А давайте я с вами поделюсь конспирологической теорией собственной выдумки. Только вы не думайте, что я внезапно наглухо и бесповоротно ёбнулся — это всего лишь упражнение для ума, ибо я всё-таки считаю себя хоть немножечко писателем-фантастом и в глубине души надеюсь когда-нибудь написать научно-фантастический шедевр. И поэтому постоянно гоняю в голове всякие странные мыслишки и идеи, вытекающие из современного положения дел.

Итак, зайду издалека. Есть два сту... вернее, две книги. Одна называется «Задача трёх тел» китайского автора Лю Цысиня; вторая — «Любовь к трём цукербринам» нашего соотечественника Виктора Олеговича Пелевина.

Про «Задачу трёх тел» я уже неоднократно писал, кому надо, тот найдёт. Поэтому не стану долго рассусоливать и пересказывать весь сложный сюжет книги (тем более там вообще целая трилогия). Если говорить прям максимально вкратце, то по сюжету Землю хотят завоевать инопланетяне из так называемого Трисоляриса — ближайшей к Солнцу звёздной системы Центавра, находящейся от нас "всего лишь" на расстоянии четырёх с половиной световых лет. Чтобы преодолеть эту бездну пространства, инопланетному флоту необходимо четыреста лет; опасаясь того, что за это время человечество изучит квантмех и подготовится к вторжению, пришельцы хитрым образом ломают физику и на расстоянии (то бишь ещё до физического взаимодействия) блокируют для землян изучение данной области науки, и людям ничего не остаётся, кроме как изучать другие, более прикладные области физики, чтобы хоть как-то противостоять прилетевшим злобным зергам. Однако этого недостаточно, и по сюжету план пришельцев практически сработал — без изучения законов Вселенной люди оказываются неспособны сопротивляться космическому флоту Трисоляриса.

Роман же «Любовь к трём цукербринам» поделен на несколько рассказов и одну повесть под названием «Fuck the system», которую в принципе можно читать в отрыве от остального произведения. Там повествуется о не таком уж далёком будущем, 23-ем веке, в котором всё человечество существует в Матрице — только, в отличие от известного фильма братьев-сестёр Вачовски, здесь все люди полностью осознают, что они живут в цифровом пространстве, и их это вполне устраивает. Причём пространство это такое... ну, я бы не назвал его довольно уютным. В нём люди страдают от тех же проблем, что и в наше время — постоянная нехватка цифровой валюты, страх перед всесильной системой, буквально залезшей электронными кабелями в мозги к каждому человеку, необходимость работать... Причём так называемая "работа" специально придумана в виде максимально болезненного и жестокого издевательства над каждым индивидом. Однако никто и не думает сбежать из этого мира в мир реальный, поскольку реальность выглядит совсем уж неприглядно — каждый человек обитает в маленьком боксе, висящем в небе среди множества других подобных боксов; каждый человек подключен к Сети с помощью вживлённого прямо в мозг кабеля; каждый человек совершенно беспомощен и зависим — роботы кормят его питательной жижей, подтирают ему задницу, массируют мышцы и искусственно имитируют все пять чувств; он даже шевелиться едва способен. Поэтому оставаться в цифровом манямирке, где хоть и неприятно, но не настолько хуёво, изнеженным людям будущего куда комфортнее. Мысли сбежать отсюда не возникает практически ни у кого, да и бежать-то, собственно, некуда — Земля давным-давно представляет из себя засранную и безжизненную помойку.

И даже когда в итоге главный герой узнаёт неприглядную правду об окружающем его мире и причину происходящего, он всё равно сознательно играет на руку всесильной системе и помогает уничтожить террориста и борца за человечество, который эту правду ему и поведал. То есть действует совершенно конформистски — поработивший мучитель для него вовсе не враг, а отец, друг и даже любовь, неспроста роман назван именно «Любовь к трём цукербринам».

