- На самом деле слишком мало, чтобы получилась хоть какая-то картина. У меня сложилось впечатление, что слова из него приходилось тянуть клещами.
Пока Марагвейн говорил, из соседней подворотни раздалось звонкое собачье лаяние и через миг мимо них промчался облезлый котяра. За ним, стремглав бросилась стайка собак. Одна из них - большой черный лохматый пёс, отделился от остальных и остановившись возле асеста, внимательно изучал того взглядом.
Заметив собаку, Дум вспомнил, что у него завалялось пару кусочков сушеного мяса.
- Олег тщательно подбирал слова, - продолжил говорить инквизитор, - этот Зверь — волколак, уже около трёх лет терроризирует город. - покопавшись в сумке, он достал мясо завернутое в ткань и бросил один кусок собаке, - Возвращения оборотня ни как не связаны между собой, они происходят произвольно, без привязки к каким-либо событиям... По-крайней мере со слов Олега.
Радостно виляя хвостом, пёс схрумкал лакомство. После чего, подойдя к инквизитору, он с благодарностью потёрся о его ногу. Затем пару раз довольно гавкнув, кобель умчался вслед за стаей. Из-за его лая, на втором этаже соседнего здания, раздался детский плач.
- Единственное, что заметно невооруженным взглядом, - продолжил Марагвейн, убирая мясо, - так это то, насколько наместник заинтересован в том, чтобы поймать Зверя живым.
Командир стражи кивал, соглашаясь с каждым словом инквизитора:
- Он сообщил вам, что Зверя ловили и раньше? Каждый раз?
- Нет. - нахмурившись, ответил асест.
- До вас были и другие, не только рыцари Хорса.
Подняв руку, Ривз жестом предложил двинуться дальше. Продолжив свой путь, продвигаюсь по городу, горец, ступая впереди, несколько раз круто поворачивал, увлекая Дума всё дальше и дальше от оживленных улиц. В какой-то момент, это показалось подозрительным инквизитору, до того момента, пока тут и там не начали появляться фонарщики. Люди со знанием дела совершали свою работу и с интересом поглядывая на необычную парочку.
- Где вероятность, что это тот же Зверь? - уточнил инквизитор.
- Уж поверьте мне, год назад я окропил его кислотой и эти раны он так и не заживил. - сжимая кулаки, сурово произнёс командир стражи.
«Слишком уж всё в этом деле подозрительно. Возможно стоит попытаться вновь выйти на связь с Чёрным. Пусть он что-нибудь разузнает об этом». - думал инквизитор, следуя за командиром стражи.
Наконец, после очередного поворота они вышли на широкую улицу, которую асест смутно припоминал. По видимому, горец решил срезать путь.
- Много ли жертв с момента его последнего появления?
Казалось вопрос Марагвейна, заставил стражника призадуматься:
- До недавнего момента было двое. Пару дней назад мы сумели отбить у твари женщину, но несчастная умерла накануне утром.
- Есть ли возможность взглянуть на тело?
- К сожалению нет. Суеверные боятся распространения ликантропии и поэтому быстро хоронят погибших, предварительно вбивая серебряные штыри им в сердца. Хотя... - командир стражи поправил сползшую из-за сильного порыва ветра, шапку, - я могу попросить доктора одолжить его журнал, куда он делал записи о погибших.
Дум кивнул соглашаясь с Ривзом. Его губы на мгновение дрогнули, чуть не растянувшись в усмешке - кол в сердце обычно использовали против вампиров. Хотя в данном случае горожане воспользовались серебром, что тоже являлось последствием суеверий и предрассудков.
Уголок краешек губ асеста всё же невольно полз вверх: не плохой куш для расхитителей могил намечался. Ох уж эти жители больших городов, что с остервенением верили в те или иные приметы. Казалось, что даже обычные селяне и то более сведущи в таких вещах.
Внезапно их кто-то окликнул и через пару мгновений путников нагнала пара стражников. Заметив своего начальника, они поприветствовали его и перекинувшись парочкой фраз, развернулись и направились дальше патрулировать улицы города.
Командир стражи проводил удаляющихся подчинённых взглядом. Он выглядел весьма задумчивым.
