Специфический юмор

Что-то наподобие творчества Джонатана Свифта. Свифт отличился тем, что понаписал, как говорят, едко-желчную сатиру про путешествия Гулливера, и теперь многие поколения людей потешаются, читая эти гримасы потуг юмора. Меня это так вдохновило, что я тоже.

Глава V

Автор бросает школу. Инспектор по делам несовершеннолетних доводит его до ручки. Какая-то женщина говорит много-много-много слов, среди которых иногда попадаются ласковые.

Осознав, что ёколоманеевцы вкладывают в меня гораздо больше, чем схлопатывают моей взаимности, я усовестился и решил бросить учиться. Радостным шагом и с песней весёлой выступил из школы вон. Душу мне грела надежда и уверенность, что ранее точно тем же путём уже выступали из школы и благополучно слиняли в Лету многие и многие молодые люди, причём сразу кучами и даже большими союзами.

Не успел я обзавестись работой, семьёй и благосостоянием, как меня через три дома от школы нагнал какой-то очень взрослый и солидный мужчина. Он представился инспектором по делам несовершеннолетних и стал серьёзно так предъявлять. Предъявил обвинение, что я злостно прогуливаю уроки и что должен за это своё злодеяние сесть в тюрьму. На все мои попытки как-то объясниться он отмахнулся, сказав, что в наше время, когда слова и дела разительно расходятся зачастую вплоть до противоположных значений, можно быть настоящим специалистом только в чём-то одном. Довёл до моего сведения, что он инспектор по делам, а не по словам несовершеннолетних. Далее довёл меня до ручки двери, за которой был кабинет, по его словам, как раз инспектора по словам.

Я осторожно вошёл в кабинет и обнаружил, что там – прямо внутри - располагалась взрослая и солидная женщина.

- Ты имеешь право хранить молчание, мой пупсик, - сказала мне она строго, - но учти, что твои слова могут быть использованы против других, в том числе таких, которые сейчас хотят засадить тебя тюрьму. В общем, больше слов, меньше дела!

- Хорошо, я всё-всё расскажу!

Далее женщина всяко порасспрашивала меня о всяких моих плохих делах.

- А ведь дела твои, мой лапушка, очень плохи! – предупредила она. – В любом более-менее социально здоровом обществе если уж накладывается какая-то обязанность, то это подразумевает и автоматическое наложение ответственности. Например, если человек обязан пройти военную службу, то неоправданное уклонение от этой обязанности подразумевает уголовную ответственность с лишением свободы до двух лет. Если обязан платить налоги, то незаконное уклонение от этой обязанности подразумевает уголовную ответственность с лишением свободы до трёх лет. Если обязан получить среднее общее образование, то незаконное уклонение от этой обязанности подразумевает уголовную ответственность с лишением свободы до двадцати лет.

- За такое аж двадцать лет!? – озадаченно воскликнул я.

- А что странного, мой красавчик? – удивилась инспектор по словам. - Вот если бы ты убил кого, мой умничка, тогда действительно можно было бы рассчитывать, что тебе дадут от силы год.

- За такое всего лишь год!? – озадаченно воскликнул я.

- Да что странного-то, мой геройчик? – опять удивилась инспектор по словам. – Разве существует хоть какие-то рациональные основания для установления сроков лишения свободы? Сколько, по-твоему, адекватно за убийство? Пять лет, десять, пятнадцать, двадцать, тридцать, сорок, пятьдесят, шестьдесят, семьдесят, восемьдесят, девяносто девять? Если сможешь выбрать ответ, мой принцик, то чем докажешь правильность своего выбора? На самом деле для установления сроков лишения свободы не используется ничего, кроме обращения к аналогиям. При этом если пройти через все эти аналогии к первоисточнику, то в первоисточнике не обнаружится ничего, кроме лютого произвола. Я люблю помидоры.

- У меня на родине, помню, считалось, что убийство как преступление тяжелее, чем нехождение в школу.

