— Сердце, — всхлипнул Мэтью. — Бедняга Артур… Он был таким нервным, вот и умер от испуга. Я делал обход, и увидел его на полу, а чуть дальше… Оно. Белое, полупрозрачное, парило в метре над полом! Я закричал, а призрак просто растворился в стене!

Билли подошел ближе стараясь не затоптать следы. На груди мертвеца, словно могильная плита, лежала книга. Это был том Кьеркегора «Страх и трепет». На обрезе красовалась уже знакомая чернильная надпись «1:17».

Он осмотрел тело. Артур был известен на факультете своей ипохондрией и тем, что боялся даже собственной тени. Идеальная жертва для того, чтобы запугать до смерти.

Билли перевел взгляд на стеллаж рядом с телом. На полке, аккуратно сложенные поверх стопки книг, лежали очки с толстыми, как дно пивной кружки, линзами. Рядом стоял недопитый стаканчик кофе из автомата, от которого еще шел слабый пар.

— Мэтью, — устало спросил Билли, поднимаясь и отряхивая колени. — Вы сказали, призрак был безмолвным? — Гробовая тишина! — жарко зашептал сторож. — Только светился мертвенным светом! — И парил над полом? — Да! Ног не было видно!

Билли покачал головой. — Вызывайте полицию. И скажите Дюбуа, чтобы захватила пончики. Здесь нет никакой мистики, только хладнокровное убийство.

По каким признакам Билли понял, что история с призраком и смерть от испуга — ложь?

Биллиграм

Детектив Дюбуа, прибывшая на место, методично осматривала кабинет.

Стол — безупречно чистый, ни одной лишней вещи. В ежедневнике — плотные ряды записей: встречи, дела, пометки «срочно», «не забыть», «очень важно».

В ящиках — идеальный порядок: аккуратные стопки документов, разложенные по размерам канцелярские принадлежности. Поверх бумаг лежали путёвки в санаторий на следующую неделю — для декана и его семьи.

Дюбуа перевела взгляд обратно на стол. Под запиской покоился внушительный фолиант.

Библия Гутенберга — или, по крайней мере, её чертовски хорошая копия. Тяжёлый том в переплёте из телячьей кожи, потёртый временем и тысячами пальцев, искавших утешения или оправдания. Книга лежала корешком к декану, словно приглашая к чтению, но была закрыта.

На потемневшем от времени обрезе страниц кто-то жирно, с нажимом, вывел чернилами цифры «9:6».

Дюбуа нахмурилась и склонилась над столом, не касаясь улик. Запах сигары щекотал ноздри и почему-то казался здесь лишним.

— Где Билли? — рявкнула она, не оборачиваясь. — Он всегда оказывается возле жертвы Переплётчика раньше меня...

А Билли, тем временем, уже час мужественно терпел лекцию о средневековой кухне. В его голове медленно, но верно рушились романтические мифы о рыцарских пирах, уступая место суровой правде о каше из полбы и разбавленном эле. Он смотрел на преподавателя, увлеченно рассказывающего о технологии квашения капусты в бочках из-под дегтя, и чувствовал странное родство с крепостным: у обоих урчало в животе, и оба не понимали, за что им всё это.

Какие улики навели Дюбуа на мысль, что это не самоубийство?

(3 штуки, а может и больше...)

Биллиграмм

Он посмотрел на книгу, лежавшую возле головы девушки. Это был редкий экземпляр «Римского права». Ирония ситуации была почти академической.

Он перевёл взгляд на тело. Одна нога была неестественно подогнута, руки раскинуты. Голова находилась в опасной близости от острого мраморного угла постамента. На виске виднелась глубокая гематома и ссадина — смертельный удар, якобы полученный при падении. Всё выглядело так, будто Лиза поскользнулась на воде, потеряла равновесие и ударилась головой об угол.

Билли присел у правой ноги жертвы и в задумчивости провёл пальцем по подошве туфли. Палец тут же покрылся пылью.

— Зовите полицию, Маргарет, — спокойно сказал он, вытирая руку о джинсы. — У нас новая жертва Переплётчика.

Как Билли понял, что несчастный случай — лишь инсценировка?