Офисные будни

Сцена 1. Крыша на которой поют песни.

Уже заканчивался вечер. Петрович сентиментально бухал в кабинете.

Вдруг откуда-то с крыши зазвучала музыка из юности.

Потом знакомый женский голос запел почти забытую песню:

«А мы пойдем с тобою, погуляем по трамвайным рельсам…»

Окрылённый гаванским ромом, Петрович забрался на крышу.

Алиса сидела, свесив ноги на улицу.

Она пела тонким голосом, укутав лицо в длинных волосах.

Телефон звучал гитарными струнами.

Петрович бесшумно подкрался и присел рядом.

Он вспоминал юность. Было приятно.

Алиса увидела Петровича. Вздрогнула. Допела.

-Я увольняюсь, товарищ начальник. Кругом либо разгильдяйство, либо воровство.

Но не это страшно. Страшно безразличие. Всем на всё пофиг.

-Угу, - буркнул Петрович. Он усердно водил пальцами по телефону.

По лицу блуждала блаженная улыбка.

-Вот чего пофиг на меня?

Вдруг лицо Петровича обрадовалось. Он отхлебнул ром из бутылки.

Из телефона зазвучала музыка «Всё идёт по плану».

Из прошлого века. И… Петрович запел:

«Границы ключ переломлен пополам, А наш батюшка Ленин совсем усоп…»

Алиса улыбнулась: Петрович вообще-то был жесткий командир,однако пел о безысходности. Непривычно. Петрович закончил петь, под крышей, во дворе, захлопали в ладоши.

Сцена 2 Первичный шок честного человека.

- У тебя складывается охренительная карьера. Тебе светит светлое будущее. Ты узнала,  правду про мир и решила сбежать? Куда? Везде так!

Петрович помахал рукой во двор.

-Что же мне делать? – потухшим голосом спросила Алиса.

-Как что делать? – Петрович улыбнулся, включил какой-то блюз на телефоне и заявил:

-Надо Во-ро-вать! Наворовать столько, чтобы не работать!

Сверху стал брызгать дождик. Петрович предложил Алисе несколько заманчивых схем на несколько сотен тысяч. Алиса отказалась.

За это выпили. За честность и порядочность.

-Это у тебя первичный шок честного человека.

Многих порядочных людей, начинает тошнить после того, как они попадают во власть.

Сначала они протестуют.

Потом пытаются изменить.

Потом отчаиваются и начинают воровать.

У тебя первая стадия. Нормально.

Через лет пять сама захочешь махинаций. Иначе сойдёшь с ума от нищеты и скуки.

Сцена 3 Вокзал. Взросление.

Алисе надо было на электричку. Петрович пошел провожать.

Опаздывали. Такси неслось. Нарушали. Всё равно опаздывали.

Потом бежали, быстро, как в школе. Задыхались.

Наконец вокзал. Какой- то перрон.

Дорогу перегородил охренительно длинный автомобиль. Майбах.

Редкие люди на перроне стояли и ждали пока лимузин протиснется к нужному вагону поезда. Алиса остановилась. Оцепенела.

-Так не бывает! – сказала она Петровичу, и потянула его за рукав.

Её палец безкультурно тыкал в салон автомобиля.

-Теперь бывает. У нас всё бывает.

Будем ждать пока эта корова повернёт – опоздаем. Спрыгивай на пути.

Наша электричка там!

Алиса посмотрела внутрь автомобиля.

Там было лицо, которое, брезгливо наблюдало окружающий мир.

Их глаза встретились.

В пассажирском взгляде Алиса почти физически ощутила феодальную спесь и пренебрежение.

Стало больно и противно.

Алиса поджала губы. Выпрямила спину. Её голубые глаза наполнились льдом.

-Петрович, если мы в компанию TRF- technology поставим фиктивную информационную систему. Они нам потом сделают фиктивный капитальный ремонт новой крыши? Так чтобы все были финансово довольны.С ними можно договориваться?

-Ты чего? – спросил Петрович. Ошеломлённо. Посмотрел на Майбах. Всё понял. Радостно подбежал к лимузину, громко похлопал по крыше, церемонно поклонился. Сказал спасибо.Тоже громко.