А правда такова:

“...Его звали Джон Лилли. Памяти о нем в современной культуре не осталось, а его книги изъяты из баз данных. Он был не компьютерщиком, а, как тогда говорили, ученым-психонавтом. Он исследовал действие различных веществ на человеческое сознание. Однажды, экспериментируя с веществом, которое он называет в своей книге «К», он постиг истину. Лилли увидел, что Землю колонизирует кремний-органическая цивилизация. Но она делает это не так, как предполагал Герберт Уэллс. Никакой войны. Никаких лучей, никакой крови. Звезды не падают с неба, треножники не высаживаются в городах. Люди сами строят армию вторжения по постепенно проступающим перед ними чертежам. А пришельцы прибывают на Землю в виде технологий и кода. Началось с калькуляторов и электронных часов, а кончилось...

...— У человечества был шанс, — продолжал он. — Джон Лилли пытался связаться с президентом США и рассказать правду. Но его подняли на смех, назвав обдолбившимся хиппи. Он много раз пробовал достучаться до людей, но его прозрение объявили бредом спятившего наркомана. Постепенно сказанное им было убрано из открытого доступа… И все это время Голливуд отравлял людям мозги своим межзвездным мылом, изображая космических спрутов и внеземных блондинок. Людей все равно было не убедить. Они ведь создавали будущее сами. Они двигали прогресс своими руками — им казалось, что они понимают его природу и цель. Мы беззащитны, Ке. Мы слишком далеки от тех слоев мироздания, где решается наша судьба. Кроме Джона Лилли, никто из двуногих животных даже не заметил вторжения космических хищников. А сегодня все улики уже уничтожены...”

Ну как вам моя шизотеория? Уже стало немного жутковато? Это ещё цветочки, ягодки будут дальше. Читайте внимательно!

Итак, Три цукербрина из названия романа — это алгоритм, созданный пришельцами и контролирующий человечество в том самом далёком будущем. Пелевин ни разу не называет его искусственным интеллектом, однако по сути дела им самым он и является — это крайне сложная система, созданная и усовершенствованная до крайности самими людьми. Об этом говорит даже само её название, составленное из фамилий Марка Цукерберга и Сергея Брина. Три цукербрина -- потомок тех самых Мета* (запрещена на территории РФ) и прочих организаций, что прямо сейчас собирают о нас данные и на их основе алгоритм учится нами управлять. Вернее, продавать нам товары и услуги; возникает в таком случае вопрос -- а в чём, собственно, разница?

С помощью Трёх цукербринов инопланетяне, названные Пелевиным Птицами, и руководят уже порабощённым и совершенно беспомощным человечеством. Люди не отправились в космос; они не стали покорять Вселенную и лететь сквозь световые года на планету Радуга, как грезили Стругацкие в своих мечтах о светлом коммунистическом будущем.

Нет, люди просто ушли в мир коллективного сна — мир, где нет никакого смысла развиваться, мечтать или достигать чего-то нового; в мир, где совершенно незачем подниматься на Эверест, доказывать гипотезу Римана или лететь на Альфу Центавра. Мир сладких грёз, где тебя ежесекундно удовлетворяет робот.

И вот в чём моя мысль — а ведь если посмотреть на нашу с вами современность, то высказанная Пелевиным идея... сбывается! Она сбывается!

Причём самым жутким образом. В книге он не описал, КАК ИМЕННО злобные и хитрые Птицы-инопланетяне покорили землян. Однако если внимательно посмотреть на происходящие сейчас с человечеством процессы, можно увидеть пугающие вещи.

Во-первых, нас словно бы намеренно одебиливают — причём вообще всех, начиная от простого работяги с завода и заканчивая даже известными политиками (вспомните хотя бы Макрона с его Тик-ток-аккаунтом). Количество порнографии в Интернете зашкаливает; рилсы и прочие форматы коротких роликов стали мегапопулярными — признаюсь, я и сам их нет-нет, да смотрю, и да, я прекрасно знаю, что это крайне хреновое и даже разрушительное для мозга занятие. Люди уже массово пользуются нейросетями и отключают критическое мышление, даже зная о склонности чат-ботов к фантазированию. Раньше СДВГ было типичным детским расстройством психики, однако теперь оно всё чаще и чаще встречается у взрослых. Люди массово жалуются на то, что они ощутимо отупели по сравнению с самими собой всего несколькими годами ранее, говорят о плохой концентрации внимания, плохой памяти, упадке уровня тестостерона...

