На полиграфических картах, даже самых современных, в этом месте всегда какие-то устаревшие сведения: парома и пристани Ветлан и в помине нет, автомобильная дорога идёт в обход Искора, а возле Камгорта вместо парома давно уже стоит мост.
Просыпаться пришлось в четыре с небольшим: сквозь сетку на меня начал капать дождь. Дождь в походе всегда портит мне настроение. Вот и тут я разом огорчился и выскочил из спальника с мыслью о том, что путешествие моё накрылось, потому что дождливая погода наверняка затянется на целый месяц. Я быстро запихал в рюкзак мокрые вещи, надел ботинки, набрал из родника воды и пошёл в строну Ныроба.
К тому времени, как я дошёл до заброшенной деревни Ветлан, настроение моё немного улучшилось. Да, дождь ещё мочил, но появилась надежда, что он всё-таки однажды кончится. В крайнем случае, – думал я, – можно будет переждать его в каком-нибудь заброшенном доме, благо таких по дороге должно попадаться немало. Однако когда я добрался до заброшенных домов в деревне Анфимово, дождь кончился. Значит, жить можно!
Первый привал я сделал возле моста через реку Ухтым. Вынул из рюкзака мокрые вещи и разложил сушиться. Но долго рассиживаться не стал и снова двинулся в путь.
Вскоре после моста миновал ещё одну заброшенную деревню. Судя по буквам «EN» на доме, сюда добираются пермские энкаунтерщики.
После этой деревни была ещё одна жилая (Марушево) перед самым Ныробом, а затем я пришёл и в сам Ныроб (кстати, «Ныроб» с коми-пермяцкого переводится как «Носовое поле»). Здесь я позавтракал, погулял и поглазел на местные достопримечательности.
Кстати, на всё это путешествие я вдохновился, прочитав книгу Иванова «Сердце Пармы». Ну просто жуть как захотелось увидеть своими глазами все исторические места, описанные там. Ныроб, кстати, большой роли в книге не играет, там больше упоминается Ныробский тракт, соединяющий Чердынь с северными коми-пермяцкими землями. Но то, что Ныроб весьма древнее поселение, заметно по многим домам:
А это, например, Никольская церковь 1704 года постройки:
Ну и весьма знаменитая яма. В ней в 1602 году помер в заточении Ныробский узник – Михаил Никитич Романов, брат патриарха Филарета и дядя первого царя из рода Романовых:
Ныроб, как и многие другие таёжные северные поселения, всегда был популярным местом для ссылки. Кроме уже упомянутого Романова, тут отбывал лучшие годы Клим Ворошилов (разумеется, центральная улица носит его имя). Да и сейчас зона не пустует:
От Ныроба я дошёл до речки Люнвы. Сразу после моста налево в лес уходила грунтовка, по которой можно добраться до Искорского городища. Я собирался припрятать рюкзак и добежать туда налегке. Но тут с трассы свернула машина, и водитель стал у меня выспрашивать дорогу как раз до городища. Что ж, я вызвался показать.
Дорога привела к поляне, на которой стояло с десяток машин, слышалась музыка, и по лесу вокруг бродило множество людей. Объяснялся такой наплыв туристов просто: сегодня было воскресенье и как раз вчера возле Камгорта прошёл фестиваль «Сердце Пармы», где людям наверняка поведали об этом историческом месте.
Давным-давно здесь был коми-пермяцкий город Искор, один из самых древних и значительных в этих краях. Вот как о нём написано у Иванова:
«На следующий год Морковников поехал собирать ясак. Из Искора дьяка привезли мертвым. В окостеневшей руке у него был зажат мешочек с мышиными шкурками. Полюд с дружиной пошел на Искор. Городище высилось на неприступной скале, единственный подъем преграждали пять могучих валов с частоколами. Горделиво и насмешливо смотрели из-за тына на пришельцев искорские истуканы. Полюд повернул дружину обратно».
