Добавлю свои пять гульденов к вопросу о мате (он же нецензурная брань, он же инвективная лексика). Лично мне очень симпатична теория Вадима Михайлина, прочитанная мной в книге "Тропой звериных слов" (Кстати, весьма рекомендую). Если вкратце мат - это чисто мужской язык, использующийся исключительно на "Диком поле" - на войне, на охоте, на работах далеко от дома - но табуированный в домашнем пространстве. То есть мужчины с древних времён, уходя из дома, переключились в "боевой режим" в котором допускалось то, что на территории постоянного места жительства считалось преступлением - грабеж, насилие, убийства и тп. Человек становился как бы зверем, соответственно и говорил на "зверинном" языке - мате. Именно поэтому им так хорошо отгонять нечисть, они понимают "зверинный" язык так как сами живут в "Диком поле". И поэтому же нецензурщина даёт стимулирующий эффект в стрессовой ситуации, переключая подсознательно в более энергичный ( в физическом смысле, без всякой эзотерики) режим. С другой , женщины могли оказаться в " Диком поле" только в качестве либо добычи, либо "общих девочек", тех, которые принадлежали всему мужскому коллективу. Потому мат в речи женщины однозначный маркер её легкодоступности, обозначение: " она чужая, а значит ничья". Да, возможен был переезд всей семьёй, но в таких случаях это был именно переезд "Домашнего" пространства через "Дикое" и там шли свои нюансы. Дети же, не прошедшие инициацию и пытающиеся матерится, выглядели в глазах наших предков примерно как малыш, напяливший батину кольчугу (фуражку, солдатский ремень etc) и "идущий на войну" - с одной стороны смешно, с другой лучше забрать чужие вещи, пока не испортил или сам не поранился. Все это, конечно, "прежанья старины глубокой", но и сидят эти " предания" в нашем подсознании очень глубоко, благодаря "культурному коду, который никуда за все это время не делся. Ну третий момент. Во время глобальных социальных потрясений, когда человек уже не может обеспечить стабильность своего привычного уклада, для его подсознательного восприятия " Дикое поле" расширяется и захватывает территорию "дома". Что очень явно наблюдалось у нас в 90-е, с разгулом преступности, сносом моральных барьеров и выползанием мата в повседневность.
Разумеется, все вышенаписанное не истина в последней инстанции , но каких либо нестыковок я в этой тероии не вижу. Более того, задолго до того как я с ней ознакомился, я абсолютно бессознательно построил ровно ту же модель поведения: на работе (на заводе) я матом не ругаюсь, я на нём разговариваю, но стоит мне прийти в свой дом или в чьи-либо квартиру, даже по производственным вопросам, как у меня просто не возникает ни желания, ни потребности использовать инвективную лексику. Такие дела.
