О шахтах мне известно немногое, как и любому современному обывателю. Знаю, что под землей долгое время трудился мой дед, как и почти все мужчины в городке. Но в перестройку шахту закрыли, и тысячи бывших работников остались не у дел. Забойщики, проходчики, машинисты и операторы — все они стали жертвами новой эпохи, когда даже долгий упорный труд не гарантировал никакой стабильности.

С тех пор утекло много времени, и о шахте забыли, как и многих брошенных советских объектах. Забыл и я, совершенно не подозревая, что эти подземные туннели изменят мою жизнь до неузнаваемости.

Эта история началась с простого телефонного звонка.

— Дети пропали! — услышал я в трубке, когда моей машине оставалось проехать меньше километра до дома. Наверное, нет для родителя фразы страшнее. Она обдает холодом и режет внутренности, словно скальпель. Сердце начинает бешено стучать, а от ужасных мыслей, кажется, взорвется мозг.

— Они должны были вернуться из парка домой больше часа назад! Телефоны отключены. Витя, нужно срочно звонить в полицию!

Моя супруга — женщина со стальной выдержкой. Но сейчас в трубке я различал растерянный и напуганный голос, готовый вот-вот перерасти в истерику.

— Так, успокойся и держи себя в руках. Ты говорила, они проводят Юру до тренировки. Звонила его родителям?

— Да, но Юра не берет трубку. Я попросила Яну поехать в бассейн и поговорить с сыном. Он, скорее всего, последний общался с нашими детьми.

— Ты молодец — все сделала правильно. Ладно, послушай, я сейчас…Черт тебя дери!!

Белая Тойота выскочила на перекресток так быстро, что я лишь чудом разминулся с ее мордой, дернув руль влево.

— У меня главная, урод! — заорал вслед водитель Тойоты, но мне было плевать.

— Алло, Алина. Послушай. Я уже у парка. Поищу детей там. Будь на связи с Яной. Возможно, Юра вновь провел их на халяву в бассейн. И они сейчас плавают, а телефоны просто остались в шкафчиках.

— Не подумала об этом.. На связи. — Голос супруги стал чуть спокойнее.

Я припарковал авто прямо у входа в Пролетарский парк, не обращая внимание на запрещающий знак. Стоял конец ноября, но солнце приятно гладило лицо теплыми лучами. Первые деревья уже сбросили листву, и на тротуаре громко шуршали метлы дворников. В одной из куч устроила фотосессию молодая семья. Ребенок заливался смехом и разбрасывал листья в стороны, под осуждающие, но молчаливые взгляды работников ЖКХ.

В самом парке было немноголюдно: за пятнадцать минут я встретил лишь несколько сидящих на лавке пенсионеров. Те видели похожих подростков у аттракционов.

Зазвонил телефон, но в этот раз супруга уже не могла сдерживать истерику.

— Яна только что приехала в бассейн. Юра не пришел на тренировку! И его телефон также недоступен!

Что-то холодное и скользкое возникло в груди. Захотелось закричать о своей беде так громко, чтобы этот возглас услышал весь город, и каждый его житель бросился мне на помощь. «Найдите моих детей, прошу вас!» — обращался я взглядом к водителям проезжающих авто, к гуляющей по улицам молодежи, к спешащим к семье белым воротничкам. Но всем им не было дело до моих забот.

Я успокоил дыхание, и понемногу тревожные мысли уступили место холодному рассудку.

— Пусть Яна опрашивает всех одноклассников и ребят из Юриной секции. Ты тоже напиши в школьный чат. Какая-то информация должна всплыть. Я позвоню Герману: он все-таки полицейский и лучше нас знает, что сейчас делать, — проинструктировал я супругу и положил трубку.

Я еще раз обежал парк, заглянул в прилегающие дворы и магазины. Ничего.

— Митя! Юля! Митя! Юля! — выкрикивал я имена детей так громко, что вскоре голос начал садиться. — Митя! Юля! Юра!

