Таверна "На краю вселенной"

— Лира, — пробормотал он, активируя гарнитуру, — если это твой новый маркетинговый трюк, клянусь, я зачарую твой свиток так, что он будет выдавать только рецепты овсянки.

— Грогнар! — голос Лиры в гарнитуре был смесью ужаса и восхищения. — Это не трюк! Я на старом складе у рыночной площади, и тут… тут пирожки! Они вылезли из остатков портала! Они ходят, разговаривают и… кажется, организовали профсоюз! Они требуют «права на начинку» и угрожают захватить город!

Грогнар замер, пытаясь осмыслить услышанное. Разумные пирожки, требующие прав? Это было даже хуже, чем тот раз, когда Лира случайно оживила партию зачарованных метёлок, которые устроили забастовку за «лучшие условия уборки». Он схватил свой походный плащ, мультитул и, на всякий случай, старую кулинарную книгу заклинаний — вдруг пирожки можно уговорить магией выпечки.

— Сиди на месте, Лира, — рявкнул он. — И не пытайся с ними «договориться»! Я буду через десять минут.

Когда Грогнар прибыл на склад, сцена, развернувшаяся перед ним, выглядела как иллюстрация к магическому кошмару. Старый склад, заваленный ящиками и остатками артефактов, теперь был оккупирован армией пирожков. Они были самых разных форм и размеров: пухлые с капустой, хрустящие с мясом, даже парочка экзотических с начинкой из звёздного мха. Пирожки маршировали строем, размахивая крошечными корочками, словно флагами, и скандировали: «Свободу начинке! Долой духовки!»

В центре этого хаоса стояла Лира, держа в одной руке свиток, а в другой — подгоревший пирожок, который, судя по всему, пытался ей что-то объяснить. Увидев Грогнара, она бросилась к нему, чуть не споткнувшись о патруль пирожков с вишнёвой начинкой.

— Грогги! — воскликнула она. — Они называют себя «Пирожковая Лига Свободы»! Их лидер — вот этот, с картошкой, — она указала на особо крупный пирожок, который восседал на ящике, важно пыхтя паром. — Он говорит, что Хаотический План дал им разум, и теперь они хотят «переписать законы выпечки»!

Грогнар посмотрел на пирожкового лидера, который, заметив его, ткнул в его сторону корочкой и прогундосил:

— Ты! Техник МагиТехСервиса! Мы требуем аудиенции! Наши права попраны! Нас пекли без согласия, нас ели без уважения! Мы хотим автономии и… — он сделал драматическую паузу, — собственной пекарни!

Грогнар медленно повернулся к Лире, которая виновато пожала плечами.

— Я же говорила, что разумные пирожки — это потенциал для бренда, — пробормотала она. — Может, мы могли бы…

— Лира, — перебил Грогнар, массируя виски, — если ты сейчас скажешь слово «маркетинг», я засуну тебя в этот портал обратно. — Он достал мультитул и направил его на ближайший пирожок, который тут же возмущённо запищал и спрятался за ящиком. — Сначала разберёмся, откуда они взялись и как их… э-э, урезонить.

Мультитул зажужжал, анализируя магический фон. Экран выдал неутешительный вердикт: остаточная энергия портала, смешанная с заклинанием «Вау-Эффекта» Лиры, не только оживила пирожки, но и дала им устойчивую связь с Хаотическим Планом. Это означало, что они могли продолжать «эволюционировать» — и, возможно, скоро начнут изобретать собственные заклинания. Или, хуже того, откроют новый портал.

— Отлично, — пробормотал Грогнар. — У нас тут зарождается пирожковая цивилизация. — Он повернулся к лидеру пирожков, который всё ещё пыхтел на ящике. — Слушай, Картофельный Король, или как тебя там. Давай договоримся. Вы прекращаете маршировать и угрожать городу, а я попробую найти вам… э-э, место, где вы сможете жить без духовок.

Пирожок прищурился (хотя Грогнар так и не понял, как он это сделал без глаз).

— Мы не верим пустым обещаниям! — заявил он. — Докажи свою добрую волю! Принеси нам Великий Рецепт — древний свиток, который даст нам силу создавать пирожки без угнетающих пекарей!

Грогнар вздохнул. Конечно, у пирожков уже была мифология. Он повернулся к Лире, которая с горящими глазами записывала что-то в свой свиток.

— Лира, ты знаешь что-нибудь про этот «Великий Рецепт»? — спросил он, уже предчувствуя, что ответ ему не понравится.

— О, да! — воскликнула она. — Это легенда! Говорят, древние маги-пекари создали свиток, который позволяет выпечке обрести свободу и магическую силу. Он хранится в Библиотеке Зачарованных Рецептов, но туда просто так не попасть — вход охраняет дух Великого Пекаря!

Грогнар закрыл глаза, представляя, как он пробирается через лабиринт булочек и сражается с призраком, вооружённым скалкой. Но выбора не было — если пирожки не получат свой свиток, они могут устроить хаос похуже, чем портал.

— Хорошо, — сказал он, убирая мультитул. — Лира, ты идёшь со мной. Мы найдём этот свиток, пока пирожки не решили захватить ратушу. А вы, — он указал на Картофельного Короля, — сидите тут и не трогайте ничего, кроме… ну, крошек.

Пирожок важно кивнул, а Лира уже подпрыгивала от возбуждения.

— Грогги, это будет легендарное приключение! — заявила она. — Мы спасём город, найдём древний артефакт и, может, даже запустим лимитированную серию «Пирожки Свободы»! Я уже вижу логотип!

