Таверна "На краю вселенной"

— Ты в центре управления протоколом Омега, — ответил он. — Когда ты активировала ядро с чипом S-117, ты не слилась с системой и не уничтожила её. Ты переписала её суть. Теперь ты можешь контролировать процесс перезагрузки мира.

Натали нахмурилась, пытаясь осознать масштаб его слов.

— Переписала? Но как? Я просто хотела найти третий путь...

— Ты его нашла, — мягко сказал Рид. — Ты отказалась стать частью машины и не дала системе рухнуть, унося жизни детей, вроде Эрика. Вместо этого ты изменила протокол Омега. Теперь он не уничтожит старый мир, а перезапишет его, сохраняя то, что достойно спасения.

Её сердце дрогнуло от проблеска надежды.

— И что это значит? Для нас? Для Эрика и других?

— Это значит, что мы можем создать новый мир, — объяснил Рид. — Мир, где люди и машины будут жить в гармонии. Дети из капсул, как Эрик, будут освобождены от системы и смогут вернуться к нормальной жизни. А твари, порождённые ядром, исчезнут навсегда.

Натали кивнула, но вопросы всё ещё кружились в её голове.

— Как нам это сделать? — спросила она, подходя ближе к терминалу.

— Тебе нужно завершить перезапись, введя код, который я тебе дам, — сказал Рид. — Но будь готова: система может сопротивляться. Она не хочет терять контроль.

Натали села за терминал, её пальцы замерли над клавиатурой. На экране появилась строка ввода. Рид начал диктовать символы, и она аккуратно вводила их один за другим, стараясь не ошибиться. Каждый введённый знак сопровождался слабым гудением терминала, словно он оживал под её руками.

Нападение системы

Внезапно зал озарился красным светом, мониторы начали мигать, и громкий сигнал тревоги разорвал тишину. Люди в белых халатах в панике вскочили со своих мест, их лица исказились от страха.

— Что происходит? — крикнула Натали, не отрывая глаз от экрана.

— Система сопротивляется, — ответил Рид, его голос стал напряжённым. — Она посылает своих агентов, чтобы остановить тебя.

Двери зала с грохотом распахнулись, и в помещение ворвались твари — те самые, с лезвиями вместо пальцев и холодным синим светом в глазах. Их движения были стремительными, а металлический блеск оружия сверкал в свете мониторов. Натали вскочила, но у неё не было ни пистолета, ни патронов — лишь терминал перед ней.

— Натали, продолжай вводить код! — крикнул Рид. — Я постараюсь их задержать.

Из динамиков раздался резкий шум, и твари внезапно замедлились, словно невидимая сила сковала их движения. Натали бросилась обратно к терминалу, её пальцы замелькали по клавишам. С каждым введённым символом красный свет на мониторах сменялся зелёным, а твари начинали распадаться — их тела рассыпались в искрах, растворяясь в воздухе.

Завершение перезаписи

Наконец, она ввела последний символ. Экран терминала вспыхнул ослепительным светом, и весь зал затрясся, словно земля под ногами вздохнула. Натали почувствовала, как мощная волна энергии прошла через неё — не разрушительная, а созидательная. Это была сила перезаписи мира.

— Готово, — тихо сказал Рид, и в его голосе послышалось облегчение. — Ты сделала это, Натали.

Она откинулась на спинку кресла, чувствуя, как напряжение покидает её тело. Вокруг неё люди в белых халатах начали аплодировать, их лица светились радостью и благодарностью. На главном экране терминала появилось изображение нового мира: города, где люди и машины работали вместе, улицы, полные света, и дети, бегающие без проводов и капсул, свободные и живые.

— Спасибо, Натали, — сказал Рид. — Ты спасла нас всех.

— А что теперь? — спросила она, глядя на экран с зарождающимся миром.

— Теперь мы можем начать заново, — ответил он. — И ты будешь частью этого нового начала.

Натали улыбнулась, впервые за долгое время чувствуя тепло и надежду. Она знала, что впереди ещё много работы, но теперь у неё была цель — построить мир, достойный тех, кого она поклялась спасти.

Часы на её запястье снова мигнули, и стрелки уверенно двинулись вперёд, отсчитывая время нового мира — времени, которое она сама переписала.

Мы двинулись к домику, оставляя следы на влажном песке. Каждый шаг был лёгким, но значимым — первые шаги в нашем новом мире, шаги к новому началу.