— Я видела похожих ребятишек где-то час-полтора назад, — ответила продавщица киоска, разглядывая фото в моем смартфоне. — Пошли туда, к заброшке, — замахала она рукой в сторону металлической ограды, за которой начиналась территория Пролетарской шахты.

Я пролез в дыру между прутьями, преодолел небольшую дикую рощу и оказался у двухэтажного здания в стиле сталинского ампира. Раньше здесь находилась администрация, столовая и собственно спуск в штольню. Теперь строение стояло брошенным и забытым. В разбитые окна залетал ветер, с фасада то и дело откалывались куски штукатурки, а металлическая вывеска лишилась последней в ряду буквы, и теперь название шахты звучало так, словно она находилась где-то в Польше: «Пролетарска».

Центральные двери защищал большой навесной замок, а окна сторожили металлические решетки.

— Митя! Юля! Юра! — закричал я в разбитое окно.

— Митяяя… Юляяя… Юрааа, — ответило эхо.

За зданием виднелся двухметровый профлистовый забор. Дети бы его не перелезли. Да и грязь глубокая. Без резиновых сапог не подобраться. Вернувшись к главному входу, я заметил, как из окна первого этажа наружу выбирался человек. Он ловко отодвинул металлическую решетку и спрыгнул рядом с кустами дикой рябины. Это был парень лет двадцати пяти. Из-под спортивной шапки торчали длинные светлые волосы, а на темной толстовке красовалась эмблема группы Nirvana в виде улыбающегося желтого смайлика с двумя крестиками вместо глаз.

— Эй! Ты был внутри? Я хочу кое-что спросить, — окликнул я юношу.

Парень вздрогнул, повернулся и, быстро оглядев меня, бросился бежать прочь.

— Да стой ты! Идиот! — гаркнул я вслед, но гнаться не стал.

Я полностью облазил здание, но ни единого детского следа не нашел. Дальнейшие события слились в один большой и нескончаемый кошмар: полиция, звонки от напуганных друзей и родственников, надежда и страх, страх и надежда.

Уже к ночи парк и ближайшие территории были наполнены волонтерами и просто неравнодушными горожанами. Помню, как под утро зазвонил домофон. Мы с супругой не спали и тут же бросились к двери. В коридор вошел Герман — капитан полиции и наш давний знакомый. Если кто-то и должен сообщить плохие новости, то это он. И, как назло, лицо полицейского было мрачнее, чем обычно.

— Вы что-то нашли? — пролепетала Алина, ожидая ужасных новостей.

— Не совсем. Просмотрели записи с доступных камер. Четверо детей действительно вошли в парк. Но обратно так и не вышли. Во всяком случае сами…

— Ты сказал четверо? Наши Юля и Митя, с ними еще Юра. А кто еще? — удивилась Алина.

— Мой Марк… — ответил Герман и тяжело выдохнул, — Вы знали об этом?

Мы, естественно, ничего не ведали. Марк — не тот юноша, рядом с которым хотелось бы видеть наших детей: раздолбай, в свои пятнадцать уже имел несколько приводов в полицию. Впрочем, никто сына капитана не оформлял. Герман увозил нерадивого отпрыска домой, а после юный хулиган еще долго щеголял с криво замазанными тоналкой синяками.

— Я тоже не знал. Думал, Марк шляется со своей убогой компашкой и вернется домой, как обычно, под утро. — Герман сердито стукнул кулаком по стене.

— Нам жаль, Герман. — Алина нежно дотронулась до плеча полицейского, но его лицо осталось столь же строгим.

— Ты сказал, они не могли выбраться из парка сами? Что ты имел в виду? — решил уточнить я.

— Все входы и выходы из парка под камерами. Дети бы точно попали хоть на одну запись. Если только их не вывезли на машине.

— О Господи! — Алина прижала ладони к лицу и пошатнулась.

— Мы уже связываемся со всеми владельцами, чьи авто выезжали из парка. Машин, к счастью, было немного.