Потом по-отечески обнял Алису.

-Схема так себе, надо дорабатывать… Но ход мыслей отличный.

Они шли по вокзальным рельсам.  Пили ром. Пели.

Однажды я опаздывал.

Я проснулся в шесть утра.

Потом моргнул и на часах стало шесть тридцать.

Задумался о причинах такого аномального временного скачка - и стало семь часов.

Стал ломать голову: как вернуть упущенное время. А часы показывали уже семь тридцать.

Тут я рывком заставил себя подняться, включил кофеварку и задумался. Даже если сократить программу моих утренних сборов до минимума (то есть просто одеться и выскочить из дома) - всё равно опоздаю. Как минимум на полчаса. Наш директор Георгий Павлович очень не любит опаздывающих. Их вообще никто не любит, даже я. Но у него к ним какая-то особенная, личная неприязнь.

Я отписался в вотсапе своему непосредственному руководителю Олегу, использовав нейтральное слово "задерживаюсь". Насколько возможно быстро собрался и выскочил из дома.

В метро я проверил телефон. Моё сообщение в вотсапе всё ещё было непрочитанным. До начала рабочего дня оставалось семь минут. Я подумал и отстучал сообщение коллеге из смежного отдела Ирине. "Задерживаюсь на 40 минут. Олегу отписался. Не отвечает". На что получил ответ: "Сама опаздываю на полчаса. Отписалась Наде. Пока молчит". Надя была ириным руководителем.

Известие о том, что опаздывает ещё как минимум один человек кроме меня, придало мне энергии. Спустя сорок минут после начала рабочего дня, я ввалился в офис и рухнул в,своё кресло. Напротив меня сидела взъерошенная и раскрасневшаяся Ира.

- Пробки, - смущённо пояснил я.

- Ребёнка в садик отводила, - глядя куда-то влево, ответила Ира.

Дверь распахнулась и в офис торопливо заскочила Надежда.

- Ой коллеги, доброе утро. Машина с утра сломалась…

Минут через пять в кабинет вошёл Олег.

- Доброе утро, коллеги. - И поймав вопросительный взгляд Нади, невозмутимо пояснил: - К врачу заходил.

Спустя ещё десять минут, дверь снова отворилась. В офис неторопливым прогулочным шагом зашёл Георгий Павлович во плоти. Все присутствующие сделали лица велосипедистов на ответственной гонке, застучали клавишами и защёлкали мышками.

- Вот ведь погода какая дурная… - мечтательно глядя в окно, произнёс наш шеф. - Впервые за десять лет проспать умудрился… Доброе утро, коллеги!

Хорошо, когда в коллективе есть тот, кто говорит правду.

Сцена первая: Информация о преступлении.

Алиса зашла в кабинет Петровича и уселась напротив. С торжественным видом.

Петрович, начальник Алисы уставился на неё вопросительным взглядом.

- В Иркутском отделении компании я обнаружила пятнадцать мёртвых душ! Десять оформлены на полный рабочий день, пять по совместительству.

Представляете, выдаётся порядка полумиллиона зарплаты работникам, которые не работают.

Петрович облизнул губы и приобрёл хищный вид.

Вскинул руки в стороны и пошел обнимать Алису.

По дороге он восторженно произносил:

-Да ты же моя умница. Я жеж тебя обожаю! Слушай, прямо таки ты мне утро сделала добрым!

Алиса отступила назад и холодно сказала:

- Я по утрам с начальством не обнимаюсь.

Петрович расстроился:

-Ладно. Давай мне материалы, посмотрю. Потом решу что делать. Может даже директору расскажем.

-Материалы у вас в почте. Директору я уже доложила. Это факт коррупции. По такому поводу директору надо незамедлительно докладывать.

Петрович нахмурил лицо:

-Даже не посоветовалась. Сразу директору… Значит не доверяешь? Думаешь я тоже коррупционер?

