(О том, как мы завели дружбу с местным поползнем, можно прочитать здесь). Продолжение:
В пыльном человейнике докруживали свой вальс остатки лета. В наших же головах ежедневно «кружилась» мысль о том, как там поживает пернатый.. Не успел ли демонтировать ставни на окнах? Может и кормушку заодно разобрал? А здесь микроволновка пищит как Доди. Челка с утра улеглась как то самое торчащее перо…
— Надо бы внепланово доехать до деревни..
— Доди-ревни? Очень надо.
Продержались мы в такой тоске до середины октября. Не в силах это продолжать, выкроили несколько свободных дней, в числе самых необходимых вещей погрузили в машину мешок семечек, и, преисполненные надежды на скорую встречу, вновь полетели за город.
— Ты, главное, не расстраивайся, если он не прилетит..
— Как это не прилетит? — искренне недоумевала почти тридцатилетняя лбина.
А если вмятина на головешке заросла, как мы его опознаем? А если он уже забыл, где кормушка была? А если, хуже того, соседский кошак обвел его вокруг лапы?.. Тысяча вопросов перемежалась в голове совместно с «трезвыми» мыслями: «Это просто дикая птичка! Ты взрослый человек, откуда эти наивные чаяния?». Но мы, не растеряв остатки «детскости» под гнетом суровой действительности, были уверены: Доди особенный.
Деревня опустела. Даже соседский пёс не мчится вслед за машиной. Распахнутая нами дверь дома выпроваживает задержавшегося гостя — прелый запах древесины сменяется свежей прохладой. Затопить бы печь, но первым делом снимаем ставни, вспоминая пышную зелень палисадника и его пернатых постояльцев. Кормушка пустует на своем месте. «Сегодня наверно никто не прилетит уже..». Но рассыпной гостинец все равно останется на ночь.
Ни свет ни заря в уши настойчиво ворвалась несмолкающая трель: «Ти-ти-ти-ти!» В тишине деревенского утра этот звук не оставлял шанса последним сюжетам сна. Едва открыв глаза, мы наперегонки бросились к окну: бандит успешно занял свой трон на крыше кормушки и голосил что есть мочи, подергивая крыльями и вертясь вокруг своей оси. Синицы в ужасе сидели в кустах, не высовывая клювов. Кормушка пуста — от гостинца не осталось и следа. Острый длинный клюв победным знаменем задран вверх. Только вот вихорки нет на голове…
— Это Доди, как считаешь?
— Самки рядом нет, по размеру не сравнить.. Перья слишком гладкие, наш-то потрепанный был, но вдруг и правда оброс?
— Раньше он так никогда не верещал! Вот что самое странное!
Пока мы, стоя у окна, на догадках пытались установить личность бандита, пернатого как ветром сдуло — в кормушке никого, в пределах окна тоже. На ум пришла идеальная проверка:
— Постучи в подоконник! Только он прилетал на стук!
Видео намеренно обрезано, т.к. далее я пищу как ребенок: «Эээтаааа оооооон!». Зря мы грешили на птичьи шестеренки в мозгу: работают они исправно, даже если полтора месяца не смазывались. Вспомнил же, прохвост!
Доди закружился по привычному маршруту пуще прежнего, вскоре к нему присоединилась и самка. Синицы с пухляками надрессировались выжидать своей очереди: висели гроздьями на ветках вокруг, пока главари перебирают очередную порцию провианта. Но стоило кому-то задержаться в кормушке к моменту возвращения поползня, его неизбежно ждала кара в виде выпинывания с продовольственного плацдарма.
Дружище в первый же день вновь оказался в руке, приветственно выделывая кульбиты перед посадкой. Пузико стало покрываться новыми перьями, но по-прежнему без укладки. Мы закутывались в плед, сидя у окна, и беспощадно выстуживали дом ради того, чтобы предоставить пернатому ладошку и вдоволь на него насмотреться. Доди взамен засиживался подольше, грея лапы. Казалось бы, этот бесконечный цикл мог бы наскучить: ну летает, ну садится в руку, что ж с того? Но.. кажется, мы говорили о том, что Доди особенный?
Он начал все больше нас в этом убеждать…
(Продолжение в следующем посте)