На следующий день поиски расширились: МЧС прочесало шахту, подключилось ГАИ и полиция соседних городков. Бурлили местные чаты и новостные каналы. Но, несмотря на колоссальные усилия поисковиков, четыре подростка словно провалились сквозь землю.

***

Я застегнул сорочку, кинул в карман ключи от авто и вышел из спальни. Чайник раздражительно свистел уже минуту, но супруга все так же стояла у окна и смотрела на проезжающие машины. Она не обернулась, даже когда я вошел в кухню и выключил газ на плите.

— Вернусь часов в пять. Если что-то нужно купить, напиши, — сказал я, наливая кипяток в термос.

— Сегодня годовщина. Яна и Руслан хотят прогуляться по парку. Я думала отказать, но они настаивали, — равнодушно сообщила супруга.

С родителями пропавшего Юры мы почти не виделись, хоть раньше вполне неплохо общались. Каждая семья проживала горе по отдельности и не лезла с расспросами друг к другу. Но я все же знал, что Яна пережила потерю ребенка не так тяжело, как ее супруг. Ожидаемо: пропавший мальчик — сын Руслана от первого брака.

— Если тебе важно, давай пройдемся. Может цветы купить?

Алина метнула на меня яростный взгляд и выпалила:

— Какие еще цветы?! Это не поминки!

— Нет, конечно. Прости. Буду вовремя, — извинился я и вышел в прихожую.

Последний год надломил и разделил нашу пару. Отношения стали холодными, лишенными доверия и нежности, и, казалось, вот-вот должны были рассыпаться окончательно.

Перед выходом на улицу, взгляд зацепился за висящую на стене рамку с изображением двух детишек, стоящих в обнимку на пляже. Давно хотелось убрать с глаз совместные фотографии — слишком сильную боль те доставляли. Но Алина не позволила. Не позволила, потому что верила: однажды мы вернемся домой и услышим топот детских ног на лестнице. А может, раздастся звонок, и кто-то приведет наших детей.

Эта иллюзия не отпускала ее, а я и не пытался разубедить супругу. Лишь однажды намекнул, что мы вполне можем завести еще одного ребенка. Но Алина сверила меня холодным взглядом, и больше эта тема не поднималась.

Яна и Руслан встретили нас возле «Открывашки». Так, мы называли офисный центр, с характерной перекладиной над плоской крышей. Издалека этот стеклянный уродец действительно напоминал отмычку для бутылок, а еще загородил нам вид из окон на парк.

За год друзья почти не изменились: Руслан — все тот же полноватый добряк, ну а у Яны, пожалуй, добавились новые филлеры в лице. Шли молча, погруженные в свои думы.

— О Германе что-нибудь слышно? — спросил я, дабы разбавить неловкое молчание.

— Работает также в полиции. Пару месяцев назад вызывал нас в участок для уточнения данных. По-моему, стал еще угрюмее и раздражительнее. А он и раньше был не подарок, — ответил Руслан.

— Это точно.. — припомнил я.

С Германом мы не дружили. Да и какие у него могли быть друзья! Замкнутый, раздражительный, одинокий — кому нужен такой друг? Говорят, он тиранил сына за закрытыми дверьми, а Марк отвечал ему постоянными драками со сверстниками и побегами из дома.

— Видела его однажды. Поздоровалась, а он отвернулся и сел в свою машину, — вспомнила Алина.

— Да видимо парень совсем сломался, — посочувствовала Яна и как ни в чем не бывало принялась рассказывать о своей недавней поездке в Дубай.

Мы свернули на гравийную тропинку и обогнули постамент с главными городскими часами. Их установили еще в царское время. И раз в год словно в качестве ритуала, часовщик вручную настраивал спешащий механизм.

Вдруг мимо нас быстрым шагом прошел юноша и слегка задел мое плечо.

— Извините, — буркнул он не оборачиваясь.

Лицо незнакомца я увидел всего на мгновение, но и этого хватило, чтобы пробудить воспоминания годовой давности.

— Тот парень был у шахты год назад, когда дети исчезли!

