Книжная лига

Вопреки разным досужим репликам на тему того, что советские читатели были якобы отрезаны от мировой литературы, в реальности СССР регулярно издавал огромное количество иностранных книг.

Детских книжек это тоже касалось. Особенно в нашей стране любили скандинавскую детскую литературу. Иногда даже складывается ощущение, что советские дети ее читали в куда больших количествах и с куда большим азартом, чем их шведские, норвежские и датские сверстники.

В этой статье хотим вам рассказать о тех скандинавских сказочных повестях, которыми у нас зачитывались лет сорок или пятьдесят назад. Многие из них (а может быть, даже все) вы наверняка тоже читали. Будет здорово, если в комментариях вы поделитесь своими воспоминаниями.

Итак, поехали.

“Малыш и Карлсон”. Астрид Линдгрен

На крыше совершенно обычного дома в Стокгольме живет человечек с пропеллером. Однажды он знакомится с мальчиком, живущим в том же доме. Так начинается их дружба.

Понятия не имеем, зачем мы вам пересказываем сюжет. Это одно из тех произведений. которые вообще не нуждаются в представлении. Разве кто-то у нас не знает Карлсона? Да нет таких вообще!

“Пеппи Длинныйчулок”. Астрид Линдгрен

Книжка шведской сказочницы про сумасбродную рыжеволосую девочку, наделенную фантастической силой, была чуть менее популярной, чем книжка про Карлсона. Но только чуть. Ее тоже расхватывали в библиотеках.

Кстати, в самой Швеции, по слухам, ни Карлсон, ни Пеппи особой любовью не пользовались. А у нас – шли на ура. В 1984 году в СССР даже экранизировали повесть про Пеппи.

“Муми-тролль и комета”. Туве Янссон

Туве Янссон была финской писательницей, а Финляндия к скандинавским странам не относится. Но повести про муми-троллей в оригинале написаны на шведском языке, а на финский и все остальные были переведены. Так что все-таки их можно отнести к скандинавской литературе.

Так вот, книжки про Муми-тролля, Сниффа, Снусмумрика, Фрекен Снорк и прочих забавных и милых обитателей Муми-дола были всегда нарасхват. Их целый цикл, но самой известной повестью была именно “Муми-тролль и комета”.

“Чудесное путешествие Нильса с дикими гусями”. Сельма Лагерлёф

Мальчик Нильс проказничал, за это гном наказал его – уменьшил в размере. Миниатюрный Нильс вынужден отправиться в путешествие вместе с домашним гусем Мартином, который решает присоединиться к стае диких сородичей.

Эту книгу Сельма Лагерлёф писала как учебник по географии Швеции. В нашей стране популярностью пользовался ее очень сокращенный перевод. Можно даже сказать – пересказ.

“Людвиг Четырнадцатый и Тутта Карлссон”. Ян Улоф Экхольм

Лисенок из нормального лисьего семейства ведет себя совершенно ненормально. Он отказывается разорять курятник и даже заводит дружбу с курицей Туттой Карлссон. Все в шоке – и лисы, и куры. Но потом они все-таки найдут общий язык.

Эту добрую и смешную книжку написал в 1965 году шведский писатель Ян Улоф Экхольм. В СССР повесть издавалась несколько раз. И, кстати, тоже была экранизирована. По ее мотивам снято как минимум два мультфильма и один фильм – лента “Рыжий, честный, влюбленный” режиссера Леонида Нечаева.

“Волшебный мелок”. Синкен Хопп

Сенкен Хопп – норвежская писательница, издавшая в 1948 году сказочную повесть про Юна и Софуса. Юн находит мелок и рисует им человечка на заборе. Человечек оживает, поскольку мелок оказывается волшебным. Ожившего человечка зовут Софус. С этого начинаются их удивительные приключения.

У книги есть еще продолжение, это дилогия. В СССР она вроде бы впервые была издана в восьмидесятые годы в сборнике “Сказочные повести скандинавских писателей”, но сразу пришлась по вкусу советским детям.

