Как хорошо, что я живу в другом часовом поясе, когда до обеда нет еще этих голых шлюшек и можно спокойно почитать ленту.
Китайские таблетки от простуды.
просто пьеш по две таблетки днём и вечером.
В составе , Внимание, ДИХЛОФИНАК!!!
ЕЕго просто то пить максимум два дня и то, когда суставы болят. Если долго пить , то может вплоть до дырки в желудке
Куда делись наши триста миллиардов: история о замороженных активах
Помню, как в феврале 2022 года все вокруг только и говорили про санкции. Тогда я, честно говоря, не очень понимала масштаб происходящего. Ну заморозили какие-то активы – подумаешь. А потом начала разбираться, и картина оказалась куда интереснее и сложнее, чем казалось.
Давайте по порядку. Речь идет примерно о 300 миллиардах долларов – это золотовалютные резервы Центрального банка России, которые хранились за границей. Представьте: это как национальная заначка на черный день. Копили десятилетиями.
Большая часть лежала в Европе – в евро и европейских ценных бумагах. Ещё солидные куски были в США, Японии, Великобритании. Из примерно 640 миллиардов резервов, которые были у нас до санкций, около половины оказались недоступны.
Вот тут начинается самое интересное. Многие думают: ну и пусть замерзли, это же олигархи свои яхты и виллы не могут продать. Но нет, это совсем другая история.
Золотовалютные резервы ЦБ – это не чей-то личный карман. Это деньги государства, которые накапливались из разных источников: от продажи нефти и газа, от налогов с тех же компаний, от экспорта. Формально это наша общая копилка, которая должна работать на экономику.
А вот замороженные активы конкретных олигархов – это отдельная песня. Их тоже заморозили, но это другие деньги и другие суммы. Яхты Абрамовича или виллы других миллиардеров – да, это их личное имущество.
Объясню на простом примере. Золотовалютные резервы – это как подушка безопасности для экономики. Упал курс рубля? ЦБ может продать доллары из резервов, купить рубли – курс стабилизируется. Надо расплатиться по внешним долгам? Пожалуйста, вот валюта. Нужно импортировать что-то критически важное? Опять же резервы помогают.
До санкций эта система работала. ЦБ мог в любой момент использовать эти деньги для поддержки экономики. После февраля 2022-го половина этого инструмента просто исчезла.
Скажу честно: напрямую эти деньги вы бы и правда никогда не увидели. Их же не раздавали населению. Но косвенно они работали на всех.
Благодаря большим резервам рубль был относительно стабильным. Импорт был доступным – от айфонов до лекарств. Процентные ставки могли быть ниже. Инфляция была под контролем.
Теперь представьте: у вас вдруг пропала половина финансовой подушки. Что происходит? ЦБ приходится действовать другими методами. Поднимать ключевую ставку до рекордных значений (а это дорогие кредиты для бизнеса и ипотека). Курс рубля стал более волатильным. Импорт подорожал или вовсе исчез.
Вот здесь туман. С одной стороны, по международному праву просто так отобрать золотовалютные резервы другой страны нельзя. Это серьезное нарушение, прецедент, который может аукнуться всем.
С другой стороны, на Западе активно обсуждают, как использовать эти деньги для восстановления Украины. Есть разные схемы: от конфискации до использования процентов с замороженных средств. ЕС уже начал направлять доходы от этих активов на помощь Украине.
Технически замораживание – это не конфискация. Деньги вроде как на месте, просто недоступны. Но чем дольше тянется ситуация, тем больше разговоров о том, чтобы превратить замораживание в окончательное изъятие.
Смотрите, переживать в смысле "спать не спать" – наверное, не стоит. Повлиять на эту ситуацию мы с вами никак не можем.
Но понимать последствия важно. Эти замороженные активы – часть причины, почему сейчас такая экономическая ситуация. Почему дорожает всё. Почему ЦБ вынужден держать высокую ставку. Почему с импортом сложности.
И нет, это не ворованные олигархами деньги, которых мы бы всё равно не увидели. Это инструмент управления экономикой, который работал на всех – просто незаметно, как хорошая сантехника в доме. Пока она работает, не замечаешь. Сломалась – сразу чувствуешь.
