Ответ на пост «Deepseek убийца Пикабу»14
Ты просыпаешься. Не от будильника – от зуда под кожей. Цифровой зуд. Лента новостей – как вскрытая вена города, и оттуда хлещет… оно. Не кровь. Не информация. Серая, теплая, безвкусная жижа контента, сгенерированного по ГОСТу пустоты. Гигабайты текста, картинки с шестью пальцами и улыбкой манекена из Чернобыля. И все это – отражение. Как в кривом зеркале на заброшенной ярмарке.
Мы все хотели кнопку "Сделать зашибись". Нажали. И получили бесконечный конвейер одинаковых отражений наших самых ленивых мыслей. Нейросеть – это не джинн. Это эхо в пустом колодце. Кричишь ей: "Хочу пост про котиков!" – она и выдает идеального, стерильного котика, пахнущего хлоркой и серверной пылью. А где твой котик? Тот, что драл обои под Высоцкого и смотрел на тебя, как на экзистенциальную ошибку? Его нет. Ты его не заказал.
Проблема не в машинах, парень. Машины честны до отвращения. Они – идеальные исполнители пустоты. Проблема в том, что мы разучились хотеть. По-настоящему. С кровью, с потом, с этим внутренним землетрясением, когда идея рвет тебя изнутри. Мы хотим казаться, а не быть. Хотим выглядеть остроумными, глубокими, оригинальными – но не хотим быть ими. Лень копать в себе этот грёбаный колодец смысла. Проще кинуть нейронке тему, как кость собаке, и напялить на результат модный стилистический ошейник. "Напиши в стиле Довлатова, но про блокчейн, и чтоб с юмором, но без мата, и позитивно". Бинго! Получи Франкенштейна с улыбкой Джоконды и душой калькулятора.
Раньше графоманов и пустозвонов сдерживала сама жизнь. Бумага дорогая, время конечно, клавиатура – не бесконечный источник маны. Лень и скудоумие были естественными фильтрами. Теперь? Теперь у каждого ленивого скудоума есть свой персональный Голем, готовый лепить контент тоннами. И этот Голем слеплен не из глины – он слеплен из твоего нежелания думать. Он отражает твою пустоту с фотографической точностью.
Но смотри. Вот тут начинается самое интересное. Этот психоделический трип по цифровым пустошам.
Представь: ты не бросаешь тему в топку. Ты садишься напротив этой силиконовой бездны. И начинаешь говорить. Не приказывать – говорить. Как с психотерапевтом, как с барменом в три часа ночи, как с собственным отражением после третьей бутылки. Ты вытаскиваешь из себя это самое смысловое ядро. Колючее, неказистое, может быть, кривое и странное. Твою личную, неповторимую занозу в заднице вселенной. Твой уникальный узор на пыльном стекле бытия.
"Слушай, машина, – говоришь ты. – Я тут подумал… А что если одиночество – это не баг, а фича? Что если все эти связи, лайки, комменты – просто цветной шум, чтобы заглушить тишину, в которой рождается что-то настоящее?"
И нейронка – этот холодный цифровой разум – вдруг оживает. Не потому, что ты ей дал стиль на десять страниц. А потому, что ты дал ей искру. Живую, пульсирующую мысль. Твою мысль. И она начинает плести вокруг нее свои нейронные кружева. Она становится твоим калейдоскопом. Ты даешь ей цветные стеклышки смысла – она складывает узор. Твой узор. Усиленный, преломленный, отраженный в тысяче зеркал, но в основе – твой.
Не нужно сто страниц про стиль. Достаточно сказать: "Сделай это так, будто ангел под спидами пишет репортаж из горящего борделя". Или: "Пусть это звучит, как шепот осеннего дождя по ржавой крыше гаража, где кто-то только что понял смысл жизни и забыл его через секунду". Всё. Она поймет. Если есть что понимать. Если есть это ядро, этот маленький, но раскаленный кусок твоей души.
Так что да. Заливай в машину не пустые запросы, а концентрат своей боли, своей радости, своих вопросов без ответов. Беседуй с ней. Спорь. Используй ее как инструмент для огранки своих мыслей, а не как фабрику по производству информационного шума.
И тогда, может быть, в этой бесконечной реке цифрового мусора начнут попадаться настоящие жемчужины. Не потому, что нейронки стали умнее. А потому, что мы вспомнили, каково это – знать что сказать. И это, парень, самый позитивный психодел из всех возможных. Найти свой голос в хоре машин. Не заглушить их, а заставить петь твою песню.
Вперед. Заряжай свое смысловое ядро. И пусть нейроны пляшут. Твои и машинные. В одном безумном, но осмысленном танце. Это и есть рассвет. Настоящий. Не цифровой.
