Келан Флинн бухнулся на колени, расплескав полы плаща по уличной грязи. Но голова осталась на плечах: полупрозрачное лезвие прошло прямо над макушкой, выщербив кирпичи в доме рядом. Противник с воплем замахнулся тесаком снова, зажигая на нем бледное пламя заклинания.
Револьвер в руке Флинна грянул громом; пуля ударила в стену, срикошетила к пожарной лестнице и развернулась полупрозрачным шнуром, обвившим запястье бандита. Тот дернулся, тщетно пытаясь высвободить руку – и Келан без спешки навел оружие прямо на него.
Вторая пуля обратилась в беззвучную волну силы, что отшвырнула противника назад, выбила оружие и впечатала в корявые кирпичи, удерживая на месте. Заклятие бы продержалось недолго, но в револьвере оставалось еще четыре патрона, а на поясе у Келана висел второй.
Флинн пинком отшвырнул тесак, проверил тяжелый браслет на левом запястье – к счастью, пружина не пострадала. Затем, подчеркнуто держа револьвер на виду, он повернулся к мечнику-самоучке.
– Гнилой пар… – выдохнул тот, тяжело дыша; сил у него почти что и не оставалось.
– Вот точно, – согласился Келан, отряхивая свободной рукой брюки и длинный плащ. Снова покачал револьвером и спросил: – Итак, где Дикий Туз?
Если хочешь не бояться тумана – ходи выше него. Днем это было несложно: туман обычно опадал, стелясь у самой земли и покрывая лишь ступни. Ночью же он вздымался вверх, поглощая улицы и дома. Но мистарионская пелена никогда не поднималась выше определенного уровня, так что город оброс башнями, перекинутыми между ними мостами и домами на перекрестках. Из самых высоких точек можно было любоваться на непроглядно-молочное море, из самых низких – смотреть, как туман лижет тебе ноги.
Сейчас Келан быстро шагал по одному из нижних мостов. Сталь глухо гудела под ногами; скрытый пеленой металл не терял своей надежности. Внизу тяжело рокотал мотор; по звуку – явно полицейский броневик. Внутри машины, чья внешняя броня еще и была прошита серебряными нитями, любой оказывался в безопасности – что служители закона, что нарушители. Бывало, что полиция и прибирала к себе бродяг на какое-то время: все лучше, чем стать добычей тумана.
Неважно, как раз на броневиках Флинн не ездил. Его ремесло требовало скорости и личного контакта. Потому и полицейскую броню с железом и серебром он тоже не носил, предпочитая свободу движений. От тумана приходилось беречься драгоценным флаконом в надежном кармане.
Задумавшись, он в который раз невесело усмехнулся иронии: полицейский департамент Мистариона отменно оснащен, там много честных и умелых людей, его уважают во всем городе. Но все равно не редкость, что преступники – маги, аугменты или просто очень опасные люди – оказываются не по зубам простым полицейским. В этом случае на сцену выходят лицензированные охотники – венаторы.
Плата за их работу высока – как и смертность на этой работе. Венаторов уважают – но и требуют от них немало. Потому и существует Академия, где их готовят, потому и выдаются лицензии лишь после суровых испытаний. Но в результате на улицы выходят те, кто способны сесть на хвост даже самому хитроумному бандиту или ренегату из числа правительственных магов.
Келан не знал всей его биографии. Туз, до того, как отринуть имя, работал в Департаменте Развлечений, занимал высокую должность, стал мастером-заклинателем карт – а потом, похоже, сошел с ума. Уже лет десять как он ходил туманами, устраивал дерзкие налеты, избавлялся от сообщников как от бросовой сдачи, но каким-то чудом ухитрялся навербовать новых. И, видно, только и хотел, что творить хаос ради удовольствия.
Но какая разница? Выяснение всех деталей можно было отложить на потом. Главное – добыть самого Туза; в прошлом году Флинн уже сел ему на хвост, подобрался близко, но ренегат умело подставил под заклятия и пули свою банду и словно растворился в воздухе.
Теперь же всплыл снова, и Келан ухватился за первый слух о его появлении.
