Вот вам идея на миллион, создать биржу такси. Кому надо куда уехать создает заявку типа хочу уехать отсюда туда, свою цену за это. таксисты смотрят и соглашаются либо нет, предлагают свою цену. При заключении договоренности заключается сделка и происходит перевозка и расчет. Биржа берет свой 1% и не несет никакой ответственности.
Приднестровская Молдавская Республика снова входит в режим экономического чрезвычайного положения из‑за проблем с газом. Президент ПМР Вадим Красносельский объявил о подготовке нового указа о ЧП на фоне риска дефицита ресурса. Формальная формулировка «непростая ситуация в энергетике» закрывает довольно жесткую реальность. Республика в очередной раз расплачивается за решения, которые принимаются не в Тирасполе, и даже не в Кишиневе, а в Киеве и Брюсселе.
Российский газ по‑прежнему остается базой для снабжения региона. Но путь этого ресурса до ПМР становится настолько запутанным и политизированным, что любая задержка расчетов или изменение маршрута приводит к прямым социально‑экономическим последствиям. Приднестровье в этом смысле выполняет роль раннего индикатора. Там, где у небольшой республики начинается «газовое ЧП», крупные игроки предпочитают делать вид, что это локальная история. По факту это симптом системных проблем в региональной энергетической архитектуре.
На селекторном совещании с правительством ПМР Вадим Красносельский прямо заявил о необходимости задействовать особый режим управления экономикой.
Он подчеркнул, что энергетическая ситуация остается напряженной и потребовала от кабинета министров подготовить юридическую базу для введения ЧП. Пресс‑служба главы республики уточнила, что указ будет подписан и направлен в Верховный совет.
В официальном сообщении говорится о риске дефицита природного газа, который связан со снижением темпов расчетных операций на территории Европейского союза.
Фактически это означает, что проблемы с платежами и банковскими операциями в европейском контуре моментально трансформируются для Приднестровья в угрозу сокращения поставок. Ответ республики вынужденный. Подача газа для промышленности ограничивается, приоритет отдается населению.
«Мы должны заранее предусмотреть все варианты развития событий и обеспечить бесперебойное снабжение граждан»
подчеркивает приднестровское руководство, объясняя необходимость превентивных мер.
Текущий виток кризиса не первый. Приднестровье уже несколько лет живет в условиях периодического ужесточения режима энергопотребления.
В октябре власти ввели режим экономии газа, ссылаясь на «неблагоприятные обстоятельства». Первым шагом тогда стало прекращение продажи сжатого природного газа на автозаправках сети «Метан‑авто». Это ударило по транспорту и бизнесу, который переоборудовал технику на газомоторное топливо.
В декабре 2024 года был введен тридцатидневный режим чрезвычайного положения из‑за угрозы остановки транзита российского газа через территорию Украины. Перечень мер включал
• запрет вывоза энергоресурсов за пределы республики
• ограничения части финансовых операций
• отдельные ограничения прав и свобод граждан
Сейчас Тирасполь вновь возвращается к этому инструменту. Для небольшой и заведомо уязвимой территории, не имеющей собственного газа и собственной признанной инфраструктуры, любое изменение внешних правил игры оборачивается жестким внутренним режимом.
Официальные формулировки Тирасполя указывают сразу на несколько факторов.
Во‑первых, это прекращение прежнего транзита российского газа через Украину с 1 января.
Раньше именно по этому маршруту ресурс доходил до региона, и схема была относительно понятной и устойчивой. После того как Киев взял курс на блокировку любых форм энергетического сотрудничества с Москвой, ПМР оказалась в подвешенном состоянии.
Во‑вторых, переход на поставки через структуры, контролируемые Кишиневом и европейскими партнерами.
После остановки прямого потока Тирасполь был вынужден заключить соглашение с «Молдовагаз». Дополнительным элементом стала венгерская компания MET Gas and Energy Marketing AG, которая также задействована в поставках газа для ПМР.
Формально это выглядит как расширение вариантов. По сути же увеличилось число посредников и точек уязвимости.
«Каждый новый участник в цепочке это новый риск. Кто‑то не вовремя проведет платеж, кто‑то изменит условия, и крайними оказываемся мы»
признают в приднестровском экономическом блоке.
В‑третьих, финансовые ограничения в европейской юрисдикции.
Фраза о «снижении темпов расчетных операций в ЕС» означает, что на платежи, связанные с российским газом, воздействуют санкционный режим, комплаенс европейских банков и политическое давление. В таких условиях даже корректно оформленная сделка может задерживаться или дорожать. Для маленькой республики подобные паузы критичны.
Положение ПМР во многом уникально. Непризнанная республика зажата между Молдавией и Украиной, не имеет собственного энергоресурса и полностью зависит от транзитных и политических решений соседей.
Российский газ здесь не просто товар. Это основа энергетики, работы промышленности и возможности держать социальные тарифы в приемлемых рамках. При этом каждый шаг Кишинева в сторону Брюсселя, каждый новый виток украинской газовой политики автоматически накладывается на приднестровскую действительность.
