Вторая Мировая

«От нечестивого органиста — гимн ненависти»

Самое громкое информационное событие 1938 года произошло 29 сентября, когда четыре государственных деятеля встретились в мюнхенском доме Фюрера, чтобы перекроить карту Европы. Тремя государственными деятелями, посетившими эту историческую конференцию, были премьер-министр Великобритании Невилл Чемберлен, премьер-министр Франции Эдуард Даладье и диктатор Италии Бенито Муссолини. Но, несмотря ни на что, доминирующей фигурой в Мюнхене был немецкий хозяин, Адольф Гитлер.

Фюрер немецкого народа, главнокомандующий немецкой армией, военно-морским флотом и военно-воздушными силами, канцлер Третьего рейха, герр Гитлер в тот день в Мюнхене собрал плоды смелой, вызывающей, безжалостной внешней политики, которую он проводил в течение пяти с половиной лет. Он разорвал Версальский мирный договор в клочья. Он перевооружил Германию до зубов - или настолько, насколько это было возможно. Он украл Австрию на глазах у охваченного ужасом и, по-видимому, бессильного мира.

Все эти события были шокирующими для стран, которые всего 20 лет назад победили Германию на поле боя, но ничто так не напугало мир, как безжалостные, методичные, управляемыми нацистами события, которые в конце лета и начале осени угрожали развязать мировую войну из-за Чехословакии. Когда он без кровопролития превратил Чехословакию в марионеточное государство Германии, вынудил к радикальному пересмотру оборонительных союзов Европы и получил свободу действий в Восточной Европе, получив обещание “развязать руки” от могущественной Великобритании (а затем и Франции), Адольф Гитлер, без сомнения, стал человеком 1938 года года.

Большинство других мировых деятелей 1938 года утратили свою значимость по мере того, как год подходил к концу. Казалось, что “почётный мир” премьер-министра Чемберлена, как никогда ранее, не принес ни того, ни другого. Все большее число британцев высмеивало его политику умиротворения диктаторов, считая, что ничто, кроме унизительной капитуляции, не может удовлетворить амбиции диктаторов.

Среди многих французов возникло ощущение, что премьер-министр Даладье несколькими росчерками пера в Мюнхене превратил Францию во второразрядную державу. Подражая Муссолини в своих жестах и копируя кричащий комплекс триумфатора Гитлера, некогда либеральный Даладье в конце года был вынужден прибегать к парламентским уловкам, чтобы сохранить свой пост.

В 1938 году диктатор Муссолини был всего лишь младшим партнером в фирме "Гитлер и Муссолини Инкорпорейтед". Его шумная агитация за то, чтобы отторгнуть Корсику и Тунис от Франции, была расценена как слабый блеф, непосредственными целями которого были не более чем снижение платы за проезд итальянских судов по Суэцкому каналу и контроль над железной дорогой Джибути - Аддис-Абеба.

Ушел с международной арены Эдуард Бенеш, в течение 20 лет считавшийся “Самым умным маленьким государственным деятелем Европы”. Последний президент свободной Чехословакии, теперь он был больным изгнанником страны, которую помог основать.

Благочестивый китайский генералиссимус Чан Кайши, "Человек года" 1937 года, был вынужден отступить в “Новый” Западный Китай, где он столкнулся с возможностью стать всего лишь респектабельным номинальным главой всеохватывающего коммунистического движения.

Если бы Франсиско Франко выиграл гражданскую войну в Испании после своего великого весеннего похода, он вполне мог бы стать лучшим материалом для "Человека года". Но победа все еще ускользала от генералиссимуса, а усталость от войны и недовольство правых сделали его будущее сомнительным.

На американской арене 1938 год не был годом одного человека. Конечно, это был не год Франклина Рузвельта: его чистка потерпела поражение, а его партия потеряла значительную часть своего влияния в Конгрессе. Госсекретарь Халл запомнит добрососедский 1938 год как год, когда он увенчал свои усилия по заключению торгового договора британским соглашением, но история не будет связывать мистера Халла конкретно с 1938 годом. В конце года в Лиме его план континентальной солидарности двух Америк потерпел крах.

Но фигура Адольфа Гитлера шествовала по съежившейся Европе со всей развязностью завоевателя. Не тот простой факт, что фюрер подчинил своей абсолютной власти еще 10 500 000 человек (7 000 000 австрийцев, 3 500 000 судетцев), сделал его Человеком 1938 года. Япония в то же время пополнила свою империю десятками миллионов китайцев. Более значительным был тот факт, что в 1938 году Гитлер стал самой большой угрозой, с которой сталкивается сегодня демократический, свободолюбивый мир.

Его тень простиралась далеко за пределы Германии. Небольшие соседние государства (Дания, Норвегия, Чехословакия, Литва, Балканы, Люксембург, Нидерланды) боялись обидеть его. Во Франции нацистское давление было отчасти причиной некоторых антидемократических указов, принятых после Мюнхена. Фашизм открыто вторгся в Испанию, спровоцировал восстание в Бразилии, тайно помогал революционным движениям в Румынии, Венгрии, Польше, Литве. В Финляндии министру иностранных дел пришлось уйти в отставку под давлением нацистов. После Мюнхена во всей Восточной Европе наметилась тенденция к уменьшению свободы и усилению диктатуры. Только в США демократия к концу года почувствовала себя достаточно сильной, чтобы одержать верх над Гитлером.

ФашИнтерн, во главе которого стоял Гитлер, а за ним - Муссолини, Франко и японская военная клика, возник в 1938 году как международное революционное движение. Сколько бы он ни разглагольствовал о махинациях международного коммунизма и международного еврейства, сколько бы ни твердил, что он всего лишь пангерманец, пытающийся объединить всех немцев в единую нацию, фюрер Гитлер сам стал №1 в интернациональной революции - настолько, что если сейчас и произойдет часто предсказываемая борьба между фашизмом и коммунизмом, то только из-за двух диктаторов-революционеров. Гитлер и Сталин слишком велики, чтобы позволить друг другу жить в одном мире.

Но фюрер Гитлер не считает себя революционером; он стал им только в силу обстоятельств. Фашизм обнаружил, что свобода прессы, слова, собраний представляет потенциальную угрозу его собственной безопасности. В фашистской фразеологии демократия часто ассоциируется с коммунизмом. Фашистская борьба против свободы часто ведется под ложным лозунгом “Долой коммунизм!” Прошлым летом одна из главных претензий Германии к демократической Чехословакии заключалась в том, что она была “форпостом коммунизма”.

Поколение назад западная цивилизация, по-видимому, переросла основные пороки варварства, за исключением войн между нациями. Коммунистическая революция в России способствовала распространению классовой войны. Гитлер довершил ее другой, межрасовой войной. Фашизм и коммунизм возродили религиозную войну. Эти многочисленные формы варварства привели в 1938 году к проблеме, из-за которой люди, возможно, скоро снова будут проливать кровь: проблема цивилизованной свободы против варварского авторитаризма.

Более мелкие люди года казались ничтожными по сравнению с фюрером. Бесспорным жуликом года стал покойный Фрэнк Дональд Костер ("Мошенник года"), а Ричард Уитни, который сейчас находится в тюрьме Синг-Синг, занял второе место.

Спортсменом года стал теннисист Дональд Бадж, чемпион США, Англии, Франции, Австралии.

Авиатором года стал 33-летний Говард Робард Хьюз, неуверенный в себе миллионер, который трезво, точно и безошибочно пролетел 14 716 миль вокруг вершины мира за три дня, 19 часов и восемь минут.

Человеком года на радио был признан молодой Орсон Уэллс, который в своей знаменитой передаче "Война миров" напугал людей меньше, чем Гитлер, но больше, чем когда-либо пугало радио, продемонстрировав, что радио может быть огромной силой в разжигании массовых эмоций.