“Разбойники из Кардамона”. Турбьёр Эгнер

И еще одна сказка родом из Норвегии. Написал ее Турбьёр Эгнер. Очень милая, веселая и трогательная повесть о трех братьях-разбойниках – Каспере, Еспере и Юнатане. Разбойничают они в городе Кардамон, по соседству с которым живут. И постоянно попадают в разные нелепые ситуации.

У нас эту книгу перевели и издали еще в 1957 году, спустя всего лишь год после ее выхода в Норвегии. А потом переиздали в восьмидесятые.

Ну что ж, на этом остановимся. Хотя список, конечно, неполный. У одной только Астрид Линдгрен можно назвать еще немало повестей, популярных в СССР. И “Рони, дочь разбойника”, и “Мио, мой Мио”, и “Эмиль из Леннеберги”. А что вы вспомните еще?

Источник: Литинтерес (канал в ТГ, группа в ВК)

Эрнест Хемингуэй o русской литературе:
«C тех пор как я обнаружил библиотеку Сильвии Бич, я прочитал всего Тургенева, все вещи Гоголя, переведенные на английский язык, Толстого в переводе Констанс Гарнетт и английские издания Чехова. B Торонто, еще до нашей поездки в Париж, мне говорили, что Кэтрин Мэнсфилд пишет хорошие рассказы, даже очень хорошие рассказы, но читать ее после Чехова — все равно что слушать старательно придуманные истории еще молодой старой девы после рассказа умного, знающего врача, к тому же хорошего и простого писателя. Мэнсфилд была как разбавленное пиво. Тогда уж лучше пить воду. Ho y Чехова от воды была только прозрачность. Кое-какие его рассказы отдавали репортерством. Но некоторые были изумительны.

У Достоевского есть вещи, которым веришь и которым не веришь, но есть и такие правдивые, что, читая их, чувствуешь, как меняешься сам , — слабость и безумие, порок и святость, одержимость азарта становились реальностью, как становились реальностью пейзажи и дороги Тургенева и передвижение войск, театр военных действий, офицеры, солдаты и сражения у Толстого. По сравнению c Толстым описание нашей Гражданской войны y Стивена Крейна казалось блестящей выдумкой больного мальчика, который никогда не видел войны, а лишь читал рассказы о битвах и подвигах и разглядывал фотографии Брэйди, как я в свое время в доме деда. Пока я не прочитал «Chartreuse de Parme» Стендаля, я ни y кого, кроме Толстого, не встречал такого изображения войны; к тому же чудесное изображение Ватерлоо y Стендаля выглядит чужеродным в этом довольно скучном романе. Открыть весь этот новый мир книг, имея время для чтения в таком городе, как Париж, где можно прекрасно жить и работать, как бы беден ты ни был, все равно что найти бесценное сокровище. Это сокровище можно брать с собой в путешествия; и в горах Швейцарии и Италии, куда мы ездили, пока не открыли Шрунс в Австрии, в одной из высокогорных долин Форальберга, тоже всегда были книги, так что ты жил в найденном тобой новом мире: днем снег, леса и ледники с их зимними загадками и твое пристанище в деревенской гостинице «Таубе» высоко в горах, a ночью — другой чудесный мир, который дарили тебе русские писатели. Сначала русские, а потом и все остальные. Ho долгое время только русские».

Изувеченные необъяснимым образом тела находят в окрестностях провинциального городка, окруженного лесом. Полиция зашла в тупик, пытаясь найти маньяка и объяснить происходящее. Жители города уверены, что убийцей является сам дьявол. Но всё оказывается гораздо страшнее... Главных героев ждет долгое путешествие в мир ужаса, откуда практически нет шансов вернуться живыми.