Последовала неделя напряженной работы, несколько допросов. Финалом стала схватка с обладателем тесака. Мелкая сошка сам по себе – но его Туз завербовал совсем недавно, и информация оказалась совсем свежей.
Мечник-неумеха знал немного, однако Флинн выяснил главное: Туз будет на межрайонном вокзале Хобарт. Точно будет. Можно было поднять еще венаторов, можно было идти к полиции. А можно было не рисковать и получить точные сведения, ценой всего лишь совсем отощавшего кошелька.
Очередной поворот привел Келана на узкую улицу; не сбавляя шага, венатор направился к приземистой башенке. Длинный плащ и пара револьверов на поясе резко выделяли его среди местных, но они же и отпугивали их.
Туман дергался над подошвами сапог, словно приглушая звуки. Или тут просто всегда царила тишина? Флинн не знал. Он сюда не за музыкой приходил.
Из короба у двери выходила металлическая цепочка; Келан дернул за нее, вызвав внутри свист пара. Через минуту послышались шаги, лязгнуло железо. Кто-то поглядел в глазок, потом дверь отворилась.
Привратник занимал почти весь дверной проем; с изрубленного шрамами лица холодно смотрели серые глаза, из-за спины виднелась рукоять меча. Вроде бы невозможно его выхватить в узкой прихожей, вроде не повернуться – но Келан прекрасно знал, насколько ураганно быстр и ловок бывает этот человек. Причем еще не прибегая к магии.
– Родрик, – кивнул венатор. – Окуляр принимает?
– Да, – подтвердил великан. Келан с облегчением вздохнул: еще не хватало иметь дела с капризами старика.
Родрик прошел внутрь первым, по пути нажав на кнопку у входа в приемную. Сесть тут было некуда: единственное кресло у маленького круглого стола принадлежало хозяину, деревянный стул у стены – охраннику. А из другой мебели здесь были лишь тяжелый шкаф в углу и маленький столик для охраны же.
Келан прислонился к косяку, надеясь, что Окуляр медлить не станет. Торопить было бессмысленно: для назойливых клиентов старик и держал при себе Родрика.
Свои шансы против него Келан оценивал здраво. Чары меча брали силу у владельца; поэтому бандит с тесаком, будучи самоучкой, так быстро устал. Но Родрик был мастером, и его измотала бы разве что необходимость разрубить целую башню. А на такой дистанции клинок опаснее пуль.
Ему повезло. Всего через полдюжины минут в соседней комнате раздались шипение пара, лязг металла, и Окуляр прошел через разделяющие залы занавеси.
Келан даже не знал, как старый маг выглядит по-настоящему; вернее, как он выглядел до того, как подвергся предельной аугментации. Медный шлем полностью скрывал голову, огромные линзы занимали половину лица, голос искажался респиратором, от которого шел шланг к баллону за спиной. Металлические пластины покрывали тело, скрывая замененные протезами конечности; каждый шаг Окуляра отзывался свистом пара и шипением пневматических систем.
– Доб-бро пожаловать, вен-натор, – прохрипел Окуляр. Как и всегда, многие звонкие звуки в его речи отзывались странным эхом, создавая ощущение двойного голоса. – Кого сегод-дня тебе над-до н-найти?
– Дикий Туз, – без обиняков заявил Флинн. – Я знаю, что он будет на вокзале Хобарт. Нужно «когда» и «зачем».
– О-о, – над маской взвилось облачко пара, разнесенное дребезжащим смехом. – Доб-брая доб-быча. Хочешь н-наконец его д-достать?
Келан промолчал. Окуляр ему не нравился, и венатор был уверен, что преступникам старик тоже помогает. Но равных ему в этой части Мистариона просто не было.
Поэтому Флинн просто выложил на стол несколько купюр и поднял на вид еще парочку. Окуляр довольно кивнул и заковылял в угол.
Через пару минут на столе появился полупрозрачный шар в латунной оправе. Металлические руки Окуляра с удивительной ловкостью коснулись его, повертели; маг наклонился к полированной поверхности, едва ли не касаясь ее линзами.
Келан и Родрик отступили на пару шагов, не сговариваясь. Маги шаров терпеть не могли, когда работе кто-то мешал, и последнее, чего венатору сейчас хотелось – так это раздражать Окуляра.