Драматургом года стал Торнтон Уайлдер, ранее известный литератор, чья первая пьеса на Бродвее "Наш город" была не только остроумной и трогательной, но и имела большой успех.

Габриэль Паскаль, продюсер "Пигмалиона", первой полнометражной картины, снятой по мотивам многословных драм Джорджа Бернарда Шоу, был удостоен звания "Кинематографист года" за то, что обнаружил богатый драматический материал, когда другие знаменитые продюсеры потеряли всякую надежду когда-либо его использовать.

"Людьми года", выдающимися в области всесторонней науки, были признаны три исследователя-медика, которые обнаружили, что никотиновая кислота является лекарством от пеллагры у человека: доктора Дж. Том Дуглас Спайс из больницы общего профиля Цинциннати, Марион Артур Бланкенхорн из Университета Цинциннати, Кларк Нил Купер из Ватерлоо, штат Айова.

В религиозном отношении две выдающиеся фигуры 1938 года резко отличались друг от друга, за исключением своей оппозиции Адольфу Гитлеру. Один из них, 81-летний папа Пий XI, с “горькой грустью” рассказал об антисемитских законах Италии, преследовании итальянских католических инициативных групп, приеме, который Муссолини оказал Гитлеру в мае прошлого года, и с грустью заявил: “Мы пожертвовали своей прежней жизнью ради мира и процветания народов”. Проведя большую часть года в концентрационном лагере, протестантский пастор Мартин Нимоллер мужественно свидетельствовал о своей вере. Примечательно, что лишь немногие из этих людей года могли бы свободно реализовать свои достижения в нацистской Германии. Гении свободной воли были настолько подавлены гнетом диктатуры, что выпуск поэзии, прозы, музыки, философии и искусства в Германии был действительно скудным.

Человек, который несет наибольшую ответственность за эту мировую трагедию, - угрюмый, задумчивый, невзрачный 49-летний аскет австрийского происхождения с усами Чарли Чаплина. Адольф Гитлер, сын мелкого австрийского таможенного чиновника, был воспитан любящей матерью как избалованный ребенок. Постоянно проваливая даже самые элементарные занятия, он вырос полуобразованным молодым человеком, не подготовленным ни к какому ремеслу или профессии и, казалось бы, обречен на провал. Блестящую, очаровательную, космополитичную Вену он научился ненавидеть за то, что называл ее "семитской"; ему больше нравился однородный Мюнхен, его настоящий дом после 1912 года. Для этого человека без профессии и с ограниченными интересами Великая война была долгожданным событием, которое дало ему какую-то цель в жизни. Ефрейтор Гитлер участвовал в 48 боях, был награжден немецким железным крестом первого класса, один раз был ранен и один раз отравлен газом, находился в госпитале, когда было объявлено перемирие 11 ноября 1918 года.

Его политическая карьера началась в 1919 году, когда он стал партийцем № 7 малочисленной немецкой рабочей партии. Обнаружив свои ораторские способности, Гитлер вскоре стал лидером партии, изменил ее название на Национал-социалистическую немецкую рабочую партию и написал антисемитскую, антидемократическую и авторитарную программу. Первый массовый митинг партии состоялся в Мюнхене в феврале 1920 года. Месяцем позже вождь намеревался принять участие в попытке монархистов захватить власть, но для этого неудавшегося путча фюрер Гитлер прибыл слишком поздно. Еще менее успешная попытка национал-социалистов - знаменитый Мюнхенский пивной путч 1923 года - привела к гибели части "мучеников", а герра Гитлера посадили в тюрьму. Заключение в Ландсбергской крепости дало ему время написать первый том “Майн кампф”, который теперь стоит "обязательно" на каждой немецкой книжной полке.

Объявленная вне закона во многих округах Германии, Национал-социалистическая партия, тем не менее, неуклонно увеличивала число своих членов. Проверенные временем методы Таммани-Холла по оказанию множества мелких услуг сочетались с шумным терроризмом и кричащей патриотической пропагандой. Усердно культивировался образ мистического, воздержанного, харизматичного фюрера.

Только в 1929 году национал-социализм впервые получил абсолютное большинство на городских выборах (в Кобурге) и впервые продемонстрировал свои значительные результаты на выборах в провинции (в Тюрингии). Но с 1928 года партия почти постоянно набирала силу на выборах. На выборах в рейхстаг в 1928 году она набрала 809 000 голосов. Два года спустя за национал-социалистских депутатов проголосовали 6 401 016 немцев, в то время как в 1932 году число проголосовавших составило 13 732 779. Несмотря на то, что ему все еще не хватало большинства голосов, голосование, тем не менее, стало впечатляющим доказательством силы этого человека и его движения.

Ситуация, породившая это демагогическое, невежественное, отчаянное движение, была присуща зарождению Германской республики и стремлению значительной части политически незрелого немецкого народа к сильному, властному руководству. Демократия в Германии была зачата в условиях военного поражения. Именно Республика поставила свою подпись (неохотно) под унизительным Версальским договором, и это позорное клеймо никогда не изгладилось из памяти немцев.

Ни для кого не секрет, что немецкий народ любит униформу, парады, воинские формирования и легко подчиняется властям. Фридрих Великий - герой самого фюрера Гитлера. Это восхищение, несомненно, проистекает из военной доблести Фридриха и его автократического правления, а не из любви к французской культуре и ненависти к прусскому хамству. Но, в отличие от утонченного Фридриха, фюрер Гитлер, начитанность которого всегда была очень ограничена, приглашает в гости немногих великих умов, и фюрер Гитлер не согласился бы с утверждением Фридриха о том, что он “устал править рабами”.

В плохих условиях, не смотря на хорошую погоду, Германская республика рухнула под тяжестью депрессии 1929-1934 годов, во время которой безработица в Германии возросла до 7 000 000 человек, несмотря на общенациональный поток банкротств и неудач. Призванный к власти в качестве канцлера Третьего рейха 30 января 1933 года престарелым президентом-маразматиком Паулем фон Гинденбургом, канцлер Гитлер начал выворачивать рейх наизнанку. Проблема безработицы была решена с помощью:

• 1) широкомасштабной программы общественных работ;

• 2) интенсивной программы перевооружения, включая создание огромной постоянной армии;

• 3) принудительного труда на государственной службе (немецкий трудовой корпус).;

• 4) заключение политических врагов и работников-евреев, коммунистов и социалистов в концентрационные лагеря.

То, что Адольф Гитлер и компания сделали с Германией менее чем за шесть лет, вызвало бурные и восторженные аплодисменты большинства немцев. Он избавил нацию от послевоенного пораженчества. Под знаменем свастики Германия была объединена. Это была не обычная диктатура, а скорее диктатура огромной энергии и великолепного планирования. “Социалистическая” часть национал-социализма могла вызывать насмешки у ярых марксистов, но нацистское движение, тем не менее, имело массовую основу. Построенные 1500 миль великолепных автомагистралей, программы по продаже дешевых автомобилей и простых пособий для рабочих, грандиозные планы по восстановлению немецких городов вызывали у немцев чувство гордости. Немцы могли есть много продуктов-заменителей или носить эрзац-одежду, но они ели. То, что Адольф Гитлер и компания сделали с немецким народом за это время, повергло цивилизованных мужчин и женщин в ужас. Гражданские права и свободы исчезли. Противодействие нацистскому режиму стало равносильно самоубийству или еще худшему. Свобода слова и собраний - это анахронизмы. Репутация некогда прославленных немецких учебных центров исчезла бесследно. Образование было сведено к национал-социалистическому катехизису.