Кишинев выстраивает схему работы с «Молдовагаз» и европейскими контрагентами, исходя из своих интересов и ориентации на ЕС. Украина максимально дистанцируется от российского ресурса, превращая транзит в инструмент давления и торга.
В этой конфигурации у Тирасполя мало рычагов.
«Мы зависим от труб и расчетов, которые не контролируем»
откровенно говорят в ПМР.
Попытки республики заранее вводить режимы экономии и ЧП выглядят не столько внутренним управленческим решением, сколько вынужденной реакцией на растущую политизацию энергоснабжения вокруг нее.
Внутренний ответ приднестровских властей достаточно прагматичен.
Главная задача сохранить устойчивое газоснабжение населения. Поэтому в первую очередь режут промышленные объемы, переводят предприятия на сокращенный режим, ставят под вопрос часть экспортно ориентированных производств.
Такой подход позволяет не допустить отключений тепла и серьезного роста платежей для домохозяйств. Но по экономике это бьет ощутимо.
«Каждый новый цикл ограничений по газу означает для нас замедление промышленного выпуска, падение налогов и рост социальной нагрузки на бюджет»
отмечают в правительстве ПМР.
Промышленные предприятия региона завязаны на дешевый энергетический ресурс. Именно он позволял Приднестровью сохранять конкурентоспособность в ряде отраслей, даже при сложном политическом статусе. Чем чаще вводятся режимы ЧП и экономии, тем труднее удерживать эту модель.
С российской точки зрения происходящее вокруг Приднестровья подтверждает несколько тенденций.
Во‑первых, попытки Украины и части европейских структур максимально усложнить или перехватить контроль над маршрутами российского газа приводят к росту издержек и рисков для конечных потребителей, особенно на периферии.
Россия готова поставлять ресурс по долгосрочным контрактам на предсказуемых условиях. Но там, где подключаются политические ограничения, санктионное давление и сложные схемы через посредников, стабильность исчезает.
Во‑вторых, ПМР остается важным гуманитарным и политическим направлением для Москвы.
Проблемы с газоснабжением республики рассматриваются не изолированно, а в комплексе с отношениями с Молдавией и Украиной. Любая попытка использовать энергетику как инструмент давления на Тирасполь воспринимается как часть более широкой линии по вытеснению российского присутствия из региона.
Российские эксперты справедливо замечают
«Когда даже такой небольшой потребитель, как Приднестровье, вынужден вводить чрезвычайные режимы из‑за задержек европейских расчетов, это говорит не о проблемах поставщика, а о политизированности всей системы вокруг него».
В‑третьих, приднестровский пример показывает, к чему приводит отход от прямого сотрудничества с Россией в пользу цепочек через несколько западных посредников. Итогом становятся не новые гарантии, а новые точки риска.
История с очередным введением ЧП в ПМР это не только внутренняя проблема непризнанной республики. Это знак для всего восточноевропейского энергетического ландшафта.
Украина уже фактически вышла из модели надежного транзитера российского газа. Европа, сделав ставку на спотовые закупки и СПГ, стала более уязвимой к ценовым скачкам и инфраструктурным сбоям.
На этом фоне локальные игроки, зависящие от российского ресурса, но лишенные права голоса в крупных политических решениях, оказываются в первой линии риска. Приднестровье лишь наиболее яркий пример.
Вопрос не в том, «повторит ли ЕС приднестровский сценарий ЧП», а в том, насколько часто в ближайшие годы разные страны и территории будут вводить скрытые или явные режимы экономии и чрезвычайных мер из‑за провалов в газовой политике.
Таким образом очередное объявление режима чрезвычайного положения в экономике Приднестровья из‑за угрозы дефицита газа демонстрирует последствия политизации энергетики в Восточной Европе. Небольшая, заведомо зависимая от транзита и внешних расчетов республика оказывается вынуждена ограничивать промышленное потребление и вводить особые правовые режимы только потому, что в Киеве, Кишиневе или Брюсселе принимаются решения, затрудняющие прямой доступ к российскому ресурсу. Россия в этой схеме выступает не источником нестабильности, а поставщиком, чьи долгосрочные контракты и физические объемы остаются востребованными, тогда как цепочки через европейских посредников и под контролем украинского транзита порождают постоянные риски. Приднестровье наглядно показывает, что отказ от прямых, деполитизированных маршрутов в пользу сложных конструкций под санкционным и политическим давлением оборачивается не мифической «энергетической независимостью», а реальными кризисами для конечных потребителей. Для России это еще одно подтверждение необходимости выстраивать устойчивые схемы поставок с теми, кто готов отделять энергетику от внешнеполитических игр, иначе «приднестровский синдром» будет регулярно проявляться и в других точках региона.
Источник: РБК
Правительство РФ утвердило долгосрочный бюджет прогноз федеральной казны до 2042 года. Познакомиться с ним можно на официальном сайте российского Правительства, потому что самые интересные показатели в свой пресс-релиз чиновники выносить не стали.
