Серия «Армейские истории»

О том, что воды нам не хватит на всю неделю несения боевого дежурства по охране шахтной пусковой установки ШПУ (она же «точка», она же «площадка», она же «боевичок») мы поняли сразу, когда приехали на смену караула. 200-литровый бак, стоящий в подсобке оказался практически полностью пустым, а имевшихся в наличии 10-15 литров явно не хватало на неделю жизни на точке. Высказав предыдущей смене свои соображения о том, что негоже оставлять боевых товарищей в столь плачевной ситуации, мы заступили на дежурство. Ну а что делать-то? Можно хоть сколько ругать молодняк за то, что они не заказали воду в свою смену, вот только воды-то нам это не принесёт.

Первым делом, естественно, заказали воду, поскольку вся вода на площадках была привозной. В ответ нам посоветовали проявить армейскую смекалку и потерпеть дня четыре, поскольку ради одной площадки гонять машину с цистерной никто не будет. Хорошо проявлять смекалку в заснеженной декабрьской Перми с её Камой, десятком мелких речек да полусотней родников. Но попробуйте проявить смекалку посреди степи, когда до ближайшей реки Сырдарьи порядка 40 километров, а родников в тех местах отродясь не бывало. Да и со снегом, прямо скажем, были откровенные проблемы, поскольку снега на Байконуре не очень-то много бывает. Но четыре дня – это четыре дня, пришлось изворачиваться.

Оставшуюся воду мы сумели растянуть на два дня, сэкономив на умывании и бритье, но к вечеру второго дня наступил кризис, когда последняя вода из бака была вычерпана кружками и даже ложками. Наступил сухой сезон. Первое что мы решили сделать – набрать и натопить снега, и вот тут начались первые проблемы.

Снег-то уже выпал, вот только было его настолько мало, что наскрести хотя бы ведро, не набрав при этом полведра песка было практически нереально. Путём долгих поисков мы всё же нашли лощинку, набитую, как нам показалось, первоклассным снегом. Забив два ведра снегом, мы поставили его на электроплиту, чтобы растопить. То, что предстало нашим глазам спустя полчаса сложно было назвать водой: буроватая мутная жижа с огромным количеством песка не вызывала у нас ни малейшего желания её пить. И даже прикасаться к ней было боязно – всё же не настолько мы ещё обсохли, чтобы начать пить подобную жидкость.

Не знаю кто первый вспомнил, что на площадке должны быть пожарные ёмкости: воду в них наверняка закачивали ещё в те незапамятные времена, когда по Байконуру гуляли Сергей Королёв и Юрий Гагарин (хорошо хоть не мамонты), но она там была! Наверное…

Первая пожарная ёмкость (большая цистерна, вкопанная в землю по самый люк) оказалась открытой и пахло из неё, как из бесплатного туалета на железнодорожном вокзале. Не вкусно пахло. Совсем. Зато вторая цистерна порадовала нас закрытой крышкой и отсутствием явных запахов, а звонкий бульк от брошенного камешка сообщил о наличии в ней воды.

Дело оставалась за малым – набрать оттуда воды. Мы быстро соорудили крючок из толстой алюминиевой проволоки (в те времена алюминиевую проволоку можно было найти практически везде и только в 90-е годы сборщики металлолома очистили от неё все наши леса, поля и города), подвесили на него ведро и опустили в цистерну. Воду набрали легко, но на подъёме крючок разогнулся и наша добыча рухнула вниз. «Минус один!» - подумали мы, и обмотав проволоку вокруг ручки второго ведра, опустили его в цистерну. На подъёме проволока выдержала и не разогнулась, она просто выскользнула из рук державшего её бойца. «Плюх!» - сказало ведро, передавая большой привет нашим надеждам.

Дело отчётливо запахло керосином. Мы остались не только без воды, но и без вёдер и ещё неизвестно, что было хуже: потерпеть пару дней без воды или получить выговор за потерянное имущество. Тем более что светило нам сейчас и то и другое, причём одновременно.

В общем, нужно было лезть в цистерну.

