Фэнтези истории

С этими словами посланник вышел за дверь, а мои друзья разразились хмельным смехом. Я идти не хотел, но Тиша первая выскочила за порог. Даже Михаил, раздав пару указаний увязался с нами. До места мы шли в сопровождении надменного Салазара и четырёх змеиных воинов с высокими ростовыми щитами-чешуйками. Западная часть города управлялась кланом чешуи. Здесь строго следили за чистотой, всё должно было радовать глаз. Человек, не украшавший фасад своего дома или магазина, разводивший мусор, сразу же выселялся без права вернуться в земли клана. Люди тоже обязаны были следить за собой. На чужаков, вроде нас, без вычурных причёсок, вышивных одежд и драгоценных аксессуаров смотрели с сочувствующем пониманием. Будто мы пришли из дикого отсталого края. Без ненависти, но с гордостью, ведь не каждому посчастливилось иметь утончённый вкус и доступ к лучшим мастерам красоты в городе Рассветном.

Усадьба утопала в свете разноцветных фонарей. Арочные проходы вели из одного зала в другой. Несколько групп музыкантов играли медленную мелодичную мелодию, донося её до каждого уха. Зелёные газоны переходили в изумрудные фонтаны, где десятки змеиных голов плевали тонкими струйками воды. Подсвечники и люстры изображали драконов и разных бескрылых огненных ящеров. Сводчатый потолок был расписан изображениями неба. Самые светлые залы венчались голубыми небесами без единого облачка с широким пылающим солнечным кругом. Но чем глубже нас заводили в усадьбу, тем тусклее становился свет и темнее небо.

Всего я насчитал по пути шесть залов. Теперь мы проходили под аркой, отделяющей седьмой. Этот проход был значительно ниже, скрытый тяжёлыми шторами. Здесь всё было совсем иначе, свет был лишь там, где он нужен, освещая ключевые места, полностью погружая в темноту остальную часть зала. Салазар привёл нас к диванам, расставленным полукругом, где восседала Амани собственной персоной, рядом с ней вмиг освободилось место, и глава клана чешуи простым движением предложила нам присесть. Музыканты играли ту же мелодию, что и в остальной части усадьбы, но будто добавилась пара инструментов, привнеся с собой в мелодию лёгкое напряжение, ломая устоявшийся ритм, мешая сосредоточиться.

Тиша сияла как новый самовар! В отличии от Друды не растерялась, держала осанку, стараясь показать всем, что имеет право быть здесь хозяйкой, а не гостьей. Амани подняла руку, перебрав пальцами в воздухе, через миг у её колен образовался слуга. Слегка пригнувшись, змеиная владычица шепнула ему что-то на ухо. Из темноты появились две девицы, увлекая за собой девушку-кошку. С другой стороны, образовался статный, ухоженный юноша с бокалом, полным дымящейся жидкости и пригласил Друду на танец, растворяясь с лесной ведьмой в тенях рукотворной ночи. Я же остался с Амани один на один, стеснительно обшаривая взглядом всё, до чего он мог дотянуться.

А посмотреть было на что. Один водопад, посреди зала, брызгами орошающий десяток обнажённых тел, слившихся в страстных ласках чего стоил! Я не мог оторвать глаз, понимал, что должен, но не мог, даже почувствовав нежную мягкую ладонь у себя на плече.

- Расскажи мне о себе, Матвей – вкрадчиво нежно, как могут только змеи, прошипела хозяйка усадьбы.

Я открыл было рот, но что я могу сказать-то? Самое впечатляющее что со мной происходило, так это диалог с неизвестной силой, пока замерло время. Давай, думай! Рекламируй себя!

- Я могу сжечь целый лес – вдруг буркнул я и замолк, не понимая, как теперь это объяснять.

- Неужели? Как интересно – чуткие пальчики скользнули по моему колену. – Это сила твоего зверя?

- Наверное, я недавно здесь, всё в диковинку – потеряв уверенность в голосе залепетал я.

- Ничего страшного, мы можем тебе помочь. В любом обществе главное попасть в хорошие руки, правильно?

Я боялся обернуться, чтобы не быть загипнотизированным её взглядом, но и смотреть дальше на игрища в бассейне тоже мочи уже не было. Такие женщины не соблазняют, они играются, особенно если цель – жертва, которую легко проглотить. Будто прочитав мои мысли, Амани взяла меня под локоть и повела в зал под завистливые взгляды окружения. По мере нашего продвижения её шепот щекотал моё ухо:

- Ты так напряжён, посмотри вокруг, все эти люди поддались страстям, они довольны, горды собой. Где ты хочешь быть? Плескаться под водопадом у всех на глазах, или придаться искушению, спрятавшись в тенях?

Мы прошли мимо парочки, уединившейся в одной из множества ниш, куда не доходит свет фонарей и свечей. Мужские руки ласкали тело Друды, украдкой стягивая с неё одежду, на что лесная ведьма лишь жадно хватала ртом воздух.

- Быть может ты хочешь внимания, признания своих достоинств?

Мы подошли к хорошо освещённому столику, где перед зеркалом крутилась Тиша. Девицы подносили ей платья, помогали примерять, наигранно охали и ахали, сцепляя ладошки в восхищении. Девушка-кошка замерла, пока ей наносили тушь на ресницы, после чего повернулась к зеркалу и любовалась, как они порхают. Увидев нас, Тиша смущённо попыталась скрыть улыбку, но та рвалась изнутри, всё больше смущая свою хозяйку.

- Она такая девочка – усмехнулась Амани, уводя меня в сторону. – Ей хочется быть красивой, нужно находиться в окружении таких же красивых людей. В странствиях она лишь пряталась от себя, от своих слабостей, которые она считает достоинством, а мы обращаем в оружие.

Я молчал, в голове перемешались столько чувств и эмоций, что разберусь я с ними только через неделю! Глава клана Чешуи так и вела меня под руку. Наши ноги ступили на ступеньки гигантской лестницы, ведущей в таинственную неизвестность под звёздный потолок. Перила были уставлены свечами, низко висели лампы, свет не уходил далеко от лестницы, зато все в зале видели тех, кто был на ней. Возвышался над всеми вокруг. Я видел в их глазах надменность, они были выше всего, что происходит совсем рядом. Низкие развлечения их не прельщают, всё это они могли получить в любой момент, уже давно пресытились, либо так, либо просто делают вид, носят маски. Мы подошли к Салазару, воину что привёл меня с друзьями на этот бал. Бросив взгляд в зал, я увидел всё что там происходит, все те парочки, троечки и тому подобное, танцующие, млеющие в объятьях в укромных уголках. Сверху тень их совершенно не скрывала.

- Или ты хочешь быть первым среди равных, видеть всех как на ладони, владеть судьбами и распоряжаться жизнями? – Последний раз шепнула мне на ухо Амани и повернулась к Салазару. – Скажи мне, мой верный Песчаный Змей, нравится тебе сегодняшний бал?

- Нет – огрызнулся воин в декоративной кожаной броне. – Ради кого праздник? Ради них? – Бросил презрительный взгляд в меня. – Две девки и мальчишка, чьи имена наводят столько же жути, сколь они ничтожны.

Я только рот открыл от удивления. Первый раз я сталкиваюсь с неприкрытым хамством в этом городе.

- Брось, Салазар, гнев и ревность тебе не к лицу – улыбнулась Амани. – Мы оба знаем, чего ты хочешь, и получить это будет сложно, оскорбляя моих гостей. Матвей – повернулась ко мне. – Ты сделал выбор?

- Лишь бы было интереснее.

Я даже думать не хотел. Я не могу выбрать судьбу, когда она уже в чьих-то руках.

- Этого мы можем в избытке.

Когда Салазар улыбнулся, его зубы удлинились, стали острыми, превратившись в плотный ряд клыков. Глаза варана на его плече неестественно заблестели, а по моей спине прокатились ледяные капельки пота.

- Твою манию Сайзо не утолит этот червяк, даже если ты оседлаешь его посреди дворцовой площади! – Бросил нам ящер-воин, отправляясь в неизведанность второго этажа.

- Он твой подчинённый? – Спросил я Амани, когда мы вернулись на диван.

- В клане Чешуи нет подчинённых, просто все знают своё место – теперь она была холодна, взгляд отрешён, видимо мой ответ её не устроил.

Глава клана Чешуи снова перебрала пальцами воздух над головой, после чего встала, поклонилась одним лишь взглядом и ушла, растворившись в темноте. Её место заняли две девицы. Скоро вернулась Тиша и, тяжело дыша, стараясь не подавать виду, смущённо подошла Друда.

Обратно в таверну возвращались вместе, но каждый на своей волне. Тиша в роскошном платье, грациозно порхая пышной юбкой. Только Друда, первое время виновато поглядывающая на меня, скорее сочувствующе, ведь не понимала пока что я чувствую, вдруг спросила испуганным голосом:

- А где Михаил?!

Вот тут-то мы и опешили, встав посреди ночной улицы как три потерянных котёнка.

- А мы можем вернуться без него? – С надежной спросил я.

- Можем, но нехорошо как-то получается – съёжилась лесная ведьма.

- Только вот и искать его там в этой толпе - та ещё задачка…

Возвращались мы, растеряв былой энтузиазм, только девушка-кошка мимолётно поглядывала на платье и тихонько улыбалась. В усадьбе было принято решение разделиться и встретиться примерно через час у ворот уже с искомым объектом. Благо Михаил накинул на плечи шикарный медвежий плащ, да и сам он фигура видная издалека. Если не найдём, вернёмся без него. Друда взяла на себя приусадебный участок, Тиша решила поискать в первых залах, где освещение позволяло покрасоваться нарядом и макияжем. Я же отправился вглубь, в гнездо змеиного порока.

Въедаясь взглядом в людей, я вспоминал свой мир. Душные тёмные залы, музыка, пустое веселье под алкоголь. Люди везде одинаковые. Дойдя до самого конца, до злосчастной лестницы на таинственный второй этаж, мне понадобилось время чтобы собраться с духом. Шаг, второй, каждый новый давался легче. Сделав что-то один раз, человек способен пересечь грань снова, даже если она только в его голове. Войдя под своды второго этажа, я не увидел ничего интересного. Простые коридоры, скучные двери, ничем не примечательные, возможно очень дорогие ковры. Что здесь, кабинеты, может опочивальни, или вовсе бараки для стражи? Ломиться в каждую дверь желания не было вовсе. Тут я услышал крик, слабый, он доносился из глубины коридора. Что-то всё же дёрнуло меня пойти в неизвестность. Заглянув в приоткрытую дверь, я обнаружил просторный кабинет с заполненными документами шкафами, перевёрнутым столом и Амани, выглядывающей из-за дивана. Последи кабинета лежали тела стражников в чешуйчатых доспехах, а над ними возвышались неизвестные в тёмных одеждах и масках, скрывавших лица, увидев меня, ряженные замешкались. Серповидные мечи, чтобы доставать за высокие щиты-чешуйки, нервно вздрагивали в нерешительности.

Я потянулся к поясу, но что-то оттолкнуло меня, в комнату ворвался Салазар, на бегу выхватывая два меча с кривыми лезвиями, так похожими на Тёмное перо. Он вспышкой пронёсся между неизвестными, и встал между ними и своей госпожой.

- Салазар… – Произнесла Амани так, как мечтает каждый мужчина.

Незадачливые убийцы покосились, хватаясь за бурые пятна на одежде. Кровь не останавливалась, отчаяние в глазах ряженых в чёрное сменилось ужасом. Злодеи кряхча осели на землю и уснули вечным сном. Салазар обтёр о диван кровь с клинков и поместил мечи обратно в ножны.

- Что тебе здесь надо?

- Он хотел помочь мне, вынырнула Амани из-за дивана, словно змея обвиваясь вокруг своего спасителя. – Он не знал, что помощь мне не нужна. Сейчас он уйдёт. Мы наконец останемся одни.

Уходил я в неоднозначных чувствах. С одной стороны, трупы были настоящие, с другой стороны всё походило на какие-то кровожадные ролевые игры. Интересно ли наблюдать за всем этим моему надсмотрщику? Или он предпочтёт, чтобы я участвовал лично? Подобные мысли плохо сказываются на душевном здоровье. Появляется другая сторона, вырывается другое я, желающее подстроиться под ожидания того, от кого зависит твоя жизнь. Когда я спускался по лестнице, видел то, на что не хотел смотреть. Но второе Я ликовало, вторило разуму, что так и должна складываться картинка. Меня должны окружать страсти. Либо кровь, либо похоть. Спокойствие и рассудительность сбавляют накал. Ступая в мрак зала, я всё больше погружался в тёмные мысли. Сам того не заметив, я нырнул под водопад в нежные объятья, окружаемый радостным смехом купающихся.