Темп ускорился. 700 000 евреев Германии подверглись физическим пыткам, у них отняли дома и имущество, лишили возможности зарабатывать на жизнь, прогнали с улиц. Теперь их удерживают ради “выкупа” - гангстерский трюк, который использовался веками. Но пострадали не только евреи. Из Германии прибывает постоянный, постоянно увеличивающийся поток беженцев, евреев и неевреев, либералов и консерваторов, католиков и протестантов, которые больше не могли терпеть нацизм. На обложке журнала TIME органист Адольф Гитлер исполняет свой гимн ненависти в оскверненном соборе, в то время как жертвы висят на колесе Св. Екатерины под взглядами нацистских иерархов были нарисованы бароном Рудольфом Чарльзом фон Риппером, католиком, который считал Германию невыносимой страной. Тем временем Германия превратилась в нацию униформистов, шагающих гусиным шагом под дудку Гитлера, где десятилетних мальчиков учат бросать ручные гранаты, где к женщинам относятся как к машинам для размножения. Однако самую жестокую шутку Гитлер и компания сыграли с теми немецкими капиталистами и мелкими бизнесменами, которые когда-то поддерживали национал-социализм как средство спасения буржуазной экономической структуры Германии от радикализма. Нацистское кредо о том, что человек принадлежит государству, распространяется и на бизнес. Некоторые предприятия были полностью конфискованы, с других был взят налог на капитал. Прибыль строго контролировалась. Некоторое представление об усилении государственного контроля и вмешательства в бизнес можно получить из того факта, что в прошлом году 80% всех строительных и 50% всех промышленных заказов в Германии были получены от правительства. Испытывая острую нехватку продовольствия и финансовых средств, нацистский режим захватил крупные поместья и во многих случаях коллективизировал сельское хозяйство - процедура, в корне схожая с русским коммунизмом.

Когда Германия захватила Австрию, она взяла на себя заботу о 7 000 000 бедных родственников и их пропитании. Когда поглотили 3 500 000 судетцев, нужно было кормить гораздо больше ртов. К концу 1938 года появилось много признаков того, что нацистская экономика валютного контроля, бартерной торговли, пониженного уровня жизни, “самодостаточности” давала трещину. Не было недостатка и в признаках того, что многим немцам не нравились жестокости их правительства, но они боялись протестовать против них. Испытывая трудности с обеспечением населения хлебом, фюрер Гитлер был вынужден устроить для немецкого народа еще один развлекательный цирк. Пресса, контролируемая нацистами, прыгала через скакалку по приказу министра пропаганды Пауля Йозефа Геббельса, выкрикивая оскорбления в адрес реальных и воображаемых врагов. И темпы становления немецкой диктатуры ускорялись по мере того, как с заводов сходило все больше и больше оружия, а сливочного масла производилось все меньше и меньше.

За пять лет, проведенных под руководством президента 1938 года, Германия превратилась в одну из крупнейших военных держав мира. Британский военно-морской флот по-прежнему лидирует на море. Большинство военных считают французскую армию несравненной. Наибольший вопрос вызывает численность авиации, которая меняется день ото дня, но большинство наблюдателей считают, что Германия превосходит их в военной авиации. Несмотря на нехватку подготовленных офицеров и материальных средств, армия Германии превратилась в грозную машину, победить которую, вероятно, можно только объединением противоборствующих армий. Как свидетельство могущества своей нации, фюрер Гитлер мог оглянуться на прошедший год и вспомнить, что, помимо приема бесчисленных государственных деятелей (например, трижды мистера Чемберлена), он лично засвидетельствовал свое почтение трем королям (шведскому Густаву, датскому Кристиану, итальянскому Витторио Эмануэле) и принимал двоих (Борис 3 из Болгарии, Кароль 2 из Румынии, не считая регента Венгрии Хорти).

Тем временем примерно 1133 улицы и площади, в частности Ратушная площадь в Вене, получили имя Адольфа Гитлера. Он произнес 96 публичных речей, посетил одиннадцать оперных спектаклей, победил двух соперников (Бенеша и Курта фон Шушнига, последнего канцлера Австрии), продал 900 000 новых экземпляров "Майн кампф" в Германии, а также широко продал ее в Италии и мятежной Испании. Единственной его потерей было зрение: ему пришлось начать носить очки на работе. На прошлой неделе герр Гитлер принимал на рождественской вечеринке 7000 рабочих, которые сейчас строят новое гигантское здание Берлинской канцелярии, и сказал им: “Следующее десятилетие покажет странам с их патентованной демократией, где можно найти истинную культуру”.

Но другие страны решительно присоединились к гонке вооружений, и среди военных возникает вопрос: “Будет ли Гитлер сражаться, когда станет окончательно ясно, что он проигрывает эту гонку?” Динамика диктатуры такова, что немногие, кто изучал фашизм и его лидеров, могут представить себе бесполого, неугомонного, инстинктивного Адольфа Гитлера, доживающего свой зрелый возраст в своем горном шале в Берхтесгадене, в то время как довольный немецкий народ пьет пиво и поет народные песни. Нет никакой гарантии, что неимущие нации уснут, когда они получат то, что им сейчас нужно от имущих. Тем, кто наблюдал за заключительными событиями года, казалось более чем вероятным, что Человек 1938 года может сделать 1939 год запоминающимся.

https://time.com/archive/6598257/adolf-hitler-man-of-the-yea...

…Я не очень хорошо понимаю, как это получается, но, когда мы говорим об истории нашей страны в культурном пространстве, нас сразу пытаются как-то «построить» и загнать в предельно жёсткие рамки общественной мифологии.

И это касается фактически всей российской истории на всю её глубину, о чем бы ни шла речь: от святого равноапостольного князя Владимира, через Иоанна Грозного и Петра Первого и вплоть до «народных революций» новейшего времени, попытавшихся, к счастью, неудачно, безжалостно уничтожить единое языковое, историческое, социальное и экономическое единство великой страны.

Касается это, разумеется, и периода Великой Русской революции.

Причём эти мифологемы с равной горячностью отстаиваются как сторонниками «коммунистического пути», так и – хоть и с противоположным знаком – «России, которой мы потеряли».

И никакие задокументированные исторические факты, доказывающие непрерывность великой русской истории как процесса, заслуживающего именно научных, а отнюдь не морализаторских и уж тем более политических оценок, – этих людей вот вообще ни разу не останавливают. И особенно забавно всё это занимательное мифотворчество, когда вопрос касается великой русской культуры. Которая, собственно говоря, и никак не думала «прерываться», «погибать» или, допустим, становиться «принципиально новой советской культурной традицией». А вполне спокойно жила и развивалась по своим внутренним законам с поправкой, разумеется, на большие социальные потрясения.

Тут всё просто.

Собственно говоря, трудно спорить с абсолютным историческим фактом, что русская революционная традиция и родилась исключительно в русской культурной среде, среди «образованного сословия». И одной из важнейших составляющих этой среды была и до революции семнадцатого года, и, естественно, оставалась таковой и после неё. И никакие «выскочившие из ниоткуда злые большевики» эту культурную традицию, разумеется, не «уничтожали». Просто потому что и до, и после революции были одной из важнейших и влиятельнейших ее составляющих.

Мы уже писали и о великих русских советских путешественниках и географах Владимире Арсеньеве и Георгии Ушакове, определяющем для отечественной литературной критики нулевых и десятых годов прошлого века Вацлаве Воровском. А ведь была еще и гигантская, определяющая для всей русской литературы начала века фигура социал-демократа Горького. Был сидевший еще до всякого «художественного творчества» и «желтой кофты» в Бутырке юный большевик Маяковский, был прочно вросший в «новую культуру» и полностью впитавший в себя революцию русский художественный авангард.

Более того.

