Серия «Северная литература»

Если вы ищете историю, которая заставит ваше сердце биться чаще, а руки не выпускать книгу до последней страницы, — это она. «В царстве льда» Хэмптона Сайдса — не "какой-то" документальный рассказ о злополучной экспедиции к Северному полюсу. Это эпическая сага о мужестве, стойкости и человеческом духе, который даже во льдах безысходности не теряет надежды. Только вот надежда практически бессмысленна, а холод может уничтожить даже самых стойких и подготовленных людей. Короче, перед вами идеальная книга на зимний холодный вечер. (А вот тут с книгой можно познакомится)

Наша книга про экспедицию на «Жаннетте» под руководством капитана Джорджа Де-Лонга. Английское название мне нравится больше: «In the Kingdom of Ice: The Grand and Terrible Polar Voyage of the USS Jeannette». Официальный русскоязычный перевод проще — «Царство льда», но он чертовски точен. Хэмптон Сайдс, её автор, — профессиональный историк и хороший литератор, что сделало книгу настоящей «чёрной жемчужиной» в своём жанре.

Сама история плавания «Жаннетты» началась очень серьёзно. Патронаж ВМФ США, хороший корабль — бывшая канонерская лодка (тип боевых кораблей с артиллерией), небольшая команда в 32 человека, включая двух китайцев и двух эскимосов — охотников и погонщиков собак. Достаточно опытный капитан, который знал толк в северном плавании. Само судно было прекрасно подготовлено и могло ломать даже многолетний лёд, пусть и получая повреждения. Команда умела выживать: «…Де-Лонг хотел продолжить плавание к мысу Йорк, несмотря на простирающиеся перед ним опасные ледяные поля. „Я не собирался сдаваться без боя“, — писал он. Но у него заканчивался уголь, а на команду страшно было смотреть — голодные, они замерзли и промокли до нитки. Двигатель залило водой, растопка пропиталась влагой. Один из матросов несколько часов сушил спичку, прижимая её к телу, и в конце концов ему удалось зажечь свечу. Вскоре после этого ожил и захлебнувшийся паровой двигатель». Автор (и переводчик на русский язык) невероятно красиво описывают проблемы и сложности. Крайне редкий случай, когда, читая документальное произведение, ты задерживаешь дыхание от ощущения грядущей беды или восторга.

Изюминкой книги стали письма Де-Лонга своей жене, которые долгое время не были введены в научный оборот. Это настоящий исследовательский прорыв автора, а личные истории из писем прекрасно дополняют комплексный материал.

Сама книга структурно разбита на 6 частей с чёткими сюжетно-хронологическими рамками.

Первая часть, с 1874 по 1876 годы, повествует об идее экспедиции, раскрывает реалии американской жизни тех лет, положение флота, личность и опыт капитана, мотивацию для экспедиции. Например, могли ли вы подумать, что крупнейшая для своего времени экспедиция была профинансирована одним крупным издателем, которому просто нужна была новая сенсация? Автор крайне подробно раскрывает роль всех причастных, в том числе и формально несвязанных с экспедицией людей. Например, могли ли вы подумать, что немалую роль в идее экспедиции сыграла любовница одного американского господина? За подробностями отправляйтесь в текст.

Вторая часть книги захватывает период с 1876 года по 15 июля 1878 года, когда «Жаннетта» вышла в море. Тут содержится крайне подробное описание членов команды, их идей, планов, подготовка корабля. Может показаться, что в крайне опасное плавание не было желающих, но капитан осуществил серьёзный отбор: на каждое место претендовало более 10 человек! Книга расскажет, иностранцев какой национальности с радостью брали, а от кого отказывались; какие привычки были важны, а какие однозначно не позволяли взять человека в плавание. Автор настолько многогранно осветит организацию похода, что вы даже легко сможете ответить на вопрос о влиянии войны между Чили и Боливией на изучение Севера, если его вам когда-то кто-то задаст.

