Примечание переводчика:
С целью сэкономить тебе время перевёл и откомментировал мощный текст морпеха, который высылал тебе ранее.
Для Крастера он ценен атмосферностью, но по-хорошему, это лучший из виденных мной текстов, передающих умение американцев не бояться разбора ошибок. Это одно из реальных их преимуществ (в отличие от многих придуманных).
Постарался передать его стиль.
Текст оригинала: https://www.swatmag.com/article/al-tarmiyah-firefight-lesson...
Пол Гарднер, рядовой КМП, дважды получал квалификацию «Эксперт» по стрельбе из штурмовой винтовки до командировки в Ирак.
Перестрелка в Аль-Тармия. Суровым образом выученные уроки.
Я раненый воин.
Вначале вторжения в Ирак в 2003 году, я служил стрелком-морпехом и был тяжело ранен в ходе боя (с применением стрелкового оружия) 12 апреля 2003 в городе Аль-Тармия – небольшом пригороде, находящемся недалеко на Северо-Запад от Багдада.
Немногим более года назад я снова вернулся к занятиям стрельбой, а несколько месяцев назад прошёл курс «Боевой карабин-1» компании «Трайдент консептс» инструктора Джеффа Гонсалеса. До занятий с Джеффом, я думал, что в высшей степени подготовлен и опасен в работе с карабином, но я сильно ошибался.
После прохождения этого трёхдневного курса, могу с полной уверенностью сказать, что если бы у меня была возможность посетить курсы по карабину «Трайдент консепстс», «ИЭйДжи Тэктикэл» или «Магпул Дайнэмикс», или пройти иное подобное обучение до моей командировки на войну в 2003 году, и я бы мог изучить и воплотить на деле то, чему учат на этих курсах, то меня бы не подстрелили таким образом, как это произошло тогда, во второй половине дня, в воскресение, в Багдаде.
Это не значит, что меня не могли бы ранить или убить в последствии во время той или следующей командировки. Но тогда я бы не был подстрелен в тот день, и не остался бы парализован ниже пояса на всю оставшуюся жизнь, что значило бы, что я, возможно, смог бы воевать дальше – может быть даже до сих пор. Прошу читателей, являющихся военными или сотрудниками правоохранительных органов, а также тех, кто планирует вступить в их ряды, потратить минутку и обдумать это.
Причины таких выводов с моей стороны крайне просты. В тот день, когда я был втянут в бой в котором был ранен, я сделал несколько критических ошибок, которые были результатами того, что в памяти остались зарубки от неправильного обучения или просто того, что был не обучен как правильно обращаться и воевать с винтовкой. Я полностью в курсе того, что обучение, тактика и инструкции /training, tactics and procedures – TTPs/, а также постоянно действующие инструкции подразделений /Standard Operating Procedures – SOPs/ были значительно улучшены со времени моего ранения, но могу гарантировать, что они по-прежнему ущербны и могут быть ещё значительно улучшены.
Некоторые вещи можно по-настоящему понять только пройдя через реальный бой. Но с точки зрения моих представлений и моего опыта, есть много частных программ, которые пропадают зря для дела обучения подразделений или изучения в подразделениях, и определённо должны быть включены в «стандарт», которому должны следовать все. Уверен, что это будет сберегать жизни, и предотвратит бессмысленные смерти и ранения многих мужчин и женщин. Кроме того, однажды усвоенные эти навыки, должны быть отрабатываемы на регулярной основе, так как умение пользоваться стрелковым оружием легко исчезающий навык.
Ниже следует краткое изложение тех событий, которые по моему глубокому убеждению привели к тому, что в тот день я был подстрелен и навсегда парализован ниже пояса. Это не настоящий разбор (After Action Review – AAR) всего боя моего взвода, а скорее сфокусированный взгляд на те немногие секунды, боя в которых я непосредственно участвовал.
12 апреля 2003 года, мой взвод оказался в хорошо организованной засаде (к сожалению, в качестве цели этой засады) в иракском городе Аль-Тармия. Последовавший огневой бой продлился три удивительных часа, что и сейчас является достаточно большой редкостью.
Как мне рассказали несколько месяцев спустя, мой взвод (порядка 55 морских пехотинцев) вёл бой с приблизительно 150+ боевиков «Фидаинов Саддама». Также позже мне сообщили, что в тот день мы уничтожили около 100 ублюдков. Слава Богу, у нас не было потерь убитыми, но было несколько раненными, в основном от осколков выстрелов РПГ и ручных гранат, моё ранение в тот день было самым тяжёлым.