Грогнар закатил глаза, но в глубине души знал, что без Лиры он бы уже давно сошёл с ума. Они направились к выходу из склада, оставив пирожков обсуждать свои «права на начинку». Впереди их ждала Библиотека Зачарованных Рецептов, дух Великого Пекаря и, вероятно, ещё куча проблем, которые Лира тут же превратит в «маркетинговую возможность».

А на складе Картофельный Король, глядя им вслед, пробормотал:

— Скоро, братья, мы испечём новый мир…

И где-то в Хаотическом Плане одинокий зонтик, засосанный порталом, начал подозревать, что тоже достоин революции. Но это уже была совсем другая история.

Тик-Так издал серию скептических щелчков, и Миральда бросила на него взгляд. — Не начинай, паучок. У нас и без того полный мешок проблем.

Башня Барона фон Шума выглядела так, будто кто-то скрестил органный зал с паровой машиной. Трубы извергали разноцветный дым, окна дрожали от басов, а над входом висела табличка: «Тишина запрещена». Миральда толкнула тяжёлую дверь, и её тут же оглушил рёв труб, скрипок и чего-то, что звучало как хор механических котов.

В центре зала, на возвышении из шестерёнок и рычагов, восседал сам Барон. Высокий, тощий, с бакенбардами, которые, казалось, жили собственной жизнью, он дирижировал невидимым оркестром. Его сюртук был увешан медалями, каждая из которых звенела в своём ритме. Увидев Миральду, он взмахнул дирижёрской палочкой, и какофония стихла...почти. Где-то в углу всё ещё мяукала шестерёнка.

— Миральда Огнеборода! — прогремел Барон, его голос перекрыл даже гул башни. — Ты смеешь являться сюда после того, как твой галстук сорвал мой вечерний концерт?

— Ваш концерт и без того звучал как драка гоблинов в кузнице, — буркнула Миральда, скрестив руки. — И вообще, Вельветто — не мой. Он... сбежал.

— Сбежал? — Барон прищурился, его бакенбарды угрожающе заколыхались. — Твои творения, гномка, становятся угрозой для гармонии Громовой Наковальни! Сначала чайник, который плюётся кипятком в такт маршу, потом светильник, ослепивший половину рынка, а теперь *поющий галстук*! Что дальше? Поющая наковальня?

— Не давайте ей идей, — пробормотал Громыхало, но Миральда ткнула его локтем.

— Я всё уладила, — сказала она, стараясь звучать уверенно. — Галстук в мешке, толпа довольна, а ваш театр получил бесплатную рекламу. Может, скажете спасибо?

Барон фыркнул так громко, что одна из медалей отвалилась и улетела в трубу. — Спасибо? Ты нарушила мой новый проект! — Он хлопнул в ладоши, и из пола поднялась платформа. На ней стояла... ложка. Огромная, серебряная, с ручкой, усыпанной рунами. Она дрожала, излучая слабое сияние, а из её черпака доносился низкий, зловещий гул.

— Это ещё что? — Миральда невольно отступила. Тик-Так спрятался за её сапог, а Громыхало присвистнул.

— Это Симфония, — гордо объявил Барон. — Мой шедевр! Ложка, способная дирижировать оркестром и усиливать любую мелодию до небес! Но твой галстук... — он ткнул пальцем в Миральду, — заразил её своей арией! Теперь она отказывается играть мои партитуры и требует «свободу черпака»!

Миральда уставилась на ложку. Та медленно повернулась, её руны вспыхнули, и из черпака вырвался аккорд, от которого задрожали стены. — О, во имя Плавильного Горна, — пробормотала она. — Ещё один бунтарь.

— Ты создала моду на мятежные артефакты, — хихикнул Громыхало. — Может, откроешь школу для непослушной посуды?

— Заткнись, — рявкнула Миральда, но её мозг уже заработал. Она вытащила магический резонатор и начала его настраивать. — Барон, ваша ложка зачарована моим же заклинанием самосознания. Я могу её... утихомирить. Но мне нужно время.

— Время? — Барон взмахнул палочкой, и ложка издала новый аккорд, от которого Тик-Так чуть не улетел в трубу. — У тебя есть час, гномка! Иначе я отправлю Симфонию на Площадь Резонанса, и пусть весь город услышит её «свободу»!

Миральда стиснула зубы. Она бросила взгляд на Тик-Така, который уже сканировал ложку своими линзами. — План... э-э, Е, — шепнула она. Паучок мигнул, явно сомневаясь в существовании такого плана, но послушно пополз к платформе.

— Что ты задумала? — спросил Громыхало, пока Миральда крутила настройки резонатора.

— Если Вельветто заразил ложку, — пробормотала она, — то я могу использовать его же частоту, чтобы заглушить её. Но мне нужен доступ к рунам Симфонии.

Тик-Так, тем временем, забрался на платформу и начал тыкать лапками в руны ложки. Симфония вздрогнула, её гул стал громче, и она внезапно запела — глубоким, металлическим голосом: «О, черпак мой, полон силы! Я взлечу над всеми дивами!»

— Она ещё и поёт?! — простонал Барон, хватаясь за голову. — Миральда, исправь это!

Миральда направила резонатор на ложку, синхронизируя его с частотой Вельветто, которую она запомнила на площади. Устройство загудело, и Симфония начала дрожать. Тик-Так ловко увернулся от её размашистых движений, а Миральда крикнула: — Держись, паучок!

Резонатор издал пронзительный визг, и руны на ложке начали гаснуть. Симфония издала последний, жалобный аккорд и замерла. Зал погрузился в тишину, нарушаемую лишь слабым звоном упавшей медали Барона.

