Направили меня на операцию в областную больницу. Созвонился с лечащим врачом, она назначила первичный приём, разложила всё по полочкам: какие справки собрать, как добраться, к кому обратиться, оговорила время. Приезжаю. Сначала в регистратуру. Потом поднимаюсь на этаж. Обращаюсь на ресепшене за талоном. - А вы почему так поздно? Талонов уже нет. - Как поздно? У меня приём - одиннадцать двадцать, а сейчас - полдесятого. - Так вы б ещё в одиннадцать пришли. У нас талончики в восемь уже разбирают. - Но я не местный. На первом автобусе приехал. Мне ехать больше ста километров. - Так нужно было вчера приехать, и сегодня с утра приходить. А сейчас уже поздно. Давайте, приходите завтра. Ох, ё-моё. Что же делать? День терять неохота. Нарубил морду кирпичом, прорываюсь в кабинет врача под классический отмаз - "Мне только спросить", так и так, говорю: приехал, а талончики уже кончились, что делать то? Та в журнале посмотрела: - Так вы на одиннадцать двадцать записаны. Идите берите талончик, и сидите ждите: вас вызовут. - Но талонов нет. - Что значит: нет талонов? Пусть выпишет. Она для этого там и сидит. Ну, скажите, что я распорядилась. Возвращаюсь к церберу. Давай, говорю, талон. - Вы что, русского языка не понимаете? Я же сказала, приходите завтра с утра. - "Но начальник приказал" - Я здесь начальник. Еще раз говорю - талоны кончились. - "Но ведь начальник..." Всё. Полный игнор в мою сторону. Опять прорываюсь в кабинет. - Ёшь твою мать, да что ж это такое?! (ору я) - Ёшь твою мать, до что ж это такое?! (орет врач) Вдвоём мчим на ресепшен. - Светлана Николаевна, в чем дело? - А что такое? - Почему не выписываете талон на приём? И эта стерьвь, на голубом глазу: - Мужчина, я же вам сказала подождать. Сейчас освобожусь, и займусь вами. Вы же не один у меня такой (хотя ни сейчас, ни до этого, у стойки - никого). Вот, вечно, недослушают, недопоймут - и сразу скандалить. Как же мне ей хотелось втащить, хотя бы словесно. Но, сдержался. Прошел в холл. Жду времени приёма. Минут через двадцать лифт привозит бабушку на каталке, в окружении многочисленной родни. Из разговоров понимаю, что из какой-то далекой деревни. Тоже на первичный приём. Тётка, что у них за главную, пошла на ресепшен. Возвращается: - Опоздали мы. Поздно приехали. Талончики уже кончились. Как же у меня полыхнуло. В двух словах описываю свои мытарства. Прем, уже всей толпой, на ресепшен. - Талон, говорю, бабушке выпишите. У неё на двенадцать приём. И, о чудо, молча: чирк-чирк, и хлоп на стойку талончик.
Вот, что это было? Человек так самоутверждается за счет унижения других? Для чего ей вообще это нужно было?
Апрель. На лугу вчерашний снег, слякотно и грязно. Изморозь, ветер холодный. Весна короче. «Ну, что, брат, пойдём что ли!!?», - звонит мне братуха после обеда. Не хочется вроде, дома то куда уютней, но говорю себе «надо!!!» и начинаю собираться. Оденусь потеплей, так не промёрзну, чай, до костей то. У братухи уже всё собрано. Патронташ, ружьё, рюкзак с термосом чаю. Ну, в путь, с Богом. Мамка в след, - «Ни пуха, ни пера!» «К чёрту!» - орём оба в ответ и хохочем, кто, кого громче. Идти ни столь далёко, сколь муторно по раскисшей то дороге. Глина налипает на берцы и шагаешь, что водолаз в свинцовых башмаках. Брат всю дорогу рассказывает, что за птичка такая «вальдшнеп» и как она хрюкает, когда летит. Сначала не особо слушаю, но постепенно становится даже интересно, к тому же кроме ветра и слушать то боле нечего.
Свернули в луг, поскольку дорога кончилась, как в общем-то и везде на Руси бывает. Идти стало полегче, да и ветер стих, будто заслушавшись братовыми рассказами. Начинаю жалеть, что навздевался, как на северный полюс – от быстрой ходьбы взмок не по детски, даже расстегнуться пришлось.
