Проще говоря: это не разовые «плюшки», а инструмент для регулярной экономии.

Как это выглядит на практике

Пикабонус делает покупки не только выгоднее, но и проще: вместо того чтобы часами искать неработающие коды, которые не получится применить, вы получите подборку готовых эксклюзивных скидок выше рынка, которых нет больше нигде.

• продукты, аптеки, маркетплейсы, зоотовары и другие повседневные категории;

• подписочные скидки выше стандартных бесплатных;

• разница между обычной скидкой и подписочной часто перекрывает 199 ₽ уже с первой покупки.

Если вы покупаете онлайн 2–3 раза в месяц, подписка, как правило, начинает окупаться сразу.

Сколько стоит

199 ₽ в месяц.
Не за доступ к списку предложений, а за более выгодные условия на регулярные покупки.
ПОДПИСКУ МОЖНО ОТМЕНИТЬ В ЛЮБОЙ МОМЕНТ.

Важно понимать

Мы не обещаем, что подписка всегда и во всех ситуациях будет выгоднее любых акций в интернете. Иногда в открытом доступе действительно появляются удачные предложения.
Наша задача — поддерживать набор промокодов так, чтобы в среднем подписка давала больше выгоды, чем бесплатные купоны, если вы покупаете регулярно.

Кому это подойдёт

• если вы часто ищете промокоды перед покупкой;

• если заказываете в одних и тех же магазинах;

• если хотите понятную и предсказуемую экономию, а не разовые удачи.

Если интересно посмотреть, в каких магазинах можно сэкономить и оценить, есть ли в этом смысл именно для вас — вот ссылка.

Пользоваться или нет — решать вам.

Для начала покупаем армейский списанный прицеп.

Берем его в работу. Чистим, чиним, красим.

Как только тележка встала на колеса, начинаем строить дом.

В процессе постройки постоянно ловим центр тяжести, чтобы вся эта херобода могла кататься одним человеком.

Ну а сейчас у нас это курятник. Временно.

И офигели от того, что там творится.

Краткий ликбез по атопическому дерматиту

Атопический дерматит (АД) — это шапито, где на арене одновременно выступают сломанная генетика, злобные бактерии, кишечник, мозг и стресс. А в центре всего этого — зуд, к которому невозможно привыкнуть.

Чесаться бесконечно, увы, не получится. Кожа быстро понимает, что от неё регулярно пытаются оторвать слои. Включает защитный механизм: постепенно утолщается, рисунок кожи становится более выраженным, появляются трещины. Процесс называется лихенизацией (от латинского Lichen — «лишайник»).

Хуже всего то, что проблема выходит далеко за пределы кожи. В патогенезе серьёзно затронута иммунная система. Иммунологи называют это атопическим маршем. Статистика неутешительная: до 50% детей с АД в будущем получают бронхиальную астму, до 75% — аллергический ринит.

Вот с этим и надо было работать.

Почему супрастин не помогает при атопическом дерматите

Раньше основным виновником зуда считался гистамин. Он выделяется клетками иммунной системы при аллергических реакциях. Отсюда логика: выпил супрастин или другой антигистаминный — и всё прошло.

Учёные провели эксперимент на мышах с дерматитом, вкалывая им разные триггеры зуда. Когда вкололи гистамин, мыши почесались не сильнее, чем здоровые из контрольной группы. А вот когда им ввели агонист рецептора PAR-2 (активируется протеазами — ферментами) или серотонин, интенсивность почёсываний взлетела в разы. Это явление называется «гиперкнезис» — усиленный зуд в ответ на обычный раздражитель.

То есть хронический зуд при АД живёт по своим правилам, и на классические антигистаминные препараты ему, как правило, пофиг.

И тут в игру вступает главный злодей.

Золотистый стафилококк — козёл года

Staphylococcus aureus (золотистый стафилококк) у здоровых людей встречается на коже в 5–30% случаев, а у пациентов с АД радостно колонизирует 60–100% поражённых участков.

Долгие годы стафилококк воспринимали как сквоттера. Увидел открытую дверь (сломанный кожный барьер), заселился, потому что почему бы и нет. Недавние исследования показали, что он ещё и активно создаёт условия для своего процветания.