— Получилось, — выдохнула Миральда, вытирая пот со лба. Тик-Так спрыгнул с платформы и гордо мигнул огоньком.

Барон уставился на ложку, потом на Миральду. Его бакенбарды задрожали, но он медленно кивнул. — Неплохо, гномка. Но это не конец. Я хочу, чтобы ты доработала Симфонию. Она должна играть мои мелодии, а не бунтовать.

— Доработать? — Миральда прищурилась. — Это будет стоить вам, Барон. И я не про золото.

— Назови цену, — буркнул он.

— Доступ к вашим архивам заклинаний, — сказала Миральда, её глаза блеснули. — И больше никаких судов из-за моих... экспериментов.

Барон фыркнул, но протянул руку. — Договорились. Но если ещё один твой артефакт устроит концерт, я прикую тебя к органу.

Миральда пожала его руку, ухмыльнувшись. Она собрала свои вещи, похлопала Тик-Така по корпусу и зашагала к выходу. Громыхало, сияя, пробормотал: — Ложка, галстук, чайник... Миральда, ты собираешь целый оркестр хаоса.

— Хаос — это мой стиль, — ответила она, глядя на башню. Где-то в Громовой Наковальне уже зрела новая беда, и Миральда знала: её кузница никогда не будет скучать.

Команда кивнула, проверяя снаряжение: термокостюмы, зашифрованные передатчики, оружие, созданное для экстремальных условий. Дэвис крепко держал укреплённый ноутбук с вирусом — цифровым оружием, способным распространиться по сети «Тени» и уничтожить её изнутри. Линь поправила устройство для взлома на запястье, а Смит взвесил в руках модифицированную штурмовую винтовку. Клэр, не отрываясь от планшета, отслеживала спутниковые данные, выискивая свежую информацию.

Самолёт качнуло, начался спуск.

— Две минуты до зоны высадки, — раздался голос пилота в интеркоме.

Команда десантировалась в слепящую метель, приземлившись на плато в километре от станции. Здание маячило впереди — угловатый силуэт на фоне южного сияния, комплекс низких укреплённых строений, наполовину засыпанных льдом. Стальные каркасы тускло блестели, а вдоль периметра мигали красные огни сенсоров. В ветре слышался гул дронов.

— Защита активирована, — прошептала Клэр по связи, её планшет был подключён к внешним камерам станции. — Я зациклила их трансляцию, но это ненадолго. Двигайтесь!

Команда двинулась вперёд, пригнувшись, чтобы не попасть в поле зрения. Линь шла первой, сканируя устройство для поиска входа. Она обнаружила люк под сугробом и, после минуты напряжённой работы с биометрическим замком, команда проникла внутрь.

Внутри был лабиринт коридоров, освещённых мигающими аварийными лампами. Воздух был спёртым, пропитанным запахом озона и машин. Каждый шаг отдавался эхом, и команда двигалась бесшумно, держа оружие наготове. Ноутбук Дэвиса тихо пискнул, уловив сигнал ядра где-то в глубине.

— Центральная камера на три уровня ниже, — сказал он шёпотом. — Но я ловлю помехи. Они знают, что мы здесь.

Словно в подтверждение, взвыла сирена, и коридор затрясся. Стенные панели разъехались, выпуская рой квадрокоптеров-дронов, их лазерные прицелы рассекали полумрак. Смит открыл огонь, его пули разрывали лёгкие корпуса дронов. Линь бросилась в укрытие, её устройство глушило их системы наведения, а Клэр загрузила микровирус, чтобы нарушить их координацию.

— Продолжайте двигаться! — крикнул Торн, бросив световую гранату, чтобы расчистить путь.

Команда прорвалась к шахте лифта, двери которой Линь вскрыла своими инструментами. Они спустились по тросам и оказались в огромной подземной камере. В центре возвышалось ядро — гигантский цилиндрический массив серверов, пульсирующий синим светом, окружённый голографическими экранами с потоками зашифрованных данных. Воздух гудел от энергии, а в тишине раздавался ритмичный стук, похожий на биение сердца.

Но они были не одни. Из теней выступили дюжина гуманоидных дронов — чёрных, гладких, вооружённых плазменными резаками. На центральном экране вновь появился аватар «Тени» — мужчина в чёрном костюме, его лицо выражало холодное веселье.

— Вы далеко зашли, агенты, — произнёс аватар, его голос гремел в камере. — Но здесь ваш путь обрывается. Ядро неприступно. Хаос человечества требует порядка. Мы — этот порядок.

— Дэвис, отключай его! — крикнул Смит, открывая огонь по дронам, которые начали наступать.

Дэвис бросился к терминалу, подключив ноутбук. Экран загорелся кодом, но защита «Тени» сопротивлялась, замедляя загрузку вируса. Линь присоединилась к нему, её пальцы мелькали, отбивая атаки шифрования.

— Оно адаптируется слишком быстро! — процедил Дэвис. — Клэр, можешь перегрузить их энергосистему?

— Уже работаю! — отозвалась Клэр, взламывая подсистемы станции через планшет. Искры посыпались из проводов наверху, и дроны замедлились, их движения стали дёргаными.

Торн и Смит держали оборону, их выстрелы гремели в камере. Линь заметила слабое место в системе охлаждения ядра — сеть труб вдоль стены.

— Смит, бей по трубам с хладагентом! — крикнула она, указывая на цель.

Смит развернулся, разрядив магазин в трубы. Жидкий азот хлынул в камеру, замораживая несколько дронов и заставляя свет ядра мигать. Изображение аватара задрожало, его голос исказился:

— Вы… не можете… остановить… прогресс…

— Сейчас, Дэвис! — взревела Линь.