Не доходя до вырубок (там предполагалось ждать хитрую птичку), сели на лавочку из брёвен, сделанную на скорую руку то ли лесорубами, то ли такими же охотниками, чайку испить, да дух перевести. Брат то привычный по лесам шастать сутками, несётся, что лось по осиннику, заморил меня таким темпом. Чай на свежем воздухе до того вкусён, вроде и не пивал такого отродясь. Прислушиваюсь к каждому звуку, к каждому шороху. То дерево скрипит в чаще, то птица какая-то верещит в дали. Братуха всё старается пояснить, ему эти звуки привычны, а мне в диковинку… Допили чай, закурили по цигарочке и тронули дальше. За разговорами не заметили, как дошли. Вот и вырубки уже. Сошли с дороги к поваленным берёзам. «Тут обоснуемся» - сказал братуха, оглядывая местность и словно прислушиваясь к голосу леса. Моё предложение сделать подарок Старичку-лесовичку, да бы умилостивить его и попросить хорошей охоты брат одобрил и, раскурив сигарету, я воткнул её в сухую берёзовую ветку, прочитал стишок: «Старичок-лесовичок, прими сизый табачок, а нас порадуй дичью – пошли стаю птичью!» Затем, достав фотоаппарат, который снимаю с шеи, наверное, только в бане и то не всякий раз, сделал пару снимков брата с ружьём на память об весенней охоте. Моя то охота – это фотосъёмка и в этом я весь. Снова налили чаю, который настоялся, стал ещё терпше да ароматней. Но пили уже без особых разговоров и всё больше смотря на небо в ожидании заветной птахи.
Вальдшнеп по-нашему – лесной кулик и охота на него не ради мяса, но трофея для.
Вдруг вдалеке послышалось «хыр-хыр» и братуха тотчас, зарядив ружьё, вскочил с бревна, завертел головой на 360 градусов, словно филин. «Пошёл вальдшнеп!» - с восторгом и не потдельным охотничьим азартом в голосе шепнул брат. Верно, смотрю, летит, но довольно далеко, ни ружьём, ни объективом не достать, да и дело позднее, не рассмотришь толком. Быстро вечерело. Лесные птицы раскричались, каждая на свой лад, но все вместе исполняли такую красивую лесную симфонию, что самый утончённый знаток музыки заслушался бы. Вальдшнеп больеше не «тянул» (тягой охотники называют такое время, когда начинает летать птица в поисках партнёра, издавая определённые, зазывные звуки). Я уже начал замерзать и решил, что скоро пойдём домой, как где-то за перелеском отчётливо послышалось знакомое «хыр-хыр», благо слух музыкальный и ежели раз услышал, то уже ни с чем другим не спутаю. Не сговариваясь, мы сразу поспешили по глубоким колеям через перелесок на соседний луг, где и слышно было «хрюканье» кулика. «Летит, пали!» - только и крикнул братуха, не успели мы из перелеска даже выбежать. Как на зло не получается снять ружьё с предохранителя, пальцы закоченели окончательно. Но брат уже вскинул свою двухстволку и «Бабах, бабах» дуплетом из-за моей спины. Я аж присел от неожиданности. Мимо. «Хрен ли ты не стрелял то, раздолбай!!?» - ругается братуха, - «И я тебя прождал, момент упустил!» Так говорю, пальцы закоченели, сапогом мне что ли в твоего «ушлёпка» швырять, ща ещё прилетит. И точно, совсем рядом «хыр-хыр». От волнения и сам согрелся даже, и пальцы отошли или, может, чувствовать холод перестал, но тут уже зевать не стал, птичка на мушке, «бабах»! Попал, точно попал!!! Падает хитрющая птаха вокурат в кусты, как камень – решила напоследок и тут нас обхитрить, поищите, мол. Побежали, было, оба по горячим следам, так сказать, как вдруг совсем рядо «хыр-хыр». Без раздумий ствол в небо, кулика на прицел и уже в след ему «бабах» вторым патроном. Снова попал!!! Вижу, как добыча в кусты спикировала и шмякнулась о земь. Бегу туда. Брат первую ищет. Да где там. Хоть и небо ещё светлое, а в кустах то глаз выколи, не видать далее двух метров, а цвета то и подавно не различить, да к тому же я и понятия не имею, как этот вальдшнеп выглядит даже. Темнеет мигом. Пока я искал хитрых пернатых бестий, братуха снова на окраину луга ушёл, ведь тяга то ещё идёт и патроны не кончились. Слышу «бабах, бабах». «Есть!» - кричит мне брат, - иди, смотри. Я бросил все поиски, осознав, что это напрасная трата времени и направился на окраину, посмотреть на братухин трофей. В небе мне этот вальдшнеп казался куда больше, а тут птичка размером не больше голубя с носом длиннее, чем сама вся, да и оперение под стать весеннему лугу – упадёт подальше, не найдёшь. Благо брат над собой практически подстрелил заразу пернатую и та на дорогу шлёпнулась, а то тоже бы хрен нашли. Стемнело совсем. Тяга закончилась, да и стрелять впотьмах всё одно не видать, к тому же не по правилам. Достал снова фотик, сделал несколько снимков добытого трофея. Вальдшнепа в рюкзак, патроны в патронташ и к дому. Тут дорога уже веселее. Всю дорогу восторженно говорим о прошедшей охоте, смеёмся, обсуждаем завтрашний поход на тоже место, где обязательно должен тянуть вальдшнеп и настреляем уж точно цельный рюкзак. Уже видны огни посёлка. С нас обоих пар, наверно, валит. Фонарик сдох, идём по приборам, натыкаясь на заросли прошлогоднего репейника и одинокие деревца, спотыкаясь о кочки, чуть не падая, но весёлые и довольные. Хохот и громкие разговоры, поди, в посёлке уже слыхать.
