В прошлый раз мы остановились на завершении утренних обрядов и отправке подразделения на завтрак. Рота строится, сержанты считают личный состав, считают поголовье и выводят всех на улицу, где опять-таки все строятся и рысцой бегут в столовую, переходя на шаг в тех случаях, если попадается офицер - тогда нужно отдавать всем гуртом воинское приветствие. Сержант отдаёт команды - Рота, строевым марш, равнение на лево или направо и всё это лишь для того, чтобы встречный офицер лениво козырнул в ответ. Однако на этом и зиждется весь фундамент внутриармейских отношений. Тут можно опять вспомнить бравого солдата Швейка, начальником у которого был генерал, пугавшийся отсутствия порядка - "На каждом дереве сидит по одному солдату без всякой дисциплины. Это меня ужасно пугает..."
У столовой строй останавливался, сержанты заходили внутрь проверить есть ли места и если они были, то по очереди все устремлялись внутрь, если не было - стояли и ждали некоторое время. Дело в том, что все роты кушали по расписанию, но ведь оно создано чтобы его нарушать. И причин может быть тому множество - например накосячил кто-то, разозлил сержантов, и почти уже дошедши до столовой все могли побежать обратно - "на исходную". Мы так частенько по началу бегали, тем самым сокращая время принятия пищи. И это тоже было "забавно". Приходишь в столовую - только схватишь поднос с едой, только откроешь рот - Рота, закончить приём пищи, на выход. Увы, первую неделю это повторялось с удручающей регулярностью. На завтрак обычно давали или каши, или запеканку, варёные яйца, какао или чай и хлеб с маслом.
Вся часть после завтрака собиралась на большом плацу для поднятия флага и прослушивания под это дело государственного гимна, а также для небольшой планёрки. В части было 3 плаца - один большой для общих сборищ всего соединения, средний плац - для батальона и малый для казарм первой роты, ОИТР и связи. Пора раскрыть "секретную" информацию - наша часть была большим соединением, в которое входили всевозможные подразделения. Сейчас уже там всё переформировали, соединение стало бригадой, раньше всё было проще. В соединение входил наш батальон охраны, к которому и принадлежала наша золотая третья рота, равно как и 3 прочих(первая, вторая и мобильная - вроде спецназа). Далее были роты - ЖД(да, часть была такая огромная, что у неё были свои жд-пути, которые равно как и прочее жд-хозяйство обслуживали эти ребята), рота связи - хранили все рации, а также ездили на интересных машинках с большими антеннами, то ли глушилки, то ли наоборот - усилители сигнала. ОИТР - обслуживание и технические работы. Там ребята задурялись по химзащите, а также занимались бурением скважин, инженерными работами и установкой мин, это если вкратце. Были ещё пожарные, которые жили отдельно и отдалённо. Над нами жила учебная авторота, которая потом стала штатной. Они целыми днями пропадали в автобоксах и ходили чумазые и пропахшие маслом. Вроде бы никого не забыл. Была ещё хозяйственная рота - в неё попадали разные залётчики. Эти либо работали на подсобном хозяйстве - следили за скотиной, либо работали на складах. Попасть туда с одной стороны считалось делом стёрмным, с другой стороны все завидовали чёрной завистью - зачастую они даже на зарядку не ходили, приходя в казарму только ночевать, и у них было много свободного времени.
После общего построения, мы либо сразу шли в казарму, либо предварительно уже собирались на нашем среднем бататальонном плацу, чтобы послушать комбата или замполита. Вот об этих двух расскажу поподробнее. Комбат был такой как из песни группы Любэ - как будто про него писали. Подполковник Ищенко его звали. Здоровый как конь, лысый(даже в -30 иногда ходил без шапки, хотя это скорее признак отсутствия ума...) и громогласный голос. Кстати, очень хороший офицер, не самодур, в меру справедливый, плохого про него ничего не скажу. Мог в припадке гнева и поорать от души на офицеров-подчинённых, но солдат не трогал, я по крайней мере ни разу не видел рукоприкладства. Хотя сам от него получил по каске на стрельбище - но об этом позже.