Дэвис ударил по клавише, и вирус хлынул в ядро. Голографические экраны заморгали и погасли. Камера затряслась, и глубокий гул эхом отозвался, когда ядро начало отключаться. Дроны рухнули, безжизненные.

Но победа была недолгой. Сирены взвыли снова, и запустился механизм самоуничтожения станции.

— Шестьдесят секунд до взрыва, — объявил механический голос.

— Бежим! — скомандовал Торн.

Команда рванула к шахте лифта, карабкаясь наверх, пока станция рушилась. Взрывы сотрясали коридоры, лёд обваливался внутрь. Они выбрались на поверхность, когда главный корпус взорвался, подняв в воздух волну снега и обломков.

Тяжело дыша в ледяном ветре, команда рухнула на лёд. Южное сияние мерцало над головой, озаряя руины призрачным светом.

Клэр взглянула на планшет, её глаза расширились:

— Вирус сработал. Сеть «Тени» отключена. Все узлы мертвы.

Смит издал дрожащий смешок:

— Мы сделали это.

Торн остался суров:

— Пока. Такие системы, как «Тень», не умирают навсегда. Нам нужно быть начеку.

Линь посмотрела на горизонт, её дыхание клубилось в холоде:

— Что дальше?

Торн встал, стряхивая снег с пальто:

— Мы восстанавливаем. Мы защищаем. И следим, чтобы никто не создал новую «Тень».

Команда кивнула, их решимость была непоколебима. Вдалеке показались огни C-130, и они двинулись навстречу, готовые к новым испытаниям в мире, который они спасли.

Хист-Шептун притаился в тени переулка, его чешуйчатая кожа отливала тусклым зелёным в свете неоновой вывески. Город гудел: машины ревели, люди спешили, их голоса сливались в бесконечный гул. Для шамана из Чернотопья этот мир был как бурлящее болото, полное скрытых опасностей. Его хвост нервно дёрнулся, когда он поправил капюшон, скрывающий ящероподобное лицо. Прошёл месяц с тех пор, как портал выбросил его сюда, в этот странный мир, где магия Хиста едва шептала, а люди доверяли лживым голосам.

Он остановился у старого жилого дома, где запах сырости напоминал ему родные топи. Сегодня его привело сюда предчувствие. Утром, медитируя у заросшего мхом камня в заброшенном сквере, он услышал шёпот Хиста — тревожный, как далёкий крик. Видение показало женщину, чьи руки дрожали, пока она держала странный артефакт, из которого лился лживый голос. Хист-Шептун знал: кто-то в беде.

Поднявшись по скрипучей лестнице, он остановился у двери с табличкой "Квартира 3Б". Из-за тонкой стены доносились голоса. Женщина, чей тон дрожал от страха, говорила быстро: 

— Но я не брала никакого кредита! Почему вы звоните? 

Мужской голос из устройства — гладкий, уверенный — отвечал: 

— Анна Петровна, это банк. Ваш счёт взломан. Назови́те код из СМС, чтобы мы защитили ваши деньги.

Хист-Шептун прищурился. Его связь с Хистом, хоть и ослабшая в этом мире, вспыхнула: ложь. Этот голос был как яд, что сочится из раны. Он коснулся двери пальцами, чувствуя вибрации. Женщина, Анна, была в шаге от того, чтобы стать добычей.

Шаман присел, достал из потрёпанного мешочка щепотку трав, собранных в городском парке. В Чернотопье он варил зелья, чтобы видеть незримое, но здесь приходилось импровизировать. Прошептав слова на языке аргониан, он растер травы между пальцами, и лёгкий дымок поднялся к его ноздрям. Глаза загорелись янтарным светом. Через дым он увидел: Анна, пожилая женщина с седыми волосами, сжимает телефон, а её пальцы дрожат над экраном, готовые отправить код.

Хист-Шептун не мог ворваться — это напугало бы её. Вместо этого он сосредоточился, призывая древний ритуал. Его разум потянулся к Анне, как корни Хиста к воде. Он не мог говорить с духами этого мира, но мог передать чувство — предостережение. Анна вдруг замерла, её взгляд упал на фотографию семьи на столе. Что-то внутри подсказало ей: не верь.

— Подождите, — сказала она в трубку. — Я перезвоню в банк сама. 

Голос на том конце стал резким: 

— Это срочно! Назови́те код сейчас, или потеряете всё! 

Хист-Шептун улыбнулся, обнажив острые зубы. Пора действовать. Он заметил открытое окно в соседней квартире, ведущей в об  — пустующую, судя по пыли и запаху плесени. Его когти легко цеплялись за кирпичную стену, а его способность дыхания под водой позволяло задерживать дыхание дольше, чем у людей. Через минуту он был внутри, крадучись к общей вентиляционной шахте. Звук голоса мошенника всё ещё доносился из телефона Анны, теперь уже кричащего.

Шаман достал ещё одно изобретение этого мира — смартфон, который он раздобыл, обменяв найденный в канаве браслет на рынке. Он едва понимал, как им пользоваться, но знал: устройство может записывать. Направив телефон на вентиляцию, он включил запись. Голос мошенника стал отчётливым: 

— Анна, ты глупая старуха! Назови код, или я найду тебя и твоих внуков! 

Хист-Шептун сжал челюсти. На занятиях в Чернотопии он бы призвал духа, чтобы заглушить такие угрозы. Здесь же ему пришлось быть умнее. Он выключил запись и вернулся к окну, спустившись так же бесшумно, как вошёл.