Хорошо, конечно, забраться в холодную цистерну с водой посреди жаркого лета, когда на улице не продохнуть от зноя. Гораздо сложнее делать это в декабре, когда на улице стоит хоть и не очень сильный, но всё же мороз. -10° - вроде бы и не много, но вполне достаточно чтобы успеть задубеть, пока бежишь от цистерны в караульное помещение. Хорошо что кто-то вспомнил о комплекте офицерского ОЗК, хранящегося в аккумуляторной.

ОЗК – общевойсковой защитный комплект, одежда, служащая для защиты личного состава армии в военное время от химических и ядерных атак, а в мирное время - для развлечения сержантского состава (тот, кто выливал пот из сапог ОЗК после марш-броска в полной выкладке, меня поймёт).

Стандартное армейское ОЗК - это зелёный прорезиненный плащ с капюшоном и длинные сапоги-чулки, крепившиеся на поясном ремне. Для путешествия вглубь цистерны он не годился, поскольку воды в ней явно было больше, чем «до пояса». А вот офицерский (может и не офицерский, но мы его тогда называли именно так) ОЗК вполне подходил под наши задачи, поскольку представлял он собой прорезиненный комбинезон, доходящий практически до подмышек, соединённый с сапогами в единое целое и короткой куртки с капюшонном из того же материала. Мечта всех рыбаков и сплавщиков, самое то для погружения в глубины пожарной ёмкости.

Погрузиться в воды цистерны вызвался я. Видимо то самое место, что чаще всего отвечает у нас за тягу к приключениям, никогда не давало мне сидеть спокойно, ну а уж пропустить такое приключение?! Да никогда в жизни. Натянув на себя ОЗК я спустился в цистерну, благо для спуска в неё имелась приваренная к люку изнутри короткая металлическая лесенка. Воды в ёмкости оказалось немного, чуть выше пояса, и что самое главное – в ней было довольно тепло. Видимо из-за того, что ёмкость была засыпана землёй. Искать потерянные вёдра пришлось практически вслепую: на дворе насупил вечер, а у нас в карауле по какой-то таинственной причине отсутствовал фонарь, хоть и числился в караульном имуществе. За что нам каждый раз писали замечания в журнал несения боевого дежурства, от которых фонарь, как ни странно, на точке не появлялся.

В общем, ориентируясь в пространстве при помощи ног и рук я довольно быстро собрал весьма неплохой урожай самых разнообразных ёмкостей, утопленных в цистерне: 5 вёдер, пару кастрюль и один здоровенный армейский чайник. Видимо мы были далеко не первыми, кто пытался пополнить запасы воды из пожарной ёмкости. Все вёдра и кастрюли я заполнил водой и передал ожидающим меня наверху бойцам, после чего выбрался сам и со всех ног кинулся к караульному помещению – мороз к ночи усилился и мне совсем не хотелось замерзнуть на полпути к тёплому помещению. Добежал я успешно, хотя последние шаги делал уже как терминатор Т-1000, попавший в жидкий азот – мокрый ОЗК начал дубеть на морозе и двигаться в нём становилось всё сложнее.

Но мне всё же удалось добраться до спасительных дверей в карпом, где уже ждала кружка с горячим чаем из набранной в цистерне воды.

Вполне, кстати, питьевой. Хотя сырой я бы её пить не стал. Зато теперь у нас была вода, так что теперь мы могли продержаться до подвоза новой воды из части.

P.S. Как-то очень неожиданно вспомнилась история из далёких армейских времён - надеюсь вам она понравится не меньше, чем мои геофизические истории или виммельбухи )))
Жду ваши комментарии - очень уж они помогают писать лучше и интереснее.