— И что с того? Может совпадение, — пожала плечами Алина.

— Нет, не совпадение, — произнес я, глядя вслед уходящему юноше.

Парень обернулся, и, увидев, что его узнали, быстро прибавил шаг.

— Эй, подожди, нужно поговорить! — крикнул я.

Но он неожиданно свернул с дорожки и помчался в рощу.

— Звоните Герману, срочно! — скомандовал я и бросился в погоню.

За последний год я занимался физкультурой дай бог раза два, поэтому юноша довольно легко отрывался от преследования. И это вновь возбудило во мне чувство вины перед супругой за то, что я не смог защитить наших детей. Наверное, каждый мальчишка мечтал о суперсилах, чтобы бороться со злом. В свои сорок я бы отдал все ради таких способностей. И отыскал детей, чего бы это ни стоило и сколько бы законов ни пришлось нарушить.

— Да стой ты! — завопил я. Но беглец и не думал останавливаться и уже запрыгнул на металлическую ограду. Но проржавевшая перекладина вдруг оторвалась от основания, и юноша с криком шмякнулся на землю.

***

Беглец сидел в коридоре отдела полиции, потирая ушибленный бок, и то и дело нервно поглядывал на часы.

— Документы есть? — строго спросил вышедший из кабинета Герман. Капитан был коротко стрижен, гладко выбрит, подтянут, кобура с пистолетом грозно висела на поясе. С нами он не поздоровался, а лишь сверил строгим взглядом приведенного в отдел юношу.

— Отказался предоставить, — ответил подошедший дежурный.

— Отпустите меня! Я ничего не нарушил! — потребовал парень голосом подростка, которого задержали за кражей в магазине.

— Это он шлялся возле шахты год назад, когда наши дети пропали, — сообщил я.

— Я здесь ни при чём! Клянусь!

Но глаза парня врали. И это не ускользнуло не только от меня, но и от опытных сотрудников.

— А кто при чем? Знаешь, того кто мог быть причастен к исчезновению детей? — включился в игру с подозреваемым Герман.

Юноша закрыл лицо руками и испуганно зашептал:

— Я должен успеть, пока не стукнуло девятнадцать ноль-ноль. Вход закроется, лифты не будут работать. Иначе еще один потерянный год! А дети, видимо, спустились и застряли там!

Полицейские недоуменно переглянулись. И это дало задержанному заветную секунду, чтобы рвануть к выходу. Однако далеко он не сбежал. Герман затолкал беглеца в кабинет и приковал наручниками к батарее.

— Отпусти меня, гад! — прокричал задержанный и тут же получил удар в живот.

— Ты что творишь, Михалыч! — возмутился появившийся сержант, — Да успокойся ты!

Сержант вывел разбушевавшегося капитана из кабинета, и они закрылись в соседнем помещении, а я и Руслан остались растерянно стоять в коридоре.

— Ты слышал, что он сказал про детей? — спросил я.

— Да наркоман он какой-то.

Нет, парень не так прост и явно знает о наших детях что-то важное. И это он всячески пытается неумело скрыть, — подумал я. И какой-то луч уже давно потерянной надежды озарил мою грудь. Я вошел в кабинет. Узник пытался вызволить тонкие кисти из наручников, и, казалось, с минуты на минуту расплачется.

Руслан робко последовал за мной.

— Я ничего вам не скажу!

— Успокойся, я не полицейский, а просто отец, потерявший двоих детей. Расскажи все, что тебе известно. Прошу. — Я присел рядом, и наши глаза встретились. Недоверие и возмущение на его лице тут же сменились сочувствием.

— Уже поздно. Осталось всего двадцать четыре минуты, — произнес он и с какой-то безнадежной тоской посмотрел на часы. Те показывали 18:36.

— Двадцать четыре минуты до чего? — с сомнением спросил Руслан.

— Если хотите увидеть детей, идите к шахте. Сегодня — единственный день в году, когда вы можете спуститься и найти их. Следующий шанс будет только через год. Дождитесь сигнала и поезжайте вниз на клети, — протараторил парень какую-то ерунду.