Были в «той культуре» персонажи, с точки зрения нынешних либеральных культурологов, настолько безумные, что они о них старательно не разговаривают и стараются не упоминать даже несмотря на тот медицинский факт, что их до сих пор почитают классиками даже не русского, а европейского модернизма. И чьё творчество старательно до сих пор изучают в европейских университетах европейские студенты всяких разных Сорбонн. А у нас если и поминают, то – только немного вскользь и только там, где уже вроде как и совсем невозможно упомянуть.

Вот, представьте себе, допустим, революционера «ленинского призыва». Которого вовлек в большевизм его старший товарищ по гимназии Николай Бухарин. Который был арестован как большевик в 1908 году, провёл полгода в тюрьмах, потом бежал во Францию. Был принят высоко его ценившим Лениным, но постепенно решил, что его дело искусство и, не прекращая общения с «ленинской гвардией», постепенно отошёл от политической деятельности. И занялся деятельностью литературной и художественной. Выпустил три сборника стихов на русском языке, по которым «учились» многие будущие русские авангардисты двадцатых.

Более того.

Во Франции его до сих пор почитают как одного из «отцов европейского авангарда» – вместе с его соратниками по «Ротонде», одним из основателей которой он и был, и его близкими друзьями Амедео Модильяни, Гийомом Аполлинером, Пабло Пикассо.

При этом победу большевиков в России он встретил довольно отрицательно, что отнюдь не помешало товарищу Ленину в восторге говорить Крупской в 1922 году о его прогремевшем на всю просвещённую Европу романе «Хулио Хуренито», что «это же наш товарищ Илья Лохматый, Наденька!». Роман, кстати, «прогремел» отнюдь не случайно, вот что о нем писал через некоторое время тот же «культовый» для щестидесятников Леонид Жуховицкий: «Меня до сих пор потрясают полностью сбывшиеся пророчества из «Хулио Хуренито». Случайно угадал? Но можно ли было случайно угадать в двадцать втором году и немецкий фашизм, и его итальянскую разновидность, и даже атомную бомбу, использованную американцами против японцев?».

В 1921 году он, ненадолго возвращавшийся в Советскую Россию, снова уезжает в Европу.

Мнений своих не меняет и не скрывает. Тем не менее, его приглашают стать европейским корреспондентом «Известий». Издаёт новые книги, в том числе классические для европейского модерна «Трест Д.Е.» и «Тринадцать трубок». С начала тридцатых регулярно приезжает в СССР, продолжает приятельствовать с Бухариным, общается и с Кобой, которого знает ещё с дореволюционных времён. Никогда не скрывает ни своих художественных, ни своих политических убеждений. Тем не менее – и пусть для вас это не будет шоком – никакие политические репрессии в СССР его ни разу не касаются даже крылом, несмотря на всю резкость и бескомпромиссность суждений. Его изданный в 1941 году уже по окончательному возвращению в СССР роман «Падение Парижа» тоже, кстати, становится европейской классикой. И с тем же Пикассо он так и продолжает дружить.

А после – после была война.

И слава «пса сталинского режима» и человека, которого Адольф Гитлер считал своим личным врагом.

И старательное «забвение» сначала в советской культурной среде начиная с семидесятых годов прошлого века, продолжающееся «современным российским либеральным литературоведением» до сих пор. Просто в том числе и потому, что он мог публично сказать своему близкому другу Борису Пастернаку, что тот, будучи великим поэтом, «написал плохой роман» и «напрасно гонится за дешёвой политической славой» и прочими нобелевскими премиями. А про «икону» Александра Солженицына, допустим, небрежно бросить: «Писатель, бесспорно, не бездарный, но очень неряшливый и сырой». И, будучи живым классиком европейской литературы, – он имел на это и право, и соответствующий вес и авторитет.

А, да.

Звали этого выходца из «ленинской большевистской дореволюционной когорты», классика европейского литературного авангарда, без изучения творчества которого невозможно представить себе ни одну соответствующую программу ни одного уважающего себя западноевропейского университета, старательно «забываемого» на Родине – Илья Григорьевич Эренбург.

Да-да, тот самый, который «Убей немца!». И тот самый, которого у нас в университетах если и изучают, то только в рамках предмета «история печати». Где его, в общем, вот вообще невозможно обойти.

Зато в славном городе Париже, если вы, будучи там, удосужитесь пойти на экскурсию «по авангардистскому Монмартру», вас обязательно отведут в легендарную «Ротонду» и покажут столик, «за которым когда-то любил сидеть великий русский писатель Эренбург». Точно так же, как в «Доме» покажут столик, «за которым писал свои книги великий американец Хемингуэй».

Хотя, конечно, это совсем другие столики.

Но – какая разница, когда мы переходим на территорию настоящих, а не мифологических для «современной российской культурологической среды» культовых европейских фигур и авангардистских легенд?

Вы, наверно, уже в курсе, что 1 декабря был крупный юбилей у четырежды героя Советского Союза, прославленного полководца, маршала Победы, Георгия Константиновича Жукова. В этом году ему исполнилось 120 лет.

В честь этого события Государственный музей Г.К. Жукова совместно с ребятами-добровольцами (один из которых и пишет сейчас этот пост) запускает всероссийский фотоконкурс «Имя Жукова в современной России».

Суть фотоконкурса — собрать со всей страны упоминания о маршале: памятники, мемориалы, названия улиц, скверов. Всё что угодно, носящее имя Жукова или посвящённое ему.

Участвовать в фотоконкурсе могут все желающие, для этого необходимо опубликовать фотографию в любых соцсетях (ВКонтакте, Фэйсбук, Твиттер, Инстаграм) с хештегом:

#музейжуковафотоконкурс

Конкурс продлится до 9 мая 2017 года. После того, как Конкурсная комиссия из числа работников музея подведет итоги, победители будут награждены памятными подарками и получат приглашение посетить Государственный музей Георгия Константиновича Жукова. И, самое главное, лучшие фотографии будут напечатаны и представлены на очной фотовыставке в музее.

Для конкурса специально был зарегистрирован новый аккаунт на Пикабу, чтобы все желающие могли подписаться и следить за ходом конкурса (и только за ходом конкурса, а не за всем подряд, если бы пост был опубликован "обычным" пикабушным аккаунтом). Периодически именно от этого аккаунта мы будем публиковать конкурсные работы.

Зачем всё это? Чтобы помнили.

P.S. Три комментария для минусов прилагаются.

Мобильная война и люди

Почему именно панфиловцы стали своего рода синонимом героизма? Потому что оборона Москвы? Нет. Потому что эта славная дивизия сделала то, что до этого мало кому удавалось: не только задерживала наступление мобильных немецких соединений, но и довольно успешно их громила. В основном сверхэффективностью, которой умели добиваться офицеры. А что это такое? Выучка и героизм.

То есть – потому что люди такие.

...О Второй мировой войне говорят, что это была война моторов. Можно только чуть подправить: не только моторов. Просто мобильная война.

Зачем поправлять? Потому что мобильность давала не только техника. Несмотря на обывательский скепсис, во время войны довольно широко использовались лошади: и нашими, и немцами. У лошади нет двигателя, в котором замерзает летняя смазка или топливо, лошадь меньше вязнет на размытых дождями дорогах. Всё это очень важно, когда каждый лишний, потерянный день означает перегруппировку советских войск, подвоз дальневосточных дивизий и прочие неприятности.

При чём тут Зоя Космодемьянская? Да всё при том же. Пока Бауржан Момыш-улы вместе с генералом Панфиловым оттачивали до блеска свою знаменитую «спираль», партизаны и диверсанты приводили в исполнение приказ Ставки ВГК № 428 от 17 ноября 1941 года.

