Время оЪУЪительных историй

В 17 лет у меня появилась первая девушка, которую я очень любил. У нас не было секса, потому что она хотела дождаться своего 18-летия, чтобы лишиться девственности. Но оказалось, что у нее был роман с Себастьяном за моей спиной половину наших отношений. Ее поймали только тогда, когда выяснилось, что она беременна. Я был раздавлен. Она знала, как сильно я ненавижу брата, и видела некоторое дерьмо, которые он мне делал, но она все равно пошла и сделала это. Измена - это уже плохо, но совершить ее с ним, как с любым другим человеком? Я ударил его по лицу, сломал нос и выбил зуб. Однако, по словам моих родителей, я сам виноват, и теперь мы должны помогать этой девушке, которая носит ребенка моего брата. Себастьян сказал, что не намерен быть отцом, и велел моей девушке сделать аборт. Она уехала из города, и я больше никогда ее не видел. Не знаю, родила ли она ребенка или сделала аборт, знаю только, что она уехала, а мои родные все еще восхваляли брата как золотого ребенка (я, как обычно, был черной овцой и неудачником).

Прошел еще один год, мы с братом все еще презирали друг друга, но я снова начал ходить на свидания. Мне потребовалось много времени, но я нашел кое-кого. Парня, который мне нравился. Я бисексуал, и этот новый парень Дэниел, с которым я познакомился в колледже, привлек мое внимание. Он был глухим, а я изучал язык жестов от скуки, так что мы разговорились, и, казалось, все просто щелкнуло. Мы встречаемся, влюбляемся, я привожу его на вечеринку моего друга Исаака, чтобы познакомить его с друзьями, и чувствую себя прекрасно. На тот момент единственным, кто знал, что я би, был Исаак. Но однажды, идя в кинотеатр за руку со своим парнем, я столкнулся со своим злым близнецом. Он показывает на меня пальцем, смеется и говорит какие-то гомофобные слова. Я говорю ему, чтобы он шел в жопу, и иду смотреть фильм, обнимая своего парня.

Когда я вернулся домой после того, как отвез своего парня домой, я знал, что мне придется с чем-то столкнуться. Я увидел обоих родителей на диване, мать плакала о том, как она могла родить такого отвратительного человека. Я понадеялся, что она прозрела и говорила о моем брате, но нет, она говорила обо мне и о том, что я - пятно на имени нашей семьи. Мой отец встает, чтобы накричать на меня, выплеснуть гомофобные замечания и оскорбления. В этот момент я вижу, как мой брат поднимается по лестнице с ухмылкой на лице, потом он спускается и говорит, что ему неудобно жить в одной комнате с этим гомиком, и тогда мои предки выгоняют меня из дома.

С тем небольшим количеством одежды и денег, что у меня были, я отправился в дом Исаака. Его семья приняла меня. Я прожил у них шесть месяцев, чувствуя семейную любовь и привязанность, а мать и приемного отца Исаака я теперь считаю своими собственными родителями. В конце концов я, Дэниел и Исаак снимаем вместе двухкомнатную квартиру, и пока все хорошо.

Итак, декабрь прошлого года, мы с моим парнем, теперь уже мужем Дэниелом, поженились (шафером был Исаак, к алтарю меня вели сестра и кузен Кай), у меня блестящая работа в области графического дизайна, собственный дом на берегу моря, и жизнь никогда не была лучше. Однако мне позвонила сестра и сообщила, что Себастьян находится в больнице. За девять лет, прошедших с тех пор, как меня выгнали, я не так часто вспоминал о нем, но напоминание о его существовании пробудило во мне множество болезненных воспоминаний. Сестра сказала мне, что Себастьян хочет меня видеть, и что это срочно. Я отправился в больницу, где он лежал, и встретил сестру у входа. Я спросил ее, в чем дело, но она сказала, что я должен спросить сам у своего близнеца. И вот я прихожу к брату, рядом с которым находятся родители. Мои родные выглядят счастливыми, как будто всего того, что они со мной сделали, никогда не было. Себастьян тоже очень рад меня видеть. Я был уверен, что что-то тут не так. В конце концов я спрашиваю, что происходит, и почему я вообще здесь. На что брат говорит семье оставить нас вдвоем. Он выглядит очень слабым, совсем не похожим на себя прежнего, когда он сильно меня пугал. Он рассказал мне, что умирает от почечной недостаточности уже несколько лет, но теперь ему осталось недолго. Я сразу понял, к чему он ведет.

Он сказал, что всегда сожалел о том, что мы так и не нашли общий язык. И тогда я сказал ему «нет». Он выглядел растерянным и спросил, о чем я. Я просто сказал ему, что не собираюсь жертвовать свою почку, чтобы спасти его. Он выглядел так, будто я только что нагадил ему в еду. Затем он начал рассказывать, как все плохо, и что он действительно сожалеет обо всем, что мы делали друг другу в детстве. Что, простите? Мы делали друг другу? Я сказал ему, что хочу, чтобы у меня был брат, который заботился бы обо мне и любил меня, а не пытался бы сломать меня каждый день на протяжении 18 лет.

Он позвал наших маму и папу и сказал им, что я не собираюсь отдавать свою почку. После чего они начали говорить, что я обязан им своим существованием, и что у меня есть долг заботиться о семье. Я спросил их, где был их долг, когда они выгнали меня из дома, или где был этот долг каждый раз, когда мой брат ставил мне фингал, или куда подевался их долг присматривать за внуком, когда Себастьян решил, что не хочет быть отцом. Я сказал, что за все то, что он сделал, начиная с раскрытия моей ориентации и заканчивая романом с моей девушкой и отказом от своего ребенка - это вселенский (и мой) способ наконец-то вернуть ему совершенное обратно, поддав по заднице.

Затем я развернулся и вышел из комнаты, решив, что это последний раз, когда я вижу Себастьяна. Не знаю, зачем им вообще понадобилась почка педика. Я прошел мимо сестры, которая бросила на меня взгляд, я бросил взгляд на нее. В ее глазах я прочел «Я понимаю». После выхода из больницы я почувствовал, что с моих плеч свалился огромный груз. Я пошел домой и больше не оглядывался, довольный своим решением.

На прошлой неделе мне позвонила сестра и сообщила, что Себастьян умер. Она спросила, все ли со мной в порядке, и я ответил, что да, что я ничего не чувствую, если честно. Она сказала, что в какой-то степени понимает меня, ведь Себастьян и к ней не был добр на протяжении многих лет. Меня поддержали муж и Исаак (честно говоря, на данный момент Исаак с таким же успехом может быть нашим приемным ребенком, поскольку он живет с нами, пока вся эта ситуация в мире не закончится).

На следующий день мне стали звонить и писать члены семьи, с которыми я не общался годами, и говорить, что я попаду в ад за то, что был плохим сыном, что я и мой муж не заслуживаем детей (мы с мужем рассматривали варианты усыновления и суррогатного материнства). Это заставило меня сомневаться в правильности решения не отдавать брату почку. Даже после смерти он усложняет мне жизнь. Я думал, не плохой ли я человек, и не принял ли я неправильное решение. Но я знал, что если бы я оказался на месте Себастьяна, меня бы оставили умирать. К черту его.

