Сообщество - CreepyStory

CreepyStory

16 510 постов 38 910 подписчиков

Популярные теги в сообществе:

160

Итоги конкурса "Черная книга" от сообщества Крипистори

Дорогие наши авторы, и подписчики сообщества CreepyStory ! Мы рады объявить призеров конкурса “Черная книга"! Теперь подписчикам сообщества есть почитать осенними темными вечерами.)

Выбор был нелегким, на конкурс прислали много достойных работ, и определиться было сложно. В этот раз большое количество замечательных историй было. Интересных, захватывающих, будоражащих фантазию и нервы. Короче, все, как мы любим.
Авторы наши просто замечательные, талантливые, создающие свои миры, радующие читателей нашего сообщества, за что им большое спасибо! Такие вы молодцы! Интересно читать было всех, но, прошу учесть, что отбор делался именно для озвучки.


1 место  12500 рублей от
канала  ПРИЗРАЧНЫЙ АВТОБУС и сайта КНИГА В УХЕ - @G.Ila Время Ххуртама (1)

2 место  9500 рублей от канала  ПРИЗРАЧНЫЙ АВТОБУС и сайта КНИГА В УХЕ - @Drood666 Архивы КГБ: "Вековик" (неофициальное расследование В.Н. Лаврова), ч.1

3 место  7500  рублей от канала  ПРИЗРАЧНЫЙ АВТОБУС и сайта КНИГА В УХЕ - @KatrinAp В надёжных руках. Часть 1

4 место 6500  рублей от канала  ПРИЗРАЧНЫЙ АВТОБУС и сайта КНИГА В УХЕ - @Koroed69 Адай помещённый в бездну (часть первая из трёх)

5 место 5500 рублей от канала  ПРИЗРАЧНЫЙ АВТОБУС и сайта КНИГА В УХЕ - @ZippyMurrr Дождливый сезон

6 место 3500 рублей от канала  ПРИЗРАЧНЫЙ АВТОБУС и сайта КНИГА В УХЕ - @Skufasofsky Точка замерзания (Часть 1/4)

7 место, дополнительно, от Моран Джурич, 1000 рублей @HelenaCh Жертва на крови

Арт дизайнер Николай Геллер @nllrgt

https://t.me/gellermasterskya

сделает обложку или арт для истории @ZippyMurrr Дождливый сезон

Так же озвучку текстов на канале Призрачный автобус получают :

@NikkiToxic Заповедник счастья. Часть первая

@levstep Четвертый лишний или последняя исповедь. Часть 1

@Polar.fox Операция "Белая сова". Часть 1

@Aleksandr.T Жальник. Часть 1

@SenchurovaV Особые места 1 часть

@YaLynx Мать - волчица (1/3)

@Scary.stories Дом священника
Очень лесные байки

@Anita.K Белый волк. Часть 1

@Philauthor Рассказ «Матушка»
Рассказ «Осиновый Крест»

@lokans995 Конкурс крипистори. Автор lokans995

@Erase.t Фольклорные зоологи. Первая экспедиция. Часть 1

@botw Зона кошмаров (Часть 1)

@DTK.35 ПЕРЕСМЕШНИК

@user11245104 Архив «Янтарь» (часть первая)

@SugizoEdogava Элеватор (1 часть)
@NiceViole Хозяин

@Oralcle Тихий бор (1/2)

@Nelloy Растерянный ч.1

@Skufasofsky Голодный мыс (Часть 1)
М р а з ь (Часть 1/2)

@VampiRUS Проводник

@YourFearExists Исследователь аномальных мест

Гул бездны

@elkin1988 Вычислительный центр (часть 1)

@mve83 Бренное время. (1/2)

Если кто-то из авторов отредактировал свой текст, хочет чтобы на канале озвучки дали ссылки на ваши ресурсы, указали ваше настоящее имя , а не ник на Пикабу, пожалуйста, по ссылке ниже, добавьте ссылку на свой гугл док с текстом, или файл ворд и напишите - имя автора и куда давать ссылки ( На АТ, ЛИТрес, Пикабу и проч.)

Этот гугл док открыт для всех.
https://docs.google.com/document/d/1Kem25qWHbIXEnQmtudKbSxKZ...

Выбор для меня был не легким, учитывалось все. Подача, яркость, запоминаемость образов, сюжет, креативность, грамотность, умение донести до читателя образы и характеры персонажей, так описать атмосферу, место действия, чтобы каждый там, в этом месте, себя ощутил. Насколько сюжет зацепит. И много других нюансов, так как текст идет для озвучки.

В который раз убеждаюсь, что авторы Крипистори - это практически профессиональные , сложившиеся писатели, лучше чем у нас, контента на конкурсы нет, а опыт в вычитке конкурсных работ на других ресурсах у меня есть. Вы - интересно, грамотно пишущие, создающие сложные миры. Люди, радующие своих читателей годнотой. Люблю вас. Вы- лучшие!

Большое спасибо подписчикам Крипистори, админам Пикабу за поддержку наших авторов и нашего конкурса. Надеюсь, это вас немного развлекло. Кто еще не прочел наших финалистов - добро пожаловать по ссылкам!)

Итоги конкурса "Черная книга" от сообщества Крипистори
Показать полностью 1
50

ДРУГ

Продолжение. Начало тут: глава 1

Глава 2.

Никто и не обратил внимания, как Максим открыл дверь своим ключом, скинул сандалии и прошел сразу в ванную, оставляя на линолеуме мокрые следы. Никто и не спросил где он был и почему так поздно пришел. В полутемной родительской комнате орал телевизор, стараясь перекричать отцовский храп. Мать в ситцевой косынке, под которой вздымались крупные бугры бигуди, цокала языком и толкала мужа в бок, когда раскатистые запилы перекрывали выкрученную почти на максимум громкость.

Заметили ли вообще родители, если бы он не пришел? Или легли бы спать, даже не проверив, в комнате ли он?

Максим закрылся в ванной и включил воду. Пока вода набиралась, он плеснул под струю,  бьющую из крана в эмалированное дно, колпачок  шампуня. Бурлящий поток сразу начал взбивать  густые хлопья пены. Максим стянул мокрую футболку и штаны и повесил сушиться на змеевик. Бросить в стирку до конца недели никак нельзя - мать заругает.

Облака пены уже возвышались над краями ванной. Максим разгреб белую массу и опустил руку в воду. Немного горячая, но сейчас то, что нужно. По телу то и дело пробегали судороги, то ли от холода, то ли от случившегося сегодня.

Сегодня… Только сегодня, но сейчас казалось, что будто-бы очень давно и будто-бы не с ним. Какая-то страшная история, которую рассказывают пацаны друг другу вечером у подъезда, настолько правдоподобная, что отпечаталась в памяти, но настолько нереальная, что просто не могла произойти. Не могла произойти с ним.

Макс скинул трусы, также забросив их на змеевик, и с трудом перелез через скользкий край ванны, погрузившись в горячую воду. Тепло и легкий шелест лопающихся пузырьков успокаивали и расслабляли.

“Мыться не буду, - решил Максим. - Просто полежу”.

Страшные воспоминания все еще ломились в сознание, время от времени накатывая, как волны атакующие берег. