Вторая Мировая

«От нечестивого органиста — гимн ненависти»

Самое громкое информационное событие 1938 года произошло 29 сентября, когда четыре государственных деятеля встретились в мюнхенском доме Фюрера, чтобы перекроить карту Европы. Тремя государственными деятелями, посетившими эту историческую конференцию, были премьер-министр Великобритании Невилл Чемберлен, премьер-министр Франции Эдуард Даладье и диктатор Италии Бенито Муссолини. Но, несмотря ни на что, доминирующей фигурой в Мюнхене был немецкий хозяин, Адольф Гитлер.

Фюрер немецкого народа, главнокомандующий немецкой армией, военно-морским флотом и военно-воздушными силами, канцлер Третьего рейха, герр Гитлер в тот день в Мюнхене собрал плоды смелой, вызывающей, безжалостной внешней политики, которую он проводил в течение пяти с половиной лет. Он разорвал Версальский мирный договор в клочья. Он перевооружил Германию до зубов - или настолько, насколько это было возможно. Он украл Австрию на глазах у охваченного ужасом и, по-видимому, бессильного мира.

Все эти события были шокирующими для стран, которые всего 20 лет назад победили Германию на поле боя, но ничто так не напугало мир, как безжалостные, методичные, управляемыми нацистами события, которые в конце лета и начале осени угрожали развязать мировую войну из-за Чехословакии. Когда он без кровопролития превратил Чехословакию в марионеточное государство Германии, вынудил к радикальному пересмотру оборонительных союзов Европы и получил свободу действий в Восточной Европе, получив обещание “развязать руки” от могущественной Великобритании (а затем и Франции), Адольф Гитлер, без сомнения, стал человеком 1938 года года.

Большинство других мировых деятелей 1938 года утратили свою значимость по мере того, как год подходил к концу. Казалось, что “почётный мир” премьер-министра Чемберлена, как никогда ранее, не принес ни того, ни другого. Все большее число британцев высмеивало его политику умиротворения диктаторов, считая, что ничто, кроме унизительной капитуляции, не может удовлетворить амбиции диктаторов.

Среди многих французов возникло ощущение, что премьер-министр Даладье несколькими росчерками пера в Мюнхене превратил Францию во второразрядную державу. Подражая Муссолини в своих жестах и копируя кричащий комплекс триумфатора Гитлера, некогда либеральный Даладье в конце года был вынужден прибегать к парламентским уловкам, чтобы сохранить свой пост.

В 1938 году диктатор Муссолини был всего лишь младшим партнером в фирме "Гитлер и Муссолини Инкорпорейтед". Его шумная агитация за то, чтобы отторгнуть Корсику и Тунис от Франции, была расценена как слабый блеф, непосредственными целями которого были не более чем снижение платы за проезд итальянских судов по Суэцкому каналу и контроль над железной дорогой Джибути - Аддис-Абеба.

Ушел с международной арены Эдуард Бенеш, в течение 20 лет считавшийся “Самым умным маленьким государственным деятелем Европы”. Последний президент свободной Чехословакии, теперь он был больным изгнанником страны, которую помог основать.

Благочестивый китайский генералиссимус Чан Кайши, "Человек года" 1937 года, был вынужден отступить в “Новый” Западный Китай, где он столкнулся с возможностью стать всего лишь респектабельным номинальным главой всеохватывающего коммунистического движения.

Если бы Франсиско Франко выиграл гражданскую войну в Испании после своего великого весеннего похода, он вполне мог бы стать лучшим материалом для "Человека года". Но победа все еще ускользала от генералиссимуса, а усталость от войны и недовольство правых сделали его будущее сомнительным.

На американской арене 1938 год не был годом одного человека. Конечно, это был не год Франклина Рузвельта: его чистка потерпела поражение, а его партия потеряла значительную часть своего влияния в Конгрессе. Госсекретарь Халл запомнит добрососедский 1938 год как год, когда он увенчал свои усилия по заключению торгового договора британским соглашением, но история не будет связывать мистера Халла конкретно с 1938 годом. В конце года в Лиме его план континентальной солидарности двух Америк потерпел крах.

Но фигура Адольфа Гитлера шествовала по съежившейся Европе со всей развязностью завоевателя. Не тот простой факт, что фюрер подчинил своей абсолютной власти еще 10 500 000 человек (7 000 000 австрийцев, 3 500 000 судетцев), сделал его Человеком 1938 года. Япония в то же время пополнила свою империю десятками миллионов китайцев. Более значительным был тот факт, что в 1938 году Гитлер стал самой большой угрозой, с которой сталкивается сегодня демократический, свободолюбивый мир.

Его тень простиралась далеко за пределы Германии. Небольшие соседние государства (Дания, Норвегия, Чехословакия, Литва, Балканы, Люксембург, Нидерланды) боялись обидеть его. Во Франции нацистское давление было отчасти причиной некоторых антидемократических указов, принятых после Мюнхена. Фашизм открыто вторгся в Испанию, спровоцировал восстание в Бразилии, тайно помогал революционным движениям в Румынии, Венгрии, Польше, Литве. В Финляндии министру иностранных дел пришлось уйти в отставку под давлением нацистов. После Мюнхена во всей Восточной Европе наметилась тенденция к уменьшению свободы и усилению диктатуры. Только в США демократия к концу года почувствовала себя достаточно сильной, чтобы одержать верх над Гитлером.

ФашИнтерн, во главе которого стоял Гитлер, а за ним - Муссолини, Франко и японская военная клика, возник в 1938 году как международное революционное движение. Сколько бы он ни разглагольствовал о махинациях международного коммунизма и международного еврейства, сколько бы ни твердил, что он всего лишь пангерманец, пытающийся объединить всех немцев в единую нацию, фюрер Гитлер сам стал №1 в интернациональной революции - настолько, что если сейчас и произойдет часто предсказываемая борьба между фашизмом и коммунизмом, то только из-за двух диктаторов-революционеров. Гитлер и Сталин слишком велики, чтобы позволить друг другу жить в одном мире.

Но фюрер Гитлер не считает себя революционером; он стал им только в силу обстоятельств. Фашизм обнаружил, что свобода прессы, слова, собраний представляет потенциальную угрозу его собственной безопасности. В фашистской фразеологии демократия часто ассоциируется с коммунизмом. Фашистская борьба против свободы часто ведется под ложным лозунгом “Долой коммунизм!” Прошлым летом одна из главных претензий Германии к демократической Чехословакии заключалась в том, что она была “форпостом коммунизма”.

Поколение назад западная цивилизация, по-видимому, переросла основные пороки варварства, за исключением войн между нациями. Коммунистическая революция в России способствовала распространению классовой войны. Гитлер довершил ее другой, межрасовой войной. Фашизм и коммунизм возродили религиозную войну. Эти многочисленные формы варварства привели в 1938 году к проблеме, из-за которой люди, возможно, скоро снова будут проливать кровь: проблема цивилизованной свободы против варварского авторитаризма.

Более мелкие люди года казались ничтожными по сравнению с фюрером. Бесспорным жуликом года стал покойный Фрэнк Дональд Костер ("Мошенник года"), а Ричард Уитни, который сейчас находится в тюрьме Синг-Синг, занял второе место.

Спортсменом года стал теннисист Дональд Бадж, чемпион США, Англии, Франции, Австралии.

Авиатором года стал 33-летний Говард Робард Хьюз, неуверенный в себе миллионер, который трезво, точно и безошибочно пролетел 14 716 миль вокруг вершины мира за три дня, 19 часов и восемь минут.

Человеком года на радио был признан молодой Орсон Уэллс, который в своей знаменитой передаче "Война миров" напугал людей меньше, чем Гитлер, но больше, чем когда-либо пугало радио, продемонстрировав, что радио может быть огромной силой в разжигании массовых эмоций.

Драматургом года стал Торнтон Уайлдер, ранее известный литератор, чья первая пьеса на Бродвее "Наш город" была не только остроумной и трогательной, но и имела большой успех.

Габриэль Паскаль, продюсер "Пигмалиона", первой полнометражной картины, снятой по мотивам многословных драм Джорджа Бернарда Шоу, был удостоен звания "Кинематографист года" за то, что обнаружил богатый драматический материал, когда другие знаменитые продюсеры потеряли всякую надежду когда-либо его использовать.

"Людьми года", выдающимися в области всесторонней науки, были признаны три исследователя-медика, которые обнаружили, что никотиновая кислота является лекарством от пеллагры у человека: доктора Дж. Том Дуглас Спайс из больницы общего профиля Цинциннати, Марион Артур Бланкенхорн из Университета Цинциннати, Кларк Нил Купер из Ватерлоо, штат Айова.

В религиозном отношении две выдающиеся фигуры 1938 года резко отличались друг от друга, за исключением своей оппозиции Адольфу Гитлеру. Один из них, 81-летний папа Пий XI, с “горькой грустью” рассказал об антисемитских законах Италии, преследовании итальянских католических инициативных групп, приеме, который Муссолини оказал Гитлеру в мае прошлого года, и с грустью заявил: “Мы пожертвовали своей прежней жизнью ради мира и процветания народов”. Проведя большую часть года в концентрационном лагере, протестантский пастор Мартин Нимоллер мужественно свидетельствовал о своей вере. Примечательно, что лишь немногие из этих людей года могли бы свободно реализовать свои достижения в нацистской Германии. Гении свободной воли были настолько подавлены гнетом диктатуры, что выпуск поэзии, прозы, музыки, философии и искусства в Германии был действительно скудным.