Алиса скупо улыбнулась:

- Не знаю. Может Вам не доверяю. Вы вполне себе компромиссный человек. Может себе не доверяю. Не знаю. Соблазн войти в долю очень высок. Лишний полтинник в месяц, к примеру, лишним быть не может.

- Какая же ты у меня ещё глупая, - сказал Петрович и задумался.

По лицу было видно, что он жалел Алису.

Алиса смущённо улыбнулась. Чуть виновато. Сказала:

-Завтра директор взывает всех на ковёр: руководителей из Иркутска, и меня с Вами. Будет разбор.

Петрович постучал пальцами по столу. Выпил стопку кубинского рома.

-Никогда не ходи против системы. Даже если права. Даже если очень. Раздавит. Иди.

Сцена вторая: Расследование у директора.

От Иркутска на разбор прилетел полностью седой мужичок лет шестидесяти. Интеллигентный. Очень. С культурными манерами. Прямо совсем не похожий на коррупционера.

Директор читал данные расследования Алисы о мёртвых душах. Вслух. Хмурил брови. Грозно. Было видно, что он прямо злой. Прямо по - настоящему.

Он даже сматерился один раз. Правда, потом извинился.

Петрович активно поддакивал и осуждал моральный облик мужичка из Иркутска всем своим видом. Гневно. Расстраивался за державу.

Алиса скромно сидела с нейтральным, непроницаемым видом. Прямо по её лицу читалось, что «она тут не при чём, она просто данные предоставила».

Мужичок из Иркутска улыбался и искренне смотрел в глаза директору. Он не был похож на человека, который мог заниматься коррупцией. Перед директором сидел честный во всех отношениях простой человек из Иркутска.

Директор закончил ругаться и был готов приступить к наказанию, однако мужичок из Иркутска достал бумаги и стал нудно объяснять.

С его слов, он уволил часть рабочей силы, которая высвободилась за счёт покупки нового оборудования, автоматизации, и реинжиниринга процессов.

И. Да. Он заставил оставшихся сотрудников пахать за двоих.

Далее мужик из Иркутска вместо уволенных сотрудников нанял мёртвых душ.

Это он объяснил так: зарплата с мёртвых душ шла на премии оставшимся сотрудникам.

Не сделай так, Москва бы просто срезала фонд оплаты труда. Забрала бы зарплаты уволенных сотрудников себе и Иркутск остался бы не с чем.

Списки премированных были представлены директору.

Алиса проверила – люди действительно получали надбавки.

По результатам разбора:

1) Директор приказал исключить из штатного расписания Иркутского подразделения пятнадцать человек, которых обнаружила Алиса. Надбавки сотрудникам, таким образом, были упразднены.

2) Директор похвалил Алису за бдительность и сказал, что поручит ей какое-то новое и важное дело. Без привлечения Петровича. Обидно.

3) Иркутскому мужику директор обещал выговор, с занесением в трудовую книжку. Повезло. Вообще-то это уголовка.

4) Петрович поздравил Алису с успешным расследованием и осудил мужичка из Иркутска.

Расследование закончилось. Успешно для всех.

Сцена третья: Спалились.

Был поздний вечер. Алиса шагала по коридору. Чувство выполненного долга окрыляло её изнутри. Звучали четкие удары каблуков об пол.

Из кабинета Петровича исходили любопытные звуки. Алисе было стыдно подслушивать. Но пришлось.

Говорил в основном Петрович. По телефону. Со многими. К примеру:

-Привет, Михалыч! Слушай, тут Иркутск схемку прдумал, как на ровном месте по миллиону в месяц поднимать. Давай мы её у тебя в Калининграде наладим. С меня прикрытие в центре, с Иркутска технологии.

Алиса слушала. Её ноги подкашивались.

Дело в том, что регионы радостно соглашались на коррупцию.

Она узнала, что пятнадцать мёртвых душ, которых обнаружила в Иркутске – это лишь третья часть от общего количества мнимых сотрудников в Иркутском отделении.

Мерзко. Гадко. На щеках слёзы. Не понимая зачем, она открыла дверь в кабинет Петровича.