Чьи-то нежные ладони притянули меня к себе, и на губах отпечатался влажный поцелуй. После, кто-то вырвал меня из ласковых объятий и со словами: «Здесь одежда под запретом!», грубые руки сорвали с меня рубаху, выкинув лоскуты красной ткани из бассейна. После погружения я боялся открыть глаза, поэтому старался не думать, кто передо мной и что хочет сделать, но меня так же своенравно отпихнули в сторону. Я старался добраться ближе к бортику, всё-таки к подобным развлечениям я ещё не привык. Выбравшись из воды, голый по пояс, с меня ручьями стекала вода, уши горели прилившей от смущения кровью. Из сумрака ко мне подошла женщина в изысканном пурпурном платье с золотистыми украшениями, подобными тонким кораллам, обвивавшим её плечи и шею. Тонкая словно веточка кисть поманила меня, но я даже и не думал сопротивляться. В тенях горели благовонья, серебристой дымкой окутывающие сознание, пурпурная соблазнительница вела меня сквозь сливающиеся в танце силуэты, пока мы не достигли огромного гардероба, спрятанного в просторной нише.

- Тебе, наверное, холодно, малыш?

Её голос струящейся ледяной водой смыл с меня всё дурманящее похмелье.

- Или ты думал, что я хочу поразвлечься? Наивный, ты слишком юн.

Теперь, когда все точки встали над своими буквами, я слегка поник, но нет худа без добра, а добра на вешалках хватало! Самые украшенные, самые вычурные наряды конечно же были выделаны под чешуйки, были здесь и простые вещи, без причудливых символов и вязи. Примерив добротную кожаную тунику, я было собрался уходить, но женщина закинула ногу на ногу и сказала: «штанишки примерить не хочешь?», - ехидно улыбнувшись, она прикусила губу. Глядя прямо в глаза этой извращенке, я резким движением сорвал с себя брюки! Почти, слегка запутался и чуть не упал, вызвав всплеск звонкого смеха, но сорвал. Пусть повеселится, всё-таки она дала мне больше чем я ей.

К воротам я возвращался строгий, но нарядный. Одежда с чужого плеча сидела неплохо, фигура позволяла. Меня уже ждали, задумчивая Друда, разгорячённая спором Тиша и раздухарившийся Михаил, что-то доказывающий девушке-кошке.

- Ты восхищаешься ими, смотришь прямо в рот, ожидая что тебе отрыгнут с барского стола! – Срываясь на крик причитал Миша. – Люди которых давно не видел кажутся гораздо приятнее чем они есть. Я прожил тут не один год. Видел на что они способны и знаю какими делишками ворочают пока люд и совесть спят.

- Ты мне не отец, да и не брат, да что ты можешь понимать вообще, прячась в своей таверне? – Презрительно кинула Тиша.

- Главное, что надо знать приходя сюда, змеи хоть и грациозные существа, невероятно красивые и изящные, но их языки несут столько же яда сколько и зубы! Лишь змее дано понять другую змею. Сайзо никогда не приходил в этот серпентарий, как бы его не звали.

- Господин Эйс – насмешливо прыснула девушка-кошка. – Он даже хуже тебя. Пытается играть в эту игру, зная, что в реальной жизни ему ничего не светит.

- Это очень жестоко, Тиша – покачал головой Михаил. – Похоже, вместе с платьем ты напиталась их яда и брызжешь им в своих друзей.

Меня встретили холодно, хоть мой наряд и заслужил лишние секунды взгляда. В трактире «Под кудлатым мишкой», хозяин заведения выделил для нас комнаты, и все рухнули спать. Званный бал оказал на нас неожиданное влияние. Стыд, раскаяние, множество чувств, терзавших нас требовали отдушины, спасительного сна.

- На ней лежит печать Повелителя магии. Ты здесь недавно, мы же с Сайзо успели прожить тут маленькую жизнь.

- Ты сегодня необычно серьёзная.

- Она, может и неплохой человек, но ей суждено пережить много бед. Играйтесь сколько хотите, только успей оставить её, когда беды настигнут лесную ведьму.

- Она ведьма не по собственной воле.

- От Повелителя магии не принимают дары, он раздаёт лишь проклятья.

Порция предостережений от Тиши сыграла дурную шутку, совершенно отогнав от меня сон. Потому я просто тихонько лежал, посматривая то на костёр, то на звёзды, то на девушку-кошку. Думал о доме, фантазировал, как там у всех идут дела.

-Тиша, а у тебя есть любимый? Здесь, или там – вдруг, сам не знаю зачем спросил я.

- Нет. Я могу умереть по другую сторону и оставить близкого человека страдать в неведении. Не могу так поступить.

- Но ведь сердцу не прикажешь – не унимался я.

- Ошибаешься – твёрдо заявила Тиша. – Нужно лишь сильнее закусить. Будет больно, но потом привыкаешь.

Что это было, цинизм, или горький опыт? Не так важно, но заставило задуматься. Если там кто-то решит меня попросту отключить? Вдруг мои похождения окажутся недостаточно интересными? Что тогда? Я просто растворюсь в воздухе, исчезну со вспышкой или в клубах дыма? Понятно одно – это оставит глубокую рану тем, кто успеет ко мне привязаться.

Видимо я всё-таки задремал. Не так глубоко, чтобы погрузиться в видения, но достаточно, чтобы меня пришлось расталкивать.

Свернув лагерь, мы вскоре вышли к тракту, Лес резко обрывался, уступая место ровной мощёной дороге. Первым, нас встретило солнце, до недавнего времени скрываемое плотными кронами деревьев, теперь оно окутывало нежными согревающими объятьями.

Кровожадный питомец ютился в клетке-переноске, заботливо сплетённой магией Друды. Лишь два фиолетовых глаза сверкали меж прутиков. Выглядели мы как оборванцы. После боя и колючих сучьев, одежда зияла драными дырами, умывшись в реке утром, мы всё равно умудрились попасть в несколько оврагов и топких буреломов. Пятна грязи, где свежие, а где подсохшие красовались как на одежде, так и на наших, сияющих радостью лицах.

Телеги везли товары, людей, вскоре прошёл конный патруль. Увидев нас, ополченцы свернули с дороги и нацелили в нас длинные пики.

- Кто такие? В этих лесах люди не живут! – Прочеканил суровый солдат, блуждая взглядом по моим подругам и совершенно игнорируя меня.

- От чего же не живут? – Не поняла Друда, так как совсем недавно там прекрасно проводила десятилетие.

- Из-за ведьмы, глупышка – снисходительно закатила глаза Тиша и извлекла из неприметного кармашка монету, оставленную напоследок Герцогом Солнца. – Кстати, ведьму мы убили – состроила самодовольную гримасу девушка-кошка и метнула монетку патрульному. – Мы доверенные господина Эйса!

- Значит, ведьмы больше нет? – Обрадовался один из стражников, пока главный рассматривал «золотой пропуск».

Монета оказалась непростая. На ней был выбит не феникс, а солнце. Такими обычно располагают лишь доверенные Сайзо. Солдаты её вернули, после чего нашли нам повозку, и мы отправились в Рассветный в сопровождении скрипа деревянных колёс и бдительных патрульных.

В этом мире город я вижу впервые. Ещё на подъезде к воротам у меня глаза рябили от количества отражений на плечах торговцев, путников, стражников и всех тех, кто нам встречался по пути. Мысленно поблагодарил Повелителя магии, что проклял только людей, смотреть на корову на плече лошади было бы выше моих сил… А если представить, что отражением животных были бы люди! Так я и миновал ворота. Сумасшедшая фантазия отпустила меня лишь тогда, когда Тиша схватила меня за руку и вытолкала из повозки. Ко всему привыкаешь. В моём мире, помню, очутился на модной выставке, так у каждой женщины из сумки выглядывала собачья морда. Тут тоже самое, просто питомцы сидят на плече и выбор их гораздо разнообразнее.

Когда тебя ведут за руку в неизвестном городе, а он оказался немаленьким, сложно запомнить дорогу. Помню лишь солёный воздух и вид на широкую гавань! Друда радовалась как ребёнок, поэтому Тиша скрепя зубы и сердце вела под ручку обоих. Вдруг! Мы остановились, и перед нами возник огромный мужик! Видимо его в детстве не учили, что кроме штанов нужно хоть майку накинуть. Голый по пояс исполин с золотистой бородой и гривой сурово взирал на нашу троицу, пока Тиша не сдалась, и, отпустив наши руки, не раскрыла объятья.

- Сто лет тебя не видел! Как подросла-то, как похорошела! – Не унимался верзила, кроша кости бедной хрупкой девушки в нежных объятьях. – Хоть одно письмо бы получить, так нет! Только слухи собирай!

- Леон, добрый день, или вечер, рада вас видеть – как-то неуютно пролепетала она, превратившись в девушку-котёнка.

- Мы своих в Прайде не забываем! Я почуял тебя, как только ты перешагнула городские ворота.

- Я въехала на телеге.

- Да хоть перепорхнула – махнул рукой с отточенными мышцами, словно завтра собирался на конкурс бодибилдеров. – Это так оставить нельзя. Придётся тебя наказать.

Волоски на спине котёнка-отражения приподнялись.

- Штрафную медовухи!

И так же опустились.

Как оказалось, в городе Рассветном правили четыре разных клана. Леон, рыжеволосый здоровяк был лидером Прайда – одного из кланов. Его напускная жизнерадостность вызывала у меня до жути нехорошие подозрения, однако все, кто видел Тишу, радовался и принимал в круг друзей заодно и меня с Друдой. Нас привели в чертоги Прайда. Прямо со входа начинался огромный пиршественный зал с множеством очагов и длинных столов. Как не странно, трона не было. Главный ходил между рядов обмениваясь дружеским рёвом и ударяя кружки, после чего продолжались изливания. Этакий свой парень. Увидев всё это, меня стало воротить от Леона ещё больше.

- Тиша наконец-то вернулась! – Прогремел на весь зал голос рыжего здоровяка, и толпа откликнулась ликованием. – Наша давняя боевая подруга, любимая кошечка – подмигнув ей, он продолжил. – Тиша, величайшая из трёх героев великой войны, станет украшением завтрашнего пира! И в этот раз не будет турниров, не будет ссор и выяснений, мы просто напоим весь город!

От восторга толпы у меня чуть уши не заложило.

- Я величайшая, так как подхожу им по отражению – пододвинулась и прошептала мне на ухо Тиша.

Приглядевшись, я заметил, что у большинства здесь на плечах сидели разного вида кошачьи. Однако, было много и других зверей: медведи, быки, лисы, олени, даже слоны и зайцы, кого тут только не было! Однако держались они сдержанно, лишь поддерживая основную толпу, может новенькие, отбор в клан изменил требования? Кстати, те, что носили на своих плечах гордых буйволов, быков, зубров, старались быть ближе друг к другу, создавая круг внутри круга.

- Тиша, радость моя, ты же будешь присутствовать на празднике? – Снова пристал перекаченный льваносец.

- Я очень постараюсь – вымученно улыбнулась девушка-кошка.

- Эх, а ведь ты могла войти в Прайд! Бороздить моря на флагмане моего флота, посмотреть мир, увидеть эльфов!

- Эльфов?! – Нервно вскрикнул я, едва не выронив свою кружку.

- Эльфов? – Уже сдержанно повторила мой вопрос Тиша.

- Да! Мы нашли остров далеко на востоке, там живут особые люди. Худощавые, с длинными роскошными волосами и острыми ушами. Мы покупаем у них мёд, самый вкусный в мире! Только представь, целый остров пчеловодов!

- Эльфы медоделы – поражённо охнул я. Этот мир совсем другой, нежели я себе представлял.

- Знаешь, Лео – начала Тиша, но получив в ответ характерное «Ррррр», сбавила обороты – Солёная вода вредна для моей кожи. Да и я вольная кошка, привыкла гулять сама по себе.

- Как скажешь – расплылся в улыбке царь зверей. – Возможно, завтра ты изменишь своё мнение.

Леон не хотел нас отпускать, но моя подруга сильно куда-то торопилась. Как только мы вышли из Зала Прайда, Тиша снова взяла нас с Друдой за руки и повела в сторону гавани. Мы проходили широкие улицы, по которым шли груженые повозки, узкие улочки, увешанные рекламными щитами, предлагающими всевозможные услуги. Прошли гигантскую рыночную площадь, забитую до отказа ломящимися от разнообразных товаров лотками. От всевозможных лакомств у меня текла слюна. Красочные платки и вязи сливались в одну бесконечную шёлковую радугу. Деревянные и глиняные игрушки ручной работы с руками бы оторвали туристы из моего мира. От увиденного кружилась голова. Пока мы не натолкнулись на высокий стальной щит в форме чешуйки, да такой натуральной, будто кто-то оторвал одну у дракона и теперь использует как защиту.

Спеша, Тиша влетела в щит одного из телохранителей особо важной персоны. Ею оказалась стройная, высокая, манящей восточной красоты женщина с гладкими иссиня-чёрными волосами цвета вороного крыла. Да, я врал! Вот теперь у меня голова закружилась! Стоило ей стрельнуть в меня изумрудными глазами, как я забыл, где мы, зачем, да и кто мы вообще такие.

- Госпожа Амани – Тиша вмиг растеряла всю свою уверенность и браваду. – Очень рада вас видеть.

- Слухи не врут. – Заинтересованно протянула знатная леди. – Ты так изменилась, способна составить конкуренцию даже моим девочкам.

