Нас выводят на улицу и начинают пиздить. Нет, не так - ПИЗДИТЬ. Я впервые видел, как от удара по еблу с человека слетает и отлетает метра на три очень плотно натянутая шапка-пидорка. В общем, гопники ушли, когда устали нас пиздить, и мы разбрелись по домам обзванивать всех знакомых. Собрали всех, кого могли, и пошли искать этих гопников по району. Особое рвение проявил некий Паша (имя выдумано), чувак ростом 164 сантиметра, который, завидев во дворе трёх каких-то левых типов, спросил у нас "Это они?!" и, не дожидаясь ответа, побежал пиздить их штакетиной. Пашу еле оттащили, чуваков еле спасли.

На следующий день весь район уже знал, что у нас тут такая война, что Бладс и Крипс нервно курят запрещёнку в сторонке. Весь район поднялся по тревоге - было решено на завтра после уроков собраться на площади у школы и идти Нещадно Карать. Собрались все, никто не отморозился, полнейший интернационал и сплочение. Кто с цепью, кто с кастетом, кто с арматурой.

Директор экстренно собрал отпизженных в одном классе и выступил с лекцией о том, что то, что мы за себя постояли, попытавшись совершить возмездие - это хорошо, а вот 300 человек с оружием, скопившиеся в данный момент под окнами школы и готовые убивать и калечить обидчиков - это уже уголовочка. Пошушукавшись в стиле Республики ШКИД, мы решили, что директорская мысль - здравая, вышли на крыльцо школы и объявили братве общий рассос.

Так что гопники, отпиздившие нас по беспределу, остались безнаказанными. Но почему-то в течение двух лет все по очереди умерли при загадочных обстоя... Да шучу, шучу. От цирроза они умерли.

Училка его отчитывает, громко, как будто это он ученик и накосячил. Рядом стоит одноклассник, смотрит на нее, на него, на нее, на него. Дядька молчит. Выслушав всю эту тираду, плюнул смачно в лицо племенничку (родители прислали ддядьку оказца), молча развернулся и ушел.