- Убейте Зверя, господин инквизитор. Не ведитесь на лживые уговоры наместника.
Эти слова удивили асеста, потому что в какой-то момент голос Ривза дрогнул.
- Убейте Зверя, - повторил командир стражи. Повернувшись, он смотрел прямо в чёрные глаза инквизитора. Его собственные, синие, как-то странно поблескивали, отражая свет фонарей, - Убейте его и ни один стражник не поднимет на вас руку.
Они уже подходили к гостинице, у которой отчего-то толпилось много народу и было чрезвычайно шумно. Остановившись в нескольких десятках шагов от входа, опустив взор, инквизитор погрузился в размышления.
Горец в начале стоял спокойно, затем через пару мгновений начал переминаться с ноги на ногу.
- Так что? - наконец не выдержал он.
Подняв взгляд и потирая многодневную щетину, Дум ответил ему:
- Я не скажу тебе ни да, ни нет Ривз. - после этих слов взгляд горца сделался весьма мрачным и суровым, - Однако для начала, мне бы хотелось взглянуть на карту города... и отчеты доктора.
Последние слова асеста, вызвали усталую улыбку на лице командира стражи.
К удивлению Марагвейна — “В гостях у волколака”, была полностью переполнена посетителями.
Заприметив инквизитора, хозяин гостиницы — Эдвард, тут же нашел для него место, как раз тот самый столик где, не так давно, сидел пожилой эльф. Хоть местечко и располагалось в углу, напротив лестницы, его нельзя было назвать плохим — с него открывался хороший обзор на всю залу.
Усадив постояльца, экинец сразу предложил гостю поужинать, но асест отказался, так как у него совсем пропал аппетит. Это не смутило корчмаря и он тут же сменил тактику, переключившись на напитки. По началу Дум пытался отказаться, но в конце концов согласился на что-нибудь не алкогольное.
Когда трактирщик наконец удалился, инквизитор заметил, что в зале царит настоящий ажиотаж. По всей видимости, его причиной был Идаволл — разместившись в центре зала, на высокой табуретке, закинув нога на ногу сидел менестрель и сосредоточенно играл на гуслях. Он играл молча, внимательно глядя куда-то в сторону — скорее всего, он разогревался перед очередной песней. Посетители завороженно наблюдали за мастерской игрой на инструменте.
Затем внимание инквизитора переключилось на скользящую по залу молодую девушку с подносом. На сколько он мог судить у хозяев гостиницы слуг не было. В какой-то момент, когда служанка проходила мимо него, он несколько мгновений всматривался в её лицо. Его брови приподнялись от удивления — в официантке, он узнал Зарю: сестра заплела чёрные волосы в хвост и вплела в них цветы, что несколькими часами ранее ей подарил мальчишка. Волосы ее были уложены на манер ресакских девушек, а также она сменила наряд — по видимому, на ней было одно из платьев Риссы, так как в области бёдер и груди оно было для неё великовато. Дум поймал себя на мысли, что не против увидеть травницу в одном из тех нарядов, что он купил ей... или даже вообще без одежды.
Инквизитор прогнал похабные мысли прочь.
Когда он окликнул сестру, та сразу же узнала его голос. Поспешив к брату, девушка быстро рассказала ему о том, что Рисса не ожидала сегодня столь большого наплыва посетителей и пока Эдвард хлопотал в зале, разливая напитки, она попросила Зерин помочь с гостями, пока сама будет хлопотать на кухне.
По ней было видно, что ей хочется поболтать подольше, но из двери, что вела в кухню, показалось хозяйка заведения — её взгляд метался по залу, видимо в поисках асестки. Пообещав продолжить беседу чуть позже, сестра направилась к Риссе. Марагвейн проводил девушку взглядом, поймав себя на мысли, что наблюдает за движением ее бедер.
Оставшись снова один, асест решил пробежаться взглядом по зале и осмотреть гостей. К своему удивлению он понял, что гостями являются преимущественно нелюди: дверги, альвы и полукровки. Хотя встречался среди посетителей и простой люд. По их одежде, он понял, что это были жители из квартала бедняков. Однако это определение было не совсем верным - они не выглядели оборванцами. Их одежда была на порядок проще и дешевле чем у подавляющего большинства жителей Филлоси.