— По-моему, он под наркотой. Вить, пошли на улицу, Герман и без нас разберется.

— Я не вру! Просто это трудно объяснить!

Кажется, не врал. Но от парня веяло каким-то безумием. А сумасшедшие вполне могут верить в тот бред, который несут. Но мне — несчастному отцу хватало даже такой хлипкой соломинки, чтобы ухватиться за новую надежду.

— Нам нужен главный вход и служебный лифт, верно? — переспросил я.

— Да! Да! Шахтерская клеть. Она в холле. Дождитесь сигнала. У вас будет совсем мало времени на спуск и обратный подъем. Если не хотите застрять… Черт возьми! Черт! Зачем я рассказал об этом. Вы тоже заплутаете! Или встретите ИХ!

— Их? — переспросил я.

В глазах юноши застыл ужас.

— Нам пора, Вить, — не унимался у двери Руслан.

— Дети тоже могли встретить их. И тогда все напрасно. Не нужно туда ходить, прошу вас. Слишком много времени стоит на кону!

— Дети в опасности? — строго спросил я.

Юноша закивал.

— Но они живы?

— Думаю, да, но у вас осталось меньше получаса.

Я посмотрел на Руслана.

— Парень — идиот, мы зря теряем время, — хотел, наверное, произнести мой товарищ.

Но мое чутье подсказывало иное, и я схватил со стола ключи от наручников. Щелкнул замок. Браслеты упали на пол.

— Ты что творишь? С ума сошел?! — взялся за голову Руслан.

— Ты пойдешь с нами и проведешь в шахту. И только попробуй соврать — останешься там навечно!

Коридор был пуст. Лишь несколько голосов раздавались из соседнего кабинета. Я быстро повел юношу к выходу. Руслан негромко выругался и тут же догнал нас. Втроем мы прошли мимо сидящего за стеклом дежурного и вскоре оказались на улице.

— А вы куда это собрались? Эй! — крикнул вслед сотрудник.

— Машина в двух кварталах. Бегом! — скомандовал я, и мы, не сговариваясь, рванули по тротуару.

***

— Куда мы едем? Почему этот парень не в участке? — с тревогой спросила супруга, когда авто выехало на широкий проспект Октября.

— Все узнаешь в свое время, — ответил я и обогнал несколько авто по встречке.

Ограда парка уже виднелась в лобовом стекле, когда где-то сзади завыла полицейская сирена. Я выкрутил руль, и машина повернула на одностороннюю дорогу.

— Черт, пробка до самого перекрестка! Нужно было поехать иной дорогой! — сокрушался Руслан.

— А зачем нам дорога? — улыбнулся я и выехал на тротуар.

— Да вы что с ума посходили! — вопила Яна, все больше впадая в истерику.

Полицейская машина не отставала.

— Остановитесь немедленно! Виктор, не дури! — Прошипел громкоговоритель.

Но мы уже мчались по главной аллее парка, заставляя редких прохожих испуганно жаться края тротуара.

— Осторожно! — завопила Алина и указала пальцем в лобовое стекло.

Громко заскрипели тормозные колодки, и машина встала как вкопанная прямо перед пожилым мужчиной. Он был одет в элегантную черную шляпу, зеленое пальто, а в руках держал деревянную стремянку. Старик обвел нас острым взглядом, хитро улыбнулся и как ни в чем не бывало, поплелся дальше, напевая под нос какую-то старую песенку про время. Впрочем, я не расслышал его слова и втопил, что было мочи в газ.

Мы остановились у здания шахты и ринулись к входу по широким бетонным ступеням. Полицейские немного отставали, но сирена звучала все громче с каждой секундой.

— Давайте сюда! — крикнул парень и отодвинул в сторону оконную решетку.

Когда на улице оставались лишь я, да странный юноша, к зданию подъехала машина преследователей. Я успел влезть в помещение, когда раздались выстрелы и несколько пуль влетели в окно. Юноша вскрикнул и исчез где-то снаружи.