Человек, который несет наибольшую ответственность за эту мировую трагедию, - угрюмый, задумчивый, невзрачный 49-летний аскет австрийского происхождения с усами Чарли Чаплина. Адольф Гитлер, сын мелкого австрийского таможенного чиновника, был воспитан любящей матерью как избалованный ребенок. Постоянно проваливая даже самые элементарные занятия, он вырос полуобразованным молодым человеком, не подготовленным ни к какому ремеслу или профессии и, казалось бы, обречен на провал. Блестящую, очаровательную, космополитичную Вену он научился ненавидеть за то, что называл ее "семитской"; ему больше нравился однородный Мюнхен, его настоящий дом после 1912 года. Для этого человека без профессии и с ограниченными интересами Великая война была долгожданным событием, которое дало ему какую-то цель в жизни. Ефрейтор Гитлер участвовал в 48 боях, был награжден немецким железным крестом первого класса, один раз был ранен и один раз отравлен газом, находился в госпитале, когда было объявлено перемирие 11 ноября 1918 года.

Его политическая карьера началась в 1919 году, когда он стал партийцем № 7 малочисленной немецкой рабочей партии. Обнаружив свои ораторские способности, Гитлер вскоре стал лидером партии, изменил ее название на Национал-социалистическую немецкую рабочую партию и написал антисемитскую, антидемократическую и авторитарную программу. Первый массовый митинг партии состоялся в Мюнхене в феврале 1920 года. Месяцем позже вождь намеревался принять участие в попытке монархистов захватить власть, но для этого неудавшегося путча фюрер Гитлер прибыл слишком поздно. Еще менее успешная попытка национал-социалистов - знаменитый Мюнхенский пивной путч 1923 года - привела к гибели части "мучеников", а герра Гитлера посадили в тюрьму. Заключение в Ландсбергской крепости дало ему время написать первый том “Майн кампф”, который теперь стоит "обязательно" на каждой немецкой книжной полке.

Объявленная вне закона во многих округах Германии, Национал-социалистическая партия, тем не менее, неуклонно увеличивала число своих членов. Проверенные временем методы Таммани-Холла по оказанию множества мелких услуг сочетались с шумным терроризмом и кричащей патриотической пропагандой. Усердно культивировался образ мистического, воздержанного, харизматичного фюрера.

Только в 1929 году национал-социализм впервые получил абсолютное большинство на городских выборах (в Кобурге) и впервые продемонстрировал свои значительные результаты на выборах в провинции (в Тюрингии). Но с 1928 года партия почти постоянно набирала силу на выборах. На выборах в рейхстаг в 1928 году она набрала 809 000 голосов. Два года спустя за национал-социалистских депутатов проголосовали 6 401 016 немцев, в то время как в 1932 году число проголосовавших составило 13 732 779. Несмотря на то, что ему все еще не хватало большинства голосов, голосование, тем не менее, стало впечатляющим доказательством силы этого человека и его движения.

Ситуация, породившая это демагогическое, невежественное, отчаянное движение, была присуща зарождению Германской республики и стремлению значительной части политически незрелого немецкого народа к сильному, властному руководству. Демократия в Германии была зачата в условиях военного поражения. Именно Республика поставила свою подпись (неохотно) под унизительным Версальским договором, и это позорное клеймо никогда не изгладилось из памяти немцев.

Ни для кого не секрет, что немецкий народ любит униформу, парады, воинские формирования и легко подчиняется властям. Фридрих Великий - герой самого фюрера Гитлера. Это восхищение, несомненно, проистекает из военной доблести Фридриха и его автократического правления, а не из любви к французской культуре и ненависти к прусскому хамству. Но, в отличие от утонченного Фридриха, фюрер Гитлер, начитанность которого всегда была очень ограничена, приглашает в гости немногих великих умов, и фюрер Гитлер не согласился бы с утверждением Фридриха о том, что он “устал править рабами”.

В плохих условиях, не смотря на хорошую погоду, Германская республика рухнула под тяжестью депрессии 1929-1934 годов, во время которой безработица в Германии возросла до 7 000 000 человек, несмотря на общенациональный поток банкротств и неудач. Призванный к власти в качестве канцлера Третьего рейха 30 января 1933 года престарелым президентом-маразматиком Паулем фон Гинденбургом, канцлер Гитлер начал выворачивать рейх наизнанку. Проблема безработицы была решена с помощью:

• 1) широкомасштабной программы общественных работ;

• 2) интенсивной программы перевооружения, включая создание огромной постоянной армии;

• 3) принудительного труда на государственной службе (немецкий трудовой корпус).;

• 4) заключение политических врагов и работников-евреев, коммунистов и социалистов в концентрационные лагеря.

То, что Адольф Гитлер и компания сделали с Германией менее чем за шесть лет, вызвало бурные и восторженные аплодисменты большинства немцев. Он избавил нацию от послевоенного пораженчества. Под знаменем свастики Германия была объединена. Это была не обычная диктатура, а скорее диктатура огромной энергии и великолепного планирования. “Социалистическая” часть национал-социализма могла вызывать насмешки у ярых марксистов, но нацистское движение, тем не менее, имело массовую основу. Построенные 1500 миль великолепных автомагистралей, программы по продаже дешевых автомобилей и простых пособий для рабочих, грандиозные планы по восстановлению немецких городов вызывали у немцев чувство гордости. Немцы могли есть много продуктов-заменителей или носить эрзац-одежду, но они ели. То, что Адольф Гитлер и компания сделали с немецким народом за это время, повергло цивилизованных мужчин и женщин в ужас. Гражданские права и свободы исчезли. Противодействие нацистскому режиму стало равносильно самоубийству или еще худшему. Свобода слова и собраний - это анахронизмы. Репутация некогда прославленных немецких учебных центров исчезла бесследно. Образование было сведено к национал-социалистическому катехизису.

Темп ускорился. 700 000 евреев Германии подверглись физическим пыткам, у них отняли дома и имущество, лишили возможности зарабатывать на жизнь, прогнали с улиц. Теперь их удерживают ради “выкупа” - гангстерский трюк, который использовался веками. Но пострадали не только евреи. Из Германии прибывает постоянный, постоянно увеличивающийся поток беженцев, евреев и неевреев, либералов и консерваторов, католиков и протестантов, которые больше не могли терпеть нацизм. На обложке журнала TIME органист Адольф Гитлер исполняет свой гимн ненависти в оскверненном соборе, в то время как жертвы висят на колесе Св. Екатерины под взглядами нацистских иерархов были нарисованы бароном Рудольфом Чарльзом фон Риппером, католиком, который считал Германию невыносимой страной. Тем временем Германия превратилась в нацию униформистов, шагающих гусиным шагом под дудку Гитлера, где десятилетних мальчиков учат бросать ручные гранаты, где к женщинам относятся как к машинам для размножения. Однако самую жестокую шутку Гитлер и компания сыграли с теми немецкими капиталистами и мелкими бизнесменами, которые когда-то поддерживали национал-социализм как средство спасения буржуазной экономической структуры Германии от радикализма. Нацистское кредо о том, что человек принадлежит государству, распространяется и на бизнес. Некоторые предприятия были полностью конфискованы, с других был взят налог на капитал. Прибыль строго контролировалась. Некоторое представление об усилении государственного контроля и вмешательства в бизнес можно получить из того факта, что в прошлом году 80% всех строительных и 50% всех промышленных заказов в Германии были получены от правительства. Испытывая острую нехватку продовольствия и финансовых средств, нацистский режим захватил крупные поместья и во многих случаях коллективизировал сельское хозяйство - процедура, в корне схожая с русским коммунизмом.

Когда Германия захватила Австрию, она взяла на себя заботу о 7 000 000 бедных родственников и их пропитании. Когда поглотили 3 500 000 судетцев, нужно было кормить гораздо больше ртов. К концу 1938 года появилось много признаков того, что нацистская экономика валютного контроля, бартерной торговли, пониженного уровня жизни, “самодостаточности” давала трещину. Не было недостатка и в признаках того, что многим немцам не нравились жестокости их правительства, но они боялись протестовать против них. Испытывая трудности с обеспечением населения хлебом, фюрер Гитлер был вынужден устроить для немецкого народа еще один развлекательный цирк. Пресса, контролируемая нацистами, прыгала через скакалку по приказу министра пропаганды Пауля Йозефа Геббельса, выкрикивая оскорбления в адрес реальных и воображаемых врагов. И темпы становления немецкой диктатуры ускорялись по мере того, как с заводов сходило все больше и больше оружия, а сливочного масла производилось все меньше и меньше.

За пять лет, проведенных под руководством президента 1938 года, Германия превратилась в одну из крупнейших военных держав мира. Британский военно-морской флот по-прежнему лидирует на море. Большинство военных считают французскую армию несравненной. Наибольший вопрос вызывает численность авиации, которая меняется день ото дня, но большинство наблюдателей считают, что Германия превосходит их в военной авиации. Несмотря на нехватку подготовленных офицеров и материальных средств, армия Германии превратилась в грозную машину, победить которую, вероятно, можно только объединением противоборствующих армий. Как свидетельство могущества своей нации, фюрер Гитлер мог оглянуться на прошедший год и вспомнить, что, помимо приема бесчисленных государственных деятелей (например, трижды мистера Чемберлена), он лично засвидетельствовал свое почтение трем королям (шведскому Густаву, датскому Кристиану, итальянскому Витторио Эмануэле) и принимал двоих (Борис 3 из Болгарии, Кароль 2 из Румынии, не считая регента Венгрии Хорти).