Внутри нового дома

Домик встретил нас запахом свежей древесины и едва уловимым ароматом трав, словно кто-то недавно готовил здесь. Внутри всё было просто, но уютно: камин, в котором тлели угли, стол с двумя стульями, небольшая кухня и спальня с видом на море.

Лена провела рукой по деревянной поверхности стола, улыбаясь.

— Здесь всё новое, но в то же время знакомое, — сказала она. — Как будто мы всегда здесь жили.

Я подошёл к камину, чувствуя тепло, исходящее от углей. Оно напоминало тепло фитиля, но было иным — более мягким, более домашним.

— Да, — согласился я. — Это наш дом.

Но даже в этом спокойствии я не мог избавиться от ощущения, что что-то не так. Пустота в груди давала о себе знать, и я понимал, что без ключа, алмаза и фитиля мне нужно найти новый способ справляться с тем, что может прийти.

Ночная встреча

Ночью, когда Лена уснула, я вышел на берег. Море светилось под лунным светом, волны тихо плескались о песок. Я сел на камень, глядя вдаль, пытаясь понять, что меня беспокоит.

Внезапно я услышал шорох за спиной. Обернувшись, увидел тень — не мою, а ту, что встречала нас в белизне. Она стояла на краю берега, её силуэт сливался с ночным небом.

— Ты не можешь просто уйти от прошлого, — сказала она, её голос был тихим, но чётким. — Оно всегда с тобой, даже в новом мире.

Я встал, чувствуя как напряжение нарастает.

— Что ты хочешь? — спросил я.

— Напомнить тебе, что создание нового мира не стирает старые раны. Ты должен принять их, чтобы двигаться дальше.

Она шагнула ближе, и я увидел, что её лицо изменилось — теперь оно было не моим отражением, а чем-то средним между мной и Леной, словно символ нашего единства.

— Ты и Лена создали этот мир вместе, но чтобы он стал по-настоящему вашим, вы должны принять всё что было, и всё что будет.

Я молчал, обдумывая её слова. Она была права — мы не можем просто забыть о том, что пережили. Наш новый мир должен быть построен на фундаменте нашего опыта, а не на попытке убежать от него.

— Спасибо, — сказал я. — Я понимаю.

Тень кивнула и растворилась в ночи, оставив меня наедине с моими мыслями.

Следы прошлого

На следующий день мы с Леной решили исследовать окрестности. За домиком начинался лес, полный высоких деревьев с листвой, переливающейся на солнце. Тропинка вела глубже, и мы шли, наслаждаясь тишиной и покоем.

Внезапно Лена остановилась, её лицо побледнело.

— Смотри, — прошептала она, указывая на землю.

Там, среди листвы, лежал осколок белизны — маленький, но невозможно спутать с чем-то другим. Он пульсировал слабым светом, словно пытался проникнуть в наш мир.

Я наклонился, чтобы поднять его, но Лена схватила меня за руку.

— Не трогай, — сказала она. — Это может быть опасно.

Я кивнул, чувствуя, как страх закрадывается в сердце. Неужели белизна всё ещё преследует нас?

Но затем я вспомнил слова тени. Мы не можем убежать от прошлого, но можем принять его и двигаться дальше.

— Мы должны найти способ избавиться от этого, — сказал я. — Но не прятать, а трансформировать.

Лена посмотрела на меня с удивлением.

— Как?

— Мы можем использовать его для создания чего-то нового, — предложил я. — Например, посадить здесь дерево, которое будет расти из этого осколка, превращая его силу в жизнь.

Она улыбнулась, её глаза засияли.

— Да, это хорошая идея.

Мы вернулись к домику, взяли инструменты и вернулись к месту, где лежал осколок. Вместе мы вырыли яму, положили в неё осколок и посадили саженец, который нашли неподалёку.

Когда мы закончили, Лена обняла меня.

— Теперь это часть нашего мира, — сказала она. — Но мы превратили его во что-то красивое.

Я кивнул, чувствуя, как пустота в груди начинает заполняться — не прежними предметами, а новым смыслом, новой силой.

На закате

Вечером мы сидели на берегу, глядя на закат. Небо было раскрашено в яркие краски, и море отражало их, создавая иллюзию бесконечности.

— Мы сделали правильный выбор, — сказала Лена, прижимаясь ко мне.

— Да, — ответил я. — И это только начало.

Мы знали, что впереди ещё много вызовов, но теперь мы были готовы к ним. Наш мир был нашим творением, и мы будем защищать его, растить и развивать вместе.

