"Уссы Лены" и жековский сантехник
ЖЭК-33. Моя альма-матер в знакомстве с окружающим миром, наполненным абсолютно разношерстными людьми со своими тараканами и в голове, и на кухне; со своими люблю-не люблю, хочу-не хочу и прочими абсурдами человеческого сознания.
Это были те самые "сказочные 90-е". Минуло три года, как у нас родился замечательный сын и четыре, как мы сыграли свадьбу со спиртом, накапанным день за днём в бутылочку добродетели на военном заводе и водочкой выстраданной в километровых очередях за счастьем по талонам, с кольцами по талонам и многими другими атрибутами праздника рождения новой семьи по тем же талонам.
Открывались первые коммерческие магазины, мы ходили в них на экскурсии, носили модные одежды, с которых смеёмся разглядывая старые фото и работали за идею, как и наши советские родители.
Моим первым напарником в ЖЭКе был Серёга - оптимист по жизни и по натуре. Он чуть больше года назад весьма удачно продал на рынке нумизматов 100 $ оптовому скупщику валюты из госбезопасности и загремел на "химию" в наш ЖЕК в должности сантехника 2-го разряда на полтора года. Мы с ним ходили по району, где на каждом углу стояли обменники, а он наматывал на катушку свой заслуженный срок, рассматривая проходящие мимо ноги и рассуждая о превратностях судьбы и полётах на Марс. Он меня учил делать унитазы, хотя должен был бы учить делать деньги, но Бог ему судья, а в моей памяти он остался маленьким светлым пятном позитива без расстройства.
Такими "без расстройства" были два матроса на моём эсминце 61-го проекта, который успел похоронить всех правителей и всё политбюро СССР многократно, кроме Берии и Сталина, так как эти два кадра не стали ждать рождения "Находчивого" по доселе непонятным причинам. Корабль был стар, но роскошен! Правда это я разглядел гораздо позже, а в первый день я шёл по коридорам в кубрик и наблюдал, как огромный "ара" держа за ногу "карася" выдавливал из него свой кусок масла. Масло из "карася" не получалось, "ара" кричал, я нервничал, кубрик ужинал, в общем протекала обыденная корабельная жизнь. Так вот, однажды командир корабля вытянул фартовую карту и ему на корабль направили дослуживать двух матросов из дисбата. Каждому из них осталось дослужить какие-то 3-6 месяцев до 5-ти суммированных лет доблестной службы, а потому они ходили по кораблю абсолютно "без расстройства" и слушали лишь просьбы старпома и приказы командира просто из уважения.
После того как Серёга откинулся, я был приставлен к Серёге2. Маленький, кругленький, добренький сантехник - он учил меня ремеслу, жалел на особо важных заданиях. Видно он ещё тогда видел во мне больше художника и поэта, чем сантехника 6-го разряда, каким являлся сам. Надо сказать, что как на заводе в лаборатории ЧПУ, так и в ЖЭКе меня жалели, но по-разному. Если в лаборатории посылали лишь на особо важные задания как то: разборка привода или электродвигателя, а в свободное от того время - рисование, то в ЖЭКе берегли от таковых, как то: прочистка забившихся унитазов или канализаций - это было дело бывалых, а я как будущий писатель просто подавал ключи и запоминал все этапы роста 6-ти разрядника на бескрайних просторах канализационных стоков. И фраза в анекдоте "Вы что, сюда срёте?!" появилась не на ровном месте - её определённо выстрадал какой-то сантехник 6-го разряда в мучительной борьбе с бабкиным унитазом! Серёга2 тоже добивал свой срок, так как квартиру, в которую достаточно плотно влазила его семья, он уже получил и оставалось лишь отшабашить 5 лет до тюремных 15-ти, чтобы узаконить свои права на пока ведомственную квартиру. Это было довольно скучным занятием, а потому он разбавлял своё уныние малыми, но частыми дозами боярышника перед и после работы, проходя мимо аптеки и радушием хозяев поломанных кранов и унитазов на заявках. Он с этим боролся, его кодировали, он боролся и с этим, побеждал, его кодировали опять... Но мир не без добрых людей, а проходя за день 5-10 заявок с разносолами и разнопоями терпеть можно было, но не долго - пол дня!
Не знаю, как бы там сложилось дальше, возможно в моём лице боярышник обрёл бы нового друга и поклонника, но в жековскую жизнь ворвался Серёга3, которому очень быстро приклеили прозвище Мёд за его особый, вязкий стиль разговора как у Винни Пуха, идущего на День рождения Ослика Иа: "Ням-ням, ням-ням-ням, ням-ням-ням вполне...". Мёд не был любителем крепких напитков, но был крепким любителем длинных и красивых ног. Этот размен почти буквально "шила на мыло" мне пришёлся по душе, а раз так, то и без того яркая жизнь водопроводчика приобрела новые оттенки эмоциональных впечатлений.