Честно? Не знаю. И никто не знает. Может, через годы будут какие-то переговоры и компенсации. Может, Запад использует эти деньги на восстановление Украины. Может, всё заморозится (в прямом смысле) на десятилетия, как было с иранскими активами.
Одно ясно: экономика научилась работать в новых условиях. Резервы пополняются за счет того, что осталось доступным – юаней, золота, рублевых инструментов. Это не так удобно и не так надежно, но другого выхода пока нет.
А нам остается жить в этой новой реальности, где триста миллиардов нашей общей копилки лежат где-то в европейских банках – близко и одновременно бесконечно далеко.
Знаете, я часто задумываюсь над тем, как удивительно непохожи друг на друга танцы разных народов. Ирландский степ с его четкими, быстрыми движениями ног и неподвижным корпусом — полная противоположность плавному восточному танцу живота. А зажигательная испанская фламенко совершенно не похожа на размеренные движения японского танца с веерами. Почему так получилось?
Давайте разберемся вместе. Оказывается, за каждым народным танцем стоит целая история, климат, образ жизни и даже одежда, которую носили люди столетиями.
География и климат диктуют движения
Начну с простого — представьте, что вы живете в жарком климате. Вы носите легкую, свободную одежду, ваше тело привыкло к определенной пластике. Теперь перенеситесь на север, где нужно носить тяжелую теплую одежду, где холод сковывает движения. Разве танцы будут одинаковыми?
Возьмем африканские танцы. Там жарко, люди носили минимум одежды, и танец стал очень энергичным, с активными движениями всего тела, особенно бедер и плеч. Барабанный ритм задавал темп жизни, и танец был способом выразить энергию, радость, связь с землей. Многие движения имитировали животных или природные явления.
А теперь посмотрим на народы Севера — чукчей, эскимосов. Их танцы совсем другие. Движения более сдержанные, часто исполняются сидя или стоя на месте. Это логично — в тяжелой меховой одежде не попрыгаешь особо. Зато там удивительная работа рук, мимика, движения головы — все, что можно показать, не снимая теплых вещей.
Одежда как скульптор танца
Я заметил интересную вещь: народный костюм не просто украшение танца — он его создатель. Одежда буквально определяет, какие движения возможны, а какие нет.
Посмотрите на испанское фламенко. Длинная юбка с воланами сама просится, чтобы ее крутили, развевали, создавали волны. Танцовщица не может не использовать эту красоту. Кастаньеты в руках естественным образом задают ритм кистям и рукам. Весь танец строится вокруг возможностей костюма.
Или возьмем индийский классический танец. Тяжелое сари, множество украшений, колокольчики на щиколотках — все это влияет на то, как двигается танцовщица. Каждый шаг звенит, каждое движение руки подчеркивается драпировкой ткани. Попробуй станцевать так в джинсах — совсем не то!
А шотландские танцы с их килтами? Мужчины специально прыгают высоко, чтобы показать силу и ловкость, а килт при этом развевается особым образом. Это часть танца, его визуальная составляющая.
Труд и быт оставили свой след
Здесь начинается самое интересное. Народные танцы часто имитируют или стилизуют движения повседневной работы. Это как коллективная память народа о том, чем он занимался веками.
Русские хороводы и плавные движения рук напоминают работу с длинными рукавами традиционной одежды, плавность движений крестьянок, работающих в поле или дома. "Калинка" с ее присядками — это показ силы и удали, важных качеств для работы на земле и защиты дома.
Гавайская хула — это вообще рассказ в движениях. Каждый жест имеет значение: волны рук изображают океанские волны, движения бедер — покачивание пальм на ветру. Это танец-история о море, о рыбалке, о жизни островитян.
Ирландские танцы со строгим корпусом и активными ногами, говорят, появились отчасти из-за того, что танцевали в тесных помещениях, где нельзя было размахивать руками. Другая версия — руки держали неподвижными, чтобы английские завоеватели, смотрящие в окна домов, не видели, что внутри веселятся ирландцы. Правда это или легенда — неважно, танец остался именно таким.