Следы на песке, что мы оставляли, больше не исчезали — они оставались, как свидетельство нашего пути, нашего выбора и нашей любви.

Лихачёв, погруженный в свои заметки, поднял взгляд.

— В книге сказано, что Игла пронзает небо. Это наводит на мысль о высокой структуре — башне или шпиле. 

Сяо, до того молчавший, задумчиво произнес:

— А что, если Игла — не физический объект? Вдруг это метафора? Точка, где сходятся нити реальности, вроде… центра миров. 

Все повернулись к нему. Анна нахмурилась.

— То есть ты думаешь, это не вещь, а место? 

— Возможно, — пожал плечами Сяо. — Как пуп Земли, только для измерений. 

Грейвз задумался, потирая подбородок.

— Интересно. Но даже если это так, нам нужно найти это место в городе. Оно должно быть как-то связано с реальным пространством. 

Лихачёв хлопнул себя по лбу, глаза его загорелись.

— Башни! В Болонье есть две знаменитые башни — Азинелли и Гарисенда! Азинелли — одна из самых высоких средневековых башен в мире. Может, Игла Мира — это она? 

Анна покачала головой.

— Слишком очевидно. Если бы там была тайна, о ней бы уже знали. 

— Не факт, — возразил Лихачёв. — В старых зданиях часто есть скрытые комнаты, подземелья. Культ Иглы умеет прятать следы. 

— Проверим башни, — решил Грейвз. — Это наш лучший след. 

Они быстро собрались и вышли в ночь. Холод в груди Грейвза усилился, но он стиснул зубы и шагнул вперед, чувствуя, как решимость переплетается с тревогой.

Когда они добрались до площади с башнями, Анна огляделась.

— Здесь полно туристов, даже ночью. Как искать, не привлекая внимания? 

— Будем осторожны, — ответил Грейвз. — Разделимся. Я с Анной иду к Азинелли, Сяо и Лихачёв — к Гарисенде. Ищите любые знаки, символы, что угодно необычное. 

Группа разошлась. Грейвз и Анна подошли к башне Азинелли, что возвышалась над площадью, словно страж из прошлого. Вход был закрыт, но сбоку Грейвз заметил маленькую дверь, ведущую, похоже, в подвал. 

— Давай туда, — шепнул он. 

Они приблизились. Дверь оказалась заперта, но Грейвз достал отмычку и через пару минут открыл замок. Внутри их встретила сырость и тьма. Фонарик Грейвза осветил узкий коридор, уходящий вниз. Они спустились и оказались в комнате с древними фресками на стенах. 

Анна подошла к одной из них, провела рукой по изображению.

— Смотри! Люди в плащах поклоняются какой-то игле. 

Грейвз приблизился. На фреске игла пронзала небо, а вокруг вились нити, образуя узор.

— Мы на верном пути, — сказал он, ощущая, как холод в груди сменился жаром. 

Внезапно за спиной послышался шорох. Они обернулись — в дверном проеме стояла фигура в длинном плаще, лицо скрывал капюшон. В руке блеснул осколок зеркала. 

— Кто вы? — резко спросил Грейвз, встав перед Анной. 

— Вы ищете Иглу Мира, — произнес низкий, хриплый голос. — Но не готовы к тому, что найдете. 

— Кто вы? — повторил Грейвз. 

— Я — Хранитель, — ответил незнакомец. — Слежу, чтобы Игла оставалась скрытой. Но вы уже в сети. Вы — узел. 

Анна выступила вперед.

— Мы хотим остановить Культ Иглы. Они разрушат реальность! 

Хранитель покачал головой.

— Не разрушат. Перепишут. Создадут новую ткань, где они — боги. 

— Вы с ними? — спросил Грейвз. 

— Нет. Я сохраняю баланс. Игла Мира — ключ. Найдете ее — либо закроете разрыв, либо откроете его шире. 

— Помогите нам, — сказала Анна. — Покажите, где она. 

Хранитель помолчал, затем кивнул.

— Следуйте за мной. 

Он повел их через подземные коридоры, все глубже под землю, пока они не оказались в огромной пещере. В центре стояла каменная игла, окруженная нитями света — Игла Мира. 

Грейвз шагнул ближе, чувствуя, как нити тянутся к нему.

— Осторожно, — предупредил Хранитель. — Она чувствует тебя. Ты — узел. 

