👉Чувств нет, есть только влечение и интимно-телесные потребности💋, - мнение ценников.

👉Чувств нет, есть только предательство и разочарование🥺, - мнение людей, которых часто предавали.

👉Чувств нет, есть одиночество и погружённость в себя😤, - мнение одиночек.

👉Искренние чувства между женщиной и мужчиной невозможны😡, есть только корысть и стремление использовать друг друга, - мнение людей с потребительскими установками, - мнение доминантов.

👉В реальности чувств нет, они придуманы писателями романистами - существуют только на страницах книг, - мнение реалистов.

👉Чувства - зависимость, тяжелейшая зависимость от другого человека, - мнение наркологов.

👉Чувства - подавление свободы женщины и подчинение её мужчине, - так скажут феминистки.

👉Чувства - животные инстинкты для размножения, - скажут зоологи.

Хотите что-то добавить?

Другие интересные тексты в телеграмм канале: https://t.me/+u-BLnqKTvd04MDZi

Это канал о жизни белоруса и японки в Италии: путешествия, велоистории, семейный быт, культурные смешения и забавные ситуации из нашей жизни. Мы очень надеемся на вашу поддержку! Все поздравления — пожалуйста в комментах под видео ❤️

Если вам интересно, как живут и путешествуют Беларусь и Япония под одной крышей — добро пожаловать!

Ждём от вас лайков и комментов, чтобы знать какой контент нам делать дальше и так мы поймём, что для вас интереснее всего и куда двигаться дальше.

Лучший торт для Хисако - это рыба! готовлю на праздник ей кусок своего рекордного карпа в 6 кг.

Кому нравится смотреть шортс:

Как мечту о доме подарили адвокату

Сергей когда-то был тем самым человеком, на которого показывали пальцем. Работал на износ, с двумя ставками, ведь в голове была четкая цель - построить большой дом за городом, посадить у крыльца елку и вырастить в его стенах троих детей. Он вкладывал в этот дом каждый выходной и каждую премию, а его жена выбирала обои и мечтала, где будет их общая спальня. Он искренне верил, что строит крепость для своей семьи.

Но однажды вечером все рухнуло. Без скандала, по заранее согласованному с адвокатом сценарию. Жена сообщила, что больше его не любит, потому что некоторое время назад она встретила другого человека, долго боролась с чувствами, но по итогу поняла, что ничего с собой поделать не может.

Её роман начался задолго до разговора, и за это время они подготовили идеальный план, потому что по иронии судьбы её новым ухажёром оказался адвокат по семейному праву. Вот такая "насмешка" от жизни.

Дом, который Сергей строил двадцать лет, по всем бумагам был "совместно нажитым имуществом". Но адвокат знал все лазейки и, видимо, нужных людей и потому, несмотря ни на что, при разводе, дом достался жене. Дети, конечно, оставались с матерью - в том самом доме. А Сергею предстояло выплачивать на них алименты в максимальном размере.

"Представляешь мою ситуацию? - голос Сергея дрогнул. - Я плачу за то, чтобы мои дети жили в моем же доме с чужим мужчиной. А этот мужчина, кстати, каждое утро паркует свою машину в моем гараже, который я сам достраивал".

Жизнь по чужим счетам

Теперь его реальность - это съемная однушка в панельной хрущевке на окраине. Окна выходят на мрачный двор-колодец, а большую часть его все еще приличной зарплаты пожирают алименты и аренда. Он называет это жилье своим "временным форпостом", но чувствует, что форпост затянется навсегда.

"Иногда я закрываю глаза и пытаюсь вспомнить запах дерева на своей веранде, - признался он. - А потом открываю и вижу эти обшарпанные обои. И понимаю, что мой дом, мой запах, мои вбитые в каждую доску гвозди теперь принадлежат другому. Он там пьет мой кофе, который я выбирал, смотрит в мои окна и обнимает мою жену".

Самое страшное, по его словам, не потеря имущества. Страшнее - ощущение, что двадцать лет его жизни были не совместным строительством, а скрупулезно спланированной эксплуатацией. Потому что теперь он не верит в любовь своей бывшей жены. Потому что если бы это чувство с её стороны действительно когда-то и было (даже с учётом того, что могло потухнуть), она бы так с ним не поступила. Его силу, трудолюбие и желание обеспечить семью использовали как ресурс, исчерпали и выкинули за ненадобностью.

"Я больше никогда не буду чьим-то фундаментом"

Именно из этого чувства - полного, тотального истощения и предательства - родилась его новая, изумляющая на первый взгляд философия.

"Мне теперь нужна женщина совершенно без запросов, - заявил он, и в его голосе прозвучала сталь. - Я исчерпал лимит на роль банкомата и пожизненного строителя. Я не могу и не хочу больше обеспечивать чье-то благополучие. Я дошел до конца этого пути и уперся в бетонную стену".

Он разложил свои аргументы по полочкам, будто вещественные доказательства на суде:

• Любое желание женщины он теперь слышит как скрытый счет. «Хочу шубу" = "купи мне шубу". "Хочу на море" = "оплати мне отпуск". Его доверие к самому понятию "общее будущее" разрушено адвокатскими уловками.

