Дикие животные

Есть мнение, что лось – самое несимпатичное животное тайги: у него слишком тонкие и длинные, для его массивного туловища, ноги, горбатая холка, непропорциональный круп, слишком крупная голова и топорные черты лица.

Приятным голосом лось тоже не отличается, как и хорошими манерами: во время гона (да и не только) может поднять на рога любого встречного. Впрочем, человека лось, как правило, сторонится, чует издали, так что встречи с ним примерно так же редки, как с медведем.

Кто-то зовет лося лесным конём, кто-то лесной коровой. Вторые ближе к истине: лось из отряда парнокопытных, так же как и корова, а лошади – непарнокопытные животные.

Лосей люди пытались и объезжать, и доить.

Второе получается куда лучше (существуют лосиные фермы, где лосей успешно доят), потому что лесную корову все же целесообразнее доить, чем пытаться на ней ездить.

Лось пуглив (от любого треска ветки ломится сквозь кусты), неудобен для сидения из-за широкой спины, гораздо медлительнее коня и вообще плохо управляем.

У лося очень странный набор выживальщицких характеристик.

Удивительно, но при всей своей внешней мощи лось уступает лошадям в выносливости. Терморегуляция у него плохая, а сердечко по соотношению с массой тела совсем невелико, так что он быстро утомляется. При этом лось обладает высокой проходимостью (успешно преодолевает даже топкое болото) и весьма неплохо плавает.

Гон у лося выпадает на осень, а не весну. Самки вынашивают детенышей 8 месяцев (значительно меньше коров и лошадей). На зиму у лосей отрастает грива спорной полезности в виде удлиненной шерсти на холке, а рога отваливаются – и это хорошо, так как таскать на себе лишних 30 кг по снежным сугробам при незавидной выносливости и плохой терморегуляции ему было бы совсем тяжко.

Насколько же лосю трудозатратно каждый год отращивать новые рога! Притом что эта часть тела по факту вообще нефункциональна, и нужна самцам лишь чтобы мериться ею с другими самцами.

Кстати, на первых этапах формирования лосей как биологического вида, они вообще-то были безрогими.

Прямой предок лося неизвестен.

У лосей и оленей предок общий, он выделился из группы жвачных животных около 40 млн лет назад, но вот что интересно: прямой предок современного лося до сих пор не известен науке. Ископаемый широколобый лось не является предком современного лося, это была параллельная ему ветвь эволюции. Что-то типа двоюродного брата.

В общем не совсем понятно, как шла эволюция наших лосей все эти миллионы лет, однако примерно 100 тыс. лет назад лось, каким мы его знаем сейчас, уже широко населял Европу и Америку.

Примечательно, что несмотря на то что практически бок о бок с лосем живут его ветвисторогие родичи – олени, прозвище "сохатый" (от слова "соха") прикрепилось исключительно к лосю, хотя люди определенно засматривались на рога и тех, и других.

Источник.

Все знают, что утка – это вкусно. В природе нет таких хищников, которые побрезговали бы утятиной. Но что касается уток городских, оседлых, которые нынче полчищами плавают почти в каждом пруду или речке, протекающей через город, то, несмотря на кажущуюся легкость этой добычи, их популяция год от года растет и множится. Отчего же хищники их не ловят и не едят?

Ну, с людьми все более менее понятно.

Во-первых, никто не позволит охотнику бегать по городу с двустволкой, хотя вообще доверчивых городских уток можно хоть руками ловить. Но тут включается другой механизм: люди к ним привыкли и кормят, а тот, кого кормишь, быстро становится чем-то типа домашнего питомца, на поедание которых у нас (в мозгу, в обществе, в менталитете) стоит негласный запрет.