- У тебя, моё солнышко, на родине люди психически вообще нормальные? Представь условную ситуацию, моя лунышка, что в одном месте нашёлся какой-то маньяк, который взял да и перебил полностью целый народ, в котором было навалом золотомедалистов по борьбе и школьным знаниям, но как только дело касалось успехов в пробивных научных открытиях мирового значения, то у этого народа почему-то ни склонность к борьбе, ни склонность к знаниям никак между собой не соединялись. А в другом месте, моя планетушка, нашёлся какой-то маньяк, который никогда толком ничего не учил и ничего толком не знает, но мошенническими способами заполучил дипломы о начальном, среднем, высшем и послевузовском образовании, за счёт этого исказил общественное пространство и не дал вовремя выделиться в лучшую сторону одному единственному реально толковому и знающему человеку. Этот реально толковый и знающий человек, моя звёздочка, в итоге не смог нормально раскрыться, погиб в захирении и не смог продвинуть в общество полезнейшее открытие, которое не смогли бы открыть даже два таких народа, как укокошенные первым маньяком. И вот что тяжелее – когда погиб целый народ, моя кометушка, или когда погиб человек, стоящий сразу двух народов? Это я к тому, мой метеорный потокушка, что у меня на родине принято чтить не количество, а качество! Люблю я помидоры.

- Я, между прочим, и не претендую на заполучение неадекватных дипломов о начальном, среднем, высшем и послевузовском образовании!

- Ты, мой малыш, претендуешь на то, чтоб не раскрыться, погибнуть в захирении и не продвинуть полезнейшие открытия, до которых никто другой не вытягивает!

- Даже если я и могу постоить сразу двух народов, толку от этой стоимости, по всем видимым мне признакам, ровно ноль. Я вот когда-то, например, придумал, что моя стоимость равна стоимости двух народов, то есть равна нулю, так эта моя придумка вообще никому не зашла.

- Возможно, моя отрада, ты просто опережаешь своё время, и тебя нормально так оценят позже всякие какие-нибудь следующие поколения. Помню, когда Джонатан Свифт опубликовал свои «Путешествия Гулливера», то английские читатели зачитывались в восторге этим произведением, а буквально через сотню лет, когда всё обаяние памфлетной злободневности ушло, то в оценках у тех же англичан уже стал преобладать негатив. Стали замечать, что в «Путешествиях Гулливера» нет ничего возвышающего или душеполезного. Изобретательность и остроумие Свифта потрачены на бесполезную утомительность и язвительность. Как говаривал кто-то из критиков, Свифт для своей писанины макал перо в навоз. В четвертом путешествии Свифт хотел было нарисовать не антиутопию, а наконец-то утопию, да не смог. Фигня это, а не утопия!

- Но жить-то мне нужно сейчас, а не через сто лет, когда я уже умру!

- В таком случае, логически рассуждая, тебе, мой милашка, нужно прибавить в умственной отсталости, чтоб компенсировать твоё опережение. Помидоры я люблю.

- Всё равно это не приводит меня к открытию, что в Ёколоманеевке сроки тюремного заключения установлены более рационально, чем на моей родине.

- А по-моему, мой улыбашка, всё очень рационально. Один год выкидывания школьного образования на помойку равен двум годам тюрьмы. Вполне справедливо, чтоб был стимул учиться, а не прогуливать школу! Причём это ещё хорошо, что ты не сорвал уроки, а то пришлось бы отдуваться и за лишение образования другими учениками! К тому же сроки школьного образования, мой веселушка, столь же надуманные, как и тюремные сроки, то есть всё находится в одной плоскости, запутаться сложно. Зато с убийствами - та ещё морока! Это уже далеко не такая искусственная выдумка, как с образованием, военной службой или даже налогами. Поэтому, мой шалунишка, и наказание за убийство должно носить минимум фантазии. Там уместнее во многих случаях либо сразу оправдывать, либо сразу смертно казнить… Конечно, есть фантазия, мой юмористик, что убивать нельзя. Человеку не слишком докучливому такая мысль может показаться более чем достаточной, он даже может начать зачем-то восхищаться ёмкостью и лаконичностью формулировки. Но стоит хотя бы чуть-чуть не остановиться в умственном развитии, то возникают каверзные вопросы. Кого не убивать, мой шутничёк? Известный российский блаженный Григорий Распутин полагал, что нельзя убивать даже комаров. Он их просто отгонял, а иногда специально давал кровушки у себя напиться под предлогом, что питаться комарам чужой кровью ведь предначертано самими Высшими Силами, и что грешно идти против их Воли!