Дома нас встречает горячей жареной картошкой мать и мы, покидав всё снаряжение на лавку, с привеликим удовольствием начинаем уплетать, кажется, самое вкусное лакомство, которое только быть может на всём белом свете. Какой же аппетит нагуливается на свежем воздухе! По ходу трапезы наперебой рассказываем матери с батей, как прошла охота, сколь подстрелили, да не всех нашли, хвастаем добычей и как завтра поохотимся на славу. Запиваем всё чаем из того же термоса – прям не чай уже, а бальзам животворящий… - Ну, что, брат, завтра то пойдём!!? - Конечно, какие могут быть разговоры!!!
(По этическим соображениям добытую птичку не выкладываю, а то Greenpeace тапками закидают)
Кроме основной работы, подрабатываю на стройке, иногда, сам на себя, когда заказов нет, подряжаюсь в бригады помощником/подсобником. Есть знакомый, который часто зовёт с ним поработать. Дима, занимается расчисткой участков. Деревья пилит, дробить ветки, убирает пеньки. Я с ним езжу в качестве помощника. Познакомился с ним через знакомых. Он сказал, что оплата труда - почасовая. За 8 часов платит 4000 рублей. Ездим, в основном, вдвоём. Иногда, втроём. В зависимости от объёма работы. Сегодня ездили с ним работать, отработали, все хорошо. Дима сказал, что намечается большой объект, спросил про свободные дни, когда я смогу поработать. Предстоит расчистка деревьев под ЛЭП. Туда нужно будет человек 5 - 6. И мой шеф говорит:"Антон, народу много будет, поэтому вместо 4 тысяч за день я буду платить 3 тысячи, ведь вас много будет, поэтому так заплачу. Это ведь логично?".
Я подумал и ответил, что это не логично, ведь работать я буду также, ведь работа таже, только объем большой. И если бы я один его пилил, времени бы больше только потратил. Вообщем, взял выходной, не поехал на расчистку ЛЭП. Дима звонил, спрашивал, приеду ли я. Но, я дал отрицательный ответ. Не понимаю, почему при большем количестве работы, я буду получать меньше...
Меня в школе травили. Классическая история: очки, пятерки по литературе и полное отсутствие друзей. На переменах я забивалась в самый дальний угол библиотеки и пережидала там, пока не зазвенит звонок.
Однажды, в очередной такой день, ко мне подошел Сашка, пацан из параллельного класса. Популярный, улыбчивый, капитан баскетбольной команды. Тот, на кого я смотрела украдкой, как на существо с другой планеты.
Он ничего особенного не сказал. Просто сел рядом, достал из рюкзака две шоколадки «Аленка» и одну протянул мне. — Держи, — сказал он. — Ты чего всегда одна сидишь? Скучно же.
Мы не стали лучшими друзьями. Он так и остался звездой, а я — ботаником. Но с того дня он всегда кивал мне при встрече. Иногда говорил «Привет!» по имени. И этого было достаточно.
Он, наверное, и не помнит этого эпизода. Для него это была мелочь. Для меня — спасательный круг. Он показал мне, что я не невидимка.
Сашка, если ты это читаешь — спасибо. Твоя «Аленка» была самым вкусным шоколадом в моей жизни.
1978 год. Я учился во втором классе. Учительница на уроке спросила: - Скажите мне, кто знает, где растут голубые ели? Я, пацаненок из сибирской глубинки, точно знал и потянул вверх руку. - Ну, отвечай. Учительнице я нравился - лучший ученик, октябренок и тп. И я радостно выпалил: - Как идешь в кулинарию, то на площадке не до ходя до нее. Мама часто посылала меня за тестом для пельменей и пирожков и эти красивые синие елочки я не раз рассматривал и даже обследовал и понял, что синий налет стирается пальцами и хвоя становится обыкновенной, зеленой. Но учительницу мой ответ вообще не устроил. С жестью в голосе она выдала: - Нет, голубые ели растут только возле мавзолея.