- Спасибо – Смущённо и раскрасневшись, опустила взгляд девушка-кошка, будто лучшего комплимента в жизни не слышала.

- А твои спутники, кто они?

- Это Друда, талантливая травница, а это Матвей, Страж грани – Оживилась Тиша, хватая нас за плечи и чуть ли, не толкая в сторону собеседницы с крохотной гремучей змеёй на плече.

- Страж, неужели? – Уже с большим интересом одарила меня взглядом Амани. – Ничего не слышала о новых Стражах. А что у него за отражение?

- Ооо! – Раздухарилась девушка-кошка, силясь завоевать очки у своей явной фаворитки. – Он пришёл в этот мир совсем недавно, толком ничего не знает, вот, показываю тут всё. А отражение – на короткий миг Тиша смутилась, однако быстро выкрутилась. – Его отражение сидит в клетке. Признаюсь, ужасное существо – заговорчески и горделиво отметила зазнайка.

- Как интересно…

- Мы с Матвеем могли бы посетить один из ваших балов, если такой скоро предвидится – как бы невзначай подметила Тиша.

- Очень может быть, очень может быть…

Амани приподняла изящную ладонь, и одна из служанок мигом подала госпоже вышитый жемчугом и позолотой веер. Скрыв лицо, змеиная госпожа одарила меня ещё одним пронзительным взглядом и прошла мимо, оставив нас таращиться ей в след.

- Тиш, ты случаем не того?

- Чего того?

- Девушек не предпочитаешь? – Брякнул я, совсем не подумав.

- Я тоже это заметила… – неуверенно, почти шепотом отметилась Друда.

- Идиоты! – Сверкнула бешеным взглядом девушка-кошка и снова потянула нас за собой.

Дорога к заливу открывала потрясающий вид на гавань с холма. Широкие парусные ладьи с глубокими трюмами мирно покачивались на морской глади, десятки маленьких рыболовных яхт белели своими парусами меж этих исполинов.

Тиша привела нас к трактиру с причудливым названием «Под кудлатым мишкой». Когда мы вошли, внутри царила суматоха. Девушки, в белоснежных фартуках пыхтя, сдвигали столы, с кухни доносился грохот посуды. Упитанный мужчина с глуповатого вида медведем на плечах, завидев нас расплылся в самой лучезарной улыбке и принялся зажигать свечи в светильниках.

- Тишечка! Веди друзей к столу, чуть-чуть не успел. Как услышал, что вы в городе, повыгонял всех посетителей, но подготовится так и не успел.

Девушка-кошка грациозно обогнула всех официанток и застыла возле хозяина заведения с широко распахнутыми руками. Толстяк засмущался, поспешил обтереть руки об штаны, но как-то застенчиво наклонился, принимая дружеские объятья Тиши.

- Миша, ты же знаешь, для нас не стоило заморачиваться.

- Если не ради вас, то ради кого?

На этих словах последние столы с глухим стуком сошлись посреди зала. Девушки удалились на кухню и, примерив самые радушные улыбки, принялись выносить блюда на подносах, даже названия которых я никогда не видел. Картины на стенах с завистью блестели глазами, пока в бокалы разливались разноцветные жидкости.

- Михаил – строго произнесла Тиша, нехотя поднимаясь из-за стола. – Не успели мы приехать в этот дружелюбный город, как все хотят нас накормить и напоить, но честно, я бы с удовольствием умылась с дороги.

Хозяин трактира стал меняться в лице, радость постепенно сменялась горьким разочарованием.

- Вот я идиот! Эй! – Бородач громко захлопал в ладоши, и вмиг появились две официантки. – Поищите одежду для наших гостей и приготовьте ванну.

- Другое дело – повеселела девушка-кошка, ухватила за руку Друду и скрылась вместе с девицами в фартуках.

- Так тебя зовут Матвей?

- Угу – неуверенно буркнул я, не от незнания своего имени, а от того что тоже не прочь был умыться.

- Они закончат, ты пойдёшь, у меня тут не гостиница, ванная комната лишь одна – виновато развёл руками хозяин заведения. – Выпьешь со мной?

- В принципе, почему бы и нет – задав риторический вопрос, я потянулся к бокалу.

Тиша с лесной ведьмой не спешили, а я тем временем рассказывал о наших похождениях. Михаил любил истории, сопереживал так искренне, что я стал местами приукрашивать, особенно свои заслуги.

Что-то тяжёлое хлопнуло меня по спине. С пробуждением пришло осознание, что я умудрился крепко набраться и просто вырубился. Никаких снов, видений, нежданных гостей! Голова немного кружится, но ничего, я же молодой, организм сильный. Покручивая в руках бутылку, я всерьёз задумал накидываться перед каждым привалом.

- Хватит с тебя! – Ловко вырвала злополучный объект из моих ладоней Тиша и принялась выпихивать со стула. – Иди ванну прими, алкоголик.

Михаил искренне веселился, уточнил пару моментов из моей истории, а получив ответ что я и на сколько приукрасил, расхохотался ещё сильнее! Опозоренный, но не сломленный, я побрёл за юбкой девицы-разносчицы к лестнице на второй этаж. Пусть веселятся, я ещё нагеройствую! Вот увидите! Наверху было тихо. Вода чуть остыла, пол был весь во влажных отпечатках девичьих ног. Хоть из ванны воду слили, и на том спасибо. Все принадлежности лежали на одинокой табуретке, на крючках висели рубахи да штаны. Я мечтал о душе, простом человеческом душе с горячей водой, чтобы после протереть ладонью запотевшее зеркало и поискать, не вылез ли где гадкий прыщик. Зеркало, кстати, было, ростовое, рядом с ним ещё одна табуретка с мылом, помазком и бритвой, которую в моём мире гордо называли опаской.

Закончив с делами, чистый и свежий, переодевшись, я вышел в коридор. Здесь в большущем сундуке рылась одна из девиц в белоснежном фартуке. Взглянув на меня критическим взглядом хрустальных серых глаз, она выудила красную рубаху и подошла ближе, примерить по плечам.

- Хочешь, возьми эту.

- Выбор между белой и красной был очевиден. Взяв одёжу, я хотел уже скрыться обратно в ванной комнате, но девушка настойчиво подметила:

- Да одевай здесь, чего я там не видела.

Недолго думая, я скинул одну рубаху, надел другую. По её взгляду понял, что мне идёт, либо она была довольна своим глазомером.

- А как тебя зовут?

- Тильда я, очень приятно – слегка покраснев, девица захлопнула сундук и убежала вниз.

Мне ничего не оставалось, как пойти следом.

- Другое дело! – Возгордился собой хозяин заведения. – Теперь-то я вас достаточно уважил?

- Теперь хорошо – усмехнулась Тиша, разглядывая меня с ног до головы.

В дверь постучали. Но Михаил не спешил открывать. Второй раз стук уже стал более настойчивым. В третий раз дверь уже вся тряслась от напора. Миша дал знак, и одна из помощниц открыла дверь. На пороге появился высокий, утончённый юноша с песчано-золотым вараном на плече. Его маленькие светло-карие глазки обшарили каждый уголок, остановившись на мгновение лишь на мне и хозяине заведения. Я тоже успел его осмотреть. Воин носил кожаные доспехи, каждый элемент которых стремился эмитировать чешую. При этом вся броня выглядела декоративной, может церемониальной, но никак не боевой! Слишком много открытых мест, тонкие, тянущиеся ремешки, множество янтарных вставок для красоты. Под защитой незваный гость носил облегающие чёрные одежды.

Реан приближался к деревне. Оглянулся. Полуразрушенный силуэт замка едва проступал, там, далеко, на фоне обесцвеченного луной неба. Под ногой что-то треснуло.  Нельзя шуметь. Если его почуют собаки и подымут лай, дело будет сорвано. Тенью скользнул во двор. Вот дом. Реан нажал на дверь. Не заперто. Здесь никто не запирает дверей. Тихо, не скрипи! Он вошел внутрь. Ничего не видно. Занавески не пропускают лунного света. Пахнет мочеными яблоками и какими-то травами. Интересно, в его детстве тоже так пахло в доме?

Реан не помнил своего детства. Не помнил вообще ничего кроме замка. Сколько ему было когда он появился в замке? Шестнадцать? Девятнадцать? Реан не знал своего возраста. Аларкади нашел его, лежащего на дороге, после битвы с той странной тварью.

Он не был ранен, но тварь будто высосала до капли все его силы. Странная тварь. Круглое туловище, шесть  невероятно длинных ног и голова на длинной шее. Тварь шипела и светила фиолетовыми глазами. Уродина была молниеносна и стоило невероятных усилий уворачиваться от ее головы, избегая укуса. А сама она, шутя, уворачивалась от меча. И все же он попал. Снизу, в шею, продрав ей горло. И остался без сил. Что это было? Взгляд ли твари вытащил из него все силы или ее шипение? Нет, это вряд ли. Но когда он нанес удар,  рука его резко ослабла, выронила меч, который так и остался в горле твари, а ноги подогнулись и он опустился на дорогу не в силах встать.

Аларкади его спас, вылечил. А вот память сохранить не удалось. Зелье, исцелившее Реана, стерло почти всю его память. Но он благодарен Аларкади, что жив. Так он стал помощником мага и теперь Аларкади послал его в деревню, чтобы поймать в кристалл дыхание снов людей.

Магу это нужно для того, чтобы создать песню: дыхание снов, первая утренняя роса, шепот любовников, детский смех и много чего еще. Все это нужно поймать, зарядить кристаллы, подождать пока они войдут в полную силу или, может быть, соединить их в нужный день и нужное время, когда звезды встанут как надо. Реан не понимал магии да и не интересовался ею. Он помогал магу не только из благодарности, но и потому, что у Аларкади была мечта - создать песню, которая будет делать людей счастливыми. Разве это не прекрасная мечта? Маг научит этой песне эгейн, их много живет в разрушенной части замка. Маленькие летучие мыши с серебристыми крыльями и кошачьими мордами. Милые создания. Они научатся петь песню и полетят по всему миру даря людям счастье.

- Почему люди бывают злы? -говорил Аларкади.- Оттого, что несчастны. Если сделать людей счастливыми, они больше не будут злы. Не будет воров, не будет убийц. И не будет войн. Счастье соединит людей и весь мир превратится в одну большую семью.

Реан достал светящийся кристалл. В мягком розовом свете он увидел комнату.  Шкаф, лавка вдоль стены, горшки на полках, кадка с яблоками, кровать. Сперва показалось, что на кровати никого нет, так плоско лежит одеяло. Но на подушке голова. Это маленькая  худенькая старушка. Тихо подошел Реан и поднес кристалл к ее губам. Искорка выскочила. Дыхание сна было поймано. Потом он зашел в другой дом и поймал искорки снов двух девочек, их матери и отца. Так он обошел всю деревню. Уже светает. Пора в замок.

Реан подошел к замку, когда уже совсем рассвело. Отдал кристалл Аларкади и лег спать. Ему приснилась девушка из предпоследнего дома. Он тогда залюбовался ею. Совсем юная, слегка сдвинутые брови, от чего лицо ее казалось серьезным и даже немного грозным. Такое лицо в толпе заметишь не сразу, но если вглядишься в него, увидишь насколько оно красиво. Реану снилось, что он снова подошел к ней с кристаллом... внезапно глаза ее открылись и из них полыхнул едкий фиолетовый свет. Совсем как глаза той странной твари.

Проснулся Реан после полудня  в тревоге. Сперва он не понял ее, а потом вспомнил сон. И решил съездить в деревню.  Он должен убедиться, что с девушкой все хорошо.  Может быть, он увидит ее и успокоится.

Подъезжая к деревне,  услышал звуки: мычали коровы, блеяли козы, выли собаки. Реан пришпорил коня. Нигде не было видно ни единого человека. Он пустил коня вскачь - скорей! К предпоследнему дому! Распахнул дверь, которая от такого броска ударилась о стену. Вот она, девушка. Лежит в своей кровати и спит, хотя на дворе белый день.

Через открытую дверь в другую комнату (это он не закрыл ее ночью) Реан увидел ее безмятежно спящих родителей. Почему эти люди всё еще спят? Серая кошка на подоконнике не спит,  сидит и глядит на него круглыми ореховыми глазами.

Он не сразу решился подойти к девушке. Хотелось оттянуть этот момент. Хотелось еще хоть какое-то время верить, что все в порядке. И все же он сделал усилие над собою и подошел. Сейчас он услышит ее ровное дыхание и успокоится. Может, разбудит ее. Он наклонился. Дыхания не было. Реан медленно коснулся рукой ее лба. Он был холоден как ящерица. Щеки тоже холодны. Сомнений нет - девушка мертва. Дрожь сотнями струн прошла по телу Реана. Он зашатался. Потом  приподнял большим пальцем ее веко.  Оттуда полыхнул  яркий ядовитый фиолетовый свет.

Реан бросился в комнату родителей. Мертвы. Из глаз тот же свет. Реан не помнил как он ходил из дома в дом и везде заставал одну и ту же картину - люди в своих кроватях. Так и не проснувшиеся. Мертвые. Он приподымал их веки. Из глазниц, как из дыр, бил фиолетовый свет.

