Часть I. Авианосцы. Куда поплывём?
Часть II. Грегор направил бластер в незнакомца…
Часть III. Атомный поезд “Баргузин”: возрождение легенды?
Рассказы о чудо-оружии существуют ровно столько, сколько существует современное человечество. Только если раньше это были фольклорные сказки о мечах-кладенцах, волшебных луках, шапках-невидимках или неуязвимых щитах, то сегодня, по мере технологического совершенствования оружия, поменялось и само оружие. Мечи-кладенцы сменили гиперзвуковые ракеты, волшебные луки — “Панцири” и “Торы”, неуязвимые щиты — новейшие бронежилеты, а шапки-невидимки — технологии “стелс”.
Но суть этих сказок осталась прежней — неожиданно обретённое оружие, дающее полное превосходство над врагом. При этом мало кто из обывателей, жадно интересующихся темой современного вооружения, задумывается над очевидным фактом, что сегодня его доступность и разнообразие просто “зашкаливают” по сравнению со сказочным арсеналом. Что называется, в любой области и только бери!
При этом есть и ещё одно, пожалуй, главное отличие сказочного чудо-оружия от реального современного “чудо-оружия” — его цена. Если раньше герой сказки за волшебный меч исполнял какое-нибудь невинное желание бабы-яги или разгадывал загадку, то сегодня за такое чудо-оружие приходится платить десятки и сотни миллионов долларов, а часто и миллиарды! И вот тут в полный рост встаёт главная проблема “чудо-оружия” — правильный его выбор. Современный военно-промышленный комплекс может создать оружие буквально на любой вкус. Одних шапок-невидимок — “стелс”-технологий — сотни, если не тысячи. Но какую выбрать? И, главное, для чего?
Сегодня критерий выбора выходит на первое место. И вот здесь начинается самое интересное — дискуссии на тему того, какое оружие нам нужно, а какое можно так и оставить для сказок. Точнее, для современных сказок — научной фантастики…
Проект атомного авианосца “Шторм”
Пожалуй, самая долгая “кораблестроительная” дискуссия — это спор о необходимости иметь России свои атомные авианосцы. Почти ежегодно она вспыхивает с новой силой при каждом новостном поводе. Так, в 2016 году Объединённая судостроительная компания (ОСК) анонсировала, что к 2019 году она будет готова начать строить авианосцы. И публике даже был презентован “концепт” нового российского авианосца проекта 23000Э “Шторм” — выполненная из дерева и пластика двухметровая модель корабля с крошечными макетами самолётиков на взлётной палубе. И это сразу вызвало восторженную реакцию диванного эксперт-сообщества, которое почти зримо увидело выход в море трёхсотметрового гиганта. Но по мере приближения 2019 года перспективы закладки первого российского атомного авианосца становились все более туманными…
И в 2018 году глава ОСК Алексей Рахманов уже весьма уклончиво сказал, что руководство компании ещё только прорабатывает вопросы, связанные со строительством нового авианосца: “Российская судостроительная корпорация ОСК рассматривает возможность строительства авианосца нового поколения, который будет иметь водоизмещение большее, чем у ТАВКР “Адмирал Кузнецов”. Энтузиазм диванных экспертов сменился унынием. А на верфях в упомянутом 2019 году вместо атомного гиганта были заложено лишь несколько корветов, фрегатов и десантных кораблей.