А теперь во-вторых.

Да, есть и во-вторых. Это во-вторых — уничтожение института Европы. Как бы мы ни относились к Европе и как бы ни гадила англичанка в прошлом, но всё же Европа долгое время являлась светочем знаний человечества. Теперь же Великобритания, бывшая по историческим меркам совсем недавно величайшей в истории колониальной империей, над которой никогда не садилось солнце, превратилась в жалкую пародию самой себя. Англию наводнили мигранты до такой степени, что совсем скоро там, по всей видимости, не останется ни одного чистокровного британца; ежедневно происходят жуткие изнасилования и убийства; при этом воук-культура действует таким образом, что британца, написавшего в соцсети плохой комментарий про мигранта, доблестная британская полиция сажает в тюрьму на 90 месяцев, а мигранта, изнасиловавшего белую девочку на улице, те же полицейские просто отпускают восвояси. Гуляй и продолжай насиловать девочек, о прекрасный варвар!

Не волнуйтесь, этих дикарей в дальнейшем постигнет та же участь, что и самих британцев — ведь ими куда проще управлять. Они же не наши умницы-якуты, умеющие с помощью лома и мата починить Камаз при пятидесятиградусном морозе. Это поголовно идиоты и дикари, явившиеся к нам прямиком из средневековья, живущие животными инстинктами и умеющие только грабить, насиловать и убивать. Для людей, которые воспринимают машину с умным автопилотом как магическую повозку, всесильный искусственный интеллект станет настоящим богом. Те самые пресловутые британцы, какими бы они ни были воукнутыми толерантными идиотами, хотя бы приблизительно понимают, что спрятано в "чёрном ящике" Ричарда Столлмана, а вот для мигранта из Алжира, не прочитавшего в своей жизни ни одной фантастической книги, этот разумный чёрный ящик станет всесильным повелителем, указывающим, что ему делать и как ему жить.

И теперь мы переходим к третьему пункту. К AGI — Общему Искусственному Интеллекту...

...в создание которого ведущие мировые государства сейчас вливают невообразимо огромные ресурсы. Параллельно с происходящими на планете войнами, распрями и быстрой деградацией западной цивилизации (про умниц-китайцев я ни слова говорю, поскольку они не вписываются в придуманную мной шизотеорию) мы видим невероятно взрывное развитие искусственного интеллекта — буквально за последние несколько лет он вошел во все области нашей жизни, и этот процесс нарастает в геометрической прогрессии. Парадоксально, но человечество, ощутимо деградируя, одновременно развивается и приближается к заветной мечте всех фантастов — настоящему Искусственному Разуму. Конечно, лишь благодаря отдельным своим редким представителям, которые ещё не залипают ежечасно в тик-токи, рилсы и шортсы, но всё же...

...но всё же они, тем не менее, создают тот самый всемогущий и контролирующий всё и вся алгоритм, прозванный Пелевиным Тремя цукербринами. И именно они, получается, работают... а на кого они работают, когда конструируют квантовый компьютер? Когда совершенствуют алгоритм чат-бота, собирающего данные обо всех нас? Когда создают нейросеть, автоматически генерирующую порнографию на порносайтах в немеренных количествах или захламляющую видеохостинги мириадами гигабайт очередного нейрохрючева?

И даже если моя теория действительно всего лишь шизотеория (в чём я сам уверен на 99 и 9 десятых процентов), то что ожидает нас в среде, заваленной нейромусором в виртуальности и настоящим мусором в реальности? И с бандами мигрантов на реальных улицах?

Мне кажется, страшнее всего представить, что это не инопланетяне нас уже покорили, используя нашу же дурацкую человеческую природу, а мы сами, идиоты, загадили всё вокруг себя и теперь оставим этот про́клятый мир потомкам.

Которые будут нас проклинать.

И поделом.