Реан вскочил на коня и галопом помчался в замок.

- Аларкади! - Закричал Реан, входя в замок.- Аларкади!!! Аларкади!!!

Дверь наверху скрипнула.

- Что такое, Реан? Что?

- Аларкади, они все мертвы, все! Все, к кому я применил кристалл снов!

Аларкади медленно спускался по лестнице. Черная роба с серебряным шитьем, белые длинные волосы. Гладко выбритый подбородок и тёмные глаза, глядящие с таким спокойствием, что становилось как-то не по себе.

- Реан, дитя, такого не может быть! Кристалл снов совершенно безвреден.

- Они все не проснулись. Они лежат в своих постелях. Совершенно мертвые. Все!

- Не может быть, - повторил Аларкади.

- Едем, едем сейчас и посмотрим! Аларкади! - голос Реана снова сорвался на крик, - Твой кристалл убил их!

Реана  поразило, что глаза Аларкади оставались спокойны, будто  ничего не случилось.

- Это ты убил их, - сказал Аларкади. -Ты ходил с кристаллом, значит ты и убил.

Реан выскочил из замка. Лошадь! Подальше отсюда! Всё равно куда. И он пустил коня  вскачь по дороге.

Куда он едет? Это к деревне. Нет, только не туда! Он развернул коня. Замок, полуразрушенная громада, уставился на него узкими окнами, пустотой черноты напоминая взгляд Аларкади. Реан решил пересечь луг. Снова выбравшись на дорогу, поехал рысью. Дорога шла через поле, было начало лета, пели жаворонки, гудели шмели и нежный ветер покачивал молодые колосья.

А перед глазами у Реана лицо той девушки, коричневая сухая рука старушки поверх одеяла, молодой парень, свесивший ногу с кровати во время сна, две маленькие девочки-близняшки… все спят и никогда не проснутся. Конь перешел на шаг.

Знал ли Аларкади о том что будет? Нет, скорее всего не знал. Почему он оставался таким спокойным? Но он всегда был таким. Реан никогда не видел его другим. "Это ты убил их", - прозвучал в памяти голос Аларкади. "Я? Разве не ты дал мне кристалл? Не ты послал меня в деревню? Ты должен был всё знать, должен был предвидеть!" А, может, просто что-то пошло не так? Проклятая магия, никто не знает чего от нее ожидать. У Аларкади была великая цель. Можно ли ради этой цели убить всех жителей одной небольшой деревни? Зато потом не будет войн, в войнах гибнут тысячи, сотни тысяч. И снова перед глазами ее немного сдвинутые брови, темно-русые волосы...  Небо сегодня яркое, горячее, голубое. Она больше не увидит его. И серую кошку с ореховыми глазами уже никто не погладит.

Поле закончилось. Снова луг, вдали пасутся коровы. А в деревне коровы сейчас мычат, мучаются недоенные. Как бы выкинуть это из головы? Просто не было ничего. Смотреть и радоваться зелени трав, летнему дню. Какие цветы разбросаны по лугу! Вот ярко-оранжевый кимарин, там светло-голубые, почти белые, радыши, насыщенный пурпур граз, розовый ирик... розовый как кристалл снов! "Это ты убил их." "Я не виноват! Разве я знал?" "Это ты убил их." "Нет, я не убивал, я просто воровал их сны" "Разве можно украсть чей-то сон, не убив его?" "Почему нет? Разве человек это его сон?"

Заканчивается луг, впереди лес. Нырнуть в него, в его тень, позволить ему проглотить себя, обнять зелеными широкими лапами. Оставить все снаружи. Напрасная надежда. Мог ли Аларкади все знать? Сознательно дать ему этот кристалл? Нет, нет и нет. Каково ему сейчас? Он остался один, там, в замке. Из окна башни видно деревню. Но почему он так легко обвинил его, Реана? Он не хотел, не хотел быть убийцей. Свалить это на кого угодно, только не на себя. Аларкади старик, ему не потянуть этот груз. Он переломился бы... да, это безусловно, Аларкади не мог знать что будет. Никто не виноват. Никто. Просто так вышло. Никто не хотел.

За эти три года Реан привязался к старику. Тот всегда был добр, хоть и неразговорчив. Реан и сам такой - слова не вытянешь. Услышать бы сейчас этих мерзких механических птичек. Разлить молодое вино по кубкам. Сидеть, молчать. И чтобы все было как раньше.

Реан остановил коня. Нет, ну в самом деле, какой смысл уезжать? От себя не уедешь. В какие дальние страны ты ни придешь, а жители деревни всей толпой придут туда вместе с тобой. В твоей памяти. И эти девочки, и старушка, и та полная женщина, и кряжистый, совсем не седой, старик. Они будут ходить за тобой по всему свету. Так может легче жить с этим вместе? С одной тайной на двоих, с одной виной... если это вина. И Реан повернул коня.

К замку он подъехал когда небо было уже густым, тёмно-синим. Вошел в зал. И на него упала тишина, механические птички молчали. Было темно, Аларкади не зажег факелы. Такого никогда не бывало раньше. Реан подошел к стене и нащупал факел, выдернул его. Где-то на подоконнике должны быть кремень и огниво. И вот уже свет от факела заплясал по стенам, выхватил медное дерево. Ни одной птички на ветках. Реан поднялся по лестнице, толкнул полукруглую дубовую дверь и вошел в кабинет. Никого. Стол пуст, а ведь на этом огромном столе всегда было так много всякой всячины.

Одинокое чучело совы на подставке смотрело бессмысленными глазами. И полки шкафа пусты, исчезли все книги. Не было никакого смысла спускаться в спальню но Реан сделал это. Конечно, там никого не было. Аларкади уехал.

Еще можно догнать! На сборы у него должно было уйти не так мало времени, следовательно, выехал он недавно. Но должен был взять обеих оставшихся лошадей: для себя и для поклажи. А, значит, на своем уставшем коне, Реан его не догонит. Что же делать? Аларкади ускользнул, отодвинулся в прошлое, на расстояние вытянутой руки - такое малое, но уже непреодолимое.

До чего же непривычна тишина в зале! Реан ненавидел механических птичек, но сейчас ему не хватало их раздражающего щебета. Пустота и тишина. Да, всё печально. Спуститься в подвал и налить себе молодого вина, что ли? Немного забыться, возвести между собой и реальностью тонкую стену опьянения. Но мысль о вине почему-то вызвала у Реана отвращение. Он прошел в свою комнату и, не раздеваясь, лег спать. Думал, что не уснет, но сон утащил его в свое разноцветное запределье как только он коснулся головой подушки.

Проснулся Реан от шума дождя. Слякотный бледный свет дрожал в комнате, проползая сквозь узкое окно. Сильно хотелось есть. Поджарив яичницу с вяленым мясом, Реан все же спустился в подвал за вином. Так-то оно получше. Вино немного развеселило Реана, воспоминания о деревне поблекли, обволоклись легким туманом.

К полудню дождь прекратился, тучи разошлись и солнце начертило на полу, напротив каждого окна, светящиеся полосы. Реан был уже довольно  навеселе, никогда еще он не пил с утра, и ему захотелось съездить в деревню. Для чего? Он не знал. Убедиться, что все это было, не приснилось? Он был уверен, что это реальность. Тогда зачем же? Нет ответа, но его непреодолимо тянуло туда. Возможно, так подействовало вино.

Оседлав коня и прихватив с собой флягу с вином (уж если пить так пить), Реан медленно поехал к деревне. Вот и она. Почему так тихо? Неужели уже подохли все коровы и собаки? Какая-то тень быстро метнулась от дома к дому. Реан остановил коня перед деревней, он немного протрезвел, ведь к фляге не прикасался, и сейчас как-то совсем не хотел въезжать в деревню. И тут он увидел ее - точно такую же тварь с фиолетовыми огнями глаз, какую он убил три года назад. Она стояла, пошатываясь на длинных ногах, у стены дома. Из-за угла вышла еще одна, третью он заметил в саду. Захрапел и взмотнул головой конь, видно он тоже увидел их. И, судя по его реакции, знал что это такое. Конь попятился. Реана не нужно было уговаривать - он стегнул коня и галопом помчался прочь от деревни.

Отсюда нужно уходить. Что, если все эти твари придут к замку? Одну он тогда убил с огромным трудом. С двумя  уже не справится. А их там может быть не один десяток. И что тогда - сидеть безвылазно в замке? Припасов тут хватит года на два... да уж, спасибо, не нужно ему  такого будущего. Реан вытащил куртку, теплый плащ, свернул их валиком. Снял со стены свой меч, длинный полуторный гибкий меч синеватой стали. О себе Реан ничего не помнил, но в мечах разбирался. Странно, он помнил очень многое об окружающем мире.  Кто он, откуда? Этого он не знал. Но знал, что его меч - таэлинский и лучше их нет в целом свете. Таэлин, город оружейников - где это? Вновь его память пришла в глухой угол. Сколько ни бейся - не пройдешь дальше. Где это? Это что-то связанное с ним самим а, значит, все попытки что-нибудь вспомнить напрасны. Уж сколько раз он пытался! Сколько раз всматривался в странный красивый знак на навершии рукояти - нечто похожее на башню с крыльями - и каждый раз казалось ему, что вот-вот поймает что-то невесомое, ускользающее... но нет. Его разум натыкался на пустоту. И досада - всякий раз  будто бродишь по лабиринту и, кажется, сейчас из него выйдешь, но за каждым поворотом новый поворот, и еще один, и еще. И никак не вырваться тебе за пространство этого проклятого лабиринта.

Имя - это все что от него осталось. Тогда, на дороге, Аларкади спросил как его зовут. Реан. Реан Саальд. Вот и все, что он о себе знает. Что есть имя без прошлого? Ничто, пустая бутылка, из которой, как ни наклоняй, не выжмешь и капли влаги. Кем  он был в этой прежней, забытой жизни? Сыном крестьянина или ремесленника он не мог быть - они не носят таких мечей. А если бы он и попал им в руки, то ни тот, ни другой не умели ним как следует пользоваться, им ни за что не удалось бы прикончить настолько быструю тварь. Биться он, похоже, умел, и весьма неплохо. Так кто же он? Сын дворянина, молодой солдат или, может, разбойник? Оглядываешься назад, а позади пустота. И отворачиваешься скорей потому, что она как пропасть - тянет в себя, зовет, чтобы растворить тебя полностью.

Реан пристегнул меч к поясу... нет, не мог он быть простым солдатом, уж слишком богато украшены ножны. Набил кожаную сумку провизией: вяленое мясо, сыр, сухие лепешки. Вот бы еще денег найти хоть немного. Может, Аларкади не все взял с собой. И, действительно, нашел небольшой кошелек в ящике стола в кабинете. И записку: "Я знал, что ты вернешься. Не ищи меня. Оставляю немного денег - на первое время хватит. Аларкади." Старик и тут позаботился о нем.

Ну что ж, все готово - пора выезжать. Небо снова подернулось облаками, шел мелкий, почти незаметный дождик. Пустив коня рысью, Реан удалялся от замка. Образы мертвых жителей деревни уже не вставали перед его глазами. Только что-то тяжелое и холодное, как угловатый кусок льда, опустилось на самое дно его сердца. И он знал - это с ним  навсегда.

Снова я видел мир чьими-то глазами. Злой мир. Тяжёлые тучи полностью скрывали небо до самого горизонта. Порывистый ветер пытался сорвать бархатный, багрово-красный плащ, постоянно дёргая меня за плечо. Откуда столько гнева в стихии, неужели моя собственная злоба передавалась и природе. Я её чувствовал, бурлящую, отдающуюся жаром по всему телу, кажется, ещё мгновение и даже глаза вспыхнут алым пламенем. Ненависть эта была взаимной, ведь сейчас, на меня смотрели десятки копий и вил. Кричащая толпа теснила меня к краю башни, с которой я мог обозревать своё королевство, ещё не так давно своё королевство.

Как посмели они восстать против меня? Как посмели выместить своё негодование на том, кто хотел построить для них идеальный мир? Неужели безопасность и процветание не стоят жертв? Или и мне пора принести свою жертву?

Вопросы слегка уняли бурлящие эмоции, даже несколько лучей солнца пробились сквозь тучи, но в грудь мне упёрся наконечник копья, и небо расхохоталось раскатами грома. Сколько их было поставлено на погост, сколько жизней успели прервать прежде, чем меня затащили на эту башню? Каковой оказалась цена, которую народ уже не в силах платить?

- Двигай давай – мрачно высказал крестьянин и нажал на копьё.

Я обернулся. Меж зубьями зафиксировали узкий трап, по нему мне и уготовано пройти. А в конце долгий полёт вниз под вой и улюлюканье толпы. Порывы ветра уже срывали знамёна с башен и шапки с крестьянских голов. Я мог смириться со своей смертью, но на трапе меня ждала она. Моя дочь, в рваной ночнушке, её выволокли из постели на крышу дабы прервать ещё и мой род.