Тем временем примерно 1133 улицы и площади, в частности Ратушная площадь в Вене, получили имя Адольфа Гитлера. Он произнес 96 публичных речей, посетил одиннадцать оперных спектаклей, победил двух соперников (Бенеша и Курта фон Шушнига, последнего канцлера Австрии), продал 900 000 новых экземпляров "Майн кампф" в Германии, а также широко продал ее в Италии и мятежной Испании. Единственной его потерей было зрение: ему пришлось начать носить очки на работе. На прошлой неделе герр Гитлер принимал на рождественской вечеринке 7000 рабочих, которые сейчас строят новое гигантское здание Берлинской канцелярии, и сказал им: “Следующее десятилетие покажет странам с их патентованной демократией, где можно найти истинную культуру”.

Но другие страны решительно присоединились к гонке вооружений, и среди военных возникает вопрос: “Будет ли Гитлер сражаться, когда станет окончательно ясно, что он проигрывает эту гонку?” Динамика диктатуры такова, что немногие, кто изучал фашизм и его лидеров, могут представить себе бесполого, неугомонного, инстинктивного Адольфа Гитлера, доживающего свой зрелый возраст в своем горном шале в Берхтесгадене, в то время как довольный немецкий народ пьет пиво и поет народные песни. Нет никакой гарантии, что неимущие нации уснут, когда они получат то, что им сейчас нужно от имущих. Тем, кто наблюдал за заключительными событиями года, казалось более чем вероятным, что Человек 1938 года может сделать 1939 год запоминающимся.

https://time.com/archive/6598257/adolf-hitler-man-of-the-yea...

Добрый день.  
В недавнее время  стала популярна фраза  "У нас нет военнопленных, есть только предатели" (вариант "В Красной Армии нет военнопленных, есть только предатели и изменники Родины"), которая была якобы сказана по отношению к советским военнопленным в годы Великой Отечественной войны. Ее автором называют то Сталина, то Мехлиса, то Коллонтай то кого-либо еще из советской верхушки. Эту реплику произносят зачастую даже бывшие военнопленные, даже те, которые не были подвергнуты репрессиям после возвращения. Из воспоминаний бывшего военнопленного  Николая Федоровича Нестерова: "Искали, враг я народа, или нет. Они искали среди нас изменников Родины. Мы тоже по-сталински назывались изменниками Родины. Сталин сказал: "У меня нет пленных, у меня есть только изменники Родины". У меня все, что попало спрашивали." И далее о судьбе: " Мне дали документы: "Езжай домой. Ваша территория уже освобождена, можете ехать домой". А у меня ничего не было, одна шинель. Рядом было много шахт, открывали тульские шахты. Думаю, - надо устроиться куда-то работать, одеться, а то дали только талоны на литерные услуги. В общем, я устроился работать на шахту, электриком на откатке. Шахта была хорошая".
Более того, фраза из публицистической литературы сомнительного качества попала даже в научные исследования. Например, доктор исторических наук Б.Л. Хавкин  в своей статье "Немецкие военнопленные в СССР и советские военнопленные в Германии. Постановка проблемы. Источники и литература", сылаясь на Справку комиссии по реабилитации жертв политических репрессий.

Что интересно - такая фраза там действительно есть, так называется одна часть данной справки, но ссылки на первоисточник нет.  

На фото: хиви (добровольные помощники вермахта) из числа военнопленных помогают немцам разгружать мешки с продовольствием.

Итак, сначала стоит сказать об официальной политике советских властей. Ключевым вопросом, который волновал репатриантов (то есть тех, кто возвращался из плена и принудительных работ в Германии) вначале, был вопрос о наличии советского гражданства.

3 октября 1944 г. было обнародовано обращение Ф. И. Голикова к Военным Советам всех фронтов с директивным письмом за № 027 «О проведении мероприятий по репатриации советских граждан». Оно стало первым нормативным документом репатриации .

В начале ноября 1944 года Ф.И.Голиков дал интервью корреспонденту ТАСС, в котором была изложена политика Советского правительства по вопросам репатриации советских граждан. В нём, в частности, говорилось: «…Люди, враждебно настроенные к Советскому государству, пытаются обманом, провокацией и т. п. отравить сознание наших граждан и заставить их поверить чудовищной лжи, будто бы Советская Родина забыла их, отреклась от них и не считает их больше советскими гражданами. Эти люди запугивают наших соотечественников тем, что в случае возвращения их на Родину они будто бы подвергнутся репрессиям. Излишне опровергать такие нелепости. Советская страна помнит и заботится о своих гражданах, попавших в немецкое рабство. Они будут приняты дома, как сыны Родины. В советских кругах считают, что даже те из советских граждан, которые под германским насилием и террором совершили действия, противные интересам СССР, не будут привлечены к ответственности, если они станут честно выполнять свой долг по возвращении на Родину» (Правда, 11 ноября 1944 г.). Интервью Ф.И.Голикова впоследствии использовалось как официальное обращение Правительства СССР к военнопленным и интернированным гражданам.
И действительно, впервые фраза о "предателях" появилась в нацистской пропаганде -  во власовской газетке «Заря» №67 от 1944 года.

Затем эта же риторика начала активно применяться западными союзниками и финнами.
Сводка Управления Уполномоченного СНК СССР по делам репатриации от 10 ноября 1944 г.: «При отправке 31.10 из Ливерпуля в Мурманск транспортов с репатриированными сов. гражданами англичане не доставили и не догрузили на корабли 260 сов. граждан. Из намечавшихся к отправке 10 167 чел. (о чем Британское Посольство официально заявило) прибыло и

принято в Мурманске 9 907 чел. Англичанами не были отправлены 12 человек

изменников Родины. Кроме того, были задержаны отдельные лица из числа

военнопленных, которые настойчиво просили отправить их с первым транспортом, а также изъяты граждане по национальности: литовцы, латыши, эстонцы, уроженцы Западной Белоруссии и Западной Украины под предлогом, что они не являются советскими подданными...» 

Активисты-невозвращенцы и западные пропагандистские службы активно говорили о том, что вернувшихся в СССР бывших пленных и остарбайтеров чуть ли ни поголовно репрессируют.

Особенно ярко она проявилась в английской оккупационной зоне. Офицер советской репатриационной миссии в английской зоне оккупации Германии А.И. Брюханов так охарактеризовал это различие: «Прожженные английские политиканы, видимо, еще до окончания войны смекнули, что перемещенные лица им пригодятся, и с самого начала взяли курс на срыв репатриации. Американцы же в первое время после встречи на Эльбе соблюдали принятые на себя обязательства. Не мудрствующие лукаво фронтовые офицеры передавали Советской стране как честных граждан, стремившихся на Родину, так и подлежащих суду головорезов-изменников. Но это продолжалось очень недолго...»

Чтобы окончательно отбить у советских перемещенных граждан саму мысль о возможности возвращения на родину, им вдалбливали в головы, что в СССР их якобы всех считают военными преступниками. Американцы в лагерях даже заявляли, что будто бы «не раз обращались к Советскому правительству с просьбой предоставить перемещенным возможность возвращения на Родину, но всегда получали отказ». На специальных листках изображались взятые из

советских газет фотографии трупов людей, расстрелянных фашистами при отступлении, и снабжались подписями, из которых «явствовало», что на фото - трупы перемещенных лиц, «имевших неосторожность вернуться в большевистскую Россию» С другой стороны, те же самые листки пестрели многочисленными рекламами, зазывавшими людей на работу в США, Канаду и другие страны и содержавшими обещания, что чуть ли не через два месяца каждый перемещенный сможет обзавестись собственным домом, землей, автомашиной, холодильником, а также несметным количеством костюмов. Перемещенных лиц старались полностью лишить всякой информации об СССР.

Что касается чисел, то по статистике ведомства Ф.И.Голикова (которую приводит В.Н. Земсков в своих работах), к 1 марта 1946 года по результатам  проверки и фильтрации репатриантов большая часть гражданских репатриантов (80,68%) и 18,31% военных репатриантов были направлены к месту жительства. 42,82% бывших военнопленных были вновь призваны на службу в армию,  еще 22,37% зачислено в рабочие батальоны НКО  (гражданских репатриантов зачислено 14,48%).
И только 14,69% бывших военнопленных и 1,76% гражданских репатриантов передано в распоряжение НКВД. И тут надо сделать важную оговорку - ведь не все из тех, кто стал спецконтингетом НКВД, были в дальнейшем репрессированы, также как не все, прошедшие проверку, благополучно избежали расправ. Но вероятно, эти числа не сильно отразились на данной статистике.

Итак, как можно убедиться, в сталинском СССР никогда на официальном уровне призыв "у нас нет военнопленных - есть предатели" не звучал. Конечно, военнопленные, кто не успел принять участия в боевых действиях после освобождения не получили медаль «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.» во времена правления Сталина, но говорить о поголовных репрессиях нельзя, многие сталкивались с недоверием как простых советских граждан, так и чиновников разного уровня. Из воспоминаний ветерана Склянникова Михаила Зиновьевича:
"В 1945 году нас в основном пополняли нашими бывшими военнопленными и «ост» - рабочими. Бывшим военнопленным приходилось тяжелее, чем другим .Отношение к ним в солдатской среде было разным. И так, это были морально подавленные и всегда голодные люди, так всегда находился какой-нибудь « чересчур правильный комсомолец-патриот», который «тыкал им пленом в глаза». Мол, мы четыре года в окопах, кровью в боях истекали и кровью «умывались», а вы, предатели, где вы были? в плену отсиделись!», и так далее, в таком же духе. Это же было просто клеймо - «Сдался в плен» - или - «Изменил воинской присяге». И ничто не принималось во внимание, и после войны тоже. И когда кто-то из бывших пленных говорил, что он в плен попал раненым, ему сразу некоторые «ветераны полка» отвечали - «да вас послушать, вы все ранеными в плен попали, можно подумать, что немцы только одни госпиталя в плен брали!»".  