Учёные обнаружили, что S. aureus выделяет фермент протеазу V8 (или SspA). Она попадает на кожу, направляется к сенсорным нейронам и активирует рецептор PAR1 (Protease-Activated Receptor 1). После чего нейрон загорается и кричит мозгу: «ЧЕСАТЬСЯ!». Человек чешется и расковыривает кожный барьер. S. aureus в ещё более комфортной среде ещё активнее размножается и выделяет ещё больше V8. Человек ещё больше чешется и так далее.

Вот такая порочная петля.

Выживают самые настойчивые и успешные штаммы.

Гениально? Да. Мерзко? Тоже да.

Как изучают зуд: мыши, камеры и Шазам для почёсываний

Понимание механизма чесания — это только половина дела. Есть практическая задача: как измерить зуд и понять, помогает то или иное средство или только ухудшает ситуацию.

С людьми всё относительно просто. Они могут пожаловаться. Могут матом. Могут банкой кинуть. А вот, например, с мышами сложнее. Они молчат и просто чешутся. Можно, конечно, посадить лаборанта с блокнотом и попросить записывать каждое почёсывание.

Но это:

• Невероятно скучно.

• Не масштабируется, если мышей много, а лаборант один.

• И, главное, не работает

Потому что мыши чешутся слишком быстро.

Исследователи пытались снимать мышей на обычную камеру — ничего не видно. Поставили скоростную камеру и выяснили, что модельная мышь чешется с частотой 10 Гц. Это 10 движений в секунду! Причём каждое движение длится десятки миллисекунд.

Естественно, нам захотелось проверить это на себе. После очередного выезда на природу, где комары съели половину коллектива, мы записали людей на скоростное видео. Результат? Максимум — 3 Гц. И то не у всех.

Мыши нас уделали.

Учёные из того исследования нашли изящное решение: вместо видео начали записывать звук. Сопоставили с камерой, проверили точность, всё сошлось. То есть можно просто включить микрофон и понять, сколько раз мышь чесалась за ночь.

Шазам, но для зуда.

Кстати, вот у вас есть мышь, которая чешется. Но как понять: ей зудит или болит? Учёные придумали изящный тест — щёчную модель.

Оказалось, мыши реагируют на боль и зуд по-разному:

• Зуд — мышь чешет щеку задней лапой.

• Боль — мышь трёт щеку передней лапой.

Как сделать мышь с дерматитом (и зачем это вообще нужно)

Чтобы что-то починить, нужно сначала понять, как оно ломается. В случае с живыми организмами начинаются разговоры про этику и Женевские конвенции. Но учёные всё-таки нашли способ. Называется «модель AEW» (Acetone-Ether-Water).

Суть такая:

• Берут мышь.

• Бреют небольшой участок кожи (на загривке или щеке).

• Мажут смесью ацетона и эфира (1:1) — это буквально растворитель.

• Через 30 секунд промывают водой.

• Повторяют дважды в день в течение недели.

Результат? Кожный барьер ломается, трансэпидермальная потеря воды (TEWL) взлетает, гидратация падает, кожа утолщается, мышь чешется.

Мораль: не работайте с бытовой химией без перчаток.

Кишечник, мозг и другие предатели

Ок, с механизмами зуда и ролью бактерий понятно, но картина была бы неполной без системных связей. В атопическом дерматите задействован весь организм.

Ось «кишечник — кожа»

Кожа с генетически ослабленным барьером работает как сверхчувствительный индикатор проблем в других стратегически важных местах. Особенно важны желудочно-кишечный тракт с его микробиомом и нервная система.

Вот вам пример. Учёные взяли грустных и чешущихся мышей с атопическим дерматитом и накормили фекалиями.

Нет, серьёзно.

Это называется «фекальная микробиотная трансплантация» (ФМТ), и это вполне легитимная процедура. Только нужен качественный донор с идеальным микробиомом и красивыми фекалиями по Бристольской шкале (рекомендуется тип 4 — в форме колбаски, гладкий и мягкий).

И знаете что?

Мышам помогло.

Их кишечный микробиом перестроился: выросло количество полезных бактерий, производящих бутират (Lactobacillaceae и компания). Эпидермис стал восстанавливаться быстрее, воспалительные цитокины пошли на спад.