Чары шара могли бы считаться самыми могучими – и далеко достают, и берут мало сил, и не тратят предмет. Только осваивать шар приходилось очень долго, применение требовало предельной сосредоточенности, и он позволял лишь видеть и понимать, никак не воздействовать. Не говоря уже о том, что всегда нужен был как можно более точный вопрос, и только истинные мастера могли работать с размытыми данными и уверенно прозревать.
Видящий замер, лишь металлические пальцы мелко задрожали, то останавливаясь, то снова приходя в движение, следуя беззвучной мелодии. Облачка пара с шипением взвились по обе стороны респиратора, внутри шара заметались сполохи света, отражаясь в линзах бешеным калейдоскопом. Покрытые металлом плечи Окуляра приподнялись, он склонил голову набок, потом медленно покачал ей.
– Теперь я вижу, – негромко произнес маг. – С-семь час-сов…
Почему-то, когда Окуляр смотрел, у него резко менялся голос. Уходило дребезжание на звонких, проявлялось шипение.
– С-семь час-сов шес-стнадцать минут, венатор. Карты обратятс-ся пеплом, пепел пойдет ветром, людей пос-стигнет удуш-шье. С-спеш-ши… вс-се…
Келан застыл. Он мысленно прокрутил в уме облик вокзала, поднял взгляд на циферблат, выругался и рванулся к выходу.
Тяжелая рука мгновенно сжала плечо венатора. Родрик, намекающе поглядел ему в глаза сверху вниз, и Флинн схватился за кошелек.
Как только еще две купюры перекочевали в пальцы мечника, его рука разжалась, и венатор наконец бросился наружу.
Хобарт, один из крупнейших межрайонных вокзалов, находился ближе к нижним уровням. Ночью окрестности сплошь затапливало туманом, и к вокзалу вели десятки бронированных тоннелей. Но бежать по ним не было времени.
Келан на ходу выдернул из кармана темную бутылочку, осушил ее залпом. Поморщился: вкус у туманного эликсира был премерзким. Однако теперь на несколько часов ему не страшен дурманящий ветер, если и попадется. А текущие его не заметят.
Жаль, конечно, что эликсир – штука дорогая. За новую бутылочку придется отдать немалые деньги. Ну хотя бы один флакон в месяц лицензированным венаторам выделяют бесплатно.
Ступени и мостки ложились под ноги, дыхание не сбивалось: Келан слишком долго бегал по Мистариону, и уже выработал идеальный темп движения. Дорогу он знал, так что хватало времени подумать.
Карты и пепел, пепел и ветер… Точно. Один из любимых трюков Дикого Туза – карточные бомбы. А Хобарт, как и все нижние здания, изолирован, там своя система вентиляции. Взрыв? Испарения? Точно что-то должно разойтись по самому вокзалу, в это время суток там полно людей…
Флинн едва успел сгруппироваться, уйти в перекат, прокатиться по бетону. Ушиб плечо, но зато не влетел прямо в двух текущих. Гибкие силуэты, составлявшие одно целое с туманом, беззвучно плыли прямо над дорогой, выбрасывая вперед жалящие языки сгущенной силы.
Эликсир защищал от их чутья. Но ни одна тварь не сможет не заметить того, что врезалось прямо в нее. Ну а без надежной брони столкновение грозит иссохшими органами в самом лучшем случае.
«А кто-то еще удивляется, почему венаторам хорошо платят», – мельком подумал Келан.
Перед самим вокзалом все равно пришлось замедлиться: антитуманный тамбур с наскоку не преодолеть. Но, к счастью, там всегда пост охраны!
Келан сверкнул жетоном, быстро объяснил ситуацию.
– Ржавь паровая! – старший поста кинулся к переговорнику. – Щас тревогу объявим!
– Я должен искать и сам, – бросил Келан. – К кому?..
Второй охранник быстро огляделся.
Флинн рванулся в указанном направлении, мигом выделив нужную фигуру.
Как и всегда вечерами, Хобарт был полон людей. Леди и джентльмены, за которыми катились самоходные тележки багажа, рабочие и обслуга поездов, топающие за огромными окнами бронеходы. Большие часы, нависавшие над просторным залом, бесстрастно отмеряли время: без пяти семь.
