Но такие вызова бывают редко. Обычно - это рутина, бабушкам давление мерять, да алкашей по кустам подбирать.

И еще, лежачие полицейские тормозят скорую сильнее, чем пробки и невнимательные водители.

Ладно, раз сайт предлагает ответить постом, расскажу про вчерашний случай.

С утра первый вызов уличный - плохо с сердцем. Прилетаем с сиреной, а там мужик с кардиостимулятором. И кардиостимулятор у него какой-то особенный - с дефибриллятором. Это когда затухает сердце он распознает и бьет током в сердце. Да, как в кино: "разряд!" Бах! и мужика подбрасывает он раскидывает руки и орет во все горло - это больно, очень больно. И так каждую минуту - две. Орет так, что вместе с ним орут и девчонки фельдшера. Короче бодрый рейс через город получился - орет сирена, орет мужик, орут от страха сопровождающая его жена и фельдшера... Давно я так не ездил. Зарядился бодростью на весь день :)

В результате своими действиями долботрахи буквально воруют время у смены. Мало того, что это отражается на возможности просто спокойно делать своё дело, в сумме (секунды складываются в минуты, потом в часы...) это вполне может привести к потере чье-либо жизни.

Короче, увидел скорую - прими меры к тому, чтобы не создавать ей никаких препятствий.

Он слабо указал на живот.

Резкая боль при лёгкой пальпации. Сердцебиение учащённое, давление вообще не определяется. Симптомы явно указывали на серьёзную травму.

— Поехали! — говорю маме. — Срочно.

Мы с напарником быстро подготовили мальчика к транспортировке. Уложили на носилки, подключили капельницу, чтобы поддерживать давление.

Я посмотрел на часы — 17:30. Час пик. Дорога до больницы, которая обычно заняла бы 40 минут (без пробок), сейчас может растянуться на полтора-два часа, а то и больше. А у нас такого времени нет. Район вызова и стационар находились, как назло, в прямо противоположных окраинах города.

— Саш! — обратился я к водителю. — Очень быстро!

Саша, наш водитель, молча кивнул. Он был человеком немногословным и понятливым, но за его спокойствием всегда скрывалась железная решимость. Включил сирену, и мы понеслись по улицам города.

Дорога была адской. Машины стояли в пробках, светофоры мерцали красным, а время текло неумолимо. Я сидел в салоне, поддерживая флакон физраствора, и следил за состоянием мальчика. Он был в сознании, но слабость нарастала. Каждая минута была на вес золота.

— Мы скоро приедем... — всё успокаивала его мама, едва скрывая собственную тревогу. Рассказывала ему про какие-то ранее подаренные игрушки, как он играл с ними. Как они вместе куда-то ездили. Просила его ни в коем случае не засыпать. Боялась, что он сейчас заснёт и больше никогда не проснётся.

Саша, тем временем, вёл машину как гонщик ралли с препятствиями. Он лавировал между рядами, выезжал на встречную, где это было возможно и невозможно. Временами чувствовался сильный толчок (сруливал на пешеходные тротуары, преодолевая бордюры). Сирена не смолкала. Каждый раз, когда я думал, что мы застрянем, он каким-то чудом находил выход.

— Ещё минут пять, — отрапортовал он, не отрывая глаз от дороги.

Я посмотрел на мальчика. Полная отрешённость и застывшие глаза. Очень плохой знак. Мы не могли позволить себе даже этих пяти минут.

Как назло, перед самой улицей, где до больницы было рукой подать, оказался такой затор машин, что пропустить нас они никак не могли при всём желании. Хоть хватай ребёнка на руки и беги с ним сквозь ряды автомобилей.

И тут произошло чудо. Саша свернул на узкую улочку, которую знал только он. Мы пронеслись по каким-то богом забытым дворам с лающими собаками, выехали на свободную дорогу, и через две минуты были у больницы.

— Приехали, — крикнул Саша, останавливая машину.

Доехал за 20(!) минут!

Мы быстро передали пациента врачам. Позже выяснилось, что у него была сильно повреждена селезёнка. Ещё немного, и он мог не дожить до больницы в буквальном смысле.

Через несколько дней мама мальчика пришла к нам на подстанцию. Нашла нашу бригаду. Принесла торт. Были и слёзы благодарности.

— Спасибо вам! — сказала она, обращаясь ко мне и напарнику-фельдшеру. — Сына спасли...

— Да что мы-то... - ответили мы с напарником, кивая на водителя. — Вот где герой настоящий.

Саша лишь пожал плечами:

— Обычный рейс...

Да уж... «Обычный».

Рейс рейсом, но для нас он стал напоминанием, что пока медики борются за жизни в салоне, водители ведут свою войну — с дорогами, временем и законами физики. Они мчатся сквозь пробки, рискуют, принимают решения за миллисекунды — и всё это без права на ошибку. Их имена не звучат в благодарностях, их работу не отмечают наградами. Но когда счёт идёт на минуты, именно от их мастерства зависит, успеет ли доктор сделать своё дело.

Возможно, пора перестать называть их просто «водителями»? Ведь за рулём скорой сидят те же спасатели — только их фронт работ — асфальт, бездорожье, проклятия других участников движения и многое другое.

P.S. В следующий раз, увидев машину скорой в потоке, вспомните: водитель внутри — не просто «технический персонал». Он везёт чью-то последнюю надежду. И у него нет права опоздать.

ВСЕМ ЗДОРОВЬЯ! 💖👋