Ось «мозг — кожа»

Фраза «от нервов высыпало» звучит ненаучно, но вегетативная нервная система действительно оказывает влияние на кожу. Например, при хроническом стрессе и высоком кортизоле организм переходит в режим катаболизма (сжигает мышцы и ресурсы, чтобы выжить прямо сейчас). Или если перекосило симпатическую нервную систему, то мы получаем постоянно мокрые ладони и стопы.

Если короче: организму в стрессе не до регенерации. Он пытается не помереть, мобилизуя все силы. Вот когда станет спокойно, то можно будет подумать про восстановление кожи.

Но не раньше.

Экспериментально это проверяют так: мышь подвергают хроническому стрессу — например, социальной изоляции (мыши очень расстраиваются, когда не видят сородичей). Потом её бреют и наклеивают-отдирают скотч, чтобы повредить кожный барьер. Затем его проницаемость измеряют специальным прибором (теваметром).

Результат: трансэпидермальная потеря воды резко возрастает. То есть если пугать мышь изоляцией, кошками и ипотекой на беговое колесо, психологический стресс напрямую физически ломает регенерацию повреждённой кожи.

Ещё одна порочная петля: стресс — хуже кожа — ещё больше стресс — ещё хуже кожа.

Как мы разрабатывали решение

Вооружившись всеми этими знаниями о механизмах зуда, роли бактерий и системных связях, мы вернулись в лабораторию с чёткими задачами.

Задача № 1: не щипать и не жечь.

Кожа атопика — это, по сути, сплошная раневая поверхность, покрытая микротрещинами от незаметного почёсывания (которое пациент может даже не осознавать). Если взять популярный и в целом отличный компонент для увлажнения — мочевину — и нанести её на свежий расчёс, то она будет нещадно жечься. Тестовый сотрудник № 14 ругался нехорошими словами и всячески протестовал против продолжения тестирования.

Нам нужен был эквивалент жидкого пластыря.

Поэтому мы сделали ставку на компоненты, которые занимаются биомиметическим ремонтом: сквалан и церамиды. Их задача — не отшелушивать, не стимулировать, а тихо-мирно залатать пробоины в липидной мантии, не вызывая паники у нейронов, ответственных за реакцию «ЧЕШИСЬ!».

Задача № 2: не создавать инкубатор для бактерий.

Многие аптечные средства от АД, как нам жаловались (и как мы сами пробовали), очень жирные и напоминают густой вазелин. Но вспомним про нашего злодея — S. aureus. Он как раз обожает тёплую, влажную, жирную среду.

Нам нужен был баланс: крем должен создавать защитную плёнку, но при этом быстро впитываться и не превращать человека в липкий инкубатор для бактерий. Поэтому мы долго добивались текстуры, которая не оставляет ощущения стянутости и липкости.

Задача № 3: быть инструментом на каждый день.

В лечении тяжёлых форм АД существует тяжёлая артиллерия: генно-инженерные препараты и ингибиторы Янус-киназ. Это мощнейшие средства, которые, по сути, бьют кувалдой по иммунитету, чтобы он успокоился. И у них есть серьёзные побочные эффекты. Это не совсем то, что подходит для ежедневного использования.

Наш Atopic skin — это не тяжёлая артиллерия. Он с уважением относится к измученной атопичной коже и создан, чтобы дать ей одно — спокойствие и ресурсы для восстановления.

Что-то вроде выводов

Можно ли вылечить атопический дерматит? Короткий ответ: скорее нет, чем да. Но можно попытаться выйти в стойкую ремиссию.

Первая линия защиты: эмоленты. Крем — это важнейшая часть ежедневной рутины. Дополнительный скафандр поверх не самой стойкой, генетически ослабленной кожи. В период обострения этого недостаточно.

Вторая линия: медицинские препараты, которые назначает врач. Золотым стандартом являются местные кортикостероиды и ингибиторы кальциневрина.

Третья линия: простые и скучные действия. Питание с упором на клетчатку, занятия спортом (снижают кортизол и улучшают регенерацию), хороший сон и минимальный стресс (помните про мышей с изоляцией?).

Короче, с типичным городским ритмом жизни при АД непросто. Продавайте всё и уезжайте в горы пить из горных речек и делать домашний сыр.