• Мне нужна забота, а не инвестиция

• Он мечтает не о страсти, а о простых вещах: чтобы его встретили, накормили борщом, послушали, не составляя в уме список подарков на ближайший праздник. Он хочет, чтобы о нем заботились не потому, что он что-то дает, а просто потому, что он есть.

• Я боюсь быть снова использованным

Что скрывается за "хочу тишины"

Со стороны это выглядит как запрос на бесплатную сиделку или проявление черствости.

Сергей не стал эгоистом. Он оказался преданным и униженным. Его способность доверять, вкладываться, верить в договоренности была не просто "задета" - она была цинично уничтожена той, кому он доверял больше всего. Его "логика" - это логика выжженного поля, которое больше ничего не может возродить и может лишь молча впитывать дождь.

Он бессознательно сменил роль. Из "добытчика" и "героя" он превратился в "побитого", который отчаянно нуждается в санитаре, но панически боится, что и тот окажется палачом.

Предупреждение, а не приговор

История Сергея - это не призыв не любить и не строить. Это тревожный набат для всех, кто сегодня с утра до ночи пашет на семью, уверенно глядя в завтрашний день.

Она кричит о простых, но страшных истинах:

• Нельзя в одиночку быть фундаментом. Если вы единственный архитектор и прораб, рано или поздно вас могут попросить со стройки.

• Общее будущее должно строиться вместе. Не только физически, но и юридически, и эмоционально. Ваш партнер должен ценить не результат, а вас.

• На одном доверии далеко не уедешь, не чурайтесь заключать брачные договора. Это можно сделать на любом этапе совместной жизни.

• В общем, друзья, не будьте как Сергей. Вот вам мой совет!

А в конце он ошарашил меня своим вопросом, который я оставил без ответа, так как его у меня нет!

- А уверены ли ты, что твоя жертвенность и труд в свою семью - это вклад в ваше общее счастье, а не в чей-то персональный расчет?

Источник: Психология Инь и Янь

Тишину разрезал хруст подошв по мёрзлой траве. Сергей шёл быстро, сжав в кармане пустые холщовые перчатки. В мыслях уже подсчитывал: десять, максимум пятнадцать килограммов. Хватит на пару дней скромной жизни, на кефир, на печенье, на оплату телефона. На надежду, что завтра будет лучше.

Он вышел на поляну — и остановился. Ноги прилипли к земле. На том месте, где вчера аккуратно, под прикрытием сухой осоки, лежал свёрток в чёрный полиэтилен, теперь была только примятая трава. Пустота. Круглая, наглая, выжженная дыра в реальности.

«Украли».

Мысль ударила в висок, звонко и пусто. Не гнев сначала, а леденящая волна паники, сжимающая горло. Он огляделся, будто воры могли затаиться тут же. Но вокруг был только ветер да синева предвечернего неба. Двадцать минут, которые последовали потом, распались на осколки. Он метался по лугу, пинал бурьян, заглядывал под каждый куст, в каждую ложбину. Мысли путались: кто? когда? как они узнали? Чувство беспомощной ярости поднималось из желудка, горьким комком. Он был ограблен. Ограблен у самой земли, у самого неба. И сделать было ничего нельзя.

И вот, когда он уже готов был плюнуть и уйти, взгляд зацепился за неестественный изгиб тени под старым ивняком, в десяти метрах от того места. Не туда. Он спрятал не туда. Не украли. Он сам забыл.

Облегчение, острое и пьянящее, сменилось тут же новой тяжестью. Свёрток был не на месте. Он был дальше. И когда Сергей поднял его, спина сразу послала знакомый, тугой сигнал. Не десять. Не пятнадцать. Двадцать два. Двадцать два килограмма холодного, негнущегося металла, который надо было тащить на себе двести метров до дороги.

Ярость вернулась, но уже другая — тупая, выматывающая. Ярость на себя, на мир, который постоянно подкидывает лишний вес, когда ты рассчитываешь уже на самое малое. Он взвалил ношу на тележку, и скрип колёс по мерзляку стал саундтреком к этому состоянию. Он был больше чем устал. Он был опустошён дотла — сначала паникой, потом этим грузом.

Магазин встретил его ярким, бездушным светом. Он взял кефир и галеты — награду за выживание. И тут она появилась. Девушка. Незнакомка. С тёплым взглядом и вопросом, от которого в иной день могла бы закружиться голова. Она что-то сказала, улыбнулась. Поблагодарила. А он стоял, чувствуя, как сквозь ледяную корку его злости и усталости пытается пробиться что-то человеческое, живое. Но не мог. Не потому что не хотел. А потому что все силы, все душевные соки ушли на то, чтобы пережить крах на лугу, найти, поднять и притащить эти двадцать два килограмма через весь этот длинный, холодный день.

Он молча кивнул в ответ на её «спасибо». И вышел на улицу. Ветер ударил в лицо. В руке болталась пластиковая сумка с кефиром. За спиной оставалась возможность, яркая и трепетная, которой он не смог воспользоваться. Но в тот миг это не чувствовалось поражением. Это чувствовалось так, будто он только что, ценою невероятных усилий, удержался на краю. Не упал. Не раскололся.

Он сделал шаг, потом другой. Нёс домой не только металл и еду. Он нёс тихую, тяжёлую победу над днём, который пытался его сломать. А всё остальное… всё остальное могло и подождать.

записки металлоискателя