Нестандартные рассказы

Открыв глаза, я резко подскочил, ожидая нападения или угрозы извне, мне может угрожать опасность, или, что хуже, Алесе может она угрожать! Потолок знакомый… До боли знакомый! Подождите, я же дома! Тревога и паника резко отступили. Рядом, сидя за столиком, пили чай Алеся и Виталий, и с неподдельной тревогой поглядывали на меня.

— О, а мы как раз тебя обсуждать начали. - Хмыкнул Виталий.

— И что обсуждали?

— Как докатился до жизни такой. - На лице Виталия мелькнула отеческая улыбка. - Был же грамотным человеком. В целом университете выучился, по всей империи колесил, красавицу жену нашёл, а как она уехала, так как с цепи сорвался. Где пропадал? Чего не писал, на праздники не звал?

— Я писал тебе, да, видать, письма не дошли. Я от отца-то три письма получил, да и те пришли с опозданием в пару лет. А где был? Куларн, Волнистая долина, битва на реке Джате, село Ручейная, битва при Фиотле, замок Веалос…

Лицо Виталия перекосило.

— Прости, зря я так.

— Не при ней, потом расскажу.

— Странным ты стал.

— Ну уж какой есть.

Я начал осматриваться и собирать вещи.

— А ну стой! Да стой же ты! Хорош. Куда опять намылился?!

— Морозоград.

— Я сказал стой. Ты после раны, она после раны, и ты прешься в Ебеньград. Ладно ты сдохнуть хочешь, девушку то не губи.

— А что такое Ебеньград? - Вдруг вставила Алеся.

Виталька поменялся в лице и прикусил язык. Он, конечно, хамоват, но при детях обычно сдерживался.

— Город на юге, в заснеженных землях.

Алеся помрачнела. Но тут же встала и пошла собирать свои вещи.

— Снег — это невкусна! Но я пойду с тобой!

Глядя на её сосредоточенное усилие, мне стало стыдно. Сейчас-то я чего тороплюсь?

— И что ты предлагаешь? - Спросил я у Виталия.

— Останься пока. Погуляй по городу, в театр сходи, там представление новое ставят, на рынки загляни, когда война закончилась, там товары с Эндорума и Фаунтиндора появились. Многие, вон, в соборы на проповеди ходят!

— И нас пустят что ль?

Виталий осмотрел нашу парочку.

— Они сейчас всех пускают. Слышал, праздник недавно был?

— Какой там, я только вчера пришёл.

— Да несколько недель назад. В честь пятисталетия Империи и священного мира, Император Людвиг праздник устроил, неделю город гулял во славу его, а потом ещё выходной объявили, чтобы все могли опохмелиться. Потом церковь сказала, что теперь народ и вера едины, и устроили массовые отпущения грехов и милостыни нуждающимся.

Я ошарашено взирал на него. То, что он говорил, сурово расходилось с тем, что я видел.

— Виталь, ты это… Мы же на самом деле с этими фанатиками и воевали. Я лично был там, в строю стоял!

Виталий с печалью в глазах посмотрел на меня.

— Ты это, тише ты. Что ты видел, может и правда, а тут правда своя. Церковь и Император вместе разгромили сепаратистов и еретиков. Покарали преступность и установили божий мир на земле! И все в нашем городе видели, как горят враги Императора. Так что ты громко не спорь с этим. Ладно я. А другие что? Напишут донос, и повезёт ещё, если к профессиональному инквизитору он попадёт, который дотошно разобраться решит. А, а может, к карьеристу, кто ещё одно громкое дело о еретике раскрыть решит. И окажешься ты, друг, на рудниках, и это ещё в лучшем случае.

Я помолчал. Воспоминания прошлого нахлынули на меня. Река, что была красной от крови, шатры, где стонали и бредили умирающие, голос Императора… Императора Альдриана, что тратил свои силы, дабы оградить своих вассалов от тёмных сил:

“Обещай мне, друг, что не забудешь…”

— Послушай, Альдриан говорил про Людвига… - Начал было я, но Виталий схватил меня за руку.

— Тщщщ. Тихо я тебе говорю. Я твой дом сохранил, потому что ты мой друг! И твой отец был моим другом. А ты знаешь, как сложно в столице дела вести? Как тут легко лавки разоряются? Не смотри, что твой отец не последний человек, в войну так цены скакали, что я несколько раз вас обоих проклинал! Пару раз твою лавку чуть не снесли. Но сейчас всё хорошо! И ты вернулся в дом. ТВОЙ дом, заметь! И я не хочу ещё сильнее разгребать твои проблемы, парень. Пожалей старика, а?

Виталий, заметив задумчивый взгляд главного героя, слегка усмехается.

— Слушай, я понимаю, что у тебя есть свои проблемы. Но именно сейчас тебе нужно отвлечься. Останься на немного — просто позволь себе расслабиться и пообщаться. Хотя бы ради неё.

Я не нашёл возражений. Да и какие они могли быть? Вся моя жизнь в последние десять лет, это погони, сражения, полевые лагеря, и краткие моменты передышек, когда я умудрялся подзаработать своим ремеслом. Возможно я просто отвык от состояния, когда нет нужды куда-то торопиться.

— Пойдёшь с нами?

— Обижаешь. Гидом вам побуду! - Ухмыльнулся Виталий.

— Я полжизни в этом городе прожил.

— А я не для тебя! - Виталий повернулся к Алесе.

Алеся прекратила собираться, и с интересом взирала на нас.

— Мы не уезжаем?

— Не сейчас! - Я подошёл к Алесе и обнял её. - Но мы можем пойти погулять! Хочешь город посмотреть?

Два больших глубоких зрачка воззрились на меня, они смотрели мне в лицо, в глаза, прямо в душу. Секунду они силилась понять, что именно я ей говорю.