Я медленно ступал по трапу, копьё всё так же тыкало меня в спину. Девушка, совсем юная, ветер срывал её слёзы и уносил далеко прочь. Она кинулась в мои объятья.

- Отец, что происходит? Я ничего не понимаю…

Я не ответил.

- А нафиг мы её туда притащили? Девка то хороша! Может вернём её, пусть один летит, а её разделим тут же. – Загоготала толпа за моей спиной.

- О чём они, отец?

Я смотрел в её влажные глаза.

- Слышь! Давай её сюда! – Рявкнул один из крестьян, снова ткнув меня в спину копьём.

- Ты просто держись за меня, ладно? Ничего не бойся.

Я постарался вложить в свой голос как можно больше отеческой ласки и любви, на миг, я даже сам поверил, что всё будет хорошо и сделал шаг вперёд. Порывы ветра заглушали слова, но я понимал, что она говорила лишь по движению губ.

- Папа, мне страшно.

- Не бойся, всё будет хорошо! – Орал я в ответ, силясь перекричать ветер.

- Я люблю тебя, папа…

- Я тоже тебя люблю!

Я зажмурился, до земли оставались мгновения, но вдруг что-то потянуло её вверх. И тогда, открыв глаза снова, я увидел огромного феникса, нежно обхватившего мою дочь, тянущую ко мне руки, с застывшим на устах: «Отец!».

***

От резкого пробуждения я чуть дух не испустил! Вот-вот я падал с высокой башни, а сейчас вокруг лес. Рядом, по обе стороны мирно спали мои попутчицы, умаялись бедняжки. Но прилив умиления так же резко сменился недоумением, ведь причудливого зверька нигде не было! Можно было бы позвать его, но для этого сначала нужно придумать имя, потому я, недолго думая, проорал на всю округу: «Монстрик!», - чем разбудил женскую часть коллектива.

- Ты чего орёшь? – Вымученно отозвалась Тиша.

- Питомца потерял.

- Он же не домашний, чтобы на привязи сидеть.

Друда потянулась так, что у меня щёки запылали. О том, что мы спали все вместе, старался вообще не думать. Солнце висело высоко в небе, размяв суставы, я пошёл на поиски потеряшки. Искать за пнями да под ветками не хотелось, поэтому вначале заглянул в овраг, там я его и нашёл.

Зверёк словно вампир впился клыками в убитого лианами латника и высасывал его кровь. От шока у меня даже в животе заурчало, не потому что выглядело всё это аппетитно, просто я давно не ел, а этот маленький гад у меня на глазах услаждал свою утробу. По мере того, как щёки зверька втягивались, высасывая кровь из трупа, уши его вытягивались, становились острее. Глаза зверька наливались алым блеском, а лапы выпускали острые серповидные когти.

- Что это такое? – Приподняв бровь ахнула Тиша. – Он что, падальщик какой?

- Он всё больше походит на монстра, уже не мартышка, всё больше на смесь медвежонка и нетопыря походит…

- Я его не понесу.

Озвучив свои мысли, я хотел было ретироваться и забыть о существовании этого страшилы, как вдруг, мохнатая страшила отбросила руку латника, словно кошка втянула когти и увязалась следом за мной.

- А может и ручной – задумчиво протянула Друда. – По крайней мере, мы знаем, что оно ест.

- Пусть идёт с нами, прибить всегда успеем – неуверенно предположила Тиша, котёнок на её плече задумчиво склонил голову.

- А если он мне ночью в горло вцепится? – Вдруг настигла меня страшная мысль.

- Дойдём до города, купим намордник! – Отважно махнула рукой Тиша и пошла вперёд, так как единственная знала дорогу. Направление. Общее направление точно.

Шли молча. Монстрик заметно подрос, уже доставал мне до колена. Несмотря на внешний вид, всё равно ходил опираясь на передние лапы словно примат. Я же никак не мог выбросить из головы происшествие в овраге, что со мной вышло на связь? Повелитель снов так не действует, Багровый Король появляется вместе с огненным вихрем, неужели это Повелитель магии? Об иных силах, способных разорвать пространство и остановить время мне не говорили, может ли быть в этом мире что-то ещё, неосязаемое, непонятное, зловещее. «Ты моё отражение», – сказал голос в моей голове. Я действительно выделяюсь, у меня нет на плече верного товарища, однако Оля и Иза, приходившие мне на помощь, может они мои отражения? Или это всё чья-то злая шутка? Нужно меньше думать. Я глубоко вздохнул, расправил плечи, главное, чтобы было интересно! Расслаблюсь и постараюсь получить удовольствие.

Пока шли, было видно, как то и дело кто-то хочет начать разговор, но то ли стесняется, то ли считает это не важным. Мы так и не стали близки друг другу. Лесная ведьма, ещё недавно бывшая во власти проклятия тяготилась смертями, невольно ею причинёнными. Девушка-кошка мне явно не доверяла, считая либо засланным агентом, либо абсурдной ошибкой системы. Всю дорогу я искал грибы. Взгляд зацепил пару мухоморов и что-то непонятное, но со шляпкой. К концу дня лес стал редеть, мы вышли к небольшой речушке и принялись обустраивать лагерь. Пока я с Тишей собирал ветки, Друда, прикрыв глаза, создавала манящие движения руками, после чего из деревьев вырастали лозы, сплетаясь в аккуратную палатку.

- У тебя здорово получается! – Восхитился я результатом, свалив хворост ближе к воде.

- Спасибо! – Улыбнулась Друда. – Ты так добр ко мне, хотя я и не заслужила этого.

- Да брось ты, я хороших людей всегда вижу!

- Ты хотел сказать хорошеньких? – Подозрительно подметила Тиша, выбивая искру для костра.

Мы с Друдой застенчиво переглянулись, хохотнули и накинули трофейный плащ поверх милого шалаша из древесных лоз.

- Один оставим, чтобы накрываться. – Многозначительно уточнила лесная ведьма, или мне так показалось.

Кипячёная вода из реки, какие-то корешки и небесного вкуса на фоне всего этого лепёшки составили нам ужин. Девушка-кошка рассказывала о кабаке своего друга Михаила, как он нас будет кормить, да в таких красках, что я чуть себе пальцы не откусил. Друда силой магии сплела клетку вокруг монстрика, пока тот игрался с парой хворостинок, но никого не растрогало его озадаченное лицо, слишком ярки ещё были воспоминания о кровавой диете. Когда девушки легли спать, я остался дежурить. Голова набухла от тяжёлых мыслей, всё равно не усну, слишком уж яркие сновидения последнее время.

Друда сказала, что магия – это желания и страсть. Ну допустим. Я протянул ладонь к костру и мысленно дал указание гореть ярче, чтобы пламя уходило ввысь к кронам деревьев. Но, ничего не произошло. Анекдот за ужином про крошку сына и отца олицетворял моё нынешнее состояние. Я глупо пялился на огонь и чесал затылок. После раздумий я протянул руку снова и тихо прошептал: «Я хочу, чтобы ты горел ярче», – на выходе опять пшик.

- Опять ничего не получается?

Чей это голос?

С моего плеча мне на ладонь, а после на землю спрыгнула крохотная Оля. С каждым шагом она увеличивалась, пока по ту сторону костра не села девушка-соседка в полный рост, такая, какой я её помню, с русыми волосами и самой тёплой и доброй улыбкой на свете!

- Как ты тут? Всё ли у тебя хорошо? – В её глазах мелькала то тревога, то надежда, а в ладони прыгнули несколько искр из костра и весело плясали мне на зависть.

- Как так-то?! – Сдерживаясь, чтобы не разбудить ведьму с кошкой шёпотом воскликнул я.

- Не знаю, волшебство наверное – усмехнулась Оля, добродушно прикрыв глаза. – Мы очень скучаем, Моть. Ты всё не возвращаешься – улыбка стала грустной.

- Я хочу вернуться, но не могу, что-то мешает.

- Когда тебя сбила машина, и ты попал в кому, мы не могли себе места найти.

Вот теперь мой мир рухнул. Наконец я понял, что значит выражение: «Земля ушла из-под ног». Теперь всё стало ясно. Я такой же Страж как Тиша и Сайзо, пока сплю, я здесь, в этом мире. Но возвращаться мне некуда.

- Прости, Моть, прости меня, если мне есть за что просить прощения – по щеке Оли скатились слёзы. – Мне пора.

Оля исчезла, оставив меня наедине со страшной реальностью. Я вспомнил блеск фар, вспомнил удар, после которого я очутился в этом мире. Тоска моя была темнее ночи, даже свет костра не мог её развеять.

- Ты с кем-то говорил?

Друда подсела рядышком, поёжившись потёрла ладонями свои плечи.

- Холодно?

- Да вот, пришла к костру погреться. Что делаешь?

- Тренируюсь в волшебстве – усмехнулся я, пряча тоску за улыбкой.

- Понятно… – многозначительно протянула лесная ведьма. – Может тебе помочь?

- Добрым советом?

- Я же всё-таки колдунья как-никак! – Всплеснула руками Друда. – Покажи мне, что ты делал.

Я и показал. Пришлось даже шикнуть на неё, так как смеялась она очень громко.

Все эти движения, взмахи, витиеватые знаки в воздухи нужны лишь для удобства. Придать форму своим эмоциям. Для того, чтобы пламя вспыхнуло ярче, ты должен этого захотеть!

- Но я хочу!

- Нет. Тебе это нужно. Пойми одну вещь, человек – это животное, у нас есть инстинкты, потребности, но в отличии от животных, мы можем искренне желать чего-то, тогда природа нам это даёт.

- Я не понимаю – виновато улыбнувшись, я посмотрел в её глаза с немым вопросом: «Чего ты от меня хочешь?»

- Оно придёт, Матвей, само, когда будет нужно. Ты можешь и не понимать этого, но ты должен быть счастлив от одного знания, что способен колдовать.

-Так-то да…

- Вижу, ты не удовлетворён, позволь я покажу тебе пример.

Друда коснулась земли, подержала ладонь несколько мгновений, а когда убрала, на этом месте проросли крохотные ростки клевера, все четырёхлистные. Такие фокусы могут обрадовать детей, даже осчастливить, но я-то не… Клевер разрастался, выстилая мягкую поляну прямо под нами. Лесная ведьма придвинулась ко мне и прошептала на ухо:

- Я же хочу, чтобы нам было удобно.

Медленным движением пальца, она скинула бретельки с плеч и платье соскользнуло на землю.

***

После занятий Оля решила заглянуть в больницу к Матвею. Врачи разводили руками и равнодушно пожимали плечами. Изабелла давно не приходила, отнекивалась: «Он всё равно никуда не денется», - даже со своей подругой говорила только по телефону.

Матвей лежал на белоснежных простынях, висели трубки, пиликали какие-то приборы. Медсестра усмехнулась, что юноша только поужинал, потому крепко спит. Оля искренне хотела её стукнуть, чем-то тяжёлым, обязательно по голове! Но вместо этого тяжко вздохнула, села на стульчик возле кровати и тихонько стала рассказывать, как прошёл её день, потом другой, и так рассказала про всю неделю что здесь не была. Это было тяжело, в такие моменты человек допускает жуткую мысль, что возможно лучше было бы если он умер, но потом одёргивается и ещё долго корит себя за подобные мысли.

- Как ты там, всё ли у тебя хорошо?

Оля купила в сети специальный крохотный конвертик, на котором написала всего одно слово: «Проснись», - в инструкции написано, что нужно сжечь конвертик рядом с объектом желания, тогда оно сбудется. Бред, конечно, но в её ситуации любые средства хороши. Пока конвертик поедало пламя, Оля с опаской посматривала на датчики дыма, а потом с ужасом поняла, что огонь подходит к руке, а выбросить то и некуда! Тогда она принялась перекидывать догорающий бумажный уголёк из ладони в ладонь, словно играя в горячую картошку. Когда всё закончилось, Оля облегчённо выдохнула.

- Не знаю, может волшебство сработает.

Тогда она коснулась ладони Матвея и ей показалось, что он сжал её руку, легонько, еле различимым движением пальца. Чувства нахлынули, заполнив трогательной нежностью каждую клеточку Олиного тела.

- Проснись Моть, прошу! Когда тебя сбила машина, и ты попал в кому, мы не могли себе места найти, понимаешь? Проснись, прошу тебя.

Но ничего не происходило.

- Прости, Моть, прости меня, если мне есть за что просить прощения. Мне пора.

Оля встала и зашагала к выходу, по пути вытирая горькие слёзы.

Теперь грохот железа доносился откуда-то сверху. Ноги иногда вязли в мягком настиле, солнечные лучи сюда не попадали, пахло прелой травой. Отдышка перемежалась с тошнотой. В таких вот тёмных оврагах обычно прячутся монстры, самое время какому-нибудь чудищу выпрыгнуть из ниоткуда, переломать мне шею, да и закончится этот бредовый сон. Сколько времени я провёл в этом мире? Дня четыре или пять? А приключений мне уже по горло хватило! Вот и сейчас, бегу по оврагу, утопая в гниющих листьях, ватные ноги от бессонной ночи то и дело норовят заплестись, за нами гонятся. Может хватит? В реальном мире, там, где Оля и Иза, где моя бабушка и дед которого я должен был похоронить. Там, бывало, засядешь дома, и недели как не бывало! Оглянешься назад и с глупой улыбкой восклицаешь: «Как время то летит!»