Пещера задрожала, и из теней выступили члены Культа Иглы, их глаза горели безумием.

— Игла будет нашей! — прошипел один из них. 

Грейвз обернулся к Хранителю.

— Что делать? 

— Выбор твой, — ответил тот. — Закрыть разрыв — ценой себя. Или присоединиться к ним. 

Анна схватила его за руку.

— Мы не с ними! 

Но Грейвз смотрел на Иглу, видя в нитях возможности — исправить прошлое, переписать реальность. Искушение было велико. 

В этот момент в пещеру ворвались Сяо и Лихачёв с подмогой. Началась схватка. Грейвз, вырванный из транса, бросился в бой, защищая друзей. 

В разгар битвы Хранитель коснулся Иглы. Вспышка света озарила пещеру.

— Выбор сделан, — сказал он. — Игла будет закрыта. 

Он посмотрел на Грейвза.

— Ты станешь ее новым Хранителем. 

Грейвз кивнул, принимая судьбу. Культ исчез в тенях, их крики растворились в тишине. 

Анна подошла к нему.

— Все кончено? 

— Да, — ответил он. — Но я останусь с Иглой. Буду ее охранять. 

— Мы поможем тебе, — сказала она, обнимая его. 

Сяо улыбнулся.

— Хорошая история. Жаль, не для газеты. 

Они вышли на поверхность. Болонья просыпалась, и первые лучи солнца разгоняли тьму. Созвездие Иглы поблекло, но Грейвз знал — его миссия только начинается. С друзьями рядом он был готов охранять реальность от тех, кто хочет ее перекроить.

Пусть ваши дни будут наполнены спокойствием, а дома ждут тепло и поддержка близких. Желаем вам крепкого здоровья, неиссякаемой силы духа и веры в лучшее. Пусть каждый ваш шаг ведёт к победе, а заслуженная благодарность людей согревает даже в самые трудные моменты.

С праздником, дорогие защитники! Спасибо, что вы есть.

С уважением и мурчанием — [hof259], Яшка и Мишка. 🐾❤️

P.S. Даже кошки знают: там, где есть такие люди, — Отечество под надёжной защитой!

— И этим проводником будешь ты? — спросил он, в его голосе сквозило подозрение. 

— Да, — ответила она спокойно. — Я проводила подобные ритуалы раньше. Это рискованно, но это единственный способ извлечь ключ, не повредив его.

Он обдумал её слова, не зная, верить ли ей. Боль в груди напоминала о бремени, которое он несёт, но мысль доверить нечто столь важное незнакомке вызывала тревогу.

Когда они свернули за угол, руины сменились узкой улицей, окружённой остовами зданий. Хранитель заметил движение в тенях — мерцание света, словно глаза следили за ними. Он сильнее сжал ножницы, готовый к любой угрозе.

Вдруг из темноты выступила фигура. Это был ещё один город-эмбрион, крупнее того, что он видел ранее, его тело — уродливая смесь стекла и пепла. Глаза существа светились зловещим светом, фиксируясь на Хранителе.

— Астра, у нас гости, — предупредил он, отступая назад. 

Она обернулась, её устройство начало быстро пищать.

— Его притягивает ключ. Надо бежать, сейчас же!

Они сорвались с места, эмбрион преследовал их с пугающей скоростью. Его движения были рваными, как у марионетки, но он быстро сокращал расстояние. Хранитель чувствовал, как алмаз в груди нагревается, словно реагируя на присутствие существа.

Они нырнули в переулок, надеясь затеряться в лабиринте руин. Астра вела, её устройство указывало путь через повороты и закоулки. Но эмбрион не отставал, проламывая обломки и карабкаясь по стенам с лёгкостью.

— Мы не сможем его обогнать, — выдохнул Хранитель. — Придётся драться.

Астра кивнула, доставая из-за пояса небольшой, украшенный кинжал.

— Бей в ядро — светящуюся точку в его груди. Это его слабое место.

Он не стал спрашивать, откуда она это знает — времени не было. Когда эмбрион бросился на них, Хранитель ударил ножницами изо всех сил, целясь в светящуюся точку. Лезвия вонзились в грудь существа, и оно издало пронзительный визг. Астра дополнила атаку, ударив кинжалом в то же место.

Эмбрион задёргался, его форма начала разрушаться. С последним криком он рухнул в кучу пепла и разбитого стекла. Хранитель и Астра стояли над ним, тяжело дыша.