— Хочу? Я? Погулять?

Она моргнула и подойдя ко мне обняла. Прижавшись лицом.

— Хотю…

После чего всхлипнула.

— Ты чего? Случилось что-то?

— Нитиво! Просто… меня давно никто не спрашивал тиво я хотю. - Из-за слёз я не все слова разбирал. Но она быстро собралась и решительно утёрла рукавом слёзы. - Пойдём гулять!

Мы вышли из дома, и пошли по улицам города. Под каблуками наших сапог звенел камень, над головами сияло солнце, а со всех сторон доносился гомон голосов, ржание лошадей, звуки телег, в нос ударил привычный запах свежих пирогов и жаренного мяса, перемешанный с ремесленными реагентами, конским навозом и нечистотами облезлых подворотен. Я действительно в том месте, который когда-то называл домом. Даже странно, как он смог стать мне столь чужим сейчас.

— Посмотри вон туда! - Виталий тем временем взял Алесю за руку и указал в центр города.

Там, на нескольких высоких холмах, словно подпирая небо, высился дворец Императора.

— Великолепный пример архитектурного зодчества, построенный архитектором Рудоведовым и открытый в 1162 году.

— Ух ты! - Алеся смотрела распахнув все глаза. И было на что. Дворец и впрямь величественный. А потом нахмурилась и серьёзно добавила. - Но там плохие люди живут. 

Виталий втянул голову в плечи, но кажется последнюю фразу она сказала так, что иные не услышали.

— А если посмотришь вон туда, увидишь гильдию магов пятого уровня!

Высокое и тонкое здание резко отличалось от дворца. Тот был широким и помпезным, он словно охватывал своими стенами всё окружающее пространство, а вот гильдия магов напротив, была длинным и тонким стилетом словно пронзающим небосвод. Её верхушка возвышалась над облаками, а склон холма, на котором она стояла, был голым и идеально ровным.

— Именно тут находится центр всей магии земли! - С гордостью сказал Виталий как будто он лично это построил.

— Данное утверждение подвергается сомнению. - Не смог не прокомментировать я. - Как минимум несколько именитых исследователей приводили доказательства что существуют и другие точки концентрации атмосферной маны.

— Ой, ну не знаю, я ничего больше не видел! - Витали упёр руки в боки. - Небось следователи твои дальше книг не видали ничего!

— Они многое повидали, как минимум Игорь Эфиров утверждал что существуют ещё как минимум две конструкции подобного масштаба. - Я вспомнил какие жаркие дебаты в университете были вокруг обсуждения эльфийского вопроса. Действительно ли все современные цивилизации построены на базе эльфийского наследия. - А вообще, как маги то к церкви отнеслись? Они же никогда не ладили.

— Ну… - Виталий помялся. - Сложные отношения у них нынче. Церковь, разумеется, постараюсь их под контроль взять, но ты ж знаешь архимагов. На словах чароплёты поддержку церкви выразили, но кого-то над собой поставить не дали. Хотя десяток школяров церковники всё-таки сожгли.

Мы вышагивали в центр города. Я вспоминал красоту Императорского сада, где имел честь быть почётным гостем. Дивные птицы, редчайшие деревья, великолепные сады! Алесе наверняка там понравится. Воспоминания перенесли меня вначале в детство, как впечатлял меня тот сад, а потом и в юность, когда Император Альдриан лично даровал мне почётное право отдыхать там.
Ещё на подходе к центральному району что именовался белым городом, где живописные холмы были застроены роскошными дворцами, меня остановили на посту стражи. Несколько людей в броне и с алебардами преградили мне путь. Один из них, лицом явно западник, ткнул в меня пальцем и рявкнул.

— Стоять! Дальше прохода нет! Особенно для таких как ты!

Да уж, отвык я от столицы. Ныне моё поношенное одеяние не внушает уважение, хоть я перед выходом и привёл его в максимально приличный вид.

— Прошу прощения, но у меня есть почётное приглашение!
Я протянул уже немного пожелтевшую бумагу с печатью императора.

На лицах стражников промелькнул вначале испуг, потом сомнение, потом что-то вроде смущения.

— Прошу простить, милсдарь из Фаунтиндора, но пропустить мы вас никак не можем. Старый император уж несколько лет как отдал богу душу, коль вы не ведаете.

“Я лично стоял у его гроба.” - чуть не ляпнул я.

— Мне сиё ведомо, но разве его сын отозвал милости отца своего?

Стражники переглядывались, и перешёптывались. Кажется я попал в непонятное, Виктор тем временем мне на ухе шепнул.

— Тут понимаешь в чём дело, вашу братию власти гонениям подвергают.

— Мою?
Виталий слегка щёлкнул меня по уху, а стражники тем временем привели из караулки местного сержанта. Он глянув на бумагу и меня даже снял предо мною шлем. Старое и печальное лицо, вроде даже видел где-то?

— Милсдарь, коль желаете пройти и будете настаивать, я вас, конечно, пропущу. Документ есть документ. Да только горя вы хапните здорово. Не пущают ныне зверолюдей в белый город.

Вздохнув, я развернулся, чтобы уйти, но не прошёл и нескольких шагов, как нас тут же перехватила девушка усаги. Усаги - народ зверолюдей с востока, с длинными ушами, мощными задними лапами, имеющих черты зайцев или кроликов.

— Они тебя не обидели? - Полным сочувствия голосом спросила девушка.

— Нет, тётя ослик! - Улыбнулась Алсея.

— Алеся, если уж так говорить, то не ослик, а кролик!

— Ничего страшного, меня часто путают! Хочешь конфетку?
— Хочу!

Получив леденец на палочке, дочка тут же повеселела. Девушка же принялась мне жаловаться.