Вспомнилась история: миллениум, встречали на красной площади. Везде дым от пиротехники, в клубах дыма и тумана, в который превратился мокрый снег, бродят толпы, поздравляют друг друга с Новым годом, многие обнимаются и братаются, допивают шампанское , мокро, весело, нихера не видно)
И вот, поворачиваем за угол, а на встречу идет, натурально, Ленин! В кепке и пальто, все как полагается. Это никого не удивило особо, потому что Дед Мороз, Сталин, Петр Первый слонялись тоже где-то вот рядом прям только что.
Кто-то из толпы, естественно, кричит:
-Владимир Ильич, с новым Годом!
-Да идите вы на хуй! - ответил вождь (или случайно похожий на него мужик)
Был у нас в совхозе мужичок один, электриком работал, а позже сторожем на ферме.
Звали его Андрей Андреевич, а вот фамилию его никто не знал (кроме бухгалтерии, наверное), поскольку величали его не иначе, как Ленин, ввиду поразительного сходства с вождём мирового пролетариата.
В остальном был Андреич обычным (на вид) мужичком-работягой, любителем выпить и пошалить с какой-нибудь весёлой женщиной. Была у него и ещё одна небольшая черта, кардинально отличавшая его от остальных деревенских мужчин - грамотная и интеллигентная речь, что выдавало в нём городского человека, хотя он и не особо был многословен на людях.
На ферме мы с ним закомпанились уже более тесно. Андреич рассказывал много смешных историй и откровенно глупых ситуаций, случавшихся непосредственно с ним, не стесняясь смеяться над собой. А кем, где работал до приезда в посёлок, откуда вообще и не ясно было из его историй. Ну, городской и на том всё. Просто приятный, интересный человек, весёлый, лёгкий в общении.
В какой-то момент, дабы скоротать время, мы стали таскать на работу вошедшие тогда в моду сканворды. Гадали-перегадали их если не тысячи, так сотни точно. Андреич сканворды не покупал, ввиду иной целевой направленности денежных средств - самогона. Но невольное участие в разгадывании принимал, ибо сидел с нами, а мы гадали вслух всей бригадой. Так вот на какие-то простые, бытовые вопросы, вроде "механизм для культивации огорода - лопата", Андреич затруднялся с ответом. Хотя, наверное, только делал вид, мол, тут и дураку понятно. А вот на какие-то сложнейшие вопросы из колоссального количества букв Андреич мгновенно выдавал ответы, часто с подробной исторической справкой. Чему мы, естественно, всегда очень удивлялись.
Потом кто-то из коллег не выдержал и узнал у подруг в отделе кадров, что это за "гусь" такой попал в наш медвежий угол.
Оказалось, Андреич был некогда не маленьким человеком, а даже академиком в каком-то столичном университете, имел всякие степени учёности. Но был уволен по статье за пьянку, а дальше покатился вниз по карьерной лесенке и докувыркался до нашего совхоза.
И вот как-то за рюмочкой начали мы Ленина допытывать о его прошлой жизни. Он сперва отшучивался, а, захмелев, таки раскололся.
Был он и впрямь академиком со степенями и прочим, преподавал в университете - умнейшая голова, кладезь знаний, но совершенно не приспособленый к бытовой жизни, к семье. Весь в науке, а дома скука. Жена подала на развод. Ленин оставил ей жильё, ушёл. От такого поворота судьбы стал употреблять потихоньку, а после втянулся. Забросил науку, работать стал плохо и не каждый день, за что из университета его попёрли. А другой работы он не умел делать. Перебивался с хлеба на квас на каких-то подработках, профукал жильё в следствии доверчивости. И вот он уже сельский электрик....
Есть у меня хороший товарищ. И так повелось, что кроме прочего и ради прикола дарим друг другу на день рождения бутылку самого упоротого алкоголя, который только можно найти, причем никогда не повторяемся.
В этот раз на его ДР я подарил ему бутылку водки «Столичная», увидел в КБ, и я даже не знал, что она ещё выпускается.
Он подарил мне коньяк Тигранакерт XO.
Плевались потом оба.
Может кто посоветует ещё какое-нибудь дерьмище (из официально выпускаемого), а то я уже голову сломал, что подарить ему в следующий раз.
