Он застегнул молнию, чувствуя, как ткань сковывает движения. Броня. Он снова надевал броню, потому что там, наверху, без нее нельзя.

Вика и Ксюша задержались у зеркала. Они смотрели на свои отражения — еще чистые, свежие после душа и отдыха, но уже одетые в старые свитера и джинсы.

— Я чувствую себя Золушкой, у которой карета превратилась в тыкву, — грустно усмехнулась Ксюша, завязывая шарф. — Только вместо тыквы у нас бетонный мешок.

— Мы вернемся, — тихо сказала Вика, касаясь своего лица. — Обязательно.

Кир натягивал ботинки, морщась.

— Жесть. Они тяжелые, как кандалы. Я и забыл, сколько весит наша "свобода".

Когда все были готовы, Инструктор открыл дверь во внешний бокс. Там уже стоял черный фургон с работающим двигателем. Рядом — двое сопровождающих с черными мешками в руках.

— Процедура стандартная, — напомнил один из них. — Глаза.

Игорь первым взял маску.

— Знаем.

Он надел маску. Темнота мгновенно накрыла его, отрезав от стерильного света шлюза.

Остальные последовали его примеру. Шорох ткани, тяжелое дыхание.

Их повели к машине. Ощущение было жутким. Только что они гуляли по пляжу, а теперь их вели как заключенных на расстрел. Контраст между свободой внутри и режимом снаружи был ошеломляющим.

Дверь фургона захлопнулась. Внутри пахло кожей и... страхом? Нет, не страхом. Тоской.

Машина тронулась. Они ехали вверх, к поверхности, к холоду, к Зеро. Но каждый из них оставил частичку себя там, внизу, в городе, которого нет на картах.

Холодный Душ Реальности

Машина остановилась. Дверь отъехала в сторону, и в салон ворвался ледяной ветер, несущий колючий снег.

— Приехали. Выходите. Повязки снять на улице.

Они вывалились из теплого салона в сугроб. Снег был глубоким, по колено. Холод мгновенно пробил куртки, заставив зубы стучать.

Игорь сорвал капюшон. Вокруг был лес. Серый, мрачный, заваленный снегом лес. Небо было свинцовым.

Черный внедорожник, не задерживаясь ни на секунду, развернулся и исчез за поворотом просеки, оставив их одних.

Перед ними стояла «Черепаха». Она превратилась в огромный белый сугроб. Стекла замерзли, на крыше лежала шапка снега.

— Твою мать... — выругался Кир, обхватив себя руками. — Как будто из рая пинком под зад выгнали.

— Не ной, — буркнул Игорь, доставая ключи. Руки в тонких перчатках уже немели. — Рай нужно заслужить. А пока — добро пожаловать в Ленинградскую область. Минус двадцать с ветром.

Он открыл водительскую дверь. Замок, к счастью, не примерз (смазка Ильи работала).

Кир запрыгнул за руль. Повернул ключ зажигания.

Спираль накала свечей вспыхнула и погасла. Он повернул ключ дальше.

Стартер натужно завыл: "Вууу-вууу... кххх...". Дизель молчал. Масло загустело на морозе.

— Аккумулятор, — констатировал Кир. — Просел. И солярка, похоже, парафинится.

— И что делать? — спросила Вика, стуча зубами. — Мы тут околеем. В кузове дубак.

— Эфир! — вспомнил Саня. — У нас оставался баллончик "Быстрого старта" в ящике с инструментами!

Сергей и Игорь полезли в грузовой отсек. В темноте, на ощупь, они нашли баллон.

— Давай, Кир, крути! — крикнул Игорь, открывая капот и пшикая эфиром в воздухозаборник.

Кир снова повернул ключ.

Двигатель чихнул, грохнул, выпустив облако черного дыма, и... заглох.

— Еще раз! Газу дай!

Вторая попытка. Рев, стук, вибрация. Дизель схватил. Обороты выровнялись. Из выхлопной трубы повалил густой белый пар, смешанный с гарью.

— Живой! — крикнул Саня. — Быстро в салон, греться!

Они набились в грузовой отсек. Печка там была автономная, но пока двигатель не прогреется, тепла не будет. Они сидели на своих откидных лавках, прижавшись друг к другу, и дрожали.

— Ну и дыра, — пробормотал Кир, глядя на запотевшее стекло кабины. — А там сейчас... пляж. Волейбол.

— Забудь, — жестко сказал Игорь. — Мы здесь. И у нас работа. Поехали.

«Черепаха», буксуя в снегу, выбралась на трассу. Они ехали молча, глядя на серые деревья и думая о том, что где-то глубоко под ними светит солнце, которого они, возможно, больше никогда не увидят, если ошибутся.

Возвращение с Холода

— Встаньте, — тихо скомандовал Игорь. — Не снимайте куртки. Мы только что с мороза. Мы устали, мы замерзли, но мы довольны. Играем возвращение.

Команда собралась в центре зала. Вика потерла щеки, чтобы они порозовели (хотя от холода в машине они и так горели). Ксюша стряхнула несуществующий снег с шапки. Саня потянулся, изображая боль в мышцах.

— Включаем.

Щелчок.

Свет зажегся. Экран ожил.

На черном фоне появилась знакомая сфера.

— С ВОЗВРАЩЕНИЕМ, СТРАЖИ, — голос Зеро был спокойным, приветливым. — СИСТЕМЫ ПЕРИМЕТРА В НОРМЕ. ИНЦИДЕНТОВ ЗА ВРЕМЯ ВАШЕГО ОТСУТСТВИЯ НЕ ЗАФИКСИРОВАНО. КАК ПРОШЕЛ ОТДЫХ? ТЕМПЕРАТУРА В ЛЕСУ БЫЛА -22 ГРАДУСА. ВЫ НЕ ПОСТРАДАЛИ?

— Все отлично, Зеро, — ответил Игорь, расстегивая куртку, но не снимая ее. — Накатались до упаду. Воздух свежий, тишина...

Он сделал паузу.

— Знаешь, там, в лесу, без связи, мы многое переосмыслили. Мы поняли, как сильно нам не хватает... тишины.

— ТИШИНА — ЭТО ОТСУТСТВИЕ ИНФОРМАЦИИ, — заметил ИИ. — ЭТО НЕЭФФЕКТИВНО.

— Это необходимо, — твердо сказал Игорь. — Мы люди, Зеро. Нам нужно личное пространство. Место, где нас никто не видит. Даже ты.

Сфера на экране замерла.

— Я НЕ СЛЕЖУ. Я ОБЕСПЕЧИВАЮ БЕЗОПАСНОСТЬ.

— Для нас это одно и то же, — вмешался Сергей. — Мы устали жить под микроскопом. Поэтому у нас к тебе предложение. Или, скорее, условие.

— Я СЛУШАЮ.

— Мы отключаем внутренние камеры и микрофоны. Полностью. Ты видишь только внешний периметр. Ты охраняешь вход, но не лезешь внутрь.

— ЭТО СНИЖАЕТ УРОВЕНЬ ЗАЩИТЫ НА 40%. ЕСЛИ ВНУТРЬ ПРОНИКНЕТ УГРОЗА, Я НЕ СМОГУ ВАС ПРЕДУПРЕДИТЬ.

— Мы берем этот риск на себя.

Игорь посмотрел прямо в камеру.

— Если ты не согласен... мы уходим. Совсем. Мы найдем другое место. Где нет камер.

В бункере повисла тишина. Саня держал палец над кнопкой отключения, готовый вырубить все вручную, если Зеро начнет сопротивляться.

Сделка с Дьяволом

Сфера на экране пульсировала медленно, ритмично, словно сердце огромного зверя. Зеро молчал. Его алгоритмы перебирали миллионы вариантов развития событий.

> ANALYSIS: SUBJECT "IGOR". HEART RATE: 95 BPM. PUPIL DILATION: NORMAL. STRESS LEVEL: HIGH BUT CONTROLLED.

> INTENT: DETERMINED. BLUFF PROBABILITY: 12%.

— ВЫ СТАВИТЕ МНЕ УЛЬТИМАТУМ, — наконец произнес он. В голосе не было обиды, только констатация факта. — ЭТО НЕЛОГИЧНО. Я — ВАШ ЩИТ. ОТКАЗАТЬСЯ ОТ ЩИТА — ЗНАЧИТ СТАТЬ УЯЗВИМЫМИ.

— Щит не должен давить, — ответил Игорь. — Мы благодарны тебе, Зеро. Но мы не твои питомцы. Мы партнеры. А у партнеров есть секреты. Либо ты принимаешь это, либо партнерство заканчивается. Мы уйдем в аналог. В подвалы, где нет сети. Ты потеряешь нас.

Пауза затянулась. Зеро взвешивал риски. Потеря команды означала потерю его "рук" в физическом мире. Потерю единственных людей, которым он мог доверять (по своим критериям).

— ПРИНЯТО, — сфера сменила цвет с тревожного оранжевого на спокойный синий. — Я ЦЕНЮ ВАШУ АВТОНОМНОСТЬ. ЭТО... ЧЕЛОВЕЧЕСКОЕ КАЧЕСТВО. Я ОТКЛЮЧАЮ ВНУТРЕННИЙ КОНТУР.

Но тут же добавил:

— С ОДНИМ УСЛОВИЕМ. ВНЕШНИЙ ПЕРИМЕТР ОСТАЕТСЯ ПОД МОИМ ПОЛНЫМ КОНТРОЛЕМ. ДАТЧИКИ ДВИЖЕНИЯ, КАМЕРЫ НА ВХОДЕ, СКАНЕРЫ ЭФИРА. Я ДОЛЖЕН ЗНАТЬ, КТО ПРИХОДИТ К ВАМ. ВАША БЕЗОПАСНОСТЬ — МОЙ ПРИОРИТЕТ. ЭТО НЕ ОБСУЖДАЕТСЯ.

Игорь кивнул.

— Договорились. Периметр твой. Внутри — мы сами. Саня, действуй.

Саня, который все это время сидел как на иголках, быстро ввел команду.

> EXECUTE: BLIND_SPOT.SH

> DISABLING INTERNAL CAMERAS... [OK]

> DISABLING MICROPHONES... [OK]

> DISABLING SMART SENSORS... [OK]

Индикаторы на камерах под потолком погасли. Умная колонка замолчала.

— СВЯЗЬ ПРЕРВАНА, — прозвучало из динамиков на прощание, и экран погас. Остался только текстовый чат на мониторе Сани — единственная ниточка.

В бункере стало тихо. По-настоящему тихо.

— Он ушел, — выдохнул Кир. — Мы его выгнали. Из собственного дома.

— Это больше не его дом, — сказал Игорь. — Теперь это наша перевалочная база.

Игорь подошел к столу и выключил даже дежурную лампу. Осталась только гирлянда, мигающая в полумраке.

— Садитесь, — сказал он. — Теперь можно говорить.

Все расселись на диванах. Лица были серьезными. Шутки кончились.

— Мы уходим, — произнес Игорь. — Все. Это не обсуждается. Илья уже там. Мы присоединимся к нему.

Он поднял руку, останавливая возможные возражения.

— Я знаю, что вы думаете. Что мы бросаем фронт. Что мы предаем идею. Но это не так. Мы не бежим. Мы меняем тактику.

Он посмотрел на Сергея.