Я как раз оказался в числе этих самых «счастливчиков»: повестку я не получал и надеялся, что в армию пойду осенью, а то и вообще не призовут. Не то, что бы я совсем не хотел идти в армию, но мало-ли что - может же моё дело завалиться куда-нибудь за шкаф? Не завалилось…

Повестка ко мне пришла 27 июня, и уже 29 июня за мной закрылись ворота призывного пункта. И пусть вас не смущает такая поздняя дата: я был в числе студентов, попавших в летний спецнабор Министерства Обороны. На призывном пункте я быстро нашёл своих одногруппников, которые явно не ожидали меня здесь встретить. Ну ещё бы, всего три дня назад мы распрощались на два года, а тут вдруг снова встретились! Правда ненадолго: довольно быстро практически всех призывников, в том числе и моих одногруппников, разобрали приехавшие из войск «покупатели». Только наша команда из 30 постриженных налысо парней, сопровождаемая майором-артиллеристом (если судить по пушкам на петлицах), отправилась в путь поздним вечером. Где мы будем служить, майор толком не говорил, сказал только, что везёт нас в Кзыл-Орду.

Кзыл-Орда! Город где-то в Средней Азии, а там, между прочим, Афган совсем рядом! Неужели?! Всё же в 1984 году про войну в Афганистане не слышал разве что какой-нибудь эвенк из отдалённого стойбища и риск попасть туда был совсем не нулевой. Жару в огонь добавили дембеля из Афгана, встреченные нами в Челябинске.

- Вас куда? В Кзыл-Орду? Ну точно в Афган! Парни, крепитесь, мы выжили и вам может повезёт!

«Ободрённые» подобными напутствиями мы ехали дальше к пункту назначения. Хвойные леса сменились лиственными рощами, которые с каждым километром становились всё реже и реже, пока окончательно не пропали под натиском бескрайней степи. Из окна вагона я с удивлением разглядывал редкие старые мазары, верблюдов и глинобитные домики, мимо которых мы проезжали. Азия… Наш поезд проскочил мимо Аральского моря и высадил нас на неприметной станции со странным названием Тюра-Там. Построив команду на перроне, майор вышел вперёд и сказал:

- Видели это название? А теперь забудьте о нём на два года! Поздравляю, вы будете служить на Байконуре, но сообщать об этом никому не должны!

Интересно, это такая шутка военкома была - послать меня, родившегося 12 апреля, служить на Байконур? Но в любом случае, получилось очень красиво :-)

Взвод погрузили на какой-то паровоз, и вот наконец-то мы добрались до воинской части. Наша учебка располагалась на площадке, примыкающей к одной из самых знаменитых стартовых площадок Байконура – площадке № 31, с которой до сих пор летают в космос космонавты. Сейчас эта информация ни разу не секретная, да и Байконур уже давно находится на территории другого государства, но в то время секретность была просто дичайшая: нам запретили упоминать в письмах, что мы служим на Байконуре, запретили писать про запуски ракет и уж тем более запретили иметь при себе фотоаппараты.

С учебкой нам повезло: те, кто служил на Байконуре, наверняка слышали про неё. Это была образцово-показательная часть. Нас одели в тщательно подобранную по росту форму, в столовой мы ели из фарфоровых тарелок и пили из фарфоровых кружек настоящий чай, а не верблюжью колючку, которую нам давали потом в боевой части. Точнее, верблюжью колючку мы тоже пили, но только один раз в день.

Отвар верблюжьей колючки обладает прекрасными антимикробными свойствами и особо хорош, как средство от дизентерии. На вкус он очень сильно напоминает чай из шиповника. Хотя может быть это просто мне казалось.

А ещё каждый вечер нас водили в душ! В части, где я служил после учебки, душ бывал раз в неделю, да и то задерживаться в нём надолго не разрешали – вода для него нагревалась под солнцем в огромном баке и была строго лимитирована для каждого подразделения. С какой же ностальгией я вспоминал о душевых в учебе!

Ну а в остальном: учебка, как учебка. Две недели наш взвод и два взвода украинцев, прибывших из Сумской области, гоняли как сидоровых коз с плаца в учебные классы, из учебных классов на плац или на спортплощадку. Конечно, ни о какой дедовщине речи не шло, очень уж всё было жёстко и строго. Но и служить с непривычки было тяжко.

