Всем привет. Наконец всё устаканилось настолько, что я могу поделиться новостями. Судебное заседание состоялось.
Линди приговорили к реальному тюремному сроку, условки она не увидела. Также её обязали выплатить компенсацию за мои медицинские расходы, недополученную зарплату, боль и страдания. Суд не упустил ничего. Они изучили доказательства, показания свидетелей и даже переписки, и стало ясно, чья тут вина. Не могу передать словами, какое это облегчение.
Во время суда Линди утверждала, что я над ней издевалась и спланировала инцидент в пабе, чтобы подкараулить её в уборной, где нет камер. Она сказала, что я нанесла удар первой. Две её подруги подтвердили сказанное, но третья, также участвовавшая в нападении, по итогу рассказала правду, чтобы избежать более сурового наказания. Было очевидно, что их истории не стыкуются, а когда к делу подключили записи с камер и свидетельства очевидцев из паба, вся её легенда рассыпалась. Суд не купился, особенно с учетом всех сообщений, которые Линди отправила мне накануне инцидента. Она не могла объяснить, почему тот, кто якобы занимался её «буллингом», одновременно получал от неё угрозы.
Также выяснилось, что Линди со своим новым бойфрендом запугивали свидетелей. Он даже писал мне в инсту, пытаясь заставить сболтнуть что-то уличающее или признаться в том, чего я не совершала. Сперва я не поняла, кто это, поэтому ответила кратко, но как только разобралась, сразу же прекратила общение. К счастью, я уже передала всё своему адвокату, так что это было задокументировано. Наблюдать за тем, как её адвокат пытается выдать её действия за «поведение в аффекте», зная при этом, что она фальсифицирует показания, было сюрреалистично.
Был момент вне зала суда, когда мои родители поговорили с родителями Линди. Это не было спором, но было некомфортно. Мои родители указали на то, что факты представленные в суде, ясно показали, что натворила Линди. Её родители не спорили, но казалось, что они не совсем в себе. Они сказали, что были шокированы тем, как сильно она обострила конфликт, и признались, что не понимали, насколько все серьёзно. Они взяли на себя финансовое бремя по возмещению ущерба, а значит, как я понимаю, деньги на всё найдутся. Трудно сказать, делают ли они это из чувства вины или для защиты собственного имиджа, но в любом случае у меня стало одним поводом для беспокойства меньше.
Адаптация к новой нормальности вызывает смешанные чувства. Хроническая боль по-прежнему на месте, а операции не будет ещё пару месяцев. Я также имею дело с бесконечной волокитой немецкой бюрократии. Моя страховая продолжает слать письма с вопросом: «Эй... ты же по-прежнему инвалид, лол?», как будто хроническая боль и незажившая трещина могут по волшебству испариться. Каждый раз, когда я думаю, что покончила с разъяснением своей ситуации, они присылают ещё один документ для заполнения. Это выматывает, но меня очень поддерживают врачи и всегда помогают разобраться с бумагами.
Некоторые дни труднее других, и бывают моменты, когда я грущу о том, как сильно изменилась моя жизнь. Несколько месяцев назад я застряла в этой грусти, постоянно злилась и думала о том, как это всё несправедливо. Думаю, я горевала по той жизни, которая, как я думала, у меня будет. Теперь же я смирилась с тем, что моя жизнь выглядит вот так, и даже если я никогда полностью не исцелюсь, я знаю, что справлюсь. Не позволю Линди занимать в моей голове больше места, чем она уже заняла.
Я снова начала фокусироваться на вещах, которые делают меня счастливой. Мы с друзьями начали кампанию в «Dungeons & Dragons». Они приходят играть ко мне. Друзья проявляют терпение, когда мне требуются перерывы, или когда боль ухудшается. Благодаря этой группе я кое-кого повстречала. Сначала я боялась с ним сближаться, потому что думала, что он может посчитать мою ситуацию слишком большим бременем, но он оказался потрясающим. Он возит меня на встречи, раз в неделю привозит продукты и ни разу не заставил меня почувствовать себя обузой. Я влюбляюсь в него и впервые за долгое время чувствую надежду.
Кроме того, я заняла свою голову курсами и наконец-то пересмотрела «Как я встретил вашу маму». Иногда я ловлю себя на сравнении прежней жизни с нынешней, и мне становится грустно, но я не задерживаюсь на этом чувстве так долго, как прежде. Я начала находить баланс между "жить дальше" и позволением чувствовать всё, что связано с этой новой главой.
Я дистанцировалась от родителей Майлза. Они прекрасно обращались со мной, но я поняла, что в настоящий момент он нуждается в их поддержке больше, чем я. И поддержка должна быть безраздельной. До сих пор не знаю, смогу ли я его простить. По сей день я этого не сделала.
Спасибо всем, кто поддерживал меня на всём пути. Это была долгая дорога, но я наконец-то чувствую, что нахожусь в другом её конце. Берегите себя и держитесь за людей, которые делают вашу жизнь светлее. Они самые важные.