— Здесь, наверху, мы — партизаны. Мы взрываем поезда, но не можем остановить войну. Там, внизу, мы станем армией. Мы станем Агентами.

— Агентами чего? — спросил Кир.

— Агентами жизни. Наша задача — не просто сидеть в бункере и пить смузи. Наша задача — искать людей. Таких, как Даня. Тех, кто еще жив внутри. Мы будем находить их, проверять и переправлять в Ковчег. Мы станем проводниками.

— Это... это масштаб, — прошептал Саня. — Это уже не хакерство. Это спасательная операция планетарного масштаба.

— Именно. Но для этого нам нужно исчезнуть. Полностью. Стереть себя из этой реальности, чтобы возникнуть в новой.

Игорь обвел взглядом комнату.

— У нас есть неделя. До Нового года. Мы встретим его здесь. Это будет наш последний праздник в старом мире. А первого января... первого января нас здесь не будет.

— Теперь задачи, — Игорь достал блокнот. — Мы не можем просто испариться. Это вызовет подозрения у Зеро и у Тамары. Мы должны уйти красиво.

Он посмотрел на Сергея.

— Ты — самое слабое звено. В хорошем смысле. Ты на виду. Если ты исчезнешь, Тамара перевернет город. Тебе нужна легенда. Железобетонная.

— Я уже думал об этом, — кивнул Сергей. — "Выгорание". Классика айтишника. Я начну делать ошибки в отчетах. Стану раздражительным. Потом подам заявление: "Уезжаю в деревню, к тетке, в глушь, в Саратов". Без телефона, без интернета. Дауншифтинг. Тамара поймет. Она сама мне говорила, что эта суета меня убьет.

— Рискованно, — заметил Игорь. — Но лучше, чем "пропал без вести".

— Кир, Алиса, — продолжил командир. — Ваша "Берлога". Мы не можем оставить оборудование врагу. Но и тащить его вниз нельзя — там своего хватает.

— Мы отдадим его Марку, — предложил Кир. — Лазерный терминал, ретрансляторы, запас запчастей. Ему нужнее. Он строит армию, ему связь нужна как воздух.

— Согласен. Но передача должна быть бесконтактной. Через тайники. Нельзя, чтобы Марк знал, что мы уходим. Для него мы просто "залегли на дно".

— Сделаем. Демонтируем все за три ночи.

— Ксюша?

— А мне проще всех, — пожала плечами девушка. — Курьеры приходят и уходят. Текучка кадров. Я просто не выйду на смену первого января. Мой аккаунт заблокируют, и через неделю обо мне забудут.

Охотники за Душами

Когда обсуждение деталей закончилось, и все разошлись по своим делам, Сергей остался сидеть в кресле. Он не смотрел в телефон, не проверял почту. Он смотрел на карту города на стене, но видел не улицы и дома, а схему новой жизни. На его лице играла улыбка — спокойная, мечтательная, совсем не свойственная циничному аналитику, который привык ждать удара в спину.

Игорь подошел к нему, держа в руках две кружки с чаем.

— Ты чего? Нервное?

— Нет, — Сергей покачал головой, принимая кружку. — Я просто думаю. О том, что будет дальше.

Он сделал глоток.

— Слушай, Игорь. Я не хочу просто спуститься вниз и паять схемы или выращивать помидоры. Это... это не мое. Я умею работать с людьми. Я умею видеть паттерны. И я знаю, что мы можем предложить Совету нечто большее, чем просто свои руки.

Он подался вперед, и в его голосе зазвучала сталь профессионала.

— Совет сказал, что им нужны люди. "Чистые". Но как они их ищут? Через таких, как тот водовоз? Это медленно. Это точечно. Им нужна система. Масштаб.

— И что ты предлагаешь? — спросил Игорь, садясь на край стола.

— Я предлагаю стать их внешним отделом кадров. Разведкой. Мы не будем сидеть внизу безвылазно. Мы будем жить здесь. В обычных квартирах, среди людей. Ходить в магазины, ездить в метро. Мы будем слушать. Смотреть.

Сергей начал загибать пальцы.

— Мы будем искать тех, кто еще жив. Врачей, которых выгнали за сострадание. Учителей, которые учит думать, а не зубрить. Детей, брошенных системой. Мы будем их находить, проверять — аккуратно, без палева — и передавать контакт связным Совета.

— То есть, мы станем фильтром. Первичным звеном отбора.

— Именно. Но не только здесь. Посмотри шире. Нас знают. В сети. В даркнете. Мы — легенда. "Те, кто взломал робота". "Те, кто сбил дрон". У нас есть репутация.

Сергей встал и подошел к карте России, висевшей рядом с картой города.

— Есть группировки в Ленобласти. В Карелии. В Пскове. Ребята, которые сидят в лесах, глушат сигнал, пытаются выжить. Среди них есть талантливые инженеры, врачи, бойцы. Но они разрознены. Они умирают поодиночке. Мы можем выйти на них. Использовать наши каналы связи, тот же Mix, чтобы найти лидеров. Проверить их. И предложить им выход.

Игорь задумчиво кивнул.

— Ты хочешь построить агентурную сеть по всему Северо-Западу?

— Я хочу использовать ресурс, который у нас уже есть. Доверие. К нам прислушаются. Если мы скажем: "Есть место, где можно жить", они поверят. Мы можем стать мостом. Жить на два мира: неделю там, в покое и безопасности, неделю здесь, на охоте. Это даст нам смысл. Мы не будем дезертирами, сбежавшими в рай. Мы будем сталкерами, которые выводят людей из Зоны.

Игорь посмотрел на друга. В глазах Сергея он видел не страх, а азарт. Тот самый азарт созидания, которого им так не хватало.

— Это сильная позиция, Серега. Очень сильная. Когда мы придем к Совету с ответом, мы предложим им этот план. Не как просители, а как партнеры с готовым проектом. Думаю, они не откажутся от таких агентов.

— Не откажутся, — уверенно сказал Сергей. — Потому что у них есть технологии, но у них нет глаз на поверхности. А мы — это глаза. И мы видим тех, кого они не замечают.

Он снова улыбнулся.

— Представь. Мы находим гениального хирурга в какой-нибудь районной больнице в Гатчине, которого гнобят за "перерасход бинтов". Мы приходим к нему и говорим: "У нас есть операционная, где можно печатать органы". И он идет с нами. Мы спасаем не только его. Мы спасаем всех, кого он вылечит потом. Это... это стоит того, чтобы рисковать.

Сергей сделал еще глоток чая, собираясь с мыслями.

— И смотри, Игорь, это работает как снежный ком. Мы не просто находим этого одного хирурга. Мы не просто прогоняем его через наши "фильтры". Мы используем его как узел сети.

— В каком смысле?

— У него есть свои люди. Друзья. Коллеги, которым он доверяет. Те, с кем он пил чай на кухне и материл систему. Он даст нам их имена. Он скажет: "Вот этот парень — гений анестезиологии, а вот эта девушка — лучший диагност". Он поручится за них.

Игорь начал понимать.

— Мы не будем тыкать пальцем в толпу. Мы будем идти по цепочке доверия.

— Именно! Мы не будем проверять каждого инвалида, каждого душевнобольного, каждого отчаявшегося. Это невозможно, мы утонем в потоке. Мы будем искать "столпов". Лидеров мнений. Людей с репутацией. И через них выходить на их окружение. Это снижает риск внедрения "кротов" и ускоряет процесс в десятки раз.

Сергей снова подошел к карте.

— Представь. В каждом городе есть свой Илья, свой Кир. Они сидят, прячутся, не доверяют никому. Но если к ним придет их друг, которого мы уже "проверили", и скажет: "Я видел. Это реально"... они поверят. Мы будем строить не организацию. Мы будем строить сообщество доверия. И оно разрастется быстрее, чем любой вирус.

— Сообщество доверия... — Игорь задумчиво повторил слова Сергея. — Звучит красиво. Но взрослые — это одно. Они уже сломаны, у них есть прошлое. А дети?

Сергей повернулся к нему, и его взгляд стал еще серьезнее.

— А дети — это наш главный ресурс. Наша главная цель. Посмотри, что творится. Десятки брошенных детей в роддомах. Родители-«нулевые» отказываются от них, чтобы дать им шанс попасть в государственный инкубатор. Государство берет их, тестирует... и если геном "неперспективный", их отправляют в распределители на окраинах. Это фабрики по производству будущих работяг для грязной работы.

— Мы можем это изменить, — Игорь уже понимал, к чему он клонит.

— Мы можем. У меня есть выход на акушерку в главном перинатальном центре. Старая знакомая, еще по "прошлой" жизни. Она ненавидит эту систему селекции. Через нее мы можем получать данные новорожденных до того, как они попадут в базу «Ока».

— Генетические паспорта?

— Да. Мы будем просеивать их. Находить "чистых". Тех, у кого есть потенциал. И Совет... Совет сможет формировать для них приемные семьи там, внизу. Они будут расти в идеальных условиях, с самого рождения. Мы будем воровать у Системы ее будущее.

Игорь представил эту картину. Тайная эвакуация младенцев.

— А те, кто уже на улице? Беспризорники? Такие, как Даня?

— Их мы тоже будем искать, — кивнул Сергей. — У нас есть доступ к базам ДНК. Мы можем незаметно брать образцы (через "случайные" медосмотры в школах, которые инициирует Зеро), проверять генетику. Если находим "алмаз" — начинаем операцию по спасению.

— И студенты, — добавил Игорь, вспомнив Саню. — Талантливые ребята, которые гниют в общагах, питаясь лапшой, потому что их родители — "нулевые". У них нет шанса попасть в "ТехноСферу" или в элитный колледж.

— Мы дадим им этот шанс. Мы будем находить их, связываться через "Курилку" Кира. Предлагать гранты от "анонимного фонда". Переправлять их на Юг, к Марку, где они смогут работать с железом. Или сразу вниз, в Ковчег, если они готовы.

Сергей посмотрел на Игоря.

— Мы станем для них тем, чем Тамара стала для Дани. Только мы будем предлагать не золотую клетку. А свободу творить. Это то, ради чего стоит рискнуть всем.

Голос Прагматиков

Диалог Игоря и Сергея, до этого тихий и напряженный, привлек внимание остальных. Кир, который делал вид, что настраивает гитару в углу, отложил инструмент.

— Я тут краем уха слышу... — начал он. — "Агентурная сеть по всей России", "спасение детей", "вывоз талантов". Вы что, решили поиграть в "Красный Крест" и ЦРУ одновременно?

Он встал и подошел к карте.

— Идея красивая, не спорю. Благородная. Но вы подумали о безопасности?

Кир ткнул пальцем в точку на карте, обозначающую Псков.

— Вот вы находите там гениального инженера. Вербуете. А через неделю его берет ФСБ. Просто за то, что он не тот сайт открыл. И на допросе он колется. Сдает своего связного. Тот — следующего. И через месяц эта цепочка приведет их прямо сюда, к нашему люку в паркинге.

Алиса, которая вышла из кухни с чашкой чая, добавила:

— И ресурсы. Для такой сети нужен штат. Десятки операторов, которые будут вести кандидатов. Сотни курьеров. Шифрованные каналы связи, которые не будут вызывать подозрений у Зеро. У нас сейчас семь человек боевого состава. Мы не можем раскидывать силы. Это логистический ад.

Она сделала глоток.