Продолжая разглядывать зрителей, его взгляд выцепил среди собравшихся несколько человек в дорогих одеяниях. По-видимому это были либо торговцы или ремесленники.
Промелькнувшая мимо Зарина, подмигнула Думу и поставила на стол чашку и бутылку с напитком.
Пока асест наполнял чашку, дверь в заведение скрипнула и расталкивая собравшихся у входа зевак, показалась коренастая фигура Ривза. Инквизитор по началу не признал горца, потому что тот был в обычной, повседневной одежде. Приметив асеста, командир стражи тут же двинулся в его сторону. На плече у горца, при ходьбе, подпрыгивала крупная кожаная сумка из которой торчали края нескольких книг и листов пергамента.
Через пару минут, оба уже склонились над картой города: Ривз предварительно нанёс на нее точки, где раньше происходили атаки волколака.
Пока они заговорщицки перешептывались, экинец подал для горца бутыль вина и блюдо с закусками.
Однако, по-началу он даже и не обратил внимания на угощения. Казалось, что стражник так пристально смотрит на карту, что вот-вот прожжет её взглядом:
- Никакой связи не прослеживается ни тогда, ни сейчас. - с чувством произнёс командир стражи, - Мы пытались выявить, где находится его логово, но всё безрезультатно.
- Вы проверяли особняк наместника? - подняв взор от карты, спросил Марагвейн.
- Каждый раз, как появлялся зверь. Олег наверное уже ненавидит меня.
Дум ухмыльнулся, откинувшись на спинку стула. Задумчиво потирая подбородок, он открыл одну из книг доктора и принялся изучать записи. В это время Ривз пригубил вина, что ему чуть ранее, подал Эдвард.
По началу, командир стражи наблюдал за инквизитором, но с каждым глотком его взгляд из сосредоточенного, становился каким-то рассеянным. Через пару минут, он целиком и полностью был сосредоточен на игре менестреля - тот исполнял какую-то сложную мелодию, сопровождая её песней на каком-то замысловатом языке.
Одна песня сменялась другою, порой чередуясь с метанием ножей и жонглированием разноцветными шарами. Идаволл и так сегодня был явно в ударе, но казалось, что он готовит нечто грандиозное.
Пока менестрель развлекал гостей, Ривз осушал один стакан за другим, практически не притрагиваясь к закускам. Его взгляд стал каким-то затуманенным и просто блуждал по залу. Дум же внимательно изучал записи лекаря. Отложив одну книгу, он принялся за другую. Подошедший Эдвард, принёс ещё вина и предложил горцу, отведать какое-нибудь из блюд Риссы. Горец как-то грустно вздохнул и сказал, что будет сегодня только пить. Раздосадовано вздохнув, экинец пошёл к барной стойке, напоследок бросив грустный взгляд на стакан Дума, к которому тот так и не притронулся.
И вот, когда Марагвейн отложил последний журнал, командир стражи тут же резко встрепенулся. Взгляд его прояснился:
- Ты что-нибудь выявил? - несмотря на количество выпитого, Ривз говорил вполне себе чётко.
Дум несколько мгновений изучал его взглядом.
- Есть у меня одна особенность — сколько бы я не выпил, всегда остаюсь трезвым. Хочешь верь, хочешь нет. - как бы оправдываясь произнёс горец и схватив сразу несколько закусок, отправил их в рот.
Инквизитор знал подобного рода людей, поэтому решил сразу перейти к делу:
- Этот Зверь явно молод — это можно понять по характеру его атак и по записям очевидцев. Он юн и неопытен, возможно мы имеем дело с подростком или даже ребёнком. А ещё, я со всей уверенностью заявляю, что убивает он не ради пропитания.
Последние слова асеста, заставили лицо горца сделаться весьма суровым.
- Значит не для пропитания...
- Да, к сожалению у меня слишком мало данных, чтобы понять к какому поколению относится эта тварь, но я склоняюсь, что это оборотень второго поколения. А это значит, что он отдаёт отчёт своим действиям.
Костяшки пальцев стражника побелели, когда он сжал чашку в руках.