Третья часть начнётся со встречи «Жаннетты» и «Веги» (того самого, под руководством Норденшельда). Тут начнутся настоящие северные сложности — корабль «встанет» во льдах, капитан и его команда начнут долгую и тяжёлую борьбу за его спасение. За это время они докажут, что «Земля Врангеля» — на самом деле остров, а не континент. Именно в этот момент капитан понял, что на самом деле ДОПЛЫТЬ до полюса они явно не смогут, им легче до него ДОЙТИ. Одна из теорий того времени, теория о полярном море, ломалась с треском, как и льды, которые могли уничтожить его корабль. Герои произведения понимают абсурдность собственной миссии, автор книги это понимает, читатель это понимает, но от этого эффект борьбы становится ещё сильнее. При этом автор уделяет внимание и тому, как китайцы готовят прекрасные котлетки из местного мяса. Идиллия на границе с мучительной смертью.

Четвёртая часть начинается с приходом 1881 года, когда «Жаннетта» уже 16 месяцев будет находиться во льдах. Жизнь и смерть станут близки как никогда. Корабль умирает под ударами льда. Умирают и люди на нём: запущенный сифилис старпома почти лишил его зрения, и ему сделали операцию на борту замерзающего корабля. Это же самое лучшее место для хирургии зрения? А тут ещё и эпидемия сразила всех моряков. На виновника этой эпидемии никто и подумать не мог, но доказательства были неумолимы, но про них вам тоже расскажет текст книги. А раздел заканчивается печально. Корабль пал.

Пятая часть посвящена попытке экипажа добраться до Большой земли. Тут начались проблемы с питанием, которых раньше экспедиция всегда могла избежать. У пеммикана оказалось одно печальное свойство, о котором раньше не могли подумать, другая еда практически закончилась, а самым страшным был путь. Капитан корабля, Де-Лонг, нёс на себе страшный груз ответственности, он был вынужден обманывать даже своих офицеров и скрывать тайну о путешествии. К сожалению, сам он о ней точно знал, ведь в это время в его дневнике появились первые нотки отчаяния. В конце команда добралась до острова, и начался новый этап в борьбе за жизнь.

Шестая часть начинается с приближения команды Де-Лонга к устью Лены, которое тоже отличалось невероятным коварством. Так начался их путь по Большой земле. Они почти нашли людей, но… почти — это очень коварное слово. А товарищи страдали от холода. Обморожения, болезни, голод — и это всё «в шаге» от людей, которых не получается догнать. Тут вас ждёт потеря, воссоединение, отчаяние и радость…

А потом строки:
«23 октября, воскресенье. — 133-й день с момента гибели „Жаннетты“. Все очень слабы. Спали и отдыхали весь день, успели собрать немного дров до темноты. Прочитал отрывок литургии. Болят ноги. Нет обуви.
Сто тридцать девятый день. Дресслер скончался ночью.
30 октября, воскресенье. Сто сороковой день. Бойд и Гёртц скончались ночью. Мистер Коллинз при смерти».

На этом записи в дневнике Де-Лонга оборвались. Не оборвались сведения, которые смогли получить спасшиеся члены экипажа, те, кого сам Де-Лонг и остальные считали мёртвыми и уже оплакали, прочитав заупокойную молитву.

Заканчивается книга общим итогом экспедиции и её поисками, а также судьбой выживших — людей, которые прошли через невероятные испытания в попытке изучить далёкий Север, который в то время был намного сильнее человека.

Перед нами крайне увлекательное произведение. Говоря излишне литературно "это ледяной вихрь", затягивающий в бездну человеческого мужества и абсурдности амбиций. Хэмптон Сайдс как настоящий фокусник, сумел оживить трагедию «Жаннетты» так, будто сам плывёт среди её обломков, слыша треск сдавливающих корпус торосов и стоны замерзающих моряков. Экспедиция Де-Лонга настолько широко известна всем, кто увлекается Севером, что вызывает оторопь сам факт того, КАК можно подать историю, которую все знают, с такой невероятной новизной.