- Нельзя убивать только людей.

- Тогда, моё золотце, далее естественный вопрос: а что есть человек? Если существо не может ходить, а только ползает, не может говорить и вообще не понимает человеческую речь, бесконтрольно гадит под себя - насколько, моя серебрушка, это может зваться человеком? Улитка, младенец, пьяный пьянчуга… А если существо понимает около двух тысяч слов, может самостоятельно формулировать предложения в 4-5 слов на языке глухонемых, способно даже в пределах своего словарного багажа абстрагировать и шутить - насколько этого, мой платиновый сплавик, недостаточно для звания человека? Биологи говорят, что до таких высот сознания когда-то выросла в США одна горилла по имени Коко…

- Нельзя убивать людей, потому что они могут достичь более высоких высот своего развития, чем любая из обезьян.

- Интересно, мой азалептинчик, а можно ли убивать террористов? Может, чуть что, сразу объявлять задним числом, что террористы - бесчеловечные скотины? В общем, отнюдь не все люди способны достичь того ж уровня ума, что горилла Коко, отнюдь не все… Впрочем, ещё один каверзный вопрос, мой клозапинчик: если когда-нибудь вдруг появится индивид, который сможет двинуться умом и в итоге будет отличающимся от нынешних людей примерно настолько же, насколько нынешние люди отличаются от обезьян, другими словами, это будет представитель по факту нового биологического вида, то допустимо ли убивать такого явно нечеловека? Помидоры люблю я.

- А что этот нечеловек будет думать о людях?

- Если у тебя, баклофенчик, всё зависит от этого отношения, то это уже безусловный знак того, что ответы на вопрос «Кого нельзя убивать?» очень условны.

- Мне просто интересно!

- Школу надо посещать, мой диферелинчик, чтоб разными любопытными проблемами интересоваться! – сурово сказала инспектор.

Я виновато примолк. Зато инспекторша разлилась потоком:

- А ведь ещё целый пласт вопросов рода: что значит 'убивать', мой глазастик? Если условный Григорий Распутин не дал за счёт себя подкормиться комарам, волкам и медведям и обрёк их тем самым на голодную смерть, насколько это убийство с его стороны? Если некто, мой ушастик, медленно, но верно отравляет не только себя, но и окружающих регулярными окуриваниями дымом никотина, или же периодически вовлекает в совместное разрушение мозговых клеток алкогольными или наркотическими отравлениями, это не убийство? Или вот представь, мой носастик, условную ситуацию, как люди привыкли считать, что бог сначала создал Землю, и лишь потом - Солнце, и даже, допустим, в Священных Книгах эти свои воззрения закрепили. А потом вдруг, условно, появляются учёные, которые своими исследованиями выходят на то, что Земля образовалась путём слипания газа и пыли, оставшихся после образования Солнца. Таким образом, мой ротастик, идеи учёных, по идее, посягают на определённое разрушение прежней жизни верующих в истинность Священных Книг. Ведь возникают сомнения: что же это за книги, если вместо истины содержат строго ей противоположное?! Так насколько можно считать разрушение жизни убийством?

- А нельзя ли сделать так, чтоб я, допустим, не ходил в школу, зато потом как-нибудь сдал экзамены по пропущенным предметам и, если этим докажу, что успешно всё и так выучил, то меня бы отпустили?

