В своей увлекательной книге «Гении и аутсайдеры» Малкольм Гладуэлл разбирает судьбы двух выдающихся умов, которые, несмотря на аналогичный уровень интеллекта, достигли кардинально разных успехов в жизни. 🏆

Роберт Оппенгеймер

Родившийся в обеспеченной еврейской семье, Оппенгеймер с раннего возраста демонстрировал выдающиеся способности. Его родители не просто замечали его талант, но и активно способствовали развитию:

- Учёба в престижной школе на Парк-Авеню, где преподаватели вдохновляли его на самостоятельные исследования.
- Свободное владение несколькими языками, включая латынь и древнегреческий, открывало перед ним двери к классической культуре и науке.
- С ранних классов он проводил научные эксперименты, углубляясь в физику и химию.

В дальнейшем, став студентом Гарварда, Оппенгеймер не только завершил курс образования досрочно, но и продолжил учёбу в Европе. Его блестящие способности привели к тому, что он стал ведущим разработчиком атомной бомбы в рамках Манхэттенского проекта — важнейшего научного достижения своего времени.

Кристофер Ланган

Судьба Кристофера Лангана, несмотря на его высокий IQ, сложилась совершенно иначе. Родившись в небогатой семье, он столкнулся с множеством трудностей:

- Отсутствие финансовых ресурсов не позволило ему получить качественное образование.
- Жизнь в ранние годы была наполнена тяжёлым физическим трудом и временными работами, что стало препятствием на пути к самореализации.
- Проблемы с психическим здоровьем затрудняли сосредоточение на обучении и развитии.

Хотя Лангану удалось поступить в университет, отсутствие финансовой поддержки и доступа к научным сообществам не дало ему шанса раскрыть свой потенциал, что в конечном итоге привело к его изоляции от мира науки.

Сравнение

1. Интеллект: Оба обладали высоким IQ и проявляли интерес к науке и гуманитарным дисциплинам.
2. Образование: Оппенгеймер пользовался всеми привилегиями лучших учебных заведений, тогда как Ланган ограничился тем, что мог получить.
3. Поддержка: Семья Оппенгеймера активно поддерживала его финансово и морально, в то время как Ланган зависел от неустойчивой ситуации в семье.
4. Возможности: Оппенгеймер имел доступ к научным лабораториям и контактам, что открыло для него двери в мир науки. Ланган же остался в тени, лишённый поддержки и ресурсов.

Истории Оппенгеймера и Лангана показывают, что успех — это не только результат интеллектуальных способностей, но и следствие множества внешних факторов, таких как социально-экономическое положение, качество образования и поддержка близких. Гладуэлл подчеркивает, что, оценивая личный успех, необходимо учитывать окружающую среду, в которой развиваются гениальные умы.

https://t.me/gitadaran/5644

Я часто слышу этот вопрос: где новый Пушкин? Где современный Бродский? Почему последние поэты, которых все знают, — это люди прошлого века? И знаете, я думаю, что проблема не в том, что таланты исчезли. Проблема в том, что изменился сам мир, в котором существует поэзия.

Давайте я объясню, что я имею в виду.

Поэзия потеряла свою культурную роль

В XIX веке поэт был главным голосом нации. Когда Пушкин писал "Я памятник себе воздвиг нерукотворный", это не было преувеличением — поэты действительно формировали общественное сознание. Лермонтов своим "Смерть поэта" едва не попал в ссылку навсегда, потому что стихи имели реальную политическую силу. Тютчев работал дипломатом, но его поэзия влияла на умы не меньше, чем дипломатия.

Сейчас? Сейчас поэт — это человек на обочине культуры. Даже если он талантлив. Вы можете назвать мне хоть одного современного поэта, чьи строки обсуждались бы в парламенте? Чьи стихи вызывали бы национальную дискуссию? Нет таких.

Когда умер Бродский в 1996 году, это было событием. Когда умер Евтушенко в 2017-м, об этом написали в новостях, но через неделю все забыли. Не потому что Евтушенко плох — а потому что поэзия уже не та сила, что раньше.

Экономика творчества убила профессиональных поэтов

Вот вам жёсткая правда: чтобы стать великим поэтом, нужно посвятить этому жизнь. Пушкин мог это сделать — у него была государственная пенсия, покровители, наконец, он был дворянином. Ахматова жила впроголодь, но могла писать, потому что в советское время были литературные объединения, издательства, какая-никакая система поддержки. Бродский эмигрировал и получил Нобелевскую премию, что дало ему финансовую свободу.

А что делать современному поэту? Работать в офисе с девяти до шести, писать стихи по вечерам на кухне? Можно ли так создать "Евгения Онегина"? Вряд ли. Великая поэзия требует времени, погружения, жизни в языке. Когда ты вымотан работой и бытом, мозг просто не способен на те глубины, которые мы видим у классиков.

Посмотрите на цифры: по данным издательств, сборник стихов в среднем продаётся тиражом 300-500 экземпляров. Даже если поэт получит с этого 10% от цены книги — это смешные деньги. За роман можно получить приличный гонорар, за сценарий к сериалу — ещё больше. За стихи? Ноль.

Внимание стало дефицитом, а поэзия требует концентрации

Мы живём в мире TikTok, где видео длится 30 секунд. В мире Instagram, где текст больше трёх строк никто не читает. В мире, где люди листают ленту со скоростью пулемётной очереди.

Поэзия — это медленное искусство. Чтобы понять "Реквием" Ахматовой, нужно сесть, отключить телефон, читать вдумчиво, возвращаться к строчкам. Чтобы разобрать метафоры Мандельштама, нужны часы, а иногда и годы.