В следствии таких столкновений, из-за их результатов, противник приспособился и быстро научился не идти на непосредственные столкновения с американскими войсками. Вскоре началась повстанческая война и они стали применять партизанскую тактику, такую как засады «выстрелил-убежал» и установку самодельных взрывных устройств на дорогах страны, чтобы причинять нам потери без смертельных для них последствий непосредственных столкновений.
Сначала, в ходе покидания бронетранспортёров (Amphibious Assault Vehicles – AAVs) и выставления охранения вокруг Т-образного перекрёстка, мы были неожиданно обстреляны из ручных противотанковых гранатомётов и стрелкового оружия. Вскоре после этого наш взвод разделился и ударил в обе стороны, выдвигаясь из зоны поражения с целью сблизиться с противником на обоих направлениях.
Плохие парни не ожидали, что мы будем настолько агрессивны. Но мы были морскими пехотинцами и они только что серьёзно нас унизили. Наше раздражение усугублялось тем, что танки «Абрамс» и штурмовые вертолёты «Кобра», которые всегда двигались в колоннах впереди наших машин во время марша на Багдад, «крали» противников, которых могли уничтожить мы, уже в течение нескольких недель – с момента как мы перешли границу. То есть мы буквально ждали, что какие-нибудь плохие парни попробуют нас потрогать палочкой и нарвутся на драку.
После полутора часов боя, я оказался на заднем дворе двухэтажного дома. От пяти до восьми вражеских боевиков убежали из дома, после того как морской пехотинец с ВУС 0351 («Штурмовик-подрывник») применил по нему гранатомёт SMAW (Shoulder-launched Multi-purpose Assault Weapon) Где-то пятеро из них разместились в саманном то ли гостевом доме, то ли сарае на заднем дворе как в импровизированном укреплении, а остальные расположились вокруг. Когда я вышел на задний двор, мой поспешный план был в том, чтобы найти какое-нибудь укрытие или зайти в дом и стрелять через окно или дверь. Я только думал о том, что мне нужно какое-то укрытие, чтобы уничтожать ублюдков с относительной безопасностью.
Когда я отработал угол дома и вышел на задний двор, я сразу заметил вражеского боевика приблизительно в 20 ярдах на 11 часов от меня, который с АКМ по-пластунски полз от укрепления. Я решил, что он делает точно тоже что и я: старается занять наиболее удобную позицию для уничтожения противника.
Я тут же остановился, навёл на него прицел своей M16A2 и начал стрелять по нему. Я расстрелял по нему не менее 15 патронов, большая часть пуль попала в верхнюю часть тела. Выстрелы отмечались по вздрагиванию его тела. В меня безумно вкачивался адреналин, поэтому я продолжал вбивать в него пули. Мне никогда не приходилось до этого стрелять в противника с такого близкого расстояния, и это был первый случай, когда мне были видны мои пули поражающие плоть другого человека. Это был такой шок для моей психики, что я не знал что делать, кроме как полностью уничтожить противника перед собой.
Единственная причина по которой я прекратил стрелять в него это то, что другой боевик выступил на пол шага из двери укрепления на 1 час от меня и начал поливать меня огнём. Я ответил тем, что перенёс огонь на него. Мне удалось выпустить пять-семь пуль до того как затвор встал на задержку – магазин опустел. Я отметил одно попадание в грудь, но не понял куда именно. Он упал назад в дверь укрепления и выпал из моего поля зрения.
Я решил, что выбил его – убил или тяжело ранил. Это оказалось большой ошибкой в моих суждениях.
Так как моя М16 была пустой и нужно было перезаряжаться, я переместился на примерно десять футов (три метра) вправо. Я понимал, что не защищён от огня, а только нахожусь вне их видимости, но подумал, что если кто-то ещё выйдет из двери укрепления, он не сможет меня заметить. Кроме того, я ведь собирался только быстро перезарядиться и вернуться в бой, правильно? Не правильно.
Корпус морской пехоты в учебке показал мне как перезаряжать мою М16 на стрельбище, но скоростная перезарядка и перезарядка в тактической ситуации просто не изучались. В ходе подготовки к командировке, на занятиях был один случай, когда британский королевский морской пехотинец, который работал в команде оценивавшей наше подразделение, показывал как быстро перезаряжаться и класть пустой магазин в карман, чтобы не тратить время на запихивание в стандартный узкий штатный подсумок. Но после мы ни разу к этому не возвращались, и у меня не было мышечной памяти на эту технику.
На самом деле мы не проходили и не отрабатывали вообще никаких способов перезарядки. Это было что-то, что считалось понятным само собой – кончились патроны, вставляешь новый магазин. Это звучит просто, но мне открылось, что оно значительно сложнее, особенно в состоянии стресса.