— Капитан, ты что творишь? — кричал на улице сержант.

— Герман, видимо, совсем с катушек слетел, — испугалась Яна.

Шахтерские клети оказались в самом центре холла. И как только мы подбежали к ним, в здании вдруг включился свет, и следом сработала звуковая система оповещения.

— Конец смены, покиньте шахту! Конец смены, покиньте шахту! — произносил по кругу женский механический голос.

— Быстро в лифт! — скомандовал я.

— Вы что, совсем слетели с катушек? Реально хотите туда спускаться?! — истерила Яна, наотрез отказываясь идти дальше.

Где-то в глубине здания вновь раздались выстрелы, и второй раз мне просить не пришлось: все мои спутники забились внутрь кабины, словно испуганные котята в коробку. Но проклятая клеть полностью отличалась от привычного нам лифта. Здесь не было панели с кнопками и крыши, а роль стен и дверей играла решетка.

— Как сдвинуть эту хрень с места? — закричал в отчаянии я.

Но вместо ответа услышал шаги: кто-то бежал к клетям по холлу.

— Вот и попались, — подумал я, уже представляя, как меня в наручниках доставят в участок. А дальше суд. И за что? За то, что я хотел спасти собственных детей!

Но из темноты коридора выскочил наш юноша. Запыхавшийся и испуганный. Он подлетел к одному из бетонных столбов и ударил по едва заметной черной кнопке. Клеть тряхнуло, завыла трос, и на секунду установилась мертвая тишина. Но этого времени хватило юноше, чтобы запрыгнуть внутрь кабины и закрыть решетку.

Раздался гул, затем мы почувствовали сильный рывок, и где-то наверху заработала лебедка. Клеть, издавая скрежет, поползла вниз. Засвистел воздух, и в нос ударил влажный, земляной запах сырости и подземелья.

Я поднял голову, и последнее, что бросилось мне в глаза, перед тем как холл скрылся из виду, был безумный хищнический взгляд смотревшего нам вслед капитана полиции.

***

Клеть ехала медленно под монотонный, гипнотизирующий гул разматывающегося троса. Свет давала лишь тусклая лампочка на потолке кабины. И чем глубже мы спускались, тем теплее и спертее становился воздух.

— Конец смены, покиньте шахту! Конец смены, покиньте шахту! — продолжала крутиться запись где-то наверху.

— Меня, кстати, Анастас зовут, — вдруг произнес юноша.

— Странное имя для светлолицего парня, — мелькнуло в моей голове.

Когда мы вышли из кабины, оповещение выключилось, а клеть медленно поехала вверх. Пространство погрузилось во мрак.

Свет телефонных фонариков озарил небольшой зал размером с двухкомнатную квартиру. Со всех сторон нависала подпертая балками и сеткой земля.

— Как мы теперь выберемся обратно? — спросила Яна.

— Через час клеть снова заработает. А пока лучше не терять ни секунды. Нам сюда. — Анастас указал на одну из трех массивных металлических дверей, за которыми начинались туннели шахты.

— Мы не сдвинемся с места, пока вы не объясните, зачем понадобился весь этот цирк! — заявила вдруг моя супруга.

И в том, что она воплотит свои угрозы в жизнь, я не сомневался. Но времени на препирательства не было.

— Мы пришли за детьми, а он покажет нам путь. Тот, кто не хочет идти, остается здесь, — произнес я и первым вошел в темный туннель.

— Почему ты послушал его, нужно было оставаться в участке! — пшикнула на супруга Яна. Но Руслан лишь невинно пожал плечами.

Дальше споров не последовало, и вся компания пошла следом.

Я всегда представлял шахты как огромные города с лестницами, колоннами и залами, а эти туннели больше напоминали ходы гигантского крота. Но больше всего поражала тишина: она давила на уши и превращала каждый вдох и выдох в дуновение ветра, а очередной шаг виделся столь шумным, что невольно казался вторжением в святое безмолвие подземного царства. Земля вообще немногословна, и не дай бог кому-то из нас пробудить ее гнев.