Не так много приказов ВГК помимо номера имеют неофициальное название. Сходу вспоминается только знаменитый «Ни шагу назад». У 428-го тоже есть такое название. Оно менее известно, но передаёт общий смысл так же точно: «Выгнать немцев на мороз»:

«Лишить германскую армию возможности располагаться в сёлах и городах, выгнать немецких захватчиков из всех населённых пунктов на холод в поле, выкурить их из всех помещений и тёплых убежищ и заставить мёрзнуть под открытым небом – такова неотложная задача, от решения которой во многом зависит ускорение разгрома врага и разложение его армии».

Специально в приказе указывалось, что в местах постоя немцы выгоняют хозяев из домов. Люди переселялись в халупы, бани, рыли землянки неподалёку от своих бывших жилищ. В такой ситуации сжечь дом (если повезёт, то и с непрошеными постояльцами) – правильно не только с военно-тактической, но и с чисто человеческой точки зрения.

Задача: остановить и обездвижить врага

Группы вроде той, в которую попала Космодемьянская, испытывали только один недостаток: недостаток опыта. Зато героизма оказалось с лихвой. 31 октября Зоя пришла на, скажем так, сильно ускоренные курсы в диверсионную школу. Уже 4 ноября её группа минировала дорогу. Где минировала, знаете? В районе Волоколамска. Аккурат через неделю после того как немцы прорвали оборону на стыке между 316-й («панфиловской») дивизией и 690-м стрелковым полком и заняли Волоколамск. Вначале дивизия вышла из города и заняла оборону, затем начала постепенно отступать. А комсомольцы-диверсанты после их отхода минировали дороги. Как говорилось в известном фильме: «...ты на своём месте, я на своём, а вместе делаем общее дело».

Ну а в конце ноября в рамках объявленного приказом № 428 «фестиваля добрососедства» группа Космодемьянской получила задание уничтожить дома в нескольких деревнях. Зоя попросила себе задание ответственное: сжечь сарай, который использовался как конюшня.

Оставить немцев без лошадей – это даже хуже заминированных дорог. Потому что подразделение, где нет лошадей – либо начинает таскать грузы на себе, либо любуется морозными красотами средней полосы России на вынужденном отдыхе.

Трудами Зои 27 ноября немцы лишились двух десятков лошадей. Это много для 1941 года под Москвой (на стрелковую роту полагалось 22 лошади). И мало в обмен на жизнь такого человека. Но назад не отмотать.

Зоя и Магомед: напутствие на 75 лет вперёд

28 ноября Зою поймали, пытали, ничего не добились и повесили. Правда замешкались: немцы – пунктуальные и обязательные люди. Мероприятие ответственное, фотографировали. Пока фотографировали, Зоя успела сделать последнее.

Что может сделать человек, стоя на чурбаке виселицы? Произнести речь. Вот она и произнесла. С того времени 75 лет прошло, а фраза знакома почти всякому, кому за 30: «Всех не перевешаете».

Тем, кому лет меньше, она может быть знакома в современном переложении младшего лейтенанта Магомеда Нурбагандова: «Работайте, братья».

***

...Завтра, 26 ноября, накануне 75-летнего юбилея описанных событий в деревне Петрищево открывается отреставрированный РВИО дом Прасковьи Кулик. Именно там Космодемьянскую допрашивали и пытали, оттуда повели на казнь. Этот дом, эта история и жизнеутверждающее «Всех не перевешаете» возвращают нас к тому, с чего мы этот материал начинали.

Их много, панфиловцев. Не по месту службы – по духу. До сих пор встречаются.

Копипаста с ЯПа. http://www.yaplakal.com/forum2/topic1204132.html

Пост не ради рейтинга, так что коменты для минусов внутри.

©Егор Кобяков

Севернее, на вершине Мамаева кургана, шёл ожесточённый бой. Из района баков немцы отбросили остатки сводного полка капитана Асеева и снова заняли высоту 102.0.

16 сентября в заводской части Сталинграда переправился 39-й Гвардейский полк С. С. Долгова, поступая в оперативное подчинение командарма Чуйкова. Полк получил задачу выбить немцев из района баков и очистить Мамаев курган. Пока бойцы первого и второго батальонов цепью поднимались по северным и восточным склонам кургана, третий батальон на подходе к рубежу попал под налёт немецкой авиации, был рассеян и понёс большие потери.

Фото Северо-восточный склон Мамаева кургана. У подножия кургана ютились несколько домишек, район назывался в народе «Нахаловка». Здесь жила будущая основательница «черкасовского» движения по восстановлению Сталинграда Александра Максимовна Черкасова. Но осенью 42-го заботы Александры Максимовны были лишь о том, как выжить на передовой с маленькими детьми на руках

Чем ближе было к вершине, тем плотнее становился огонь противника, немецкие пулемёты на флангах не давали поднять головы. Бойцы залегли и попятились назад, был убит командир роты. Выстрел — и немецкий пулемётчик, дёрнувшись, рухнул на дно окопа. Второй номер, опрометчиво пытаясь снять пулемёт с бруствера, свалился рядом. Так открыл свой счёт знаменитый впоследствии снайпер 13-й Гв.СД красноармеец Анатолий Чехов.

Комбат второго батальона двадцатисемилетний капитан Матвей Кирин личным примером поднял залёгшие цепи в атаку. На самой высоте в траншеях гвардейцы 39-го Гв.СП и пехотинцы 517-го полка резали и стреляли друг друга в упор, в итоге немцы отошли, не выдержав штыкового удара. В 13:00 высота опять оказалась в руках наших бойцов. Шестая рота батальона заняла правый водонапорный бак, готовясь к круговой обороне; к этому моменту из 120 бойцов роты в строю осталось 18. Слыша шум танковых моторов с западной стороны кургана, Кирин мрачно подумал об оставшихся в батальоне шести ПТР.

Фото Остатки водонапорного бака на вершине Мамаева кургана, зима 1943-го. По центру фото виден подбитый «штуг»

В 24:00 16 сентября штаб 62-й Армии эвакуировали из центра города в район завода «Красный Октябрь». Сначала пришлось переправляться на восточный берег — немецкие опорные пункты в «домах специалистов» и здании Госбанка держали набережную под обстрелом. Но и сами немцы, батальон гаупмана Гинделянга, дрались в окружении. Передовые части 42-го и 34-го полков дивизии Родимцева вышли к железнодорожной линии и Коммунистической улице, первый батальон 42-го Гв.СП закрепился в районе вокзала, своим огнём перерезав пути снабжения немецких частей, вышедших к Волге.

На следующий день, 17 сентября, сводный полк 112-й СД и 39-й Гвардейский полк получили приказ командарма наступать по юго-западным склонам Мамаева кургана в направлении центра города и железнодорожной линии. Но господствующая в небе авиация противника и его огневые точки в зданиях у подножия кургана сделали наступление невозможным, полки понесли большие потери. Из района «Красного Октября» по скоплению немецкой пехоты и техники на западных склонах кургана артиллерийский огонь вела железнодорожная (морская) батарея в составе трёх 152-мм орудий.

Южнее кургана, в центре Сталинграда, установилось относительное затишье. Отрезанные в высотках на набережной передовые части немцев вынуждены были экономить боеприпасы, но и дивизия Родимцева начала испытывать нехватку патронов. Ситуацию усугубил взорвавшийся накануне от немецкой мины склад снарядов на берегу Волги.

В районе пристаней было оживлённо, переправы №1 и №2, несмотря на победные донесения немецкой 191-й пехотной дивизии, всё ещё работали. С прибывающих бронекатеров быстро сгружали ящики со снарядами, прыгали в воду немногочисленные бойцы пополнения. Обратно затаскивали раненых и гражданских, в давке у причалов немногочисленные работники НКВД и заградотряда 13-й Гв.СД матом и «наганами» пытались навести порядок. Кругом валялись неубранные трупы, дымились воронки и развороченные железнодорожные вагоны. Постоянные разрывы мин и налёты немецкой авиации дополняли картину сталинградского апокалипсиса.