Если вам нравятся мои тексты, то подписывайтесь на этот аккаунт и на другие площадки, указанные в шапке профиля. Я пишу фантастику и хоррор (есть книга в печатном виде), работаю на заводе и очень люблю научную фантастику. Спасибо за ваши комментарии, лойсы и подписки.

Предыдущий пост: А_С 12-2

Мёртвенно-бледное сияние разлилось по площади. На мгновение смолкли все звуки: гул и гомон толпы, выкрики, пение, отрывистые команды на чужом языке, отдаваемые местными силами правопорядка. А потом рвануло – БАБАХ! Их просто снесло с ног, словно прямо над головами Павлова сотоварищи и местного комитета по встрече редких гостей столкнулись облака, из которых громовые великаны перекинулись молниями. По площади заметался ураган, опрокидывая мебель, срывая занавеси, опрокидывая стойки с аппаратурой, сбивая людей с ног.

И свет померк. Унялось кладбищенское свечение, потухли разбитые прожектора, только с дальних башен площадь слабо освещали огни иллюминации.

- Ялик! – крикнул Павлов.

Скафандр включил подсветку, тьму прорезали лучи прожекторов, выхватывая из темноты силуэты людей, ошеломлённых акустическим ударом. Некоторые шевелились, у иных на лице виднелись потёки крови. Его внука забрала представительная дама, лежавшая теперь на краю помоста и капсула СЖО, слабо светящаяся аварийным освещением, лежала рядом с женщиной.

- Ялик, - Сергей Иванович схватил кофр, проверил показания – в норме.

Они собирались вроде как заключать мирный договор, да только история Земли знала множество мирных договоров, нарушенных тотчас же, не успели чернила на бумаге просохнуть, поэтому готовились как положено: скафандры, три контура системы жизнеобеспечения для внука, щупы… жаль, оружие захватить не получилось. Ладно, кто это там шевелится?..

- Бобочка, - окликнул Павлов.

- Нет Бобочки, Сергей, - отозвался Таранин.

- Что?!

- Посмотри наверх.

Павлов задрал голову. Шлем закрывал обзор, приходилось вертеться из стороны в сторону, пытаясь обозреть ночное небо, в котором вот только что сияла «Терешкова». Люди на помосте зашевелились, приходя в себя. Кто-то вскрикнул там, в темноте – зевакам тоже пришлось несладко. Павлов опустил голову. Фигура в скафандре, окружённая сиянием прожекторов, замерла, словно человекообразному роботу выключили питание.

- Как же это… - прошептал Павлов.

Раздался многоголосый крик – со всех краёв площади, сразу. Прогрохотала очередь из автоматического оружия, и ещё одна, среди криков раненых захлопали одиночные выстрелы.

- Сергей!.. – успел крикнуть Жора до того, как в начальника экспедиции ударили пули.

На Земле-матери длины мерили по-другому нежели на Земле, поэтому на наши деньги калибр пулемёта был примерно одиннадцать с половиной миллиметров. Достаточно, чтоб очнувшийся Тису увидел, как светившуюся фигуру инопланетянина смела гроздь красных шаров, искрами рассыпавшихся о дыхательный аппарат скафандра. Павлов рухнул за помост, так и не выпустив из рук капсулу с внуком: «Ялик, - билась мысль в голове, - сам хоть сдохни, а внука держи…»

- Всем – ПОДЪЁМ! – заорал Таранин. – Команда, к бою!

Прогрохотала ещё очередь. Крики толпы, метавшейся по площади, прорезали тёмно-красные шары, с басовитым гудением прорезавшие тьму над помостом, разошедшиеся веером, рассыпавшиеся о стены зданий в дальнем углу Жертвенника.

- Уходим отсюда! – крикнул Таранин. – Берём Начальника и уходим!

- Куда?! – отозвалась Вика, озираясь по сторонам.

- Да куда угодно! – Жора свалился на брусчатку подле Павлова, подполз к Сергею Ивановичу.

Виктория приземлилась рядышком, встала на колени, вглядываясь в безмятежное лицо Начальника. Жора, чуть оказавшись рядышком, схватился за капсулу.

- Живой? – спросил он.

- Живой, - отозвалась Вика. – В шоке, но живой.

- А мальчонка?