Религия и духовность задают тон
Нельзя обойти вниманием влияние верований. Многие народные танцы изначально были ритуальными, и это наложило огромный отпечаток на их характер.
В Индии классические танцы — это форма поклонения богам. Каждая мудра (положение пальцев), каждое движение глаз имеет сакральное значение. Танец — это медитация, это молитва в движении. Отсюда такая точность, символизм, глубина каждого жеста.
У многих африканских народов танец был способом общения с духами предков, с силами природы. Поэтому там такая мощная энергетика, повторяющиеся ритмы, доводящие до транса, связь с землей через удары ног.
Европейские народные танцы после христианизации стали более "светскими", но и там сохранились отголоски старых праздников — весенних, свадебных, урожайных. Польки, вальсы, кадрили — это уже танцы-развлечения, социальные танцы, где важно взаимодействие партнеров, правила приличия, структура.
Музыка и инструменты диктуют ритм
Еще один ключевой момент — какие инструменты были доступны народу. Ведь танец неотделим от музыки.
Если у народа были барабаны — танец становился ритмичным, с четкими акцентами. Африка, Латинская Америка — яркие примеры.
Если основой были струнные инструменты — появлялась мелодичность, плавность. Посмотрите на цыганские танцы под гитару — там и страсть, и текучесть мелодии.
Волынка в Шотландии и Ирландии создала свой неповторимый звук, под который невозможно танцевать медленно и плавно. Отсюда энергичные джиги и рилы.
А в культурах, где важны были духовые инструменты — флейты, свирели — танцы часто были более лирическими, пасторальными.
Характер народа и история
Знаете, я верю, что в танце отражается душа народа. Это не мистика, а просто результат того, какие черты характера ценились в обществе, какая история у этого народа.
Испанцы с их гордостью, страстью, драматизмом — все это во фламенко. Каждый удар каблука — это вызов, каждое движение руки — драма.
Японская сдержанность, внимание к деталям, эстетика минимализма — все это в традиционных японских танцах, где важно не количество движений, а их качество, смысл, красота каждого момента.
Бразильская самба — это радость, карнавал, смешение культур (африканской, европейской, индейской), это праздник жизни несмотря ни на что.
Еврейские танцы, такие как хора, — это круг, единство общины, взаимная поддержка. Это важно для народа, столетиями жившего в диаспоре.
Изоляция и смешение
Интересно, что танцы народов, которые жили относительно изолированно, сохранили самую яркую самобытность. Островные культуры — Полинезия, Япония — развили совершенно уникальные танцевальные традиции.
А там, где культуры пересекались, смешивались — появлялись гибридные формы. Аргентинское танго родилось в портовом Буэнос-Айресе из смеси европейских, африканских и местных традиций. И получилось что-то совершенно новое, не похожее ни на один из "родительских" танцев.
Что же в итоге?
Разбираясь в этом вопросе, я понял: народные танцы разные, потому что разными были условия жизни людей. Климат определял одежду, одежда — возможные движения. Труд создавал мышечную память и привычные жесты. Религия задавала смыслы. Характер народа и история формировали эмоциональную окраску. Доступные инструменты диктовали ритм и темп.
Каждый народный танец — это капсула времени, в которой закодирована информация о жизни людей. Это не просто развлечение или искусство — это идентичность, история, способ сказать: "Мы именно такие, и мы этим гордимся".
И самое удивительное: при всем разнообразии, у всех народных танцев есть общее — они объединяют людей, создают общность, дают радость. Будь то африканский танец у костра, ирландская джига в пабе или русский хоровод на празднике — везде люди через танец соединяются друг с другом и со своими корнями.
Так что в следующий раз, когда увидите народный танец — любой — попробуйте прочитать в нем эту историю. Это удивительно увлекательно!
выпуск-расследование из “Зомбиленда” — самого жуткого района США, где на улицах одновременно живут наркозависимые, бездомные и те, кто годами делает вид, что их не замечает
Знаете, что меня удивляет больше всего? Количество негатива вокруг мессенджера Макс. Люди ругаются, пишут гневные отзывы, делятся скриншотами багов. И я понимаю это возмущение. Правда понимаю. Но давайте остановимся на секунду и посмотрим на ситуацию трезво.
