Холодной ноябрьской ночью 1915 года немецкая подводная лодка UC-13 оказалась в смертельной ловушке. Отправленная на минирование кавказских берегов, она попала в жестокий 11-балльный шторм, который вынес ее на прибрежные скалы у реки Мелен на севере Турции.

Осознавая, что помощи ждать неоткуда, немцы решили замаскировать свое судно, накрыв его брезентом цвета песка. Несколько недель со стороны моря подлодка казалась небольшим песчаным холмом – а часть экипажа отправилась к османам за помощью.

Немцам не повезло – за лодкой уже немалое время охотилась эскадра русских миноносцев «Пронзительный», «Дерзкий» и «Счастливый». Эта эскадра и наткнулась на спасательную экспедицию Османской империи. Когда турецкие канонерки «Таш-Кайпрю» и «Чесгар» прибыли на место, чтобы попытаться спасти UC-13, они столкнулись с мощью русского флота.

Используя преимущество в скорости, российские миноносцы быстро сблизились с противником и открыли ураганный артиллерийский огонь. Турецкие корабли не выдержали массированного обстрела, загорелись и были вынуждены выброситься на берег острова Кефкен.

Без поддержки османского флота экипажу немецкой подлодки не оставалось ничего другого, как прятаться дальше – но бесконечно это продолжаться не могло. 31 декабря 1915 года UC-13 была обнаружена и уничтожена артиллерийским огнем российского флота.

Таким образом, отважные русские моряки не только остановили попытку немцев установить мины у берегов Кавказа, но и показали всему миру, что в Черном море они являются безоговорочными хозяевами.

Хочется верить, что история о том, как несколько миноносцев смогли сорвать планы сразу двух европейских империй, вдохновит тех, кто служит на Черноморском флоте сегодня – чтобы и про этих людей век спустя вспоминали как про героев.

Источник данных для материала:

Грей Э. Немецкие подводные лодки в Первой мировой войне 1914–1918 гг./пер //Л. Игоревского. М.: Центрполиграф. – 2003.

Ипполит Матвеевич Воробьянинов, глава уездного дворянства Старгородского уезда, был страстным коллекционером. Есть такая область филателии – земские марки. Те, кто коллекционирует эти предметы – круты. Это связано с тем, что не было сколь-нибудь организованных источников приобретения таких марок. Их тиражи были немногочисленны. Срок обращения многих таких выпусков был недолог. Да и подделок в следующие годы было много, ведь никаких специальных элементов защиты на таких марках не делали, старались сделать подешевле. Эмиссарами (инициаторами) выпуска этих марок были провинциальные земства. Уездные, губернские.  Выпускались они в период с 1864 по 1918 годы, т.е., в тот исторический миг, когда существовали земства. (Чтоб историки не возмутились, оговорюсь: земства появились еще при Иване Грозном, но после него просуществовали недолго, да и почтовых марок в те века еще не делали).

Воробьянинов тоже был крут, он тоже коллекционировал марки земской почты.

Зачем были нужны такие марки? Для оплаты услуг по доставке почты внутри уезда, от государственной почтовой конторы, которых в каждой губернии было немного, до самой глухой деревеньки. Куда и дороги нормальной, может, не было.

Редкостей среди земских марок немало. Но вот самая-самая...

Земская марка Алатырского уезда Симбирской губернии была выпущена то ли в 1867 году, то ли несколькими годами позже – мнения исследователей расходятся. В настоящее время в мире известны три такие марки. Какова может быть цена этой марки? Если учесть, что среди земских марок довольно много таких, чья цена состоит из пятизначной цифры долларов, эта потянет на шестизначную, недалеко от миллиона.  Если вам когда-то предложат ее купить, не спешите соглашаться – не счесть подделок и имитаций.

Но даже этот уникум не идёт в сравнение с маркой Старгородского уезда! Ипполит Матвеевич, воспользовавшись своим высоким положением в уездном обществе, уговорил местного почтмейстера выпустить мизерным тиражом, всего несколько экземпляров, старгородскую земскую марку. После чего, в присутствии комиссии из нескольких авторитетных земляков, весь этот тираж был уничтожен, о чем был составлен акт. Весь, кроме одной, владельцем которой стал Воробьянинов. Известие об этом акте было доведено до сведения филателистической общественности. Включая и иностранных коллекционеров.

Авторы романа сообщают, что к Воробьянинову обратился письмом один из богатых английских коллекционеров с просьбой продать ему эту редкость «на любых условиях». Видимо, этот момент стал вершиной триумфа Ипполита Матвеевича. Его ответ англичанину был краток: «naкosiа vicоusi!» написал в ответ коллекционер-патриот.

В его отрядах она стала главной ударной силой, ядром тактической единицы. К каждой повозке прикреплялся расчет из трех человек: возница (часто лучший и лихой), пулеметчик и его помощник. Эта троица действовала как единый организм.

Именно махновцы довели искусство боя на тачанках до виртуозности. Их коронный прием — фланговый выезд на карьер с резким разворотом поперек атакующей кавалерийской лавы и одновременный шквал огня "ломал" противника психологически и физически.