Ну и что же я сделал, когда пришло время перезаряжать мою М16 в тот роковой день? Я сделал ровно то, что сделал бы дома на плоском винтовочном стрельбище: нажал на защёлку магазина, вытащил пустой магазин из шахты и вставил пустой магазин в один из моих подсумков. Это заняло пару лишних секунд, особенно если принять во внимание, что я засовывал магазин в достаточно тугой подсумок, в котором уже был другой магазин.
Полный магазин в подсумке был размещён губками вверх, потому что ранее патроны часто выпадали в подсумок, когда я пытался носить магазины губками вниз. Думаю, что это было из-за того что губки износились, но я тогда не знал, что значит испорченный магазин и не имел понятия о том, что магазины изнашиваются. После того как я нащупал полный магазин, я втыкал его в шахту пока он нормально не встал, и наконец, не менее чем через восемь секунд, нажал на затворную задержку и дослал очередной патрон.
Также всё время перезарядки я смотрел на моё оружие и снаряжение. И что же я увидел, когда в конце концов завершил перезарядку и опять посмотрел в направлении укрепления противника находившегося всего в 20 ярдах от меня? Конечно же того самого вражеского боевика, которого я только что подстрелил и считал надёжно выведенным из боя. Он стоял на 11 часов от меня, на углу укрепления и целился из своего АК прямо в меня.
Пока я занимался своей медленной и непристойной перезарядкой, иракец поднялся на ноги и вышел из двери с целью найти того американского мудака, который только что изрешетил его товарища и попал в него самого. После этого он двинулся вдоль стенки укрепления пока не заметил меня осуществлявшего свою абортную перезарядку, глядя вниз на оружие и снаряжение. Фактически, я разрешил, нет, прямо пригласил ублюдка всадить мне пулю.
Достойно упоминания и то, что я стоял в классической стойке для стрельбы на стрельбище, боком к противнику, открывая таким образом грудь слева с незащищённой бронёй стороны. В то время Корпус морской пехоты не учил фронтально разворачиваться к цели, чтобы полностью использовать защиту пластин SAPI /Small Arms Protective Insert/ бронежилета. Единственное положение для стрельбы стоя, которое мне было известно, было с открытым боком – то которому меня научил инструктор по начальной огневой подготовке в учебке. Оно конечно годится для сдачи курса стрельб, но точно не предназначено для боя в бронежилетах, которые носятся для того чтобы защитить жизненно-важные органы и спинной мозг.
Надо сказать, что дважды присвоенная мне классная квалификация «Эксперт» по стрельбе – что оказалось полным говном в бою.
Ситуация осложнялась ещё и тем, что всё время перезарядки я держал винтовку стволом в направлении земли (как в низкой изготовке), вместо того, чтобы продолжать удерживать её в направлении цели. Таким образом, когда я дослал патрон, мне пришлось подымать ствол винтовки, чтобы стрелять, вместо того чтобы довести уже направленную в его сторону винтовку, готовую к выстрелу сразу после перезарядки. Так что в итоге я посмотрел на него и увидел, что он целится в меня из своего АК и начал попытку вскинуть свою винтовку, чтобы подобру избавиться от него. Но было уже слишком поздно. Последнее, что я увидел, было яркое дульное пламя его АК, который выстреливал в меня короткую очередь 7,62 пуль.
Одна из этих пуль вошла мне в левую подмышку, в открытую часть, незащищённую пластинами SAPI и кувырнулась вниз внутри моего тела. После того как пуля пробила мою селезёнку (которую пришлось удалить), пробила и сдула моё левое лёгкое, прошла сквозь желудок и левую почку, повредила аорту и значительную часть позвоночника, она попала в спинной мозг на уровне позвонка T12/L15, в результате чего меня сразу полностью парализовало ниже пояса. Об этом можно много рассказать, тут только то, что имеет непосредственное отношение к теме.
Идея этого рассказа в том, что мышечная память, вырабатывающаяся через повторения может быть великим делом, когда вбиваемая техника хорошая и эффективная. Но это работает в обе стороны – имею в виду то, что если вы отрабатываете некоторые сценарии в ходе занятий в расслабленной и «тыловой» манере, у вас чертовски ничтожная гарантия, что в бою всё будет также.
Резюмируя, вот ошибки, которые я сделал в бою, которые, по моему мнению, привели меня к тяжёлому ранению и постоянной инвалидности.
Резюмируя, вот ошибки, которые я сделал в бою, которые, по моему мнению, привели меня к тяжёлому ранению и постоянной инвалидности.