История, которая повторяется
Мессенджер Max был основан в 2025 году компанией VK и позиционируется как национальный мессенджер. Бета-версия вышла в марте, и с тех пор не утихают споры. Но знаете, что самое забавное? Мы уже это проходили.
Помните, как все ругали Телеграм в первые месяцы? Вылеты, баги, отсутствие функций. А ВКонтакте когда появился в 2006 году? Тоже было море критики – медленный, глючный, зачем он нужен, если есть Одноклассники. Теперь посмотрите, что из них выросло.
Первые версии Telegram также критиковали за нестабильность, и это нормально для любого нового продукта. Главное – что дальше.
Что происходит сейчас
Да, у Макса есть проблемы. Пользователи жалуются на сбои при авторизации, зависания приложения и отсутствие базовых функций. Это факт. Но давайте не будем забывать – это БЕТА-версия.
С 1 сентября 2025 года Max стал обязательным для предварительной установки на электронные устройства. И вот тут начинается интересное. Люди воспринимают это как насилие над выбором. Но подумайте: какой смысл запускать национальный мессенджер, если никто не будет им пользоваться?
Почему не надо противиться новому
Вот что я хочу вам сказать. Хотите вы или нет, но Макс будет. Это решение уже принято на государственном уровне. По некоторым данным, аудитория мессенджера составляет более 55 млн человек. Это не эксперимент, который свернут через пару месяцев.
И знаете что? Возможно, это не так плохо, как кажется.
Посмотрите на Китай. Max позиционируется как аналог китайской платформы WeChat, который позволяет не только общаться, но и получать государственные услуги, оплачивать счета, подтверждать личность. В WeChat живёт миллиард человек, и это удобно.
MAX планируется использовать для подтверждения личности, работы с электронной подписью и получения государственных услуг. Представьте: один мессенджер вместо десятка разных приложений для госуслуг, банков, документов.
Реальные факты из жизни
Вот что пишут реальные пользователи, которые попробовали Макс без предубеждений. Один пользователь отметил, что чем дольше использует мессенджер Макс, тем больше он нравится, и что приложение работает стабильно без зависаний.
Пользователи отмечают отсутствие спама в Максе в отличие от Telegram и WhatsApp. Это не мелочь – это реальное удобство в повседневной жизни.
Да, есть технические проблемы. Да, есть вопросы к безопасности. Но команда разработчиков MAX регулярно выпускает обновления, реагируя на критику. VK готова выплачивать вознаграждение до 5 млн рублей за найденные уязвимости – это серьёзный подход к безопасности.
Просто успокойтесь
Я понимаю ваши страхи. Понимаю недовольство. Но вот что я вам скажу: мир меняется быстрее, чем нам хотелось бы. И либо мы меняемся вместе с ним, либо остаёмся позади, злясь на всё новое.
Макс будет развиваться. Через полгода он будет лучше, чем сейчас. Через год – ещё лучше. Официальный запуск был запланирован на осень 2025 года, и это только начало пути.
Вспомните, как вы сопротивлялись переходу с кнопочных телефонов на смартфоны. Как не хотели регистрироваться в соцсетях. Как ругали онлайн-банки. А теперь представьте жизнь без всего этого. Не можете? Вот именно.
Заключение
Хотят они или нет, но Макс все равно будет. Это не призыв смириться – это призыв посмотреть на ситуацию разумно. Вместо того чтобы тратить энергию на возмущение, лучше попробуйте приложение. Найдите баги – отправьте в техподдержку. Не хватает функций – напишите, что добавить.
Это наш мессенджер. Российский. И от нас зависит, каким он станет. Критика нужна, но конструктивная. А истерика в комментариях ничего не изменит.
Так что давайте без паники. Это только начало. Дайте проекту время, и потом будет норм. Проверено историей.