- Сложно судить — это всего лишь моё предположение. Зверь так же может быть и оборотнем первого поколения, в их случае ситуация выглядит несколько по-другому. Так или иначе, но это молодая особь. Он легко поддаётся влиянию своей внутренней, тёмной сущности. - пока Дум говорил, он видел, как Ривз с каждым словом становился всё более суровым, по-этому асест решил немного сменить направление беседы, - К слову - вы проверяли канализацию?
- Канализацию? - отвлекаясь от мыслей, удивлённо переспросил горец.
Асест молча медленно кивнул.
- Мы проверили все дома в городе от крыш до подвалов; в каждом из районов и прилегающие к городу территории... но вот канализацию — нет. - Ривз доел остатки закусок и прожевав, продолжил, - Как-только соберешься отправляться в канализацию, то если позволишь, я направлю с тобой наряд стражи в качестве поддержки.
Волколаки редко забредали в канализации. Под землей чаще всего скрывались крысолаки — канализации и свалки были их излюбленными местами. Однако, кроме крыс под землёй встречались существа и по хуже, но сейчас явно было не до них. Всё же инквизитор считал, что и этот вариант отметать не стоит.
- Так что по поводу моего предложения — ты согласен? - отвлекая Марагвейна от размышлений, спросил Ривз.
Дум сидел задумчиво потирая палец о палец, со стороны могло показаться, что он намекает на деньги, но посмотрев в его чёрные глаза, горец догадался, что тут дело в другом. Он сразу понял о чём думает инквизитор: у Ривза к этому делу личный интерес.
Вздохнув, Марагвейн наклонился поближе к стражнику и негромко произнес:
- Я ещё не решил, как поступлю со Зверем... Да и твои слова наводят на определённые мысли. - голос асеста стал едва различим среди шума и гама посетителей, - Если дело дойдет до кровопролития, то чью сторону выберешь ты и твои люди?
Горец весь насупился и также еле слышно прошептал:
- Я дал клятву, что не причиню вреда жителям этого города.
- Даже если они попытаются убить меня?
- Стража вас не тронет. - осушив чашку, спокойным, ровным голосом повторил Ривз.
«Это не тот ответ, что я рассчитывал услышать».
Однако всё складывалось так, что сейчас по городу рыскал волколак и городская стража не преуспела в его поимке. Дум был единственным рыцарем Длани Хорса, кто мог бы что-либо сделать с тварью. Позволять себе бездействовать он не мог, потому что таков он был.
- Не спеши с канализацией. Я думаю, что в данном вопросе твои люди будут скорее мешать, чем помогут.
Интуиция подсказывала, что стоило попробовать выследить Зверя ночью. Возможно даже сегодня.
Идаволл внезапно прекратил игру на гуслях и шумно вздохнув, отставил инструмент в сторону.
- Жители славного города Вилази! - соскочив с табурета, торжественно начал он отвлекая всех от их разговоров.
- Филлоси! - поправил его кто-то из толпы.
- Прошу прощения! - демонстративно сняв шляпу менестрель взмахнул ею и изобразил небрежный поклон, - Итак, готовы ли вы одними из первых услышать славную песню о воине, что в одиночку расправился с целым лагерем работорговцев? - услышав такой интересный зачин, зрители возбужденно загалдели, - Про человека, что освободил бедных пленников от незаурядной судьбы? - люди начали с интересом переглядываться и улыбаться, - А также о встрече с прекрасной эльфийской колдуньей?
Дум в этот момент замер, чуть не опрокинув свой напиток.
- Готовьтесь услышать песнь о славном инквизиторе! - нахлобучив шляпу обратно, он подхватил гусли. – Только прошу вас, не судите строго - я сочинил её на кануне вечером!
Из зала раздалось несколько смешков.
Обольстительно улыбнувшись Идаволл сел обратно на табурет, положил на колени гусли и подмигнул сидевшей в первых рядах полуэльфийке. Девушка мило улыбнулась артисту. Усмехнувшись, его рука брякнула по струнам издав прекрасный мелодичный звук:
Правду стихами я вам расскажу.