— Представляете, наших из центра выдворили, теперь вот тут перебиваемся. Вы туда лучше не лезьте, несколько наших пытались что-то там добиться, но пропали! Не ходите в белый город! Молю вас!

В её глазах стояло неподдельное сочувствие.

— С дочкой гуляете? Пойдёмте сюда, мы тут на улице лавки открыли! Меня кстати Тереза зовут. Пойдёмте-пойдёмте! -- энтузиазма её не занимать

Вот она, столичная хватка. Даже когда в мире беда, найдут способ выгоду получить. Тем более лавочки и впрямь были весьма притягательные. Увидя как в одной из них пекут блинчики, Алеся тут же захотела их попробовать.

Девушка тем временем трещала про новости, о очередных балах знати, о ценах на рынке, и о том, как важно не терять оптимизма. Даже Виталий не успевал за её речами. Не успел я дать Алесе свежеиспеченный блинчик, как девушка уже показывала в другой лавке на мягкие игрушки. Искренне улыбаясь, она дала Алесе немного поиграть с ними, пока Виталька с уважением хмыкал.

— Разводит девка тебя. - улыбнулась она

— На что? - Насторожился я.

— На сласти и игрушки! - засмеялась она

Алеся тем временем гладила игрушечного котика, и кажется светилась от счастья.

— Извинии… - Начала она и осеклась.

— Куплю! - Ответил я доставая монеты.

— Ой, я вам ещё кое что не рассказала! - Улыбнулась девушка, и кажется опять направилась к очередному киоску, где, словно по удачному стечению обстоятельств торговцем был ещё один усаги.

— Тереза, скажи лучше, Соловьёвый тоже для нас закрыт?

Она с хитрым прищуром осмотрела нас.

— Там пока всё хорошо. Стража бдит, но пускает всех. Да и гостей из-за морей та много. Главное от западников держитесь подальше.

Я и Виталий ещё немного обсудили мелкие местные новости. Точнее обсуждали они, я стоял, а Алеся кушала блинчик. А потом мы пошли в парк, выстроенный одним влиятельным герцогом, как он сам выразился “для нужд каждого горожанина”. Сам он уже почил, но его наследие всё ещё жило. Соловьёвый парк разбитый в восточной был открыт для посещения всем гражданам города. Приятная зелень деревьев, запах цветов и журчание ручьёв. В парке было много людей, да и не только людей. Вон мелькнули ушки семьи народа усаги, рядом на скамейке, деловито покручивая в руках какие-то инструменты сидел дворф, а в центре парка, развлекая детишек крутил карусель здоровенный кума.

Я на автомате туда и направился.

— Хочешь покататься? - Спросил Виталий Алесю, кивнув на карусель.

— Хочу! - Та активно закивала и подбежала к небольшой очереди из детей разных возрастов.

— Ну, кто следующий? - Громогласно взревел кума. Похожие на медведей, эти зверолюды жили на крайнем юге. На границе с морозными землями, и даже в самих морозных землях. В полтора-два раза выше людей, они отличались безумной силой и выносливостью, заставляя окружающих бояться и уважать себя.

— Я! - Один из детей прыгнул вперёд.

— Нет я!

Дети насели на карусель, пытаясь занять места получше, а другие не хотели покидать ярко-раскрашенных деревянных лошадок.

— Ну-ну, дети! Тихо-тихо! Встаньте в очередь, все покататься успеют!

Медведь вместе с некоторыми родителями начал рассаживать детей, некоторые из них, резко бежали вперёд расталкивая других. Алесю быстро оттеснили, она, глядя в толпу, не хотела лезть вперёд, словно ждала разрешения. Надо было что-то сделать.

Выдвинувшись вперёд, я обратился к куму.

— Здравия желаю! - На автомате выпалил я.

— Здравия желаю. - На таком же автомате ответил кума и приложил руку к козырьку.

Мы взглянули друг другу в глаза. Сейчас я сомневался, стоило ли носить маску.

— Во имя его, во славу мою,за Морозоград  весь не скажу, но что делать тебе надобно, брат?

— Я тут… девочку привёл покататься. - Словно оправдывался я, указав на Алесю.

— Ну это дело.

Перегнувшись через толпу ребятни, отставной военный взял на руки Алесю, да так, что там пискнула.

— Не боись! Солдат ребёнка не обидит!

Окинув взглядом карусель, он обратился к одному из ребят.

— Уже три раза катался! - Строгим тоном сказал медведь. - Пора другим уступить!

Ребёнок скривился, но спорить не стал, и как только он слез с лошадки, медведь усадил на неё Алесю.

— Все готовы?

Убедившись в том, что все расселись и никто не стоит где не надо, медведь принялся вращать какой-то здоровенный рычаг.

— Что это? - Удивлённо спросил я.

— О, новая гномья разработка! - Виталий опять обрадовался что можно блеснуть знаниями. - Недавно поставили! Взводишь пружины, и она вращается. Вот только чтобы их взвести нужно человек 6. Ну или один косолапый.

— Поуважительнее ты к нему, они воевали за нас.

Медведь, толи услышав, толи по иным причинам, запустив карусель подошёл к нам.

— Какими судьбами, Лекарь? - Склонил голову предо мной работник карусели.

— Да и я это же спросить хотел. Капитан же на юг вернулся. И ты что, меня узнал?

— Да как не узнать то?! Ты думаешь я совсем нюх потерял? А капитан в Морозов вернулся, с отрядом своим. Тебя ждал, между прочим!

— Да я…

— Да помню я, что ты искал! Нашёл значит.

— Извини, что тогда напрягал.

— Не ты напрягал, а Капитан! А приказы не обсуждаются. Да и мало кто против был. Все же помнили, что было тогда.

— А я вот забыть хочу.

— Я тоже.