Батальонный наш замполит был ещё более колоритной фигурой. Вообще замполит должность интересная, со своими особенностями. После развала союза, она вообще потеряла всякий смысл и начала обретать статус уже в 2000-е, когда государство стало понемногу приходить в себя от весёлых 90-х, в армии начался подъём морального духа и стало необходимо объяснять личному составу политические моменты службы. В каждый роте был свой замполит, который подчинялся батальонному. Звали его старший лейтенант Ермолаев. Известен он был тем, что очень не любил неуставные отношения, пьяных дембелей, сотовые телефоны, которые были срочникам запрещены и многое другое. Его же все люто ненавидели, хоть срочники, хоть офицеры. Однако, он оказался не такой уже и сволочью, как покажут дальнейшие события. Это подтверждает мою концепцию, что нельзя смотреть на всех с одной стороны - всегда есть другая, и может быть даже более светлая.
Промежуток между завтраком и обедом мог быть занят любой деятельностью - стрельбами, обучением в казарме, уборкой на территории и всем, что только могут придумать офицеры. Кстати, на счёт уборки на территории. Была зима - а это значит, что бесконечные снегопады не давали нам расслабиться - плац постоянно чистился, а сугробы утрамбовывались и им придавалась квадратная форма - одна из разновидностей армейского идиотизма. Хотя я слышал, что на Камчатке снега выпадает с трёхэтажный дом, так что грех жаловаться, а ведь у меня был шанс туда уехать, останься я в своей первоначальной команде. Добавлю ещё одну историю. Когда мы только приехали, нас как-то повели в госпиталь и каждый желающий мог сдать кровь, чтобы получить законные сутки к отпуску и 300 рублей денег. Ну если сутки к отпуску были чистой профанацией - у нас отпуска не было, в виду того - как говорил комбат, что служить нам и так "без дня неделю", то деньги лишними не были и многие сдали кровь. А когда вернулись в часть, то вместо положенного отдыха после кровопотери, всех выгнали херачить снег до вечера. А вечером я наивно положил деньги в прикроватную тумбочку(ЛОХ!!!!) и лег спать. Ночью мне грезились какие-то смутные тени, а с утра обнаружилось, что не один я такой лошара. У многих тоже исчезли деньги из тумбочек. На самом деле я точно знаю, кто взял их - это были наши сержанты. По началу я терзался вопросом, как можно обкрадывать своих армейских товарищей, которые по идее будут потом тебя прикрывать в бою! Предъявлять им что-либо было чревато, да и это они нас так учили не быть идиотами. Хранить важные вещи нужно было уж точно не в тумбочке.
Так же строем ходили или бегали на обед, который был продолжительнее чем завтрак, но не всегда съедобнее. Сейчас и не упомню всё меню, но точно был салат(какие-то сомнительные квёлые помидоры, вонючая капуста и тд). Точно были разные супы, на второе обычно каши, а вот было ли ещё какое-то разнообразие, хоть убей не вспомню. Зашкваром считалось набрать себе на поднос гору хлеба - набрал коряков, говорили про таких. Все садились за столы по четверо, сержанты своей компанией, и все остальные тоже по предпочтениям. Еда была вполне съедобная и это во многом зависело от смены, которая была в столовой. Работали там гражданские тётки, а их помощниками - срочники. Среди поваров-срочников работали довольно мерзкие личности, я уже писал про своё отношение к этой должности. Среди прочих был повар Носов, который оказался земляком и я даже после дембеля с ним пересекался и работал в одной бригаде грузчиков. Жена у него была очень страшная, и я потом проникся к нему сочувствием.