— Ты непроходимый идиот! Еще и преступник теперь! Разве могут быть наши дети здесь спустя год? Как можно было вообще поверить этому самозванцу?! Он же небось дует всякую дрянь ежедневно, — вскипела Алина, когда я быстро пересказал женщинам все, что произошло в участке.

— Не обзывайтесь! — обиделся Анастас. — Послушайте, вам все кажется бредом, но если бы вы знали правду об этом месте, то только поблагодарили меня за то, что я вам помогаю!

— Ага, спасибо за возможность угодить в тюрьму! — буркнул Руслан.

— Откуда нашим детям здесь взяться спустя год! Шахту обследовали вдоль и поперек! — выругалась Яна.

— Обследовали. Но не в то время, когда нужно.

— Что значит: «не в то время»? — не унималась Алина.

— Просто доверьтесь мне на ближайший час. Слушайте меня во всем и не задавайте множество вопросов. И главное: не шумите! И тогда мы, возможно, отыщем ваших детей.

Дальше мы шли молча. И в этой тишине меня начали одолевать сомнения. Я действительно поступил как идиот. Подставил супругу и друзей. Одному богу известно, что нас ждет, когда мы поднимемся. И все это я сделал из-за незначительного намека на то, что дети могут быть живы. Воистину надежда умирает последней.

Штольня тем временем петляла в стороны словно змея. Воздух становился теплее. То и дело появлялись новые ходы и ответвления, в которых, если бы не наш проводник можно было легко заблудиться.

В какой-то момент я ощутил полную потерю внутреннего чувства времени. Сколько вообще его прошло? Минут двадцать или час? Неизвестно. Я посмотрел на циферблат наручных часов, но они словно сошли с ума: часовая стрелка двигалась с огромной скоростью и где-то за десять секунд сделала два полных оборота. Остальные стрелки просто тряслись на месте.

— Видимо, какая-то магнитная аномалия, — подумал я.

— Тише! — вдруг скомандовал Анастас, и мы становились.

Впереди слышался едва различимый шум. Казалось, кто-то бродит по туннелям за поворотом в метрах тридцати от нас.

— Митя, Юля, — прошептала Алина и дернула меня за рукав.

Давно забытые радость и надежда, вдруг захлестнули меня в водовороте.

— Юра? Юрка, это ты?! — радостно закричал Руслан, и его голос умчался сильным эхом вперед.

— Тихо! — зашипел Анастас.

Шаги замолкли, и несколько секунд в штольне стояла тишина.

— Шерк–шерк. Шерк-шерк, — донеслось до нас.

Нас услышали. Кто-то приближался. Медленно. Но звук шагов был таким, словно шедший сюда, тащил по земле какой-то предмет.

— Шерк–шерк. Шерк-шерк, — раздавалось все ближе и ближе.

Я посмотрел на Анастаса и увидел, что его лицо побелело от ужаса.

— Бегите! — закричал он и тут же последовал собственному совету.

Но мы остались на месте. А звук тем временем стал совсем близким. Я увеличил яркость фонаря на смартфоне, хоть эта функция сжирала батарею с огромной скоростью. Фонарь четче осветил стенки туннеля, и мы, наконец, увидели три человеческие фигуры, вышедшие из-за поворота. Одеты в старые, покрытые пылью шахтерские робы. Лиц не видно из-за длинных и слипшихся от грязи волос, висевших почти до груди.

Но ужаснее всего была их перекошенная походка: левая нога шагала как у обычного человека, а вот правая волочилась по земле и издавала тот самый шаркающий звук.

— Шерк–шерк. Шерк-шерк.

Я вдруг ощутил такой ужас, которого не испытывал даже в тот вечер, когда пропали дети. Тело словно онемело и лишилось возможности двигаться.

Из оцепенения меня вывел безумный крик Яны. Она бросилась наутек. И в этот раз все мы последовали ее примеру.