Тиша остановилась, где овраг извиваясь выходил снова в лес. Я был бы и рад продолжить наше путешествие, но организм молил о сладких мгновениях сна.

- Что встал? Вот наш шанс! – Проорала мне Тиша.

- Я спать хочу! Домой хочу! – Бессильно взмолился я, будто мягкую игрушку, прижимая обмякшее тело странной зверушки.

Тиша посмотрела на меня взглядом, полным странной смеси недоумения и сочувствия, но сказать что-то ещё не успела, сверху послышался железный голос преследователей.

- Отдайте нам монстра и можете уходить!

На обрыве, высотой около трёх метров над нами нависали трое латников с багровыми плащами. Странное чувство, что они стоят прямо у нас на головах. Друда отчаянно сжала губы и посмотрела в сторону леса, прикидывая успеет ли убежать. Тиша наклонила голову и почти переходя на шепот сказала:

- Что бы они не хотели сделать с этим зверьком, не отдавай. Они рабы Багрового Короля.

Чьи они там были рабы – меня волновало в последнюю очередь. Да и привязанности к новому питомцу я не испытывал.

- Оставьте монстра на земле и уходите. – Снова прогремело железо сверху.

- Они прямо над нами – прошептала Друда, обнимая себя за плечи. Её отражение, чумной волк, смотрело на нас загнанными глазами. Костяные шипы на спине вырастали и снова втягивались. Лесная ведьма готова была сразиться, но жутко боялась.

- Тиша, ты сможешь достать одного из них, отсюда? – Меня интересовало, придётся ли сражаться мне.

- Под таким углом… Да и они все закованы в железо. Не уверена, что мои когти вообще достанут кого-то. Может только… – В ладони девушки-кошки блеснул невероятной красоты стилет. Никаких лезвий, только остриё.

Я бросил взгляд на пояс, там уютно примостились ножны с мечом. Видимо, подсознательно я хочу кого-то защитить, или мне просто не хватает злости?

- Хватит шептаться! Оставьте монстра и уходите. Иначе мы заберём его силой!

По оврагу пробежал еле заметный ветерок. Мы приготовились дать отпор. Сайзо и Тиша утверждают, что с рабами Багрового Короля невозможно договориться. Может быть, они не сдержат слово и всё равно нападут на нас? Чего гадать, выбор сделан, снова без меня. Это их мир, а не мой, чего сердится на отсутствие выбора…

- Назад!

Крик Тиши привёл в чувство, мы отпрыгнули в разные стороны, а между нами, на подушку из прелых листьев и иголок опустились кованные сапоги багровых латников. Каждому достался противник. Девушка-кошка вскинула руку и по забралу одного воина полоснули три блестящих призрачных когтя-клинка, оставив лишь царапины на металле. Друда отшатнулась, с трудом увернувшись от удара. Она ревела, страх всё-таки взял верх. Лесная ведьма упала на землю закрыв лицо и грудь руками, латник опустил меч, но лезвие попало по корням, вмиг выросшим из земли, плотным коконом, скрывшим Другу от опасности. Я ждал что кто-то придёт на помощь, чей-то голос с плеча успокоит, придаст сил. Левой рукой я прижимал к груди странную зверушку, в правой сжимал холодную рукоять волшебного меча.

Пока магическое оружие направляло мою ладонь, я пытался понять движения, чему-то научиться. У всех в жизни бывает момент, когда отлажена схема даёт сбой, вот тогда бы мне и пригодились навыки. Багровый латник пыхтел от злобы, его движения становились всё более порывистыми, нетерпеливыми, вот он мой шанс! Воин сделал выпад щитом, пытаясь выбить меня из равновесия, однако я ловко ушёл в сторону и направил клинок противнику в грудь. Неожиданно, враг застыл. Всё вокруг застыло! Исчезли даже звуки. Я ошарашенно оглядывался по сторонам пока мир бездвижно и беззвучно терял краски, постепенно, до жути неестественно. Даже зверёк в моих руках терял цвета. Я держал его, но совершенно не чувствовал, не ощущал колкости меха, веса крохотного тела в руках.

- Как тебе этот мир?

Голос, заполнивший всё вокруг, звучал эхом в глубокой пещере. Пронзительный, но в то же время глухой и туманный, не различить даже, мужчине или женщине он принадлежит.

- Ответь же, открой чувства.

- С какой стати?! – Нервно огрызнулся я. – Покажись! Тогда и поговорим.

- Не смогу явить себя. Да и не в силах ты распознать меня. Не трать силы на недоверие, у нас одна цель. – Возник голос уже внутри моей головы. – Нравится ли тебе в этом мире?

- Могло быть и хуже – неожиданно для себя самого буркнул я. – Непонятно и неприветливо.

- Опасность дарит краски! Без приключений жизнь была бы серой и скучной.

Голос казался спокойным и доброжелательным, хоть и жутковатым. Но ведь и убивать меня никто не собирался.

- Таких приключений полно в моём мире. В кино, книгах, играх. На любой вкус! А здесь то клыки, то мечи, будто все хотят испить моей крови. Нет! – Отмахнулся я от прежней мысли. – Не моей. Я лишь вклинился в чужую историю. Я здесь лишний! Будто добавлен в последний момент, и кто-то забыл прописать моего персонажа.

- Разве ты никогда не мечтал присоединиться к героям повествования своей любимой книги или игры? Не размышлял, что случится, как всё обернётся?

- Мечтал – кисло улыбнулся я. – Но я мечтал, что буду другим, под стать героям, что будут меня окружать.

- Так стань таким, как ты хочешь. Разве ты не заметил, в этом мире для тебя нет ничего невозможного! Хочешь, доставай меч или топор, да круши всех противников что встретятся на твоём пути. Скучно? Призови силы стихий и меняй окружающий мир по своей воле!

Я вспомнил волну пламени, сорвавшуюся с моей ладони и превратившую поляну в выжженную пустошь.

- Верно! Разве твои новые друзья так могут?! – Ликовал странный голос.

- Ты мысли мои читаешь? – Испугался я.

- Читаю. Вижу, слышу и чувствую всё. Если ты персонаж, то я читатель. Или автор, как посмотреть.

- Нет, я не хочу быть чьей-то игрушкой. Я пленник какой-то? Почему я не могу вернуться домой?

- У тебя больше нет дома.

На этих словах голос затих, словно давая мне время смириться. Вот-вот должна была уйти земля из-под ног, однако, всё что произошло со мной за последние дни, делало этот мир всё более карикатурно вымышленным.

- Ты моё отражение в этом мире. Развлекать меня, создавать суматоху, вляпываться в разные приключения. Вот твоя задача. А будешь меня расстраивать, придётся мне попрощаться с тобой, а тебе попрощаться с этим миром.

- И я вернусь домой? – Глупая надежда всегда умирает последней.

- Ты не расслышал? Тебе не вернуться домой. Твоё сознание витало в мире снов без возможности вернуться, идеальный материал для моего отражения.

- И всё-таки я игрушка…

- Игрушка – мягко согласился голос. – Которая может делать всё что вздумается, которой дана возможность жить, а не существовать как призрак в мире снов.

- Я был мёртв?

- И да, и нет. Твой разум стремился вернуться к телу, но не мог, теперь у тебя другое тело в другом мире. Не можешь вернуться обратно, так и раньше не мог. Но тогда ты и не чувствовал, просто существовал безвольным призраком.

- Звучит так, будто я тебе обязан.

- Ещё как – довольно усмехнулся голос. – Оглянись вокруг, пройдись.

Пока можно, я решил оглядеться, тем более хозяин разрешил… Друда спряталась в коконе, мой враг должен был получить удар мечом в грудь, но этот момент никуда не денется, успеется. У Тиши всё было веселей. Она увернулась от атаки и всадила стилет в нападавшего. Лезвие попало в плечо, пробив металлический панцирь, но не убив. В следующие мгновения решится, кто одержит верх в этой драке, сможет девушка-кошка выдернуть стилет и проткнуть врага более удачно, либо латник достанет её мечом, лишив меня подруги.

- Я могу помочь ей?

- Думаешь, сама не справится?

- Справится – твёрдо решил я. – Но я всё равно хочу помочь.

- Этот мир – театр, а ты в нём актёр, и сценарист, никаких рамок. Сейчас я уйду, вряд ли мы ещё хоть раз встретимся. Наблюдать гораздо интереснее. Просто хотелось дать тебе знать, что у тебя есть фанат, чтобы старался лучше. Не разочаруй меня!

В мир начали возвращаться краски. Я вновь почувствовал холодящую ладонь рукоять, колючий мех существа, дремлющего на груди. Тот самый момент, когда нужно сделать шаг. Направленный точно в прорезь между латами и наплечником, волшебный клинок с чавкающим хрустом вошёл в тело воина Багрового Короля. Как только время в полной мере возобновило свой бег, латник вскрикнул от боли, а ошеломлённая моим присутствием, но не растерявшаяся Тиша, выдернула стилет и вогнала его в грудь врага, только теперь в самое сердце.

Оставшиеся противники так же были в недоумении от расстановки на поле боя. Прикрывшись щитами, они развернулись на меня. С первым же их шагом древесная клетка Друды распахнулась, и гибкие лозы накинулись на своего обидчика, обвивая конечности и горло. Последний латник с мрачной решимостью двинулся вперёд, выбрав противником меня, но увязнув в рукопашной стал лёгкой целью для стилета Тиши, с боевым кличем, пронзившей тонким лезвием шлем латника.

- Добей его – махнула головой девушка-кошка в сторону связанного лозами воина.

Меч в руке отдавал ледяным спокойствием, однако сердце билось бешено, отдаваясь нервным стуком в висках. Если в сражении с чумным волком и убийцами-воронами я понимал, что бьюсь с монстрами, то теперь я точно знал, что убил человека. Я так привык, что после этого должны нахлынуть муки совести или обжигающее равнодушие, что совершенно растерялся. У меня был шанс понять, есть ли во мне душевная доброта, либо я злобный убийца, однако этого не произошло, а в памяти пульсировал потусторонний голос: «Старайся лучше, не разочаруй меня!».

- Чего медлишь, он бы не оставил тебя в живых.

Тиша снисходительно наклонила голову, а Друда поддакивающе закивала.

- «Так будет интереснее», – подсказал мне внутренний голос, мой ли, я уже не мог быть уверен до конца.

Я подошёл к зажатому в тиски упругими ветвями латнику и занёс меч. Но рука упорно не хотела опускаться. Я хотел видеть его искажённые ненавистью глаза, перекошенное в злобной гримасе лицо, хотел увидеть потерявшего человечность монстра. Но подняв забрало, я узрел лишь муки задыхающегося, обессилевшего, смирившегося со своей судьбой юношу.

- Ну что ты наделал? – Махнула рукой Тиша. – Теперь ты его не добьёшь, а он задохнётся в путах, или они наконец сомнут его и переломают кости. – Друда, ты можешь его отпустить?

- Наверное – замялась лесная ведьма. – Но не хочу. Колдовство основано на желаниях и страстях.

- Значит ты хочешь убить его? – Вопросительно посмотрел я на Друду.

- Тогда хотела, да и сейчас, наверное…

Латник зажмурил глаза, тело с хрустом согнулось чуть больше и лозы отступили, медленно исчезая в земле, оставив мёртвого воина на холодной земле.

— Ты прошёл испытание. Отлично. Ты теперь главный кандидат на место вождя. Но магия? Неужели ты пробудился? Если это действительно так, тебе не стать вождём. Шаману не бывать вождём никогда. Если ты следующий шаман... то у меня осталось мало времени. Скоро волк смерти придёт за мной.

Шаман опустил посох и сел на разложенную на полу шкуру оленя, жестом приглашая Зартога сесть рядом. Зартог подчинился, ощущая, как его сердце гулко бьётся в грудной клетке. Шаман подвинул к себе грубое ведро из выдолбленного камня, наполнил два кубка из черепов отваром, запах которого был насыщенным и терпким, и протянул один из них Зартогу.

Отвар был священным напитком, который шаманы делили лишь в самых редких случаях. Зартог поднёс кубок к губам, отхлебнул и оскалился от горького вкуса.

— Зумдар, я... Съел гриб. И говорил с медведем.

Шаман, до этого момента тихо наблюдавший за орком, резко поставил чашку и раскатисто рассмеялся:

— Ахаха! Грибной орк! Ахахаха! — его смех гулко разнёсся по шатру. Он хлопнул Зартога по плечу, ухмыляясь и продолжил: — Теперь ясно, откуда магия. Неудивительно, что ты увидел дух медведя. Учитывая все твои шрамы, удивительно, что ты вообще дошёл до лагеря. Я знаю, как тебе помочь.

Шаман потянулся к сундуку, вынул из него небольшую синюю склянку и протянул её Зартогу:

— Пей. Это поможет стабилизировать твою магию. Орк, который чувствует её и берёт извне, не способен сам с ней справиться. Но у тебя есть талант, раз ты выжил и раны твои затянулись.