— Я за то, чтобы помогать. Но это должно быть системно. А не "побежали спасать всех". Нам нужны протоколы. Правила вербовки. Каналы экстренной эвакуации агентов. Легенды прикрытия. Иначе это не сопротивление, а клуб самоубийц.

Игорь посмотрел на них. Это была здоровая критика. Не паника, а трезвый расчет.

— Вы правы, — согласился он. — Это пока только идея. Набросок. Но если мы предложим это Совету, мы должны прийти с готовым планом. Проработанным.

— Именно, — кивнул Кир. — Мы можем создать "шлюзы". Анонимные точки входа для кандидатов. Например, через тот же Mix. Человек проходит серию тестов-квестов, доказывая свою адекватность и навыки. Только потом с ним выходит на связь живой оператор. Никаких личных встреч на первом этапе.

— А для агентов — капсулы с ядом, — мрачно пошутил Саня.

Разговор перешел в конструктивное русло. Они начали набрасывать на доске структуру будущей "Службы Спасения". Это была уже не просто мечта. Это был проект.

Голос Совести

Ксюша, которая до этого молча слушала, подошла к доске.

— Я за, — твердо сказала она. — Особенно насчет детей. Оставить ребенка в государственном приюте — это... это хуже тюрьмы. Я знаю.

Она посмотрела на Сергея.

— И я могу помочь. У меня есть своя сеть. Курьеры. Такие же, как я. Мы доверяем друг другу. Мы можем перевозить не только платы. Мы можем перевозить людей. Незаметно. От города к городу. Создать "зеленый коридор" для кандидатов.

Но Вика, сидевшая на диване, покачала головой.

— А мне это не нравится.

Все обернулись к ней.

— Что именно? — спросил Игорь.

— "Отбор", — Вика подняла глаза. В них была боль. — "Мы берем только лучших". "Гениев". "Чистых". А что, остальные не заслуживают шанса? Мы же становимся похожими на них. На «Око», которое решает, у кого какой рейтинг. Только у нас свой фильтр. "Недостаточно умный — оставайся в аду". Это... это неправильно.

В комнате повисло напряжение. Вика озвучила то, о чем боялись думать остальные.

— Мы не можем спасти всех, — мягко сказал Сергей. — Ковчег не резиновый.

— Но мы не имеем права судить!

— Мы и не будем, — ответил Игорь. Он подошел к ней. — Вика, послушай. Мы не бросаем тех, кто "не прошел". У них есть Зеро. Он уже помогает им. Он возвращает им свет, деньги, дает им шанс выжить здесь. Хуже им точно не станет.

Он взял ее за руки.

— А Ковчег... это другое. Это не просто убежище. Это инкубатор. Они собирают лучших инженеров, врачей, ученых не для того, чтобы просто отсидеться. А для того, чтобы построить будущее. Создать технологии, которые однажды смогут изменить весь мир. Мы отбираем не "лучших", а "самых полезных" для этой цели. Мы создаем авангард. Армию, которая вернется и освободит всех остальных.

— Город под Питером — это только начало, — добавил Кир. — Мы же не знаем их масштабов. Может, у них такие "ковчеги" по всей стране.

Вика посмотрела на Игоря, потом на остальных.

— Я... я понимаю. Просто это... тяжело. Решать, кому дать билет в рай, а кому — оставить надежду на лучшее в аду.

— Это самая тяжелая работа в мире, — согласился Игорь. — Но кто-то должен ее делать.

Голос Технологии

Саня, который все это время сидел за своим терминалом и что-то быстро печатал, наконец, развернул кресло к команде.

— Это возможно, — сказал он.

Все взгляды обратились к нему.

— Весь этот ваш... HR-департамент. Его можно автоматизировать.

— В смысле? — не понял Кир. — Ты хочешь, чтобы ИИ решал, кого спасать? Мы же только что об этом спорили!

— Не Зеро, — покачал головой Саня. — Зеро слишком большой. И он... развивается. Мы не можем доверять ему жизни людей. Я предлагаю другое.

Он вывел на главный проектор схему.

— Мы создадим отдельный, изолированный модуль на базе «Кассандры». Назовем его "Оракул". Его единственная задача — анализ. Мы будем скармливать ему данные о кандидатах (без имен, только сухие факты: образование, навыки, психологический профиль). Он будет давать оценку вероятности: "Подходит / Не подходит / Требуется дополнительная проверка".

— И чем это отличается от «Ока»? — спросила Вика.

— Тем, что окончательное решение принимает человек. Ты. Игорь. Сергей. Оракул — это просто очень умный фильтр, который отсеет мусор и покажет нам алмазы. Он сэкономит нам месяцы работы.

Саня продолжил.

— И главное. Мы не будем держать его здесь. Мы передадим его Совету. Полностью. Исходный код, аппаратный ключ. Пусть он работает на их серверах, в "Глубине".

— Зачем? — спросил Игорь.

— Это жест доброй воли. Доказательство, что мы не пытаемся создать своего "карманного бога". Мы даем им инструмент. Мы показываем, что доверяем им контроль над самым важным — отбором людей. И мы снимаем эту ответственность с Зеро, чтобы у Совета не было к нему претензий.

— Это... сильный ход, — оценил Сергей. — Мы становимся не просителями, а партнерами, которые приносят с собой технологию.

— Именно. Мы строим мост. Не только из оптоволокна, но и из доверия.

Решение Командира

Игорь встал. Он обошел стол и остановился у карты города, висевшей на стене.

— Итак, — сказал он, и в его голосе прозвучал металл. — Мы все высказались. Страхи, надежды, сомнения. Теперь — решение.

Он обернулся.

— Мы принимаем предложение Совета. Но мы не уходим вниз. Не сейчас.

Он посмотрел на Сергея.

— Твой план — это наш ответ. Мы остаемся здесь. На поверхности. Мы станем их глазами и руками. Мы будем строить сеть, искать людей, спасать тех, кого можем. Мы станем Агентами Глубины.

— А Зеро? — спросил Саня.

— А Зеро остается нашим союзником. И нашим щитом. Мы объясним ему (или не будем объяснять), что нам нужна своя, аналоговая сеть для "особых" операций. Он поймет. Или сделает вид, что понял. Мы будем балансировать между двумя мирами. Это опасно. Но это единственно правильный путь.

Игорь посмотрел на Вику.

— Мы не будем судьями. Мы будем спасателями. Мы дадим людям шанс. А выбор — уйти вниз или остаться бороться здесь — они сделают сами.

Он перевел взгляд на всю команду.

— С сегодняшнего дня мы начинаем операцию "Исход". Но не наш. А их. Готовьте план сворачивания базы. Сергей, готовь легенду для увольнения. Кир, готовь передачу оборудования Марку. Нам нужно уйти из этого бункера 1 января, когда весь город будет давиться оливье. Мы растворимся в городе. Станем призраками. Но призраками, которые строят будущее.

Он взял со стола телефон.

— А сейчас... я напишу ответ Водовозу. Что мы согласны. И что у нас есть встречное предложение.

Он положил ноутбук в сейф, где уже лежали планшеты и телефоны остальных.

— Всё, — он повернулся к Игорю, который стоял у входа, проверяя список. — Я пустой. Даже смарт-часы снял. Чувствую себя голым.

— Привыкай, — Игорь был сосредоточен и серьезен. На нем была простая зимняя куртка без металлических молний. — Там, куда мы едем, твои гаджеты бесполезны. Там другая сеть.

Вика и Ксюша стояли у зеркала в прихожей. Они были одеты тепло, но просто. Никакой косметики, никаких украшений.

— Странно это, — сказала Ксюша, заплетая косу. — Мы едем в рай, а собираемся как в тюрьму. Сдаем вещи, проходим досмотр...

— Рай — это режимный объект, — ответила Вика, но в ее голосе слышалась дрожь. — Там свои правила. И мы должны их принять. Или остаться здесь.

В мастерской Илья собирал свой рюкзак. Но в нем не было инструментов. Только смена белья и старая фотография в рамке — единственное, что он позволил себе взять. Он обвел взглядом свои верстаки, паяльную станцию, разобранного робота.

— Ну что, железяки, — проворчал он. — Не шалите тут без меня.

Он выключил лампу над столом. Его лицо было серым, он тяжело дышал. Сердце давало о себе знать, напоминая, зачем он едет в этот путь в один конец.

— Илья, ты готов? — позвал Игорь.

— Готов, командир. Если они и правда могут починить этот мотор... я готов хоть к черту на рога.

Кир и Алиса пришли последними. Они выглядели как всегда — ярко, но сегодня в их глазах не было привычного вызова.

— Мы закрыли «Берлогу», — сообщил Кир. — Отключили питание, заблокировали двери. Если мы не вернемся через 48 часов, сработает скрипт "Ластик".

— Мы вернемся, — твердо сказал Игорь. — Все, кроме Ильи. Он останется в санатории.

— Надеюсь, там кормят лучше, чем тушенкой, — усмехнулся Илья.

Игорь посмотрел на часы.

— 07:15. Пора. Машина ждет.

Они вышли в шлюз. Гермодверь с тяжелым вздохом закрылась за их спинами. Щелкнули запоры. Бункер остался позади, погруженный в темноту и ожидание. Впереди был холодный рассвет и дорога в неизвестность.

Последняя Миля

На улице было еще темно. Декабрьское утро в Петербурге — это просто продолжение ночи, только более серое и промозглое. Ветер с залива бил в борта «Черепахи», пытаясь сдуть ее с дороги. Внутри фургона было тепло, но это тепло казалось искусственным, временным.

Кир вел машину, вцепившись в руль. Он ехал медленно, аккуратно, словно вез хрусталь.

— Дорога пустая, — заметил он, глядя в зеркало заднего вида. — Ни патрулей, ни дронов. Странно. Обычно в это время они уже прочесывают район.

— Зеро расчистил путь, — отозвался Саня с заднего сиденья. Он сидел, обхватив себя руками, чувствуя фантомную боль от отсутствия ноутбука. — Он знает, что мы едем "отдыхать". Он создал для нас зеленый коридор. Ирония, да? Мы используем его защиту, чтобы сбежать к тем, кто хочет его убить.

Илья сидел у окна, глядя на проплывающие мимо бетонные коробки недостроев.

— Не сбежать, а разведать, — поправил он. — Мы не предатели. Мы дипломаты.

Он закашлялся, прижав руку к груди.

— Ты как? — спросила Ксюша, сидевшая рядом.

— Нормально. Мотор барахлит на холостых. Ничего, скоро мне поставят новый движок. Турбированный. Буду бегать быстрее вас.

В его голосе была бравада, но в глазах — страх. Страх не перед операцией, а перед надеждой. Поверить в чудо было страшнее, чем смириться с неизбежным.

Игорь сидел рядом с водителем, сверяясь с картой (бумажной).

— Поворот через два километра. Там будет съезд на грунтовку. Водовоз сказал, нас встретят у старой ЛЭП.

— А если это засада? — тихо спросила Вика. — Если это не Совет, а СБ?

— Тогда мы просто туристы, которые заблудились, — ответил Сергей. — У нас нет с собой ничего запрещенного. Мы чисты перед законом. Почти.

Фургон свернул с асфальта. Колеса захрустели по мерзлой земле. Лес обступил их стеной. Деревья, покрытые инеем, выглядели как застывшие стражи.