По версии Иванова город Искор («Каменная крепость» с коми-пермяцкого) находился на этом холме. Это место называется Большая Улица. Считается, что здесь пермяки бились с войском князя Фёдора Пёстрого.
С вершины открывается вид на всё ту же бесконечную парму. Слева хорошо виден холм, где историки определяют истинное место древнего Искора. Ну а фантазия Иванова основывается на других, менее достоверных легендах.
Щель, что ведёт вниз, называется Узкой Улочкой. Ширина её меньше полуметра. Разумеется она окружена многочисленными легендами. Например, считают, что поднявшегося по ней ожидает великое счастье и прощение всех грехов. Слишком просто по-моему. А в романе «Сердце Пармы» по Узкой Улочке сбежала из захваченного Искора жена князя Михаила.
Я решил последовать её примеру и спуститься по Узкой Улочке. Знай заранее, не стал бы: спускаться со скалы всегда труднее. А так пришлось шарить ногами, искать невидимую опору и всячески за себя бояться. Подниматься же по этой трещине гораздо легче, даже специальной подготовки не надо.
Затем я поднялся на соседний холм. Он известен гораздо меньше, гуляя по нему, я не встретил ни одного туриста. Наверху от города сохранились только остатки крепостного вала, да часовня Параскевы Пятницы. Впрочем, часовню построили уже сильно после того, как Искор был разрушен.
Обратно никто меня не повёз, пришлось идти пешком. Добравшись до речки Люнвы, я устроил большую стирку. Наконец-то выглянуло солнце, и одежду можно было посушить. Вода в речке была ледяная, но я всё же помылся. Хочешь — не хочешь, а после вчерашних шараханий по лесу и пещере это было необходимо.
В нескольких километрах от Люнвы находится современный Искор, туда я и направился. Сто лет назад в этом селе жило полторы тысячи человек народу, сейчас осталось 150. Колонки в деревне не работают, магазин тоже. Зато есть руины огромной церкви — память о том времени, когда село было большим.
Воду местные набирают прямо из речки Искорки, она хоть и вытекает из болотца, но очень чистая:
Кстати, пока я шёл в Искор, меня стала догонять грозовая туча. В Искоре она прошла мимо, убежала вперёд и там пролилась дождём. Меня задело совсем немного. Зато дальше я шёл в тенёчке и при свежем ветре.
После Искора по обеим сторонам дороги раскинулись огромные болота — Искорское Лома:
Я дошёл до речки Низьва и устроил привал на её берегу. На речку приезжают купаться. Пока я пытался разжечь из мокрых дров костерок, подъехали две машины из Ныроба.
Я поболтал с местными мужиками. Они отговорили меня идти из Чердыни в Пянтег. Сказали, что там всё равно нет ничего. А древнее Пянтежское городище давным-давно запахано. Жаль. И почему в таком случае Пянтег включили в десятку самых труднодоступных достопримечательностей России? Зато мужики подтвердили мои сведения, что из Чердыни можно по Ораловскому тракту дойти до Полюда. Что ж, так и сделаем.
(Кстати, за время одиночного похода я привык вслух с собой разговаривать, причём во множественном числе — «мы», скорее всего имя в виду себя и рюкзак).
Два часа я отдыхал на берегу Низьвы: пил кофе, сварил котелок чая в дорогу, искупался. В отличие от Люнвы, вода в Низьве тёплая.
Затем я пошёл дальше. Долго шёл мимо болот. Вечерело, и пора бы уже думать о ночлеге, но вокруг были только болота, палатку не поставишь.
Первым подходящим для ночлега местом мне показался берег озера. Но едва я свернул к нему, на меня набросилось столько паутов, что я бежал от этого озера без оглядки, а они ещё долго преследовали меня плотной стаей. Можно подумать, я единственное теплокровное во всей Великой Перми.
Так, сам того не ожидая, я дошёл до моста через Колву, что возле Камгорта. Здесь, спустившись с насыпи, я нашёл очень удобное место для палатки. Наверное, эта ночь была самой комфортной за всё путешествие.