Фото Любопытный документ, датированный 16 сентября. Немцы вышли к Волге в центре города, 62-я Армия обливается кровью, на Мамаевом кургане бойня, по отбитому накануне элеватору лупит вся артиллерия двух немецких танковых дивизий — первый штурм Сталинграда в самом разгаре. Но агроному совхоза «Красный Огородник» товарищу Сениной М.А. обязательно нужно в осаждённый город, где осталась её семья. И сломленный напором женщины начальник переправы ставит свою подпись: «Переправу 16.09.42 разрешаю»! Воистину, история с билетом на «Титаник» просто меркнет.

В ночь с 17 на 18 сентября в город переправили 137-ю танковую бригаду и два батальона 92-й отдельной стрелковой бригады. 92-я ОСБр, около 5000 моряков-североморцев, высадилась в районе памятника Хользунову с задачей занять оборону южнее реки Царицы, где остатки наших частей с трудом удерживали полуокружённый элеватор, здание которого к этому времени уже два раза переходило из рук в руки.

Ночью Чуйков получил приказ командования фронтом о наступлении: «…в целях содействия войскам Сталинградского фронта и очистки города от противника: силами трёх стрелковых и одной танковой дивизий 62-й Армии нанести удар из района высоты 102,0 в направлении северо-западные и западные окраины города Сталинград».

В 137-й танковой бригаде на тот момент было всего 10 лёгких танков Т-60. 19 сентября танкистов, как обычную пехоту, в 12:00 побатальонно (два батальона по 250 человек) бросили в атаку по северным склонам Мамаева кургана в направлении высоты 112.5 и Аэродромного посёлка. В наступлении 19 сентября также участвовали свежая 95-я стрелковая дивизия, два полка которой успели переправиться к вечеру 18 сентября (комдив полковник Горишный В. А.), и остатки 9-й ОСБр. Немецкая артиллерия и шестиствольные миномёты плотным огнём накрыли высоту, атака закончилась неудачей и большими потерями обескровленной 62-й Армии.

В центре города борьба шла за каждый дом, то тут, то там вспыхивали перестрелки и рукопашные схватки. В районе площади 9 января линия фронта пролегла по капитальной стене здания, разделявшей шестиэтажный «военторг» и четырёхэтажный «дом металлистов». Бойцы 7-й роты третьего батальона 42-го Гв.СП ночью отбили «дом металлистов», взорвали немецкую баррикаду в коридоре и выбили немцев из здания «военторга». Командира отделения убили в бою, ответственность за выполнение задачи взял на себя Гвардии сержант Яков Павлов.

Фото На переднем плане площадь 9 января, район действий третьего батальона 42-го Гв.СП. 1 — вдали виден центральный вокзал Сталинграда, где занимал позиции первый батальон полка; 2 — здание школы №6; 3 — шестиэтажный дом «военторга»; 4 — остатки примыкающего к нему «дома металлистов»; 5 — «дом Заболотного»; 6 — «дом Павлова» 

Фото Немецкая аэрофотосъёмка от 17 сентября с нанесёнными названиями улиц. Нумерация объектов соответствует предыдущему снимку

Днём гвардейцы 9-й роты штурмовали четырёхэтажное здание школы №6, расположенное на Смоленской улице напротив «военторга», но полностью захватить это здание не удалось. Ночью Гвардии сержант Лазарь Григорьевич Макаров пробрался в крыло здания, занятое противником. Убедившись, что немцы спят, он вместе с двумя бойцами ножами добил остатки немецкого гарнизона. Сержант Макаров тогда ещё не знал, что через два месяца, уже лейтенантом, он снова будет штурмовать развалины школы, а действия его группы будут описывать в боевых сборниках и центральной газете «Правда».

К железной дороге пробился взвод Гвардии лейтенанта Николая Заболотного, двадцатидвухлетний командир взвода действовал в первых рядах. В это время бойцы третьего батальона зачищали здания по улице Солнечной. Лейтенант Заболотный, призванный в РККА лишь несколько месяцев назад, в ноябре будет убит на площади 9 января.

Фото «Уличный бой в Сталинграде», автор снимка Георгий Зельма. Фотографий этих развалин в разных ракурсах великое множество, но мало кто знает, что бойцы «штурмуют» школу №6. Зельма знал, что именно нужно фотографировать, как и в случае со знаменитой «сталинградской» фотографией, приведённой в заголовке — эти развалины стоили большой крови бойцам дивизии Родимцева

Медсестра на фото — военфельдшер 13-й Гв.СД Наталья Ивановна Пасечник. Согласно наградному листу, «…с 15 сентября участвует в боях по защите г. Сталинград. Вынесла с поля боя 16 чел. бойцов и командиров с их оружием». За свои действия Наталья Пасечник была награждена медалью «За Отвагу»

Слева на фото генерал инфантерии Александр фон Хартманн, командир 71-й пехотной дивизии, 51 год. Кавалер Рыцарского креста, ветеран Первой мировой, на которой был тяжело ранен. Солдаты 71-й ПД под его командованием прошли Бельгию и Францию, бои под Харьковом и на Дону. 26 января 1943 года генерал Хартманн, взобравшись на железнодорожную насыпь и встав во весь рост, открыл огонь из винтовки в сторону русских позиций. Конец был немного предсказуем: не желавший сдаваться в плен немецкий генерал нашёл свою пулю, а первый состав 71-й ПД практически полностью погиб в сталинградском котле. Справа генерал-майор Александр Ильич Родимцев, командир 13-й Гвардейской стрелковой дивизии, 37 лет. Участвовал в гражданской войне в Испании и советско-финской войне (за Испанию получил звание Героя Советского Союза, орден Ленина и два ордена Красного Знамени). Бойцы 13-й Гв.СД, сформированной из воздушно-десантного корпуса, защищали Киев, где первый раз встретились с пехотинцами Хартманна. Следующая встреча была под Харьковом, пока военная судьба не расставила все точки над «i» в центре Сталинграда.

Командир 194-го полка 71-й ПД оберст Фриц Роске и командир 42-го Гвардейского полка 13-й Гв.СД полковник Иван Павлович Елин

Гаупман Герхард Гинделянг, командир первого батальона 194-го пехотного полка. Именно разведчики батальона Гинделянга первыми вышли к Волге и захватили «дома специалистов» и здание Госбанка. Справа — капитан Алексей Ефимович Жуков, комбат третьего батальона 42-го Гв.СП (предыдущий комбат был ранен). Павлов, Макаров, Заболотный — гвардейцы батальона Жукова

19 сентября в 12:00, как уже было сказано выше, началось наступление 62-й Армии. Дивизия Родимцева имела прежнюю задачу — очистить центр города от немцев. В помощь батальонам 42-го Гвардейского полка были приданы три КВ-1 — всё, что осталось от 133-й ТБр. Танки сначала отбивали атаки немцев в районе вокзала, затем «работали» по отдельным захваченным немцами зданиям на Коммунистической и Смоленской улицах, поддерживая бойцов второго и третьего батальонов. Во второй половине дня машины ушли в район севернее площади 9 января, где по оврагу Долгому ожидалась атака 295-й ПД и были замечены штурмовые орудия.