- Просыпается, - сказала Биккулова. – А так норма.

- Ну, потерпит, юный космонавт, - хмыкнул Таранин. – Всё, подъём. Смотрите под ноги.

Они разогнулись, готовясь прорываться через метавшихся по площади людей.

Слава богу, Сергей объяснил местным воротилам что к чему, - подумала Виктория. По всем уставам Межкосмоса первая высадка на планете должна проходить с максимальной изоляцией участников высадки от внешней среды. Инопланетная ДНК может отравить почву и воздух, сколько не высиживай в карантине; процесс привыкания к новой планете растягивается на поколения...

Поэтому они в скафандрах. Защищены от любых угроз.

Они сделали шаг, другой – и оказались в кольце вооружённых людей, одетых в чёрные балахоны. Размалёванные лица в инфракрасной подсветке скафандров мерцали забавными рожицами, контрастирующими с угрожающего вида пушками в руках. Люди замерли. Очередь, предназначенная Павлову, прилетела со значительного расстояния, и его доспехи выдержали. Выдержат ли скафандры выстрелы в упор - были серьёзные сомнения.

Размалёванные подняли оружие. Вика зажмурилась. Зажмурилась и вздрогнула, когда акустическая система скафандра донесла до её ушей резкие хлопки, чуть приглушённые наушниками. Женщина ждала удар, резкую боль, удушье… нет, она просто дыхание задержала, вот вроде вдох, вот выдох…

Вика открыла глаза.

«Рожицы» кучами тряпья валялись на брусчатке. На помосте над головами инопланетян торчали фигуры бойцов охраны и стволы их автоматов светились красным в подсветке оптической системы скафандров.

- За мной – скомандовал Тису, прыгая с помоста.

Брусчатка площади больно ударила в пятки – эх, не в его возрасте скакать рыбкой-крылаткой – Тису, Первый, повернулся и раскинул руки. Владь, старший внук смотрел на него с помоста.

- Нет, - пробормотал мальчик.

- Да, мой Ученик, - сказал Тису. – Папа не испугался бы.

Прежде чем решился старший, Санди прыгнул прямо на грудь деду. Тису не удержал мальчишку, они покатились по мостовой, Владя принимал кто-то из инопланетян. Рядом рослый гвардеец бережно ставил на ноги Аду, спрыгнувшую вслед за всеми.

- Все готовы? – спросил Тису.

Перед ними клубился хаос, состоявший из множества человеческих тел, мечущихся из стороны в сторону, лежавших на мостовой без сил или с ранами, оставленными пулями и ножами нападавших. Где-то недалеко прогрохотала очередь и стихшие было крики возобновились с новой силой. Над площадью вспыхнул прожектор и тут же потух, осыпавшись искрами.

- Вперёд! – крикнул Тису, Первый.

Шаг. Ещё шаг. Ещё. Ноги скользят по залитой кровью брусчатке, ступают на тела, лежавших ничком людей, некоторые ещё шевелятся, звучат слабые голоса, молящие о помощи…

Тису шёл в центре, прикрывая головёнки внуков, тащивших инопланетное устройство с младенцем внутри. Рядом хромала Ада; гвардейцы топали по бокам, отпихивая обезумевших от ужаса людей. Инопланетяне броневиками пёрли впереди, один тащил на себе раненого товарища. Они не договаривались куда идти, просто отсюда надо было выбраться, ухитриться выжить и сохранить самое ценное, детей.

Хлопнул выстрел – в упор. Один из гвардейцев осел на землю, остальные открыли огонь со всех стволов, кося перед собой всё живое, даже инопланетянам досталось. Но тем что, пошатнулись только, а боевик с забавной рожицей Кашки полёг, исполосованный свинцом.

Где-то в стороне бахнул взрыв. Толпа шарахнулась, сминая всё на своём пути и гвардейцы заработали прикладами, сшибая с ног набегающих людей. Закричал Владь, Санди плакал молча, в полумраке Тису видел его напряжённое лицо с прикушенной губой. «Мой внук», - горячим плеснуло в сердце.