Макет авианосца 23000Э “Шторм” | Фото: Artem Tkachenko
Но мечта об отечественном авианосце не умерла. В 2019 году ОСК снова пообещала начать строить авианосцы. Правда, теперь уже с 2024 года. В корпорации даже весьма подробно рассказали о тактико-технических параметрах грядущей грозы морей и неба над ним. Водоизмещение 90–100 тысяч тонн, длина 330 метров, ширина 40 метров, осадка 11 метров, максимальная скорость хода 30 узлов, крейсерская 20 узлов, автономность 120 суток, экипаж 4–5 тысяч человек. Авиагруппа перспективного авианосца должна будет состоять из 80–90 самолётов и вертолётов различного назначения. В том числе и палубных самолётов дальнего радиолокационного обнаружения (ДРЛО), без которых боевые возможности авианосца более чем туманны, а сам он превращается в подслеповатого слона. Полётная палуба должна обеспечить взлёт самолётов как с рамп, так и с помощью электромагнитных катапульт…
Перспективы строительства авианосцев в России
И вот тут уже не у диванных экспертов, а у тех, кто серьёзно занимается темой отечественного флота, возникли вопросы. Красивые модели из дерева и пластика, конечно, хорошо, но реальный боевой корабль — это совсем иное. Современный атомный авианосец — не просто огромный корабль, это концентрация самых передовых военно-морских технологий, многие из которых у нас на сегодняшний день просто отсутствуют.
Начнём со строительства кораблей таких размеров. Теоретически наши верфи в Санкт-Петербурге (Балтийский завод) и на Дальнем востоке (“Звезда”) имеют опыт крупнотоннажного строительства. Балтийский строил тяжёлые атомные крейсеры проекта “Орлан”, “Звезда” строит газовозы для Арктики. Но “Орланы” почти в три раза уступают по водоизмещению перспективному авианосцу, а газовозы, хотя и сравнимы по габаритам, но, фактически, являются плавающими цистернами с криогенным оборудованием. К военным технологиям это их никаким боком не приближает. Авианосец — это совершенно иная “философия” и архитектура корабля, когда на плавучем аэродроме должны быть надёжно совмещены и “срощены” системы жизнеобеспечения, авиационного обеспечения, системы защиты, живучести и традиционные корабельные системы движения, управления. То есть всё придётся строить если не с нуля, то с точки, к нему близкой. Теоретически у нас есть опыт строительства авианосных кораблей в 70–80‑х годах, венцом которых является флагман Северного флота тяжёлый авианесущий крейсер “Адмирал Кузнецов”. Но он строился в уже давно украинском Николаеве. И было это больше 40 лет назад, когда технологии строительства были своем другие.
Крейсер «Адмирал Кузнецов» | Фото: Mil.ru
Дальше — больше. Всерьёз рассматривая перспективу строительства авианосцев в России, мы тут же упираемся в отсутствие ряда ключевых технологий и элементов для строительства таких кораблей. Начнём с того, что до сих пор у нас нет собственной технологии авиационных катапульт. В конце 80-х мы занимались их созданием, но распад Союза поставил крест на этих работах. А ведь катапульта — важнейший элемент современного авианосца и целый пучок технологий. От надёжности и работоспособности катапульты зависят не только жизни лётчиков, но и успех выполнения задачи. Вышедшая из строя в ходе боевой операции даже одна из четырёх (как на американских авианосцах) катапульт на четверть снижает боевую эффективность корабля, а выход из строя двух просто сорвёт её выполнение. Сегодня на ТАВКР “Адмирал Кузнецов” роль катапульты выполняет “борода” трамплина. Но взлетать с него полноценно могут только истребители. Ударные же самолёты могут взлетать только с ограниченной бомбовой нагрузкой, а самолёты ДРЛО, без которых авианосное соединение сегодня просто слепо, с трамплина просто не взлетит.
При этом, самих отечественных палубных самолетов ДРЛО в природе просто нет, и никаких проектных работ по ним не проводится. Как нет и современных палубных ударных самолётов. Есть только спешно доделанный для Индии палубный МиГ-29К, на базе истребителя МиГ-29, чей лётный возраст давно перевалил за сорок лет.
Не менее важная проблема — базирование отечественных авианосцев. Где им базироваться? Россия не имеет своих “комфортных” по погодным условиям военных баз, кроме черноморских. Но кораблям с ядерной энергетической установкой туда путь закрыт международным договором. К тому же Чёрное море просто ловушка для таких гигантов. Ни Северный, ни Тихоокеанский флот не имеют ни одного подходящего для кораблей такого типа причала с необходимой инфраструктурой и оборудованием. Поэтому “Адмирал Кузнецов” сегодня базируется у стенки 35-го судоремонтного завода в Мурманске, где есть всё для его жизнеобеспечения.
