Спасибо голливудским боевикам, про американский спецназ сегодня знают даже дети. На земле, в небесах и на море крутые парни наводят ужас на врагов, защищая свободу и демократию. И конечно, в духе политкорректности, как минимум треть этих бойцов — из нацменьшинств. Что совершенно противоречит реальности. Почему в рядах коммандос так мало чёрных?
А сделайте нам красиво…
Спецназ в кино любят. Зритель охоч до героев, которые как бы и супермены, а как бы и обычные парни с соседней улицы. Подавляющее большинство фильмов, где спецназовцы окаянствуют, — редкая бредятина, но массового зрителя это волнует мало.
Точно так же его мало волнует, какого цвета кожа у «зелёного берета» или там «морского котика» — главное, что ножом орудует изумительно да стреляет как чемпион.
Зато неугомонному племени американских воинов за социальную справедливость на этот вопрос оказалось не наплевать.
Коли уж армия расово интегрирована, то она должна быть и пропорционально представлена в общественном сознании и медийном поле.
Давно прошли те времена, когда фабрика грёз клепала фильмы по стандарту: «ни одного плохого белого, ни одного хорошего чёрного». С разгоном политкорректности ситуация обернулась в противоположность — в кино обязан быть плохой белый и хороший чёрный. Что до правды — да кому она нужна, ваша правда!
В общем, в кино спецназ просто обязан быть всех оттенков — от угольно-чёрного до снежно-белого. И это требование постепенно превратилось фактически в закон.
Примеров хватает. В средненьком боевичке «Слёзы солнца», где «морские котики» под командой Джона Маклейна… простите, Брюса Уиллиса, утирают сопли африканским детишкам и Монике Белуччи, в группе спецназовцев — аж двое чернокожих. Поскольку дело происходит в Африке, то, понятно, среди американских коммандос негры просто обязаны быть — художник так видит! Режиссёр Фукуа — сам чернокожий — по этому вопросу с продюсерами даже и не спорил. В отличие от консультанта. Последнему же было сказано: да, среди «морских котиков» очень мало негров — и что?
В другом случае творец сумел отбояриться от навязываемых стереотипов — но там и фильм был не чета поделке с Уиллисом. Когда на съёмках «Падения чёрного ястреба» на продюсера Джерри Брукхаймера стали давить, чтобы он ввёл хоть одно чёрное лицо в спецназ, тот упёрся и предложил все требования адресовать в Пентагон.
Насколько ему известно, пояснил Брукхаймер, в «Дельте» чёрных оперативников — считанные единицы (если вообще они там есть — информацию об этом подразделении армия США просто не комментирует), а уж в Сомали их точно не было. И не надо талдычить про меньшинства, — мы снимаем как было, а не как кому-то хочется. Поскольку Армия США, собственно, и обеспечивала съёмки, голливудская либеральная фронда отступилась. С заказчиком не поспоришь.
Но вопрос и впрямь остался открытым: бог с ним, с кино, — как так получилось, что в реальной жизни в самых элитных частях негров, латиносов и азиатов — раз-два и обчёлся?
Как тебе служится, с кем тебе дружится
На самом деле министерство обороны США этим вопросом заинтересовалось довольно давно. Когда в 1980–1990-х годах в вооружённых силах всерьёз стали искоренять расизм, то в ходе мероприятий действительно вскрылся любопытный факт: а спецназ-то — неважно флотский или сухопутный — таки да, в подавляющем большинстве белый. И на вопрос «почему так?» ясного и однозначного ответа нет до сих пор.
В 1997 году стратегический исследовательский центр RAND по заказу командования сил специальных операций выпустил увесистый доклад под названием «Препоны на пути участия меньшинств в силах специальных операций». Было констатировано огромное количество фактов, рассмотрено множество причин — от социокультурных до экономических, — но главный вопрос так и остался без ответа.
Собственно Вооружённые силы США в расовом отношении действительно разнообразны. По состоянию на вторую половину 2010-х годов белых там 69%, негров — 17%, в оставшиеся 14% входят азиаты, латиносы и другие. Но есть нюансы. Так, среди рядового и сержантского состава чёрных — 18,5%, а вот офицеров-негров — только 9,4%. И чем выше звание, тем процент меньшинств меньше, извините за каламбур.
Со спецназом ситуация иная. В 2017 году в силах специальных операций ВМС США (те самые «морские котики») из 753 человек офицерского состава чёрными были только восемь человек — то есть один процент. Матросы/старшины: из 2242 человек только 45 чёрных, то есть два процента. Даже индейцев и эскимосов там больше — 99 человек (4%).