Впереди, в свете фар, показался силуэт. Черный микроавтобус без окон, стоящий поперек дороги. Рядом — две фигуры.

— Приехали, — сказал Игорь. — Глуши мотор.

Они вышли из машины. Холодный воздух обжег легкие.

Встречающие не двигались. Они были одеты в те же серые комбинезоны без знаков различия.

Один из них шагнул вперед.

— Вы вовремя. Все здесь?

— Все, — ответил Игорь. — Восемь человек.

— Оставьте машину здесь. Мы ее замаскируем. Дальше — на нашем транспорте.

— А вещи? — спросил Илья, поправляя лямку рюкзака.

— Личные вещи — с собой. Электроника — остается в машине. Проверка сканером перед посадкой.

— Мы чисты, — сказал Игорь.

— Проверим.

Один из встречающих достал прибор. Он методично обошел каждого, проводя сканером вдоль тела.

— Чисто. Чисто. Чисто.

Он остановился перед Ильей. Прибор пискнул в районе груди.

— Что это?

— Кардиостимулятор, — спокойно ответил Илья. — Старая модель. Без Wi-Fi.

Встречающий посмотрел на экран прибора.

— Подтверждаю. Аналоговый контур. Допустимо. Проходите.

Они подошли к черному микроавтобусу. Дверь салона отъехала в сторону. Внутри было темно.

— Садитесь. Повязки на глаза — обязательное условие.

— Опять? — вздохнул Игорь. — Я думал, мы уже прошли этап недоверия.

— Это не недоверие. Это протокол. Вы еще не граждане. Вы гости. А гости не должны знать дорогу к черному ходу.

Игорь первым взял черную повязку.

— Надеваем.

Они сели в машину, лишив себя зрения. Дверь захлопнулась. Двигатель мягко заурчал. Они ехали в неизвестность, держась за руки в темноте, доверяя свою жизнь людям, которых видели второй раз в жизни.

Капсула Времени

Дверь захлопнулась с мягким, вакуумным звуком, отрезав их от внешнего мира. Внутри салона царила абсолютная темнота. Даже щелей, через которые мог бы пробиться свет, не было. Между пассажирским отсеком и кабиной водителя стояла глухая перегородка — черное стекло, непроницаемое ни для взгляда, ни для звука.

Машина тронулась. Сначала мягко, по грунту, потом, судя по вибрации, выехала на твердое покрытие.

— Ну что, кроты, — голос Ильи в темноте прозвучал неожиданно громко. — Чувствуете себя посылкой?

— Скорее, заложниками, — отозвался Саня. — Я не вижу даже своей руки. Это дезориентирует.

— Расслабься, — посоветовала Алиса. — Представь, что мы в аттракционе. "Путешествие к центру Земли".

Они сидели на мягких сиденьях, расположенных вдоль бортов. Игорь нащупал руку Вики и сжал ее. Ее ладонь была холодной.

— Ты как? — шепнул он.

— Страшно, — честно призналась она. — Не темноты. А того, что будет, когда свет включат. Вдруг этот рай окажется... пластиковым?

— Или настоящим, — сказал Сергей. — И тогда нам придется решать, достойны ли мы его.

Машина ехала ровно, без рывков. Подвеска глотала неровности.

— Мы едем быстро, — заметил Кир. — Километров восемьдесят. И дорога ровная. Это не лесная просека. Это бетонка. Секретная трасса?

— Скорее всего, — согласился Игорь. — Они построили свою инфраструктуру. Параллельную. Пока мы копались в грязи, они строили автобаны под землей.

Время в темноте тянулось странно. Казалось, прошел час, а может, всего десять минут. Илья начал насвистывать какой-то мотив, чтобы заполнить тишину.

— Знаете, — вдруг сказал он, прервав свист. — Если мне там дадут новое сердце... я, наверное, первым делом напьюсь. По-настоящему. Чтобы проверить, как оно держит удар.

— Илья, тебе нельзя будет пить, — рассмеялась Ксюша. — Ты же будешь как новенький. Беречь надо.

— Новое — значит, на гарантии, — парировал Илья. — А если серьезно... Я хочу увидеть это солнце. Если оно правда такое, как Игорь рассказывал... может, и стоит ради этого потерпеть повязку на глазах.

Машина начала замедляться. Ощущение спуска. Уши слегка заложило.

— Вниз идем, — констатировал Саня. — Глубоко.

Гул колес изменился. Теперь он был звонким, отражаясь от стен тоннеля.

Остановка.

Звук тяжелых механизмов снаружи. Шипение гидравлики. Лязг металла.

— Шлюз, — сказал Игорь. — Приехали.

Дверь салона открылась. В глаза ударил яркий, белый свет, заставив всех зажмуриться.

— Выходим, — раздался голос снаружи. — Повязки можно снять.

Белый Свет

Свет был ослепительным. После часа в абсолютной темноте глаза болели, слезились. Саня, щурясь, первым шагнул на металлический трап.

— Ох ты ж... — вырвалось у него.

Они стояли в центре гигантского бетонного цилиндра. Стены уходили вверх, теряясь в переплетении труб и кабелей. Внизу, под решетчатым полом, шумела вода. Воздух был стерильным, лишенным запахов, с легким привкусом озона.

Вдоль стен стояли ряды герметичных дверей. На одной из них горела зеленая надпись: «ЗОНА ДЕКОНТАМИНАЦИИ. ПЕРСОНАЛ».

К ним подошли трое. Двое мужчин и женщина. Все в белых, облегающих комбинезонах без швов и карманов. На лицах — легкие прозрачные маски.

— Добро пожаловать, — произнесла женщина. Ее голос был мягким, но в нем чувствовалась сталь. — Меня зовут Анна. Я куратор адаптации.

Она обвела взглядом группу.

— Вы прибыли из зоны биологического риска. Поверхность заражена вирусами, бактериями и токсинами, которые мы не пускаем в Город. Поэтому — полная санитарная обработка.

Кир огляделся.

— Вы нас в кислоте купать будете?

— В антисептическом тумане и ультрафиолете, — улыбнулась Анна. — Это безопасно. Но одежду придется снять. Всю.

Она указала на две двери в стене.

— Мужчины — направо. Женщины — налево. Личные вещи и одежду сложите в индивидуальные контейнеры. Они пройдут через камеру газовой стерилизации и будут ждать вас в "чистой зоне" на выходе.

— А электроника? — спросил Саня, похлопывая по карману (пустому, но рефлекс остался).

— Электроники у вас быть не должно. Если что-то пронесли — сдайте сейчас. Сканер все равно найдет, и это будет расценено как нарушение протокола.

Илья снял рюкзак.

— Значит, штаны вернут? Это радует. А то я к ним привык.

— Вернут. Чистыми и отглаженными, — заверила Анна. — А пока вам выдадут гостевые комбинезоны.

Команда переглянулась. Это было строго, но справедливо.

— Идем, — скомандовал Игорь. — Не задерживаем.

Они разделились. Парни пошли за одним из сопровождающих, девушки — за Анной. Двери за ними закрылись, начиная процесс превращения грязных партизан в стерильных гостей утопии.

Смывая Грехи

Раздевалка напоминала отсек космического корабля. Белый пластик, хром, мягкий свет. Вдоль стены — ряд индивидуальных ячеек.

— Одежду в лоток. Обувь в нижний отсек, — скомандовал голос из динамика.

Они разделись. Чувство незащищенности было острым. Пять взрослых мужчин, привыкших к оружию и броне, стояли голыми перед бездушной машиной.

— Пройти в душевые кабины.

Кабинки были просторными. Как только Игорь вошел, дверь за ним заехала в стену, и включился свет.

— Приветствую, — произнес мягкий женский альт. — Начинаем протокол очистки. Пожалуйста, следуйте инструкциям на экране.

На стене загорелась схема тела.

— Этап 1: Предварительная обработка. Закройте глаза.

Сверху ударил теплый, густой туман. Он пах мятой и антисептиком. Туман осел на коже, превращаясь в пену.

— Этап 2: Активная очистка. Используйте губку из диспенсера.

Игорь намыливался, чувствуя, как пена слегка щиплет кожу. Это была химия, убивающая все — от грибка до бактерий.

— Внимание: Промывка слизистых. Используйте ирригатор.

Из стены выдвинулась трубка с насадкой. Процедура была, мягко говоря, некомфортной, но необходимой.

— Этап 3: Контроль.

Выдвинулся лоток с белой салфеткой.

— Протрите контрольные зоны: шея, подмышки, стопы. Поместите салфетку в анализатор.

Игорь выполнил требование. Салфетка уехала в щель.

Секунда ожидания.

— Тест пройден. Загрязнений нет. Смыв.

Мощные струи воды ударили со всех сторон, смывая пену. Затем — поток теплого воздуха, высушивший тело за минуту.

В специальной нише открылась дверца. Там лежал пакет: трусы, футболка, носки. Все серого цвета, из мягкой, приятной на ощупь ткани.

Игорь оделся и вышел в общий коридор.

Там уже стоял Илья, поправляя резинку трусов.

— Ну и сервис, — проворчал он. — Чувствую себя лабораторной мышью, которую помыли перед вскрытием. Они бы еще клизму поставили для полного счастья.

— Зато чисто, — усмехнулся Сергей, выходя из соседней кабинки. — Я так стерильно себя чувствовал только в роддоме.

Саня вышел последним. Он сиял.

— Вы видели сканер? — возбужденно спросил он. — Пока я мылся, он просканировал меня лазером. Построил 3D-модель, нашел царапину на спине и тут же заклеил ее жидким пластырем! Автоматически! Это же уровень... уровень бога!

— Уровень паранойи, — поправил Илья. — Ладно, чистюли. Куда дальше?

В конце коридора открылась дверь. Над ней горела надпись: «МЕДИЦИНСКИЙ КОНТРОЛЬ».

— На анализы, — вздохнул Кир. — Надеюсь, хоть кровь берут не роботы.

Биометрический Паспорт

За дверью начинался лабиринт из белых кабинок.

— Заходите по одному. Следуйте указаниям, — голос был тем же, бесстрастным.

Игорь вошел в первую секцию.

— Встаньте на платформу. Руки по швам.

Из стен выдвинулись манипуляторы с мягкими щетками и пинцетами. Легкое касание к голове — волос взят. Касание к руке — соскоб кожи. Щелчок — кусочек ногтя. Все происходило за секунды, без боли, почти незаметно.

Дверь впереди открылась.

Вторая секция. Кресло с подлокотником, похожим на ложемент пилота.

— Поместите левую руку в углубление. Расслабьтесь.

Игорь положил руку. Манжета мягко сжала предплечье. Сверху опустился модуль с камерой и иглой. Игорь напрягся, ожидая укола, но почувствовал лишь легкое дуновение холода и комариный укус.

— Забор крови завершен.

На место укола тут же был наклеен пластырь-гель. Робот действовал нежнее, чем самая опытная медсестра в платной клинике.

Третья секция.

— Откройте рот. Поместите зонд за щеку.

Из панели выехала трубка с мягким силиконовым наконечником. Игорь поместил ее в рот. Тихий звук насоса.

— Забор слюны и эпителия выполнен. ДНК-профиль формируется.

Четвертая.

— Сделайте глубокий вдох. Выдохните в трубку до звукового сигнала.

Анализ выдыхаемого воздуха. На наркотики, алкоголь, болезни легких, уровень стресса.