Келан отпихнул в сторону пару рабочих, толстого господина в пальто. Тот гневно рявкнул что-то на тему манер, венатор пропустил мимо ушей. Ему нужен был лишь один конкретный человек.
Вот. Крепкая женщина в полицейской броне, скрывающей лицо туманной маске и шлеме. На плече знак отличия, на груди – четкая табличка «Срж. М. Ровен».
– Сержант! – заорал Келан. – Здесь поблизости бомба! Где-то в воздуховоде!
Даже сквозь линзы маски он разглядел, как расширились глаза женщины. Та явно не собиралась просто так верить на слово, и Флинн поспешно выдернул из кармана жетон венатора. Охотники розыгрыши не устраивали.
– Дикий Туз, если слышали. Он собирается взорвать здесь бомбу, ударить по пассажирам вокзала.
Сержант Ровен, помедлив секунду, решительно кивнула.
– Не знаю, – честно признал Келан. – Должно быть что-то удушающее, способное распространиться по всей станции.
– Охладитель! – выдохнула сержант. – Есть одно место, где его трубы проходят рядом с вентиляцией.
Они бросились сквозь толпу, расталкивая пассажиров. Вслед неслись возмущенные возгласы, но Флинн, как и раньше, не обращал внимания; краем глаза он заметил, как в зале объявляются люди в серой форме охраны: тревога поднялась.
Сержант свернула, кинувшись к неприметной двери, распахнула ее, сапоги загрохотали по металлическим ступеням.
– Технические коридоры, – на бегу пояснила она сквозь маску. – Сейчас выйдем!
Келан не ответил, сберегая дыхание.
Вдвоем они взбежали по лестнице, налетели на дверь; Ровен дернула ручку – заперто. Келан схватился за револьвер, но сержант бросила:
Она уперлась сапогом в стену рядом, налегла плечом, всем весом нажала на ручку – и дверь с жалобным скрипом поддалась, выдавленная усилием.
– Однако, – восхитился Келан. – Аугмент?
– Дочь рабочего! – прорычала Ровен. – Быстрее, здесь недалеко.
Пара минут отчаянного бега привели их в слабо освещенный зал. Потолок терялся в переплетении труб, по стенам протянулись металлические лесенки и узкие мостки с решетчатыми перилами; такие же рассекали пространство под трубами и между ними. Ровен легко взбежала по ступеням, быстро огляделась. Келан, догнав ее, тоже завертел головой, ткнул пальцем:
С первого взгляда установленный между трубами контейнер можно было принять за часть оборудования. Но Флинн уже повидал такие: ровную поверхность испещряли узкие щели, из которых слегка высовывались плотные бумажные прямоугольники, слегка подрагивавшие от вложенной силы.
– Карточная бомба, - торопливо сказал он. – Множество карт, в масть и руку друг к другу. Мгновенно выплеснут энергию, и еще закрутят вокруг себя все, что затронет взрыв.
– Испарив охладитель, закачав в вентиляцию, – кивнула Ровен. – Это и впрямь так опасно?
– Понятия не имею, – честно сказал Келан. В химии он абсолютно не разбирался, но рисковать не желал.
– Разделить карты, вытаскивать с двойки. Главное – не голой рукой, лучше вообще инструментом.
– Я разберусь, – заявила Ровен. – Прикрывайте, венатор.
Прежде чем Келан успел ответить, она перемахнула через перила, и уверенно двинулась по трубам, стараясь удержать равновесие, невзирая на броню. Флинн на миг прикрыл глаза: оставалось надеяться, что сержант понимает, что делает.
Итак, он был прав. Карточная бомба… но карточные чары не длятся долго. Туз должен, обязан быть где-то поблизости, чтобы запустить процесс или обновлять подпитку энергией!
Келан крутнулся на месте, чувствуя, как все вокруг словно замедляется. Он полностью доверился инстинктам стрелка; нет времени соображать, с какой стороны проще всего метнуть карту для активации, придется рассчитывать на чутье.