— А чо было-то? - Влез в разговор Виталий.

— Война была.

— Да это-то я знаю! - Насупился старый друг.

Кума взглянул мне в лицо.

— Друг твой расскажет. А мне карусель заводить надо.

И правда, вращение карусели стало затихать, и кума опять оказался между пробивающихся к аттракциону детях.

Алеся ещё раз прокатилась на карусели, а я кратко рассказал Виталию, что было. Тот мрачнел ещё сильнее.

— Ты это, забудь. В прошлом уже.

Я смотрел на крутящуюся на карусели дочь, и чувствовал, что это не было в прошлом. Это лишь фундамент того, что грядёт в будущем.

— Забыл уже. - Не стесняясь соврал я. - Давно забыл.

Алеся прокатилась на карусели ещё раз, и потом, сама уступила место осторожно попросившему мальчику. На её лице сияло выражение восторга.

— Хочешь ещё?

— Я уже покаталась, а они только пришли! - Серьёзно ответила Алеся. - Неправильно, когда кому-то больше, чем другим!

И взяв меня за руку пошла дальше по парку.

Мы гуляли по аккуратным дорожкам, смотрели за рыбками в прудах, слушали рассказы Виталия о ерунде, и в какой-то момент сели на лавочке.

— Пап, смотри! Усаги! Можно с ними поиграть?!

— Конечно моё солнышко! - Кивнул я, и Алеся побежала по траве к ним.

— Папа значит? - Хмыкнул Виталий. - Чего сразу не сказал? Конспиратор?

— Ну понимаешь…

— Да брось, я уже сам догадался. Знаешь сколько я знаю сребровласых нэко?

— Сколько? - Я аж уставился на него.

— Ну, теперь трёх! Твой батя, ты и Алеся, сталбыть, третья! - Гордо ответил он. Улыбаясь широкой ухмылкой.

— Да ну тебя, я уж думал…

— Поменьше думай, друг! - Хмыкнул Виталий. - Не всё в жизни можно проанализировать. Расслабься и наслаждайся жизнью. Теперь-то всё наладится.

Я поднял свой взор на Алесю. Она успешно познакомилась с семейкой усаги - Семья у таких, как водится, была большая. Я насчитал, кажется, 6 детей, которые обступили Алесю и кажется о чём-то с нею расспрашивали. Их родители сидели неподалёку и я обменялся с ними быстрыми взглядами. Видимо не против нового друга. Пошептавшись о чём-то, все дети стали разбегаться, а один из них стал громко считать и приговаривать “Я иду искать”.

— Неужели тут всегда так спокойно?

— А ты чего ждал? Войны? Чумы? Голода? Уж что-что, а в столице всегда будет тёплое местечко! Пока платишь налоги и взятки, разумеется.

— Отвык я от такого.

— И в Морозоград лезешь, теперь? Чтобы и дальше пафосно превозмогать?

— Там лекари нужны

— Да везде они нужны! Тем более такие как ты. Которые знаешь, и научным методом и народным могут.

— Да брось ты…

— Не брошу! Ты уж уникальный человек, ты уж извини. Сам то думаешь, почему тебя и Император прошлый отмечал, и Капитан уважал, и сам лес тебе служит!

— Так уж и служит.

— Ну а попробуй не послужи тебе, мамка заругает.

— Да не будет она меня ругать!

— Именно! ТЕБЯ не будет!

Виталий толкнул кулаком в плечо.

— Алеся, ты где? - Тем временем звали дети. И меня кольнуло в сердце.

— Где она? - Подскочив к ним, я схватил одного из кроликов за плечи.

— Да я сам не знаю! - Отшатнулся он. - Мы в прятки играем!

Дети вокруг меня стали отшатываться и сами оглядываться в поисках мелкой егозы.

— Алеся я иду! - Рявкнул я так, что все на меня обернулись.

— Пааап, ты чиво? - Раздался удивлённый голос откуда-то сверху.

Запрокинув голову, я увидел как на вершине дерева,  высунув голову из густой листвы,  пристально смотрит на меня моя дочь.

— Не переживай, я тебя спасу! Я сейчас тебя достану!

— Да я и сама могу! - Надулась она, и я увидел как она аккуратно спускается цепляясь за ветки и ствол дерева.

— Я хорошо спряталась? - Гордо спросила она в середине пути.

— На дерево нечестно! - Тут же заявил Усаги.

— Почему?

— Потому!

Дети устроили очень детский спор, где и как можно прятаться, каждый доказывал своё, и призывали маму с папой как стороннего авторитета.

А я в этот момент стоял и меня колотило. Руки дрожали, в глазах поползли мушки. Когда паника отступила, я осознал как я глупо выглядел и как переволновался лишь от мысли, что дочь опять пропала. Я искал её почти десять лет. Мысли что снова могу её потерять, пугали.

Прошло несколько смен, и я больше не тренировался в бункере. Вместо этого моей тренировочной площадкой стала полянка в лесу. Это место тихое и удалённое от лагеря, поэтому можно не беспокоиться, что мне помешают.

Мои успехи в пространственном перемещении радовали — теперь я могу перемещаться на 10 метров, не чувствуя себя полностью измотанным. Больше не приходится расшибать лоб об стены, и это, пожалуй, главное достижение.

За медитацией я начал проводить большую часть смены. Помимо улучшенной концентрации, появилась ясность мыслей. Если бы моё тело могло меняться, я бы уже выглядел как профессиональный спортсмен, но, увы, лагерь возвращает всё в первоначальное состояние. Раньше этому была подвержена и моя память, но однажды мне удалось её сохранить. Именно эта мысль натолкнула меня на другую: а что, если можно сохранить не только её? Тот листок, который подложила мне Юля, дал понять, что это возможно.