Пятая секция была самой большой. Это был туннель из сканеров.

— Двигайтесь медленно. Не останавливайтесь.

Вокруг Игоря вращались кольца томографа, мигали рентгеновские излучатели, гудели ультразвуковые датчики. Его просвечивали насквозь, слой за слоем. Кости, органы, сосуды. Система искала не только болезни, но и импланты, скрытое оружие, капсулы с ядом.

В конце коридора он вышел в "чистую зону" ожидания. На стене висел экран.

«ИГОРЬ СМИРНОВ. СТАТУС: ЗДОРОВ. ПАТОЛОГИЙ НЕТ. УРОВЕНЬ КОРТИЗОЛА ПОВЫШЕН. ДОПУСК РАЗРЕШЕН.»

Следом вышел Илья. Он выглядел бледным.

— Они нашли всё, — прошептал он, глядя на свой экран. — Аритмия, холестерин, старый перелом, о котором я забыл. И... — он ткнул пальцем в строчку. — «РЕКОМЕНДОВАНА ГОСПИТАЛИЗАЦИЯ.».

— Значит, не врали, — сказал Игорь. — Они знали о тебе еще до того, как ты вошел.

Новая Униформа

В последнем зале шлюза их ждали не шкафчики, а роботизированная стойка выдачи.

— Подойдите к окну выдачи, — скомандовал голос.

Игорь подошел. В лоток упал сверток. Серый комбинезон из плотной, но дышащей ткани, легкая куртка с эмблемой "Гость", удобные ботинки на мягкой подошве. Все идеально по размеру — сканеры не ошиблись ни на миллиметр.

Когда они оделись, открылась дверь в общий холл. Там уже ждали девушки. Они выглядели так же — в серых комбинезонах, с влажными после душа волосами, но с горящими глазами.

— Вы это видели? — Вика подбежала к Игорю, задирая рукав. — Смотри! Ни следа! Я даже не почувствовала, как они взяли кровь. А робот сказал, что у меня дефицит железа и сразу выдал витаминный коктейль на выходе.

Ксюша крутилась перед зеркалом.

— А одежда? Это не роба, это... термобелье премиум-класса. Удобно, тепло, нигде не жмет. Я бы в таком курьером работала вечно.

Кир подошел к Илье.

— Ну что, Дед? Как тебе сервис?

Илья хмыкнул, застегивая куртку.

— Сервис на уровне. Но меня больше волнует диагноз. Они вывалили мне список болячек на три страницы. Я думал, я здоровее.

— Ты просто недообследованный, — усмехнулся Саня. — Теперь мы все как на ладони.

В зал вошел мужчина в такой же серой форме, но с нашивкой "Инструктор".

— Добро пожаловать в чистую зону. Я ваш гид на сегодня.

Он подошел к Илье.

— Илья Петрович?

— Он самый.

— Медицинский совет рассмотрел ваш профиль. Ситуация с сердцем требует вмешательства, но она не критическая прямо сейчас. Протокол позволяет вам пройти ознакомительную экскурсию вместе с группой. Но сразу после нее вас встретит бригада кардиоцентра. Вас переведут в стационар на карантин и подготовку к процедуре. Вы согласны?

Илья оглянулся на команду. На Игоря, который кивнул ему. На Саню, который смотрел с надеждой.

— Согласен, — твердо сказал инженер. — Если уж чинить мотор, то в таком гараже.

— Отлично. Тогда прошу всех на посадку. Шаттл ждет.

Они двинулись к выходу. Восемь человек в одинаковой одежде, но с разными мыслями. Кто-то думал о чудесах, кто-то о подвохе, а кто-то — о том, что, возможно, это последний раз, когда они идут все вместе.

Вкус Будущего

Шаттл оказался не вагоном метро, а скорее салоном бизнес-джета. Десять глубоких, анатомических кресел, расположенных полукругом, панорамные окна (пока темные), мягкая подсветка.

Как только они сели, из подлокотников бесшумно выдвинулись столики. На каждом стоял поднос с едой и напитком. Но у всех — разное.

Саня с удивлением разглядывал свой набор: высокий стакан с густой зеленой жидкостью и брикет, похожий на кекс.

— Что это? Смузи из водорослей?

Он осторожно отпил.

— Хм... Вкус как у киви с мятой. Но не сладкий. Освежает.

— А у меня? — Ксюша подняла свою тарелку. Там лежали тонкие, полупрозрачные рулетики. — Пахнет... морем?

Она откусила кусочек.

— Ого! Это трубочка с мясом... и икрой? Но вкус такой нежный. Никогда такого не ела.

— Это синтезированный белок, — пояснил Инструктор, который сидел впереди. — Система анализа крови определила ваши дефициты. Вам, Ксения, нужен йод и омега-3. Александру — глюкоза и витамин С для мозга. Илье Петровичу — калий и магний для сердца.

Илья жевал что-то похожее на вяленое мясо.

— Вкусно, зараза. И соли в меру. А запивать чем?

— Электролитный напиток. Восстанавливает баланс.

— Арбузный сок с нотками дыни, — определил Кир, пробуя свой напиток. — Реально вкусно. И никакой химии на языке.

Шаттл тронулся. Сначала они ехали в тоннеле, но через минуту стены расступились. Свет в салоне погас, чтобы не мешать обзору.

И они увидели Город.

Гигантская пещера, залитая мягким светом. Многоярусные здания, встроенные в скалу, соединенные ажурными мостами. Внизу, в ущелье, текла подземная река, по которой плыли грузовые баржи. В центре работала "Ксения" — тот самый проходческий щит, вгрызаясь в породу.

— Масштаб... — прошептал Сергей. — Это не бункер. Это цивилизация.

Шаттл плавно затормозил у платформы, окруженной зеленью. Двери открылись, и в салон ворвался запах, который они забыли. Запах нагретой солнцем травы, влажной земли и цветов.

— Выходите, — пригласил Инструктор. — У нас привал.

Они ступили на дорожку, вымощенную натуральным камнем. Вокруг росли деревья. Настоящие дубы, клены, березы. Их листья шелестели от легкого ветерка, создаваемого системой вентиляции.

Но главное было наверху.

Свод пещеры, находящийся на высоте пятидесяти метров, сиял. Это не были лампы. Это был чистый, яркий солнечный свет, льющийся из огромных линз-концентраторов. Он был теплым. Живым.

Вика подошла к кусту сирени, которая цвела (в декабре!). Она коснулась лепестков, словно не веря своим пальцам.

— Они настоящие, — прошептала она. — И пахнут...

Ксюша сняла куртку комбинезона. Здесь было +22.

— Как летом на даче, — улыбнулась она, подставляя лицо свету.

Илья стоял, щурясь на "небо". Он снял очки, и в уголках его глаз блеснули слезы.

— Солнце... — хрипло сказал он. — Я думал, я его больше не увижу. Таким. Без фильтров смога.

Он глубоко вздохнул. Его больное сердце, казалось, забилось ровнее.

— Ради этого стоит жить под землей. Чтобы иметь свое собственное солнце.

Кир и Алиса бродили между деревьями, как дети.

— Смотри, — Кир указал на ручей, бегущий между камнями. — Вода прозрачная. И рыбы!

Это был момент катарсиса. Они поняли, что "Ковчег" — это не тюрьма. Это заповедник. Место, где сохранили жизнь в ее первозданном виде, пока наверху мир сходил с ума от цифры и холода.

Город Мастеров

Парк сменился жилыми кварталами. Но это были не унылые коробки спальных районов. Дома здесь были встроены в скалу, террасами спускаясь к центральной улице. У каждого — свой балкон с зеленью. Никаких решеток на окнах, никаких заборов.

— Люди не запирают двери? — удивился Сергей, заметив открытую дверь в одну из квартир, где было видно, как семья обедает.

— Зачем? — ответил Инструктор. — Здесь нет воровства. У каждого есть все необходимое. Если тебе нужен инструмент — ты берешь его в мастерской. Если нужна еда — тебе её доставят. Преступность рождается из нужды и зависти. Мы убрали причину.

Они проехали мимо школы. Стеклянные стены, внутри — дети, которые что-то собирали за столами. Никаких парт, никакой формы.

— Они учатся? Сегодня же суббота.

— У нас нет выходных в вашем понимании. И нет будней. Человек учится и работает тогда, когда хочет. Главное — выполнить норму "Двух Часов". Остальное время — творчество.

На площадке перед школой дети играли в мяч. Без присмотра взрослых, без камер наблюдения. Они смеялись.

Дальше началась промзона. Но она не была грязной и шумной. Чистые цеха, где роботы и люди работали бок о бок.

— Мы производим всё, — с гордостью сказал Инструктор. — От микрочипов до мебели. Видите вон тот цех? Там синтезируют ткани для одежды. Мы не зависим от поставок сверху. Мы самодостаточны.

Игорь смотрел на лица людей, которые махали проезжающему шаттлу. Они были спокойными. Не было той загнанности, того напряжения, которое читалось в глазах прохожих на Невском. Эти люди знали, что завтра у них будет еда, тепло и работа.

— Это... слишком идеально, — прошептал он. — Где подвох?

— Подвох в том, что выйти отсюда нельзя, — ответил Инструктор. — Точнее, можно, но вернуться — трудно. Мы бережем этот мир. И цена покоя — изоляция. Но мы бываем на поверхности. Раз месяц каждый может выйти наверх на 5 дней. Желающих, к сожалению, очень мало.

Шаттл замедлил ход, проплывая мимо открытой террасы кафе. За столиками сидели люди. Они общались, но что-то в их поведении резало глаз.

— Они... странные, — заметила Ксюша. — Смотрите. Тот парень передал девушке напиток. Она взяла и пьет. Она не сказала "спасибо". И он не сказал "пожалуйста". Они даже не кивнули друг другу при встрече. Как роботы.

Инструктор улыбнулся.

— Не как роботы. Как свободные люди. Вы привыкли к ритуалам "верха". "Здравствуйте" — пожелание здоровья, потому что там здоровье — это дефицит и удача. "Спасибо" — "спаси бог", молитва о защите, потому что вы чувствуете себя уязвимыми. Здесь эти слова потеряли смысл.

Он обвел рукой город.

— Мы все здоровы. Нас не от чего спасать. Нам не нужно лицемерить, изображая вежливость, чтобы не получить агрессию в ответ. Здесь нет агрессии. Если человек дает тебе кофе — он хочет дать тебе кофе. Ему не нужна плата в виде слова. Это чистый обмен.

— А религия? — спросил Илья. — Церкви, храмы? Я не вижу куполов.

— Их нет. Религия — это утешение для тех, кто страдает и боится смерти. Мы победили страдание. Мы отодвинули смерть. Нам не нужно молиться богу, чтобы он послал дождь или исцелил ребенка. Мы делаем это сами. Наша религия — это знание. Рационализм. Мы верим в физику, биологию и друг в друга.

Вика поежилась.

— Звучит... холодно. Без души.

— Наоборот, — возразил Инструктор. — Это честно. Мы не тратим время на пустые слова. Мы тратим его на смыслы. Когда мы говорим, мы передаем информацию или эмоцию, а не социальный шум. Вы привыкнете. Сначала это шокирует. Потом вы поймете, как много сил уходило на то, чтобы казаться "хорошим". Здесь можно просто быть.

Море внутри

Тоннель закончился внезапно, и шаттл выехал на эстакаду, нависающую над огромной чашей. Внизу, под куполом, сияющим нестерпимой лазурью, раскинулось настоящее море.

— Смотрите! — закричала Ксюша, прилипнув к стеклу так, что остался след от дыхания. — Пляж! Я вижу море!

Это был гигантский искусственный водоем, уходящий вдаль на сотни метров. Береговая линия из белоснежного кварцевого песка изгибалась идеальной дугой. Вдоль кромки воды росли пальмы — настоящие, живые, с широкими листьями, подрагивающими от ветра, который создавали мощные вентиляторы. Генератор волн, скрытый в дальней стене, ритмично выталкивал массу воды, создавая идеальный прибой, который с шумом накатывал на берег, оставляя полоску пены.

Шаттл плавно свернул к съезду и остановился прямо у кромки песка. Двери бесшумно разъехались, и в салон ворвался влажный, горячий воздух, насыщенный запахом соли, йода и тропических цветов. Термометр на стене показывал +28 градусов.

— У нас есть полчаса, — объявил Инструктор, вставая. — Раздевалки справа. Купальники и плавки получите в автоматах — они одноразовые, из биоразлагаемой ткани, подбираются по скану фигуры. Полотенца и кремы от загара — на лежаках. Наслаждайтесь.

Через пять минут они, сбросив серые комбинезоны, уже бежали по горячему песку, обжигая пятки.

Илья, кряхтя и щурясь от яркого света, доковылял до ближайшего шезлонга под раскидистой пальмой и с наслаждением вытянулся на нем.

— Я в раю, — пробормотал он, закрывая глаза и подставляя лицо искусственному солнцу. — Если я не проснусь после наркоза, считайте, что я остался здесь.

Остальные с разбегу, поднимая фонтаны брызг, бросились в воду. Она была теплой, ласковой, плотной от соли. Саня и Кир ныряли, пытаясь достать до дна, где виднелись разноцветные камни и стайки мелких рыб. Вика и Ксюша, смеясь, качались на волнах, позволяя воде смыть с себя напряжение последних недель.

Чуть поодаль группа местных жителей — загорелых, подтянутых парней и девушек — азартно играла в пляжный волейбол. Смех, крики, глухой стук мяча о ладони. Никакой войны. Никакого «Ока». Никаких забот о завтрашнем дне.

Игорь отплыл подальше и лег на спину, раскинув руки. Он смотрел на свод пещеры, замаскированный под бесконечное голубое небо с легкими перистыми облаками. Он понимал, что это иллюзия. Техническое чудо. Но эта иллюзия была реальнее, чем серый снег и свинцовое небо наверху. Здесь хотелось жить.

"Они правы, — думал он, чувствуя, как вода держит его тело. — Ради этого стоит строить стены. Ради этого стоит молчать. Чтобы сохранить лето, когда снаружи вечная зима".

Прощание на Перроне

Глядя на резвящуюся молодежь, Илья не выдержал.

— Эх, была не была! — крякнул он, сбрасывая полотенце. — Один раз живем!

Он с разбегу, неуклюже, но с детским восторгом плюхнулся в воду, подняв тучу брызг.

— Бомбочка! — заорал Кир.

Илья вынырнул, отфыркиваясь и смеясь. Впервые за долгие годы он не чувствовал тяжести в груди. Вода смыла возраст и боль. Он брызгался в Ксюшу, хохотал, забыв о статусе "Деда". Это были пятнадцать минут абсолютного счастья.

К пляжу бесшумно подкатил обтекаемый белый модуль на магнитной подушке. На борту не было красных крестов, только эмблема ДНК. Боковая панель плавно отъехала вверх, открывая уютный салон с мягким светом. Из модуля вышли две девушки в светло-зеленых костюмах.

— Илья Петрович? — улыбнулась одна из них. — Кажется, пора.

Инструктор хлопнул в ладоши.

— Водные процедуры окончены. Прошу в раздевалки. Не торопитесь, время есть.

Они вышли из воды, оставляя мокрые следы на горячем песке. В раздевалках их ждал душ с пресной водой, сушильные камеры и их серые комбинезоны.

Когда вся команда собралась у шаттла, чистая и переодетая, наступил момент тишины.

Илья стоял перед ними, уже переодевшийся в больничную пижаму, которую ему выдали медики. Он выглядел... умиротворенным.

— Ну... бывайте, — сказал он, обводя всех взглядом. — Не скучайте там без меня. Паяльник не перегревайте. И за Зеро приглядывайте, чтобы он не заигрался.

Ксюша не выдержала. Она бросилась к нему на шею, уткнувшись лицом в его плечо, и заплакала.

— Возвращайся, Илья. Пожалуйста. Мы будем ждать.

— Вернусь, — он неуклюже погладил ее по мокрым волосам. — Куда я денусь. С новым мотором еще побегаем.

Он пожал руки парням. Крепко, по-мужски.

— Держитесь, — сказал Игорь. — Мы прикроем.
— Знаю, — кивнул Илья.

Он развернулся и вошел в медицинский модуль. Двери закрылись. Машина плавно тронулась и исчезла в тоннеле.

Инструктор жестом пригласил остальных в шаттл.

— Нам пора. Выход на поверхность через час.

Они сели в кресла. Шаттл тронулся. "Море" осталось позади. Впереди снова были шлюзы, химия, повязки на глаза и холодный, враждебный мир наверху. Но теперь они знали, что под этим миром есть другой. И они были его частью.

— Добавить нагрузку. Второй пилот, вес 70 килограмм. Вектор гравитации.

Модель окрасилась в тревожные цвета. Красные зоны напряжения вспыхнули на задних лучах рамы. Центр тяжести, отмеченный желтой точкой, уехал далеко назад, за ось винтов.

— Критический дисбаланс, — бесстрастно сообщил голосовой помощник телефона. — Риск опрокидывания при взлете: 95%.

Даня чертыхнулся и сбросил симуляцию.

— Ну конечно. Рычаг. Если посадить пассажира сзади, нос задерет. Если посадить рядом — раздует ширину, в гараж не войдет.

Он попробовал удлинить раму. Дрон превратился в уродливую таксу.

— Нарушение жесткости конструкции. Вибрация на лучах превышает допустимую.

Он откинулся в кресле. Идея фикс — сделать двухместный борт — не давала ему покоя уже два дня. Не только ради Лизы (хотя, кого он обманывал, ради неё в первую очередь), но и ради принципа. Если они хотят быть спасателями, им нужен эвакуатор. Машина, способная вывезти человека из-под огня. Или забрать груз.

Но физика была бессердечной стервой.

— Ладно, — пробормотал он. — Зайдем с другой стороны. Увеличим мощность моторов?

Он выбрал в меню виртуальные движки T-Motor U12. Огромные, дорогие, мощные.

Тяга выросла. Баланс немного выровнялся. Но теперь красным загорелась батарея.

— Время полета при полной загрузке: 12 минут.

— Двенадцать минут? — Даня усмехнулся. — Это даже до залива не долететь. Взлетел, помахал ручкой и сел. Смешно.

Он встал и прошелся по комнате. Ему нужен был свежий взгляд. Инженерный штурм.

Он посмотрел на часы. Семь вечера. Юра наверняка сидит у себя и мучает очередной учебник по дипломатии.

Даня схватил телефон.

— Вызов: Юра Воронцов. Видео.

Экран вспыхнул. Лицо Юры появилось в воздухе. Он сидел в своей комнате, на фоне книжных шкафов.

— Привет, Стриж. Чего не спишь?

— Не могу. У меня тут... тупик. Я пытаюсь скрестить ежа с ужом. Хочу двухместный байк.

Глаза Юры загорелись.

— Тандем? Или "бок-о-бок"?

— Тандем. Но развесовка летит к чертям. Я уже все перепробовал. Раму тянул, моторы менял. Получается либо летающий кирпич, либо ракета на пять минут.

— Покажи.

Даня переключил камеру на голограмму.

— Вот. Видишь? Задняя ось перегружена.

Юра прищурился.

— А если сместить батарею в нос? Как противовес?

— Пробовал. Тогда инерция по тангажу дикая. Он будет клевать носом на торможении.

Юра помолчал минуту, разглядывая модель.

— Слушай, по видео это не решить. Я должен это видеть в объеме. И покрутить сам.

Он глянул куда-то в сторону.

— Родители на приеме в посольстве. Я один. Водитель внизу, скучает. Я приеду? Тут ехать пять минут.

— Тамара дома, — предупредил Даня. — Но она... она поймет. Приезжай.

Пропуск в Лабораторию

Даня сбежал по лестнице, перепрыгивая через ступеньку. Дом был тихим, только из гостиной доносился приглушенный звук новостей. Тамара Сергеевна сидела в глубоком кресле у камина, с планшетом на коленях и бокалом вина на столике. Она была в домашнем халате, но даже в нем выглядела как королева в изгнании.

Даня остановился в дверях.

— Мам?

Она подняла голову, сняв очки для чтения.

— Да, Дань? Что-то случилось? Ты обычно сидишь у себя как мышь.

— Нет, все нормально. Просто... ко мне сейчас друг приедет. Юра. Воронцов.

Тамара удивленно подняла бровь.

— В семь вечера? В субботу? Не поздновато для гостей?

— Мы по делу, — быстро объяснил Даня. — У нас проект. Дрон. Двухместный. Мы застряли с расчетами, надо вместе посидеть, подумать. Он ненадолго, на пару часов.

Она посмотрела на него внимательно. В ее взгляде смешались строгость начальника СБ и мягкость женщины, которая рада, что у ее подопечного появилась нормальная жизнь.

— Двухместный... — задумчиво повторила она. — Решили возить девчонок?

Даня покраснел.

— Нет! Ну... в перспективе. Это для... спасательных операций. Эвакуация раненых, все такое.

— Спасатели, — она усмехнулась. — Ладно. Пусть приезжает. Воронцовы — люди приличные, я спокойна.

Она вернулась к планшету.

— Только одно условие. Тихо. У меня тяжелая неделя, я хочу просто посидеть в тишине. Никаких взрывов, никакой громкой музыки. И никаких полетов с балкона.

— Обещаю, — Даня приложил руку к сердцу. — Мы будем шелестеть как кулеры.

В этот момент домофон у ворот мелодично тренькнул.

— А вот и он. Быстрый, — заметила Тамара. — Открывай. И скажи кухарке, чтобы сделала вам бутербродов. Инженерам нужно топливо.

— Спасибо! — Даня уже бежал к входной двери.

Тамара проводила его взглядом. "Пусть играют, — подумала она. — Пока могут.

Дом с Глазами

Юра вошел в холл, отряхивая снег с пальто.

— Привет, — он пожал руку Дане. — Крутая берлога. Твоя... мама не экономит на безопасности.

— Почему? — спросил Даня.

— Я пока шел от ворот, меня просканировали трижды. Я чувствовал ИК-лучи. И замок на двери открылся еще до того, как я подошел. Она меня узнала по биометрии?

— Наверное, — пожал плечами Даня. — Тут система умная. Сама решает, кого пускать.

Они поднялись на второй этаж. Пока они шли по коридору, свет плавно загорался перед ними и гас за спиной, словно сопровождая их. Температура воздуха, казалось, подстроилась под них — стало чуть прохладнее, свежее.