Он сидел в кабинете, хищно потирая руки. Бухал ром. Вместе с Иркутским мужичком.

-Я Вам верила…- из горла Алисы выпали скомканные слова.

Это было обычное совещание. Алиса торчала в интернете, Петрович сидел рядом и дремал. Ничего не предвещало беды.

Однако вдруг, ни с того, ни с сего, директор, возглавлявший совещание стал говорить откровенную ерунду. Присутствующие в важных костюмах, поддакивали, кивали головами, со знанием дела, как и полагается подчинённым.

Нелепое одобрение ошибочного мнения происходило это то - ли по инерции, то - ли потому, что присутствующие были достаточно умны, чтобы выглядеть глупо.

Может почему-то ещё. Врать не буду. Не знаю.

Когда Алиса осознала, что если сделать то, что говорит директор, компания потеряет миллионы, она подумала, что дура и ошибается.

Шепотом она спросила у Петровича:

-Директор действительно предлагает херню, после которой нам всем жопа?

Петрович проснулся, прислушался и пробормотал с недоумением.

-Ндааа! Действительно… Но сейчас про жопу говорить нельзя.

Петрович улыбнулся директору и кивнул в такт докладу.

-Почему? Надо же объяснить, что директор ошибается! – Алиса с подозрением посмотрела на Петровича. В ответ он улыбнулся и прошептал:

-Если скажешь, что директор ошибся, тебя повесят за попытку выставить директора дураком.

-А так дураками окажемся мы все? Ради того, чтобы директор выглядел умным и безошибочным?

- Всё будет хорошо. Человек согласный с руководящим мнением, защищён от ошибок, вне зависимости от ошибочности руководящей точки зрения. Повтори.

Алиса насупилась, фыркнула, задумалась. Пошевелила губами. Кивнула головой:

-Повторила.

-Повтори, вслух, чтобы я слышал!- прошипел Петрович.

Алиса посмотрела на Петровича злобным взглядом. Покраснела от бессилия и отвернулась. С бешеным выражением лица она смотрела вдоль сидящих вокруг стола.

Нечаянно её колючий взгляд наткнулся на лицо директора. Он в свою очередь посмотрел на Алису. Её лицо вмиг испугалось и перестало быть злым. Голова нырнула в плечи. Глаза закрылись и зажмурились.

Директор, удивлённый Алисиной мимикой, поинтересовался:

-Вы, очевидно, что-то хотите сказать, Алиса Сергеевна? Как вы оцениваете наши перспективы?

Алиса встала. Осмотрелась.

Взгляды начальников липли к ней со всех сторон. Мысли разбежались от страха. Алиса проговорила:

-Всё будет хорошо. Я полностью согласна вашей точкой зрения.

Директор удовлетворённо хмыкнул и уверенно продолжил говорить ерунду.

----------------------------------------

Где-то через час после совещания директор вызвал Петровича и Алису в кабинет.

Они зашли. Сели вдоль стола. Директор долго смотрел на Алису. Почти в упор. Рассматривал.

Потом процитировал Петровича:

-Я не считаю, что «Согласие с руководящим мнением, защищает от ошибок, вне зависимости от ошибочности руководящей точки зрения».

Алиса удивлённо распахнула глаза. Петрович открыл рот от удивления.

Поперхнулся. Сказал:

-Простите пожалуйста, мы не думали, что вы услышите.

-У меня абсолютный музыкальный слух, - резко ответил Директор.

Прошелся по кабинету. Туда-суда. Потом опять.

-То есть вы видите, что директор ошибается, и молчите? Компания потеряет миллионы, а вы молчите? С кем я работаю? Всем на всё похрен!

Алисе стало стыдно. Она сказала: «Простите». Петрович тоже сказал «Простите», потому, что «А куда деваться?».

- Завтра к утру переработайте вопрос! Чтобы в девять ноль ноль у меня на столе качественное, нормальное решение, – сказал злой директор.

Петрович вернулся в кабинет, сел за стол и налил коньяк. Закурил сигару.

Алиса закашлялась:

-Может всё-таки мы сначала поработаем, а потом вы начнёте пить?