Советское руководство было в курсе подобного отношения  В течение 1944—1948 годов правительством СССР было принято 67 постановлений, которыми обеспечивались права репатриантов как граждан СССР, из них 14 — о льготах и материальном обеспечении. К числу основных постановлений СНК (Совмина) такого рода можно отнести следующие: «Об организации приёма и устройства репатриируемых советских граждан» (6 января 1945 г.); «О разрешении въезда на территорию Украинской и Белорусской ССР в упрощённом порядке всем гражданам украинцам и белорусам, признавшим себя гражданами СССР» (14 июня 1946 г.); «О порядке назначения и выплаты пенсий военнослужащим, получившим инвалидность во время пребывания на службе в Красной Армии, на фронте и в плену» (9 июля 1946 г.); «О порядке назначения и выплаты государственных пособий многодетным и одиноким матерям, репатриированным в СССР» (19 сентября 1946 г.) и др. Важное значение имело постановление Президиума Верховного Совета СССР от 1 декабря 1945 года «О внесении в списки избирателей репатриированных граждан СССР».

4 августа 1945 года Оргбюро ЦК ВКП(б) приняло постановление «Об организации политико-просветительной работы с репатриированными советскими гражданами», в котором указывалось: «Отдельные партийные и советские работники встали на путь огульного недоверия к репатриируемым советским гражданам. Надо помнить, что возвратившиеся советские граждане вновь обрели все права советских граждан и должны быть привлечены к активному участию в трудовой и общественно-политической жизни». Все эти меры так или иначе ослабляли негативное отношение к вернувшимся из плена и принудительных работ.

Говорить о судьбе советских военнопленных начали в период XX съезда КПСС, в 1956 году.

В июне 1956 г. комиссия Г.К. Жукова представила в ЦК КПСС, записку в которой указывалось, что значительное количество советских военнослужащих попали в плен к противнику, но сохранили верность Родине. Вопреки законодательству в отношении военнопленных, окруженцев, и членов их семей«были допущены грубейшие нарушения советской законности, массовый произвол».  Начались награждения победной медалью (иронично, с профилем Сталина).  

В это время представители интеллигенции,  деятели культуры стали активно обсуждать эту тему.
Особенно активно включился в обсуждение А.Т. Твардовский:
"Из плена в плен - под гром победы" - писал он (пусть и позже, в 1966 году).  
С.С. Смирнов писал в "Открытом письме героям Брестской крепости":  "Десять лет назад Брестская крепость лежала в забытых и заброшенных развалинах, а вы — ее герои-защитники — не только были безвестными, но, как люди, в большинстве своем прошедшие через гитлеровский плен, встречали обидное недоверие к себе, а порой испытывали и прямые несправедливости. Наша партия и ее XX съезд, покончив с беззакониями и ошибками периода культа личности Сталина, открыли для вас, как и для всей страны, новую полосу жизни".  
В 1962 году  в журнале «Новый мир» (как раз редактором там был А.Т. Твардовский) был опубликован рассказ А.И. Солженицына " Один день Ивана Денисовича" как раз посвященный бывшему пленному в советском лагере.  
Необходимо понимать, что Твардовский столь активно включился в обсуждение этой темы по личным мотивам. Младший брат поэта — Иван Трифонович Твардовский (1914—2003), впоследствии литератор, краснодеревщик, резчик по дереву и кости, во время ВОВ был в плену у финнов, после плена приговорён к 10 годам ИТЛ, в 1952 году был досрочно освобождён - так гласит официальная информация.
По логике вещей, его должны были реабилитировать во второй половине 50-х годов. Тем не менее, мне не удалось обнаружить никаких свидетельств о реабилитации. Кроме того, вызывает удивление и факт досрочного освобождения еще в сталинское время, в 1952 году, да и еще почти неограниченные возможности по перемещению по стране- ведь после освобождения, в том же году, он оказался в родном Нижнем Тагиле. Срок его заключения равнялся шести годам - ведь он вернулся из заграницы в 1946 году, некоторое время будучи невозвращенцем.  Здесь же необходимо вспомнить и другой факт - на спецпоселение на 6 лет и не привлекали к уголовной ответственности отправляли лиц, запятнавших себя прямым сотрудничеством с чужеземными завоевателями и подлежавшие по закону за переход на сторону противника в военное время самому суровому наказанию, вплоть до смертной казни. В этом ключе, биография И.Т. Твардовского смотрится несколько иначе. И дополняет сомнений тот факт, что в 1985 году он не получил ордена Отечественной войны II степени, хотя другие бывшие военнопленные этот орден получили.  Все это наталкивает на определенные мысли.  
Более того, именно у него в воспоминаниях фраза "У нас нет пленных - есть предатели и изменники" - звучит наиболее явно (из уст майора финской контрразведки".

Можно привести этот диалог:
"Дальше переводчик изложил главные вопросы майора.Вопрос: Известно ли военнопленному о том, что Сталин сказал о пленных: "У нас нет пленных - есть предатели и изменники"?

Ответ: Об этом я знаю.

Вопрос: Из каких источников вам стало известно об этом?

Ответ: В основном из финских газет, радиопередач, просто из случайных рассказов при контактах с финнами.

Вопрос: По окончании всякой войны стороны передают пленных в порядке обмена, не считаясь с тем, что ожидает каждого возвратившегося. На вашей родине, в Советском Союзе, существуют жестокие законы. Вас непременно будут судить и отправят на каторжные работы. Вы готовы принять такую участь, не станете уклоняться от возвращения на Родину?

Ответ: Сейчас я не могу ответить на ваш вопрос с полной определенностью. Война продолжается. Обстоятельства могут измениться. На Родину я непременно вернусь, но не насильственно, а только по собственному долгу, чести и сыновней любви к отечеству.

Вопрос: По собственному чувству и любви вы что ж, готовы погибнуть, даже не повидав родных детей? Вы не знаете о том, что в Советском Союзе погибли тысячи совершенно ни в чем не виновных без суда и следствия?!

Ответ: Зачем же так - не знаю, я знаю о многом, что было до войны, но война еще продолжается, и потому еще нельзя говорить, как сложатся обстоятельства.

Вопрос: Вот мы в Финляндии знаем, что у вас в Советском Союзе звучат слова по радио: "Я другой такой страны не знаю, где так вольно дышит человек". Вы так же думаете?

Ответ: Нет. Я так не думаю
Я понимал, что наводящие вопросы майора финской разведки с напоминанием о словах Сталина были рассчитаны на то, чтобы убедить военнопленных, что по возвращении на Родину после войны им не избежать если не смерти, то колымской каторги, а это по сути своей равно смерти. Значит, понимать нужно так: вражеский плен в перспективе будет заменен еще более жестоким - колымским. И никакой надежды на лучшее - "с клеймом проследовать двойным" (взято из поэмы А.Т. Твардовского "По праву памяти"). 

Эти воспоминания датируются 1991 годом, когда появилось огромное количество публикация с этой фразой.

Таким образом,  фраза "у нас нет победителей - есть предатели" впервые появилась в нацистской пропаганде, затем появилась в риторике западных союзников, которые вели пропаганду среди репатриантов, позже в завуалированном виде она стала звучать в эпоху Оттепели, немалый труд в ее распространении сыграл А.Т. Твардовский, с началом 90-х фраза окончательно "ушла в народ" и стала определенным  "черным мифом".

по просьбе @maqpavlov

Добрый день. Не так давно встречал мнение, что советские солдаты регулярно крайне жестоко относились к немецким военнопленным, а государство стремилось всячески ухудшить условия их содержание, и вообще разницы между советским и немецким пленом не было. Оставим на совести автора подобные громкие высказывания и рассмотрим проблему подробнее.
На фото: колонна пленных бойцов фольксштурма на улицах города Сопот, март 1945 года. Конвоир вооружен трофейным кинжалом СС.

Начать стоит с политики советского государства в данном вопросе.

СССР не подписывал Женевскую конвенцию о военнопленных в 1929 году. Это было связано с тем, что в документе имело место деление пленных по национальному признаку, а также льготы для офицеров (например, было денщичество), что резко расходилось с крайне интернациональной и классовой направленностью государства в тот период.  
Вместо присоединения к Конвенции 19 марта 1931 г. ЦИК и СНК СССР приняли «Положение о военнопленных», целью которого было "создать для военнопленных у нас режим, который не был бы хуже режима Женевской конвенции".  В целом Положение,  повторявшее Конвенцию, однако имело  отличия, которые касались особого положения офицеров (в Положении оно отсутствовало),  наличия политических прав военнопленных пролетарских классов, также сводилось на нет национальное деление.

Таким образом, в довоенные годы СССР свою политику строил вокруг признания необходимости гуманного обращения к военнопленным, тем не менее, с учетом классового и отсутствия национального деления, что в некотором смысле резко выделяло СССР в мировом сообществе.