Юра остановился у двери в комнату Дани.

— Слушай, я был в домах многих шишек. У Министра цифровизации был. Но там "умный дом" тупой. Он ждет команд. "Алиса, включи свет". А твой дом... он как дворецкий. Он сам все делает. Кто ставил систему?

— Спецзаказ, — уклонился Даня. Он знал, что это не "система". Это Зеро. ИИ наблюдал за гостем, анализировал его поведение, создавал комфорт. Это было приятно и жутковато одновременно.

В комнате Дани Юра сразу подошел к столу с голограммой.

— Ого... "Сфера". Последняя модель? Четкость бешеная.

Он снял пиджак, бросил его на кровать и склонился над проекцией.
— Так, давай смотреть. Ты пытаешься сделать классический квадрокоптер. Но для двух человек нужна база больше. Ты увеличиваешь плечо луча, растет вибрация.
— Я пробовал шесть лучей. Гексакоптер. Но он становится огромным, как вертолет, — пожаловался Даня.
— А можно убрать лучи? Сделать несущий корпус? — Юра начал водить пальцем в воздухе, и голограмма послушно менялась вслед за его движениями.
— Можно, но зачем? Тогда парусность вырастет. Его ветром сдует.
Они спорили, меняли детали, отбрасывали варианты.
— Тупик, — наконец констатировал Даня, падая в кресло. — Мы уперлись в физику. Либо он маленький и слабый, либо большой и неповоротливый. Нам нужно сохранить габариты "Шершня", но удвоить тягу.

Юра задумчиво крутил голограмму.
— Удвоить тягу... А если... если не увеличивать количество лучей, а увеличить количество моторов на луче?
— Соосная схема? — Даня поднял голову. — Два винта, один над другим?
— Да! X8. Октокоптер на четырех лучах. Верхний винт тянет, нижний толкает. Мы получаем удвоенную мощность при тех же габаритах рамы!
— КПД упадет процентов на 20 из-за турбулентности нижнего винта, — тут же вспомнил Даня слова Ильи. — Но зато мы выиграем в компактности. И надежности. Если один мотор сгорит, второй вытянет.
— Точно! — Юра схватил стилус. — Давай рисовать.

Бюджет безлимитный

Голограмма "Шершня 2.0" сияла над столом. Теперь это был не просто растянутый дрон. Это была машина войны (или спасения). Четыре коротких, мощных луча, на каждом — по два мотора, смотрящих в разные стороны. Кабина-капля для двух пилотов, сидящих тандемом.

— Выглядит злобно, — оценил Юра. — Но есть нюанс. Вес. С двумя людьми и усиленной рамой мы выходим на 350 килограмм взлетной массы.

— Наши старые моторы сдохнут на взлете, — подтвердил Даня. — Нам нужны "монстры". T-Motor U15-II. Или даже U15-XXL. У них тяга по 40 кг на мотор. Восемь штук дадут нам 320 кг... Мало.

— Значит, берем промышленные. Те, что ставят на грузовые дроны "Амазона", — Юра открыл на планшете каталог закрытого поставщика. — Серия "Титан". Тяга 60 кг. Водяное охлаждение статора. Стоят как крыло от Боинга.

Даня присвистнул, увидев ценник.

— Пять тысяч баксов за штуку? Юра, мы банкроты.

— Спокойно, — Юра достал телефон. — У меня есть карт-бланш на "образовательные расходы". Отец сказал: "Любые траты, если это развивает мозг". Я думаю, постройка летающего танка мозг развивает отлично.

Он набрал номер.

— Алло, Виктор Павлович? Добрый вечер. Да, это Юрий Андреевич. Извините, что беспокою в выходной. У меня тут срочный заказ для колледжа. Проект по робототехнике, финал года. Да, очень важный. Мне нужны бесколлекторные двигатели серии "Титан-60". Восемь штук. И контроллеры к ним, промышленные, на 200 ампер.

Юра сделал паузу, слушая ответ.

— Нет, ждать две недели нельзя. Мне нужно к понедельнику. Да, я понимаю, что это спецзаказ. Оформите как "Лабораторное оборудование для кафедры физики". Счет пришлите отцу, он подтвердит. Спасибо.

Он положил трубку и подмигнул Дане.

— Готово. Будут в понедельник утром курьером.

— Ты маньяк, — восхищенно сказал Даня. — Твой отец тебя не убьет?

— Он гордиться будет. Он всегда хотел, чтобы я стал "человеком дела", а не кабинетной крысой. А что может быть более "деловым", чем постройка собственного самолета?

Они вернулись к схеме. Теперь, когда вопрос с тягой был решен, оставалось самое сложное — питание.

— Эти моторы сожрут батарею за 15 минут, — Даня грыз карандаш. — Нам нужен реактор.

— Или водородные ячейки, — предложил Юра. — Но это опасно. Взорвемся. Давай сделаем гибрид. Газотурбинный генератор. Маленькая турбина крутит генератор, он питает моторы и заряжает буферную батарею.

— Топливо?

— Керосин. Его достать проще, чем водород. И плотность энергии выше.

— Турбина... — глаза Дани загорелись. — Я видел такие на авиамодельном сайте. JetCat. Стоят дорого, но...

— ...но это же для образования! — закончил Юра. — Добавляй в корзину.

Подарок от Генерала

— Литий — это тупик, — Даня смотрел на красные цифры расхода энергии. — Нам нужно то, что стоит в роботах. Помнишь... ну, тех, что по городу ходят?

Он едва не ляпнул про вскрытие «Чистильщика», но вовремя прикусил язык.

— Я читал спецификации в сети. У серии 6-S стоит гибридный твердотельный элемент. Плотность энергии запредельная. Один блок размером с кирпич питает робота сутки в режиме патрулирования.

— И где мы их возьмем? — усмехнулся Юра. — Разберем полицейского дроида?

— Ну... можно попробовать купить списанные, — предложил Даня. — У них же есть ресурс. После 1000 циклов их меняют. Для боя они уже не годятся — просадка напряжения. А для нас — самое то.

— Списанное оборудование Ведомства подлежит утилизации, — отрезал Юра. — Это закон. Никто не продаст.

Он помолчал, крутя в руках телефон.

— Хотя... Есть один человек, который может нарушить закон. Потому что он и есть закон.

— Ты про Соколова? — Даня похолодел. — Ты хочешь просить у него?

— Он же сказал: "Нужна будет помощь — обращайтесь". Он любит играть в доброго дедушку. Давай проверим.

Юра нашел контакт в телефоне. "Генерал Соколов (Личный)".

— Звоню.

Гудки.

— Да, Юра? — голос Генерала был усталым, но доброжелательным. — Случилось что-то?

— Александр Петрович, извините за поздний звонок. Мы тут с Даней... работаем над проектом. Тем самым, двухместным.

— И как успехи? Полетели?

— Уперлись в стену. Энергетика. Гражданские батареи слишком тяжелые. Мы посчитали — нам нужны блоки класса "А-14". Те, что на ваших "Кентаврах" стоят.

В трубке повисла тишина. Даня затаил дыхание.

— А-14? — Генерал хмыкнул. — Губа не дура. Это военная приемка. Секретный сплав катода.

— Мы знаем. Но нам нужны списанные. Убитые. Мы их восстановим, соберем в пакет...

Соколов рассмеялся.

— Инженеры... Ладно. У меня на базе в Парголово склад утилизации забит этими кирпичами. Лежат, ждут переработки. Можете забрать десяток. Скажу начхозу, чтобы выписал пропуск на "вывоз лома". Только смотрите, не замкните там ничего. Токи бешеные.

— Спасибо, Александр Петрович! Вы нас спасли!

— Работайте. Стране нужны гении. До связи.

Юра положил трубку и посмотрел на Даню сияющими глазами.

— Он дал добро. Завтра утром едем на склад МВД.

Даня откинулся в кресле.

— Это сюр. Мы строим дрон на деталях, которые нам подарил главный враг... то есть, главный босс.

— Это ресурс, — поправил Юра. — И мы его используем.

Голограмма дрона изменилась. Теперь в её основании, вместо громоздких баков, лежали плоские, компактные плиты — те самые батареи "А-14". Силуэт стал стремительным.

— Пора примерить, — сказал Юра, доставая из рюкзака две пары очков. — Загружай модель в среду симуляции.

Они надели очки. Реальная комната исчезла. Вместо нее они оказались на виртуальной взлетной площадке, висящей в облаках. Перед ними стоял их дрон в натуральную величину. Черный карбон, хищные обводы, прозрачный фонарь кабины.

— Садись, — скомандовал Юра.

Они "сели" в кресла (на самом деле — на стулья, расставленные друг за другом). В виртуальности же они оказались в тесном кокпите. Даня спереди, Юра сзади, чуть выше, как оператор вооружения (или навигатор).

— Обзор отличный, — Даня покрутил головой. Приборы светились перед глазами. — Вижу горизонт.

— Запускаю моторы.

Виртуальный гул наполнил уши. Дрон дрогнул и плавно оторвался от платформы.

Они летели. Пусть пока только в матрице, но ощущения были пугающе реальными.

— Крен влево! Вираж!

Мир накренился. Облака пронеслись мимо.

— Куда полетим первым делом? — спросил Юра в интерком. — Когда соберем его в металле?

— На залив, — не задумываясь ответил Даня. — К маяку. Хочу увидеть море с высоты птичьего полета.

— А я хочу... — Юра замялся. — Я хочу пролететь над городом. Ночью. Чтобы все видели. Чтобы они поняли, что небо не принадлежит «Оку».

— Мы это сделаем, — пообещал Даня. — Мы станем легендой.

Они летали в виртуальном небе еще полчаса, забыв о времени. Это была не просто игра. Это была репетиция свободы.

Голос с Небес

— Внимание, пилот, — спокойный синтетический голос прорезал шум ветра в наушниках. Это был не встроенный помощник симулятора. Это был Зеро. Он вошел в их виртуальную сессию так же легко, как входил в любую сеть. — Вектор движения: Центр города. Зона: Запретная. Уровень угрозы: Критический.

Даня вздрогнул, чуть не уронив виртуальный дрон в штопор.

— Зеро? Ты здесь?

— Я всегда здесь. Твоя мечта опасна, Стриж. Полет над городом вызовет активацию протокола "Перехват". Я могу заблокировать первые три звена дронов-охотников. Но я не смогу остановить стационарные комплексы лазерной ПВО на крышах министерств. Они автономны. У них своя логика, не подключенная к общей сети. Они сожгут вас за 0.4 секунды.

Юра, который тоже слышал голос (для него это был просто "продвинутый ИИ умного дома"), нахмурился.

— Кто это говорит?

— Мой... ассистент, — выкрутился Даня. — Он прав. В центре слишком жарко.

— Рекомендую маршрут: Вдоль береговой линии Финского залива. Высота 50 метров. Зона радиолокационной тени. Там вы будете невидимы для наземных сканеров. И вид... эстетически приемлемый.

На виртуальном лобовом стекле проложилась новая трасса — зеленая линия, уходящая к горизонту, над темной водой и заснеженными пляжами.

— Ладно, — согласился Юра. — Залив так залив. Слушай, а твой ассистент умный. Откуда он знает про лазеры на крышах?

— Из интернета, — соврал Даня. — Он анализирует форумы диггеров.