После обеда занятия продолжались затем следовал вечерний развод - нужно было всем собраться на среднем плацу, а после случалась спортмассовая работа. Шли либо в спортзал, либо качались в казарме, либо бегали до изнеможения по территории части. Я как человек неспортивный и спустя год никак не мог привыкнуть к этим спортмассовым. Иногда удавалось увильнуть, но обычно за этим тщательно следили. Впрочем, порой было довольно здорово - особенно летом, когда удавалось поиграть в футбол. Вообще спорт в жизни подразделения занимал особую роль и это естественно. Ведь для солдата есть три базовых вещи - он должен быть чист и опрятен, знать устав и быть физически выносливым. Обычно получается что-нибудь одно, или максимум два. Ну а если все три, и ты чист душой и помыслами, а тело твоё крепко - прямой путь тебе в сержанты. Если же не хочешь - будь как все и не говори никому, что ты чемпион по северной борьбе или каратист. Ну, а мне оставалось проклинать себя, за то что на гражданке мало времени посвящал физическому развитию, ведь глядя на более крепких ребят очень наглядно наблюдалось преимущество спортсмена на дрищом. Однако об этом в следующих главах.
После спортивных достижений следовал ужин, состоявший из двух блюд, опять таки сложных для вспоминания. Наверняка какая-нибудь каша и может быть салат. Думаю все желающие в комментариях могут повспоминать свои армейские харчи и пустить скупую мужскую слезу. А после ужина либо все рассаживались перед телевизором и смотрели новости, либо находилась полезная работа. Полчаса спустя рота отправлялась на вечернюю прогулку. Смысл её видимо в нагулке хорошего сна. Обычно на ней пелись строевые песни. Ох уж во истину, этот стон у нас песней зовётся. Строевая военная песня, это особый вид военного искусства, пришедший к нам из глубины веков. И если он был призван устрашать врагов, то мы с этой задачей справлялись - гремела земля и сорванные на морозе глотки возопляли что-то про солдатский выходной, прощание славянки и главный хит:
По студёной дороге, пыль позёмкой метёт,
Собрались по тревоге, Собрались по тревоге
Батальоны в поход.
Походом закалён
Идёт идёт дальневосточный
125 батальон.
Ох, до сих пор бросает в жар от этих строчек.
И на вечерней прогулке порой возникал стихийный конкурс между рот - кто кого переорёт. Что интересно - не всегда численность приносила победу. Видимо важен был боевой дух в подразделении. У нас он нагнетался окриками - эй, Иванов я тебе щас вх.ярю, если не перестанешь делать вид, что поёшь. Само собой Иванов сразу начинал громко завывать и мы выходили победителями.
Завершала день вечерняя поверка. Смысл её заключался в перекличке всех по списку. Беда была в том, что в учебке нам запрещали раздеваться до того как она закончится. А стоять лишние 15 мину одетым хотя бы даже в китель после прогулки не очень-то приятно. В штатных ротах смотрели на это проще и стояли в строю кто в чём был. Но до этого было ещё далеко. После поверки, разоблачившись и аккуратно сложивши форму на прикроватные стулья, народ шёл умываться, бриться, подшиваться, стричься и прочее по списку. Можно было чиркануть письмо, а если сильно повезёт - выпросить у офицера телефон и позвонить домой. Все телефоны лежали у офицера в сейфе и выдавались строго на короткое время. Не знаю как сейчас обстоят дела - вроде бы теперь в военкомате даже симку выдают. Для нас запрет аргументировался секретностью части. Но....Все офицеры свободно пользовались телефонами, так что такая сегрегация выглядела в высшей степени дико. А те кто умудрился в свой приезд не сдать телефон и замыкать его и от офицеров и от сержантов, тот потом имел с этого неплохие дивиденды. Мог давать звонить за деньги или еду. Порою в казарму наведывался тот самый старлей Ермолаев и методично вытряхивал выборочно одежду, матрасы и рыскал по закоулкам в поисках телефонов. И находил ведь! Нюх на "запрещёнку" у него был феноменальный. Вот какие люди растрачивали свой талант на пустяки, а могли бы в розыске служить(шутка).
Ну вот пожалуй и всё. Здесь я не охватил распорядок выходных - суббота и воскресенье, но могу вас заверить, что они не проходили в блаженной лени, и всегда находились дела, тем более, что суббота была не совсем выходной, а так называемый ПХД - парково-хозяйственный день. Спасибо за интерес!