От своих слов не отвертеться уже, не смогу:
В зале сразу притихло. Перо на шляпе музыканта слабо мерцало. Даже командир городской стражи решил послушать песню рыжеволосого артиста, чьи руки заскользили по инструменту, а изо рта полилась песня:
Когда не видно звёзд, а за тучами луна,
Оковы тяжелы и ночью не до сна.
Когда уже готов проститься с жизнью был
И голову свою на грудь ты уронил.
Тогда пришёл герой, сразил мечом врагов
Он цепи разорвал и тихо всем сказал:
«Дороже всех сокровищ – твоя свобода
Храни её и не теряй во век,
Но кроме правды этой, одно ещё ты помни –
Худшее чудовище – это человек!»
Среди клетей одна стояла в стороне.
Магическая цепь, мерцала в темноте.
Однако наш герой храбрец – и эту цепь разбил.
Колдунью ясноокую он освободил.
И взвились искры ввысь, разверзлись небеса.
Кого герой щадил – сожгли её глаза.
Он тёмный слов тень, она бела, как снег.
Их танец при луне мне не забыть вовек.
Прощаясь, он искал печаль в её глазах,
Но она не оглянулась, исчезла без следа.
И молвил вслед ей такие он слова:
«Дороже всех сокровищ – твоя свобода
Храни её и не теряй во век,
Но кроме правды этой, одно ещё ты помни –
Худшее чудовище – это человек!»
Все зрители с интересом сохраняли молчание. Казалось, что Идаволл уже закончил представление: он поставил музыкальный инструмент возле себя на пол и поднявшись, торжественно обвёл зал взглядом. Остановив свой взор на Марагвейне, он улыбнувшись пропел:
Таков исход истории, что ночью той видал.
Прошу вас – верьте, ведь для вас я это записал.
На дворе была уже глубокая ночь, но в зале гостиницы оставалось ещё несколько человек: Дум, Идаволл, Ривз и пара местных - сидели и играли в покер на костях. В это же время, хозяин таверны ровнял мебель, а хозяйка вытирала столы и собирала грязную посуду.
Пятёрка игроков разместилась за большим столом, что был поставлен на то место, где не так давно выступал трубадур. На столе, кроме напитков и игральных костей, скопилась неплохая куча монет.
Инквизитор сделал очередной бросок и все за столом, с завороженным видом наблюдали, как упадут его кости. Даже Эдвард оторвался от своего занятия и поглядывал в их сторону. И вот, кости Марагвейна остановили свой ход по гладкой поверхности стола, явив миру пять камней одного достоинства — пятёрки. Игроки тут же возмущённо заворчали: один из них, торговец, которому принадлежала лавка по соседству, даже вскочил из-за стола в приступе бессильной злобы. Менестрель же запустил пальцы в рыжие волосы, выпучив свои «рыбьи» глаза.
Раздраженно вздохнув и закатив глаза, Рисса поставила на поднос гору грязных чашек и тарелок, подхватила его и удалилась на кухню, где домывала посуду Заря.
- Как!? КАК?! Я не понимаю... это же ты! Ну ты... я следил за твоими руками, однако при этом понимал, что это — ты! Марагвейн, который не может мухлевать! Не должен! - Идаволл чуть ли не брызгал слюной, а его глаза казалось вот-вот выскочат из орбит.
Приподняв бровь, Дум повернулся в его сторону и усмехнулся:
Казалось, что вопрос товарища озадачил музыканта, но быстро опомнившись, он произнес:
- Ну ты же... ты же прям сама благодетель... Как ты все время выигрываешь? КАК?!
Лицо менестреля налилось краской.
- Может это просто удача? - предположил Ривз. Командир стражи выглядел хмурее, чем любая из дождевых туч, что до этого свирепствовали всю неделю. Он не ожидал, что сегодня лишится большей части своего жалования.
- Удача?! Он только что выкинул покер, а до это было два больших стрейта, каре и фулл-хаус! - чуть ли не возопил человек, который оказался владельцем кузницы с соседней улицы.
- Удача — это миф. - сказав это Дум ещё несколько раз бросил кости: два раза к ряду ему выпало каре, затем большой стрейт. И вот четвёртым броском, он наконец-то выкинул проигрышную комбинацию: две тройки, единицу и пятерку.