И вот, к концу второй недели моего курса молодого бойца по площадке разнёсся слух, что скоро в космос должны запустить очередной «Союз», на котором полетят Светлана Савицкая, Игорь Волк и Владимир Джанибеков. Вот это новость! Неужели я своими собственными глазами увижу, как взлетает космический корабль?! Перед сном я представлял, как увижу садящихся в ракету космонавтов, а может быть даже попаду в какой-нибудь кадр с ними. Реальность оказалась гораздо прозаичнее. За час до старта нашу часть эвакуировали с площадки. Проще говоря, мы пешком ушли в степь километра за три от стартовой площадки, предварительно нагрузившись термосами с верблюжьей колючкой и противогазами.

Примерно за неделю боевой подготовки наши организмы, не привыкшие к постоянным нагрузкам, начали требовать еду. Много, много еды! Народ потихоньку начал кусочничать. То один, то другой утаскивал из столовой куски хлеба, а потом съедал их где-нибудь в укромном уголке, поскольку подобное действие не поощрялось ни на каком уровне. Так случилось и в этот раз: один из бойцов прихватил с ужина кусок хлеба в надежде на то, что в вечерней степи его можно будет совершенно спокойно съесть. Пока народ, разинув рты, пялился на освещённую прожекторами ракету, стоящую на стартовом столе, боец откусил кусок хлеба и…

В этот самый момент нашему сержанту захотелось разнообразить нашу вечернюю прогулку, поэтому он громко скомандовал:

- Рота! Газы!

Натренированные за две недели подобными командами, мы резко надели противогазы. Надел его и боец с куском хлеба во рту. Вот вы никогда не пытались есть в противогазе? В нём и дышать-то тяжело, но наш боец мужественно начал жевать хлеб прямо в надетом на голову противогазе. А противогазы у нас были довольно необычные – не классические «слоники» с длинным хоботом, ведущим к фильтрующей коробке, а с коробкой, закреплённой на левой стороне маски и с переговорной мембраной в районе носа, которую за весьма характерный вид называли «поросячьим носом».

И вот этот самый пятачок у бойца стал шевелится в такт движения челюстей. Туда-сюда, туда-сюда. Не выдержав подобного зрелища, мы начали ржать. Сержант, заметив подобное непотребство, хотел сказать что-то суровое, но неожиданно фыркнув, сам рассмеялся вместе со всеми. Боец, поняв, что его план раскрыт, начал жевать быстрее, поэтому поросячий носик его противогаза начал двигаться ещё потешнее. Народ от хохота начал падать на землю. Не знаю, чем бы закончилось всё это безобразие, но неожиданно раздался громкий взрыв, и ракета, стоящая на стартовом столе, окуталась клубами дыма.

Какое же это было прекрасное зрелище – взлёт ракеты! Вот она оторвалась от земли и медленно и величаво пошла ввысь. Постепенно нарастающий гул ракетных двигателей заполняет, кажется, всё окружающее пространство. Звук настолько мощный, что начинает давить на барабанные перепонки, заставляя затыкать уши. Ракета уходит в небо всё выше и выше, сопровождаемая мощными лучами прожекторов, пока, наконец, не превращается в яркую звёздочку. За два года службы я повидал множество пусков, как гражданских, так и военных, но этот был самым красивым из всех, виденных мной.

Бойца, всё же успевшего под взлёт ракеты дожевать хлеб, особо не наказывали – сложно наказать человека, ещё не принявшего присягу. В наряд его не поставить, работать не заставить, так что отделался он устным выговором от сержанта, да ухмылками от сослуживцев. А ещё через несколько дней мы приняли присягу и отправились служить на разные площадки огромного полигона Байконур.

Другие мои армейские истории можете почитать в серии постов: Армейские истории

А можете и не читать, я не настаиваю )))

P.S. Знаю, что вы, мои читатели, ждёте историй про геологию, но мне-то хочется не только про неё рассказывать. Так что, прошу прощения, но время от времени я буду писать и другие истории, в том числе про армию. Всё же армия разделила мою жизнь на две части: детское до и взрослое после. Слишком много дала она мне, правда, понял я это гораздо позже.