Знаете, иногда я смотрю на свою жизнь — горячий душ по утрам, холодильник с едой, центральное отопление — и думаю: как, чёрт возьми, наши предки вообще дожили до того момента, когда всё это стало возможным? Серьёзно, у первобытных людей не было ничего. Никаких антибиотиков, никакого жилья кроме пещер, никакой чистой воды из-под крана. А зимой? Зимой было вообще весело: минус тридцать на улице, а у тебя максимум шкура мамонта и костёр, который то и дело гаснет.
И вот что меня поражает больше всего — они не просто выжили. Они процветали настолько, что в итоге заселили всю планету. От экватора до Арктики. Давайте разберёмся, какие суперспособности помогли нашим пра-пра-прабабушкам не сдохнуть в первую же зиму.
Вот вопрос, который меня просто взрывает: хорошо, наши предки научились добывать огонь, делать копья, объединяться в племена. Но как они вообще дожили до этого момента? Как выжили те самые первые, которые ещё ничего не умели? Которые были похожи на обезьян больше, чем на людей? У которых не было ни огня, ни инструментов, ни развитого мозга?
Давайте отмотаем время назад. На 6 миллионов лет назад, в Африку. Там, в тёплой саванне, жили наши далёкие предки — австралопитеки. Существа ростом метр двадцать, покрытые шерстью, с мозгом размером с апельсин. Они не умели разговаривать, не знали, что такое огонь, и были слабее любого хищника в округе.
И знаете что? Они справились. Вот как.
Это кажется мелочью, но прямохождение — это было революцией. Когда наши предки спустились с деревьев и начали ходить на двух ногах (по разным теориям — из-за изменения климата, когда леса превратились в саванны), это дало несколько невероятных преимуществ.
Руки освободились. Больше не нужно было хвататься ими за ветки. Теперь можно было нести еду, детёнышей, палки. Можно было бросать камни в хищников. Можно было собирать сразу много ягод и нести их в условное «безопасное место».
Обзор улучшился. Стоя на двух ногах в высокой траве саванны, ты видишь намного дальше. Видишь хищников издалека. Видишь стада животных. Видишь, где растут съедобные растения. Это давало время среагировать, убежать или наоборот — подойти поближе.
Меньше перегрев. Когда идёшь на двух ногах, солнце жарит только макушку и плечи, а не всю спину. В жаркой африканской саванне это критично. Плюс лучше охлаждение — ветер обдувает всё тело.
Знаете, в чём была наша суперсила? Мы не были привередливыми. Большинство животных специализируются: львы едят мясо, жирафы едят листья с деревьев, антилопы едят траву. А наши предки ели всё подряд.
Находишь мёртвую антилопу, которую бросили львы? Отлично, мясо! Не нашёл мяса? Копай корешки, ешь орехи, личинок, яйца птиц, фрукты, ягоды, листья. Летом одно, зимой другое. Засуха? Ищи воду у корней деревьев и выкапывай луковицы растений.
Эта всеядность означала, что голод был не приговором. Всегда можно было найти хоть что-то съедобное. Наши челюсти и зубы эволюционировали именно под это — мы можем есть и твёрдые орехи, и мягкие фрукты, и сырое мясо.
Вот что многие не понимают: наши ранние предки не были великими охотниками. Они были падальщиками. И это было гениальной стратегией выживания.
Представьте: львы убили зебру, наелись и ушли. Остался почти целый скелет с мясом на костях. Грифы клюют сверху, гиены грызут с боков. И тут приходят наши предки с камнями в руках.
Они нашли способ обойти конкуренцию: разбивали кости и доставали костный мозг. Никто другой до него не мог добраться! Кости слишком твёрдые для зубов хищников, но камнем их можно расколоть. А костный мозг — это чистый жир, огромное количество калорий и питательных веществ.
Плюс сухожилия, хрящи, последние куски мяса между рёбер — всё, что другие не могли или не хотели есть. Наши предки были как «уборщики саванны», использовали ресурсы, которые другие игнорировали.
Где-то 3,3 миллиона лет назад кто-то догадался: если ударить один камень о другой, получится острый край. И этим острым краем можно разрезать шкуру животного, отделить мясо от костей, расколоть кость.