Метавшийся до этого по залу торговец, внимательно наблюдал за каждым новым броском. И вот, когда асест хотел было убрать кости - мужчина схватил его за руку, но инквизитор оказался быстрее.
- Слушай ты, асесткая морда! Я не знаю о чём лопочет этот толстяк, но я знаю одно точно - ты мухлюешь! Не знаю как... - внезапно, говоривший чуть ли не осел на пол. Его товарищ-кузнец, вскочил практически свалив стул и подхватил приятеля.
Дело было в том, что Эдвард, всё это время слушавший их, подскочил к торгашу, когда тот начал оскорблять асеста и отвесил ему знатную оплеуху:
- На хер пошли. Оба. Прочь из моего заведения! - сурово процедил сквозь зубы экинец.
- Эд, ну ты чего? Мы же считай соседи, через дорогу от тебя живём. - испуганно зароптал кузнец. В это время, торгаш, фактически висевший у него на плече, непонимающим взглядом водил головой из стороны в сторону.
- Я сказал - пошли на хер. Оба. Чтобы не смели на моих гостей наговаривать! - уже чуть ли не рыча и скаля зубы, произнёс смуглый хозяин гостиницы. Он стоял, сжимая и разжимая кулаки.
- Докатились, своих уже за друзей не считаешь... - продолжил было кузнец, но, когда Эдвард было двинулся на него, начал опасливо пятиться назад. - Мы стражу позовём! – пробубнил кузнец и не дожидаясь ответа, стремительно поволок товарища, который уже начал приходить в себя, к выходу.
- Не позовут. Командир стражи и так уже здесь. – усмехнувшись, произнёс горец.
Экинец проводил их суровым взглядом и как-только дверь за ними закрылась, выдохнул с облегчением. Затем повернувшись к остальным гостям, виновато улыбнулся:
- Приношу свои извинения! Когда предлагал вам их компанию, то считал, что это более достойные люди.
- Что же тут говорить, господин инквизитор — нас тоже по первой теснили, особенно Эдварда. - отозвалась хозяйка из-за барной стойки. Оказывается, она уже какое-то время сидела там и наблюдала за происходящим. - Смените гнев на милость по отношению к этим людям, не все из них жестоки и мелочны.
- Довольно мудрые слова. Особенно для тебя Рисса. - икнув, посмеялся менестрель. Трактирщица показала ему кулак, а затем и язык.
Хозяин гостиницы с удвоенной силой закивал головой, соглашаясь со словами супруги. После чего он указал на руки Дума:
- В какой-то момент, я начал следить за тем, как вы играете. Буду честен, что даже смог выкроить момент и подменить ваши кости.
Дум с озадаченным видом стал изучать одну из игральных костей.
- Прошу простить, что принял вас за шулера, уж очень я их ненавижу. - продолжил Эдвард, - Однако скажу точно: может вы и не верите в удачу, но в нее верим мы!
Хозяйка внезапно ударила себя ладонью по лбу:
- Голова моя дырявая, совсем забыла! Ваша ванна готова.
- Хм, ванна? - удивился Ривз, - Может лучше в баньку?
- Баню? - переспросил Эдвард, - А разве наместник не приказал их все закрыть и переоборудовать под купальни?
- Осталась парочка. - заговорщицки улыбнувшись, ответил Ривз.
Довольная лыба начала расползаться по лицу экинца. Метнув взгляд на супругу, он тут же получил от неё полный понимания и одобрения кивок.
- Ид, ты как? - спросил Эд у старого приятеля.
- Весьма заманчиво! Я, пожалуй, присоединюсь, если инквизитор согласиться одолжить заработанные сегодня МНОЮ деньги. - менестрель состроил недовольную гримасу и стал похож на курагу.
Дум добродушно хохотнул. Улыбнувшись, он отсчитал несколько монет и взял их себе: свою ставку и чуть-чуть, сверх того.
— Вот видите! Само благородие! - смахнув мизинцем воображаемую слезинку, произнёс Идаволл и начал отсчитывать свою долю.
- А ты? Идёшь с нами? - поинтересовался горец. Хоть он и говорил трезво и здраво, уже было заметно, что его слегка покачивает из стороны в сторону.