- Дичь какая-то! Эдак, мой утипутишечка, можно дойти и до идеи, чтоб человек за один год мог сразу два, а то и три годовых школьных курса заканчивать! Или что самообразованием можно заменить образование. Только в крайне дефективном обществе могут до такой ахинеи дойти! Пойми, мой гулинька, чем более развит биологический вид, тем больше времени детёныш должен и способен учиться у более взрослых и опытных особей, прежде чем сможет вступить в самостоятельную жизнь. Пытаться уповать на противоположные ценности – прямой путь к развитию со знаком «минус», к деградации. Не случайно такими ценностями руководствовался, например, Гитлер, когда, не закончив даже среднего образования, решил, что в школе дают слишком много туфты, что учителя докучают бесполезной муштрой, и что в одиночку ему учиться выходит лучше, чем в школе. Понятно, мой оляляшенька, что люди со знаком «плюс» находятся на противоположном относительно Гитлера интеллектуальном полюсе – они не ниже, а выше среднего уровня, поэтому только через несколько десятилетий с выходом на высшее или даже послевузовское обучение способны достигнуть то, чего достиг Гитлер своим умом всего лишь за несколько лет! Я помидоры люблю.

- Я читал у биологов, что до возраста двух-трёх лет обезьяны и люди умственно развиваются примерно одинаково, причём обезьяны даже чуть лучше, но затем обезьяны словно бы останавливаются в развитии, а люди – нет.

- Вот-вот, мой храбропопик! Люди между собой тоже умственно различаются. Гитлер успешно завершил своё умственное развитие, получается, примерно пятнадцати лет от роду максимум, а есть люди, которые остаются умственно недоразвитыми намного в более поздних возрастах! И вот ещё что. Только если учиться оторванной от жизни схоластике, как в средние века, можно пройти школу быстрее отведённой нормы. Но если образование, как у нас сейчас, хоть сколько-либо жизнеориентированно, мой мужественнопопик, и если у кого-то из учащихся скорость обучения выше среднего, то этому обучающемуся скорость надо применять для того, чтоб больше успеть пройти за отведённое время, а не для того, чтоб жизнь побыстрее закончить.

- Теперь мне понятно, какую ошибку я натворил!

- Давай, справедливопопик, излагай, какие у тебя есть умягчающие обстоятельства и всепростительные отговорки!

- Я не знал, что закон нарушаю.

- В некоторых странах типа Боливии или Норвегии безграмотность, мой честнопопик, действительно смягчает, но в Ёколоманеевке незнание закона не избавляет от ответственности.

- Я заслуживаю снисхождения из-на несовершенства возраста.

- В некоторых странах типа Монголии или Австрии несовершеннолетие, мой добропопик, действительно смягчает, но в Ёколоманеевке совершеннолетие всего лишь расширяет спектр деяний, для которых признаётся дееспособность. Учебная деятельность в этом спектре присутствует с шести лет, то есть с самого начала школы, и именно отсюда строятся все правовые последствия. Да и воспитательные тоже. Эх, знал бы ты, до какой лажи сейчас докатились в некоторых цивилизационно отсталых странах, когда принялись культивировать качание своих прав при минимуме внимания к качанию своих обязанностей!

- Я активно способствую раскрытию себя как преступника.

- В некоторых странах типа Андорры или Уругвая активное содействие раскрытию и расследованию преступления, мой благоразумнопопик, действительно смягчает, но в Ёколоманеевке это называется не очень уважительно «задним умом крепок». Сложно одобрительно относиться к тёмному прошлому, которое уже невозможно исправить. Поэтому в нашей стране, мой целеустремлённопопик, делают расчёт на светлое будущее. У нас активное содействие раскрытию и расследованию преступления засчитывается как работа в следственных органах с соответствующей заработной платой и трудовым стажем. С воспитательной точки зрения наш подход, думаю, выигрышнее.

- При таких раскладах хорошо, что у меня хотя бы переотягчающих обстоятельств нет, - вздохнул я.

- А вот это далеко не факт, - усмехнулась инспектор. – Мой наивнюшка! Люблю помидоры я.