Он поселился в заботливо свитом мной гнёздышке в подвале нового дома, новосёлы которого не давали скучать ни нам, ни службам экстренного реагирования, регулярно забывая закрывать то горячую, то холодную воду, чем доставляли нам неимоверный восторг от ощущения себя Амитабхом Баччаном и Дхармендрой из прославленного на века вперёд "Месть и закон". Низкий поклон бравым строителям, установившим входные двери квартир из двух листов ДВП и пустоты между ними, а потому эти двери вылетали ещё на взмахе ноги. То есть пока Господь вдыхал жизнь в новострой мы были богами Боливуда, просто никем не признанными из-за отсутствия даже понятия "интернет" не только в нашем сознании, но и на расстоянии ближайших 1000 вёрст по всей розе ветров. Безусловно, уже были видеозалы с Брюсом Ли и Джеки Чаном и за время советского ухаживания за любимой "голубой ланью" я наелся незатейливых индийских сюжетов на всю оставшуюся, но двери вылетали исключительно по-индийски только от мысли её вынести. Мы не ждали наград "За спасение!", мы просто делали своё дело. Нас не били, а просто говорили сухое "Спасибо" за аккуратность. Мы говорили сухое "Пожалуйста" и торопились скрыться в своём блиндаже от долгих объяснений с пострадальцами.
Кстати, мастерская действительно была весьма удобна для обороняющихся и неудобна для наступающих, потому что дверь в неё была занижена и спрятана под балконом первого этажа. Но это не помешало Мёду найти одинокую юную пчёлку, которая могла пролетать в уже наше сладкое гнёздышко, не помяв крылышки и не наводя шума. Шума от неё действительно было не много - она просто тараторила без устали, задорно улыбалась и широко раскрывала рот как глаза, а глаза как рот от умиления Мёдом и его шутками. Мне эта идиллия ничем не мешала: я приходил - она уже была на месте, я уходил - она ещё была на месте и, как-то незаметно в гнёздышке появилась сначала её зубная щётка, а потом и зубная ложка. Мёд начал приносить из дому еды для себя и по официальной домашней версии для маленькой собачки, я не приносил ничего, потому как знал точно, что перекармливать "маленьких собачек" вредно для своего же здоровья. Но всякому счастью приходит конец. Однажды к спящей красавице среди ночи влетели гвардейцы группы быстрого сантехнического реагирования, спасая дом от очередного затопления, немного сильно офигели, после чего немного сильно настучали в ЖЭК. Из ЖЭКа прискакала мастерица и без всяких лишних поцелуев не только оживила красавицу, почившую за цепях между столбов, но и придала ей начальную скорость равную конечной. В итоге Серёга3 делая вид что осознал, реально загрустил, потерял интерес к сантехромантизму и ушёл куда-то вдаль из ЖЭКа в поисках неизвестного.
Я некоторое время ходил по заявкам один, но один сантехник, как известно в поле не воин ввиду того, что неизвестно на кого нарвёшься на заявке или кто нарвётся на тебя. Это было время кооперативной одежды, а зарождающийся во мне художник и поэт не хотел носить коопторга, потому я шил себе несколько экстравагантные вещи для своего удовольствия и наведения ужаса на окружающих. В жаркое лето я пришёл на работу в коротких бело-красных шортах и такой же пёстрой накидке без рукавов, боков и с приличным декольте. Звоню в дверь.
- Кто там? - спрашивает бабушкин голос.
- Сантехника вызывали? - отвечаю я.
- Вызывала, а Вы сантехник? - слышится подозрительный голос в дверном глазке.
- Сантехник, а что не видно?
- Не видно, а если и видно, то совсем не то...
- Вот ключи, - тычу ей в глазок свой дипломат.
Защёлкали замки, дверь приоткрылась до заборной щелки:
- Что за форма?
- Летняя.
- В трусах???
- Бабуль, ну Вы же помните: "Лёгким движением руки брюки превращаются, превращаются брюки...", - это же шорты!
Бабуля настороженно отстегнула последнюю преграду между её беззащитностью и моим напором, поставила за дверь свою палку, думаю что выручалку, я зашёл, починил кран, откланялся и пошёл дальше по району творить добро. Но придя в ЖЭК имел разговор с мастерицей, которая слёзно просила не появляться на работе в пугающих одеждах, так как бабушку, посетившую комнату мастеров после моего визита спасло от инфаркта лишь то, что она не видела немецкого синематографа про сантехников со всеми вытекающими из того последствиями.