Толпа стиснула их со всех сторон, смяла строй гвардейцев, понесла к стенам домов. Инопланетяне защёлкали своим оружием – что-то вроде парализаторов, решил Тису, опомнились гвардейцы, взялись за оружие и над морем голов пролаяли автоматные очереди. Люди отхлынули.

- Быстрей, быстрей, быстрей, - закричал Тису, сжимая руку снохи; и кричали гвардейцы, стреляя поверх голов, и поднимался над древним Жертвенником вой толпы, согнанной на кровавую вечеринку, и стреляли где-то там, с краю волнующегося моря голов, накрытых тенями от высившихся вокруг площади зданий.

К одному из них чуть было не прижали поредевший отряд. Стеклянные сооружения первых этажей (витрины магазинов? У нас так и было бы, здесь бог весть) выдавили в первые минуты и ботинки инопланетных скафандров громко захрустели по битому стеклу. Они укрылись за деревянной стойкой, уставленной сосудами странной формы, увешанной плетёными салфетками: требовался отдых. Дети падали с ног, младенец вертелся в люльке и плакал; к нему полезла женщина в скафандре, Ада села прямо на пол закрыла руками лицо, двое оставшихся гвардейцев (двое?! Двое?!) сжимали в руках автоматы, выглядывая из-за стойки. Инопланетянин, принявший на скафандр очередь из пушки, зашевелился.

- Сергей Иванович! – воскликнул Таранин, хватаясь за скафандр Начальника.

- Что произошло? – спросил Павлов и дёрнулся: - Где Ялик?

Виктория показала ему люльку с младенцем, мирно дремавшем с соской в ручонках.

- Хорошо, - Павлов сглотнул. – Где ВТ?  

- Не знаем, - ответил Жора. – С площади нам удалось вырваться, но где станция - непонятно.

Он пожал плечами.

- И связи нет, - вздохнула Биккулова.

Один из гвардейцев гортанно вскрикнул. Поняли его Тису, Ада и дети:

- Внимание! – крикнул солдат.

Мечущиеся за разбитой витриной тени вдруг собрались в десяток фигур, наряженных в балахоны. Осторожно шагая по захламленной мостовой, боевики приближались к укрытию, держа наготове автоматы. Если к оружию прикручены приборы ночного виденья – и солдаты, и Тису с семейством, и инопланетяне видны как на ладони.

Длинная очередь хлопнула по ушам, расцветив внутренности помещения огненным цветком – у одного из солдат не выдержали нервы. Тису вздохнул: это не Кровососы с их выучкой.

- Куда?! – крикнул гвардеец, когда его напарник, одним духом высадив весь магазин, кинулся внутрь здания.

Нервы сдали. В бою так нельзя, в бою…

Короткая очередь срезала незадачливого вояку возле дверного проёма.

Они все уставились на оставшегося гвардейца. В такой ситуации только от человека в форме и ждёшь решения, даже если ты прилетел из соседней Галактики. Да хоть из параллельной Вселенной - когда над головой свистят пули у самых-рассамых крутых астронавтов подгибаются колени.

Гвардеец не подвёл:

- Уходите, - на его лице, чисто выбритом, с длинной царапиной на щеке, разливалась смертельная бедность, подчёркивая безмятежное выражение лица человека, приготовившегося к переходу в иной, лучший мир.

- Как зовут, солдат? – спросил Тису.

Гвардеец усмехнулся, будто решая, стоит ли отвечать.

- Шиол Мерга, - прозвучало имя.

- Я не забуду тебя, - кивнул Тису, Первый и скомандовал: - Пошли!

И темень разорвали отсветы выстрелов.

Первыми побежали дети с капсулой в руках. За ними кинулась Ада. Молодая женщина запнулась о внезапно подвернувшуюся под ноги ступеньку, проехалась по полу – Тису подхватил сноху под руки, толкнул в сторону выхода. За ними затопали инопланетяне, принимая на свои доспехи, на которые Тису уже готов был молиться, большую часть пуль, тотчас же, едва только они поднялись на ноги, засвистевших вокруг бегущих людей.