1 июля 1941 года было утверждено Постановление №. 1798-800с Совета Народных Комиссаров Союза ССР, в котором говорилось об отношении к военнопленным. Оно отличалось от пролетарского по духу "Положения о военнопленных"  В нем говорилось, в частности:

"Офицеры и приравненные к ним военнопленные могут привлекаться к работам лишь с их согласия", тогда как по старому Положению все военнопленные привлекались лишь по собственному согласию, но денщичество также было запрещено.
Об отношении к пленным говорилось:

"Воспрещается:

а) оскорблять военнопленных и жестоко обращаться с ними;

б) применять к военнопленным меры понуждения и угрозы с целью получения от них сведений о положении их страны в военном и иных отношениях;

в) отбирать находящиеся при военнопленных обмундирование, белье, обувь и другие предметы личного обихода, а также личные документы и знаки отличия.

Ценные вещи и деньги могут быть взяты у военнопленных на хранение под официальные квитанции уполномоченных на то лиц".  

На фото: разоружение пленных немцев. Под Москвой. Западный фронт. декабрь 1941г.

В ходе Сталинградской битвы большое количество немцев (к сожалению, не известна численность плененных до середины января 1943 года, но точно известна цифра попавших в плен на завершающей стадии битвы в городской черте Сталинграда с 10 января по 22 февраля 1943г. — 91 545 человек, ) попало в плен.  
Предвосхищая большое количество военнопленных, выходит Приказ об упорядочении работы по эвакуации военнопленных с фронта № 001 от  2 января 1943г. за подписью заместителя Народного комиссара обороны генерала-полковника интендантской службы А. Хрулева.  
В документе говорится о недостатках организации направлений и обеспечения военнопленных на фронте и в пути в тыловые лагеря, а также о решительном устранения недочетов в обеспечении военнопленных и сохранения их как рабочей силы.

В дальнейшем сотрудники ГБ, деятельность которых была связана с военнопленными, получали награды за выполнение этого Приказа. В частности, можно рассмотреть пример майора ГБ Николая Ивановича Мочалова.  17.06.1944 он, начальник отдела по делам военнопленных при нач.тыла Приморской армии, был награжден орденом Отечественной войны II степени.

Из наградного листа: "В период разгрома немцев в Крыму энергично и самоотверженно выполнил задание командования и НКВД СССР по приему, содержанию и эвакуации военнопленных. За первую неделю наступления 11 по 18 апреля 1944г. организовал 7 приемных пунктов, последовательно их выбрасывал вперед за наступающими частями Красной Армии.
Установил и непрерывно поддерживал связь с соединениями Приморской армии по вопросу о направлении военнопленных в приемные пункты НКВД, не допуская их оседания в тылу.
Приняв на приемные пункты 21 684 военнопленных обеспечил их размещение, бесперебойное питание, сандезобработку, медобслуживание и охрану. Быстро подобрал личных состав приемных пунктов.
За весь период наступательных операций в Крыму не допустил ни одного случая инфекционных заболеваний среди военнопленных и ни одного побега с приемного пункта"

3 июня 1945 года он, начальник отдела по делам военнопленных при нач.тыла 4-го Украинского фронта, был награжден орденом Богдана Хмельницкого 3-й степени:
"За время работы накопил достаточный опыт по приему, содержанию и эвакуации военнопленных. Сколотил работоспособный коллектив, что позволило принять, только за период с 9 по 31 мая сего года более 93000 военнопленных.  
В период массового поступления военнопленных, в короткий срок сформировал три дополнительных фронтовых приемно-пересыльных лагеря и три сборных пункта для военнопленных фронтового подчинения.  
Удовлетворительно организовал размещение поступающего контингента, бесперебойное питание, содержание и его отправку в тыл страны.  
Со дня окончания военных действий, отправлено вглубь страны до 15000 военнопленных  без единого случая побега.  
Успешно провел отбор контингента военнопленных на комплектование Чехословацких и Венгерских частей".

Необходимо сказать пару слов о национальном комитете Свободная Германия. Это политический центр немецких антифашистов, созданный на территории СССР, куда вошли помимо немецких коммунистов-эмигрантов, также военнопленные. Он был создан 12 июля 1943 года, в тот момент, когда в сознании германских солдат произошел своеобразный переворот после поражения под Сталинградом.  Президентом Национального комитета был избран немецкий поэт-эмигрант Эрих Вайнерт.  
Для работы специально с пленными немецкими офицерами и выходцами из военной аристократии было предложено создать специальную организацию для офицерского состава. 11–12 декабря 1943 года был учреждён «Союз германских офицеров» . Позднее в своём заявлении «Союз германских офицеров» признал программу комитета «Свободная Германия» и присоединился к нему. 

На фото:  группа пленных немецких генералов, попавших в плен в ходе операции "Багратион", из Национального комитета «Свободная Германия» (Nationalkomitee Freies Deutschland — NKFD) подписывает обращение к офицерам вермахта.На фото сидят слева направо: генерал-лейтенант Ганс Траут (Hans Traut — командир 78-й штурмовой дивизии), генерал-майор Гюнтер Кламмт (Günther Klammt — командир 260-й пехотной дивизии), генерал-лейтенант Курт-Юрген фон Лютцов (Kurt-Jürgen Freiherr von Lützow — командующий XXXV-м армейским корпусом), генерал-лейтенант Рудольф Бамлер (Rudolf Bamler — командир 12-й пехотной дивизии), генерал пехоты Пауль Фолкерс (Paul Völckers — командующий XXVII-м армейским корпусом).

На фото стоят слева направо: генерал-лейтенант Винсенц Мюллер (Vincenz Müller — командующий XII-м армейским корпусом), генерал-лейтенант Эберхард фон Куровски (Eberhard von Kurowski — командир 110-й пехотной дивизии), генерал-майор Александер Конрады (Alexander Conrady — командир 36-й пехотной дивизии), генерал-майор Герхард Линдеманн (Gerhard Lindemann — командир 361-й пехотной дивизии), генерал-майор Герберт Михаелис (Herbert Michaelis — командир 95-й пехотной дивизии), генерал-майор Фридрих-Карл фон Штайнкеллер (Friedrich-Carl von Steinkeller — командир танково-гренадерской дивизии «Фельдхеррхалле»), генерал-майор Готтфрид фон Эрдманнсдорфф (Gottfried von Erdmannsdorff — военный комендант Могилева), генерал пехоты Фридрих Голлвитцер (Friedrich Gollwitzer — командующий LIII-м армейским корпусом), генерал-майор Клаус Мюллер-Бюлов (Claus Mueller-Bülow — командир 246-й пехотной дивизии), генерал-майор Адольф Тровитц (Adolf Trowitz — командир 57-й пехотной дивизии), генерал-майор Аурель Шмидт (Aurel Schmidt — начальник разведки 10/9-й армии).
Примечательно, большая часть  из них, несмотря на антифашистскую работу, после будут осуждены как военные преступники (Готтфрид Фон Эрдманнсдорфф и вовсе казнен в 1946). И только Рудольф Бамлер и  Винценц Мюллер сделают карьеру в ГДР. Аурель Шмидт будет репатриирован в Австрию в 1948 году, не будучи осужден, но и не сделав карьеру.

Цели и задачи комитета по большей части носили прогностический характер и относились к послевоенному устройству антифашистской (но важно -  не коммунистической) Германии.
Деятельность НКСГ и СГО заключалась в пропаганде и разъяснительной работе, которую комитет и союз вели на фронтах и среди всё увеличивающихся масс военнопленных. Была газета, радиостанция.  

На фото: выступление старшего пропагандиста Лагеря 230/1 MВД СССР военнопленного Дрейзе Э.Э.

На фото из того же лагеря: подпись под фото: Председатель антифашистского комитета военнопленный Касбаум читает план работы.

После поражения Германии члены комитета вернулись на родину в советскую зону оккупации, заменяя нацистских чиновников. Они сыграли ведущую роль в создании Германской Демократической Республики, а члены «Союза офицеров» — в организации Национальной Народной Армии.

Нельзя не упомянуть также (хотя это тема для отдельного поста) издание листовок, пропусков в плен и прочих пропагандистских материалов для немецких солдат, находящихся на фронте. Темы: ужас зимней войны, сила РККА и ее союзников, благополучная жизнь в тылу, обман нацистской партии, бесперспективность и ошибочность войны, судьба самого солдата и его близких, также издавалось что-то более интеллектуальное, например вот эта листовка, которая предполагает знание истории. На заднем плане – тирольские партизаны времен наполеоновских войн. На переднем плане – партизан советский. Текст гласит: «Что вы скажете, глядя на их лица? Советские крестьяне делают то же самое – сражаются за честь и свободу своей родины».

Простая и понятная листовка — вот эти глупые люди удерживали Великие Луки до конца и погибли. А вот те, оказались умными и сдались в плен. После войны они поедут домой.

Ну и инструкция, как использовать пропуск.