Автор не просто скрупулёзно воссоздаёт хроники катастрофы — он заставляет вас чувствовать: пронизывающий холод страниц, солёный привкус отчаяния в письмах капитана, ярость стихии, равнодушной к подвигам. Даже зная финал, вы будете лихорадочно листать главы, словно надеясь, что на этот раз Де-Лонг успеет добраться до спасительных чукотских стойбищ, что костёр не погаснет, а пеммикан не станет отравлять существование обречённых.

Это восхитительная книга. Это не только памятник погибшим, но и монумент самой идее освоения Севера — ослепительной, как полярное сияние, и смертоносной, как трещина во льду. После неё вы посмотрите на снег за окном иначе: в каждой метели будет мерещиться силуэт «Жаннетты», а в стуже — отголосок последней молитвы капитана. Настоятельно советую читать книгу в морозную зимнюю ночь.

P.S. Этот текст – часть серии о “северной” литературе, которая будет постепенно пополнятся.
P.P.S. Ранее текст был опубликован в сообществе CatGeek , паблике о гик-культуре (и не только) из семьи исторического сообщества Катехизис Катарсиса, он же Cat.Cat, давно известный на пикабу.

"Ясно всем стало: впереди голодная смерть. Собрались они и порешили, что каждый глава семьи вначале убьёт всех своих домочадцев, а потом покончит с собой. На следующее утро все было сделано так, как порешили: на холме лежали мёртвыми, тесно прижавшись один к другому, те, кто вчера еще был живым…"

Жизнерадостна и свободна. Именно так я опишу большую часть книги, цитату из которой вы только что прочитали. Мы с вами отправимся в историю одного из мальчиков народа чукчей, а проведёт нас по тексту романа «Время таяния снегов» Юрий Рытхэу, сын далёкой и холодной Чукотки, который создал прекрасное художественное произведение про собственную жизнь и жизнь своего народа. (Вот тут можно познакомится с текстом этой книги)

Пусть это и художественный текст, но в нём мы проживём жизнь писателя от его рождения в далёкой и неприветливой тундре и до выхода его первой настоящей книги. Эпопея разделена на 3 книги, каждая из которых крайне самобытна. Автор не дал им названия, так что нас ждёт Книга Первая.

Первая часть трилогии посвящена жизни чукотского стойбища Улак, причём в самое сложное время – в момент столкновения советской новации и традиционной архаики. Книга практически не показывает это столкновение как конфликт, скорее, наоборот, вы будете наблюдать за жизнью маленького мальчика, который «напрудил в кроватку» и которого добрый воспитатель, дядя Кмоль, отучивал это делать, отправляя проветривать звериную шкуру, что была у него кроваткой, на утренний ледяной ветер, а если его племянник просыпался после дядюшки – его будили розгами.

В книге крайне красивые, хоть и достаточно суровые описания природы. Над вами будут проползать тяжёлые осенние облака, а море будет дышать, колыхаясь ледяной кашей. Суровый и одушевлённый Север, который видят чукчи, красиво передаёт их речь, порой грубая, порой достаточно непонятная и даже неинтересная – какой, собственно, и должна быть адекватная человеческая речь, не написанная ради восторга читателей. Особую красоту первой части приносят шаманские обряды, жертвоприношения и боги. Местные боги, которые были частью современной жизни людей. Представьте, в 1945 году люди собирались около клуба для того, чтобы послушать сводку с фронта в ожидании победы, а потом обращались к Богу дома. Даже меняя ярангу на полноценный сбитый и крепкий дом, один из наиболее «прогрессивных» местных жителей тайком перенёс в новый дом и замаскировал его за портретом Ленина фигурку местного Бога – почерневшего деревянного белого медведя.

Жизнь главного героя, мальчика Ринтына – основное зеркало проблемы. Он глубоко погружён в шаманизм и традиционные верования народа, но при этом советская школа и новые технологии становятся частью жизни этого человека. Это проблема не одного мальчика, это проблема целых народов. Автор очень хорошо показал целый комплекс проблем. Например, председатель Гэвынто – прогрессивный руководитель, правда, при этом некомпетентный бюрократ и безнравственный пьяница. Его брат, Кмоль, – практически полная противоположность, который был выходцем своего народа, со всеми его недостатками и преимуществами.