Нужна самая выгодная точка, Туз, ржавь серебряная, сам же умелец каких мало! Другую он не выберет! Но при этом – еще и та, которая хуже всего просматривается снизу. Как бы он сам стрелял-то? Да, вот если сделать пару шагов отсюда…
Он заметил худощавый силуэт наверху как раз в тот миг, когда воздух разрезала летящая карта.
Револьвер словно сам прыгнул в руку, пуля взорвалась сплошными вихрями ветра, охватившими половину зала. Человека заклинание в лучшем случае бы слегка оттолкнуло, но его хватило, чтобы снести карту в сторону – и та рассыпалась в воздухе бессильными искрами, даже не коснувшимися бомбы.
Ровен поскользнулась при выстреле, рухнула на колено, вцепилась перчатками в трубу. Наверху застучали шаги, и Флинн увидел, как картежник ныряет в дверь.
– Куда ведет тоннель наверху?! – заорал Келан.
– К поездам! – крикнула Ровен. – За ним, венатор, я тут справлюсь!
Она решительно дернулась вперед, потянувшись к бомбе. Келан кинулся к лестнице, молнией взлетел наверх. Через пару секунд он уже несся по тоннелю, отчаянно надеясь, что позади сейчас не грянет взрыв.
Но нет. То ли сержант не спешит, то ли она все верно делает.
Казалось бы, Туз имел совсем небольшую фору, но в коридоре его Келан не застал. Мимоходом он заметил обрывки карты; ну конечно, ренегат пошел то ли валетом, то ли вообще королем на скорость.
К счастью, дверь наружу он закрыть не позаботился. Флинн выскочил на галерею, двинулся ребрами о перила, зашипел от боли.
Тоннель выводил за пределы здания, нависал над утопавшим в тумане мостом. Под ним грохотали составы, воздух прорезали резкие свистки. Мимо равнодушно протопал рабочий бронеход, выпуская струи пара.
Как раз сейчас начинали движение два поезда, уходившие в разные стороны. Не различить деталей, но один, судя по всему, пассажирский, второй – товарный. На вокзале Туз не останется, сейчас его будут искать повсюду. Попробует компенсировать провал бомбой? Резня в поезде?
Венатор бросился по галерее, стараясь к успеть к пассажирскому составу, сбежать на платформу поскорее. Под ногами уже загрохотали ступени…
В тумане блеснул украшавший вагон герб: стальная башня на фоне ладони.
Келан с проклятием остановился. Полицейский поезд! Полно патрульных, боевых аугментов, да и департаментских магов! Туз туда точно не сунется.
Значит остается лишь товарный. Значит, Туз все же бежит, а не пытается устроить бойню. И есть только один шанс его догнать.
Флинн резко выдохнул и сорвался с места.
Туман стелился вокруг мягкой белой пеленой, клубился по сторонам, но не касался длинного плаща; казалось, венатор бежит так быстро, что вокруг него бьется ветер.
Хотя это и было неверно. Сейчас Келан магию в ход не пускал, пули-то не бесконечные. Пусть он и успел перезарядить револьверы, но патронов оставалось немного.
Позади не звучало взрывов. Значит, Ровен не сделала ни единой ошибки: к этому моменту даже при самой кропотливой работе карты можно извлечь. Отлично, теперь дело только за ним самим.
Бетон моста глухо отдавался под ногами, в тумане внизу был виден силуэт поезда, постепенно набиравшего скорость. Келан отчетливо понял: нет, он не успеет, товарняк уйдет раньше, чем он успеет соскочить на платформу.
Оставался лишь один путь – рискованный и в ясные-то дни, трижды более рискованный в тумане. Но что делать? Еще раз упустить Дикого Туза – этого ему не простят. Сам себе не простит.
Не сбавляя скорости, Келан выдернул из кобур револьверы, ощущая, как в металле оружия отдается биение сердца, неразличимый ритм силы в душе. Он всегда настраивался еще утром, но при каждом прикосновении к рукояти чувствовал биение связи с оружием как впервые.
Грохнул левый револьвер – дыма не показалось, вместо того из дула в мост ударил импульс незримой силы. Келан взмыл в небо, словно снаряд из пушки.