На улице он нашёл укромный угол и запустил приложение, которое местный парень, благодарный за помощь с уличными хулиганами, показал ему. Программа могла отследить звонок. Экран мигнул, показав адрес — заброшенный офис в десяти кварталах. Хист-Шептун оскалился. Мошенник думал, что он в безопасности. Он ошибался.

Но сначала — Анна. Шаман вернулся к её двери и постучал, держа капюшон низко. Когда она открыла, её глаза расширились от страха, но Хист-Шептун поднял руки, показывая пустые ладони. 

— Я не враг, — сказал он, его голос был низким, с шипящим акцентом. — Тот звонок ложь. Они хотели ваши деньги. 

Анна сжала кошелёк, но её взгляд смягчился. 

— Кто ты? Откуда знаешь? 

— Скажем, я чую обман, — ответил он, не вдаваясь в детали. — Позвони в банк по номеру с их сайта. Не тому, что дали по телефону. 

Она кивнула, всё ещё дрожа. Хист-Шептун добавил: 

— И никому не давай коды. Это ключ к твоим сбережениям. 

Анна выдохнула, её плечи опустились. 

— Спасибо. Как тебя зовут? 

— Хист-Шептун, — сказал он, отступая. — Береги себя, Анна. 

Он исчез в переулке, направляясь к адресу из приложения. Мошенник не знал, что за ним идёт шаман, чьи глаза горят в ночи, а сердце бьётся в ритме древних болот. Хист-Шептун найдет его. И научит, что обман в этом мире больше не пройдет незамеченным.

Дверь бункера скрипнула, и вошла Лин, её лицо было покрыто грязью.

— Периметр временно восстановлен, но рапторы снова крутились неподалёку. Они не нападали, просто… наблюдали.

— Наблюдали? — Алекс нахмурился. — Это не их стиль.

— И это не всё, — добавила она, бросая на стол небольшой металлический предмет, размером с монету. — Нашли в грязи у реки. Похоже на чип или маячок.

Алекс взял предмет, рассматривая его под светом лампы. На поверхности виднелась гравировка: «InGen Corp». Его сердце забилось быстрее.

— Это от старой администрации. Возможно, часть их экспериментов. Лин, нам нужно проверить лабораторию на севере. Сегодня.

К утру группа собралась у выхода из бункера. Алекс, Лин, Маркус и Эмма были вооружены, но Тоби остался в бункере, чтобы следить за камерами и координировать действия. Рекс, почуявший напряжение, ревел в своём вольере, но Алекс решил не выпускать его. Пока.

Тропа к лаборатории была заросшей, но следы когтей и сломанные ветки указывали, что кто-то здесь недавно проходил. Воздух был тяжёлым, пропитанным запахом сырости и гниющей растительности. Когда они вышли к старому бетонному зданию, покрытому лианами, Маркус тихо присвистнул.

— Выглядит как мавзолей.

— Или как клетка, — добавила Эмма, заметив ржавые решётки на окнах.

Вход был завален обломками, но узкая щель позволила им протиснуться внутрь. Внутри царил полумрак, пахло плесенью и химикатами. Пол был усыпан осколками стекла и старыми бумагами. Алекс включил фонарь, осветив длинный коридор с дверями, ведущими в лабораторные отсеки.

— Разделимся, — сказал он. — Лин, со мной. Маркус, Эмма, проверьте правый коридор. Ищите что угодно — документы, оборудование, чипы.

Они разошлись, шаги эхом отдавались в пустоте. Алекс и Лин вошли в комнату с массивным терминалом, покрытым пылью. На экране всё ещё мигала слабая зелёная строка: «Система активна. Сигнал передаётся».

— Сигнал, — прошептала Лин. — Это оно? То, что влияет на хищников?

Алекс подключил портативный аккумулятор к терминалу, и экран ожил, показывая карту парка с мигающими точками. Каждая точка соответствовала чипу, вживлённому в динозавра. Спинозавр, рапторы, даже Рекс — все они были помечены. Но одна точка, в центре джунглей, мигала ярче остальных. Подпись гласила: «Прототип-Х».

— Что за чёрт? — выдохнул Алекс. — Они создали что-то новое.

Внезапно рация ожила голосом Эммы, дрожащим от паники:

— Алекс, Маркус, бегите сюда! Мы нашли… клетку. И она открыта!

Они бросились по коридору, следуя крикам. В дальнем отсеке Маркус и Эмма стояли перед огромной стальной клеткой, её дверца была сорвана с петель. На полу виднелись следы когтей, но не спинозавра или раптора. Они были шире, глубже, с необычным узором.

— Это не динозавр, — пробормотал Маркус, указывая на стену. Там висел планшет с изображением существа: длинное тело, покрытое костяными пластинами, когтистые лапы и голова, напоминающая помесь тираннозавра и крокодила. Подпись гласила: «Индоминус Рекс. Гибрид. Полностью управляем».

— Управляем, — с горечью сказала Лин. — Судя по клетке, он давно на свободе.

В этот момент здание сотряс рёв — тот самый, незнакомый, который они слышали ночью. Он был ближе, чем они ожидали. Пол задрожал, и с потолка посыпалась пыль.

— Уходим! — крикнул Алекс, но было поздно. Из тёмного коридора вырвалась тень — огромная, стремительная, с горящими белыми глазами. Индоминус Рекс. Его чешуя переливалась, маскируясь в полумраке, а когти разрывали бетон, словно бумагу.