Сведения о количестве военнопленных вооружённых сил Германии и союзных ей стран, учтённых в лагерях НКВД СССР по состоянию на 22 апреля 1956 года, когда репатриация даже для тех, кого осудили в СССР как военного преступника, была завершена, сообщают  о 14,9 % немецких военнопленных, погибших в плену. Подавляющее большинство из них приходится на начальный этап войны, когда пленные сдавались в основном в зимнее время в годы в реально безысходной ситуации, будучи уже истощенными и израненными в боях (как это было, в частности, под Сталинградом), когда организация их пребывания в плену еще находилась в процессе становления.
Тем не менее, 85,1 % немецких пленных вернулся домой (для сравнения  - из немецкого плена вернулось только  44,2 % советских военнопленных). Эти числа и приведенные выше факты не позволяют нам согласиться с утверждением о том, что Советский Союз сделал частью своей политики уничтожение немецких военнопленных. Их рассматривали прежде всего как тех, кто примет участие в послевоенном восстановлении СССР и строительстве новой, антифашистской Германии.  
Итак, с официальной политикой разобрались. А как же сами люди? Это вопрос крайне сложный, однозначного ответа на который не будет, так как отношение к пленным в прифронтовой полосе зависело от целого ряда объективных и субъективных факторов: боевая обстановка, возможность пленения, личные взгляды и намерения советских бойцов и офицеров, поведение самих немцев,  подразделение, в котором служил военнопленный, необходимость немцев для командования, тип военнопленного (язык, например). 
В начале войны никакой ненависти и злобы не было - была надежда на солидарность немецких пролетариев в борьбе с фашизмом. Из воспоминаний Войцеховича Владимира Викторовича: "А потом был наш первый бой… Где-то в начале июля мы охраняли какой-то мост через реку, и немцы сбросили десант из 25 человек, чтобы его захватить. А нас было 120 человек, причем мы видели, как они выпрыгивали, как спускались, но наш старший лейтенант запретил нам стрелять пока они были в воздухе, видите ли по какой-то конвенции это запрещено… А ведь мы легко могли перестрелять парашютистов в воздухе, но проявили гуманность, ведь тогда мы еще не знали какие звери на нас напали… Потом их окружили и начался бой. Мы только убитыми потеряли 12 человек, причем один из них был мальчишка, который просто оказался рядом… Но девятнадцать десантников мы уничтожили, а шестерых взяли в плен. Вели они себя крайне вызывающе и нагло. Кричали «Хайль Гитлер» и выбрасывали руку в приветствии… А их не то что не расстреляли за это, но даже ни разу не ударили, просто передали воинской части. Вообще за всю войну я ни разу не видел, чтобы к пленным применялось какое-то насилие или тем более, чтобы их убивали. Я в этом бою тоже стрелял, но попал ли в кого тогда, я не знаю".
Безусловно, можно выделить тех, кто от немцев пострадал и жаждал отмщения. 
Из воспоминаний Мишнаева Михаила Хаимовича: : "В сорок третьем году пленных не стреляли. А потом началось, причем с обеих противоборствующих сторон. Немцы зверели от своих поражений и отступления, мы от того, что видели сожженные и разрушенные наши села и города, убитых мирных людей. В село одно заходим - всех жителей немцы живьем в колхозном сарае сожгли, только мальчонка один сумел спастись. Еще раз говорю со знанием дела, немцы первыми начали пленных убивать. Кроме того рассказа про найденную могилу, у меня в памяти еще немало примеров, уже не говоря о том, что мы знали, как истребляли наших пленных в лагерях смерти в сорок первом году.Политработники нам постоянно говорили: «Мы самая гуманная страна, к раненым и пленным обязаны относиться с соблюдением международных норм».

Один раз среди брошенного отступающими немцами имущества я разжился фаэтоном с конем. На лесной дороге наткнулся на лежащих на обочине немецких раненых. Их было семь человек. Очень противоречивые чувства я испытал в ту минуту. Лежат передо мной враги убившие мою семью. Но они же раненые!.. Решил взять их с собой довезти, до санроты. Кто сам забрался в бричку, кому-то я помог. Еду по лесу, а навстречу комполка Пинегин-«Что же ты твою... !Ты кого везешь?! Куда?! Они ж твою семью расстреляли! Двух автоматчиков ко мне!». Я рта не успел раскрыть, как немцев повыкидывали из брички и расстреляли. Пинегин похлопал меня по плечу: «Я запишу их на твой боевой счет»... В Белоруссии, когда немцы стали массово сдаваться в плен, никто их уже не трогал".  
Из воспоминаний: "Потом комдив отдал строгий новый приказ: "Пленных не трогать!", и снова все стало "по законам войны". В сорок третьем году, например, в плен не брали, "кончали" на месте. На передовой некому было конвоировать пленных, каждый боец был на счету, а зачастую просто некуда было конвоировать, так всех стреляли на месте. Как они нас в сорок первом году истребляли, так и мы их... Когда захватили плацдарм на Висле, то во второй траншее взяли несколько человек живыми в плен.
В сорок пятом году мне неоднократно приходилось участвовать в пленении больших групп немецких солдат и офицеров...  Начбоепит снимал часы с одного из пленных, в него, сзади, в голову из пистолета выстрелил офицер-эсэсовец, видимо, законченный фанатик.Все пленные шарахнулись в стороны и сами вытолкнули из своих рядов стрелявшего эсэсовца, которого мы расстреляли на месте. Других не тронули..."

Из воспоминаний Биринберга Иосифа Самойловича: "На фронте, в конце войны, случалось, что солдат противника, взятых в плен, иногда до пунктов сбора военнопленных не доводили... Я помню, как в феврале 1942 года, в Крыму, наши выловили несколько немцев, которых местные крымские татары прятали полтора месяца в своих домах в Харджи-Бие. И никто даже не думал, что пленного можно спокойно ударить или застрелить. Обращались с ними как с людьми, хотя уже слышали, что фашисты творят на советской земле. В Заполярье, на Карельском фронте - такого не было, а в Германии - началось... Чаша солдатской ненависти переполнилась через край".
Но он же вспоминает о своем споре с другим фронтовиком: "Я не могу полностью поверить Рубинчику. Он преувеличивает, когда говорит, что немецких солдат в нашей дивизии в плен вообще не брали. Брали, и еще как ...

И работу переводчик всегда имел, и в большом объёме. Переводчик, кстати, не только занимался допросами. Разведка пользовалась не только данными допросов военнопленных. Ценные разведданные удаётся получать в беседах с населением, в чтении захваченных документов, газет, писем и т. д."
Но всегда могли встретится те, кого не грех назвать отморозком и садистом. Из воспоминаний Биринберга Иосифа Самойловича: "И лютовали далеко не все, хотя причины жестоко мстить были у многих. Взвод полковой разведки состоял в основном из бывших уголовников. Среди них был прославленный разведчик - герой, кавалер многих орденов Петр Зиновьев, садист, каких надо поискать. Он говорил, я почти уверен, что он лгал: - "Мой отец был генералом, а немцы батьку убили! Я им за все отомщу!".Генералов у него в роду не было, но убивал он и пленных и гражданских немцев, как говорится, налево и направо, никого не жалея, ни стар, ни млад. Стрелял в них в упор из ТТ. Без боязни многим рассказывал - "Да я его, курву, прямо в лобешник!".

Хотел он с одного немца серебрянное кольцо снять, но не смог, не слезало оно с пальца. Этого пленного он пристрелил, а кольцо срезал с пальца...

Как-то, прямо на моих глазах, Зиновьев застрелил пленного немца, молодого сапера, которого мы оставили у себя во взводе разведки денщиком на "побегушках". Шли всем взводом к передовой, немец-сапер шагал с нами , и тут Зиновьев ему в затылок хладнокровно выстрелил...

Никто не вмешивался, и политруки тоже. Хотя от наших комиссаров, я какого-то проявления жалости к немецким солдатам и не ожидал увидеть".

Самую лютую ненависть вызывали коллаборационисты. Из воспоминаний Мишнаева Михаила Хаимовича:
"Нашли свежую могилу, а в ней убитые пленные, солдаты нашей дивизии, попавшие в плен за неделю до этого. Надо было составить акт для комиссии по расследованию фашистских зверств. Пришел кто-то из военюристов, еще несколько офицеров. Для протокола был нужен представитель рядового и сержантского состава. Я попался этой комиссии на глаза, и мне сказали следовать вместе со всеми. Начали тела из могилы вытаскивать. Все трупы были изуродованы. Выколотые глаза, отрезанные уши, разможженные прикладами черепа. Звезды у некоторых на теле штыком вырезаны. Жутко было все это видеть. К чему я это рассказываю. Все эти наши ребята погибли от рук «власовцев», мы это узнали точно. Среди убитых был только один офицер, все остальные были простые русские люди, рядовые солдаты. Их убили по-зверски. Вся дивизия узнала об этом, «власовцев»в плен больше не брали. Они и сами пощады не просили, знали, что их ждет, попадись они в наши руки. Один раз был свидетелем сцены. Стоит «власовский» офицер, а вокруг него офицеры нашего, соседнего полка во главе с комполка Резником. Вдруг Резник двинет ему кулаком в рожу. Он отлетел к другому офицеру, тот тоже предателю в зубы дал. Власовец упал на землю. Резник достал пистолет и пристрелил изменника. Потом рассказывали, что «власовец», был бывшим майором РККА, сослуживцем одного из наших командиров по началу войны. Этот гад к немцам добровольно перешел, бросив своих солдат в окружении... К предателям жалости не было".
Конечно, врага ненавидели, но по большей части всегда оставались людьми. Ветеран Моргун Степан Степанович так говорит об отношении к пленным немцам:
"Я скажу – не очень... Смотрю – тут их кухня, всё это стоит. Я открываю сундук какой-то. Там хлеб и маргарин. Я беру булочку хлеба и маргарина. Тихонько закрыл, подхожу к этому немцу, отламываю горбушку, ему даю, остальное сам ем.

Ну как же его расходовать?!