А следующий рассказ будет про геологию, поле и моих любимых работяг )))

- А электрики уже домой уехали, будут только завтра после 9-00, - бодро ответили нам.

- И что нам делать? - офигели мы от перспективы провести ночь без света, тепла и ночного чая с конфеткой, поскольку плитка в карпоме тоже была электрической.

- Служить бодро, ни на что не отвлекаясь, - большеземельцы напомнили нам строчку из устава караульной службы и отключились.

Высказав в отключенный селектор всё, что мы думаем об электриках, электричестве и армии в целом, мы сели думать - как нам ночь провести. Если с охраной площадки проблем не было - аккумуляторы вполне хорошо питали систему охраны, то перспектива провести ночь в остывающем карпоме, поскольку обогрева использовались калориферы, не особо радовала. А особенно мы "обрадовались", когда узнали ,что все дежурные керосиновые лампы совершенно пустые - тот, кто решит пройтись по подземелью без фонарика, нас очень хорошо поймёт.

И тут Лёха, один из наших караульных, вспомнил про автотрансформатор.

- Так там же масло есть! - заорал он радостно. - Давайте маслом керосинки заправим, оно всяко гореть будет.

Мы быстренько заправили маслом все керосиновые лампы - масло действительно хорошо горело, хоть и немного, как нам сначала показалось, коптило. Жизнь при свете показалась нам гораздо веселее: на костре из найденных палок и кустов перекати-поля был приготовлен вполне сносный, хоть и подгоревший, ужин, а два часа до своей смены можно и в шинели поспать - зато меньше сборов на пост )))

Утром приехали электрики, включили свет и мы смогли оценить последствия использования трансформаторного масла: свисающая с потолка чёрная паутина в клочьях сажи удачно дополняла почерневший от копоти потолок, превращая караульное помещение в неплохую декорацию к фильму ужасов. Цвет наших лиц по черноте мог легко спорить с цветом жителей далёкой Африки или с лицами шахтёров после смены в угольной шахте. Копоть и сажа была везде: она свисала с потолка, тонким слоем покрыла все горизонтальные поверхности от стола до шкафа и даже плавала в умывальнике.

Неожиданно приехал дежурный по караулам, видимо решил проверить, как мы несли службу в суровых условиях отсутствия электричества. Осмотрев наши закопчённые рожи и не менее закопчённое караульное помещение, он изрёк:

- Вы смотрели фильм Вий? О-О-О-Очень похоже!

После чего заставил отмывать весь карпом, но это уже совсем другая история.

З.Ы. Поскольку со времён моей службы прошло почти 40 лет, то всех тех реалий, которые я описываю, давно уже нет. На Байконуре не осталось ни одной шахты, а моя часть давно уже расформирована.

Устраивайтесь поудобнее, я расскажу вам историю

В канун ноябрьских праздников 1985 года командир роты выстроил роту в расположении и, ткнув пальцем, выбрал четырех добровольцев, которые должны были изображать диверсантов на завтрашних учениях. В число будущих диверсантов попал и я. Собственно нашей задачей было постараться и притащить на ракетную площадку большую бомбу и взорвать её там на радость врагам Советского Союза (естественно в рамках учений).

Нас одели в армейские бушлаты, вооружили взрывпакетами, автоматами с насадками для стрельбы холостыми патронами очередями, вручили здоровенный ящик, который должен был изображать большой Бада-Бум и отправили в степь в паре километров от площадки, на которую мы должны были напасть. Правда не всех. Одного из диверсантов высадили на подъездной дороге к площадке - он должен был заминировать её взрывпакетом, чтобы не дать подъехать роте усиления караула.

Утро порадовало нас весьма бодрым морозцем. Примерно минус десять градусов бодрости и желания двигаться, пока ноги в кирзовых сапогах не успели превратиться в сосульки.

Армейская хитрость советских времен: чтобы ноги не так сильно мёрзли, обмотайте их сначала газетами, а поверх газеты - портянками. Как ни странно, но так действительно теплее, хотя ноги потом замучаетесь отмывать от типографской краски.