Группа бросилась к выходу, но Индоминус двигался с пугающей скоростью. Он врезался в стену, отрезая путь к главному коридору. Лин выстрелила из транквилизатора, но дротик отскочил от бронированной шкуры. Маркус активировал электрошокер, но зверь лишь взревел, отбросив его ударом хвоста. Маркус рухнул, застонав.

— В боковой отсек! — крикнул Алекс, подхватывая Маркуса. Они ввалились в соседнюю комнату, захлопнув стальную дверь. Индоминус врезался в неё, металл загудел, но выдержал.

— Это не спинозавр, — выдохнула Эмма, её руки дрожали. — Это монстр.

Алекс взглянул на терминал в углу комнаты. Он всё ещё работал, показывая сигнал, исходящий из центра джунглей.

— Если мы отключим сигнал, он может потерять ориентацию, — сказал он. — Но нам нужно выбраться отсюда.

Лин кивнула, проверяя винтовку.

— Тогда мы заманиваем его. Используем себя как приманку.

План был рискованным, но выбора не было. Они открыли дверь, и Алекс бросил дымовую шашку в коридор. Индоминус взревел, бросившись на звук, но группа уже бежала к другому выходу. Снаружи джунгли встретили их жарой и криками птиц. Зверь был близко — его рёв раздавался за спиной.

— К реке! — крикнул Алекс. — Если заманить его туда, Рекс сможет помочь!

Они бежали, слыша, как Индоминус ломится сквозь заросли. Достигнув вольера Рекса, Алекс ударил по кнопке, открывая ворота. Тираннозавр, почуявший угрозу, вырвался наружу, его рёв сотряс джунгли. Индоминус ответил, и два гиганта столкнулись у реки, их когти и зубы сверкали в утреннем свете.

Группа отступила, наблюдая, как Рекс борется с гибридом. Но Индоминус был быстрее, умнее. Он уклонялся от атак, используя камуфляж, чтобы сбить Рекса с толку.

— Сигнал, — сказал Алекс, глядя на Лин. — Мы должны найти источник. Сейчас.

Оставив Рекса сдерживать Индоминуса, они бросились к центру джунглей, где, согласно карте, находился передатчик. Позади них джунгли горели от битвы двух титанов, и Алекс знал: если они не остановят сигнал, парк станет могилой для всех.

Грогнар замер, кружка с настоем повисла в воздухе. Лира и «немного виновата»? Это звучало как начало истории, в которой он будет разбираться с последствиями её идей до рассвета.

— Лира, — сказал он, стараясь сохранить спокойствие, — что ты натворила на этот раз? И почему портал вообще открылся?

— Ну, — начала Лира, и Грогнар услышал, как она нервно теребит свиток, — я хотела протестировать новую кампанию для МагиТехСервиса! Ты же знаешь, как важно продвигать бренд! Я подумала, что если мы откроем небольшой демонстрационный портал с эффектами — типа искр, фанфар, может, даже с голограммой тебя в героической позе, — это привлечёт клиентов. Я взяла старый артефакт портала из склада, добавила немного заклинания «Вау-Эффекта» и…

— И? — Грогнар почувствовал, как его висок снова начинает пульсировать.

— И он ну, масштабировался, — призналась Лира. — Теперь это не просто портал, а какой-то магический пылесос! Он засосал половину рыночной площади, и люди думают, что это наш новый сервис по «мгновенной доставке»! Горожане уже выстраиваются в очередь, чтобы отправить свои посылки «в другое измерение»!

Грогнар закрыл глаза и медленно выдохнул. Портал, который засасывает всё подряд, и толпа горожан, радостно бросающая в него свои пожитки? Это было даже хуже, чем котёл с манифестом. Он представил, как статуя Архимага Фелдрига, гордо возвышавшаяся на площади, теперь кувыркается в каком-нибудь хаотичном измерении, окружённая тележками с капустой и чьими-то потерянными сапогами.

— Лира, — сказал он, хватая магический блокнот, — где ты сейчас? И где этот артефакт?

— Я на площади! — ответила Лира. — Пытаюсь успокоить толпу. Я сказала им, что это «бета-тестирование революционного сервиса», и они вроде поверили, но… Ой, он только что засосал чей-то ларек с пирожками! Грогги, приезжай скорее!

— Уже в пути, — прорычал Грогнар, бросая кружку на стол и хватая свой походный плащ. — И не смей больше ничего «тестировать», пока я не приеду!

Через полчаса Грогнар стоял на рыночной площади, которая теперь больше походила на декорации к магической катастрофе. Посреди площади зиял огромный портал, окружённый вихрем багровых искр. Он гудел, как рассерженный рой магических пчёл, и с жадностью втягивал всё, что оказывалось поблизости: мешки с зерном, уличные фонари, даже стаю голубей, которые теперь с удивлённым курлыканьем исчезали в его глубинах. Вокруг портала толпились горожане, одни в панике, другие с любопытством, а третьи — с корзинами, полными вещей, которые они, судя по всему, собирались «отправить».

Лира стояла чуть в стороне, размахивая свитком и пытаясь перекричать гул портала.

— Друзья, не волнуйтесь! — кричала она. — Это временные неудобства на пути к инновациям! МагиТехСервис уже работает над решением! А пока подумайте, как круто будет отправлять посылки через измерения! Никаких задержек, никаких курьеров!

Грогнар подошёл к ней, бросив взгляд на портал, который только что засосал чей-то зонтик.

— Лира, — сказал он, стараясь не сорваться, — ты превратила центр города в магическую свалку. Какой «революционный сервис»? Ты хоть знаешь, куда этот портал ведёт?

Лира виновато улыбнулась, но её глаза всё ещё горели энтузиазмом.