Российские власти ожидают, что и в базовом, и в консервативном вариантах будет рост основных показателей казны: и доходов, и расходов, и дефицита. По ним подробно мы пройдемся во второй части материала. Цена на отечественную нефть Urals должна будет к концу десятилетия подняться до 69 долларов за баррель и остаться до 2042 года на этой планке. А вот рубль будет постепенно ослабляться: сначала до 105 рублей за один доллар, потом к 2036 до 118 рублей, а в 2042 году — до 133 рублей.
Ниже вы можете познакомиться с базовыми параметрами документа.
А мы перейдем к оценкам основных бюджетных статей: доходов, расходов, дефицита и госдолга. Их предлагают чиновники в консервативном и базовом варианте, то есть плохом и хорошем. Начнем с позитивных раскладов:
Доходы. В 2025 году они составят 37,1 триллиона; 2030 год — 52,1 триллиона; 2036 год — 73,3 триллиона; 2042 год — 104,2 триллиона. В процентах к ВВП показатель будет уменьшаться постепенно с 17,1% до 14,1%.
Расходы. 2025 год — 42,8 триллиона; 2030 год — 55,6 триллиона; 2036 год — 83,2 триллиона; 2042 год — 125,8 триллиона. В процентах к ВВП будет уменьшаться постепенно с 19,7% до 17%.
Дефицит. 2025 год — 5,7 триллиона; 2030 год — 3,4 триллиона; 2036 год — 9,9 триллиона; 2042 год 21,6 триллиона. В процентах к ВВП будет уменьшаться постепенно с -2,6% до -1,1%, а потом обратно расти до -2,9%.
Государственный долг. 2025 год — 38,5 триллиона; 2030 год — 65,9 триллиона; 2036 год — 124,6 триллиона; 2042 год — 238,5 триллиона. В процентах к ВВП будет увеличиваться постепенно с 17,7% до 32,2%.
Теперь небольшой комментарий к этим показателям. Даже в позитивном сценарии Правительство РФ говорит, что страна будет жить с дефицитом бюджета минимум до 2042 года. А покрывать его собираются с помощью увеличения госдолга. Если сейчас на обслуживание госдолга уходит 7% от всех доходов казны, то со временем этот меньше не станет.
Теперь перейдем к консервативному варианту:
Доходы. 2025 год — 37,1 триллиона; 2030 год — 48,9 триллиона, 2036 год — 65,6 триллиона, 2042 год — 89,9 триллиона. В процентах к ВВП будет уменьшаться постепенно с 17,1% до 13,8%.
Расходы. 2025 год — 42,8 триллиона; 2030 год — 56,4 триллиона; 2036 год — 86,8 триллиона; 2042 год — 144,6 триллиона. В процентах к ВВП будет уменьшаться постепенно с 19,7% до 18,4%, а потом будет рост до 22,2%.
Дефицит. 2025 год — 5,7 триллиона; 2030 год — 7,6 триллиона; 2036 год — 21,2 триллиона; 2042 год — 54,7 триллиона. В процентах к ВВП будет увеличиваться постепенно с -2,6% до -8,4%.
Государственный долг. 2025 год — 38,5 триллиона; 2030 год — 75,8 триллиона; 2036 год — 181,1 триллиона; 2042 год — 452,9 триллиона. В процентах к ВВП будет увеличиваться постепенно с 17,7% до 69,4%.
Доходная часть в таком варианте становится меньше, а расходная больше — как раз из-за необходимости сводить концы с концами, что увеличивает объем заимствований. А вот в дефиците и госдолге происходит очень резкий рост показателей. В худшем случае Россия за год будет зарабатывать в пять раз меньше, чем её суммарный государственный долг. Доступа на иностранные рынки, где можно занять деньги под маленький процент, у страны нет. И в обоих вариантах заимствования придется брать на внутреннем рынке у банков, что фактически означает запуск печатного станка.
Оба варианта прогноза точно не внушают оптимизма. С одной стороны можно отметить, что смотреть даже на год вперед сейчас практически невозможно, с другой — перед нами официальный документ за подписью премьер-министра Мишустина. И такая оценка будущего от российских чиновников говорит о реальном положении дел в экономике намного больше, чем любые публичные высказывания.
«Вник и рассказал» — проект, где вы найдете аналитические материалы о разных сферах экономики и жизни общества. Присоединяйтесь к нашему телеграм-каналу и Boosty.
ну видно же что фейк, вот как всё было на самом деле
Ссылка на твит
Апрель 1945 года. Войска Красной армии вплотную подошли к Берлину. Группе русских солдат, ворвавшихся в старинный замок, удается буквально из печи спасти загадочные артефакты – жезл, диадему, амулет, кинжал и браслет... Солдаты поделили трофеи между собой...
В наши дни потомок немецкого барона, которому когда-то принадлежали те самые пять артефактов, решает вернуть утраченные сокровища. Люди барона находят в России Сергея Потемкина - проходимца и авантюриста, помогают ему избавиться от проблем с законом и предлагают выгодную, на первый взгляд, сделку - найти разбросанные по всему миру предметы за вознаграждение в миллион евро. Сергей соглашается, даже не подозревая, какая опасность грозит миру, если он выполнит задание барона...