Она выглядела поникшей весьма, от перспективы работать до ночи. Петрович затянулся, отпил коньяк, крякнул. Широко улыбнулся.

-Иди домой. Работа уже сработана и она у тебя в почте. Завтра утром распечатаешь и покажешь Директору.

Алиса села на край стола Петровича. Уставилась на него холодным немигающим взглядом:

-Петрович, Вы сука?

Петрович закинул ноги на стол, раскинул широко руки.В одной бокал, в другой сигара.

-Нет девочка моя. Я гений!

Он вскочил на пол. Отхлебнул коньячку. Затянулся дымом.

-Абсолютный музыкальный слух у него! А то я не знал! Он в половине интервью про это рассказывает. Ха! Теперь он не доверяет никому, кроме тебя, моё прекрасное солнышко. Я тебе карьеру сделал! Первая фаза операции "внедрение" прошла успешно!

Алиса взяла бутылку с коньяком. Отхлебнула пару глотков. С непроницаемым лицом.

-Нет Петрович! Вы всё-таки сука!

Был у меня на работе один случай однажды. Тогда я разозлился сильно, а сейчас вспоминаю его с юмором.
В общем работал я в небольшой ООО, где большая часть сотрудников уже лет 15 друг друга знают, прямо с самого создания ООО, являются сплоченым дружным коллективом. Так мне и преподносили это место, при трудоустройстве.
Как то раз, я должен был проработать с контрагентом план сотрудничества. Для этого мне была дано задание собрать некоторые документы по сделкам.
Как полагается, через служебную записку, я запросил в бухгалтерии договор, акт выполненных работ и платёжки по ним.
Работы выполнялись ежемесячно, и оплачивались контрагентом в тот же месяц. Соответственно, запросил я (уже точно не помню, пусть будет так) акты с января по июнь. Так как работы выполнялись давно, всё документы находились в архиве. Для бухгалтерии это было далеко, пыльно и просто западло, потому подрядили помощницу это сделать.

Спустя пару дней, приезжаю на работу, и застою на своем столе стопку документов. Вижу знакомые названия и принимаюсь изучать. И всё хорошо, да только платёжки за июнь нету. Пересмотрел ещё раз и убедился, что не я слепой. На столе платёжки нету.
Напрягся и спросил у руководителя, кто и когда принес документы? И выяснил, что главбух, по МОЕЙ служебке (обычно отдают в руки, чтобы я расписался в служебке, что получил документы) принесла эти документы на совещание с гендиректором, отдала документы ему, гендиректор отдал документы моему руководителю, а руководитель положил их на мой стол. И всё это, пока я был в разъездах по работе.

В поисках недостающего документа, я сходил к руководителю, тот уверенно заявил, что положил на стол всё что было. Идти к генеральному, с вопросом, не потерял ли он один листик? Я разумеется не стал. Я написал новую служебку, чтобы предоставили мне одну платёжку за июнь. Генеральный увидев повторение одной и той же просьбы, вызвал меня, и спросил зачем, если всё уже было запрошено? Обвинять никого не стал, объяснил, что нет и не было. Сам в руки не получал документы.
Генеральный сразу же позвонил главбуху, спросил где платежа, а в ответ ему сказали, что всё было, значит я сам виноват и потерял его. Генеральный лукаво улыбнулся мне и отправил разбираться.

Всех эмоции не передать, когда уже тет-а-тет в кабинете главбуха мне рассказывают, что она понимает что скорее всего произошло. Перепроверила по базе и подтвердила. Что платёж за ИЮНЬ был совершен в АВГУСТЕ и значит, что скорее всего, мне действительно не дали этой платёжки, потому что, я запрашивал январь-июнь, а то что июнь оплатили в августе, это по их мнению уже другой период.
А то, что никто не перепроверил полный ли пакет документов, я тактично промолчал.

Вот так, за один день, меня выставили перед генеральным дураком. О моей невиновности ему так и не сообщили. Признали мою правоту только передо мной, и даже не извинились.
Вот такой вот дружный коллектив.
Надеюсь, что мораль всем ясна.