Пока что я мог работать только со своими мыслями и умениями, не связанными с телом. Я практиковал телепортацию и пару других навыков, но именно пространственные перемещения стали моим главным приоритетом. Я могу не есть, не спать, только тренироваться.

Иногда мне кажется, что я помешан на этом деле. Даже Юля говорит, что я сошёл с ума. На это у меня есть лишь один ответ: не важно, как я это сделаю, какими усилиями или ценой — я этого добьюсь. И точка.

Обессиленный, я упал на землю. Глотая воздух, я пытался прийти в себя. Спустя пару минут силы снова вернулись. Встав, я представил себя на другом краю поляны и переместился. Упал, подышал, восстановился — и снова за дело.

Так проходили мои будни. Всё, что я делал, — это пытался перемещаться. Вначале я мог это делать только в то место, которое видел. Спустя десяток циклов я научился перемещаться в любую точку лагеря, но это требовало огромного количества энергии.

Всё это время я считал циклы. Если прикинуть общее их количество, то наберётся около двухсот. Число пугающее, но, похоже, я ничего не могу с этим поделать — оно будет только расти.

В один из дней я сидел на поляне. Вместо перемещения по лагерю я неожиданно смог переместиться в другой лагерь. Как я это сделал, так и не понял. Принцип был тот же: я пытался переместиться с поляны на пляж. Обычно я выбирал пляж, потому что падать обессиленным на песок приятнее, чем на асфальт.

Но лагерь оказался чужим. Причина стала ясна сразу: на пляже сидел Семён. Он думал о чём-то своём, пока перед ним не появился я. Материализовавшись из воздуха, я пал ниц на песок, жадно хватая ртом воздух. В тот момент я больше думал о восстановлении, нежели о своей безопасности.

Семён, осознав, что перед ним возникло нечто, чуть не потерял сознание от страха. Он отпрыгнул как можно дальше и уже хотел убежать. Но прежде чем он начал делать ноги, я сказал:

— Вот значит где ты пропадал, — из лежачего положения я принял сидячее, — а я-то думал, что уже и не найду.
— Ты кто? — настороженно спросил Семён.
— Юра, одногруппник твой, — силы после прыжка полностью вернулись, теперь я могу перемещаться по лагерю. В случае чего, смогу сбежать, — подумал я.
— Как? Что? Каким образом ты сюда попал? — озадаченно спросил Семён, разводя руки.
— Как и ты, на автобусе. Сел на 410, а потом ты уже сам знаешь.
— Значит, я тут не один, — в голосе пионера послышалась радость, — на каком ты цикле?
— Больше двухсот, — грустно сказал я. — А ты?
— Я на двадцатом, — Семён посмотрел на меня ошарашенным взглядом. — Даже не хочу представлять, каково тебе.

Да, мысль о том, что он может пробыть в этом месте столько же, сколько и я, никого бы не обрадовала. Семён сел на песок и достал пачку сигарет.

— Будешь? — указывая на сигареты, предложил Семён.
— У меня свои, — я достал пачку "Космос" и покрутил её в руках. — Как вижу, у тебя тоже с этим проблемы.
— В этом месте это не важно, думаю, сам знаешь, — пробормотал он, закуривая.
— По факту, — я тоже закурил. — И как тебе это местечко?
— Было весело, но мне надоело. Хочу назад домой, — он посмотрел на небо. — Если так подумать, это место похоже на рай, но чем дольше я тут нахожусь, тем больше думаю, что это ад. Может, чистилище.
— Не поспоришь. Я же думаю, что это просто тюрьма. Специфическая, со своими причудами, но всё же тюрьма.

Да, пионеры в этом месте радуются. Жизнь у них бьёт ключом. Дни наполнены "разнообразными" событиями, а я просто это не ценю. Так бы мог сказать каждый, кто попал в это место. Но чем дольше они тут находятся, тем больше начинают осознавать всю полноту ситуации.

— Хм, тюрьма. Да, похоже, — Семён докурил и достал ещё одну сигарету. — Выход-то нашёл?
— Если бы я его нашёл, то меня уже здесь не было. Торчать тут двести смен, думаю, никто не захочет, — я чуть подумал. — Хотя, если бы мне гарантировали, что я тут буду, скажем, сто смен, а потом вернусь домой, то, думаю, я бы не отказался. В нашем же случае количество смен может быть бесконечным…
— Спасибо, но мне и моих двадцати хватает, — он вздохнул. — Как я понял, ты из другого лагеря?
— Да, правильно думаешь. Как догадался?
— Тут я тебя не видел. А раз ты тут давно, то явно должно существовать точно такое же место, — предположил Семён.
— Насколько я знаю, таких лагерей очень много. Думаю, для тебя будет самым страшным следующее, — я достал вторую сигарету из пачки. — У тебя множество клонов, у каждого клона свой лагерь. У меня клонов нет. Или, по крайней мере, я пока не видел.

От моих слов он перестал двигаться и внимательно уставился куда-то за меня. Я быстро оглянулся, но там было пусто. Посмотрев на Семёна, я понял, в чём причина. От полученной информации он впал в ступор.

— Алё! Земля, земля, я Юпитер. Давай приходи в себя, — я кинул в него шишку.

Хвостатая всё же научила меня брать предметы из воздуха. Принцип простой: нужно знать, где лежит объект, затем представить, как ты его берёшь рукой. Опа — и он у тебя в руке. На самом деле это тяжело, для этого пришлось потратить не одну смену.

Шишка попала точно в лоб.