У автора получилось избежать романтизации Севера, который был жесток, суров, неприветлив и населён далеко не самыми идеальными людьми. Избежал он и постоянного восхищения прогрессом, темой, характерной для многих советских произведений от представителей малых народов. Конечно, не в полной мере, но, чёрт возьми, как можно не восхищаться кораблю, который привозит вам инструменты, материалы и прочие ценные вещи, которые добыть было сложно, а иногда – невозможно.

Вторая книга заметно отличается, в первую очередь – сюжетом. В первую очередь меняется фокус. Ринтын хочет поступить в университет, и книга описывает его путь. Это уже путь развития советского человека, в нём становится всё меньше и меньше следа представителя своего народа. Эта часть книги – в куда большей степени психологическая драма, нежели приключение на фоне природы. В книге появляется куда больше людей, у которых совершенно разные взгляды на место человека в обществе. Автор показывает этот период «рваными» переходами, этакая дорожная хроника. Вы видите странички из жизни взрослеющего ребёнка, его проблемы, проблемы уже молодого человека, чёртова бюрократия, которая некоторым людям заменила религию…

Вторая книга (вторая часть эпопеи) вызывает у меня сложные ощущения. Она очень интересная динамикой событий, она увлекательна, словно приключенческий роман для подростков в хорошем смысле этого сравнения. Описание аварии лифта в угольной шахте, что оставила посёлок без тепла, и перенос этого угля из самой шахты студентами вызывал у автора этого текста поток достаточно неприятной ностальгии по похожему жизненному эпизоду. Автор книги прекрасно описывает жизненную реальность… реальную.

Однако сам «север» уходит на второй план. Да, тут всё ещё много бытовых народных сцен: потребление нерпичьего мяса, жизнь в яранге, интересные брачные ритуалы и то, как они появились в условиях Севера, но… советский быт и советская «реальность» начинают занимать доминирующее положение в тексте. Само по себе это не плохо, ведь мы читаем историю чукчей 1940-х – 1950-х гг., но этот раздел требует своего читателя. Заканчивается он приездом молодого человека в Ленинград.

Третья книга полностью отказывается от истории выходцев из Чукотки. Это «ода прогрессу». Молодой человек исполнил свою мечту, поступил в университет Ленинграда, начинаются обычные студенческие будни. В них красиво описан взгляд крайне далёкого, немного «дикого» приезжего на прекрасный советский город, прекрасный, но чужой. Главный герой задумывается о том, что нужно написать книгу про свой дом и свою Родину: малую, свободную, суровую.

Одним из самых ярких моментов этой части я бы назвал столкновение религий, несмотря на то, что это лишь небольшой фрагмент одной из глав. Чукча Ринтын в Ленинграде попадает в православную церковь, и происходит столкновение фундаментально противоположных взглядов на религию. Конечно, помня, когда была написана эта книга, элемент атеистической критики в тексте есть, но само сравнение очень интересно. Главный герой одновременно и восхищается масштабом «божества» и не понимает, как оно может существовать, ведь его бог был осязаем и практичен.

Третья книга интересна не меньше, чем первые, но ей нужен свой читатель. Тут нет приключений, практически нет этнографии, минимум даже глубокой философии. Это, скорее, наблюдение современника за событиями, что его окружают. Да, он в них участвует, но мы наблюдаем за жизнью со стороны. Специфическая советская повседневность чукотского студента, в некоторых местах приукрашенная, завлекающая, но читать её легко. Нужно ли?

А вот тут вопрос очень открытый. Собственно, именно с него начался этот текст. «Время таяния снегов» не просто так разбита на три книги. Это и есть три книги, в которых из общего – только главный герой и его путь, да и он сам очень сильно меняется по ходу своего взросления.