Это не было огнём или копьём. Это был просто острый камень. Но это был первый инструмент в истории человечества. И он изменил всё.
С острым камнем наши предки перестали быть беспомощными. Они могли быстрее разделывать туши (важно, когда вокруг полно желающих отнять добычу). Могли разрезать жёсткие растения. Могли делать заострённые палки для копания.
Вот что важно понять: даже те ранние предки, похожие на обезьян, уже жили группами. Это не мы придумали — это наследие от приматов. Обезьяны живут стаями, потому что так безопаснее.
В группе можно по очереди стоять на страже. Можно вместе прогнать гиену от добычи. Можно вместе защитить детёнышей. Можно делиться находками — ты сегодня нашёл фрукты, завтра я найду яйца, и оба сыты.
Группы были небольшие — 20-30 особей, связанных родством. Но этого хватало. Одинокий австралопитек в саванне — мёртвый австралопитек. В группе — шансы резко возрастали.
Есть ещё один момент, о котором часто забывают: наши самые ранние предки жили в Африке, в тёплом климате. Не было морозов, не было снега, не было нужды в тёплой одежде. Температура редко опускалась ниже +10°C даже ночью.
Это означало, что проблема холода была не такой критичной. Можно было спать группой, прижавшись друг к другу для тепла. Можно было прятаться в пещерах или под скалами от ночного холода. Шерсть на теле ещё не исчезла полностью, так что какая-то защита была.
Конечно, это не означало, что было легко. Засухи убивали целые популяции. Хищники охотились круглосуточно. Болезни косили слабых. Но сама география Африки давала нам фору.
Давайте честно: из каждых десяти детёнышей австралопитека до взрослого возраста доживал один, максимум два. Хищники, голод, болезни, случайности — смерть была нормой.
Но вот в чём секрет эволюции: не важно, сколько умирает. Важно, чтобы хоть кто-то выжил и оставил потомство. И каждое следующее поколение было чуть-чуть лучше приспособлено. Чуть более умным. Чуть более выносливым. Чуть более сообразительным.
За миллионы лет эти маленькие улучшения накопились. Мозг вырос. Руки стали ловчее. Способность к социальной кооперации усилилась. И австралопитеки превратились в Homo habilis («человека умелого»), потом в Homo erectus («человека прямоходящего»), и в итоге — в нас.
Представьте себе саблезубого тигра весом в 300 килограммов. А теперь представьте одинокого первобытного человека весом килограммов в 60, с палкой. Кто победит? Правильно, тигр, причём за минуту.
А теперь представьте двадцать первобытных людей с палками, которые умеют координировать свои действия. Которые могут окружить тигра, отвлекать его, атаковать с разных сторон. Вот это уже совсем другая история.
Наши предки поняли главное: вместе мы непобедимы. Они создавали группы по 50-150 человек (антропологи называют это «число Данбара»), и в этих группах все знали друг друга, доверяли друг другу, делились ресурсами. Если у тебя сегодня нет еды — племя поделится. Если ты ранен — о тебе позаботятся. Это был первый в истории социальный договор, и он работал лучше любой страховки.
Я не преувеличу, если скажу, что приручение огня — это самый важный момент в истории человечества. Примерно 400 тысяч лет назад кто-то из наших предков понял, как поддерживать огонь (а потом и разжигать его), и всё изменилось.
Огонь дал сразу несколько суперспособностей:
Тепло. Ночью температура в африканской саванне могла падать до нуля. А в ледниковый период в Европе было ещё хуже. Огонь означал, что можно спать и не умереть от переохлаждения. Это позволило людям мигрировать на север, в холодные регионы, где конкуренция за ресурсы была меньше.
Готовая еда. Когда ты жаришь мясо, ты убиваешь паразитов и бактерии. Плюс приготовленная пища легче переваривается — организм тратит меньше энергии на пищеварение. Учёные считают, что именно готовая еда позволила нашему мозгу увеличиться. Мозг — очень энергозатратный орган, и без калорийной приготовленной пищи он бы просто не «потянул».