Больше сведений, чтобы прояснить ситуацию:

1. Его почечная недостаточность была вызвана тем, что он вел плохой образ жизни, употребляя наркотики и алкоголь.

2. Мои родители и сестра сдали анализы, чтобы проверить, подходят ли они, и ни один из них не подошел.

3. Я отрекся от них как от своей семьи много лет назад (кроме Джейн), поэтому, когда я женился, то взял фамилию мужа и соединил ее с фамилией Исаака, чему его родные были очень рады.

4. Некоторые родственники (семья Кая и брат моего отца) действительно звонили, чтобы узнать, как у меня дела, и говорили, что не осуждают меня за то, что произошло, другие же продолжали оскорблять, и я их заблокировал.

5. Если бы он был хорошим братом на протяжении всей моей жизни, я бы пошел на это без раздумий. Я бы сделал это для Джейн, Кая, Исаака и моего мужа. Но я чувствовал, что он этого не заслуживает.

6. Вряд ли я когда-нибудь снова увижу своих родителей, и я сделаю все, чтобы мои дети никогда с ними не встретились. Моя месть им будет заключаться в том, что я стану лучшим родителем, чем они когда-либо были.

Поскольку в последнее время было много свадебных постов, я подумала, что поделюсь своей историей о том, как вела себя Вонь во время (и до) моей свадьбы с мужем. В основно это будет просто раздражающее. Многое будет отдельным списком. Потому что я чертовски ЛЮБЛЮ списки!

Немного предыстории: Я оборвала контакт с родителями в подростковом возрасте. Это произошло потому, что они отреклись от моей старшей сестры, когда она призналась, что лесбиянка. Они очень религиозны - гораздо больше, чем мы с мужем - и фактически сказали ей, что она могла бы сделать ЧТО УГОДНО ЕЩЁ, и они бы ее всё равно любили, но лесбиянкой быть непростительно. Она призналась в своей ориентации в 18 и съехала буквально на следующий день после того, как рассказала им. Итак, я поверила родителям на слово и сделала "что угодно ещё". Я побрила бОльшую часть головы, покрасила волосы, стала панком и начала слушать хэви-метал. Всякий раз, когда мои родители жаловались, я напоминала им о том, что они сказали моей сестре. Я съехала на следующий день после своего 18-летия и с тех пор не разговаривала с ними. Мы с сестрой очень близки, хотя она больше не живет рядом с нами.

Это важно, потому что, как только мы с мужем обручились, Вонь зациклилась на мысли, что она должна стать моей главной подружкой невесты (ГПН, п.п - maid of honour). Это даже не рассматривалось - моей ГПН была моя сестра, и я сказала ей (Вони) об этом, как только она спросила, кого я собираюсь выбрать. Несмотря на это, бОльшую часть помолвки и планирования свадьбы Вонь постоянно намекала, что из неё получилась бы ГПН получше. Она ни разу не попыталась вмешаться или взять на себя обязанности ГПН (черт возьми, она не делала ровным счётом ничего за всё время планирования свадьбы, в основном потому, что жила далеко от нас в то время). Это был просто постоянный, навязчивый, жалкий поток комментариев о том, что она никогда не была ГПН, и как много это для нее значит, и как замечательно она справится с этим. Я даже думать об этом не стала и просто игнорировала ее, поэтому она попыталась заставить мужа отстаивать её интересы. Короче говоря, он этого делать не стал.

В остальном она на самом деле вела себя довольно хорошо во время помолвки. Она немного поплакала на репетиционном ужине, но что до JNMIL-поведения, то она была просто золото. Она даже не пыталась надеть белое! Нет... ее свадебным нарядом было черное бархатное мини-платье с красно-золотой курткой болеро, с блестками и большими пышными рукавами. Мы заключали брак, а Вонь выглядела так, как будто она собиралась на рождественскую вечеринку начала 80-х. На ней были даже черные кружевные колготки и красные бархатные каблуки. Это было ужасающе, а мне вообще-то нравится мода 80-х! Но! Платье не было белым. По крайней мере, мы можем быть благодарны за это.

Итак, вы спрашиваете, что же она в таком случае СДЕЛАЛА? Ну..

• На моём девичнике она неоднократно спрашивала мою сестру, кто был «мужчиной» в ее отношениях с её девушкой. Когда ей объяснили, что в лесбийских отношениях нет мужчины (потому что они лесбиянки, чёрт возьми), она изменила тактику и спросила, кто из них «носит член».

• заплакала, когда услышала, что у мужа на мальчишнике была стриптизерша. Плакала еще больше, когда выяснилось, что стриптизершей была дрэг-квин. Обвинила меня в попытке сделать ее «малыша» геем. Потому что, разумеется, я бы всячески поощряла мужчину, за которого хочу выйти замуж, трахаться с мужиком, верно?

• Неоднократно «шутила», что я не должна надевать белое, так как мои близнецы «доказывают», что я не девственница. Я все равно надела белое, но она ворчала об этом вплоть до дня свадьбы и даже упомянула об этом в импровизированной речи, которую в конечном итоге произнесла.

• Сказала мне, что мое свадебное платье без рукавов будет «испорчено» моими видимыми татуировками. Имейте в виду, что у нас с мужем у обоих есть татуировки, а темой нашей свадьбы была "Семейка Аддамс." Один из друзей мужа появился в костюме Биттлжуса. Так что это не было каким-то особо элегантным мероприятием. Ииии... у Вони тоже есть татуировки, так что... нда.

• Настаивала на том, чтобы свёкр сидел рядом с ней на церемонии, хотя мы не хотели, чтобы они были рядом друг с другом. Свёкр решил сесть у самого входа в церковь с парой своих друзей (и своим квартирантом, который присутствовал только потому, что свёкр повредил ногу и ему нужно было, чтобы кто-то отвез его в церковь); Вонь пыталась заставить его пересесть вплоть до того момента, когда начал играть свадебный марш.

• сказала мужу, что он выглядит как гробовщик, когда увидела его в костюме. Наверное, не самое худшее, что она сделала, но всё равно бесит.

• Во время трапезы после церемонии она настояла на том, чтобы встать и выступить с речью (мы не знали, что она это планировала, иначе мы бы ей запретили). Она начала свою речь, заявив: «Все знают, что первая любовь мальчика - это его мать, но я действительно невероятно счастлива передать своего маленького мужчину «другой женщине »....» Потом пошла и накидалась во время обеда - она, должно быть, выпила 2 или 3 бутылки шампанского к тому времени, как начался приём\банкет.

• На нашем торте были надгробия с надписями «Мистер и миссис». Во время приема (но после разрезания торта) Вонь попыталась убрать надгробие мужа, чтобы, по ее словам, "это выглядело так, будто Clean-pillows умерла первой." Она подумала, что это очень смешно.

• После того, как я бросила букет, а ей не удалось его поймать, она попыталась украсть букет у поймавшей его девушки. Она плакала, когда ее план был сорван.