Едва стемнело, к северной стене захваченного немцами Госбанка ползком двинулись сапёры 13-й Гв.СД, толкая перед собой несколько ящиков с толом. Сапёрный взвод лейтенанта Ивана Чумакова прикрывали автоматчики заградотряда дивизии. Немцы огонь не открывали, их огневые точки были расположены в глубине здания, да и каждый патрон был на счету. Скопившись для атаки в воронках рядом с Госбанком, бойцы ждали, когда рванёт, но зажигательная трубка горела мучительно долго. Чумаков сжал ручку дублирующего детонатора, но тут последовала вспышка, и грохот взрыва вдавил его на дно окопа. Подбежавшие к зданию бойцы забрасывали окна второго этажа гранатами и бутылками с зажигательной смесью, в проломе стены уже исчезла штурмовая группа. В течение ночи бойцы заградотряда и разведроты дивизии зачищали северное крыло от контуженных немцев, но южную часть здания противник смог удержать. К утру линия фронта разделяла развалины Госбанка пополам.

Фото Аэрофото от 17 сентября и схема из книги военно-исторического отдела Генштаба «Бои в Сталинграде» 1944 г.

20 сентября командующий 6-й Армией Фридрих Паулюс начал терять терпение. Штурм Сталинграда длился уже неделю, но, несмотря на тонны израсходованных боеприпасов, полное господство люфтваффе в воздухе и колонны пленных, город всё ещё не был захвачен. 295-я и 71-я пехотные дивизии, на второй день штурма вышедшие к Волге, завязли в уличных боях в центре города, в пехотных батальонах не хватало людей. Южнее Царицы ситуация была гораздо лучше: 24-я и 14-я танковые, 94-я пехотная и 29-я моторизированная дивизии наконец сломили сопротивление советских войск в этом районе. Падение окружённой русской крепости, громадного здания элеватора, было вопросом нескольких часов. Солдаты 94-й ПД уже захватили стратегически важный железнодорожный мост через Царицу и установили связь с 211-м полком 71-й дивизии Хартманна. 24-я танковая дивизия перебрасывалась на север с задачей поддержать 295-ю ПД в районе Мамаева кургана, в дивизии на ходу было 22 танка и два бронетранспортёра. 71-я ПД совместно с полком 94-й ПД продолжали действовать в центре города и в долине реки Царица, пехоту поддерживали штурмовые орудия 244-го и 245-го дивизионов.

Фото Будущий генерал-фельдмаршал Фридрих Вильгельм Эрнст Паулюс и будущий маршал Советского Союза Василий Иванович Чуйков. Звания примерно равны, но обстоятельства награждения полководцев немного разные

Вступившему в командование 62-й Армией чуть более недели назад генерал-лейтенанту Чуйкову было о чём беспокоиться. Армия оказалась отрезана от остальных сил фронта с севера в районе посёлка Рынок и с юга у Купоросной балки. Снабжение войск осуществлялось через простреливаемую Волгу, у пристаней окопались немцы, фронт армии был разобщён противником. На левом фланге четыре немецкие дивизии добивали остатки 35-й Гв.СД и приданных подразделений около элеватора, моряки из 92-й ОСБр лишь на четыре дня отсрочили крах обороны Ворошиловского района Сталинграда. Немцы вышли к Волге в центре города, дивизия Родимцева была обескровлена и еле удерживала переправы. Половина Сталинграда оказалась потеряна, и основной задачей на тот момент было удержание высоты 102.0 — Мамаева кургана.

Но командование фронтом настаивало на продолжении наступления, и 21 сентября редкие пехотные цепи 95-й стрелковой дивизии и танкисты из 137-й ТБр вновь пошли в атаку под шквальным огнём немецких артиллерийских и миномётных батарей. Затем в небе появилась авиация противника и начала обрабатывать Мамаев курган, кварталы центра города и берег Волги. В 12:30 оборвалась связь штаба с южной группой, и Чуйков потерял управление левым флангом армии.

Силы 13-й Гвардейской дивизии были на исходе, полки по численности «активных штыков» стали равны батальонам. В 42-м полку из трёх батальонов остался один. Дивизия была прижата к Волге, командный пункт оказался в считанных метрах от немецких позиций. По всему рубежу шёл огневой бой, противник заметно оживился и боеприпасов не жалел. Связи с первым батальоном в районе центрального вокзала не было, улицы Киевская и Курская вновь оказались под контролем противника. Развалины Госбанка пехота 71-й ПД отбила во второй половине дня, и левым «соседом» дивизии Родимцева стали немцы.

Фото Последний КВ-1 из состава 133-й танковой бригады, подбитый на берегу Волги, октябрь 42-го. Машина использовалась нашими бойцами как неподвижная огневая точка. Долгое время в танке держал оборону красноармеец Павел Шахов. Вот строки из его наградного листа: «За короткое время сумел изучить огневые средства своего танка, из которого уничтожил 10 фрицев, одну пушку и станковый пулемёт». Зимой в боях за посёлок СТЗ красноармейцу Шахову разрывом мины оторвёт ногу и руку, он в 21 год практически потеряет зрение

В темноте к пристаням подогнали баржу с подкреплением в количестве 690 человек. Бойцов успели распределить по ротам и стрелковым ячейкам — ночь была на удивление спокойной.

Тишину наступившего сентябрьского утра разрезал визг сирен «юнкерсов» — начался самый тяжёлый день в истории 13-й Гвардейской стрелковой дивизии, 22 сентября 1942 года. Над кварталами, где располагались позиции советских бойцов, закружили девятки пикирующих бомбардировщиков. Многоэтажные здания рушились, заваливая прятавшихся в подвалах и блиндажах солдат. Затем по отмеченным заранее целям отработали артиллерия и миномёты. В 7:00 утра немцы пошли в атаку по всему фронту в центре города, от оврагов до реки Царицы.

Пополненная ротами штрафников, 295-я пехотная дивизия при поддержке штурмовых орудий навалилась на потрёпанный 34-й Гвардейский полк Панихина. На левом фланге полка в районе площади 9 января завязался бой за здание школы №6, которую защищали бойцы роты 42-го Гв.СП капитана Жукова. Из окон четырёхэтажной школы и рядом стоявшего шестиэтажного «военторга» отлично просматривались полотно железной дороги и одноэтажный район Балканы, по улицам и дворам которого осторожно передвигались серые фигуры. Несколько самоходок с десантом, быстро миновав железнодорожные пути, вышли на улицу Солнечную; было видно, как из «военторга» в сторону оврагов тянулись трассеры «максимов», слышались хлопки противотанковых ружей. «Штуги» «отработали» по окнам, откуда вели огонь наши бойцы. Немецкие пехотинцы, задворками подобравшись вплотную к школе, завязали бой в здании, в коридорах и комнатах шла рукопашная. Последние бойцы девятой роты до темноты отбивались в горящих развалинах, ночью немцы заняли школу и «военторг». Командира роты Василия Бабенко тогда «похоронили» первый раз, но тяжело раненный лейтенант чудом выжил и погиб лишь два года спустя.

Балканы горели, дворы и улицы заволокло дымом. Ближе к «Г-образному дому» стояли замаскированные «сорокапятки» 4-го Гвардейского истребительно-противотанкового дивизиона, корректировщики на шестом этаже считали выползающие из оврага приземистые танки противника. Один за другим расчёты вступали в бой, «штуги» отвечали огнём с коротких остановок. В сторону огневых позиций полетели ракеты, немецкая пехота была уже в считанной сотне метров от советских окопов. Над «Г-образным домом» зависли «юнкерсы», с рёвом пикируя на очередную цель. По обочинам широкой Оренбургской улицы, лязгая, пылили несколько самоходок и бронетранспортёров, их было отлично видно в прицел наводчика Леонида Любавина. Заряжающий был убит, раненых командира и подносчика снарядов унесли, ранен был и сам Любавин, но орудие не оставил. Вечером, когда 4-й Гвардейский дивизион перестанет существовать, истекающего кровью красноармейца Любавина вынесут на берег Волги. Через год он умрёт от очередного боевого ранения.