Нет, я понимаю – но его там же ждут, им же надо опросить его, как говорится, все данные. Это же «язык»! А за «языков» сколько иногда борются! Их в Керчи раза два пытались разведчики дивизионные взять – и никак. Однажды вижу утром: лежит один наш убитый в фуфайке. А пленного так и не смогли взять. «Языка» добыть – было сложно очень! А тут – нА тебе, сам пришёл".  
Из воспоминаний Биринберга Иосифа Самойловича: "Там же под Киркенесом произошел такой случай. Рота автоматчиков шла вперед по сопкам, имея под охраной знамя полка. Вдруг из-за поворота, за сопкой, перед нами появился отряд немцев, не успевших догнать свои части при отступлении. Расстояние между нами 20-25 метров. Командир роты Пахомов только успел крикнуть - К бо..., как пуля влетела ему в рот и убила на месте, разорвав пополам команду - "К бою!". Началась перестрелка в упор, были взяты пленные. Одному из них было лет пятнадцать - шестнадцать, он был в черной эсэсовской форме. Этот "эсэсочек" все время вырывался из рук державшего его нашего бойца, плакал и умолял - Я жить хочу! Не убивайте меня! - падал на землю, кидался то в одну, то в другую сторону, не переставая рыдать и умолять - Не убивайте! Я хочу жить! Я боюсь умирать!.. Я спросил его - Где твой патриотизм? Ты же поклялся не пожалеть жизни ради фюрера!А он ползал возле моих ног, хватался за мои сапоги и скулил - Не убивайте:

Мы пленных тогда не убивали. "Эсесочек" остался в живых. Сейчас ему, наверное, лет восемьдесят, может, еще жив, интересно было бы на него посмотреть..".

Ветеран Лейкина Татьяна Антоновна о своем отношении к пленным: "Самое ненавистное, хотелось всех уничтожить, всех победить, чтобы их не существовало! А так, когда в плен брали, судили, уже какая-то жалость была. А разве осудили их? Посидит и выйдет, и всё".

Из воспоминаний разведчика Спиндлера Владимира Михайловича: "Пленные и мирное население, которое нам попадалось - мы с ними не рассчитывались".

Тем не менее, зачастую те, кто был непосредственно в боях не испытывал бессмысленной мести.
Из воспоминаний бойца морской пехоты Гантимуровой Альбины Александровны: "Мне жалко было солдат, когда мы их брали в плен. Первого немца я взяла, один на один мы с ним боролись. У меня кстати фотография его есть, и фотография его невесты. Когда его уже допросили, его отправляли в тыл - а он же не знал, куда, и отдал мне свою фотографию и фотографию своей невесты. Я ему ноги перебила,потому что уже не знала, что с ним делать. Получилось так - он был в ячейке, а когда я перепрыгивала ячейку, он схватил меня за ногу. Я вырывалась, ему неудобно было, я по руке ему автоматом дала. Он выскочил из ячейки, и мы с ним молча боролись - я боялась голосом показать, что я женщина, он бы сразу понял, с кем имеет дело. А самое интересное - надо мной смеялись потом еще полгода: «ты когда в разведку идешь?» - «а что?» - «ты смотри, автомат с предохранителя сними». Когда я с этим немцем боролась, у меня автомат был на предохранителе. Я нажимаю на спусковой крючок, а он не стреляет. Все-таки я догадалась, и как-то у меня получилось снять автомат с предохранителя, я выстрелила и прострелила ему ноги. Он упал, ему ничего не оставалось делать. Но самое интересное, что он выскочил из ячейки без автомата. То есть он только силой должен был меня побороть. У него автомата не было, а у меня был. Я ему прострелила ноги, подползли ребята, все помогли сделать. Но все это было как во сне. Как я соображала, как все это делать - я тогда многого не знала. Притащили мы этого немца, сдали, его допросили, перевязали, и тогда он мне дал свою фотографию и фотографию своей невесты. Сказал при этом, что его уже не будет, но чтобы его невеста знала, что он ей был верен - и все в таком духе. С нами занимались все время немецким языком - как только свободное время, сразу учились. В основном военный язык - команды и все такое. Когда мы занимались, я не отставала от наших мужчин ни в чем. Потом обучали нас еще саперному делу - сначала с нами ходили саперы, а потом мы ходили уже сами.
На фото: немец, плененный ей.  

Но были и трагические случаи. Мишнаев Михаил Хаимович вспоминал:
"Но был еще один случай. Меняли позицию, я зашел в немецкий блиндаж. Там лежала стопка непривычно ярко иллюстрированных журналов. Мне интересно. Пока засмотрелся, полистал, из блиндажа вышел - вокруг никого. Все ушли. Пошел дальше по лесу один. Слышу хруст веток, кто-то идет навстречу. Залег. Идет пожилой фриц, держит в руках листовку и кричит: «Плен! Плен!». Стал немец показывать мне фотографии: жена, дети, еще кто-то. Я карабин за спину закинул, идем с ним как два друга по лесной дороге: еврей и немец. Догоняет нас «студебеккер» с артиллеристами. Остановились, соскочили: «Куда ты его ведешь?». И забили немца сапогами. Я лез в эту кучу - малу, пытался немца вытащить, но мне тоже досталось ударов. Артиллеристы затащили меня в кузов машины, догонять своих, и матерились на меня всю дорогу, мол что же ты, пидорас, этих гадов жалеешь?Понимаете, в пехоте лучше относились к пленным немцам, чем те, кто видел врага только в бинокль...

Один раз только мне пришлось убить безоружного немца. Валялась куча убитых фашистов, стали их «шмонать»на предмет «ценных трофеев», как вдруг, один из убитых оживает. Встает немец, верзила двухметрового роста, весь в крови и идет прямо на меня! Я с испугу выпустил по нему очередь. Он падал и смотрел расширенными глазами на меня. Я не хотел его убивать, не хотел... Этот случай я желал бы забыть..."  

Боевая обстановка и конкретные проявления зверств в том или ином районе могли вызвать ненависть и приказ "пленных не брать". Из воспоминаний Красильщикова Захара Сергеевича: "И тут мы увидели еще одну ужасную картину, которая потрясла всех. Вдоль дороги, на обочинах, лежали, один за другим, наши убитые кавалеристы. Все были застрелены в затылок. Рядом ржаное поле, и на нем, тут и там, десятки трупов наших кавалеристов, все в свежих бинтах, убиты выстрелами в спину и в голову. И тут до нас дошло, что немцы перехватили большую группу раненых кавалеристов, отходивших к своему санбату, и всех зверски уничтожили... В метрах восьмистах от места этой трагедии находился небольшой, но густой лес, и мы заметили на опушке движение вооруженной группы немцев. Я в передовом отряде был за старшего (Дмитраков оставался при штабе дивизии), и поэтому сам вышел по рации на связь с командиром дивизии и открытым текстом доложил обстановку. Комдив приказал мне прочесать лес, и сказал: "Пленных не брать!"

Отдельную неприязнь и ненависть вызывали пленные немцы, которые работали на восстановлении страны в голодные послевоенные годы. Из воспоминаний Мишнаева Михаила Хаимовича:

"Но если вы хотите чтобы рассказ о пленных был до конца объективным, расскажу вам еще одну вещь. В апреле сорок пятого, когда я вышел из госпиталя, меня, словно в насмешку, отправили дослуживать в 306-й рабочий батальон, охранять немецких военнопленных, строивших в Домодедово домостроительный комбинат. Немецкие офицеры гуляли по лагерю в чистых мундирах, с наградами и смотрели на нас с нескрываемым презрением и ненавистью. Грубого слова им нельзя было сказать, сразу нас тащили в особый отдел. Я был начальником караула. В мою смену одного из немцев неосторожно задели доской и разбили нос. Меня отправили на гаупвахту сидеть пять суток:»не доглядел». Охрану кормили баландой, ни крупинки не просматривалось в миске. А немцев кормили густой болтушкой с мясом. Некоторые из бойцов охраны, стыдясь, перелезали через проволоку на немецкую сторону, и немецкий повар, «по знакомству», наливал им в котелок варева. Начальники лагеря относились к немцам, как- будто это родня их в лагере сидит... И КВЧ и выходные, и усиленные пайки... Когда меня демобилизовали, я был очень рад, что больше не увижу эти арийские надменные лица бывших врагов..."
На фото: пленный немец на восстановлении разрушенного Сталинграда, 1947 год.

Тем не менее, когда немцы оказывались в нужде, то советские граждане зачастую оказывали помощь.  Из воспоминаний Александра Ермиловича Нечаева (1929 г.р.): «В Ярославле немецкие пленные проживали в большом доме, недостроенном до войны, на углу современных улиц Некрасова и проспекта Ленина. Антон, в числе других военнопленных работал на складах, находившихся на улице Большая Октябрьская. Александр с друзьями часто меняли у пленных различные безделушки (значки и пр.) на продукты и сигареты. Как точно познакомился Александр с Антоном, он не помнит, но выделил его из других, потому что тот, по выражению Александра, был „доходной“ (доходяга), выглядел плохо, хотя как и все пленные был всегда аккуратно и чисто одет. На обмен у него практически ничего не было. Александр стал его подкармливать просто так. Как-то раз пригласил его к себе домой. Пленные в Ярославле ходили по городу без конвоя и Антон, в перерывах между работой стал иногда заходить к Александру. Он приходил в дом, садился у печки и тихо грелся. Мать Александра так же всегда давала ему что-нибудь поесть, хотя семья и не „жировала“. Естественно из-за языкового барьера особого общения не было. В знак благодарности за доброе отношение Антон подарил свою фотографию Александру. Отношение соседей к тому, что в семью приходит немец, было нормальным, никто не сказал ни одного плохого слова и даже косо не посмотрел. Все понимали, что немцы тоже люди и им „кисло“ и „жрать“ хочется. Да и отъявленных фашистов в городе не было. Хотя если бы они до Ярославля дошли, то отношение к ним, наверное, было бы другим. Приблизительно в конце 1945 или начале 1946 гг. Александр проходя мимо дома, где жили пленные хотел передать что-то из продуктов, но Антона не было. По словам других пленных, его отправили, а вот куда непонятно, то ли домой, то ли перевели в другой лагерь. С тех пор о нем ничего неизвестно».
Пленный выжил. Домой вернулся 11 мая 1949 года, привез с собой рисунки, которые теперь в краеведческом музее его города  Линденберга. Умер в 1992 году.

