Приблизившись к огненной дуге, путешественники заметили необычного вида существо, бродящее взад-вперед у основания пламенного вихря. Оно бормотало что-то себе под нос, и от этого меняло форму. Становилось похожим на книгу, потом на перо или дерево. Метаморфозы были хаотичны, но казалось, что в этих шагающих картинках рассказывается какая-то история.
- Кто это? - поинтересовалась Иви, удивленная его внешностью.
- Сейчас узнаем, - тихим, напряженным голосом отозвался Морван.
Подойдя практически вплотную, они остановились в метре от шагающих картинок, обогреваемые теплым желтым светом. Существо продолжало бормотать, словно не замечая их.
- Здравствуй, - громко сказал Морван. - кто ты?
- Угасающая память покинутого мира, - медленно произнесло существо. - Стерегущий, страж, указатель, рассказчик. Я - Метафорус.
Существо несколько раз сменило форму, словно кривое зеркало, искаженно отражающее смысл сказанного.
- Дыхание мира остановилось. Нет силы вернуть дыхание. Лишь указать путь.
- Что значит «дыхание мира остановилось»? - спросила Иви, немного напуганная сменяющимися картинками.
- Ты знаешь, Карачун, - ответил Метафорус. - Посмотри под ноги. Снег? Нет, не снег. Была магия - и вот она.
Морван наклонился и зачерпнул горсть. Это был не снег. Это были разрушенные кристаллы магической энергии. Он закрыл глаза. Страшная догадка придавила сердце как наковальня.
- Что здесь случилось? - повторил он громче и настойчивее.
Слово повисло в воздухе. Морван почувствовал, что ему не хватает воздуха. Иви увидела, как сжались его могучие кулаки, а глаза затянулись туманом, в котором отражалось пламя дуги. Догадка подтвердилась.
- Ты дал часть магии другому миру и стал мостом. Нет моста - нет обмена энергией. Нет обмена - источник застаивается и тухнет, а приемник пересыхает.
- Я создал браслет, чтобы он служил мостом, и Древо, чтобы магия распространялась. Этого должно было хватить! - В обычно спокойном голосе, Иви услышала боль и захотела взять великана за руку, но не осмелилась. - Как мне это исправить?
- Восстанови баланс. Найди забытый ветер.
- И где искать этот «ветер»? Что это вообще значит? - Осознание вины за разрушение собственного мира душило его.
- Я не помню мест... - Голос Метафоруса дрогнул, и он на мгновение стал похож на разбитое зеркало. - Помню холодное сияние на спине у спящего гиганта... Помню вкус ветра, который пел одиночеством... Разве этого не достаточно, чтобы найти?
- У кого-нибудь есть переводчик с тарабарщины на нормальный? - не выдержал Посох. - Нам бы понять, о чем толкует этот уважаемый... Стерегущий. Создается впечатление, что стережет он исключительно здравый смысл, причем и от себя и от нас.
Метафорус закружился на месте, превратился в лист пергамента и упал в руки Иви. Поднеся поближе к свету, чтобы можно было разобрать текст, она прочитала вслух:
«Я был певцом, чья песня не звучит,
Страж на пути, что сам не ходит,
Меня искали в звере, что летит,
А я был в том зверье, что бродит.
В его пустом дворце - на память,
О том, кого уже не ранить.»
- Загадка? Ну отлично. Иви, переверни листок, вдруг там и отгадка где-то есть.
Иви покрутила лист в руках, но ничего больше не обнаружила.
Морван выпрямился, глубоко вдохнул и провел взглядом по горизонту. По этому мертвому, пустому и мерцающему морю. «Вот она, - прошептал он очень тихо, но Иви услышала. - Цена моего покоя. Весь мир".
- Дядюшка Морван, - маленький эльф прижалась к боку великана. - Мы все-все исправим. - В ее глазах стояли слезы. Не потому что магия умерла, не потому что она устала, и не потому что ей было больно и холодно. Она очень остро ощутила внутреннюю пустоту и страдания того, кто оказался виновен в гибели собственного мира.
- Конечно, исправим, - чуть погодя отозвался Морван. - Метафорус упоминал спящего гиганта. Возможно, это скала. - Задумался Морван поглаживая бороду. - С остальным разберемся на месте.
- Но я не вижу никаких скал, - сказала Иви, оглядываясь.
Удаляясь от яркой дуги, они шли молча и неторопливо, освещая себе дорогу голубоватым светом посоха. И каждый из них думал о своем. Морван - о своих ошибках, Иви - о Морване и его переживаниях, а посох - о Метафорусе и глобальных взаимосвязях всего и вся.
Браслет на мощном запястье Морвана тихо звенел, почти неслышно. Если бы у него был слух, он бы узнал в голосе Метафоруса отголоски старой, старой песни - песни творения, которую они пели вдвоем с Карачуном, когда мир был молод. Если бы у него было сердце, оно бы сжалось от тоски по той гармонии. А теперь он чувствовал лишь глухую, тягучую боль родного мира, передававшуюся по его лазури, как лихорадка. Он был мостом, а мосты чувствуют тяжесть каждого шага и трепет от того, что ждет по ту сторону. Он знал, что скоро его ждет испытание огнем. И если бы он мог бояться, он бы боялся.