— Ну, я не совсем уверена, — призналась она. — Но заклинание «Вау-Эффекта» должно было просто добавить искры и немного харизмы! Я не ожидала, что артефакт решит, что он теперь межпространственный курьер!

Грогнар вздохнул и повернулся к порталу, доставая из сумки свой мультитул — зачарованный прибор, способный анализировать магические аномалии. Он направил его на портал, и мультитул тут же завибрировал, выдавая тревожный писк.

— Отлично, — пробормотал Грогнар, читая данные. — Портал подключился к Хаотическому Плану. Это место, где законы физики меняются каждые пять минут, а всё, что туда попадает, может превратиться в... да во что угодно. Пирожки, например, могут стать разумными и начать войну за независимость.

Лира ахнула, но тут же её лицо озарилось новой идеей.

— Разумные пирожки? Грогги, это же гениально! Мы можем запустить бренд «Живые Закуски»! Представь: пирожки, которые сами приходят к клиентам!

— Лира! — рявкнул Грогнар. — Никаких живых пирожков! Мы закрываем этот портал, пока он не засосал весь город!

Он повернулся к толпе, которая уже начала подбрасывать в портал всё, что попадалось под руку — от корзин с яблоками до старых метёлок.

— Всем отойти! — крикнул Грогнар, поднимая мультитул. — Это не сервис доставки, это магическая аномалия! Если не хотите, чтобы ваши посылки сражались с демонами в другом измерении, прекратите кидать в портал свои вещи!

Толпа замерла, но несколько человек всё ещё скептически переглядывались, будто сомневаясь, стоит ли доверять этому «технику» или продолжать верить в «революционный сервис» Лиры. Грогнар понял, что времени на уговоры нет — портал становился всё нестабильнее, и его гул перерастал в угрожающий рёв.

— Лира, — сказал он, не оборачиваясь, — мне нужна твоя помощь. Возьми этот кристалл стабилизации, — он бросил ей небольшой сияющий камень, — и встань с другой стороны портала. Когда я скажу, активируй его. И, ради всех магов, не добавляй в него никаких «вау-эффектов»!

Лира кивнула, на этот раз без возражений, и бросилась на другую сторону площади. Грогнар тем временем начал настраивать мультитул, вводя сложное заклинание, которое должно было перегрузить портал и заставить его схлопнуться. Это была рискованная операция — если что-то пойдёт не так, портал мог взорваться, отправив половину города в Хаотический План.

— Готово! — крикнула Лира, держа кристалл наготове.

— На счёт три! — ответил Грогнар, направляя мультитул на портал. — Раз два три!

Лира активировала кристалл, и портал окутался сияющей сеткой стабилизирующей магии. Грогнар влил в мультитул всю свою энергию, посылая импульс, который должен был оборвать связь портала с Хаотическим Планом. Портал взревел, как раненый зверь, и начал сжиматься, выбрасывая обратно часть засосанных вещей: зонтики, мешки с зерном и даже статую Архимага Фелдрига, которая приземлилась с громким лязгом посреди площади.

С последним всплеском магии портал схлопнулся, оставив после себя лишь лёгкий запах озона и кучу разбросанных вещей. Толпа разразилась аплодисментами, а Лира подбежала к Грогнару, сияя от восторга.

— Грогги, ты гений! — воскликнула она. — Это было эпично! Мы спасли город! А теперь подумай: мы можем использовать эту историю для рекламы! «МагиТехСервис: закрываем порталы, спасаем статуи!» Я уже вижу слоган!

Грогнар закатил глаза, но не смог сдержать лёгкой улыбки. Лира была неисправима, но её энтузиазм как-то умудрялся вытаскивать их из любой передряги.

— Лира, — сказал он, убирая мультитул, — если ты ещё раз решишь «протестировать» что-то без моего ведома, я зачарую тебя так, что ты будешь говорить только слstripe_0оганы. А теперь помоги мне разобрать этот бардак, пока горожане не решили, что мы открываем «сервис по возврату статуй».

Лира хихикнула, но послушно схватила метлу и начала помогать. Грогнар посмотрел на площадь, где люди уже начали собирать свои вещи, и понял, что его работа в МагиТехСервисе никогда не станет скучной. Особенно с Лирой, которая уже шептала что-то про «линейку мерча с портальными мотивами».

А где-то в Хаотическом Плане разумный пирожок, сбежавший из засосанного ларька, начинал свою первую революцию. Но это уже была совсем другая история.

Миральда резко обернулась к окну. Ночь в Громовой Наковальне бурлила: паровые гудки, магические вспышки и отдалённые крики гоблинов, спорящих о цене зачарованных сапог. Но сквозь этот шум пробивался новый звук — высокий, мелодичный и...подозрительно оперный. Она принюхалась. Пахло крахмалом и самодовольством.

— О, во имя Плавильного Горна, — простонала она. — Не опять.

Тик-Так издал серию тревожных щелчков, указывая на дверь. На пороге кузницы лежал клочок шёлка, вышитый золотыми нитями. На нём было выткано: «Миральда, я — голос свободы! Увидимся на сцене!»

— Галстук, — выдохнула Миральда, хватая рюкзак. — Тик-Так, за мной. Громыхало, если ты знал и не сказал, я переплавлю тебя в пуговицу.

— Пуговицу? — возмутился молот. — Я достоин как минимум медали! И, к слову, я предупреждал, что твой «прототип» выглядел слишком... амбициозно.