https://t.me/biblioteka_fb2/3004

Всем доброго времени суток.
Начал читать серию «Одиночка» Ерофея Трофимова. Можете глянуть на Литрес, где я её покупал.
Жанр анонсирован как фантастический боевик с попаданцем. Люблю этот жанр и прочитав первую часть серии с названием давшим имя всей серии, уверенно скажу, за следующие части я готов платить своими кровными рублями. Читатель я искушённый и сюжет мне понравился. Точнее будет сказать, он не вызвал внутреннего отторжения. Это часто бывает у меня в сюжетах когда ушлый наш современник, оказавшись в Сталинской Совдепии нагнул Гитлера и весь Германский Рейх уже в 1942-ом и завершил Вторую Мировую штурмом Капитолия в Северной Америке.
Страничка серии в Литрес полна хвалебных отзывов, но я остановлюсь прежде всего на том, что мне резануло глаз и вызвало некоторое недоумение. Итак, сразу оговорюсь, что всё написанное мною сейчас, основано на прочтении первой книге серии «Одиночка», возможно в дальнейшем автор поменяет что то в сюжетной линии. И главное, всё написанное в рецензии, плод моего исключительно субъективного мнения, с которым все вы вправе соглашаться или не соглашаться.
1. Сюжет книги полон специфических попаданских штампов, аж через край плещет. Конечно это сама фигура главного героя – Матвея, безногого инвалида ВС СССР. Герой, в ту пору как был с ногами, являлся супер профессионалом спецназовцем-разведчикам, мастером стрельбы из всего что стреляет и специалистом ножевого боя. Принимая во внимание, в реальной жизни, соотношение бывших советских суперсолдат с алкашами и додиками, удивительно, что героями книг становятся именно бывшие спецназовцы, а не пьянь из твоего подъезда или бомж ковыряющийся в мусорном баке у ближней «Пятерочки». Впрочем, понятно почему такие книги не пишутся. Приключения бомжа и клошара во все времена не станут длительными и гарантировано не будут иметь хеппиэнда.
2. Попаданец-инвалид  Матвей, убитый мажорами в реальной жизни, неожиданно ставший несовершеннолетним казачонком  Елисеем, слишком показушно страдает и стенает на тему «Что же теперь делать?!» «Как же теперь жить?!» «Может всё вернётся взад!» Это растянуто на несколько страниц в моей читалке, да ещё с таким надрывом, будто Матвей был принцем, а проснулся нищим! Так и хотелось крикнуть: "Дебил! Ты стал молодым, здоровым, с обеими ногами! Живи и радуйся!» Особенно принимая во внимание, что ждало одинокого инвалида в РФ – нищета, даже с военной пенсией, болезни, дом престарелых в окружении бывших уголовников, обосраный подгузник который лень своевременно менять санитарке-узбечке.
3. Кроме самой личности попаданца, список характерных клише жанра полнится и другими поворотами сюжета. Тут и неуёмная деятельность по цивилизаторству всего вокруг, от «вечной» авторучки и телеги новой модели, до производства оружия которое опережает  свой XIX век лет на тридцать. Причём главный герой – дока во всём. Он все знает и умеет. Он рукастый и головастый. Он знает, как сделать новую универсальную телегу, как отремонтировать и усовершенствовать оружие, как произвести нитроглицерин и динамит ну и всякие иные мелочи и не мелочи. Уважаемый автор, поверьте мне, тоже военному пенсионеру, прослужившему 29 лет, ну не бывает так. Как показывает практика, отличные бойцы, великолепные стрелки, мастера ножевого боя и завсегдатаи спортзалов, в жизни весьма ограниченные люди в отношении всего что выходит за рамки основной их деятельности. И конечно главный герой поёт под гитару песни второй половины ХХ века, чем приводит в восторг простодушных казаков кричащих со слезами на глазах: «Любо!» Ну а как иначе…
И ещё, главный герой постоянно страдает и переживает что употребляет странные для времени куда попал слова и выражение, боится слишком привлечь к себе внимание и тем не менее слишком много его к себе привлекает, принимая во внимание несовершеннолетний возраст и социальное положение.