• (Мой личный топчик) Обвинила квартиранта свёкра в том, что он был его «тюремной женой», потому что свёкр отказался с ней танцевать. Свёкр никогда не сидел в тюрьме, и, насколько нам известно, он и его квартирант просто друзья. Кроме того, ОН ПОВРЕДИЛ НОГУ. Он не мог танцевать, даже если бы хотел, а он определенно не хотел танцевать со своей бывшей.

• Долго плакалась мне о том, как бы она хотела, чтобы свёкр никогда не расставался с ней, и как это странно, что муж выглядел «совершенно так же, как» свёкр в его возрасте. Затем она сообщила мне, что, глядя на мужа, она скучает по сексу с его отцом. К счастью, к тому времени я тоже была пьяна, потому что меня, вероятно, вырвало бы, если бы я полностью осознавала, что она говорит. Только к середине нашего медового месяца я и в самом деле собрала воедино то, что она там наговорила.

• У нас не было танца матери/сына, потому что муж считает их безвкусными. Это не помешало Вони попытаться "вклиниться" в наш первый танец в качестве супружеской пары. Диджей в микрофон сказал ей покинуть танцпол, и все рассмеялись.... все, кроме Вони.

• приставала как минимум к одному из друзей мужа, и, вероятно, на самом деле к нескольким.

• приставала к диджею и к обслуживающему персоналу.

• "пропала" в конце приема. Позже был найдена спящей в гардеробе на куче чужих пальто, и моей сестре пришлось отнести её к такси.

• на следующий день сказала мне, что моя сестра явно её хочет. Это на самом деле повторяющаяся тема с Ворью - она ужасно гомофобна и параноит, что людей «обращают» злые геи, но твердо уверена, что все лесбиянки жаждут её заскорузлую старую киску. Она очень расстроилась, когда я сказала ей, что она не во вкусе моей сестры..

После свадьбы мы с мужем провели один день дома, прежде чем отправиться в медовый месяц, и большую часть дня упаковывали вещи. Вонь никогда не обращала особого внимания на моих близняшек (они от предыдущих отношений и были совсем маленькими в то время), потому что они не ее «настоящие» внучки, но она была абсолютно возмущена тем, что девочки поедут с нами в наш медовый месяц. Большую часть дня она провела, слоняясь без дела, и ныла о том, что медовый месяц предназначен для того, чтобы делать детей, и как трудно будет мужу получить эрекцию, если ему придется делить комнату с маленькими детьми. (Нууу, я надеюсь, что он сочтет это невозможным, но это я...) Особенно нас обоих разозлило то, что мне пришлось удалить матку после рождения близнецов, потому что они фактически порвали меня как грелку на выходе. Вонь знала это. Вони об этом говорили несколько раз и она даже разговаривала со мной об этом в прошлом.

Она была настколько с бодуна, что забыла, что я бесплодна.

Ещё один последний прощальный штрих дерьмового шоу, которым была Вонь на свадьбе: ее свадебный подарок мне (подаренный мне, когда мне делали прическу) - бюстгальтерные вставки. Потому что, очевидно, мои сиськи выглядели «плоскими», а мужу «нравятся большие». Забавное примечание: как и большинство мужчин, муж просто рад иметь доступ к сиськам, и он, разумеется, никогда не жаловался на мои. Я так и не надела вставки, но это не помешало ей во время приема ехидно сказать мне, что я "хорошо заполнила платье", так что она явно думала, что они на мне.

Несколько месяцев спустя я отдала вставки одному из друзей мужа для крутого костюма. Обратно я их больше не получила и понятия не имею, в какое волшебное приключение эти маленькие кусочки пластика в конечном итоге отправились.

В детстве я была странным ребенком, РЕАЛЬНО странным. В основном потому что со мной жестоко обращались дома и принудительно изолировали. Мои навыки общения были развиты настолько слабо, что у меня были трудности с определением эмоций по лицам (кроме лиц бабушки, дедушки и отца).

Из-за своих странностей я стала лакомым кусочком для любителей травли. Она никогда не прекращалась, но одну девушку я ненавидела больше всех остальных. Назовем ее Холли. Эта девчонка никогда не упускала возможности превратить мою жизнь в ад, и поскольку она жила через дорогу от меня, мне негде было от нее скрыться.

Холли обращалась со мной как с мусором, вот несколько примеров.

Она регулярно подкладывала собачьи какашки в наш почтовый ящик. Она выпустила мою собаку с нашего двора, и мне так и не удалось ее вернуть. Она садилась у себя на крыльце со своими друзьями и развлекала их, поливая меня грязью, стоило мне только высунуть нос за порог моего дома.

Это продолжалось годами.

Я ненавидела ее пламенной страстью тысячи солнц, но пока моя бабушка была жива, я ничего не могла поделать с Холли. Если бы я что-то ей сделала или хоть как-нибудь ответила на ее нападки, бабушка бы меня наказала, а у меня были веские причины бояться ее больше, чем Холли.

Поэтому я составила план. Я вынесла все издевательства и пообещала себе, что когда я стану старше, я заставлю Холли расплатиться за всё, что она со мной сделала. Мысль о том, что я сделаю с ней, когда придет время, порой была единственной соломинкой, за которую я держалась.

Со временем Холли выросла, перестала быть такой засранкой и оставила меня в покое, но, к сожалению для нее, было уже слишком поздно. Мне было глубоко наплевать на ее моральное прозрение. Я пестовала свою обиду два десятка лет, и час расплаты настал. Я собиралась уничтожить эту суку.

Время пришло, когда моя бабушка наконец умерла, и у меня было двадцать лет, чтобы всё спланировать. В ожидании я не бездействовала: я поставила себе цель узнать о Холли как можно больше, и для этого подружилась с несколькими людьми с периферии ее круга общения. В итоге я знала о ней и ее жизни больше, чем ее собственная мать.

Первым пунктом моего плана было ее увольнение. На это ушло больше времени, чем мне хотелось бы, но я всё же справилась. Холли была трудоустроена в частной практике, и я знала, что врач, на которого она работала, очень верующий христианин. Он был ярым приверженцем философии Стрэйтэйдж (для ЛЛ – против алкоголя, табака, наркотиков, беспорядочных половых связей, за ЗОЖ, высокие моральные устои и развитие – прим. пер.), честным и порядочным человеком. Кроме того, он обладал большим влиянием в местном сообществе. Я решила стать его пациенткой, но записывалась только на то время, когда у Холли были выходные. После нескольких визитов я "случайно" заметила Холли на групповой фотографии, которая висела на стене в зале ожидания. Я изобразила удивление, а затем обеспокоенность. После этого я зашла в смотровой кабинет, куда вскоре пришел врач. Он заметил выражение моего лица и поинтересовался, всё ли в порядке.

Я сказала ему, что мне это не по душе, но как христианка я не смогу хранить известную мне информацию в секрете и спокойно спать по ночам, и что я не могу своим бездействием позволить ему подвергать свою душу и репутацию опасности.