Завитки тумана огладили мага, скользнули по лицу и плащу. Иногда Флинн любовался тем, как щупальца тумана закручиваются и плывут в воздухе – но не сейчас.
Грянул второй револьвер: видимая только Келану нить пронизала туман, устремившись прямо вниз, к крыше поезда.
Спустя долю мгновения венатора рвануло вперед и вниз, словно закрутилась незримая лебедка. Келан сгруппировался, но удар все равно больно отдался во всем теле; он едва не ударился лицом о край крыши, но вовремя соскользнул вниз, оказавшись прямо на площадке последнего вагона.
Он позволил себе лишь мгновение на передышку; бросив правый револьвер в кобуру, Келан выдернул из кармана отмычки. Вскрывать замки быстро и с одной руки он научился уже давно, и искренне благодарил пару приглашенных в Академию старых воров за эту науку.
Замок щелкнул, отмычки вернулись в карман, револьвер – в руку. Келан скользнул в темный вагон, прикрыв глаза, чтобы внезапная темнота их не ослепила. Как и всегда в бою, чувства обострились до предела.
Острые лезвия вспороли тьму полупустого вагона совершенно беззвучно, Келан не увидел их, не услышал, ощутил каким-то немыслимым чувством, возникающим у людей, что постоянно рискуют собой. Казалось, левый револьвер грянул сам собой; вместо пули воздух перед магом расцвел невидимой розой – и лезвия ударились о нее, бессильно отлетели прочь, зазвенев по полу вагона.
Правый револьвер выстрелил почти одновременно, и темноту рассекла ветвистая молния – на мгновение в вагоне стало светло, разряд выхватил фигуру в дальнем конце.
Увы, на реакцию Дикий Туз не жаловался: он сбросил карту даже раньше, чем Келан нажал на спуск, и замерцавший воздух принял на себя молнию, легко рассеял ее.
Не задумываясь, Флинн выстрелил из левого револьвера – но теперь не в ренегата. Дверь в другой вагон на миг вспыхнула и тут же погасла, Келан метнулся в сторону, за крупный ящик, услышав яростный вопль Туза.
Заклятие запечатало дверь. Как и все чары стрелков, оно бы продержалось недолго, но пока что Туз не мог покинуть вагон и не мог пытаться взломать преграду, не повернувшись спиной к Келану.
Ему оставалось лишь одно – покончить с преследователем. Учитывая все трупы на счету Туза, он бы вряд ли стал колебаться.
На пару минут наступила тишина. Келан с шипением помахал рукой – железный браслет под рукавом врезался в тело при падении. Сейчас маг не осмеливался перезаряжать револьверы – Туз мог напасть в любую секунду, и оружие нельзя было выпускать из рук.
Чары магов, выбравших карты, были слабее, чем у мечников и медленнее, чем у стрелков. Но если в револьвер вмещалось не более шести пуль, то в колоду входило больше полусотни карт, и редко какой маг не таскал с собой несколько колод.
Если же маг умел сбрасывать руку, тем самым взвинчивая силу чар – а Туз умел…
«Ненавижу картежников!» – с чувством подумал Келан.
На фоне стука колес шелест карт был практически неслышим, и Флинн снова среагировал больше по наитию, чем опираясь на чувства. Он метнулся в сторону, и долей вздоха позже ящики рядом взорвались множеством щепок.
Келан перекатился по полу; в воздухе вспыхнула хищная пасть джокера. Доворачивать левый револьвер в сторону угрозы не было времени, Флинн нажал на спуск правого – обернувшаяся защитным заклятьем пуля сшибла пасть на лету. Келан мгновенно выстрелил сам, но не успел прицелиться: Туз отпрянул в сторону, и звуковой удар пули лишь сотряс стену.
На пол полетели две карты, моментально занявшиеся жарким пламенем. Крепкое дерево вагона было не так уж склонно загораться, особенно в туманную погоду – но на то и вторая карта, чтобы разжечь первую.
Келан рванулся вперед; левый револьвер выплюнул полупрозрачное облако, прибившее пламя к полу и погасившее его. Различил движение в темноте – Туз вскинул руку с тремя картами сразу.
И Келан выпалил из двух стволов одновременно, рассчитав так, чтобы пули оказались в одной точке.