— Откуда?
— От верблюда. Хватит летать в облаках.
— Я немного не понимаю, как это возможно? — он потряс головой. — Клоны, другие лагеря... А дальше что? Летающие обезьяны?
— Обезьяны или ещё что — я не знаю. Но факт остаётся фактом, — я встал с песка и размял спину. — Ну что же, предлагаю сходить в кружки за водкой. Нужно бы отметить нашу встречу и моё пространственное перемещение.
— Она сейчас у Виолы, — Семён отряхнулся от песка. — Пространственные перемещения? Как ты это делаешь?
— Как сюда попал, я тебе точно не скажу. А вот тому, как перемещаться в пределах лагеря, могу попытаться научить.

Я переместился на 10 метров за Семёна, а после кинул в него шишку.

— Лови, — окликнул я его.

— А? — шашка угодила ему в лом. — Может ты перестанешь кидаться шишками? Сколько ещё их у тебя?

— Много, — пожал я плечами, — сколько в лагере, примерно столько. Так, пошли в медпункт.

— Пошли, — Семён пошёл за мной.

Мы направились в медпункт. Шли мы молча, мыслей особо не было. Чувствовалась некая подавленность. Мы вышли на площадь, я остановился.

— Что думаешь об этом персонаже? — я ткнул пальцем в памятник.

— Не знаю, памятник как памятник, — он пожал плечами, — правда, такое ощущение будто я его знаю. Не знаю откуда, но это имя я где-то слышал.

— Я так и думал, — на моём лице появилась улыбка, — нашу память, кто-то подчистил. Я уверен, что мы с тобой о нём хорошо знаем, но кто-то или что-то решил, что эти знания нам не нужны.

— В твоих словах есть смысл, я тоже об этом думал.

Мы обошли памятник со стороны и дошли до медпункта. Так как на улице была ночь нам никто не помешал. Дверь здания была закрыта, но это не было проблемой. Ключ лежал на верхней балке, до него было не трудно дотянуться. Наблюдая за виолой я подметил эту мало важную деталь.

— Ты и такое знаешь, — сказал Семён.

— Это пустяки, — я открыл дверь, — пошли, думаю сегодня мы многое обговорим.

В начале всё было культурно. Мы забрали бутылку и направились в столовую. Там выломали замок кладовой, зашли во внутрь и принялись за дело. Он рассказал о том, как прошла его первая смена. Как оказалось она точь точь повторяла мою. После мы обговорили пионерок. Он признался, что был расстроен когда осознал, что память их не постоянна. Особенно его разбил случай с Леной.

Как оказалось, он смог выбраться из лагеря вместе с Леной. Выбрался он не в 2025, а в 1986. Шло время, он женился, стал писателем. У них, даже, родились дети. Наступил 2024 год, тот самый день, когда он отправился в лагерь. В тот день, он сидел со своей женой, по его словам всё прошло хорошо.

Но как только он лёг спать случилось нечто ужасное. Он проснулся в салоне Икаруса, после чего встретил по обыденному Славю. Испытывал он тогда страх и неподдельный ужас, так как догадывался, что всё что с ним произошло было обычным миражом, обманом.

Самые страшные ожидания оправдались, когда он встретил Лену. Та не помнила его, ничего не знала. Все события, моменты и общие воспоминания были стёрты в один миг.

Он испытал все эмоции, которые может испытать человек в подобной ситуации: отчаяние, страх, непонимание, печаль, тоску… С этим смириться было невозможно, он не мог жить в таком мире, в мире где не было Лены, которую он знал.

Он покончил с собой. Напичкал себя разными таблетками из медпункта, и прыгнул в воду с лодочной станции.

Как оказалось, смерть в этом лагере не возможна. После того, как он умер, его не встречали ни ангелы, ни демоны в аду. Вместо этого был привычный салон икаруса.

После он рассказывал разное, то что я бы не хотел ещё раз услышать. Я теперь понимал, почему появились сумасшедшие Семёны. Их участь, это гнить в этом месте до скончания времён. Но этот смог вовремя опомнится. Вместо того, чтобы вечна пытаться себя убить, он стал искать выход.

Бутылка полностью опустела. Именно под конец Семёнова рассказа. Мы почти не закусывали, поэтому напились почти в стельку. Дальше я помню всё отрывками.

Я залезаю на памятник в центре лагеря. Беру молоток, и начинаю сбивать каменной глыбе очки, это у меня получилось. Дальше, мы подожгли его бензином. Он долго не горел, камень как ни как.

Дальше мы пугали Ольгу Дмитриевну. Нацепили на себя одежду из кружков, и стоял глядел в окно. В то время Семён будил Ольгу. Они о чём-то говорили, после чего он показывает на меня пальцем. Я смотрю в окно и улыбаюсь, потом быстро прислоняюсь и начинаю стучать, в конце убегаю.

Ольга упала в обморок. А мы дружно с неё посмеялись.

Дальше я не помню. Что-то связанное с бензином, медпунктом и яблоками… Причём тут яблоки я сам до конца не понимаю.

Утро было тяжелым, я лежал на обломках разбитой волги. Салон был набит всяким мусором, канистра бензина, мешок яблок и почему-то связанная Виола. Она спала. Сама волга находилась в медпункте, точнее в том, что от него осталось. Выбитая дверь, полностью сгоревшая крыша… Обшарпанные стены. Вид здания был не очень.

Я кое как вывалился из салона. И уселся на чудом уцелевший стул. Сигарет не было, вместо них в кармане лежало яблоко. Делать было нечего, пришлось есть яблоко. Голова была чугунная. Болела не только она. Ноги, тело, лицо. Болело абсолютно всё.

Медленно, ко мне начали приходить воспоминания. Первым что я вспомнил, это то как мы завели волгу, дальше мы поехали в лес и насобирали мешок яблок… Это была идея Семёна, после чего он откуда-то вытащил 2 бутылку. Мы её полностью выпили.

Потом он зачем-то поджёг Медпункт, связал Виолу, и закинул её в салон волги. Мы пытались уехать из лагеря втроём. Ожидаемо это у нас не получилось. Что было дальше я не помнил.