После того как я целиком завладела его вниманием, я попросила его как христианка христианина никому не раскрывать, откуда он узнал то, что я ему сейчас расскажу. Он пообещал мне, и я сказала, что мне известно, что Холли принимает запрещенные наркотики. Он был ошарашен и поначалу не поверил мне. Я сказала, что прекрасно понимаю его скептицизм, но мою информацию легко подтвердить или опровергнуть с помощью теста на наркотики. Если я не права, то он ничего не потеряет. Если я права, то он убережет себя от возможных проблем. В конце концов он согласился проверить ее, и сделал тесты всем сотрудникам, чтобы это не выглядело так, будто всё только из-за Холли.

Видите ли, дело в том, что я не врала. Холли курила травку вагонами, и я знала об этом, потому что она покупала ее у моего отца. Он был ее поставщиком травы с тех пор, как ей исполнилось лет пятнадцать. Ее тест показал, что она употребляла марихуану и, к вящему моему удивлению, Ксанакс (разрешен к употреблению только по назначению врача, которого, у Холли, видимо, не было – прим. пер.).

Упс. После получения анализа ее мочи врач уволил Холли одним днем, а затем позвонил мне и поблагодарил за то, что я всё ему рассказала. Прежде чем повесить трубку, он сказал, что я истинное дитя Господа.

Вы даже не представляете, каких трудов мне стоило не рассмеяться в тот момент, ведь он так глубоко заблуждался. Я думала, у меня сосуды лопнут.

Этап первый завершен. Я знаю, что вы, наверное, подумали, что это же просто работа, и она всегда сможет найти другую, так ведь? Потеря работы – это не конец света.

Вы ошибаетесь.

Помните, я сказала, что у ее босса была высокая репутация в нашем районе? Он лично обзвонил все больницы и частные практики нашего штата, чтобы удостовериться, что НИКТО не станет нанимать Холли и подвергать себя риску ответственности и утраты доверия общества за связь с ней.

Холли училась по специальности, связанной с медициной, и ее образование стало бесполезным, ведь ее нигде не хотели брать на работу.

Я еще не закончила. Не-а. Вот ни разу.

Она потеряла работу, и поскольку у нее не было дохода, ее машину изъяли. Но у нее всё еще была ее семья, двое детей и жених. Кому вообще нужна семья, правда же?

С помощью одной моей хорошей подруги я развела ее жениха по полной программе. Моя подруга п**дец как горяча, и она разрешила мне использовать ее фотографии, чтобы подтвердить, что "она настоящая". Она даже один раз пообщалась с ним по Скайпу.

Когда он, наконец, организовал личную встречу и забронировал номер в отеле, я воспользовалась одноразовым телефоном и отправила Холли скриншоты ВСЕГО.

Сказать, что дерьмо попало в вентилятор – это не сказать ничего. Они расстались, и вся эта история стала настоящим испытанием для Холли, она была просто раздавлена. Она осталась с двумя детьми без работы и без жениха, который мог бы помочь ей остаться на плаву.

Нормальный человек тут бы и остановился. К сожалению, я ненормальная и я собиралась жечь всё дотла. Я кипела двадцать лет и ни за что на свете не стала бы обращаться с ней мягче.

Этап третий. После ухода жениха и потери работы Холли едва сводила концы с концами, ей нужны были деньги и как можно быстрее, иначе ее с детьми могли выселить. В моем районе большие проблемы с метамфетамином, риск очень высок, но и денег можно срубить быстро, так что я стала невзначай упоминать Холли и ее положение в разговорах с моими наименее законопослушными родственниками. В итоге один из друзей моей семьи, который занимался варкой мета, связался с Холли и предложил ей кучу бабла, если она позволит ему приготовить дурь в своем доме. Предполагалось, что это будет разовая акция. Два дня и всё.

Холли была в отчаянии и согласилась. Поначалу всё было отлично, но потом в самый разгар варки в местный отдел по борьбе с наркотиками поступил анонимный звонок о процессе изготовления, который происходит вот прямо сейчас.

Они заявились в дом Холли в три часа ночи и поймали всех, включая Холли, с поличным.

Наблюдение за тем, как она рыдает, когда на нее надевают наручники и сажают в полицейскую машину, было одним из самых приятных моментов в моей жизни. Она попала в серьезную правовую передрягу, и, что еще больше усугубило ситуацию, большинство домов, где обнаруживаются лаборатории, впоследствии признаются непригодными для проживания, поскольку ядовитые испарения от соединений, используемых для производства наркоты, попадают ВЕЗДЕ, их невероятно трудно убрать, и это занимает много времени. Владельцу дома остается либо нанять бригаду специалистов для очистки, либо попрощаться с домом и снести его.

Профессиональная чистка стоит тысячи долларов. Цена очистки дома вышла бы больше, чем цена всей недвижимости целиком. Так что его пришлось снести вместе со всем имуществом Холли, которое по-прежнему оставалось внутри.

Видите ли, нельзя уносить вещи из лаборатории по производству мета, потому что они покрыты токсичным осадком. Из-за него можно ОЧЕНЬ СИЛЬНО заболеть, особенно маленьким детям. Поэтому обычно приходиться сказать пока-пока всему, что остается в здании. Некоторые люди всё равно проникают внутрь и выносят вещи, ну и бог с ними, это их здоровье, но поскольку Холли всё ещё сидела в СИЗО, у нее не было такой возможности, и никто из ее ближайших родственников не захотел рисковать и пытаться проникнуть в ее дом из-за боязни быть пойманными и обвиненными в краже или в порче и подделке улик на месте преступления.

Холли провела некоторое время в СИЗО, и пока она была под арестом, суд передал отцу ее детей, бывшему жениху, полную опеку над их детьми, а ей оставил только посещения под надзором. Если правильно помню, по два часа каждую субботу.

Месть – это блюдо, которое лучше подавать холодным, и моя вообще была заморожена.

За каждой плохой вещью, которая случилась в жизни Холли за последние пять лет, так или иначе стояла я.

Она решила, что ей нравится меня травить и превращать мою жизнь в ад, и она думала, что никаких последствий никогда не будет.

Вместо этого я забрала ее репутацию, ее работу, ее жениха, отправила ее под арест, поспособствовала ее осуждению за преступление и отобрала ее детей. И самое прекрасное, что она до сих пор понятия не имеет, что всё это сделала я. То, что она со мной сделала, повлияло на всю мою дальнейшую жизнь, но она забыла обо мне, ведь для нее всё это не было достаточно важным, чтобы помнить. Я была для нее никем, так что она так и не нашла связи между мной и своими проблемами.

Последним, что я о ней слышала, было то, что она находится на реабилитации из-за алкоголизма и что ее полностью лишили родительских прав. После того, как она потеряла детей, она вроде как сдалась, залезла в бутылку и так из нее и не выбралась.

Меня подмывало рассказать ей всё, но я решила, что лучше оставить ей беспомощность и непонимание, почему всё вдруг полетело в тартарары, ведь это означает, что время от времени я могу связываться с ней и делать вид, что мне не наплевать на ее проблемы, чтобы получить свежий заряд удовлетворения от мести, когда она рассказывает об очередной своей горести.