Зартог взял склянку, вылил её содержимое в опустевший кубок и выпил. Едва жидкость коснулась его горла, он почувствовал, как камень внутри его тела начал светиться, пронизывая магической энергией каждую клетку. Камень стремительно впитал всю манну.

Шаман наблюдал за этим проницательно, его взгляд медленно смягчался:

— Ты действительно обрёл силу. Слава Волкам, что это не пробуждение. Я ещё поживу, — оскалился он, обнажив желтоватые зубы. — Но будь осторожен. Эта сила может стать твоим проклятием. – шаман хлопнул Зартога по плечу – а теперь иди хорошо поешь и спи. Тебе нужны силы.

Едва покинув шатёр шамана, Зартог почувствовал, как тревога вновь накатывается на него волной. Что-то было не так. Затем он услышал шум — рокот угрозы, пронизывающий воздух. Сквозь густые вышины деревьев, на горизонте, двигались тени. Тени вражеских орков. Они стремительно приближались, и их намерения были вполне ясны — враждебность и свирепость.

Земля дрожала под их поступью, с каждым шагом звуки становились всё ближе, как мерные удары барабанов войны. Гул настигал лагерь, наполняя воздух предчувствием неминуемой схватки. Стальные глаза Зартога напряжённо всматривались в приближающуюся орду, пронзительно оценивая масштабы угрозы в каждый миг.

— В боевую позицию! — рявкнул он, рука его упала на рукоять тяжёлого топора, и орки в лагере мгновенно подчинились и начали спешную подготовку. Взгляд Зартога стал холодным и острым, как клинок, закалённый в незримом огне. Враги надвигались словно волна, сминая всё на своём пути.

Зартог поднял топор и бросился в атаку, его шаги были быстрыми и решительными. Сердце колотилось как молот в кузне, гулко и чётко. Он знал, что теперь сдавать позиции нельзя, он почти вождь. Каждый момент и каждое движение могли решить исход боя.

Вражеские орки налетели на него яростным вихрем. Их клинки и копья мигали перед глазами, испуская смертоносные вспышки света. Зартог отвечал на каждый удар, его тело работало как отлаженный механизм. Кровь брызгала, впитанная в глубь земли, пот стекал по лицу, смешиваясь с грязью и кровавым заревом.

Каждое движение отзывалось волной боли. Он чувствовал, как силы постепенно покидают его, отступая перед неумолимой яростью врагов. Орки надвигались на него с обеих сторон, сжимая его в кольцо смерти. Лезвия мечей и топоров вскользь касались его кожи, оставляя кровавые отметины. Вскипающий гнев захлёбывал его чувства, но Зартог продолжал сражаться. Воздух был насыщен криками и звоном стали, симфонический хор войны был арией, которой он командовал.

Но даже он чувствовал предел своих возможностей. Левая нога подкосилась после очередного мощного удара, реальность замедлилась, и он ощутил, как боль пронизывает его до костей. Зартог стоял на грани, осознавая, что ещё немного — и всё будет кончено.

Камень внутри его тела ощутил угрозу и начал действовать по-своему. Внутри Зартога разгорелся свет магической энергии. Камень понимал, что опасность угрожает не только носителю, но и ему тоже.

— Ты должен сотрудничать со мной, впусти меня в своё тело — услышал он глухой голос внутри своего разума. — Иначе мы погибнем оба.

Зартог понимал, что выжить в этом он сможет только объединившись с камнем. Решившись, он внутренне согласился.

Вспышка энергии вырвалась из камня, распространяясь по телу Зартога, словно всплеск молнии, оживляющий его мускулы и затягивающий раны. Он почувствовал, как каждая клетка насыщается магией, возвращая ему силы и уверенность. Зартог вновь поднял топор, теперь уже с новой решимостью.

Враг, перед которым раньше он стоял на коленях, теперь дрожал перед ним. Взгляд Зартога, наполненный магическим бешенством, вновь устремился в гущу боя. Его топор сверкал, оставляя кровавый след за каждым ударом. Мощь вернулась к нему, и теперь каждый взмах его оружия был карающим приговором его неукротимой воли.

Зартог стоял на поле боя, всё ещё чувствуя пульсирующую боль, но теперь в ней было нечто иное. Признание необходимости пришло вместе с новым дыханием. Его сила удвоилась, он продолжил сражаться, теперь с полной решимостью.

Выкашивая врагов как топор рубит пачки тростника Зартог косил ошеломлённых врагов. Не ожидавшие такого отпора вражеские орки стали хаотично отступать.

Битва завершилась. Останки врагов лежали на земле. Зартог поднял взгляд на горизонт, где солнце начинало заходить, окрашивая небо в алые оттенки. Он чувствовал странную эмоциональную пустоту, но при этом внутри возникла решительность.

Он принял своё новое бытие. Магия теперь была не врагом, а союзником.

Зартог, весь покрытый потом и кровью, издал мощный рёв, который эхом разнёсся над полем битвы, сотрясая ветви деревьев и разлетаясь по всему лесу. Это был рёв победы, рёв неукротимого орка, победившего смерть собственными руками. Рёв был словно отклик всем богам и духам, подтверждающий его волю жить и сражаться. В этом звуке было что-то первобытное, древнее, вышедшее из самых тёмных и чистых глубин его души.

Но после мгновения триумфа пришла тьма. Выжатое до последней капли, тело орка дрогнуло и упало на землю. Сознание погружалось во мрак, сворачиваясь в бесконечную спираль сюрреалистичных образов. Прежде отчётливый мир звенящей стали и криков врагов растворился, уступая место чему-то незримому.

Зартог плыл в бесплотном мраке, окружённый странными, переменчивыми картинами. Он оказался в пространстве, выстроенном из блеклых теней и движущихся форм. Необычные места мерцали и исчезали, как вспышки яркого света в темноте. Зелёные равнины, кроваво-красные реки; города из костей, которые протянули свои завалы вверх в облака; жёлтые луговые поля, наполненные шёпотом призраков.

В этой эфемерной зыбкости из мрака проступила фигура. Высокий, мускулистый орк с кожей ярко-красного цвета. Его дыхание, тяжёлое и прерывистое, было как дальний призыв, мощный и неведомый. Зартог узнал его сразу. Это был его отец.

Образы прошлого начали складываться в единое целое, проносясь перед глазами, как военножевые сцены в театре теней воспроизводя всю жизнь орка:

Зартог родился в воинственном племени орков, где жёсткость и стойкость были главными качествами для выживания. Матери он своей не знал. Как не знали и другие орки. То ли это была пленная женщина, то ли удалая орчиха. Из за крепости семя орков подавляло черты других расс и все орки рождались почтиидентичными и росли в одном загоне воспитываемые специально обучеными людьми. После достижения трёх лет к каждрму из них приставлялся «отец». Наставник который брал воспитание орка на себя.

Его детство прошло среди тяжёлых тренировок, водоворота испытаний и бесконечного соперничества. Отец, более чем строгий и требовательный, постоянно подгонял сына, стремясь сделать его безупречным воином.

Каждое утро начиналось с тренировок — удары, блоки, парирования. Если Зартог медлил или ошибался, его ждали наказания — дисциплина была частью процесса становления будущего орка-воина. Эти наказания вырабатывали у него выносливость и силу воли. Злость. Упёртость и злость стали его спутниками с самого детства.

Юность Зартога пришлась на период межплеменных войн. Он рьяно сражался, быстро завоёвывая уважение среди своих соплеменников. Ему удалось убивать врагов, проявляя такую неустрашимость, что его имя стало произноситься с уважением и страхом. Он выучил, что сила и доминирование — ключевые аспекты выживания.

Он совершил множество подвигов — не только победы над врагами своего племени, но и успешные атаки на соседние поселения. Он стал символом стойкости, молодым войном, который понимал, что честь и долг перед племенем были важнее чувства собственного страха.

Переход от юности к зрелости был отмечен участием в великой битве против орды жёлтых орков. В этом сражении он проявил себя не только как искусный воин, но и как стратег. Его репутация как жестокого и беспощадного бойца была подтверждена бесчисленными победами.

Он стал примером для своих соплеменников, живым воплощением идеи чести и долга. Его военная доблесть породила уважение и страх перед его неукротимой волей и силой.

Сквозь тени и свет, в этом странном мире снов, Зартог шагнул вперёд. Пейзаж вокруг него сменился, превратившись со знакомых полей боевых искусств на другой. Он был на поле, на противоположной стороне которого стоял не медведь, а существо с человеческим телом, но головой медведя. Его присутствие излучало мощь и угрозу.

Неожиданно противник принял форму красного яркого камня. Существо было заковано в магическую броню, его движения были затяжными, но мощными, как живая тень непостижимой силы. У камня словно молнии в грозовом небе вырасли красные кристаллические руки и ноги. В одной руке появился такой же бронзовый кинжал, как у орка, который некогда достался ему от отца.

Камень приблизился и сказал. - Защищайся, орк.

- Зартог напряг все мышцы, каждая клетка его тела содрогалась от усилия. Он ринулся вперёд с топором, но каждый его удар разлетался в пустоту, совершенство движений противника делало его недосягаемым. Камень, в свою очередь, атаковал с безжалостной точностью, блокируя удары орка с невообразимой лёгкостью. Каждое движение Камня было как симфония благородной силы, кружевное плетение силы и грации.

Осознание поражения пришло внезапно, прежде чем Зартог успел даже понять, что происходит. Существо поднесло бронзовый кинжал к его горлу, сияние холодной стали отражалось в его глазах. Клинок был идентичен тому, который он держал, символ наследства и власти.

— Я не хочу убивать тебя, орк, — произнес Камень с глубокой уверенностью. — Но помни, что я могу. Я полностью захватил твоё тело. Теперь тебе предстоит выбрать: подчиниться или умереть.

Зартог, потерявший свои силы и контроль над судьбой, опустился на колени, признавая своё поражение и осознавая безвыходность ситуации. Он понял, что служение было единственным способом спасти свою жизнь и вернуть контроль над своей судьбой.

— Это ты меня вылечил в битве? - Подняв голову спросил орк.

- Да. - Ответил камень.

- Чтож. Ты спас не только меня, но и племя. Обещаю... Я буду служить тебе. Такова моя клятва. — Голос Зартога был полон решимости и преданности.

— Как твоё имя, Камень? — спросил он, стремясь узнать, кто теперь будет его новым господином.

Камень на мгновение задумался, рассматривая своего нового слугу, и ответил:

— Теперь называй меня Рубином.

С этого момента, Зартог осознал, что его жизнь навсегда изменилась. Он знал, что впереди его ждут новые испытания и странствия в подчинении духу камня, но теперь он был готов встретить их с новой решимостью и преданностью своему новому господину.

- Пару раз может… – Задумалась дочка.

- Иногда, между мальчиком и девочкой вспыхивают чувства, это называется…

- Любовь, любовь! – Весело угадав, прокричала девчушка, вмиг приковав к себе удивлённые взгляды селян, а заодно и Сайзо с Нильфом.

- Верно – ничуть не смутившись, заботливо улыбнулась мама. – Если любовь достаточна сильна, то девочка находит удивительной красоты цветок. В любви цветок распускается, и тогда девочка дарит его мальчику.

- И так появляются дети? – Недоверчиво сощурила глазки дочка.

- Атож! – Громко хихикнула лоточница. – Я таких уже пять штук у себя в саду нарвала!

На время рынок озарился добродушными улыбками и смехом, а мама увела за ручку погрязшую в раздумьях дочь.

- Какие удивительные истории рождает людская фантазия – усмехнулся Нильф. – Жалко, наверное, будет, если все будут жить лишь волей Багрового Короля, правда, Сайзо? – Ехидно подмигнув, Косторез отсыпал монет торговке и взвалив мешок на плечо, указал на второй такой же. – Идём, раньше отдохнём, раньше прибудем в Рассветный.

- Вы годами собирали силы, объединяли племена, молились у костра – съязвил Герцог Солнца. – Откуда такая спешка?

- Время никого не ждёт, мой солнцеликий друг. Мы будем как раз вовремя.

- Маятники судьбы значит качнулись? Даже снабжение наладить не успели? – Сайзо покосился на мешок за спиной Нильфа.

- Это не… – Косторез сбавил шаг. – Хотел посмотреть на тебя. Понять из какого ты теста. – Нильф бросил мешок на землю. – И ты бросай. Лишнее будет.

- К чему эти игры? – Опустил свой мешок Герцог Солнца.

- Видел я как ты на людей смотрел. Не избалован общением, но как на говно не смотришь. Скажи, как так получилось, Эйс? Ты в двух мирах живёшь, а взгляд как у отшельника.

- Странные вопросы ты задаёшь, для врага.

- Ты сам в этот омут полез, Сайзо, никто тебя силком не тянул. Теперь мы с тобой будем то врагами, то союзниками. Нам пора.

- Нильф уверенно зашагал вперёд отточенным шагом, словно и не было бахвальства и напускного веселья.