- Сегодня, мне нужна именно ванна. - отрицательно мотнув головой, произнёс асест. В горле у него совсем пересохло и взяв стакан, он залпом осушил его.
- Наверное хочешь использовать то лекарство, про которое говорила госпожа Зарина? - уточнил менестрель.
Инквизитор молча кивнул. Затем, поднявшись из-за стола, он поблагодарил всех за компанию и попросил Риссу проводить его до купальни.
Пока они шли по коридору, попутно делясь впечатлениями о прошедшей части ночи, на пути им встретилась раскрасневшаяся после купания Заря.
Их взгляды с Думом пересеклись, и девушка искренне заулыбалась ему. От неё очень притягательно пахло травами.
Прежде чем она успела, что-либо сказать, он наклонился к ней и убрав пару цветочных лепестков, что-то зашептал подруге на ухо.
Рисса деликатно усмехнулась, тем самым напомнив им, что они не одни. Зарина ещё больше раскраснелась и кивнув Марагвейну и молча ушла.
- Ох, ну и славная же сударыня Зарина! Уж и не думала, что согласится помочь мне! - устало произнесла хозяйка, - А ведь, что за вечер, милсдарь Марагвейн! Давно у нас столько клиентов не было.
Вновь лукаво улыбнувшись, она хитро подмигнула Думу и осмотрела его с головы до пят:
- Ох, а что за песню пел Ид! Просто невообразимо! Навевало воспоминания о старых деньках.
Наконец проводив его до предбанника, она вручила асесту пару полотенец и пожелав доброй ночи, удалилась.
Осмотревшись, он увидел, что для него уже приготовлен свежий комплект одежды и, по-видимому, вновь, что-то из вещей экинца.
Раздевшись и сложив вещи, Дум достал из внутреннего кармана флакон со слабо мерцающей жидкостью, который ему дал Николас. Сжав склянку, он подошёл к горячей ванне, от которой поднимались струйки пара. Раскрыв ладонь, он поднял флакон на уровень глаз и стал внимательно изучать взглядом аналог Живой воды.
Асест грустно усмехнулся.
«Надо же... пару лет назад я спокойно отказался бы от этого. А сейчас готов поверить на слово, практически первому встречному…»
Нахмурившись, Дум Марагвейн ещё какое-то время разглядывал жидкость, пока наконец он откупорил флакон. В нос сразу ударил до боли знакомый аромат. По коже волей не волей, пробежали мурашки.
Аккуратно, он вылил треть содержимого в ванну и закупорил склянку, положив её к свежим вещам. В это время вода постепенно начала менять свой цвет. Медленно, опустив в неё руку он увидел, как раны оставшиеся после применения таинства без письмян, постепенно заживают, оставляя еле заметные шрамы.
Не спеша, сев в горячую воду, он сразу же ощутил приятное расслабляющие чувство.
Закрыв глаза и набрав воздуха, насколько хватало, он опустился в воду с головой.
Инквизитор, голый по пояс, сидел возле открытого окна. Холодные порывы ночного ветра колыхали несколько прядей черных волос. Сделав глубокий вдох, он случайно захватил чересчур слишком много прохладного воздуха и слегка раскашлялся.
Серебряные лунные лучи озаряли его худое, поджарое тело, покрытое шрамами. Некоторое время назад он нанёс письмена на кожу, подготовив необходимые таинства. Пока краска сохла, он решил освежить воспоминания, касающиеся оборотней. Нет, дело было не в том, что он забыл, что это за существа – порой даже самая маленькая упущенная деталь могла стоить жизни.
На коленях у асеста лежала небольшая истрепанная книга – гриморий.
Перелистывая страницы, Дум решил для себя запомнить на будущее, что нужно будет привести книгу в порядок: облагородить, отсортировать записи и обновить крепления. Большая часть записей и так была переписана его рукой.
Открыв раздел посвящённый ликантропии, его глаза заскользили по тексту: начав с общих сведений про оборотней, он перешёл к их разновидностям. Его интересовала лишь та часть, что относилась к волколакам.
Внезапно, в дверь тихо постучали.