Спецназ сухопутных войск, «зелёные береты», может похвастаться бо́льшим разнообразием: из 1494 офицеров 85% белых, 4,5% — чёрных. Среди рядового/сержантского состава (5947 человек) картина примерно та же: 86% белых, 5,4% чёрных.
Скромнее всего дело обстоит в рядах парашютистов-спасателей (Pararescuemen), спецназе ВВС, — только один человек из 166 оказался чернокожим.
Что касается спецназа КМП США, то там чёрных офицеров и морпехов один процент.
И совсем уж нет никакой информации про отряд «Дельта» — и в ближайшем будущем вряд ли она станет доступна широкой публике. Любые данные по личному составу этого подразделения — тайна за семью печатями. Поэтому остаётся только гадать, есть ли там чернокожие.
Попал — гордись, не попал — радуйся
Такое положение дел беспокоит высшее командование уже не один год. Чтобы привлечь в свои ряды меньшинства, подразделения СпН запускают специальные программы. Так, один из первых чернокожих флотских спецназовцев, 82-летний ветеран Билл Гойнс, ездит по стране, выступает перед негритянской молодёжью, уговаривая её попробовать себя в ССО.
«Зелёные береты» без устали подчёркивают: у них только один цвет имеет значение — зелёный, а на оттенки кожи им плевать. Что, кстати, является правдой: чернокожие служили в «беретах» едва ли не с момента появления этого рода войск. Про морскую пехоту и говорить нечего — ни один парадный постер с лозунгом The Few. The Proud. The Marines («Избранные. Гордые. Морпехи») не обходится без негра.
Тем не менее в спецназ меньшинства не идут. И причин тому несколько.
Например, собственно отбор. Как пелось в самой знаменитой песне о «зелёных беретах»: «Сто человек выходят на испытание — но только трое его пройдут».
Уровень отсева примерно такой и есть. Бывали случаи, когда из 400 кандидатов до финиша доходили только два-три человека. В один из первых наборов «Дельты» из 163 кандидатов успешно преодолели испытания лишь восемь. В те же «береты» квалификационный отбор длится от 58 до 95 недель — и отчислить могут в любой момент. В «морские котики» — около года.
С другими спецназами обстоит так же. Поэтому неудивительно, что из 100 кандидатов, четверть из которых (условно) составляют негры, смогут успешно пройти курс только пять — и эта пятёрка будет белой. Бывает.
Как это ни банально звучит, физическая подготовка играет роль. А именно — плавание. Предварительный отбор в «зелёные береты» включает заплыв на 50 метров в полной форме, включая обувь, «разгрузку» и оружие. В «морские котики» — заплыв на 500 метров, правда, только в форме.
В парашютисты-спасатели — 50 метров под водой и 500 метров на воде. У СпН морпехов полегче — всего лишь 300 метров и без ботинок.
В принципе, на первый взгляд, — ничего сложного. Но этот тест идёт в комплексе с остальными — приседаниями, подтягиваниями, отжиманиями и бегом, — отдых между которыми составляет, как правило, минуту.
Кто скажет, что это легко, тот явно льстит себе. Этого уже оказывается достаточно, чтобы львиная доля чернокожих абитуриентов отсеялась.
Да, они не умеют плавать. По мнению того же Гойнса, подавляющее большинство чёрных приходит на службу из довольно бедных семей. Своих бассейнов у них нет. Рек в Америке, конечно хватает, но не в каждой же деревне, а в большом городе особо научиться плавать негде.
Есть и ещё один момент — физическое телосложение. Армейские медики довольно давно выяснили, что развитый чернокожий мужчина в хорошей физической форме в среднем располагает меньшим запасом подкожно-жировой клетчатки, чем белый или азиат. Вот природа так распорядилась. И для такого человека, если он всё детство в воде не провёл, сдать норматив по плаванию гораздо сложнее, чем для любого другого.
На отбор влияет не только «физика» кандидата, но и его образовательный и интеллектуальный уровень. В подразделениях специального назначения требуются не только мышцы, но и мозги, — спецназовец обязан держать в голове массу данных и уметь грамотно и быстро ими распоряжаться.
Клиповое мышление тут не приветствуется, желательно, чтобы кроме комиксов кандидат в своей жизни прочитал ещё что-нибудь типа Стивена Крейна или Германа Мелвилла, умел решать квадратные уравнения и читать географическую карту. Парадокс заключается в том, что чернокожий с интеллектом выше среднего предпочтёт пойти не в армию, а в колледж, — тем более учитывая квоты и преференции для меньшинств.