Она думает, что я самый милый человек, которого она когда-либо встречала. 😂😂😂

Обновление: у многих людей сложилось впечатление, что Холли делала мне мелкие пакости и моя реакция несоразмерна, ведь я упомянула только мелочи. Думаю, я пыталась выглядеть на публике не такой жалкой. Она сделала намного, намного больше того, о чем я рассказала. Просто мне стыдно признавать, какой слабой я была, если она смогла проделать со мной всё это. Она избивала меня много раз, а один раз она со своими друзьями накормила меня дерьмом. Настоящим дерьмом. Нет, я не знаю, чьим. Однажды она столкнула меня с набережной, я ударилась о шлакоблок и отломала кусочек переднего зуба. Список можно продолжать и продолжать, и я правда не хочу всё это вспоминать, достаточно лишь сказать, что меня не просто "дразнили". Не то чтобы от этого то, что я сделала, стало звучать шибко лучше, но я бы не стала всё это делать из-за ерунды.

И еще, мы жили на стоянке для трейлеров. Поэтому они и снесли дом вместо того, чтобы его чистить. В лучшем случае ее дом стоил бы тысячи три, не больше. Это все подробности, которыми я готова поделиться, что-то большее уже будет слишком конкретным (в смысле что легко будет раскрыть личности участников – прим. пер.).

Это моя лучшая попытка не зарывать свои проблемы. Иногда нужно вытащить все плохое из инфицированной раны, чтобы она зажила. Надеюсь, это работает как с душами, так и с телом.

Это был день, когда бабушка рассказала мне, как умерла моя мать, а также день, когда я узнала, что мой отец не любил никого, кроме себя.

Предыстория: Я не росла с родителями - в день своего рождения я даже не вернулась с ними из роддома. Меня отдали бабушке, и это стало началом моей очень несчастной жизни. Я совершенно не помню женщину, которая меня родила. Она как будто никогда не существовала для меня, и у отсутствия этой связи есть причина. Видите ли, бабушка Аллигатор стерла ее из памяти.

Пока мне не исполнилось десять, никто не говорил о моей матери. Никогда. О ней и ее семье не было сказано ни слова, а если я задавала вопросы, наказание за это всегда было суровым. Однажды, когда мне было 7 лет, бабушка заставила меня держать во рту двадцать минут самый острый соус, который только смогла найти, потому что я спросила, как зовут мою маму.

После этого у меня три дня были волдыри во рту, и я перестала спрашивать, по крайней мере, какое-то время. На мой десятый день рождения бабушка Аллигатор спросила меня, чего я хочу... Понимаете, дни рождения были особенным днем в нашем доме, потому что это был ОДИН день в году, когда бабушка Аллигатор позволяла мне просить о чем-то с надеждой получить это. Это был также один день в году, когда она была искренне мила со мной весь день и не находила способа поиздеваться над моим разумом. После целого года работы над собой я сказала ей, чего хочу.

Я спросила ее, где моя мать, что с ней случилось, и как ее зовут. Это было все, чего я хотела. Ни игрушек, ни торта, я просто хотела знать, кто моя мама. Бабушка Аллигатор восприняла это, мягко говоря, не очень хорошо.

Я никогда не видела у нее такого выражения лица, как в тот день: в тот момент, когда мои вопросы слетели с губ, бабушка застыла так, что волосы у меня на затылке встали дыбом, и я почувствовала холод во всем теле. Она не воскликнула, не закричала, не схватила меня. Ничего подобного, это было бы нормально, я бы справилась. Но не это. Выражение ее лица стало... плоским, эмоционально пустым, почти как у ящерицы - настолько она казалась пустой внутри. Она смотрела на меня с этим плоским, ящеричным выражением лица несколько минут, ничего не говоря, пока я не испугалась настолько, что чуть не начала плакать... а потом она ответила мне. То, что она сказала и сделала со мной, я унесу с собой в могилу.

Она посмотрела мне в глаза и спокойно сказала: «Ты хочешь узнать о своей матери? Хорошо. Я расскажу тебе все о ней, сиди на диване и не двигайся, пока я не вернусь».

Бабушка Аллигатор прошла по коридору в свою комнату и закрыла дверь на несколько минут, а когда вернулась, у нее в руках была коричневая папка. Она села рядом со мной на диван, а потом обняла меня за плечи и притянула к себе. От ее прикосновения у меня возникло ощущение, что кожа хочет сползти с моего тела, но я не шелохнулась, потому что она аккуратно положила папку мне на колени. Я уставилась на нее, потому что боялась даже прикоснуться к ней. Я чувствовала, что ее глаза прикованы к моему лицу в ожидании, что произойдет, когда я открою папку. Когда она заговорила, ее рот оказался возле моего уха, и я почувствовала ее дыхание на своей коже. Это был не совсем шепот, но очень близко к нему, и он заставлял напряженно вслушиваться в то, что она говорила.

«Открой ее». - Это было то, о чем я просила, но я знала, что сейчас произойдет что-то плохое. Я просто знала это. Меньше всего на свете я хотела открывать эту папку, но когда бабушка Аллигатор крепче вцепилась в мое плечо и впилась ногтями в руку, я поняла, что должна это сделать. Я открыла ее и посмотрела вниз. Сначала я не совсем поняла, на что смотрю, возможно, мой мозг пытался дать мне время отвернуться, но бабушка Аллигатор положила свою руку на мою, чтобы не дать мне этого сделать, как будто она знала, что именно я хочу сделать.

«Это твоя мама», - сказала она, но прозвучало это так, будто она говорила под водой, потому что мой разум окончательно проиграл битву за то, чтобы защитить меня от того, на что я смотрела. До этого момента я никогда не видела фотографий матери. Ни разу. Первым изображением матери, которое я увидела, была ее голова, разнесенная от выстрела из дробовика, которым она выстрелила себе в лицо в ту ночь, когда покончила с собой.

Фотография была сделана на месте преступления в квартире моих родителей, и на первом снимке была крупным планом ее голова, по крайней мере то, что от нее осталось. Я помню, как крепко бабушка Аллигатор вцепилась в меня, и какими белыми выглядели зубы моей матери, хотя верхняя челюсть в основном отсутствовала. У нее были светлые волосы, я видела несколько прядей, которые почему-то не были залиты кровью. Они были такого же цвета, как и мои.

Я не могла пошевелиться, не могла говорить, не могла даже плакать. Я просто смотрела на маму и пыталась увидеть в ней хоть что-то, что не было бы ужасным. Потом бабушка Аллигатор снова заговорила, и в ее голосе было столько довольства собой, что мне снова стало плохо от одной мысли об этом.

Она сказала мне, что мы сыграем в игру на мой день рождения, и что за каждую фотографию, на которую я смотрю не менее пяти минут, я могу задать ей один вопрос о матери, и она ответит на него. Но я должна смотреть, иначе первая фотография, которую она мне покажет, будет единственной, которую она позволит мне увидеть. И тогда единственным воспоминанием о моей матери станет это изображение. Навсегда.

Поэтому я согласилась играть в ее игру.