Ко мне в пару начали ставить сначала Вову, потом Толю, потом даже Альберта... Вы представляете у себя в гостях по безысходности сантехника Альберта? Вот он именно так и выглядел: солидно, монументально, со слегка сизым оттенком носа и лёгким утренним туманом в глазах, от него шёл дивный морской бриз, а иногда и баргузин с оттенком "Шипра". Он и я, как и все прочие в нашем весьма текучем коллективе играли в лотерею "Усы Лены", даже не так... - "УссыЛены". Дворник Лена жила в цокольной квартире девятиэтажки с прямым выходом слива её душа в канализационную трубу подвала дома. Чистить дырочку можно было лишь с подвала. Он, слив, постоянно забивался волосами. Волосы были явно не с головы, а потому можно было только догадываться о её шерсти и подшерстке. Просто на заявку ходить отказывались все наотрез, потому счастливца выбирала лотерея. Это продолжалось до тех пор, пока Лену не переселили в ведомственную квартиру с сотой канализацией на выходе, куда Ленин мохер просто проскакивал со свистом. При переезде весь измученный коллектив водопроводчиков буквально на руках перенёс из одного конца квартала в другой и мебель, и Лену, и детей Лены и, возможно, даже мужа Лены, дай ему Бог здоровья!.. После счастливых проводов мы все перекрестились и пошли по мастерским, ибо было что и за что выпить, тем более что пить мы умели.
После быстрой смены имён моих "вторых половинок" я снова упёрся в Серёжу. Четвёртый Серёжа был тоже не без таланта - он так же, как 6-ти разрядники мог осушить пузырь водки просто со ствола, но его любимым финтом была прочистка отсекающего крана на квартиру под давлением водяного столба в две атмосферы. Он с порога начинал настраивать хозяев на нешуточность предстоящего процесса и своё мастерство словами ещё своего деда: "Матка! Курка, млеко, яйко и много тряпок!!!" Хозяева начинали суетно готовиться к армагеддону, мы пробивали закоксованный кран и Серёга под фонтанами Петергофа лихо вкручивал кран буксу на место. Иногда и не вкручивал... Но на такие случаи был план Б, в котором участвовали мои быстрые ноги, ориентирование в тёмном подвале дома и кран на стояк с задвижкой на дом. Хозяева не сильно обижались на бассейн, так как он был показателем хорошего напора в кране, что несколько сглаживало нашу профессиональную криворукость.
Земля круглая. Это известно даже сантехнику. Мы пришли на последнюю заявку ближе к концу работы. На наш звонок в дверь откликнулись две девчонки в домашних халатах.
- Здрасьте!
Мы сухо кивнули при входе.
- Где больной?
- На кухне.
Мы прошли не разуваясь на кухню. Вообще в советском обществе таким исключительным профессиональным хамством пользовались лишь милиция и сантехники. Первые, потому что у них были красные устрашающие ксивы и вторые, потому что они сантехники. Точка.
На кухне кашлял и хрипел старый и сгорбленный, измученный временем и сантехниками кран. У нас было лекарство и опыт. Пока Серёга4 возвращал больного к жизни, я разговорился с девчёнками. Очень скоро и очень кстати оказалось, что они из одного села с моей женой. Это судьба, - не сговариваясь решили мы и на ещё минуту назад пустом кухонном столе развернулась самобранка. Зацокали рюмки, застучали вилки и, чем глубже мы заглядывали в глубь бутылки, тем роднее и прочнее ощущалось наше единение и было абсолютно не понятно, почему мы до сих пор не дружим семьями, то есть я с женой и эта чудесная пара в халатиках. Я позвонил жене порадовать её найденными в глубине спального района землячками, в надежде на неописуемую радость и несказанный восторг.
Жена никогда не была дурой. Она быстро и, главное, эффективно остудила мой пыл, нездоровый оптимизм и рвение к безграничной всемирной любви ко всем ближним, дальним всем-всем между ними стоящим, одним коротким: "Любимый, если я сейчас приду, то станет тесно! Всем! Сразу! Кобель..." Потому что трезвость женского ума давала ей ясность понимания того деликатного момента, что факт округлости Земли сыграет свою коварную роль и мы с её старой и моей новой знакомой в финале братания и сестрания безусловно потеряем равновесие и упадём. Упадём скорее всего вместе, крепко держась друг за друга и естественно не на землю и даже не на пол, а на кровать, чтобы не травмироваться в тот миг, когда земля уходит из-под наших ног, сплетённых в неистовом сопротивлении природным физическим явлениям.
Эта короткая фраза вмиг разогнала всех цветных мух моего неоромантизма и я, пожимая плечами во Вселенную, сошёл с парохода счастья на земную серость, отряхнулся и поплёлся домой навстречу с отрезвителем. Где-то там не за горами меня ждали переезды, погоны, погони и прочие жизненные неурядицы, а пока я просто шёл по тёмным улицам района послушать дома грустную историю жены о печальной и незавидной судьбе советской женщины и о бесшабашности советского сантехника.