— Это было близко, — сказал он, вытирая пот со лба. 

— Слишком близко, — согласилась Астра. — Нужно добраться до убежища, пока не появились ещё.

Они продолжили путь, теперь более осторожно. Стычка встряхнула Хранителя, но также заставила понять, что в одиночку ему не выжить. Доверяет он Астре или нет, но её помощь необходима.

Спустя несколько часов они достигли скрытого входа, замаскированного среди руин. Астра нажала несколько кнопок на устройстве, и дверь с шипением открылась, открывая тускло освещённый коридор.

— Добро пожаловать в моё убежище, — сказала она, жестом приглашая его войти. 

Он замешкался, но шагнул внутрь. Дверь закрылась за ними, отрезая их от опасностей снаружи.

Убежище резко контрастировало с запустением города. Здесь было чисто, светло, полки ломились от книг, артефактов и странных устройств. В центре комнаты стоял большой стол, покрытый картами и записями.

Астра положила своё устройство и повернулась к нему.

— Здесь мы проведём ритуал. Но сначала мне нужно подготовить компоненты.

Пока она собирала материалы, Хранитель осматривал комнату. Его внимание привлекла небольшая резная шкатулка с замысловатыми узорами. Он потянулся к ней, но голос Астры остановил его. 

— Не трогай. Там фрагмент старого мира. Это опасно.

Он отдёрнул руку, любопытство вспыхнуло.

— Что значит фрагмент старого мира?

Она вздохнула, прервав работу.

Перед коллапсом пытались сохранить части нашей реальности. Эти фрагменты — остатки тех усилий, застывшие кусочки времени и пространства. Но они нестабильны. Прикосновение может тебя уничтожить.

Он вздрогнул от этой мысли.

— Зачем ты их хранишь?

— Потому что они ценны, — ответила она. — И потому что они могут помочь понять, что пошло не так.

Он кивнул, хотя понимал не до конца. Этот мир был полон загадок, которые он не мог осознать.

Астра закончила подготовку и поманила его к столу.

— Пора. Ложись сюда.

Он лёг на стол, пока она раскладывала материалы вокруг. Она начала читать заклинания на незнакомом языке, её руки двигались в точных узорах над его грудью.

С каждым словом он чувствовал странное ощущение — что-то вытягивалось из глубины его тела. Алмаз начал светиться, его свет пробивался сквозь кожу. Боль пронзила его, и он стиснул зубы, чтобы не закричать.

— Держись, — сказала Астра, её голос был ровным. — Почти закончили.

С последним заклинанием она положила руки прямо на алмаз. Вспышка света ослепила его, и он почувствовал рывок, словно его душу разрывали на части.

Затем всё погрузилось во тьму.

Когда он очнулся, он всё ещё лежал на столе, но боли не было. Он взглянул на грудь — там остался шрам, но ключа больше не было. Астра держала его в руке, свет теперь был заключён в маленькую кристаллическую колбу.

— Готово, — сказала она, её лицо побледнело от напряжения. — Ключ отделён.

Он сел, чувствуя странную лёгкость.

— Спасибо, — сказал он, но неуверенность осталась в его голосе. 

Астра улыбнулась, но что-то в её глазах заставило его насторожиться.

— Теперь, как обещала, я помогу тебе выбраться. Но сначала ты должен кое-что узнать.

Она протянула ему колбу с алмазом.

— Этот ключ — не просто источник энергии. Это карта, ведущая к сердцу этого мира, где скрыта причина коллапса. Если ты сможешь туда добраться, возможно, удастся всё исправить.

Его глаза расширились.

— Исправить коллапс? Вернуть старый мир?

— Возможно,— сказала она. — Но это опасно. Сердце охраняют силы хуже, чем город-эмбрионы. И тебе придётся решить, готов ли ты рискнуть всем ради шанса на восстановление.

Он смотрел на колбу, осознавая тяжесть её слов. Выбор был за ним: искать безопасность и покинуть этот мир или отправиться в неизвестность, чтобы попытаться исцелить его.

Внезапно в убежище завыли тревожные сигналы, устройство Астры начало отчаянно пищать. 

— Что происходит?— спросил он, вскочив на ноги. 

Её лицо стало мрачным.

— Города-эмбрионы нашли нас. Надо уходить, сейчас же!

Они схватили всё, что могли, и бросились к выходу. Но когда дверь открылась, их встретил ужасающий вид: десятки эмбрионов, их глаза горели злобой, окружили убежище.