И если охотника, который принес утку из леса, хвалят как отличного добытчика, то человека, полезшего в городской пруд за уткой, посчитают хулиганом. Да и просто большинство людей, если их заставить задуматься над идеей отведать городских уток, скажут, что это негигиенично: утки живут в грязных прудах, они наверняка заражены паразитами и еще непонятно чем, и так далее. В общем, мысль о том, чтобы есть городских уток, большинству людей противна. Это ж те же голуби!

За кадром остаются маргиналы, которые в принципе могли бы ловить уток и устраивать ночью утиные шашлыки возле пруда хоть каждую ночь, но у них тоже мало шансов поесть откормленной батонами утятины (об этом чуть ниже, есть иная причина).

Для бродячих кошек утка, как добыча, великовата.

Справиться с ней не так-то просто, поэтому коты уток во основном обходят стороной. Да и к тому же мало кому из кошек захочется мочить лапки, а то и пузо, залезая за уткой в воду. Брр.

Так, а что насчет бродячих собак?

Они-то уж точно не задумываясь нырнули бы за такой лакомой добычей хоть в лужу полную грязи, а воды не боятся и подавно. Они могли бы наведываться в пруд каждую ночь, и очень сытно ужинать. Но не тут-то было.

Охота на уток имеет свои особенности. Когда собака идет на охоту с хозяином, они четко разделяют обязанности: собака не добывает утку, она ее просто приносит, уже подбитую охотником, если утка неудачно упала в воду далековато от берега. Поймать утку в одиночку у собаки шансов почти нет.

Дело в том, что у уток особое устройство мозга и сна.

• Во-первых, они обычно выбирают островки суши где-то посреди водоемов, чтобы плеск воды приближающегося чужака был хорошо слышен.

• Во-вторых, спят группой, чтобы чутко слушать ночные звуки в несколько пар ушей, и поднять общую панику, если что.

• В-третьих, утки спят в полглаза, вернее даже в один глаз. То есть никогда не погружаются в стандартный крепкий сон. Они поочередно держат открытым то один глаз, то другой, давая двум половинкам своего хитрого мозга спать поочередно.

У утки половинки мозга могут спать по очереди, и глаза, соответственно, тоже. У спящей утки всегда открыт какой-нибудь из двух глаз, в то время как другой отдыхает и видит сны второй спящей половинкой мозга. Так что городскую утку, несмотря на ее доверчивать и медлительность, на самом деле очень сложно поймать ночью.

Источник.

Незапланированная встреча с медведем в лесу – самый нежелательный сценарий для любых мероприятий, от рыбалки до шашлыков. Мой знакомый тем погожим денёчком шел в лес за ягодами. Хорошо что не один, а с другом. Без товарища самостоятельно не смог бы сложить все кадры общей картины.

Зайдя в лес, разошлись они с другом метров на 50-60 в стороны, чтобы возле одних и тех же ягодных кустов не толкаться. Мой знакомый начал по тропинке на пригорок подниматься, и когда достиг его вершины, столкнулся нос к носу с медведицей и ее медвежонком, которые поднимались с противоположной стороны.

Сердце в пятки ушло, даже закричать от страха не мог. Только молча развернулся и в обратную сторону припустил с невероятной скоростью (со слов товарища, который все это увидел со стороны). Добежав до толстенной сосны, ствол которой руками не обхватишь, начал стремительно карабкаться по ней вверх, словно белка, и замер только когда оказался метров на 10 от земли.

Медведицы тем временем и след простыл. По словам товарища, она точно так же молча развернулась и понеслась в обратную сторону, уводя за собой медвежонка. Нападать на внезапно встретившегося человека у нее и в мыслях не было, она испугалась не меньше него.

Товарищ, подойдя к другу, дрожащему на сосне, долго уговаривал его спуститься, но тот еще час отказывался: не верил, что медведица ушла и не вернется. А затем они оба ещё долго ломали голову, как же его с этой сосны снять, ведь самые нижние ее ветви начинались метров на шесть от земли. Знакомый мой полз по ней вообще непонятно как, ведь кроме ствола ему даже не за что было цепляться.

