https://www.fontanka.ru/2021/01/15/69699401/

https://www.rosbalt.ru/moscow/2021/01/15/1882205.html

Самосожжение редактора правозащитного издания «Коза Пресс» Ирины Славиной…

Вот если вообще уйти от самого события, о котором мы уже писали, а посмотреть на него реакцию людей, в том числе информационного пространства, то вырисовывается интересная картина.

По факту эта трагедия одной отдельно взятой женщины и её семьи имела все шансы порвать эфир, как минимум почва для этого была самая благодатная. Представитель умеренной оппозиции в результате давления силовиков пошла на отчаянный шаг - акт самосожжения и сделала все это под окнами силовиков и даже оставила последнее послание людям с обвинениями в своей смерти Российскую Федерацию. Вот полный набор причин для того, чтобы люди взорвались в своем негодовании, а левая оппозиция возглавила это возмущение… но…

Но в реальности вместо Я/МЫ Славина на всех аватарках в сети больше критики, чем одобрения этого поступка и даже со стороны самой оппозиции. Почему так-то?

Выскажу исключительно своё мнение….

Сам протест со всеми сопутствующими атрибутами изменился. Он перестал быть "страдательным" он стал более агрессивным. В концепции этого протеста больше нет места просить и страдать, в этой концепции основное требовать и отнимать. Формы мягкого протеста уходят в прошлое и соответственно люди, страдающие за идею, не могут стать иконами этого протеста. Иконами становятся люди, страдающие за действие.

Как итог, получить массовую поддержку у человека, вышедшего на марш и кинувшего в представителя власти пластиковый стаканчик, шансов стать героем времени в разы больше, чем у женщины, идущей и сжигающей себя под окнами тех же представителей власти, этой женщине вообще нет места в картинке современного протеста она в принципе могла стать его иконой, хотя я думаю, что это было одним из мотивов её поступка.

О чем всё это говорит? Ну как минимум это говорит о том, что представителям власти стоит очень сильно задуматься об этом, народ больше не хочет просить, он собирается требовать, а это одна из очень серьезных предпосылок для создания революционной ситуации, в купе с верхи не могут, а низы не хотят.

И ещё один проползает вечер

В окружении мирных огней.

Молодой постовой пожимает плечи,

И мне тошно от мысли, что там горят свечи.

Горят. Хоть и в память о ней.

И как в тему жара, запоздалая странница,

Пот горячий катится ручьём.

Я там был. Там сердце от боли плавится,

Мозг вскипает. И только лишь бронзовым задницам

Жар ничей никогда нипочём.

"В моей смерти винить Российскую Федерацию"

Пепел смыт, но расти цветам,

Мы забыли про правила изоляции,

Соединились, деля при помощи рацио:

"Козы" - к "козам". Козлы - к козлам.

Правда жить нам не чувствуя запах свободы,

В безвоздушной бесславной среде.

Хоть подайте в фед.розыск молекулы кислорода -

Все сгорели со Славиной возле входа

В духоту управления МВД.

Она шла по такому родному, такому любимому городу. Вокруг нее куда-то спешили люди, ехали автомобили, потрёпанный и чумазый бродячий пес увязался вроде за ней, но быстро отстал, как будто понимая ее цель, ощущая ее, боясь ее, ее цели. Он как будто понял, что она уже не здесь, и ему с ней совсем не по пути. Она шла. Мимо нее с грохотом промчался мусоровоз, распугав голубей, клевавших крошки, брошенные им сердобольной бабулькой. Но она не слышала грохота, она не видела разлетающихся птиц, она не заметила, что мужчина в сером пиджаке и с кожаным портфелем в руках налетел на нее, засмотревшись на экран смартфона. Он извинился, спросил все ли у нее в порядке, и не ушиблась ли она, но наткнувшись на ее взгляд, быстро ушел. Она шла.

Она долго собиралась. Причесываясь перед зеркалом, она задумалась, как же так получилось, почему жизнь привела ее именно сюда к этому моменту? И есть ли из этого другой выход? Ее воображение рисовало маму, мужа, детей, которые не понимают, не принимают, и вполне возможно, осуждают ее решение. Но она уже приняла его. Она собрала сумку, проверила на месте ли паспорт, еще раз убедилась, что ничего не забыла. Она зашла на свою страничку в соцсети, она так много здесь писала. Это была ее жизнь, тут было очень много разных интересных людей, много идей, событий, переживаний. Она написала всего одно предложение и закрыла страницу. Она не хотела видеть комментарии. Сейчас они для нее не имели значения. Сейчас она чувствовала, что никто и ничто для нее не важно, кроме ее цели. Она, выходя, обернулась и окинула невидящим взглядом квартиру, в которой оставляла свое сердце. Муж, дети, мама... Они смотрели на нее и улыбались, в ее воображении. А она улыбалась им в ответ, закрывая за собой дверь.

Она шла. Она шла знакомыми переулками, в один миг ставшими чужими, холодными, враждебными. Серая, молчаливая, сонная масса людей, которую она попытается разбудить. Она много сил и времени потратила, пытаясь вдохнуть жизнь в эту массу. Но она не справилась, она попала в жернова бездушного монстра, пожирающего свет, тепло, жизнь, любовь.

Она, конечно, в глубине души допускала, что ее цель лишь слегка всколыхнет это болото, лишь подернет рябью гладкую поверхность трясины. Но другого варианта она не видела. Она не хотела, да и не могла слиться с серой толпой. Она не могла предать свой свет, свою любовь, свой выбор. Она не готова была сдаться.

Она шла. Снова и снова повторяя план, чтобы не сбиться. Но мысли все равно утекали туда, от куда она ушла. Ее дом, последняя иллюзия безопасности была уничтожена вчера. Вчера она наконец осознала, что спасения нет. Она смотрела на этих людей с погасшими огоньками, и в ней не было уже желания поделиться с ними своим светом, она поняла, что они пришли, украсть ее свет, чтобы погасить его, чтобы выкрасить ее в серый.

Она шла, обратившись внутрь, к своему источнику. Она теперь видела только его, жила только им, и любила только его. Она села на скамейку на центральной площади, достала из сумки флакон и вылила его содержимое на себя. Какой-то мужчина, случайный прохожий, понял ее намерение, попытался помешать ей, когда первые язычки пламени охватили рукав ее пальто. Он снял свою куртку и попытался сбить пламя, но она оттолкнула его. Ни он, никто другой не мог помешать ей стать светом.

Этот день журналисты России

Запомнят навек -

В Нижнем Новгороде у здания полиции горел человек,

Женщина.

Запрещая свое спасение,

Как не ища ранее в критике власти

Путей к отступлению

Будучи журналистом,

После обыска и изъятия,

В последнем своем заголовке

За час до гибели

Она посчитала, не ища овации -

"В моей смерти прошу винить Российскую Федерацию".

Что ею двигало в час роковой,

Не изведано:

Боль на душе вперемешку с тоской,

Или омут бредовый...

Но мне представляется, что

В этом поступке

Она нам словами не лгала,

И пеплом ссыпаясь на землю от адской муки -

Нашла свое место под солнцем и успокоение,

И памятником в истории призывает:

Живите по совести, люди Отчизны, друг друга любите.

Живите так,

Чтоб не стало сердцу

Теплее и меньше болезненнее

Лишь от бензина нитей.