• Допущение, что плохой парень уничтожен одиночным попаданием в грудь
• Медленная перезарядка
• Забота о сохранении магазина прямо посреди ожесточённого боя
• Запихивал пустой магазин туда же, где полные
• Смотрел на оружие во время перезарядки
• Во время перезарядки отвёл ствол от цели
• Не использовал преимущества бронежилета и открывал бок
Если вы сейчас служите в вооружённых силах или являетесь сотрудником правоохранительных органов, частной военной компании, или даже обычным гражданином, я убеждённо рекомендую вам пройти серьёзный курс по огневой подготовке за пределами вашего подразделения или управления. Всё чему я научился в самый первый день курса «Боевой карабин-1» компании «Комбэтив консептс» легко могло бы предотвратить ранение, которое я бессмысленно получил. У меня ноль сомнений по этому поводу.
Если вы решите пройти учебной курс по огневой подготовке, обязательно делайте как можно больше заметок и зарисовок, чтобы вернувшись в подразделение или управление, вы могли распространить знание среди братьев по оружию. Если вы командир отделения, то ваша обязанность уверится в том, что ваши морские пехотинцы или солдаты могут быстро перезаряжаться, знают как и когда сохранять пустые магазины, как перезаряжаться в бою, и всё остальное. Отрабатывайте всё это, пока оно не станет второй вашей природой – частью той самой старой доброй мышечной памяти.
Когда вы проходите хорошие курсы в качественных компаниях типа тех, что я перечислил выше, вы обучаетесь описанным вещам, а также многим другим, и обучаетесь со смыслом. Этим техникам учат так с целью предотвратить ненужные смерти и травмы типа моей. Так что уделите внимание и поучитесь в школе, чтобы не учиться в ходе боя, как пришлось мне.
А, ну да. Тот похититель кислорода, который подстрелил меня, вскоре после описанных мной событий был уничтожен вместе с его приятелями-фидаинами в укреплении, большим количеством 5,56 мм, некоторым количеством осколочно-фугасных 40 мм, а также их собственным РПГ, который мои товарищи применили против них.
Semper Fidelis! («Всегда верен!» – девиз КМП США)
[Прошу заметить, что данная статья не может интерпретироваться как попытка возложить вину на Корпус морской пехоты за моё ранение или как переживание по поводу моих жизненных обстоятельств, а может пониматься только как способ положительно повлиять на тех, кто подвергает себя опасности в равной степени за границей или здесь.]
Замечания переводчика к тексту:
1. Потеря управления (никто не руководил и не подсказывал).
2. Потеря боевого порядка (остался один, никто не прикрывал).
3. Решение командира (?) атаковать в обе стороны очевидно порождено немеряной самонадеянностью (простейшая повторная засада – «притворное бегство», решила бы вопрос с этим взводом, на этом обычно проваливаются как раз всякие самодеятельные партизаны).
4. Без того самонадеянны, так ещё и задрочены на борзоту до всякой потери соображения (поэтому произошло №1, №2 и №3, фактически бросок «на ура» во все стороны).
5. Парень явно подтормаживал («сделаю это или это» вместо «туда»), двоились мысли, тоже явное следствие бездумной дрочки.
6. Классическое «туннельное видение». Если бы второй боевик сразу попал в него – рассказа вообще бы не было.
7. Ужасное, чудовищное залипание на открытом месте. Безопаснее было даже подбежать к двери сбоку, не говоря уже о том, чтобы зайти за угол (например, обратно).
8. Если бы не был задрочен на остановки (и, следовательно, торможение в реале), перезарядился бы на бегу и спрятался бы где-нибудь.
9. Вследствие дрочки парень не понимает опасности и не пытается естественно загородится хоть чем-то (в частности пластинами бронежилета, которые в такой ситуации должны ощущаться как тоненькие), поместить что-то между собой и опасностью.
RosrislavDDD :
Риторическое дополнение к замечаниям: В Российских условиях, командир попавшего в засаду взвода, который разделает втрое превосходящего противника с уничтожением 2/3 его личного состава ценой одного инвалида и нескольких раненых, получит Золотую Звезду в Кремле, лично из рук Путина. И я так думаю, не один. Пусть даже цифры будут несколько преувеличенными.
В любом случае, описание боя парнем (дай бог ему здоровья и чудесного исцеления) дает отличный пример целенаправленно культивируемой Корпусом агрессивности, которой "Фидаины" просто не ожидали, потерявшись перед внезапным моральным и огневым прессингом попавшего в засаду взвода. Последнее помимо прочего давало морпехам возможность нейтрализовать ошибки боевого обучения, Гарднеру просто немного не повезло. Причем по настоящему критической ошибкой у него стал только подставленный под АК-47 открытый бок.
Источник: https://rostislavddd.livejournal.com/300062.html?noscroll=&a...