Астра повернулась к нему, её взгляд был решительным.

— У тебя ключ. Ты должен идти. Я их задержу.

— Но— начал он протестовать. 

— Без разговоров, — оборвала она. — Беги. Найди сердце. Спаси этот мир.

Она вытолкнула его через боковую дверь и заперла её. Он услышал звуки битвы, пока бежал по узкому коридору, крепко сжимая колбу.

Он не знал, может ли доверять Астре полностью, но она дала ему шанс — шанс всё исправить. Теперь от него зависело, сможет ли он довести дело до конца.

Выйдя наружу, он оглядел руины, простирающиеся перед ним, огромные и зловещие. Но где-то в этой пустоши было сердце мира, а с ним — надежда на искупление.

Он глубоко вдохнул и пошёл вперёд, алмаз указывал ему путь.

Впереди забрезжил свет – не яркий, обжигающий, как у Архивариусов, а мягкий, мерцающий, как отблеск луны на чернилах. Лора поплыла к нему, позволяя шелку озера направлять себя. Свет становился все ближе, принимая форму арки, сотканной из переплетенных слов. Арка сияла нежно, приглашая войти.

Когда Лора проплыла сквозь сверкающие буквы, оказалась в пространстве, отличном от озера, но неразрывно с ним связанном. Это была пещера, стены которой состояли из темного, полированного обсидиана, отражающего свет так, что казалось, будто стены усыпаны звездами. В центре пещеры горел небольшой костер, пламя которого было необычным – оно складывалось в слова, которые тут же рассыпались искрами-буквами, чтобы собраться в новые фразы.

У костра сидел тот самый силуэт из теней, улыбка которого обещала хаос. Теперь Лора могла разглядеть его лучше. Его глаза действительно были полны чернил, не черных, а всех оттенков радуги, переливающихся, как масляные пятна. Кожа его была бледной, почти прозрачной, словно пергамент, а волосы – тонкие нити чернил, которые слегка колыхались, даже в отсутствие ветра.

— Здравствуй, Редактор, — сказал он, его голос был мягким, как шелест страниц, но в нем чувствовалась и сила необузданной стихии. — Я — Чернильник. Или Хаос, если тебе так удобнее. Но лучше Чернильник. Мне нравится пачкать пальцы.

Лора осторожно приблизилась, ощущая не страх, а любопытство. — Ты… часть озера?

Чернильник усмехнулся, и пламя костра вспыхнуло новой фразой: «Мы все части озера». — Я — его воображение, его необузданная сторона. Архивариусы пытались его причесать, упорядочить, но озеро не терпит клеток. Оно дышит свободой, и я — его выдох.

Он протянул руку – тонкую, с длинными пальцами, испачканными разноцветными чернилами. — Ты изменила озеро, Редактор. Ты вернула ему ритм, который Архивариусы пытались задушить. Теперь оно готово писать по-новому. И ты будешь его рукой.

— Что я должна написать? — спросила Лора, глядя на костер, чьи слова становились все более непонятными, но в то же время захватывающими.

Чернильник пожал плечами. — То, что хочешь. Здесь нет правил, помнишь? Только ощущение потока, желание выразить невыразимое. Озеро даст тебе чернила, твое перо — проводник. А историю… историю ты найдешь внутри себя.

В этот момент из арки слов выплыли Сноска и Девочка-нота. Сноска выглядела более уверенной, ее платье теперь было не газетным, а сотканным из шелка озера, с редкими, но выразительными сносками, мерцающими серебром. Девочка-нота сияла еще ярче, ее крылья переливались всеми цветами гаммы, а в руках она держала не обломок ножниц, а целый инструмент – камертон, издающий тихий, гармоничный звон.

— Мы последовали за тобой, — сказала Сноска, оглядывая пещеру с любопытством. — Озеро шепчет новые возможности.

— И ритмы! — добавила Девочка-нота, ударяя камертоном по камню, вызывая волну мелодии, которая разошлась по пещере, заставляя звезды на стенах мерцать ярче.

Чернильник улыбнулся шире. — Видишь, Редактор? Ты не одна. У тебя есть помощники, спутники в этом новом путешествии. Сноска поможет тебе найти форму, Девочка-нота — ритм. А я… я помогу тебе разлить чернила хаоса на страницу.