Другой момент — психологический. Чёрные просто не идут в части коммандос. В численном отношении они подают меньше заявок. Мотивы кроются в принципиальном отношении к службе. С начала 2000-х выявилась интересная тенденция: чернокожие — как солдаты, так и офицеры — подавали наименьшее количество заявок в пехоту.
Большинство стремилось попасть куда угодно: в танкисты, сапёры, артиллерию, связь, химчасти, ПВО, логистику — да хоть в военную полицию, но только не в «прямые ноги». У пехоты среди чёрного населения плохая репутация ещё со времён Вьетнама. Прямо как в известном присловье: «Умный в артиллерии, храбрый в кавалерии, пьяница на флоте, а дурак в пехоте».
«Если тебя загребли в пехоту, ты дебил, бро!»
Ну и кроме того, пехотой, как считается, затыкают все дыры, в том числе и на фронте. «Спасибо, мы уж лучше с пушками повозимся». А спецназ сухопутных войск (как и «Дельта») в основном набирает кандидатов именно из пехотинцев — в конце концов, именно там обучают сухопутным военным действиям. Крайне редко на отборочный курс записывается танкист или солдат химзащиты. Хотя бывали прецеденты, в «береты» приходили поступать и из частей тылового обеспечения.
Ну и потом, большинство солдат-негров — это выходцы из бедных семей и нижней страты среднего класса. К чему стремится такой солдат? Естественно, к нормальным бытовым условиям, минимуму риска, горячему трёхразовому питанию и самое главное — к получению какой-либо специальности, которая потом, после трёх лет службы, пригодится на гражданке.
Конечно, куда проще отслужить спокойно в батальоне обеспечения, пройти бесплатное обучение, получить отличную характеристику и со спокойной душой идти на дембель. Зачем проходить сумасшедший отбор, спать в джунглях, есть пауков и змей, прыгать ночью из стратосферы, десантироваться в шторм и знать, что твоя жизнь фактически может оборваться в любую секунду?
Зря ты его негром обозвал
Ну и конечно, расизм, куда ж без него сегодня. Нет, никаких членов ККК в американском спецназе нет, кресты никто не сжигает, негров не обзывают «енотами» (coon — чрезвычайно оскорбительное обращение) и не заставляют целовать флаг Конфедерации. Более того, как уже говорилось, при отборе в спецназ инструкторам наплевать, «шоколадка» ты или «снежок», — всё зависит от способностей, таланта и силы воли. Но вот дальнейшее пребывание в СпН…
В большей степени это относится к тем же «морским котикам» — хотя случается и у «беретов», и у рейдеров морской пехоты. Спецназ — это малочисленная страта людей, которые прошли жёсткий отбор, доказали городу и миру, что они — исключительные. Эго у таких людей частенько размерами превышает видимую часть вселенной.
Говоря проще, это сборище альфа-самцов, не знающих жалости к себе (девиз «морских котиков»: «Легко было вчера») и не ждущих деликатного отношения со стороны других. В мемуарах этих спецназовцев порой встречаются упоминания о своеобразном внутреннем микроклимате этого замкнутого мирка: жёсткие (а порой и жестокие) шутки, элементы «дедовщины» (молодые пашут больше), и естественно, никакой деликатностью там и не пахнет.
Шутки меж собой на тему религии и национальности — обычное дело.
По воспоминаниям чернокожего лейтенанта Джейка Цвейга, прослужившего в «морских котиках» три года, расизм в этой среде есть и никуда от него не деться. Цвейг часто становился объектом сомнительных шуточек: его карманный радиоприёмник загадочным образом «переключался» с хип-хоп-станций (чёрная музыка) на кантри-станции (традиционно белая), стоило ему отлучиться; частенько во время пробежек кто-нибудь кричал в его адрес: «Смотрите, бежит, держи вора!»; инструкторы иногда обращались к нему gangstah! и так далее.
В конце концов, Цвейг не стал продлевать трёхлетний контракт и ушёл из спецназа.
Но может быть, всё гораздо проще. Несколько лет назад чернокожий офицер Брэкстон Андерсон III, отслуживший в армии США 22 года — из них восемь лет в 10-й бригаде СпН, — с горечью заметил: «Кто-то винит во всем рэп и гангста-культуру, кто-то — отсутствие традиционных американских ценностей в чёрном сообществе, а я скажу проще. Спецназ — это те, кто постоянно рискует собой ради своей страны. И я вижу, что чёрные больше не хотят рисковать своей жизнью ради Америки, потому что чувствуют, что ей на них наплевать».
(Цы.)