«Время таяния снегов» Юрия Рытхэу — это не просто трилогия, а многослойное зеркало, в котором отражается хрупкость человеческой души на фоне ломки эпох. Как весенний лёд, трескающийся под напором тепла, герой и его народ балансируют между миром, где каждый камень одушевлён дыханием предков, и миром, где прогресс диктует новые правила. Ринтын, мальчик из тундры, ставший голосом Чукотки в каменных лабиринтах Ленинграда, — это не просто персонаж, а живая трещина между мирами. Его путь — метафора таяния, где исчезают не только снега, но и границы: между мифом и реальностью, между «мы» и «они», между криком тундры и шёпотом книг.

Первая книга дышит жизнью, даже когда рассказывает о смерти. Суровость Севера здесь — не декорация, а персонаж: шаманы, нерпичий жир, ветра, вырезающие узоры на лицах, — всё это сплетается в притчу о вечном круговороте. Мы, вместе с автором и его героем, идём сквозь боль и жестокость, но ощущаем странную радость — как путник, нашедший огонь в стужу. Это гимн уходящему миру, спетый без надрыва, но с благодарностью.

Вторая часть — история взросления, где герой, словно нартенная собака, рвётся из упряжки традиций. Север отступает, освобождая место людям: их амбициям, страхам, попыткам вписать древние обряды в ритм советского марша. Здесь уже нет идиллии: прогресс обжигает, как спирт на морозе, но Рытхэу не судит. Он показывает, как искренне можно верить в «чудо» тракторов и школ, даже если за него платишь куском души и понимать это.

Третья книга — не финал, а вопль, застывший в вечной мерзлоте. Советская реальность здесь не фон, а ловушка: героя разрывают бюрократия, идеологические клише, тоска по тундре, ставшей мифом даже для него самого. Проза Рытхэу теряет лёгкость, превращаясь в этнографический документ о Советском Союзе с точки зрения чукотского мальчика из 1950-х. Этот документ сухой, честный, без прикрас и осуждений. Это уже не "шаманский бубен", а протокол: как цивилизация дробит идентичность, оставляя человека на грани двух бездн - двух миров, к которым он не принадлежит. Стиль становится тяжёлым, словно снежная насыпь, но, возможно, именно в этом — главная правда.Стоит ли читать трилогию до конца? Да — если вы готовы принять её целиком: не как приключение или учебник истории, а как исповедь. Исповедь народа, заплатившего за прогресс памятью, и человека, который, даже став писателем, остался мальчиком из тундры — с разбитым сердцем и надеждой, что его голос не умрёт в метели времён. Ведь таяние снегов — это не конец. Это начало новой воды.

P.S. Этот текст – часть серии о “северной” литературе, которая будет постепенно пополнятся.
P.P.S. Ранее текст был опубликован в сообществе CatGeek , паблике о гик-культуре из семьи исторического сообщества Катехизис Катарсиса, он же Cat.Cat

1783 год. Японское судно «Синсё-мару» с грузом риса и семнадцатью членами экипажа попадает в тихоокеанский шторм. Семь месяцев корабль, лишённый мачт и руля, носится по волнам, пока не прибивается к острову Амчитка — крошечной точке на карте, уже принадлежащей Российской империи. Так начинается десятилетняя одиссея капитана Дайкокуя Кодаю — история, где каждая глава написана холодом, голодом и надеждой.

Книгу, про которую мы сегодня будем говорить, вполне можно назвать историческим порталом между двумя мирами — закрытой, загадочной Японией эпохи Токугава и расширяющей свои границы Российской империей Екатерины II. Это настоящая драма о том, как случайное кораблекрушение стало ключом, открывшим дверь для диалога культур, и как судьба простого японского капитана переплелась с большой политикой, наукой и жаждой познания.