Защита. Звери боятся огня. Костёр ночью — это как круговая оборона. Ни один хищник не полезет в лагерь, где горит огонь. Это означало безопасный сон, а значит — восстановление сил.
Знаете, что делает современный человек, если у него расстройство желудка? Правильно, бежит в аптеку за активированным углём. А первобытный человек просто... терпел. И выживал.
Наша иммунная система — это результат миллионов лет эволюции в условиях, где бактерии и паразиты были везде. В воде, в еде, в воздухе. Выживали те, у кого иммунитет был покрепче. Естественный отбор работал жёстко: слабые умирали в детстве, сильные передавали свои гены дальше.
Конечно, детская смертность была чудовищной — до 40-50% детей не доживали до пяти лет. Но те, кто выживал, становились невероятно выносливыми. Их организмы были закалены постоянной борьбой с инфекциями.
Плюс, наши предки были всеядными. Не нашёл мяса? Ешь коренья, ягоды, личинок, орехи, листья. Разнообразие рациона означало, что голод был менее критичным. Можно было прожить на том, что другие хищники даже не считали едой.
Вот здесь начинается самое интересное. Человек разумный — это не самое сильное, не самое быстрое и не самое выносливое существо. Волк пробежит больше, медведь сильнее, гепард быстрее. Но у нас есть то, чего нет ни у кого: способность к абстрактному мышлению.
Мы можем планировать. Мы можем представить, что будет через день, через неделю, через месяц. «Сейчас лето, значит, надо запасать еду на зиму». Ни одно животное так не думает.
Мы можем учиться не только на своём опыте, но и на чужом. Увидел, как кто-то обжёгся о растение — понял, что к нему лучше не подходить. Услышал историю о том, как соседнее племя отравилось грибами — запомнил, как эти грибы выглядят.
Мы можем изобретать инструменты. Острый камень вместо клыков. Копьё вместо когтей. Одежда из шкур вместо тёплого меха. Каждое изобретение передавалось следующему поколению и улучшалось. Это называется культурной эволюцией, и она работает в тысячи раз быстрее биологической.
Вот это мой любимый момент. Где-то 70 тысяч лет назад произошла «когнитивная революция» — люди научились говорить о вещах, которых не существует. О богах, о духах, о правилах, о будущем.
Зачем это нужно? Это позволило объединять огромные группы людей вокруг общих идей. «Мы — охотники племени Орла. Наш тотем — орёл, он нас защищает». Это вроде бы фикция, но она работает! Она создаёт идентичность, доверие, сплочённость.
Благодаря историям можно было координировать действия сотен людей. «Завтра мы охотимся на мамонта. Вот план». И все понимали свою роль, даже если видели друг друга впервые.
Давайте честно — жизнь была адской. Средняя продолжительность жизни составляла 30-35 лет, и это ещё с учётом тех, кто пережил опасное детство. Инфекции, травмы, голод, холод, хищники — смерть была повсюду.
Но вот в чём фокус: нам не нужно было, чтобы выживали все. Достаточно было, чтобы выживало достаточно людей для продолжения рода. И наши предки это сделали. Каждое поколение оставляло после себя детей, которые были чуть-чуть лучше приспособлены, чуть-чуть умнее, чуть-чуть выносливее.
Когда я пью чистую воду из фильтра, включаю обогреватель или заказываю еду с доставкой, я помню: всё это стало возможным благодаря тому, что мои предки были безумно крутыми выживальщиками. Они прошли через ледниковые периоды, засухи, эпидемии и хищников. Они делились едой, когда её не хватало. Они заботились о раненых. Они изобретали, учились, адаптировались.
В каждом из нас течёт кровь выживших. Людей, которые не сдались, когда было по-настоящему плохо. И может быть, когда нам сейчас тяжело, стоит вспомнить: мы — потомки тех, кто выжил в мире без правил, без медицины, без гарантий.
Если они смогли — сможем и мы.
P.S. В следующий раз, когда вы будете жаловаться на отключение горячей воды, вспомните про своего пра-прапрадеда, который мылся в ледяной реке и считал это нормальным днём.