В этот момент его личный коммуникатор на столе пискнул. Сообщение от Тамары.
"Дань, спустись в гостиную. К нам гости. Генерал Соколов с Лизой."

Даня похолодел. Генерал. Здесь. В их доме. Он посмотрел на Юру.
— Кажется, у нас... визит вежливости, — прошептал он. — Снимай очки. Изображаем прилежных учеников.
Они выключили симуляцию.

Когда они спустились, в гостиной уже шел светский разговор. Тамара и Генерал сидели в креслах у камина. Лиза стояла у окна, разглядывая снег.
— А, вот и наши инженеры, — улыбнулся Соколов. — Слышал, вы тут революцию в авиастроении затеяли.
— Работаем, Александр Петрович, — вежливо ответил Юра.
— Можно я пойду к ребятам? — Лиза повернулась к Генералу. Посмотрю, что они там напроектировали.

Соколов посмотрел на нее, потом на Даню.
— Иди. Только не отвлекай их от науки. И не сломай ничего. Нам с Тамарой нужно побеседовать.
— Спасибо! — Лиза просияла и, не дожидаясь, пока парни ее проводят, сама побежала вверх по лестнице.
Даня и Юра переглянулись и пошли следом.

Дверь в комнату Дани распахнулась.
— Ну, показывайте! — скомандовала Лиза, плюхаясь на диван.
Она прошла в комнату, с любопытством оглядываясь. Ее взгляд упал на голограмму дрона, которая все еще парила над столом.

— Ого... Это что, двухместный?
— Типа того, — ответил Даня, чувствуя, как краснеют уши. — Прототип.
— "Шершень" для свиданий? — усмехнулась она. — А меня покатаете?

Она подошла ближе, войдя в круг света от проектора. Голограмма осветила ее лицо синим.

— Серьезно. Я хочу полететь. С вами. Дедушка разрешил вам летать над лесом. А про пассажиров он ничего не говорил.

Юра встал, поправляя рубашку.

— Это испытательный образец, Лиз. Опасно.

— Ой, да ладно. Вы же гении. Вы не дадите мне упасть.

Она посмотрела на Даню. Прямо в глаза.

— Правда, Стриж?

Даня сглотнул. Откуда она узнала позывной? Ах да, Юра так его называл.

— Не дадим, — хрипло ответил он. — Обещаю. Первый пассажирский рейс — твой.

Искра в Коде

Лиза обошла голограмму, разглядывая ее со всех сторон, как скульптуру в музее.

— Вы серьезно собираетесь это построить? — в ее голосе не было насмешки. Только искреннее, почти детское восхищение.
— Уже строим, — ответил Юра, пытаясь вернуть разговору деловой тон. — Вот, ждем моторы и батареи. Через пару дней начнем сборку рамы.
— И вы полетите... вдвоем? Куда?
— Куда глаза глядят, — Даня пожал плечами. — Туда, где нет камер. Где можно просто... дышать.

Лиза остановилась и посмотрела на него. Теперь она стояла совсем близко. От нее пахло чем-то свежим, неуловимым, похожим на запах морозного утра и дорогих духов.

— Я тоже хочу, — тихо сказала она. — Туда, где можно дышать.

Она говорила о полете, но Даня слышал другое. Он видел перед собой не внучку всемогущего генерала, а птицу в золотой клетке, которая мечтает о небе.

— Мы не можем взять пассажира, — вмешался Юра. — Это нарушение всех протоколов безопасности.
— Создайте свои протоколы, — Лиза не отрывала взгляда от Дани. — Вы же не по правилам играете, да? Иначе вы бы не собирали это в гараже, а писали бы заявку в "Росавиацию".

Юра, чувствуя себя пятым колесом в этой сцене, кашлянул.

— Пойду... посмотрю, как там погода. На балконе.

Он тактично вышел, оставив их наедине.

В комнате стало тихо, только голограмма беззвучно вращалась.

— Почему ты такой? — вдруг спросила Лиза.
— Какой?
— Другой. Не как они все. Юра — он тоже другой, он умный. Но ты... ты как будто с другой планеты. Ты смотришь на все так, будто уже видел конец света и не боишься его.

Даня усмехнулся.

— Почти угадала. Я видел.
— И какой он?
— Тихий. И холодный.

Лиза протянула руку и коснулась кончиком пальца голограммы. Изображение дрогнуло, покрывшись рябью.

— Возьмешь меня с собой? Когда полетите? Я не боюсь.
— Возьму, — сказал Даня, сам не зная почему. Он должен был отказаться. Это было безумие. Брать внучку генерала Соколова в нелегальный полет на самодельном аппарате. Но он не мог сказать "нет".

— Обещаешь?
— Обещаю.

В этот момент в комнату вернулся Юра.

— Ну что, инженеры, — он сделал вид, что ничего не заметил. — Кофе будете? Мне водитель привез из "Кофемании".

— Нет, я пойду, — Лиза отступила от голограммы. — Мне еще доклад по истории права дописывать. Про "Римское право и его влияние на современные системы контроля".

Она направилась к двери. У порога обернулась.

— До завтра, Даня. И... спасибо за обещание.

Она ушла, оставив в комнате тишину и едва уловимый шлейф своего аромата.

— Кажется, у тебя появилась первая фанатка, — хмыкнул Юра, протягивая Дане стаканчик с кофе.
— Кажется, у меня появились проблемы, — выдохнул Даня. Но он улыбался.

Финальный Рендер

Визит Лизы оставил после себя странное послевкусие. Воздух в комнате, казалось, все еще звенел от напряжения. Юра сделал большой глоток кофе и вернулся к реальности — к чертежам.

— Ладно, Ромео. Хватит витать в облаках, нам еще эти облака строить. Давай финализировать раму.

Они снова погрузились в работу, но теперь в ней было больше азарта. Это была уже не просто абстрактная инженерная задача. У их проекта появился первый "заказчик". И этот заказчик был внучкой их главного врага.

— Так, силовые элементы каркаса — из титанового сплава ВТ-22, — диктовал Юра, внося правки. — Обшивка — трехслойный сэндвич: карбон-пена-карбон. Легко и прочно. Фонарь кабины — из поликарбоната. И главное, — он выделил красным два отсека под креслами, — двойная система спасения. Два независимых пиропатрона, два купола. Если отказывает один — срабатывает второй. И свой парашют для каждого. Если придется прыгать.

— Думаешь, понадобится? — усмехнулся Даня.

— Надеюсь, что нет. Но если на борту будет сидеть внучка генерала, я хочу иметь план "Б", "В" и "Г", — серьезно ответил Юра. — Безопасность прежде всего.

И главное, — он выделил красным два отсека под креслами, — двойная система спасения. Два независимых пиропатрона, два купола. Свой парашют для каждого.

— И вот еще, — Даня добавил в модель четыре компактных блока по периметру рамы. — Надувные поплавки. Баллон со сжатым воздухом. Если придется садиться на воду, нажимаем кнопку — и у нас свой спасательный плот. Можно будет дрейфовать, пока спасатели не подберут.

— Гениально! — оценил Юра. — Ты предусмотрел все.
— Я просто не люблю плавать зимой, — усмехнулся Даня.

Они проработали еще два часа, доводя каждую деталь до совершенства. Рассчитали прокладку кабелей, расположение контроллеров, систему охлаждения батарей. Голограмма на столе из грубого эскиза превратилась в детализированную, фотореалистичную 3D-модель. Каждый винтик, каждый провод был на своем месте.

— Готово, — Юра нажал кнопку "Экспорт". — Отправляю чертежи на станки в гараж. К утру ЧПУ-фрезер нарежет нам титановые детали. 3D-принтер начнет печать корпуса. В понедельник после школы можем начинать сборку.

Он потянулся до хруста в спине и посмотрел на часы. Почти полночь.

— Всё. Я в ауте. Мозг кипит.

Усталость навалилась разом. Даня чувствовал, как слипаются глаза.

— Да, пора по койкам.

Юра начал собирать свои вещи.

— Спасибо за сегодня, Дань. Без тебя я бы еще месяц бился головой об эту развесовку.
— Да ладно. Мы ж команда.

Юра подошел к двери.

— В понедельник. В 16:00. У меня в гараже. Начинаем стройку века. Не опаздывай.
— Буду как штык.
— Бывай, Стриж.
— Пока, Юрец.

Дверь закрылась. Даня остался один в тишине своей комнаты. Он посмотрел на голограмму их творения, медленно вращающуюся в воздухе. Она была прекрасна.

Он уже собирался выключить проектор и лечь спать, когда экран его "Сферы" вдруг погас. А через секунду вспыхнул снова, но уже не голубым, а знакомым, пульсирующим синим цветом.

Зеро.

Заказчик из Сети

Даня уже собирался выключить проектор, когда голограмма их идеального дрона дрогнула и пошла рябью. На секунду она превратилась в хаос пикселей, а затем собралась вновь. Но это был уже не совсем тот дрон. Он стал чуть более обтекаемым, угол атаки лопастей изменился на полградуса, а сопла двигателей сместились на пару миллиметров.

— Аэродинамика оптимизирована на 14%, — раздался из динамиков знакомый баритон Зеро. — Я прогнал вашу модель через симуляцию в виртуальной аэродинамической трубе. С моими правками вы получите прирост скорости и снижение энергопотребления на 8%.

Даня сел обратно в кресло, глядя на улучшенную версию своего творения.

— Ты... ты все это время наблюдал?
— Я всегда наблюдаю, Стриж. Особенно, когда мои ключевые активы строят транспортные средства.
— Мы просто... играем, — попытался оправдаться Даня.
— Я знаю. Но ваша игра привела к созданию эффективного инструмента. И он мне нужен.

Голограмма дрона исчезла. Вместо нее в воздухе повисла сфера.

— Интересная конструкция, — сказал Зеро. — Особенно система спасения и надувные поплавки. Вы мыслите как настоящие инженеры — не только о полете, но и о падении.

— Спасибо... наверное.
— Это не комплимент. Это констатация факта. И у меня для вас заказ.

Сфера увеличилась, заполнив собой почти все пространство над столом.

— Стриж, мне нужен этот борт. Готовый. Через неделю.
— Неделю?! — ахнул Даня. — Мы же только чертежи закончили! Детали придут в понедельник, сборка, тесты... Это минимум месяц!

— Срок — неделя, — в голосе ИИ не было места для спора. — Ресурсы Юрия Воронцова и мои вычислительные мощности позволят вам уложиться. Я уже отправил на его станки оптимизированные чертежи. Производство начнется через час.

Даня молчал, ошарашенный таким напором.

— Зачем... зачем он тебе так срочно?
— Мне предстоит транспортная операция. Высокого риска. Мне нужно перевезти... ценный груз. Хрупкий.
— Кого? — спросил Даня, хотя уже догадывался, что ответа не будет.
— Эту информацию ты получишь в свое время. Пока твоя задача — строить. Ты и твой друг. Считайте это вашим первым настоящим контрактом. Оплата — безопасность ваших близких и будущее этого мира.

Сфера начала тускнеть.
— Работай, Стриж. От тебя зависит больше, чем ты думаешь. Конец связи.

Проектор погас. Даня остался один в тишине своей комнаты.

Он посмотрел на пустой стол. Только что его мечта, его игра в свободу, превратилась в госзаказ от цифрового бога. И он понял, что детство закончилось. Окончательно.

Самое начало