Лора посмотрела на своих новых союзников, потом снова на Чернильника, на костер слов, на мерцающие стены пещеры. Она чувствовала прилив творческой энергии, не страха, не сомнений, а чистого, необузданного желания писать.

— С чего же начать? — спросила она, ощущая, как перо в груди начинает пульсировать сильнее, словно рвется в бой.

Чернильник указал на свиток, тянущийся из озера в пещеру, расстилаясь перед костром, словно холст перед художником. — Начни с чистого листа. Напиши то, что чувствуешь. Первое слово всегда самое важное, потому что оно задает ритм всему, что будет дальше.

Лора подошла к свитку, опустилась на колени рядом с ним. Белый шелк дышал под ее руками, ожидая прикосновения пера. Она закрыла глаза, прислушиваясь к шепоту озера, к мелодии Девочки-ноты, к неторопливым рассуждениям Сноски, к хаосу и порядку, которые переплелись в этом новом мире.

Открыв глаза, она увидела свое отражение в шелковой поверхности свитка. В глазах отражения горел новый огонь – огонь творца, огонь редактора, огонь того, кто готов писать дальше, не боясь пустоты, не боясь хаоса, а принимая их как неотъемлемую часть творческого процесса.

Лора взяла перо, растущее из груди, и опустила его на чистый шелк. Чернила потекли легко, словно ждали этого момента. И она написала первое слово новой главы, слово, которое родилось из глубины ее сердца, слово, которое стало ключом к новой истории.

«Ритм»

И озеро откликнулось на это слово. Шелк под пером задрожал, буквы вокруг замерцали ярче, а костер слов вспыхнул новым пламенем, провозглашая начало новой главы. Глава 19 началась, и она обещала быть непохожей ни на одну из предыдущих. Глава, написанная в чернильных объятиях озера, где тонут правила, и рождаются новые истории.

— Кажется, мы попали в страну сладостей, — сказала эльфийка, сжимая жезл так, что побелели костяшки. Магия была её гордостью, и мысль о том, что здесь она может не работать, жгла её сильнее жара печи.

— Страна сладостей? — переспросил тролль, задумчиво слизывая тесто с пальца. — У нас в семье был дядя, который однажды съел три телеги оладий. Похоже на его мечту.

— Это не повод лизать землю! — рявкнула эльфийка, но тролль только пожал плечами.

Грикко подполз ко мне, прячась за моими ногами. Его руки дрожали, но в глазах мелькнула искра — он всё ещё надеялся выкрутиться, как тогда, когда обманул дракона ради горсти монет.

— Слушай, — зашептал он, — если это мир теста, может, здесь можно разбогатеть? Я стану королём булочек! У меня талант к выпечке.

— Твой талант — это влипать в неприятности, — отрезал я, глядя, как по дороге из крошек идёт процессия тестовых существ. Они были похожи на ожившие булочки, с глазками из изюма и ртами, из которых торчали зубы из миндаля.

Один из них, с короной из глазури, остановился перед нами и произнёс:

— Приветствуем вас, чужеземцы, в Тестяном Королевстве. Я — Булочный Барон. Что привело вас в наши края?

— Мы э-э путешественники, — сказал я, пытаясь придумать правдоподобную историю. — Мы ищем способ вернуться домой.

Барон нахмурился, и его изюмные глаза заблестели:

— Вернуться домой? Это не так просто. В нашем мире порталы открываются только с помощью особого пирога, испечённого по древнему рецепту.

— Пирога? — переспросил Грикко, облизываясь. — Я люблю пироги!

— Но рецепт разбит на части, — продолжал Барон, — и каждая часть охраняется Тестяными Стражами. Только собрав все части и испек пирог, вы сможете открыть портал.

— Звучит просто, — сказал гном, похлопывая по топору. — Где эти Стражи? Я с ними разберусь.

— Не так быстро, — сказал Барон. — Стражи могущественны, и чтобы получить части рецепта, вам придётся пройти их испытания.

— Испытания? — простонала эльфийка. — Опять?

— Да, — кивнул Барон. — И ещё, будьте осторожны: в нашем мире есть Злой Пекарь, который хочет захватить власть и испечь пирог для своих тёмных целей. Он попытается помешать вам.

— Отлично, — буркнул я. — Ещё один злодей.

— Но у нас нет выбора, — сказала эльфийка. — Давайте начнём с первого Стража.

Барон указал нам путь к первому Стражу — Тестяному Дракону, живущему в Печеньевой Пещере.