«Ветер перемен дует даже сквозь запертые двери» — эта фраза могла бы стать эпиграфом к фантастической истории, которая разворачивается на страницах книги Кацурагава Хосю «Краткие вести о скитаниях в северных водах». Это настоящий научный труд, первый в своём роде, написанный японцами про Российскую империю! У этой книги невероятная судьба — она была закончена и сдана в японский архив в 1794 году, и лишь в 1937 (!) была издана, и то она оказалась доступна лишь учёным. В СССР книга издавалась в 1978 году, недавно, в 2014-м, была переиздана. Это редкий случай, когда лучше пользоваться электронной версией: в книге колоссальное количество примечаний, с которыми нужно знакомиться постоянно по мере прочтения. Электронная версия в открытом доступе находится в крупнейшей пиратской библиотеке. Вот тут можно с ней ознакомится в достаточно удобном формате.

Для начала кратко остановимся именно на сюжете (осторожно: далее один большой спойлер, однако он касается именно истории Дайкокуя Кодаю; сама книга куда грандиознее по сюжету)

Часть 1: остров Амчитка, 1783–1787

Мы начинаем со знакомства с капитаном по имени Дайкокуя Кодаю. В 1783 году его судно «Синсё-мару», гружённое рисом и товарами, попадает в шторм у берегов Японии и семь месяцев носится по Тихому океану, пока не прибивается к одному из Алеутских островов, уже принадлежащих России.

Остров Амчитка встречает японцев ледяным дыханием: алеуты в одеждах из птичьих перьев, русские промысловики, торгующие мехами, и землянки, пропитанные вонью вяленой рыбы. Из 17 человек выживают 9. Они учатся выменивать табак на шкуры, есть «сарану» — кашу из кореньев, они вынуждены хоронить товарищей. Кодаю, как капитан, берёт на себя роль лидера: он рисует карты, запоминает русские слова, а однажды, спасая команду от голода, соглашается есть говядину — святотатство для японца в тот период. Четыре года спустя русские промышленники строят корабль, на нём японцы плывут на Камчатку, но это лишь начало их очень долгого пути.

Часть 2: От Сибири до столицы (Камчатка — Иркутск – Санкт Петербург, 1788–1792)

Камчатка встречает цингой и голодом. Трое японцев умирают, двое — Синдзо и Сёдзо — принимают христианство и остаются. Остальные пятеро идут дальше: через Охотск, Якутск, бескрайнюю тайгу. Наших героев ждёт путь в далёкий Иркутск и целая череда приключений: морозы, от которых «нос отваливался за минуту» (это не фигуральное выражение, так автор описывают свои ощущения); сказочная река Лена, в которой вода справа пресная, слева — солёная (тоеж, по впечатлению авторов); комары-убийцы, от которых местные учат спасаться японцев.

В Иркутске Кодаю встречает учёный Кирилл [Эрик] Лаксман — человек, который станет его спасителем. Он подаёт прошение Екатерине II, но ответа нет. Тогда Кодаю решается на отчаянный шаг: ехать в Петербург и встречаться с Екатериной лично. Растроганная встречей правительница «проникается» проблемой японца и не просто помогает ему добраться домой, а направляет в Японию посольство для установления дипломатических отношений!

Часть 3: Возвращение: дверь в закрытую страну (1792–1793)

Экспедиция Адама Лаксмана (сына Кирилла) на корабле «Екатерина» подходит к Хоккайдо. Перед этим было сложное путешествие, прощание с товарищем, который вынужден был остаться в России. Во время дороги умирает ещё один товарищ капитана, Коити. Кодаю и Исокити — единственные из всего экипажа, кто возвращается в Японию.

Япония неприветлива: во всю работает политика самоизоляции страны. Капитана допрашивают, и на этих допросах присутствует врач Кацурагава Хосю — автор нетленного труда, про который вы сейчас читаете текст. Кодаю возвращается домой и рассказывает множество невероятных и правдивых фактов о жизни Российской империи. Правда, Кодаю следа в истории Японии практически не оставил.
[Тут нужно примечание, которое выходит за рамки книги. Есть версия, что Кодаю после возвращения жил как преступник, но на практике он получил дом, женился и вполне спокойно существовал.]

Основной сюжет книги мы вам передали — он сосредоточен в самом начале (первые 3 раздела из 11), в первых главах. Дальше начинается самое интересное. После «основного сюжета» начинается рассказ о России.