Кое-как соорудив подобие лесенки, и натаскав под сосну лапника на случай падения друга, товарищ помог ему спуститься с дерева. Знакомый говорит, что ничего не помнит: ни как бежал, ни как лез по сосне. Ну то есть помнит как лез, но каким образом ему это удалось объяснить не может. В обычном состоянии он бы на такое дерево точно не взобрался. Говорит, что помнит только странный скрип и запах.

Из-за скрипа он полз еще быстрее, так как думал, что это вслед за ним ползет медведица. А скрипели, как оказалось, его кирзовые сапоги, от интенсивного трения о кору сосны.

Что же насчет странного запаха, то кирзачи у него нагрелись так, что носки внутри задымились. Помнит, что когда сидел на дереве, прижавшись к стволу, ощущал холод в груди и жар в ногах. Насчет холода в груди – вероятно, психическая реакция, ну а ноги едва не пригорели из-за скоростного трения.

Источник.

Скандалы, интриги, расследования в мире пернатых показывают, что примерно 4 из 10 воробьёв-самцов воспитывают пасынков и падчериц, порой сами того не ведая, а порой догадываясь.

Родительство – тяжелый труд, но это единственный способ продлить себя в вечности (передав свои гены следующим поколениям). Домовые воробьи за год успевают поставить на крыло не один выводок птенцов. Они очень активные и продуктивные родители. Почему их популяция сокращается – отдельная тема для разговора. Свой вклад в продолжение рода они вносят сполна.

Большинство птиц строго моногамны. Они создают пары на всю жизнь, и в сторону других самцов/самок даже не смотрят. У воробьёв все несколько иначе: часть самцов придерживается строгой моногамии, но наряду с ними есть альфачи, которые так и норовят вступить в контакт с максимально большим количеством самок, даже при наличии своей постоянной.

С самками тоже все запутанно: есть среди них такие, которые образуют пару с одним самцом, но периодически вступаю в контакт с альфачами (это самцы с ярким признаком мужественности – крупным темным пятном на груди). От своего постоянного партнера они этот факт старательно скрывают.

Почему у воробьёв такая запутанная форма брачного поведения.

Вероятно потому что их биологическому виду пришлось пройти через разные формы (стратегии) размножения: была у них и полигамия, и моногамия, но видимо вот такой смешанный вариант подхода к выращиванию потомства оказался наиболее продуктивным.

Воробьи-альфачи отличаются наиболее крепким здоровьем и физической силой, поэтому от них получаются более крепкие птенцы. Но наибольшее количество птенцов успешно выживает, если в паре заботливый отец. Вот самки и мечутся меж двух вариантов.

Несправедливо, но как есть.

Природе плевать на устройство отношений внутри вида. Задача любого биологического вида – выживать, адаптироваться к условиям окружающей среды, плодиться и размножаться, укрепляя свое положение в системе. Какие при этом эмоции испытывают отдельные особи – не важно.

Самцы, которые узнают, что самка летала на сторону, начинают хуже заботиться о семье: приносят меньше корма. Физически они птенцов и самку не обижают, но сокращение пайки неприятно бьёт по их комфорту. Поэтому самка, чья задача вырастить максимально крепкое потомство от максимально крепкого самца, тщательно скрывает свои похождения.

Как же самцы узнают, что самка летала налево.

Своих-чужих птенцов они не различают. Ориентируются по времени. У воробьёв-самцов тикают часики отсутствия самки в гнезде: если она отлучилась слишком надолго, значит не только пообедала, но еще и успела заглянуть к соседу.

С неверной подругой они не расстаются, но, как говорилось выше, начинают хуже выполнять родительские обязанности, таким вот образом, вероятно, стимулируя ее к соблюдению моногамии в следующих циклах выведения птенцов.

Есть мнение, что в будущем воробьи таким образом придут к строгой моногамии, но это не точно. Возможно, самки просто станут еще хитрее.

Источник.