Бабушка взяла верхнюю фотографию и спрятала ее за остальными, чтобы показать мне следующую. Я помню, каким добрым был голос бабушки, когда она сказала мне, что то, на что я смотрю, - это мозг моей матери на стене ее спальни позади нее. Один из ее зубов был вбит в штукатурку. В тот день я просмотрела около двадцати шести или двадцати семи фотографий, и бабушка Аллигатор сдержала свое слово: после пятиминутного просмотра каждой из них она отвечала на вопрос о моей матери.

Ее звали Памела.

Она любила работать с машинами.

Ее любимым цветом был зеленый.

У нее было два брата.

У меня был старший единоутробный брат, которого я никогда не видела.

Она была на восьмом месяце беременности, когда умерла.

Фотографии становились все более ужасающими, и иногда они до сих пор снятся мне в кошмарах, но бабушка Аллигатор еще не закончила. Пока я смотрела, она сказала мне, что причина, по которой мама сделала то, что сделала, и отдала меня бабушке, в том, что она не хотела быть моей мамой. Она не хотела меня. Она никогда не хотела меня, и единственным человеком, которому я когда-либо была и буду нужна - бабушка Аллигатор, потому что моя мать любила наркотики больше, чем когда-либо могла полюбить меня.

Я разозлилась, впервые в жизни посмотрела бабушке в глаза и сказала, что не верю ей. Мой папа любит меня, и я докажу это, потому что собираюсь жить с ним, а не с ней. Я встала с дивана, бросила папку на пол и побежала в свою спальню. Я набила сумку книгами, насколько смогла, и направилась к двери. Я знала, что мой отец живет в трейлерном парке в миле от нас по дороге, и решила, что смогу дойти до него пешком, а бабушка Аллигатор пускай уползает обратно в ту адскую яму, из которой вылезла.

Я думала, она попытается остановить меня, ведь мне даже не разрешалось выходить из нашего двора без ее присмотра, не говоря уже о том, чтобы идти милю по довольно оживленной дороге, но она не сделала этого. Она просто смотрела на меня мертвыми глазами с ухмылкой на лице. Я должна была догадаться, что все пойдет кувырком.

Но я сделала это, я была в ужасе, но я сделала это, я дошла до двери отца одна, плакала всю дорогу и постучала... дверь открыл его друг, потому что отец спал в задней комнате. Разбудив его, я сказала, что больше не хочу оставаться с бабушкой Аллигатором. Я сказала, что хочу быть с ним, и умоляла его позволить мне остаться. Я пообещала, что не буду ему мешать, не буду беспокоить, и что буду вести себя так хорошо, что он даже не узнает о моем присутствии.

Ему не нужно было говорить ни слова, потому что, глядя ему в глаза, я уже видела его ответ, и это было «нет».

Бабушка Аллигатор была права, и именно поэтому она улыбалась, когда я уходила. Она все это время точно знала, что произойдет. Этот момент убил во мне последнюю крошечную частичку детской невинности и сломил мою волю к борьбе с бабушкой за то, как она обращалась со мной, до конца ее жизни и более десяти лет моей собственной. Я больше никогда не сопротивлялась.

Дорога домой, чтобы встретиться с ней лицом к лицу, была самой долгой в моей жизни, и когда я зашла через дверь, бабушка Аллигатор не сказала ни слова. Папка исчезла, мы больше никогда не говорили о моей матери, и я больше никогда не просила остаться с отцом. Я сдалась, а через два месяца попыталась покончить с собой, потому что не видела выхода из ситуации, кроме смерти...

Итак. Вот оно. Худшее, что бабушка Аллигатор когда-либо сделала со мной, и то, что покалечило меня эмоционально настолько сильно, что по сей день я с трудом нахожу общий язык с другими людьми в позитивном ключе.

Холли обращалась со мной как с мусором. Вот несколько примеров.

Она регулярно клала собачье дерьмо в наш почтовый ящик. Она выпустила мою собаку со двора, и я так и не смогла ее найти. А еще она сидела на крыльце со своими друзьями и и избивала меня до чертиков, чтобы развлечься, если я хоть пальцем переступала порог передней двери.

Это продолжалось годами.

Я ненавидела ее с пылкой страстью тысячи солнц, но пока бабушка была жива, я ничего не могла поделать с Холли. Если бы я что-то ей сделала или попыталась дать отпор, бабушка бы меня за это наказала, а ее я боялась больше, чем Холли, и на то была очень веская причина.

Поэтому я разработала план. Я терпела все издевательства и пообещала себе, что, когда стану старше, заставлю Холли заплатить за то, что она со мной сделала. Мысли о том, что я собираюсь с ней сделать, когда придет время, иногда были всем, что поддерживало меня.

Со временем Холли повзрослела и, в конце концов, оставила меня в покое, перестав быть сволочью. Но, к сожалению для нее, к тому времени было уже слишком поздно. Мне было плевать на ее моральное прозрение, я затаила обиду на два десятилетия, и настало время расплаты. Я собиралась уничтожить эту суку.

Когда моя бабушка наконец умерла, настало время Действовать, и у меня было 20 лет на подготовку. Я не бездействовала, пока ждала, и сделала целью в жизни узнать о Холли как можно больше, а для этого подружилась с несколькими людьми из периферийного круга ее общения. В итоге я знала о ней и ее жизни больше, чем ее собственная мать.

Первым шагом в реализации моего плана стало ее увольнение с работы. Это заняло больше времени, чем хотелось бы, но в конце концов мне это удалось. Холли работала в офисе врача, который был истовым христианином. Очень прямой и честный человек. Он также имел огромное влияние на местное сообщество. Я решила стать пациентом его кабинета, записываясь на те дни, когда Холли не работала. После нескольких посещений я «случайно» заметила Холли среди фотографий персонала на стене приемной. Я сделала вид, что удивлена, а потом обеспокоена. Я добралась до смотровой комнаты, и вскоре вошел доктор. Выражение моего лица привлекло его внимание, и он спросил, в чем дело.

Я сказала, что, хотя мне бы не хотелось это делать, как христианка я не могу молчать и спать по ночам, потому что не могу позволить ему подвергать опасности свою душу и репутацию из-за моего бездействия.

Я полностью завладела его вниманием и попросила, как один христианин другого, никому не говорить, откуда узнал те сведения, которые я собираюсь ему рассказать. После того как он дал слово, я сказала ему, что Холли употребляет запрещенные препараты. Он был совершенно потрясен и сначала не поверил мне. Я ответила, что вполне понимаю его скептицизм, но доказать или опровергнуть мои слова достаточно легко с помощью теста на наркотики. Если я ошибаюсь, он ничего не теряет. Если же я окажусь права, он убережет себя от неприятностей в будущем. В конце концов он согласился проверить ее, а заодно и всех остальных, чтобы не казалось, что все это затеяно из-за Холли.

Видите ли, я не врала. Холли курила дохрена травы, и я знала это, потому что она брала ее у моего отца. Он был ее дилером с тех пор, как ей исполнилось 15. Ее тест показал положительный результат на марихуану и, к моему удивлению, на ксанакс.