Латимер Хаус (англ.- Latimer House), так называлось поместье, расположенное в ста километрах севернее Лондона. Во время Второй мировой войны оно использовалось британской военной контрразведкой. Там содержались старшие и высшие офицеры нацистской Германии, которые по мнению англичан были в некоторой степени полезны.

Британские разведчики подошли к делу допроса военнопленных очень серьезно. Вместо того, чтобы ломать руки и бить немецким офицерам мордасы, они размещали их в тепличных условиях, в старинном британском поместье. Для этой цели и было выбрано поместье Латимер хаус и окрестности.

Общий вид на поместье.

В нем разместилась одна из секретных служб британской разведки, которая называлась: служба составного опроса (сокр.- CSDIC). Возглавил службу ветеран военной разведки полковник Томас Кендрик. В 30-х годах Кендрик работал в нацистской Германии. В частности, по своей разведывательной деятельности он помогал в эвакуации местных евреев. В 1938 году был разоблачен и после проведенных разбирательств, выслан германскими властями. С началом Второй мировой возглавил секретную службу на родине.

полковник Т. Кендрик.

С начала войны в поместье размещали пленных старших и высших германских офицеров, которые по-мнению британских разведчиков что-то могли знать и были полезны. После некоторого времени, которое пленный проводил в одиночной камере, с ним беседовали и выпускали в общий лагерь, который располагался в здании Латимер хауса. Пленные жили в хороших условиях, хорошо питались, к их услугам всегда была хорошая выпивка и сигары. Но было одно но. Их постоянно слушали. Прослушка находилась на всей территории поместья, включая туалеты, личные комнаты и пр. Попавшие в плен немецкие офицеры, разумеется об этом не подозревали и в частных беседах между собой раскрывали британцам различные секретные сведения, так сведения о новых вооружениях, тактике и разумеется о военных преступлениях, которые совершали нацисты. Как только британская разведка теряла интерес к пленному, его тут же переводили в общий лагерь.

Немецкие военнопленные в лагере Латимер хаус.

Всего за время войны через Латимер хаус прошло около сотни немецких генералов, а общее количество военнопленных составило около 10 тыс. человек. Считается, что в лагере одно время находился один из гитлеровских соратников Рудольф Гесс, но вроде как он там пробыл недолго. Также считается, что за время существования лагеря британцы выявили множество военных секретов, которые пленные немецкие офицеры обсуждали между собой. Так англичане, из разговоров узнали о некоторых секретах ракеты ФАУ-2, в частности о Пенемюнде, которое впоследствии подверглось бомбардировке. Было добыто множество сведений о действиях немецких подводных лодок. Также некоторые сведения, которые озвучивали пленные офицеры, послужили при вынесении обвинения нацистам во время Нюрнбергского трибунала.

Хотя многие моменты, связанные с деятельностью британской секретной службы в Латимер Хаус, и по сей день засекречены.

Часть персонала британской разведывательной службы в Латимер хаус.

Источник:  https://zen.yandex.ru/media/id/5b2292a4d0734900a849be8d/latimer-haus-ili-rabota-s-voennoplennymi-pobritanski-5c8ceebb58588900b4310d2f

То, что масштабного празднования с традиционным парадом в честь дня победы в Великой Отечественной войне 9 мая не состоится становится понятым почти каждому. Предполагается, что спад эпидемии произойдет не раньше первых дней мая и это по оптимистическому сценарию развития событий. Не состоится и Бессмертный полк, так как любые скопления населения во время эпидемии не мыслимы.

И так если 9 мая торжества не состоятся, то на какие даты можно перенести данное торжество? Тем более в этом году исполняется 75 лет Великой победы. Я предоставлю несколько знаменательных дат , которые можно использовать в качестве "заменителя" даты 9 мая:

1. День Победы можно провести 24 июня в честь дня проведения парада победы 24 июня 1945 года. Именно в этот день почти 50 тысяч военнослужащих красной армии строем отчеканили шаг на брусчатке Красной площади. Принимал парад маршал Георгий Константинович Жуков. Кульминацией парада стало бросание немецких знамен к стенам московского кремля.

2. Следующей альтернативной датой может стать 5 августа. Именно 5 августа 1943 года вечернее небо Москвы озарили яркие огни салюта в честь победы красной армии на Курской дуге. Эта битва длилась с 5 июля по 23 августа 1943 года и стала самым масштабным танковым сражением в истории человечества. Это событие стало переломным в истории той войны. Войска вермахта навсегда потеряли инициативу. Если 5 августа войска освободили Белгород и Орел, 23 августа-Харьков, то в октябре уже форсировали Днепр и освобождали Киев.

3. 3 сентября. В этот день 1945 года акт о беззаговорочной капитуляции подписала Япония, тем самым вторая мировая война была завершена. Важно отметить, что 8 августа 1945 года СССР объявил войну Японии и разгромил японскую армию в Маньчжурии. По результатам этой войны СССР возвратил себе южный Сахалин и Курильские острова.

4. Как ни странно звучало это 7 ноября. Так как 7 ноября 1941 года состоялся парад в честь очередной годовщины Октябрьской революции. Участники парада непосредственно направлялись на фронт, находящийся тогда в ближнем Подмосковье. Это событие для москвичей и остальной страны стало знаком того, что Москву не сдадут.

5. 5 декабря. День перелома в битве за Москву. В этот день фашистские войска впервые во второй мировой были вынуждены отступить. Отступление продолжалось до 20 апреля 1942 года. Враг был отброшен на 150-300 км от Москвы. Миф о непобедимости вермахта был развеян.

6. 2 февраля - день победы в Сталинградской битве. В Сталинграде по самым скромным

оценкам погибло не менее миллиона человек с обеих сторон. Можно со всей ответственностью сказать, что это была самая ожесточенная и кровавая битва в истории человечества. Победа советских войск в Сталинграде для всего мира была немыслимой и только упорство и самопожертвование наших людей сделала эту победу возможной.

На САМОИЗОЛЯЦИИ, наконец нашла время разобраться в семейном архиве….

9 апреля 1945 года был взят Кенисберг.

Хочется привести письмо, написанное в те жаркие дни в Восточной Пруссии, ответ на письмо невесты, сообщающей, что её направляют переводчицей в армию.

Действующая армия

Здравствуй Тонюша!

Прошу извинить меня, родная, что я не писал тебе целых три дня. Последние дни провели в жарких боях. Немцы, стоящие перед нами, мы их называем смертниками, отчаянно сопротивляются, но от наших ударов пятятся назад.

Хотя в Германии дома и приспособлены для войны (кирпичные), но нашей артиллерией стираются с лица земли. Приходится бывать в подвалах и землянках. Погода мешает боевым операциям. Сырость, туманы, видимость 50-100 метров, а порой и меньше.

Несмотря на то, что соскучился я о такой погоде и для здоровья приморская погода как раз, но

для боевых операций мешает, на боевые действия частей.

Сегодня, Тонечка, получил от тебя четыре письма, при получении которых обрадовался, а когда прочел последних три, датировки 3-м и 4-м мартом, надо сказать, что настроение стало минус ниже пола. Что ж сделаешь!

«В жизни всяко бывает.

Мир наш велик и широк.

И каждый из нас выбирает.

Только одну из дорог.»

Тут, милая я ничего сделать уже не могу. Поздно по этому вопросу. Больше чем нужно было у нас посредством писем разговоров останавливаться я не буду.

Смотри, тебе видней (если бы ты предупредила заранее об этом, я бы тебе выписал справку. Сам бы догадался). В последнем квартале прошедшего года я по серьезному затронул вопрос, чтобы нам оказаться в одной части с желанием обоих сторон.

Можно было бы это сделать, но от тебя долгое время не было надлежавшего ответа, только спустя уже через большой промежуток времени ты ответила в завуалированной форме, а я с тобой полностью согласился.

Кроме того, в феврале этого года от тебя последовал ответ «Выполняю твои советы, остаюсь в Москве». Нужно сказать, радостно было читать такие строчки.

Знакомство наше больше года, мы кое в чем изучили друг друга, сделали вывод, что правильно смотрим на жизнь, договорились об основном для того, чтобы жить.

Жизнь это есть жизнь, для того чтобы жить так, как живут порядочные люди в нашем обществе, но не для того, чтобы калечить себя и других, как делают это люди вот в эти безжалостные дни.

Мне сегодня офицеры пропели песенку:

«На позицию девушка,

А с позиции мать…»

Пели на этот мотив и другую, которая относится для людей, вылетевших с колеи истории человечества.

Ну что ж, Тонечка, если приедешь, то встреча может быть быстрее даже в дни войны, примем совместное решение. Для ориентировки, на днях я оказался в 1-м, скоро выполним свою задачу, будем на месте, а там бог его знает.

Лично я тверд в своем решении, дело довожу до конца. Все будет зависеть только от тебя.

Написал бы больше, обстановка не позволяет.

Привет родным.

Крепко, крепко тебя целую, твой друг Кеша.

p.s. Пока я был в госпитале мои автоматчики сфотографировались. Высылаю их на фото, стоит в кителе и шапке Владимир первый. Фото высылаю.

Историю необычного письменного знакомства этих молодых людей, будет желание, можно почитать здесь https://proza.ru/2020/01/25/709