Вечерело. На кострах грелась похлёбка. Набить животы, отоспаться и в последний рывок! У стен города Рассветного будет новый лагерь, долгая осада, может они думают, что Герцог Солнца отворит для них ворота? Или в головах воинов Багрового Короля кроются иные коварные планы?

Нильф Косторез занимался какими-то своими делами, однако умудрялся постоянно мелькать тут и там. Сайзо подошёл к котелку, зачерпнул половником и наполнил чашу парящей густой похлёбкой. В ресторанах так не накормят. Здесь вкус еде даёт усталость от похода, ощущение опасности, а возможно и скорой смерти, то зудящее чувство, что этот привал может оказаться последним. Герцог Солнца сел поодаль ото всех. Ненависти к себе он не ощущал, единственный, кому было некомфортно, был он сам.

Сайзо водил по дну чаши ложкой. Провёл взглядом по округе. Воины Багрового Короля в лёгком мареве костров даже казались похожими на людей. Герцог Солнца усмехнулся своим мыслям. На войне нет места думам и нерешительности. Враг – есть враг. Либо ты его, либо он тебя. Пусть эти варвары и крестьяне были обмануты, может их вообще заставили, да какое бы не было оправдание – они служат врагу, они защищают врага, они и есть враг.

В другом мире всё иначе. Враги становятся друзьями, а друзья врагами. Простые люди, а часто и целые народы не успевают за прихотями своих лидеров. Ненавидят друг друга, сдерживают злобу скрепя зубами, разрушают себя изнутри, либо принимают данность, что происходит гораздо реже…

- Ссориться легче чем дружить. – Сайзо подвёл мысленный итог вслух.

- Это ты про нас? – Нарочито удивлённо спросил Нильф и сел рядом, держа в руках чашу похлёбки. – Ты ешь, остыло уже небось.

Герцог Солнца снова поводил ложкой по дну чаши в нерешительности. Потом перевёл взгляд на Костореза и серьёзно спросил, даже не рассчитывая на откровенность.

- Что ты хочешь, чтобы я сделал? Какова цель?

Нильф отложил чашу, тяжко вздохнул и провожая взглядом отлетающую от пламени искру проворчал.

- Я тебя понимаю. Ты привык двигать фигуры, а сейчас двигают тебя. Но это ненадолго. Завтра мы будем в Рассветном, я выполню свой приказ, ты – свой, да и разбежимся кто куда прямо у городских ворот. Моя задача довести тебя, мог вести как пленника в цепях, было бы легче. Но я решил узнать, стоишь ли ты трудов.

- Всё так просто.

- Вначале всегда всё просто. Сложности коварны и трусливы, они прячутся за поворотами. Знал бы заранее, ничто бы тебя не остановило.

- Значит, завтра мы снова станем врагами?

- Да. Но пока мы союзники, я отвечу на любой твой вопрос.

- Я задал довольно вопросов и услышал достаточно ответов. – Сайзо всё-таки пригубил похлёбку. У неё был горький привкус разочарования. Враг просто проводил его домой… – Прекрасный вечер, костёр, может быть пришло время историй? Мою ты уже знаешь.

- Верно – иронично подметил Нильф. – Тогда слушай. Я был сыном вождя крупного клана. Мы охотились на чернозубов – мерзких ящериц, с множеством костяных наростов, защищающих почти всё тело как панцирь. – Вспоминая это существо, Нильф даже отодвинул ото рта ложку, видимо зверь действительно был противный. – Из их костей мы вырезали посуду, игрушки, украшения, даже оружие. Потому клан наш и назывался Косторезы.

- Почему-то именно так я и думал. – С лёгким разочарованием вклинился в историю Сайзо.

- Жизнь за границами королевства феникса тяжела. У нас не было великих магов, объединивших народы. Люди живут в кланах или путешествуют ордами. Мы выросли в местах, где за жизнь приходится бороться не только с себе подобными, но и с природой!

Приближалась ночь. Подул прохладный ветерок, ярче разжигая угли.

- Мы жили в относительном мире с соседними кланами. Косторезы были одними из немногих, чьи старики доживали свой век помогая советом молодым, а не отправляясь на последний бой с жутким зверем.

Сайзо вспомнил старика на поляне, желавшего славной смерти.

- Отец выбрал наследником меня, и старший брат затаил обиду. В день, когда я стал вождём, брат ушёл из клана. У него не было семьи, слишком мало друзей, никто не горел желанием отправиться на его поиски. Спустя несколько дней наши охотники вернулись с опозданием. Никто не заметил в темноте, что шкуры накинуты на чужие плечи.

- Вас застали врасплох – выдохнул Герцог Солнца.

- Мой брат привёл орду из степей. Он передал им наши знаки, раскрыл расположение постов. Он сам одел шкуры убитого охотника и вернулся в клан в поисках мести. Я проснулся от звуков боя, меня разбудили крики и треск пожаров. Та ночь наполнилась кровью. – В свете костра взгляд Нильфа был опустошён. – Мы победили. Орда была отброшена, обескровлена, но и мы заплатили цену. Раненых некому было выхаживать. В первую же ночь умерла треть от оставшихся в живых после боя людей. Но когда казалось, что всё ещё может наладиться, возле разрушенных укреплений появились воины союзного клана Каменщиков.

Нильф безмолвно покачал головой и умолк. Он не обронил ни слезы, его глаза так же смотрели за тлеющими искрами. Душевные раны никогда не заживают – меняется боль. Она больше не колит, не рвёт. Она душит и сковывает.

- Они убивали мужчин. Женщин и детей уводили в рабство. Для меня, как вождя, они сделали исключение. Эти падальщики привязали меня к столбу на площади, посреди умерщвлённых тел. Моих детей предали сожжению прямо у меня на глазах. Посреди руин клана Косторезов я мечтал о мести, рисовал картины ужасных истязаний, которым я подвергну бывших союзником. Я взывал к Солнцу и Луне, пока светила сменяли друг друга на небосклоне.

Если внутри Сайзо и были слова, которые он мог сказать, все они застыли комом в горле. Сейчас Герцог Солнца пытался не пустить страшные картины в своё сознание, остаться беспристрастным судьёй, после таких речей проникаешься сочувствием. А сочувствие к врагу – смерть.

- Моё тело отказывалось умирать. Я не мог смириться с утратой, не мог оставить жену в руках рабовладельцев. Остатки моего клана в тот момент уже работали в карьерах и на полях, либо уходили с лотка… – Нильф запустил руку за шиворот. В свете костра блеснула тонкая цепочка. Что за медальон он там прятал? Какой-то символ, потеряв всё, человек теряет душу, если не успеет зацепиться за что-то. – Вскоре пришли другие падальщики, те, которых можно простить. Вороны уступили место Чернозубам. Тогда я рассмеялся, мой хохот безумия разносился по округе, пугая даже тупых ящериц. «Какая ирония!», – думал я, умереть от зубов того, на кого всю жизнь охотился.

Сайзо ждал, когда же Нильф расскажет о чудесном спасении Багровым королём.

- Я метался как полоумный, пытался разорвать верёвки, но вместо этого лишь разодрал спину сучками столба. Кровь привлекла Чернозубов, они медленно направились ко мне.

- Как ты выбрался? – Не стерпел Сайзо.

- Чернозубы не могут смотреть жертве в глаза. Ящеры обступили меня, один из них впился зубами в мою руку, порвав при этом верёвку. Я вырвался, подхватил полено и, отгоняя падальщиков, убежал прочь. Меня не хватило на долго. Из-за ран на руке я потерял много крови, два дня у столба истощили меня. Перед тем как отрубиться, я увидел всадников, за их спинами реяли красные плащи.

- Они спасли тебя?

- Да. Я очнулся перевязанный, меня отпаивали настоями и отварами. Рука чудом уцелела. Сильные эмоции, такие как любовь и ненависть, способны вытащить из любой передряги. Придя в себя, я взмолился, просил своих спасителей помочь мне отомстить! Но мне отказали. – В этот раз на лице Нильфа всё же показалась улыбка, горькая, пропитанная иронией, зажатая зубами. – Однажды, менять повязки пришла женщина, когда наши взгляды встретились, мы оба оцепенели. Она была из моего клана. Я никак не мог решиться спросить. Она никак не могла решиться рассказать.

- Если для тебя это слишком, можешь не продолжать.

- Нет, ты должен знать, уверен ты повидал всякого, не просто же так ты борешься со злом. Не встретившись с ним лицом к лицу, человек считает словно зло не такое уж и плохое, будто нет на свете чёрного, есть серое. Всё можно простить и оправдать. Когда я вышел из палатки, в которой меня выхаживали, оказалось, что всё это время я находился в лагере Клана, убившего моих детей. Рыцари, что нашли меня и выхаживали рассказали, как они решили взять это поселение штурмом. Всё время, пока я был без сознания, шёл штурм. Когда победа была близка, стены пали и до шатров вождя оставалось совсем немного, Каменщики вывели рабов, облитых маслом.

Какое-то время Сайзо и Нильф молчали. Герцог Солнца готовился принять страшную правду, а Косторез её передать.

- Они подожгли рабов и копьями направили в сторону атакующих. Багровые рыцари встретили воющих от ужаса и боли людей щитами и мечами, без промедления, милосердно завершив их страдания.

- Зачем убивать рабов, тем более так? – Несмотря на все приготовления, Сайзо уже не мог спокойно реагировать.

- Кто их знает. Когда выхода уже нет, в прок идут любые идеи. Может быть хотели напугать, либо просто избавиться от рабов, не отпускать же. Та женщина что перевязывала раны была слишком стара и сидела с сыном вождя, лишь это её уберегло.

- Твоя жена…

- Погибла в огне. – Немного переждав, Нильф поднялся, повернулся к Сайзо и завершил рассказ. – А я стал служить огню. Багровый Король предложил мне вести его армию, я согласился, но лишь на двух условиях. Моя воля будет принадлежать лишь мне. И я поведу свою армию в королевство Феникса лишь когда освобожу из рабства свой клан.

- Освободил?

- Да. Я освободил много рабов. Ещё больше я убил работорговцев. Кланы и орды либо погибали, либо присоединялись к Багровому походу.

- Ты лишь передал своих людей в рабство другому хозяину.

- Я прощаю тебе эти слова лишь потому, что ты не понимаешь о чём говоришь. Ты не жил в цепях, твои родные не жили. Багровый Король не отбирал нашу волю. Мы по собственной воле идём за ним.

Нильф Косторез ушёл, оставив Сайзо наедине с остывшей похлёбкой. Герцог Солнца мог понять Нильфа, даже мог быть согласен в чём-то, но тот народ Феникса что идёт под багровым знаменем уничтожит народ Феникса, который Сайзо поклялся защитить. Оставалось пойти спать, короткий сон и ночной поход. Утром войско достигнет города Рассветного и все карты лягут на свои места.

В другом мире не произошло ничего интересного, наверное, впервые за десять лет Сайзо показалось что он видел сон. Сон про безмятежного Фёдора Борисовича, смотрящего телевизор, посылающего сообщения Настеньке и игнорирующего звонки с работы.

Солнце ещё не сменило свою сестру луну на небосклоне, а армия Багрового Короля уже была на марше. Во главе воинства были два всадника. Герцог Солнца и Нильф Косторез.

- Что будет с жителями деревень, им эта война не нужна. Сомневаюсь, что они добровольно примкнут к вам.

- Не сомневайся. Мы лишь авангард. Основные силы идут за нами, все кто захочет, примут благословение Короля. Остальные не смогут жить в новом мире. Чуждые нашим людям и идеям. Они либо смиряться и придут к нам, либо будут спасаться бегством до тех пор, пока бежать будет уже некуда. – Ровно и лаконично проговорил Нильф. – То, что ты зовёшь домом – царство хаоса. Мы несём порядок и процветание. Ты ведь видел Рудный пик?

- Видел.

Но Сайзо вспомнил не высокие стены, не массовое производство. Герцог Солнца вспомнил крестьян, безропотно сносящих побои. Если бы он мог, если бы жил в те времена, вспомнил бы багровый террор во имя прогресса и процветания. Вспомнил бы людей, которые были рабами в собственном королевстве, погибающими, если не могли достойно послужить своему королю.

Дальше путь держали в тишине. Непримиримость идеологий – благотворная почва для конфликтов и ругани, однако спорить сейчас совсем не хотелось. Скоро финал, именно так думал Сайзо. Зловещее предзнаменование раскроет себя. Но всё обернулось иначе. Вдали, над верхушками деревьев, ещё еле различимо на расстоянии, клубился дым. Сперва Сайзо подумал, что это сигнальные костры, значит их будут ждать. Но уже вскоре мнение изменилось. Дыма было так много, словно горел весь город!

- Я отпускаю тебя Сайзо Эйс. Помни о моих словах.

Герцог Солнца не ответил. Молча пустил коня в галоп! Ели и сосны мелькали, а клубы дыма становились всё гуще и черней. Наконец, Сайзо достиг городских ворот. Улицы Рассветного пожирали пожары, на мостовой лежали трупы. Не теряя времени на раздумья, Герцог Солнца направился к таверне своего старого друга.