Упс. Доктор уволил Холли на месте, когда пришли результаты анализа мочи, а потом позвонил мне, чтобы поблагодарить за сведения, и, прежде чем повесить трубку, сказал, что я действительно хожу рука об руку с Господом.

Вы все не представляете, как тяжело мне было не рассмеяться от глубины его неправоты. Я думала, что у меня лопнет кровеносный сосуд.

Первая фаза завершена. Я знаю, о чем вы думаете: это всего лишь работа, и она может найти другую, верно? Потеря работы - это не конец света.

Вы ошибаетесь.

Помните, я говорила, что у ее босса огромная репутация в нашем районе? Этот человек лично обзвонил все больницы и врачебные кабинеты в штате, чтобы убедиться, что никто из них не возьмет Холли на работу и не будет рисковать должностью и потерей доверия общества из-за сотрудничества с ней.

Обучение Холли было связано с медициной, так что ее образование оказалось бесполезным, потому что никто не стал бы ее нанимать.

Я еще не закончила. Неа. Даже не близко.

Она потеряла работу, а поскольку у нее не было дохода, ее машину конфисковали. Но у нее все еще была семья - двое детей и жених. Кому нужны семьи? Правда?

С помощью хорошей подруги я поймала ее жениха. Моя подруга - горячая штучка, и она позволила мне использовать ее фотографии, чтобы «доказать», что она реальная. Однажды она даже поговорила с ним по скайпу.

Когда он, наконец, договорился о личной встрече и забронировал номер в отеле, я отправила Холли скриншоты ВСЕГО со служебного номера.

Сказать, что экскременты попали на вентилятор - ничего не сказать. Они расстались, все это было сущим испытанием, и Холли была опустошена. У нее двое детей, нет работы, а теперь еще и жениха, который мог бы помочь ей удержать семью на плаву.

Нормальный человек остановился бы сейчас. К сожалению, я не нормальный человек, я была полностью выжженной землей. Я проливала на нее кровь в течение двадцати лет, и ни за что на свете не хотела обойтись с ней помягче.

Третья фаза. После ухода жениха и потери работы Холли испытывала серьезные трудности, ей нужны были деньги, причем быстро, пока ее и детей не выселили. Метамфетамин - огромная проблема в моем районе, это большой риск, но и быстрые деньги, поэтому я начала деликатно упоминать о ситуации Холли среди моих более чем сомнительных с юридической точки зрения родственников. В конце концов один из друзей семьи, который, как оказалось, варит наркотики, связался с Холли и предложил ей кучу денег, чтобы она позволила ему варить наркотики у нее дома. Предполагалось, что это будет разовая акция. Два дня и все.

Холли была в отчаянии, поэтому согласилась. Сначала все шло гладко, но в самый разгар варки кто-то позвонил в местный отдел по борьбе с наркотиками и анонимо сообщил о готовящемся наркотике.

Копы нагрянули в дом Холли около трех часов ночи и застали всех, включая Холли, с поличным за изготовлением метамфетамина.

Наблюдать за тем, как она плачет, когда на нее надевают наручники и сажают в полицейскую машину, было одним из самых приятных моментов в моей жизни. Она оказалась в глубокой юридической заднице, и, что еще больше усугубило ситуацию, большинство домов, где обнаруживаются лаборатории, впоследствии не признаются пригодными для проживания, потому что токсичные испарения от химикатов, используемых для изготовления наркотика, попадают ВСЮДУ, и их очень трудно и долго вычищать. Владельцу недвижимости приходится либо нанимать бригаду для очистки, либо дом конфисковывается и сносится.

Зачистка лаборатории стоит тысячи долларов. На уборку ушло бы больше денег, чем стоила вся собственность. Поэтому ее снесли, а все, что принадлежало Холли, осталось внутри.

Из лаборатории нельзя выносить вещи, потому что они покрыты токсичными частицами. От них может стать очень плохо, особенно маленьким детям. Все, что находилось в доме, обычно ликвидируется. Конечно, некоторые люди все равно пробираются в дом и забирают вещи, но это их проблемы, а поскольку Холли все еще сидела в тюрьме, она никак не могла ничего забрать, и никто из ее близких родственников не хотел рисковать, чтобы его поймали на краже и обвинили в воровстве или несанкционированном проникновении на место преступления.

Холли попала в тюрьмю на некоторое время, и пока ее не было, суд передал отцу, бывшему жениху, единоличную опеку над детьми, а Холли получила только свидания под присмотром. Два часа каждую субботу, если я правильно помню.

Месть - это блюдо, которое лучше всего подавать холодным, а мое было ледяным.

Я стояла за каждым плохим событием, которое так или иначе происходило в жизни Холли на протяжении пяти лет.

Она решила, что ей нравится издеваться надо мной и превращать мою жизнь в ад, и что никаких последствий не будет.

За это я лишила ее репутации, работы, жениха, поспособствовала аресту и осуждению за тяжкое преступление, отобрала у нее детей, и самое интересное, что она и по сей день не подозревает, что это сделала я. Она забыла обо мне. То, что она сделала со мной, навсегда изменило мою жизнь, но для нее это было настолько неважно, что она даже не вспоминала обо мне. Я была для нее никем, поэтому она никогда не связывала меня со своими проблемами.

Последнее, что я слышала, - это то, что она лечилась от алкоголизма и окончательно лишилась родительских прав. После потери детей она просто сдалась, залезла в бутылку и больше оттуда не вылезала.

У меня был соблазн рассказать ей об этом, но я решила, что лучше оставить ее беспомощной и растерянной от того, что вся жизнь вдруг рухнула, поскольку это означает, что время от времени я смогу связываться с ней и притворяться, что мне не наплевать на ее проблемы, чтобы получить удовольствие от ее очередного несчастья.

Она думает, что я самый милый человек, которого она когда-либо встречала. 😂😂😂

Изменено: у многих людей сложилось впечатление, что то, что Холли сделала мне - незначительно и не заслуживало моей реакции, потому что те случаи, о которых я рассказывала, и были незначительными. Думаю, я пыталась выглядеть менее жалкой перед людьми. Она сделала со мной гораздо худшее, чем то, что я упомянула. Просто стыдно признаться, что я настолько слабая, что она вообще могла так со мной поступить. Она не раз избивала меня, однажды она и ее друзья насильно накормили меня дерьмом. Настоящим дерьмом. Нет, я не знаю, чьим. Она столкнула меня с насыпи, и я сломала передний зуб о шлакоблок. Список можно продолжать и продолжать, и мне не очень хочется его расписывать, но достаточно сказать, что это были не просто «дразнилки». Это не делает то, что я сделала, намного лучше, но я сделала это не из-за чего-то незначительного. Я тоже женщина.

Кроме того, мы жили в трейлерном парке. Именно поэтому дом решили снести, а не прибрать. Ее дом стоил не больше трех тысяч в лучшие свои дни. Это все детали, которые я добавлю, так как остальное может стать слишком конкретным.