4. Ещё, нюанс вызвавший у меня недоумение и грозящий стать современным литературным штампом «попаданчества». В первой книге серии, автор несколько раз упоминает что главный герой на пике сексуального и гормонального взрыва. Такого что «из за стола встать неудобно» потому что у героя СТОИТ колом. И тут является она. Пленительная, развратная, страстная – красавица еврейка! Вот автор, вам оно надо?! По сюжету, рядом с героем оказываются две молодые и красивые девушки из кланов кавказских горцев, молодая вдова к которой его определяют на постой в крепости и молодая (увы, тоже вдова) сестра коменданта той самой крепости. Но трахает герой именно еврейку. Наверное потому, что автор думает что женщин горцев трахать себе дороже, русские женщины годны только доить козу, обстирывать героя и готовить вкусно пожрать? А для секса лучше иудейки? И это не единичный случай в жанре. В серии «Стрелок» Ивана Оченкова, действия которой происходят примерно в то же время что и действия «Одиночки», главный герой, так же из всего женского окружения выбирает еврейку, да ещё, со связями с революционным подпольем.
Чёрт его знает, чем не угодили авторам русские женщины. Хотите экзотики?! Подпустите героя к телу француженки гувернантки или компаньонки, которые во второй половине  XIX  века в России было много. Хотите добавить изюминку свободомыслия и независимости у любовницы, так пусть это станет сестра или дочь ссыльного после одного из восстаний поляка. Но нет… Наверное это отголоски молодости авторов, когда они азартно фапали на Натали Портманн или Лили Собески. Хотя… всё могло быть хуже. Главный герой отбивает у турок невольницу-негритянку и пошла б жара!

И ещё, уважаемый автор. За что вы так не любите евреев? Да, я не оговорился. Связь рядового несовершеннолетнего казачёнка Елисея с еврейкой оказывается хитрый, изощрённый план её ушлого деда ювелира и её туповатого брата, подложившего под гоя свою женщину для освежения крови внутри диаспоры. Вы, автор, хотя бы поинтересовались вопросом, как евреи относятся к сохранению своей идентичности и теме межрасовых браков, особенно применительно к времени действия произведения.

А так всё хорошо и интересно. Думаю многим читать серию «Одиночка» будет интересно. У меня по крайней мере есть желание прочесть её всю.

Пока прочитана только половина книги, но некоторое представление уже сложилось. Наверно, как посредственный социолог оценивать качество содержания и суть теории, я не имею право, но вот некоторые интересные моменты и общую атмосферу тезисно хотелось бы отметить:

- Книга представляет собой сборник статей по примерно единой тематике. Это важный момент, потому что неподготовленная я, немало тупила, когда глава завершалась и ожидалось логичные продолжение, а его там как будто бы не было. Однако в любом случае единая ось содержания в таком титаническом труде присутствует.

- Почему-то я ожидала четких терминов и закрученного психологического разбора, а на выходе получила очень художественное и даже метафорическое творение Юнга. От подобных трудов ждешь жесткости. Не в пример Юнгу тот же Дюргейм за красотой как будто бы не гнался, ну может потому что социолог и каждое свое слово привык подтверждать статистикой. В этой книге, в каждой из статей присутствуют образы, метафоры и некоторая литературная вольность. Тот кто знаком с идеями Юнга наверно поймёт, почему текст изобилует метафорами и художественными образами. Я пока только отдаленно начала смекать, что всё вращается вокруг бессознательного, мыслящего совершенно иными паттернами, завязанными на культурных особенностях среды, в которой вырос конкретный человек, на историческом контексте и многом другом, что обычно выступает не в конкретных персоналиях или предметах, а в чем-то метафоричном.

- Из предыдущего вытекает и обилие отсылок ко всякого рода художественной литературе, музыке, картинам, вообще любому проявлению человеческой культуры во вне. Через эти проявления Юнг и занимается интерпретацией психических расстройств, как отдельного человека, так и огромного общества. Это дает некоторое понимание масштабных социальных изменений, но помимо этого я узнала кучу новых имен и хочу перечитать "Фауста".

- Категоричность с какой Юнг обрисовывает пороки или иначе говоря особенности сформировавшейся ментальности некоторых наций, может задеть читателя и об этом, кстати говоря, в начале книги предупреждают. Но зато любителям черного юмора явно зайдут слова, которые в нашем ныне уж очень толерантном обществе, запрещены.

Я вот, например:

Идет чуть тяжелее, чем первые два романа. Но хочется разобраться с этим побыстрее, чтобы начать читать что-нибудь другое.