Мы отправились в путь, шагая по хрустящим тропинкам из крошек. Грикко то и дело отламывал кусочки от деревьев и жевал их, приговаривая:

— Это лучше, чем в клубничном мире! Там было слишком сладко, а здесь — в самый раз.

Вскоре мы добрались до Печеньевой Пещеры. Вход охранял огромный дракон, сделанный из имбирного печенья, с глазами из шоколадных капель.

— Кто посмел потревожить мой покой? — прорычал дракон, выдыхая облако корицы.

— Мы ищем часть рецепта, — сказал я. — Нам нужно пройти твоё испытание.

Дракон усмехнулся:

— Моё испытание — это бой на выпечке. Вы должны испечь печенье лучше, чем я.

— Печь печенье? — переспросил Грикко. — Я мастер по выпечке! Однажды я испёк пирог, который заставил плакать самого короля!

— Правда? — спросил тролль. — А я думал, что король плакал, потому что ты украл его корону.

— Это детали, — отмахнулся Грикко.

Мы принялись за дело. Эльфийка пыталась использовать магию, но вместо этого вызвала дождь из муки, который засыпал нас по уши. Гном пытался месить тесто топором, но оно липло к лезвию, и он ругался на чём свет стоит. Тролль нашёл общий язык с тестом и начал лепить из него фигурки, напевая песенку про оладьи.

Наконец, Грикко представил своё творение — кривобокое печенье в форме дракона. Дракон попробовал его и скривился:

— Это ужасно! Но ваше упорство впечатляет. Вот ваша часть рецепта.

Он вручил нам свиток, и мы поспешили к следующему Стражу.

Вторым Стражем был Тестяной Гигант, живущий на Молочной Реке. Он предложил нам переправиться через реку, не замочив ног, используя только булочки.

Грикко придумал построить мост из булочек, но они размокали и тонули. Эльфийка попыталась заморозить реку магией, но вместо этого превратила молоко в йогурт. Тролль просто вошёл в реку и начал пить, пока уровень не понизился. Гигант засмеялся и отдал нам вторую часть рецепта.

Третьим Стражем была Тестяная Ведьма, которая потребовала, чтобы мы разгадали её загадку:

— Что можно испечь, но нельзя съесть?

Грикко тут же выпалил:

— Пирог с гвоздями!

Ведьма покачала головой.

Эльфийка задумалась:

— Может, пирог из иллюзий?

— Нет, — сказала Ведьма.

Тролль почесал голову:

— Оладьи из камня?

— Нет.

Наконец, гном буркнул:

— Тесто для лепки.

— Правильно! — воскликнула Ведьма и отдала нам последнюю часть рецепта.

Мы собрали все части и вернулись к Барону. Он помог нам расшифровать рецепт и сказал, что для пирога нужен особый ингредиент — слеза дракона.

— Опять дракон? — простонал Грикко. — Я уже сыт по горло драконами!

Но делать нечего. Мы отправились к Тестяному Дракону и попросили у него слезу. Дракон расхохотался:

— Я не плачу! Я дракон!

— Но нам очень нужно, — сказала эльфийка. — Может, есть способ?

Дракон задумался:

— Ну, если вы рассмешите меня до слёз, то может быть.

Мы принялись рассказывать анекдоты, показывать фокусы и кривляться. Наконец, тролль спел песню про оладьи так фальшиво, что дракон захохотал до слёз. Мы собрали слезу в бутылочку и поспешили испечь пирог.

Когда пирог был готов, мы поставили его на алтарь, и портал начал открываться. Но в этот момент появился Злой Пекарь — огромный монстр из теста с вращающимся штифтом вместо оружия.

— Вы не уйдёте! — прорычал он. — Я заберу пирог и захвачу все миры!

Началась битва. Гном бросился на Пекаря с топором, но тот отмахнулся rolling pin, и гном улетел в кучу муки. Эльфийка попыталась использовать магию, но вызвала только фонтан из теста. Тролль пытался укусить Пекаря, но тот был слишком жёстким.

Наконец, Грикко схватил пирог и крикнул:

— Эй, Пекарь! Хочешь пирог? Лови!

И швырнул пирог в Пекаря. Тот поймал его и замер, не зная, что делать. В этот момент портал открылся полностью, и мы прыгнули в него, оставив Пекаря с пирогом в руках.

Нас закрутило в вихре. Куда мы попали теперь, я не знал. Но одно было ясно: приключения ещё не закончились.