Узкий коридор, заставленный стойками с цветастыми тряпками, заканчивающийся дверью – запертой, конечно же. Ада налетела на него всем телом, упала, готовая зарыдать от бессилия – один из инопланетян вынес дверь вместе с косяком, с треском, с обломками, отлетевшими в клубах пыли. Ещё коридор. Комната с дверью – треск, грохот – и они вывалились на улицу.

Проспект Первых. Во времена оны повозки, а потом автомобили ездили прямо через Жертвенник и Аскану Первому это надоело. Сразу за Жертвенником стояли дома техномагов, ведущих свои родословные от Первых служителей, вот их жилища и пошли под снос. Техномаги обиделись. Аскан, Первый, скоропостижно скончался вскоре после битвы при Жертвеннике. Проспект остался.

Здесь не успели разбить уличное освещение вдобавок прямо напротив дома, ставшего укрытием для Тису сотоварищи, сиял Дворец Рулад, в разное время бывший то Домом искусств, то Тайной лавкой. Редкие машины едва ползли среди толпы людей, бежавших подальше от ужаса, творившегося за спиной. Со стороны Жертвенника слышалась стрельба, приглушённая расстоянием и стенами домов. Они кинулись через проспект, сбившись в кучку, не думая уже ни о каком порядке, стараясь только закрыть детей от людей, машин – прямо перед ними взвизгнул тормозами грузовик – и от пуль. До Дворца, вернее до узкого проулка сбоку стеклянной стены Павильона, оставалось всего ничего, когда где-то сзади простучала автоматная очередь. Раздался многоголосый крик и столько ужаса и боли звучало в нём, что Павлов чуть не остановился: всё его воспитание, всё образование требовало быть там, сделать хоть что-то.

Его толкнули в спину. Владь споткнулся, чуть было не выронив капсулу. Сергей Иванович зарычал от бессилия, одним рывком поставил мальчишку на ноги, и они продолжили свой бег, спасая свои жизни, не имея возможности помочь другим, бег среди этой ночи ужаса и боли.

Они не успели пробежать и половины стены Дворца, как Ада остановилась.

- Не могу…

Церемониальный пуссаст, порванный и прожженный в нескольких местах, но нисколько не полегчавший от этого, шитые золотом сапожки на высоких каблуках, прочая одёжка и украшения готовились, чтобы величаво вышагивать на виду у толпы или сидеть на резном стульчике, угощаясь горячим саже. Как она вообще смогла столько пробежать - непонятно.

- Не могу, - сказала Ада и подняла глаза, полные страха и боли.

Она смотрела не на Тису или на преследователей, которые вот-вот должны были выскочить с проспекта. Она смотрела на сыновей. Прощалась.

Инопланетянин перекинул женщину через плечо. Кажется, они перебросились парой фраз по своей связи…

- Иваныч, не стой! – крикнул Таранин. – Вика, смотри детишек!

Тису подтолкнул внуков в сторону темнеющего прямо перед ними выхода из проулка и маленький отряд кинулся бежать со всех ног, ненадолго опередив преследователей.

Автоматные очереди застучали им вслед, чудом не зацепив Тису, убегавшего последним. Пули высекли искры из стен; тренькнуло стекло, высыпавшееся из оконного проёма. «Конец, - билась мысль в голове, - это конец, мы не успеем», - Тису оглянулся на бегу: они сворачивали за угол очередного дома, угловатой высотки с горящими окнами и освещением перед подъездом. «Размалёванные» не успевали, но это пока. Догнать их компанию для здоровых мужчин – лёгкая прогулка. А потом…

…Это бывает так: тебе некогда. Ты идёшь или бежишь, взгляд мечется из стороны в сторону, не способный сосредоточиться, ухватить все детали. А потом ты останавливаешься, ненадолго, хоть на десять секунд, переводишь дух, смотришь на то место, где недавно пробежал и видишь, как ломанные линии стены перед тобой складываются в очертания доспехов, принявших окраску стены, подстроившихся под окружающую мглу, далее взгляд выхватывает мелкие детали: это шлем, это нагрудные пластины, вот руки в перчатках, сжимающие инопланетный карамультук…