Современный читатель на это не способен. Не потому что глуп — а потому что его мозг буквально переформатирован под другой режим потребления информации. Учёные говорят о "клиповом мышлении", когда человек не может удерживать внимание дольше минуты.

В этих условиях даже если появится новый гений — его просто не заметят. Его стихи пролетят мимо в общем информационном шуме.

Язык измельчал

Я знаю, сейчас мне скажут, что я ворчу как старик. Но посмотрите правде в глаза: наш язык становится проще. Мы используем меньше слов, более простые конструкции, мы переходим на англицизмы и интернет-сленг.

Когда Пастернак писал "Февраль. Достать чернил и плакать! / Писать о феврале навзрыд", он работал с богатейшей языковой традицией. Он знал церковнославянский, читал философов, переводил Шекспира. Его словарный запас был огромен.

Современный человек в среднем использует 3-5 тысяч слов. Пушкин использовал больше 21 тысячи. Это не мелочь — это принципиальная разница. Великая поэзия рождается из богатства языка, из игры с его возможностями. Если язык обеднел, откуда взяться великой поэзии?

Культура стала горизонтальной, а не вертикальной

Раньше были авторитеты. Были великие, на которых все равнялись. Был канон. Были критики, которые могли сказать: это — гениально, а это — графомания.

Сейчас все равны. У любого школьника может быть блог с миллионом подписчиков. Любой может назвать себя поэтом и выложить стихи в интернет. И это, с одной стороны, демократично. Но с другой — это размывает само понятие качества.

Когда всё — поэзия, то ничто не поэзия. Когда нет критериев, нет и высоты. Раньше, чтобы опубликоваться, нужно было пройти через редакторов, критиков, литературные журналы. Это была жёсткая система отбора, но она работала как фильтр. Гении пробивались наверх.

Сейчас этой системы нет. И в океане посредственности гений может просто утонуть, потому что его никто не выделит из толпы.

Изменилась сама функция искусства

Поэзия в прошлом была способом познания мира. Когда Тютчев писал о природе, он не просто описывал пейзаж — он философствовал, пытался понять устройство бытия. Когда Блок писал о революции, он пытался осмыслить катаклизм своего времени.

Сейчас эту функцию выполняют другие вещи. Философией занимаются философы, политику комментируют журналисты и блогеры, науку объясняют популяризаторы. Поэзия потеряла свою познавательную роль.

Она стала чем-то декоративным. Необязательным. Люди слушают музыку, смотрят сериалы, играют в игры — и всё это даёт им больше эмоций и смыслов, чем стихи.

Образование перестало учить понимать поэзию

Вспомните школу. Как вас учили поэзии? Скорее всего, вы зубрили "Бородино" и разбирали "Евгения Онегина" по главам, отвечая на вопросы из учебника. Это убивало всякую любовь к поэзии.

Современная школа ещё хуже. Всё меньше часов на литературу, всё больше на подготовку к тестам. Поэзию изучают формально, как повинность. В результате выпускники ненавидят стихи или в лучшем случае равнодушны к ним.

А без читателей, которые понимают и ценят поэзию, не может быть и великих поэтов. Это замкнутый круг.

Но есть надежда?

Я не хочу заканчивать на пессимистической ноте. Может быть, великие поэты рождаются и сейчас — просто мы их пока не видим. История знает немало примеров, когда гения признавали только после смерти. Ван Гог не продал за жизнь ни одной картины. Кафка стал знаменит посмертно.

Может быть, через пятьдесят лет литературоведы откроют какого-нибудь поэта, который сейчас пишет в безвестности, и скажут: вот он, гений XXI века. Может быть.

Но честно? Я в это не очень верю. Для появления великого поэта нужна не только индивидуальная гениальность — нужна культурная среда, которая эту гениальность взрастит и оценит. А такой среды сейчас нет.

Мы живём в мире, где поэзия стала маргинальным искусством. И пока это не изменится — великих поэтов, видимо, не будет.

"Капитал" Маркса надо прочитать.

(который так и не осилило около 100% людей, считающих себя марксистами).

Гражданину Морису Лашатру.

Дорогой гражданин!

Одобряю вашу идею издать перевод «Капитала» в виде периодически выходящих выпусков. В такой форме сочинение станет более доступным для рабочего класса, а это для меня решающее соображение.

Такова лицевая сторона медали. Но есть и оборотная сторона: метод исследования, которым я пользуюсь и который до сих пор не применялся к экономическим вопросам, делает чтение первых глав очень трудным. Можно опасаться, что у французской публики, которая всегда нетерпеливо стремится к окончательным выводам и жаждет узнать, в какой связи стоят общие принципы с непосредственно волнующими её вопросами, пропадёт интерес к книге, если, приступив к чтению, она не сможет сразу же перейти к дальнейшему.

Здесь я могу помочь только одним: с самого же начала указать на это затруднение читателю, жаждущему истины, и предостеречь его. В науке нет широкой столбовой дороги, и только тот может достигнуть её сияющих вершин, кто, не страшась усталости, карабкается по её каменистым тропам.

Примите, дорогой гражданин, уверения в моей преданности.

Карл Маркс Лондон, 18 марта 1872 г.

Предисловие к французскому изданию "Капитала"

На АлиЭкспресс
На Яндекс Маркете

Реклама: ООО "АЛИБАБА.КОМ (РУ)" ИНН: 7703380158 Реклама: ООО "Яндекс Маркет" ИНН: 9704254424