В 80-е годы именно отсутствие береговой инфраструктуры жизнеобеспечения привело к тому, что авианесущие крейсеры проекта 1143 были списаны, не отслужив и половины нормативного срока. Они просто “выбили” свой ресурс, базируясь постоянно в море на бочках, до полного износа своих систем и механизмов.
Можно вспомнить и о проблеме подготовки экипажей для таких кораблей. Никакой отечественной “школы” авианосного флота сегодня нет. Есть лишь один экипаж “Адмирала Кузнецова”. Но перспективный авианосец почти в два раза больше и, соответственно, экипаж его тоже почти в два раза превосходит по численности “Кузнецова”. А это значит, что нужно будет строить новые военные городки, не говоря уже о береговой инфраструктуре для базирования таких гигантов в условиях крайнего Севера. А ведь таких кораблей, будь принято решение об их постройке, России нужно не менее двух.
Нужны ли нам авианосцы?
По самым скромным подсчётам программа развёртывания даже двух отечественных авианосцев обойдётся российскому военному бюджету в два триллиона рублей. И тут возникает главный вопрос — а для чего нужны нам авианосцы?
Почтовая марка с изображением тяжелого авианесущего крейсера «Адмирал Кузнецов»
“Авианосцы — это проекция силы в удалённые от России регионы!” — слышу я чеканный ответ авианосцофилов. — “Сирия показала, что будь у нас там свой авианосец, возможно, и не пришлось бы поднимать в воздух дальние бомбардировщики”.
Но Сирия как раз показала обратное! Сирийская операция продемонстрировала, что при наличии авиабазы “Хмеймим” никакой необходимости гнать сюда с Севера авианосец (будь таковой у нас в составе флота) нет! Авиабаза отлично справлялась со всеми поставленными задачами, обеспечивая действия сухопутных войск. И удары дальней бомбардировочной авиации носили скорее учебно-тренировочный характер. Позволяли лётчикам ДА отрабатывать навыки нанесения ударов в удалённых от России регионах.
Так для чего нужны России авианосцы? Куда, в какой регион они должны “проецировать” нашу силу? Очевидно, что по периметру наших границ таких задач у нас нет, а те, которые, теоретически, могут возникнуть, вполне решаемы с помощью перебазирования авиации на угрожаемые направления. То есть радиус в 1 000 километров мы перекрываем, шага не ступив за границы страны и не отплывая от берега.
Тогда обратимся к опыту использования авианосцев стран, у которых они есть в достаточном количестве. И, в первую очередь, США. Все последние сорок лет американские авианосцы были инструментами силового подавления США и их союзниками заведомо технологически более слабых противников — таких, как Ливия, Югославия, Ирак, которым было просто нечем ответить на действия американцев у своих берегов.
Есть ли аналогичные перспективные конфликтные зоны у нас, требующие нашего отдалённого военного присутствия?
Можно предположить, что таковые могут, например, возникнуть в Латинской Америке или Африке, где сейчас Россия наращивает своё присутствие. Но насколько нам там будут нужны авианосцы? Или всё же обычных сил флота, который сейчас резко наращивает свои ударные возможности, разворачивая новые крылатые ракеты, вполне хватит вкупе с экспедиционными десантными силами?
Учитывая стоимость программы строительства авианосцев, вопрос, как минимум, дискуссионный. И аргументы сторонников создания опорных военных баз в этих регионах мне видятся куда более весомыми.
Конечно, иметь в фермерском гараже “линкольн” здорово! Но только тогда, когда там уже стоят и тракторы, и комбайны. Но не вместо тракторов и комбайнов.
Нужен ли будет России авианосный флот? В идеале — конечно, нужен! Но не раньше, чем мы модернизируем и построим полноценный традиционный океанский флот, способный защитить Россию на любом направлении. А уже потом можно задуматься и над авианосным “проецированием силы”, если деньги останутся…
Владислав Шурыгин специально для Fitzroy Magazine