АдГ, конспирология и таинственная записка о Хелене Фишер: Загадка человека, который делил квартиру со своей мертвой матерью

Эскалация при полицейской операции в Ратингене: взрывы, выстрелы и тяжелораненые оперативники

Автор: онлайн-репортер журнала Focus Аксель Спилкер

Вторник, 08.08.2023

Когда в мае полицейские открыли дверь его квартиры в Ратингене (Северный Рейн-Вестфалия), Фрэнк С. поджёг оперативников с помощью тряпок, пропитанных бензином. После пожара следователи нашли мертвую мать мужчины. Сегодня следственные файлы дают нам возможность заглянуть в беспокойный мир Франка С.

День Икс приближается. Самые дикие теории о конце света курсируют по многочисленным Telegram-каналам, которые Фрэнк С. (имя изменено) посещает со своего мобильного телефона. Ночью 11 мая бывший ремесленник просматривает на своём телефоне разжигающие ненависть страницы несогласных (инакомыслящих) и Qanon.

Платформа "Мемы о Конце Света" («Endzeit Meme ’s») рассказывает о «Великой перезагрузке». Теоретики заговора подозревают, что это генеральный план по переустройству человечества, исходящий от элитного еврейского тайного общества. Пандемия, изменение климата, энергетический кризис – все это инсценировано только для того, чтобы поработить человечество.

Около 3.30 утра Фрэнк С. переключается на канал «Uncut-News.ch» (неурезанные (цензурой) новости). Здесь речь идет о «тотальном контроле над населением». Якобы вся информация о людях хранится в каких-то централизованных местах. Незадолго до шести часов утра заканчивается его поиск по ночным чатам. Таков результат последующих расследований, согласно информации Focus Online.

Когда полицейские открыли дверь, Фрэнк С. поджёг тряпку бензином

Фрэнк С. считает себя хорошо подготовленным на случай прихода властей. В то время был выписан ордер на его арест, поскольку он не заплатил штраф за нанесение телесных повреждений. Поэтому он не реагирует, когда десять часов спустя, в тот же день в мае, полицейские звонят в дверь его квартиры в Ратингене, чтобы арестовать его. Вместо этого почти шестидесятилетний мужчина забаррикадировал вход в квартиру ящиками с бутилированной водой.

Полицейским понадобилось время, чтобы выломать дверь. Когда 29-летний комиссар полиции и его 25-летняя коллега входят в узкий коридор, С. держит в руке тряпку, пропитанную бензином. Он не ложится на пол согласно их требованию, а поджигает тряпку и бросает ее в оперативников.

Огненный шар поджигает даже полицейских и пожарных, стоявших дальше в подъезде. Полицейские бегут вниз по лестнице, охваченные огнём. Комиссар полиции, который увёл свою тяжелораненую* коллегу вниз, теряет на месте преступления свой служебный пистолет. Фрэнк С. снова забаррикадировался. Только спецназ смог его арестовать.

С тех пор предполагаемый преступник** хранит молчание и не подпускает к себе даже психиатрического эксперта по вопросам вменяемости, назначенного прокуратурой. На данный момент расследование по делу подходит к концу. На рассмотрении находится обвинение по девяти покушениям на убийство. Однако мотив преступления остается неясным. Мало что известно о жизни подозреваемого.

Несколько месяцев сын жил со своей покойной матерью в унылом человейнике.

FOCUS online собрал факты, раскрывающие образ человека, который все больше погружается в грубый мир скептиков коронавируса, антиваксеров, правых эзотериков, теоретиков заговора и апологетов конца света.

По-видимому, единственным его близким человеком была мать. Когда она умерла, его жизнь, должно быть, окончательно сошла с рельсов. Несколько месяцев сын жил со своей покойной матерью в унылом человейнике на Берлинской улице, в квартире площадью около 60 кв.м на десятом этаже. Когда полиция получила доступ к квартире, то нашла скелетированный труп в инвалидной коляске.

В то же время убойный отдел обнаруживает в квартире матери огромное количество продуктов питания, таких как консервы, макароны и вода. Следователи находят также многочисленные предметы гигиены, баллончики дезодоранта и пауэрбанки на случай отключения электричества.

До сих пор неясно, когда бывший ремесленник начал прятаться в своем доме. По версии следствия, смерть матери лишила бы его источников дохода: её пенсии. Фрэнк С., как утверждается, в то время не получал государственной поддержки.

Обвиняемый вел уединенную жизнь. Соседи описывают его как заботливого в общении с матерью, лишь позже у него возникают неприятности с теми или иными людьми. Результат - три штрафа за телесные повреждения. Со своим единственным братом он контактов не поддерживал.

Речи АдГ и мобильная телефонная сеть 5G, якобы использующаяся для мыслеконтроля

Самое позднее с 2019 года С. активен на многочисленных конспирологических каналах в Telegram. Его мобильный телефон, на данный момент уже исследованный полицией, кажется, был важным связующим звеном с внешним миром. Ответственный прокурор Дюссельдорфа Лаура Нойманн не захотела распространяться о деталях (дела).

Известно лишь это: по словам пресс-секретаря (п.п. полиции или прокуратуры) из квартиры были изъяты записи и мобильные телефоны. «Их анализ показал, что обвиняемый, по-видимому, был склонен верить различным так называемым теориям заговора. Однако, по оценке отдела полиции по государственной безопасности, отнести их к какой-то конкретной сфере политически мотивированной преступности не представляется возможным».

Однако есть некоторые признаки того, что эти Telegram-платформы сильно повлияли на Фрэнка С. своей грубой пропагандой. Виртуальный портфель широк: от политических выступлений АдГ в Бундестаге, в которых украинский конфликт объявляется якобы прокси-войной США, до мобильной телефонной сети 5G, якобы использующейся для контроля мыслей каждого.

Странные записки с именем Хелен Фишер.

ЛГБТК-движение подвергается массированному осуждению, как и любая демократическая форма правления. В течение трех лет Фрэнк С. общался на сайте "Плоская Земля Земля плоская" („Flache Erde Die Erde ist flach“) - отвратительной платформе, распространяющей ненависть. В другом чате под названием «Черная овца» история Второй мировой войны предательски поставлена с ног на голову, а именно утверждается, что это союзники совершили геноцид против немцев.

Говорят, что Фрэнк С. много лет каждый день часами поглощал этот вид фейковых новостей с помощью мобильного телефона. По всей видимости, поток новостей от инакомыслящих не преминул на нём сказаться. Особенно, когда речь шла о пандемии.

В полусожженной квартире матери во время обыска обнаруживаются записки с такими фразами, как «Covid 19 Вакцина Смерти». Огромное количество грамматических и орфографических ошибок (в записках). Прокуроры не могут разобраться в некоторых записях.

Например, на одном листке бумаги написано «Детский сад», а на другом -- имя поп-певицы Хелен Фишер. Выражение ненависти или поклонения? Только предполагаемый поджигатель из Ратингена сможет ответить на этот вопрос в ходе ожидаемого судебного процесса.

#################

* в оригинале lebensgefährlich verletzt - раненный опасно для жизни

** Это у немцев какая-то любимая фишка. "Предполагаемый преступник, которого мы сняли с трупа жещины в то время, как он продолжал её насиловать и тыкать ножом...."