Каждый раздел посвящён собственной теме. Четвёртый — географический: содержит описание городов и людей, в них проживающих, национальностей. Пятый — правительству и многим социально-бытовым действиям и традициям. Шестой полностью посвящён административному делению, системам управления и иным важным аспектам жизни, которые контролирует государство. Седьмой описывает города и инфраструктуру, причём достаточно подробно. Восьмой раздел посвящён еде и пищевым традициям. Девятый — техническим приспособлениям и быту. Десятый раздел — экономическому потенциалу Российской империи и полезным ископаемым. Одиннадцатый раздел — русско-японский словарь на полторы тысячи слов. Русские слова написаны японской слоговой азбукой — катаканой.

Попробуйте сами расшифровать несколько слов, почувствуйте себя японцем в Российской империи. «Перевод» будет в конце текста:

Посйтэдзафутара
кирисутосу
борисёй бурата
дзэнинсю
титики

Несмотря на то что основной «сюжет» собран в первых главах, все остальные тоже строятся на опыте конкретного человека и его наблюдениях. Например, он описывал перемещения Екатерины инкогнито по столице. Японца очень удивило, что ей можно подать жалобу, ведь в Японии того времени такое действие было очень серьёзным преступлением — нельзя было жаловаться «через голову».

Стиль книги балансирует между протокольным языком и литературными зарисовками. Переводчики, как советские так и современные, сохранили архаику стиля, это неплохо погружает в атмосферу XVIII века, но местами усложняет чтение для людей, которые не привыкли к подобному . Однако обилие деталей — от технологии производства сахара до дизайна карет и их достаточно подробное описание — будет интересно не только тем, кто захочет посмотреть на ситуацию глазами японца, но и тем, кто хочет погрузиться в историю страны.

Редко когда в одном произведении как совершенно равнозначные вещи описываются золочёные обои столицы и политические заключённые Васильевского острова, просящие милостыню. К слову, автор книги сделал очень любопытное наблюдение, что в Российской империи, Китае и Японии милостыню просят крайне схожим образом, «заклиная» родителями. Живший в далёком прошлом японец имел свои приоритеты: например, устройство нужника — действительно важная вещь, про которую стоит писать, да ещё и с разделением по сословиям, по способу использования дерьма с учётом специфики сельского хозяйства. Это его интересовало куда больше, чем даже золочёные кареты, покои и некоторые промышленные достижения.

История Дайкокуя Кодаю — это очень любопытное отражение встречи двух миров, разделённых океаном и вековыми предрассудками. Кацурагава Хосю, словно археолог культуры, создал свою книгу, которая стала окном в Россию для закрытой Японии эпохи Токугава, и одновременно — зеркалом, показавшим японский взгляд на империю Екатерины II.  Его книга это очень интересный сплав личной драмы, этнографической энциклопедии и дипломатического отчёта, где бытовые детали соседствуют с анализом государственных институтов.

Но главное чудо этой истории — её огромная человечность. Кодаю, жертва стихии, стал невольным посланником диалога, его воля помогла преодолеть как морские бури, так и доселе нерушимые политические барьеры. Его глазами Россия показана без прикрас: контраст дворцов и тюрем, контраст учёных и суеверных промысловиков. При этом, сам капитан – человек плохо образованный, для него некоторые бытовые вещи – это настоящее технологическое чудо, которое требовало описать.  После прочтения вы увидите Россию глазами японца XVIII века: огромную, странную, щедрую, полную контрастов, ту, в которой решили остаться навсегда часть его друзей.

P.S. Расшифровка:
Посйтэдзафутара – послезавтра;
кирисутосу – Христос;
борисёй бурата – большой брат;
дзэнинсю – женщина;
титики – титьки.

P.P.S. Этот текст – часть серии о “северной” литературе, которая будет постепенно пополнятся.
P.P.P.S. Ранее текст был опубликован в сообществе CatGeek , паблике о гик-культуре (и не только) из семьи исторического сообщества Катехизис Катарсиса, он же Cat.Cat, давно известный на пикабу.