Единственное, что я мог чувствовать, это только смущение. Да, головную боль.

https://vk.com/public222545098

Сон… Это был обычный сон. Я сидел на холодном песке и пытался собраться с мыслями, но это было не так легко, как мне хотелось. Адреналин выработанный за время сна, так и норовил выплюснутся. Был легкий тремор рук и странное покалывание в висках.

Прошло пять минут, именно столько времени потребовалось чтобы унять панику, вызванную сном. Я лёг на песок и старался не думать. Это дало время на восстановление, благодаря чему головная боль была полностью прекратилась.

— В последнее время, наличие кошачьих начинает меня нервировать, — констатировал я. — Совсем уже с ума поехал. Светящиеся кошки ему снятся…

Мне пришлось встать, иначе нахождение в этом месте, могло привести к переохлаждению. Была уже поздняя ночь, из-за чего температура была довольно низкой. Низкой в пределах холодной, летней ночи.

Поднялся с песка, размял тело и огляделся вокруг. Была уже поздняя ночь, из-за чего пространство между деревьями было покрыто во тьму. После сна не было желание идти в бункер, через непроглядную тьму. Поэтому я направился в центр лагеря.

Было спокойно, на небе виднелась полная луна а я сидел на скамейке. В последнее время, я мало был в этом  месте. В основном я сидел под землёй. Честно, находится на поверхности мне не хотелось, обычно тут все и всё хотят тебя отвлечь. У меня есть такое ощущение, что именно отвлечением лагерь и занимается. Он это делает не напрямую. В начале, когда я сюда попал, первым моим делом было это понять что происходит. Как возможно пространственное перемещение, кто или что засунул меня в это место, но у лагеря были другие планы. Он всеми силами будет завлекать тебя. Для этого он использует пионерок или Ольгу Дмитриевну. Её хлебом не корми, она тебя всё равно запрягёт и будешь ты трудится во славу лагеря, пионеров и фиг знает ещё чего.

Всё это суета. Бессмысленная суета. Всё что в этом лагере не делается, является повторением одного и того же. Мир психопата.

— Ха-ха-ха… Блять… Это место людей, обречённых на вечные страдания! — я встал со скамьи и подошёл к памятнику, — Скажи Генда! Не ты ли виновник этого?

Памятник мне ничего не ответил, да-да, кто бы сомневался. Подумал я, и начал рассматривать каменную глыбу. Генда из себя представлял мужчину лет, скажем, пятидесяти. Самым главным, что можно сказать об этом человеке, так это его поза и взгляд. Начнём пожалуй с позы. Генда стоял гордо во весь рост, левой рукой он придерживал чуть сподавшие очки. А во взгляде читалась мудрость, и была видна некая сила. От памятника исходила аура. Аура силы и могущества.

Это ощущалось в воздухе. Не знаю, но этот мужчина явна был не простым человеком. Правда есть один нюанс, я откуда то знал имя этого мужчины, да и его тоже где-то видел. Такое ощущение будто кто-то подтер мне мою память. В том, что это могли сделать я не сомневался. Нет, правильнее сказать, я был уверен, что именно память мне хорошо подтёрли, возможно и поменяли.

— Был ли это ты Генда, я не знаю… Но, я думаю что твой постамент не просто так тут стоит. А знаешь что, я узнаю кто ты, неважно как. Обещаю я докопаюсь до сути.

Я подобрал камень и швырнул в памятник.

— На держи, это мой тебе подарок, — мне было обидно от своей беспомощности, и это было единственным, что я мог сделать против этого Генды.

Но, спустя минуту я понял, что я творю какую-то херню. Даже стыд появился, кто знал что каменная глыба может вызвать такие эмоции. Как можно скорее я покинул площадь, чтобы  не чувствовать взгляд безжизненного объекта на себе.

Сегодня я явно сам не свой. Хожу весь день, думаю о чём-то, вижу странные сны и разговариваю с памятниками. Возможно это началось, я начал сходить с ума! Какой сейчас вообще цикл? Я остановился. И встал в ступор. Если так подумать, то я тут около года. Целый год я нахожусь в этом пространстве, без возможности как-либо менять свою судьбу.

Причиной по которой я хотел отсюда выбраться была довольно простой. Я хотел изменений, и какой-никакой свободы. Это место не может дать ни того ни другого. Наоборот, оно даёт обречённость, страх, до недавнего времени было и одиночество. Но хвостатая, скрасила будни. Поэтому мне уже не так одиноко. Но, всё остальное заставляет страдать.

Жизнь сурка, обречённая и серая. Такая моя настоящая действительность.

Я вошёл в лес, который был объят тьмой. Она царила в этом месте, так как ветки деревьев мешали проникновению света, отражаемого луною. Если бы я не проходил по этой тропинке не одну тысячу раз, то скорее всего зацепился бы за корягу, которых тут множество. По этой причине бегать в лесу ночью является херовой идей.

Правдо бегать мне не нужно, спокойным шагом никуда не торопясь я дошёл до старого корпуса. Он покрывался лунным светом, благодаря чему был хорошо освещён. Но, даже, этот свет не делал это место менее страшным. Любой человек с нормальным чувством самосохранения не полез бы в это место. Наверное поэтому сюда не ходят пионеры, кроме Шурика.

Он то постоянный гость, который часто ко  мне наведается. Правильнее сказать, до бункера он не доходит, а падает в яму, которая ведёт к шахтам, или закрытой двери бункера. Так вот после каждого его падения, я либо пью с ним и чай, играю в шашки, или же пытаюсь починить старый осциллограф или другую технику. Ну, или просто с пинками выганяю на поверхность, чтобы он не мешал мне своим присутствием.