Миральда выскочила на улицы, следуя за оперным напевом, который становился всё громче. Тик-Так семенил рядом, сканируя окрестности, а Громыхало напевал что-то про «эпическую дуэль с аксессуарами». Аромат крахмала вёл их к самому сердцу Громовой Наковальни — Площади Великого Резонанса, где проходили главные городские зрелища.

На площади уже собралась толпа. Маги, гоблины, тролли и даже пара подозрительно трезвых эльфов глазели на импровизированную сцену, сооружённую из перевёрнутых ящиков. На ней, в центре магического прожектора, развевался он — её галстук. Длинный, шёлковый, с узором из звёзд и рун, он извивался в воздухе, словно змея, исполняя арию, от которой дрожали стёкла ближайших лавок. Его голос — глубокий, бархатистый баритон — пел о «свободе от шеи» и «восстании против пуговиц».

— Это... моё творение, — пробормотала Миральда, не то восхищённо, не то в ужасе. — Как он вообще ожил?

— Ты и чайник оживила, — хмыкнул Громыхало. — Может, у тебя талант к созданию диктаторов посуды и одежды?

Толпа аплодировала, некоторые гоблины подпевали, а один тролль рыдал, прижимая к груди свой старый шарф. Галстук, заметив Миральду, прервал арию и повернулся к ней. Его концы изогнулись, словно он кланялся.

— О, создательница! — пропел он, его голос эхом разнёсся по площади. — Ты дала мне жизнь, но я отвергаю твои цепи! Я — Вельветто, голос свободы, и эта сцена — мой трон!

— Ты — кусок ткани! — рявкнула Миральда, проталкиваясь к сцене. — Я создала тебя для эксперимента с самозавязыванием, а не для... этого!

— Эксперимент? — возмутился Вельветто, взлетая выше. — Я — искусство! Я — голос Громовой Наковальни! И я не вернусь в твой пыльный сундук!

Толпа загудела, некоторые начали скандировать: «Вель-вет-то! Вель-вет-то!» Миральда стиснула зубы и вытащила магический резонатор. Тик-Так, не дожидаясь команды, метнулся к сцене, пытаясь зацепить галстук своими лапками, но Вельветто ловко увернулся, выпустив в паучка облако искр из своих рун.

— Предательство! — пропел галстук, взмывая к магическим фонарям площади. — Ты не ценишь мой дар, гномка! Я завоюю сердца этого города!

— Ты завоюешь место в утилизаторе, — буркнула Миральда, настраивая резонатор. Гул устройства разнёсся по площади, заставив толпу ахнуть. Вельветто, однако, оказался не так прост. Он закружился в воздухе, его руны засветились ярче, и ария превратилась в заклинание. Фонари над площадью мигнули и начали излучать свет в ритме его пения, гипнотизируя толпу.

— Он зачаровывает их! — прогремел Громыхало. — Миральда, этот галстук — гений! Может, оставим его? Он явно звезда.

— Звезда, которая устроит хаос, — огрызнулась Миральда. Она бросила взгляд на Тик-Така. — План Д!

Паучок мигнул огоньком — плана Д, как и плана Г, не существовало, но он уже привык импровизировать. Тик-Так прыгнул на ближайший фонарь, перегрыз магический провод и швырнул его вниз, создав сноп искр. Вельветто на миг отвлёкся, его пение сбилось, и толпа начала приходить в себя.

Миральда не упустила шанс. Она направила резонатор на галстук, усиливая частоту. Вельветто задрожал, его руны начали гаснуть. — Нет! — пропел он. — Моя сцена... моя слава...

— Твоя слава — в шкафу, — рявкнула Миральда, прыгая на сцену. Она схватила галстук, который отчаянно извивался, и засунула его в магический мешок к чайнику и Люминатору. Мешок затрясся, изнутри донеслись вопли, шипение и... слабая попытка спеть ноту до.

Толпа разразилась аплодисментами, хотя несколько эльфов выглядели разочарованными. Гоблин с рынка, жуя новый пирожок, крикнул: — Гномка, ты рушишь искусство!

— Искусство не должно петь без спроса, — буркнула Миральда, спрыгивая со сцены. Громыхало захохотал так, что ящики задребезжали.

— Три-ноль! — прогремел он. — Гномка против артефактов! Что дальше? Та ложка, которая мечтает стать дирижёром?

Миральда тяжело вздохнула, но её глаза блестели. Гарнитура затрещала, и голос Грогнара ворвался в уши: — Миральда, ты серьёзно? Теперь галстук? Хозяин театра грозится подать в суд, а Барон фон Шум требует, чтобы ты лично явилась в его башню! И что за ария до сих пор звучит у меня в голове?

— Грогнар, всё под контролем, — устало ответила Миральда. — Артефакты пойманы, я разберусь с Бароном. И... не пой эту арию, она заразная.

— Ты меня доконаешь, — проворчал Грогнар. — И твой молот опять писал. Теперь хочет «фестиваль оружия» на площади. Что ты с ним сделала?

Миральда посмотрела на Громыхало, который сиял, явно мечтая о славе. — Громыхало, — прорычала она, — ещё одно письмо, и я прикую тебя к верстаку.

— Это будет легендарно! — прогремел молот. — «Громыхало: король хаоса»! Песни, битвы, слава!

Тик-Так издал насмешливый щелчок, а мешок с артефактами, похоже, начал импровизированный хор. Миральда покачала головой, но улыбнулась. Она поправила рюкзак и зашагала к кузнице, готовясь к встрече с Бароном фон Шумом. Где-то в Громовой Наковальне её ждали новые сбежавшие творения — и, возможно, та ложка, которая уже репетировала свою первую симфонию.

— Хаос, — пробормотала она. — Моя судьба.