Тачанка одним махом "убила" главные преимущества кавалерии — скорость и массу. Против стены свинца всадники были бессильны. А мобильность тачанки позволяла не принимать сабельный бой, всегда ведя его на выгодной дистанции. Конница в степи перестала доминировать.

В этом и была народная простая сила. Благодаря дешевизне и доступности, тачанка стала идеальным оружием для армии без заводов и тылов. То была примитивная, но эффективная предтеча будущих моторных частей — по сути, первый прообраз мотопехоты, только на конной тяге.

Ее звездный век был ярок, но недолог. Как только Гражданская закончилась, а Красная Армия начала техническую модернизацию, эпоха тачанок канула в Лету. Их место заняли бронеавтомобили, танкетки и грузовики с пулеметами.

Но сильный образ в исторической памяти остался. Лихой возница, натянутые вожжи, грохот колес по степи. И сухая, отрывистая очередь "Максима"...

Для полного удобства чтения (в метро, транспорте, за чашкой кофе или на диване) можно перейти в телеграм

Данные фотографии (исходники) иллюстрируют три этапа разрушения Свято-Пантелеймоновской церкви, которую возвели в период 1889-1896 гг. Ровно через 40 лет церковь разрушили. Сначала разрушили колокольню, затем сам храм.

В 1959 году на месте Церкви Пантелеймона построили кинотеатр "Октябрь" с колоннами.

Исходники:

10 декабря 1877 года случилось событие, которое в Петербурге ждали сильнее, чем Рождество. Пала Плевна. Маленький, никому доселе не известный болгарский городок на пять месяцев стал точкой, где решалась судьба всей русско-турецкой кампании.

А ведь начиналось всё как легкая прогулка. Русская армия форсировала Дунай, взяла Никополь и, казалось, дорога на Балканы открыта. Русское командование полагало, что турки деморализованы и уйдут в глухую оборону. Но у турецкого маршала Османа-паши были на этот счёт иные мысли. Пока в русском штабе готовились отмечать викторию, Осман совершил марш-бросок на 200 километров за шесть суток. Его армия вошла в пустую Плевну буквально за несколько часов до появления русских разъездов и тут же начала там укрепляться, превращая обычный перекресток дорог в твердыню, о которую русская армия споткнулась трижды.

Первые штурмы Плевны напоминали попытку проломить стену головой. Храбрость русских солдат была безграничной, но одной храбрости на войне мало. Атаки захлебывались, а потери росли. Именно здесь, под Плевной, взошла звезда Михаила Скобелева. «Белый генерал», как его прозвали за любовь к белым мундирам и лошадям этой масти, стал символом русской доблести. Во время третьего, самого драматичного штурма, его отряд совершил невозможное — прорвался к самому сердцу турецкой обороны. Скобелев был вездесущ: он лично водил солдат в атаку, под ним убивали лошадей, но сам он оставался невредим, словно заговорённый. Его солдаты взяли ключевые редуты, но, увы, успех не был поддержан резервами. Высшее командование просто не поверило, что прорыв возможен. Скобелев бы вынужден отступить, бросив занятые уже позиции.

После третьего неудачного штурма в ставке воцарилось уныние. Император Александр II даже созвал совет, где всерьез обсуждалось отступление за Дунай. Это было бы катастрофой, перечеркнувшей все успехи войны. Ситуацию спас военный министр Дмитрий Милютин, настоявший на продолжении осады. Но как взять крепость, которая уже «съела» столько полков? Ответ предложил Эдуард Тотлебен — умелый инженер, герой обороны Севастополя. «Четвертого штурма не будет», — спокойно заявил он. И началась совсем другая война.

Вместо лобовых атак — система траншей, редутов и полная блокада. Русские войска методично перерезали все пути снабжения гарнизона. Взятие Горного Дубняка и Телиша замкнуло кольцо. Тотлебен не торопился, он просто душил противника в своих объятиях. В Плевне начался голод. Запасы таяли, боевой дух падал, а русская артиллерия деловито перемалывала турецкие укрепления. Осман-паша оказался в ситуации цугцванга: сидеть на месте — смерть от голода, выходить — самоубийственная атака на подготовленные позиции.

И Осман выбрал бой. 10 декабря турецкая армия, взяв с собой раненых и даже часть мирных жителей, пошла на прорыв. Султанские солдаты дрались яростно, сумев даже прорвать первую линию русской обороны, но это была уже агония. Русские гренадеры встретили противника плотным огнем. Когда турки выдохлись, последовала контратака, решившая всё дело. Раненый Осман-паша, понимая бессмысленность дальнейшего сопротивления, выслал парламентёров.

Когда раненого турецкого маршала привели к великому князю Николаю Николаевичу, тот встретил его с подчеркнутым уважением. Русские офицеры отдавали честь достойному противнику. Император Александр II лично вернул Осману его саблю в знак признания его храбрости. Финальный аккорд эпохи, когда рыцарство еще не окончательно уступило место тотальной войне.

Падение Плевны стало переломным моментом. Турецкая армия, сковывавшая главные силы русских, перестала существовать. Высвободилось более 100 тысяч солдат, которые неудержимым потоком хлынули через заснеженные Балканы. Впереди были Шипка, Адрианополь и предместья Константинополя.

***********************
А ещё у меня есть канал в Телеграм с лонгридами, анонсами и историческим контентом.