Специфический юмор

(прозаическая миниатюра)

Случай был со мной в доглонасские времена. Лет так надцать назад. (Навигаторы тогда редкостью были, а дорожные карты, имеющиеся в каждом бардачке любого автомобиля, иногда, после использования в качестве скатерти, героически прятали некоторые населённые пункты от потусторонних глаз за пятнами от закуски и дырками от ожогов...)
В общем, занесла меня нелёгкая в одну деревню. Попал я туда сокращая путь из Тюльгана в степную столицу. Двигался я тогда на полноприводном французе и чувствовал, как мой железный конь на генетическом уровне радовался, что до русской зимы оставался ещё целый месяц, и, как всем известный деликатес, пересекал бесчисленные лужи великого русского бездорожья. Согласно моим расчётам, до Оренбурга оставалось примерно 10 км, и я должен был находиться в Нижнесакмарском, но идентифицировать населённый пункт я не смог, так как вывеска с названием деревни была использована кем-то в качестве мишени, а на карте именно в этом месте образовалась воронка от чинарика... И я решил спросить название деревни у аборигенов. К счастью, вдоль дороги несколько ребятишек гоняли круглый тяжёлый комок грязи, напоминающий футбольный мяч.
– Ребят! Это Нижнесакмарский? – крикнул я, опустив стекло автомобиля.
– Нет! – ответил мне один из мальчишек. – До Низесакмаскава вам исё нада ехать в ту столону!
– А ваша деревня как называется?
– Дядь, ты чё? – удивился моему вопросу юный Марадона и, разводя руками, гордо добавил: – Е-бе-нИ!...
Выезжая из деревни, я увидел перечеркнутую дорожную табличку с названием деревни Гребени, на которой красной краской были зачеркнуты две первые буквы.
Я улыбнулся своей случайной находке и, вдавливая в коврик педаль акселератора, вслух подумал:
– Так вот они где, легендарные е*енЯ...


© Copyright: Александр Исимовский, 2025

Согласно рассказам античных авторов, скульптор ваял богиню со своей возлюбленной Фрины. Это было кощунством. Её отвергнутый поклонник Евфий (Евтиас) обвинил гетеру в безбожии, в введении новых культов и в кощунстве (340 год до н. э.). Защитником гетеры выступил знаменитый оратор Гиперид, также возлюбленный Фрины. Увидев, что его речь не производит на суд особого впечатления, он сдёрнул с Фрины её одежды (по другим текстам, обнажив только до пояса, или одежды сбросила сама Фрина по знаку защитника). Красота Фрины произвела такое впечатление на судей, что её оправдали — ведь согласно греческим представлениям о прекрасном, столь совершенное тело не могло скрывать несовершенную душу (концепция калокагатии).