Прихватив ББ (большую бомбу), мы мелкой рысью двинулись к небольшой лощине на дальнем от караульного помещения конце площадки. На той стороне колючей проволоки нас уже поджидал боец, прибежавший на защиту родной площадки - хорошо отработал часовой, вовремя заметивший наш бег по пустыне.

Постреляв холостыми из АКМ и обсудив с караульным ротные новости, мы спрятались в лощинку от пронизывающего казахского ветра (с тех самых пор очень сильно не люблю ветер) и стали ждать группу захвата, время от времени постреливая в воздух. На учениях мы или где!?

А группа захвата, вызванная начальником караула, в это самое время выезжала из ворот части. Укомплектована она была, в основном, выходцами из среднеазиатских республик, взявшими автоматы в руки второй или третий раз в жизни. А впереди на дороге их ждала судьба в лице сержанта Яна, вооружённого взрывпакетом, который он и закинул под колёса машины с группой захвата.

Группа захвата запряталась в глубине кунга (ежели кто не знает – это такой железный кузов). Выждав несколько минут, замерзший на казахском ветре (я ещё не говорил, что с тех пор ненавижу ветер?) Ян забрался в кунг с криками: «Вы, что там, нехорошие дети, совсем охренели? Когда меня в плен брать будете?» При виде двухметрового русского китайца (вообще-то корейца, но кто в полутьме машины хорошо разбирается в национальностях?) группа захвата приуныла окончательно, возможно решив на всякий случай сдаться в плен всем составом. Из ступора команду вывел сопровождающий их офицер, который, используя волшебные пендали и многонациональные выражения, вытолкал группу из машины. Вдохновлённая словами и действиями командира группа развернулась в цепь и пошла в наступление уже в нашу сторону.

В это время мы, ёжась на пронизывающем казахском ветру (пока не забыл: как же я с тех пор ветер не люблю!), потихоньку стали мечтать, чтобы нас побыстрее взяли в плен. Всё-таки на улице холодно, да и есть уже захотелось. Ну хотя бы чайку горячего хлебнуть. Караульный на той стороне колючей проволоки хотя бы чаю успел попить перед «боем», хорошо ему. Наконец вдали показалась цепь группы захвата – бойцы, размахивая автоматами, как дубинами, медленно приближались к нашей лощине.

- Красиво идут! – диверсант Никола, сплюнув, поднял автомат и продолжил, - Ну, сейчас я вам!

И не успели мы со вторым «диверсантом» хоть что-то возразить, как Никола выскочил из лощинки и, красиво развернувшись, выпустил полный магазин холостых патронов в сторону наступающих. Цепь легла. Мы тоже лежали. Лежать было холодно и немножко грустно. Цепь двигаться больше не собиралась…

- Никола, на какой хрен ты в них стрелял? – задал я удивительно ценный вопрос.

- А куда патроны девать-то? – как истинный ижевчанин ответил Никола.

- Ну и хрен-ли теперь делать будем? – поинтересовался третий диверсант Игорь, неодобрительно поглядывая на заливающегося смехом караульного.

- Аллё, бойцы! Вы когда нас в плен брать будете? – заорали мы уже все вместе.

- Ви сытыриляете, не пойдём! – довольно дружно ответила нам группа захвата.

- Не будем стрелять, давайте уже идите!

- Неть!

Минут через десять препирательств, мы сами вылезли из лощины и подошли к группе захвата.

- Всё, мы сдаёмся! Забирайте нас уже в плен скорее, сил уже нет! – еле шевеля замерзшими губами сказали мы.

Увидев, что у нас нет рогов, копыт и огненных палок, группа захвата оживилась. Солдаты окружили нас и повели к караульному помещению, к которому уже подъехала машина, в которой, о чудо! стояли два десятилитровых термоса с горячим чаем!

Но ветер я всё-таки не люблю до сих пор!

Вот так это выглядело сверху. Сейчас в тех местах практически ничего не осталось, хотя периметр площадки на космоснимках виден до сих пор.

Вот такой пост - огневое сооружение называется. Часовой внутри сидит. Фотка, конечно, так себе - но окружающую действительность хорошо показывает.