Ноябрь закончился. Наступил декабрь.
- Вот вообще пофиг, что там она про меня шефу барабанит, - кидая кубики в нарды, говорил я Вадику. - Я на ставку уйду после нового года. Сутки через трое. Прикинь! Я на три дня отдыхать пойду! Это же мини отпуск.
- В зарплате потеряешь - сказал мне Вадик.
- Да уже потерял, Вадим! Я на 1,75 - одиннадцать тысяч получил. На, глянь расчетку - показал я Вадику расчетную ведомость. Смысл жопу рвать на британский флаг, если я на ставку все равно меньше не получу. Я лучше где-нибудь подработку найду. Смена деятельности - есть лучший отдых!
...Тын - дын - дын! (как на ЖД-вокзале) - Прозвучал сигнал громкой связи в динамике комнаты отдыха. Это означало, что сейчас кого-то объявят на вызов. Мы с Вадиком замерли.
- Хх-х... - выдохнула диспетчер в микрофон и отключилась. Мы с Вадиком посмотрели друг на друга. Снова, но уже без сигнала включилась громкая связь, и диспетчер снова произнесла:
- Х-х-х... - и снова выключилась. Создавалось впечатление, что у нее что-то застряло в горле, или ее кто-то отвлекал.
- Х-хх-х..., х-х - снова прозвучало в динамике. - Хх-хабилов на вызов! Хабилов!
- Мы с Вадиком покатились со смеху. Было так смешно, что я чуть живот не надорвал. С тех пор так и повелось называть Рудика: “Хх-Хабилов!”.
Смеялся я недолго, потому что через полминуты объявили и меня. Диспетчер Ирина Александровна пояснила, что, когда Рудику пришел вызов, она собралась уже его объявлять, но тут же прилетел “отбой” - потому что освободилась другая бригада поблизости от вызова, и вызов передали освободившейся бригаде, поэтому она недоговорила, и так два раза подряд прилетал отбой. Смешно получилось.
Мне пришел вызов на хроническую больную, которую знал весь коллектив нашей подстанции. Она страдала булимией (обжорством), а еще у нее, на фоне употребления в пищу продуктов с огромным количеством “Е”, возникали аллергические реакции от крапивницы до отека Квинке.
- Здравствуйте, Мария Михайловна! - Обратился я к больной. - Что на этот раз вредного покушали?
Больная была одутловатая, её лицо было похоже на лицо японского сумоиста, а губы отекли так, что ей обоснованно бы позавидовали все гламурные кисы.
- Минтай жареный и чипсы со вкусом краба... - прошептала мне больная.
“Плохо дело, - подумал я - если шепчет, значит уже гортань отекает. Надо сработать быстро и без паники”.
К счастью, вену нашел сразу, подключил капельницу, дал кислород. Сижу, заполняю карту вызова, поглядываю за больной. Будет ухудшаться - вызову реанимацию, станет лучше - сам увезу в терапию.
- Сейчас полечу Вас немного и поедем в больницу, Вам надо лечиться в условиях стационара, чистить организм. То, чем я сейчас Вас полечил — это только первая помощь, это ненадолго. Я уеду, Ваша аллергия вернется. Вы снова вызовите скорую. Состояние довольно серьезное, иногда скорая не успевает на отек Квинке...
Тут из комнаты вышел ее сыночек. Типичный гопник. Расписанный, как школьная парта. Его лицо показалось мне знакомым.
- Слышь ты-на?! Лепила-на. Она никуда не поедет-на. Напиши ей-на чем лечиться-на, и всё-на! - дерзко начал он. Как только он начал свой “базар”, я его сразу же вспомнил.
- Ооооо! Здарова! - вспомнил я его. - Как здоровье, “Вася”? Вот это встреча! - Я изобразил “блатную распальцовку”.
Вася меня тоже вспомнил. Я приезжал к нему на “ломку” примерно полгода назад. Он сразу же как-то поник, его дерзость немного отошла на второй план.
- Нормально! - ответил он и тут же обратился к матери - Ты в больницу уедешь, а я тут ЧЁ? Сдохнуть что ли должен?
- Конечно, не поеду, сынок, как же ты тут без меня? Мне уже легче. Доктор, напишите, чем лечиться, Я сыну денег дам, он сходит до аптеки и купит... - начала говорить женщина.
- Вы слышали, что я только что сказал? В следующий раз можем не успеть - снова сказал я.
- Не поеду...
Я, “не отходя от кассы” набрал 03, сообщил про сложившуюся ситуацию, предварительно включив запись разговора.
- Берите отказ от госпитализации. Вам уже другой вызов “висит”. - Ответила диспетчер.
Я вышел с вызова и позвонил знакомому участковому. Объяснил ему все. Он обещал помочь. (Забегая вперед, скажу, что к этой больной мы ездили еще не раз).
В ночь ко мне в помощницы пришла Вера. Мы ездили с ней с вызова на вызов, говорили обо всем: про учебу в институте, про домашних животных, про любимую музыку и прочее. Удивительно, но мне совсем не хотелось спать. Даже к пациентам я начал относиться добрее.
Утром, когда я уже сдавал смену, диспетчер объявила, чтобы я зашел к старшему врачу.
- №#}{УЙ! БL@ДЬ!!! - выругался я. Всё хорошее настроение сразу же улетучилось. Только что снятая “душевная броня” снова “вжикнула” молнией, спрятав душу.
Зашел в приоткрытую дверь, сел молча. С прищуром уставился на нее.
- Знаешь, почему у тебя зарплата за месяц такая получилась? - спросила она.
- Наверное, потому что плохо тряпкой работал в старом Соболе? - Тут же предположил я.
- И поэтому тоже, но, в основном, у тебя много недочетов по медицинской документации. Смотри сам.
Я просмотрел свои карты вызовов. Все из карт, были написаны мною ночью и, естественно, плохим медицинским почерком. Так вот если до “штрафа” не хватало моих ошибок, то плохой почерк был как раз тем “недостающим звеном”
- Я могу не замечать твоих ошибок и плохого почерка. - Начала говорить она. Только мне надо кое-что знать о некоторых сотрудниках...
“О! Так она мне “стучать” предлагает?” - у меня “бомбанул сфинктер”. Я через силу улыбнулся и начал говорить:
- Вы знаете, мой папа очень любил творчество Владимира Высоцкого, - начал я издалека, - слушал его песни на виниловых пластинках. Так вот, сейчас я вспомнил одну его песню:
В наш тесный круг не каждый попадал,
И я однажды — проклятая дата! —
Его привёл с собою и сказал:
«Со мною он — нальём ему, ребята!»
Он пил, как все, и был как будто рад,
А мы — его мы встретили как брата…
А он назавтра продал всех подряд.
Ошибся я — простите мне, ребята!
Пропел я ей.
- Я пойду, мне в ночь сегодня выходить. Выспаться надо. - Я встал и направился к двери. - До свидания.
Продолжение следует...