Часть немцев по оврагам прорвалась к берегу Волги, где располагался штаб 34-го Гвардейского полка. Штабные, снабженцы, медперсонал — все были в траншеях, к которым со стороны оврагов уже долетали немецкие гранаты. Штаб был окружён, связь с Родимцевым отсутствовала, в полку осталось 48 «активных штыков».

Во второй половине дня ударная группа 71-й пехотной дивизии (до двух рот пехоты и 15 «штугов») пошла в атаку из района Госбанка в сторону площади 9 января, на позиции 42-го и 39-го Гвардейских полков. В 16:00, едва осела пыль после артподготовки, на Пензенской улице показались самоходки. За ними, прикрываясь бронёй и перебегая от воронки к воронке, осторожно двинулись немецкие пехотинцы. Выжившие гвардейцы, выбравшись из укрытий и блиндажей, спешно занимали свои позиции, со стороны развалин пивзавода уже были слышны редкие винтовочные выстрелы. «Штуги» упрямо ползли вперёд, изредка останавливаясь. Следовал выстрел, и рухнувшая стена хоронила под собой советских бойцов.

По броне первой самоходки забарабанили пули, и немецкая пехота позади заметалась в поисках укрытия. Ещё одна очередь — с дальней машины мешками повалились не успевшие спрыгнуть немцы. Крики раненых заглушал рёв моторов, офицеры тщетно выискивали в развалинах огневую точку русских. Одна из машин, оторвавшись от пехоты, слишком близко подъехала к полуразрушенному забору пивзавода, откуда тут же полетели бутылки КС. «Штуг» рванул в сторону, но заглох, объятый огнём.

Фото Слева и справа от «дома Заболотного» располагались прямые и широкие Республиканская и Пензенская улицы. По ним ударные группы 71-й пехотной дивизии наступали на север в сторону площади 9 января: 1 — школа №6; 2 — «военторг»; 3 — «дом Заболотного»; 4 — мельница

Пулемётный расчёт 7-й роты 42-го Гв.СП в составе Павла Демченко, Павла Довженко и новичка из пополнения занимал позицию в разрушенном «доме Заболотного». Демченко лежал за пулемётом, Довженко рядом, новенький в углу набивал ленты патронами. Немцы упрямо лезли в атаку. Улица плохо просматривалась в пыли от разрывов, но опытный пулемётчик Демченко вёл огонь по заранее пристрелянным ориентирам. Этим летом враг выгнал Павла с родной Украины, под Харьковом оставалась его семья, и ему позарез надо было обратно.

Вскоре на перекрёсток Республиканской и Нижегородской выехали два приземистых «штуга», развенулись в сторону школы и открыли огонь по верхним этажам. Со стороны комплекса НКВД послышались выстрелы противотанковых ружей — одна из самоходок вдруг дёрнулась, по броне поползли языки пламени. Из открытых люков посыпались танкисты, соседняя машина попятилась назад. «Ответь, Александровск, и Харьков, ответь…», — красноармеец Демченко подмигнул тёзке и нажал на гашетку.

Фото Слева тридцатипятилетний Павел Демченко, справа его напарник, двадцатипятилетний Павел Довженко. Фото из музея-панорамы «Сталинградская битва» 

Позиция пулемётного расчёта Демченко и Довженко — жилой дом работников совпартконтроля, в дальнейшем так называемый «дом Заболотного». Расчёт погиб 22 сентября под обломками рухнувшей стены

В штольне позади развалин комплекса НКВД, где располагался штаб 13-й Гвардейской дивизии, царило напряжённое оживление. С утра противник после артиллерийской и миномётной подготовки перешёл в наступление, авиация бомбила берег Волги. К полудню стало ясно, что немцы наносят основной удар в правый фланг дивизии.

К 18:00 немецкие солдаты из 295-й ПД захватили «Г-образный дом» и «дом железнодорожников», тем самым практически отрезав дивизию Родимцева от остальной 62-й Армии. От 34-го полка осталось несколько десятков человек, орудия 4-го противотанкового дивизиона были уничтожены. На помощь окружённому в устье оврага Долгий штабу полка комдив бросил последние резервы — «сводный батальон» из тыловиков и бойцов разведроты дивизии. Прорвавшихся на берег немцев уничтожили, штаб деблокировали, и правый фланг дивизии был восстановлен. Линия фронта пролегла по улице 2-я Набережная, где у обрыва высокого берега, в нескольких десятках метров, стояли многоэтажные здания, в которых уже закрепились немецкие пехотинцы. Судьба дивизии буквально «повисла на волоске» — с остальной армией её связывала узкая полоса берега Волги.

Площадь 9 января контролировалась немцами, здания школы №6 и «военторга» были захвачены, «дом Заболотного» разрушили из артиллерии и самоходных орудий. По Солнечной улице, миновав площадь, прямо к Волге выехали два «штуга». За ними двинулась было пехота, но пулемётный огонь из мельницы №4 и залп ротных миномётов из-под крутого обрыва берега заставили немцев отойти. Без пехотной поддержки самоходки остановились, а затем повернули обратно.

Со стороны Госбанка по берегу Волги на командный пункт дивизии прорвалась пехота противника, закидывая гранатами траншеи около штольни. У входа была слышна стрельба, работники штаба спешно вооружались, кто-то у печки жёг документы. Доставая личное оружие, комдив Родимцев вспомнил о жене и дочке, которых он редко видел и теперь мог не увидеть уже никогда.

Однако с наступлением темноты бой стал затихать: немцы закреплялись на захваченых за день позициях. В 13-й Гвардейской дивизии считали оставшихся в живых бойцов, уцелевшую матчасть и боеприпасы.

Фото Строки из боевого донесения 13-й Гв.СД в штаб армии, численность полков после боя 22 сентября

Ночью к Родимцеву прислали долгожданное подкрепление — полнокровный 685-й стрелковый полк 193-й дивизии генерал-майора Ф. Н. Смехотворова. Севернее оврагов, в районе Нефтесиндиката, высадились моряки из 284-й дивизии полковника Н. Ф. Батюка, установив локтевую связь с полком Панихина. Дивизия выстояла, удержав небольшой клочок берега Волги и несколько развалин в центре города.

В этот же день, 22 сентября, немцы наконец смогли захватить здание элеватора, но берег и устье Царицы ещё несколько дней, оставшись без управления, будут удерживать последние бойцы из 92-й и 42-й стрелковых бригад. В районе центрального вокзала и Комсомольского сада окружённые штабы первого батальона и 272-го полка НКВД будут отбиваться от немцев до 25 сентября. Борьба за Сталинград только начиналась…

Ниже приведены таблицы потерь немецких дивизий (71-й и 295-й ПД) за период боевых действий в центре города 14–22 сентября. В числителе приведены офицеры, в знаменателе солдаты.

Таблица потерь 13-й Гвардейской дивизии за этот же период составлена по данным электронной базы «Мемориал». В донесениях отмечались только безвозвратные потери, т.е. необходимо дополнительно учитывать эвакуированных раненых, число которых нередко было в 2–3 раза больше, чем убитых. Даже эти страшные цифры будут далеко не полными, т.к. в случае окружения штаба батальона или роты данные о потерях, как правило, терялись. Большую часть из пропавших без вести составляют бойцы, попавшие в плен по различным причинам. Следует сказать, что дивизия незадолго до боёв в Сталинграде понесла большие потери. В августе дивизию пополнили, и к середине сентября значительная часть личного состава представляла собой необстрелянных и необученных бойцов, зачастую из далёких уголков страны, которые и в городе никогда не бывали. Быстро кончавшиеся боеприпасы, выбитый комсостав, огромный разрушенный город, в котором очень трудно ориентироваться — всё это следует принимать во внимание.

В число погибших бойцов и командиров включены погибшие при переправе (13 человек), а также расстрелянные по приговору СВТ (2 человека).

Спасибо, у меня Всё...

©Егор Кобяков