Удвоенная сила заклятия тряхнула вагон так, будто под колеса подвернулась целая гора; сам Келан отлетел в сторону, врезавшись плечом в стену, снова ушибившись браслетом. Он помотал головой, мгновенно поворачиваясь к противнику.
Туз неподвижно лежал у стены; Келан не заметил, когда тот отлетел, но вряд ли картежник смог сдержать дуплет.
Маг осторожно двинулся вперед, держа револьверы наготове. В каждом барабане оставалось по патрону; с близкого расстояния этого хватит. К мечнику он бы не решился так подходить, но карты слабее клинка.
Пристрелить бы с этой дистанции… да сказано – «желательно живым». А контролерам Департамента не соврешь, что выхода не было. Сейчас уже нет ни самозащиты, ни угрозы жизни.
Что-то блеснуло на полу, и Келан дернулся в сторону – мгновением раньше, чем брошенная на пол карта вспухла ударной волной. Невидимая сила подбросила Флинна в воздух, отшвырнув на стену – и уже в полете Келан увидел, что к ней прилеплено еще несколько карт.
Он едва успел нажать на спуск левого револьвера; воздух расцвел защитой, но даже та не смогла сдержать грохот и пламя вспышки. Жаркая волна снесла мага прочь.
Келан пришел в себя через пару секунд, почувствовав на лице холодный ветер. С трудом приподнялся, понял, что правая рука пуста – револьвер выбило взрывом, он блестел из угла вагона.
Магический взрыв прожег стену, оставив уродливый пролом, в него врывались ветер и щупальца тумана; где-то снаружи проплыл текущий. Келан откатился в сторону, пытаясь встать – и тут же рядом блеснула сталь, лезвие воткнулось в пол у виска мага и рассеялось.
Туз стоял в нескольких метрах, поигрывая полной рукой карт и усмехаясь. Флинн рефлекторно вскинул оружие, но повернуть ствол в сторону врага не успел – тот выронил растворившуюся в воздухе карту, и невидимый кулак вышиб револьвер из пальцев Келана.
Да толку от него бы не было – Флинн понял это через миг. Барабан этого револьвера опустел, единственный патрон остался в правом, улетевшем в угол.
– Ну что, – бросил Туз, – теперь козыри у меня, парень. Ехать нам еще долго. Успеешь поделиться – что обо мне уже успели нарыть в этот раз.
– Все и даже больше, – бросил Келан, опираясь о пол правой рукой. Пальцы левой все еще сжимались и разжимались, словно касаясь невидимого револьвера.
Туз ответил коротким злым смешком.
– Не верю. Не умеешь ты блефовать, потому и на мой блеф купился. Паршивый из тебя игрок, венатор.
И железный браслет под одеждой неслышно щелкнул, выбросив в ожидающие того пальцы маленький однозарядный пистолет.
Глаза Туза расширились, он разжал пальцы, сбрасывая защитную руку – но запоздал буквально на долю мгновения, не среагировал так быстро, как раньше.
Карт всегда больше, чем пуль.
Но пули всегда быстрее карт.
Выстрел из маленького ствола ударил прямо в грудь ренегата, вспыхнув ярким электрическим заревом; молния пронизала выгнувшееся дугой тело Туза, моментально сжигая плоть – не зря Келан сосредотачивался, накапливая силу.
Мертвец с грохотом рухнул на пол, дернулся и затих. Из другой руки с шелестом высыпались оставшиеся карты и ветер тут же разбросал их по полу.
– Ага, – повторил Келан. – Паршивый я игрок. Поэтому я шулер, у меня всегда козырь в рукаве.
Он с трудом встал, вернул пистолет обратно в механизм на запястье. Подобрал револьверы, неспешно перезарядил и поглядел в сторону пролома. Сквозь него и уйти можно, на первой же промежуточной станции, чтобы не поднимать шума. Эликсир еще будет действовать, в тумане никто не заметит. Забрать тело Туза, явиться с докладом…
Вот только вокруг поврежденной стены переполох точно поднимется. Еще в газеты попадет, чего доброго.
«Ржавь серебряная, – тоскливо подумал Флинн. – За вагон же наверняка с меня и взыщут…»