Бежать было тяжело. Тоннели раздваивались, ветвились, плутали. Я несколько раз спотыкался о рельсы или о еще какую-то ерунду, а однажды весьма крепко зацепил затылком низкий потолок. Шишка, наверное, надуется знатная. Где же этот чертов Анастас?!

— Шерк–шерк, — доносило эхо шаги наших преследователей.

В какой-то момент Яна и Руслан скрылись из виду.

— Где мы, Витя? — испуганно спросила Алина.

— Не знаю. Эти долбанные туннели все похожи друг на друга.

Внутренний компас погнал вперед и вскоре привел к закрытой металлической двери. Но никаких ручек или заслонок не было: лишь голый металл, окрашенный серой советской краской.

Я забарабанил по обшивке. И нам повезло. За дверью послышалось шевеление и лязг металлических петель.

— Это вы? Быстро входите! — произнес испуганный голос Анастаса. Мы пролезли внутрь, и дверь за нами тут же захлопнулась.

Руслан и Яна были уже здесь.

— Я вызову кого-нибудь: полицию, МЧС, все равно! — грозила Яна, трясся смартфоном в руке.

— Тут нет сигнала, можете не пытаться, — отрезал Анастас.

— И со временем какая-то ерунда: цифры просто стоят на месте и все, — Показала Алина экран своего телефона.

— С наручными часами та же история, — подтвердил я и повернулся к нашему проводнику. Настало время расспросить его как следует. — Что за чертовщина здесь происходит?! Кто эти твари? Где наши дети? Что происходит в этих сраных шахтах? Говори по-хорошему!

Анастас испуганно оглядел нас и, видимо, понял: скрывать что-либо дальше вредно для здоровья.

— Это покажется бредом сумасшедшего.. Но в шахте существует другое измерение, где время течет совершенно иначе: один час здесь равен году снаружи, — указал он пальцем вверх, чтобы мы точно не перепутали.

Анастас обвел всех внимательным взглядом, ожидая насмешек. Но никто не открыл рта.

— Шахту, скорее всего, потому и закрыли, ведь начались аномалии: люди стали пропадать прямо посреди смен, без всяких следов. В это измерение можно попасть лишь раз в год двадцать первого ноября на исходе шести вечера и начала семи. Если спуститься в шахту в любое другое время, то вы найдете лишь пустые штольни и помещения. Именно поэтому спасатели не нашли детей. Они просто разминулись в измерениях.

— То есть за час, что мы находимся здесь, для людей наверху прошел целый год?! — изумился Руслан.

— Это бессмыслица… Я не верю тебе, — пролепетала Алина.

— Нет, не бессмыслица. Я сам попадал в эту петлю.

— То есть наши дети спустились сюда всего час назад? — уточнил я, не веря, конечно, что такое вообще возможно.

— Два часа назад, — поправил меня Анастас.

— Конец смены, покиньте шахту! Конец смены, покиньте шахту! — заорал громкоговоритель.

Анастас вызвал клеть, и трос тут же загудел.

— Послушайте, вы можете мне не верить. Но вам всем равно нужно сделать выбор: продолжить поиски или уйти. Пока идет пересменка, вы успеете подняться и вернуться к прежней жизни. Следующий шанс будет только через час.. или через год по меркам нашего мира.

Клеть спустилась. Анастас собирался отпереть решетку, как вдруг та открылась сама. И все мы вздрогнули. Из кабины на нас смотрел мужчина, лица которого я сразу не узнал. Он был одет в потертые джинсы и засаленную куртку. Длинные волосы неухожены, растрепаны, судя по всему, он не стриг их не менее полугода. Лицо покрывала густая борода.

— Вы?? Вы все это время были здесь?! — ошарашенно промолвил он и оглядел нас каким-то безумным взором.

Этот взгляд я узнал. Всего час назад на меня им смотрел капитан полиции по имени Герман.

Продолжение

Подписывайтесь на мои каналы в тг и в вк