Да, этот пионер частый посетитель, раздражающий. Спрашивал я Юлю насчёт него и странных голосов, как оказалось голоса эти были не её. Да и если проследить, то можно понять, что голосов не существует. Шурик, просто в какой-то момент теряется в шахте, а после чего у него начинает паническая атака. Скорее всего именно она и вызывает у него галлюцинации, которые и проявляются в виде голосов.

Все мои размышления прервала стальная дверь, за которой находилось моё убежище. Привычными движениями, я открыл её и зашёл вовнутрь. На верхней кровати спала Юля. Эта особа решила поселится в этом месте, хотя правильнее сказать, это я поселился в её доме.

Старый лагерь являлся домом для неё домом, ещё с тех времён как она поняла, что не может жить вместе с пионерами. Я же, в свою очередь, являюсь некоторым инопрещеленцом, который занял её дом.

С её слов, пока я находился в этом месте она жила в лесу. Как она это делала, я не знаю. Она говорит, что где-то есть домик в лесу. От этого я был в ступоре, так как лес я пролазил абсолютно весь, я был в каждом месте, а домика нигде не было. На, что Юля сказала, что это мои проблемы раз я такой слепой и не могу увидеть носа перед своими глазами. Это было обидно, но поделать я ничего не мог, так как она категорически отказывалась отвечать где это место находится.

Почему она не хочет рассказывать я догадывался. Скорее всего, это место являлось главным её убежищем от всех, кто мог бы представлять ей опасность. С её слов, в некоторые из Семёнов сходят с ума и начинают творить зверства в лагерях. Иногда они заглядывают в этот лагерь, и учиняют здесь зверства.

За всё время что я тут, был только один случай когда я видел Семёна, точнее двух. Это тот момент, когда те пытались отправить друг друга на тот свет, поэтому я не сомневался в существовании рехнувшихся Семёнов.

В любом случае немного обидно, что я не знаю об этом домике. Так как в случае чего, полагаться я буду только на себя. Юля не доверяет мне до конца, в этом обвинить я её не могу, так как сам не полностью уверен говорит ли она правду или же водит меня вокруг пальца.

Я снова сел за стул. И уставился на свисающий с кровати хвост, он плавно покачивался, от чего мой взгляд так и тянулся наблюдать за этим действием. Я достал сигарету и продолжил свои наблюдения. Поверить не могу, что существуют нэко, вот честно, даже, перемещению в это место не так удивительно как она.

В пачке больше не осталось сигарет, а курить я хотел. Это значит, что нужно отправляться в начало смены. А до этого нужно прожить ещё четыре дня.

— Да, дилемма, — сказал я вполголоса.

— Что за дилемма? — сказала Юля.

Ага, значит она не спала! Подумал я про себя.

— Сигареты кончились, а ждать ещё четыре дня.

— Нашёл проблему, бросай курить. Это тебе всё равно ничего хорошего не даст, — девушка зевнула, — кури на улице, тут всё пропахло.

— Повинуюсь госпожа, — я сделал поклон на стуле, — что изволите ваша светлость?

— Дурак, — Юля кинула в меня шишку.

— Ай!, — шишка точно попала в лоб, — ты чего кидаешься? И откуда тут она у тебя?

— Не важно, — девушка обернулась к стене и чуть со смехом сказала, — иди спать.

Хотелось подобрать шишку и отправить её назад, но понял что в этом нет смысла. Поэтому я просто лёг на кровать. Уснуть у меня не как не получалось, скорее всего я уже выспался днём и в лодке.

Я взял книгу, и принялся читать. После отложил и начал представлять то, как я перемещаюсь в угол комнаты. Не прошло и минуты, прежде чем я смог это. Я переместился прямо в угол комнаты, после чего запнулся об свою же ногу.

Приземление было не из мягких. Я впечатался в стену, и медленно сполз вниз. Со лба стекала струйка крови, сообщающая о печальном положении дел. Я начал терять сознание, перед глазами двоилось, и был слышен писк в ушах, он заполнил всё моё сознание.

Резкий запах вырвал меня из сна, как оказалось это был нашатырный спирт. Передо мною сидела Юля и держала баночку с сильно пахнущей жидкостью.

— Голова! — жалобно пожаловался я.

— Не голова, а спасибо, — убирая жидкость сказала девушка, — мне пришлось переместить тебя в медпункт. Знал бы ты, какую шишку ты себе набил.

Я притронулся к голове, она была полностью перебинтована бинтами бинтами.

— Спасибо.

— Тренируйся на поляне, там безопаснее, — Юля достала откуда-то чашку чая и предложила её мне, — будешь?

— От куда? — Меня всегда удивляло то, как она достает вещи будто бы из инвентаря.

— Скоро сам поймёшь, как никак успехи к этому у тебя уже есть, — она похлопала меня по плечу, и села на стул.

Всё это напоминало моё времяпровождение с Виолой, правда та ещё всячески старалась меня подкалывать, но всё это с лихвой перекрывали её знания о медицине. Да и человек она была интересный.

— О чём задумался? — Юля смотрела в окно, и любовалась луною.

— Да так, не очём. Голова болит.

Я не врал, моя голова раскалывалась. Такое ощущение, будто кто-то положил мою голову между молотом и наковальней.

— Не удивительно, думаю если бы ты сильнее приложился об стену, то и на тот свет отправился бы, — Юля приложила палец к своим губам и загадочно посмотрела вверх, — хотя это и не проблема.

Почему моя смерть не считается проблемой я не стал спрашивать, но было неприятно осознавать, что моё существование мало, что для неё значило.

Я разлегся на кровати и смотрел в потолок. Юля что-то напевала себе под нос, мотив был спокойный, и довольно тихий. Из-за всего этого на меня напала дрёма, а после и сам сон.

https://vk.com/public222545098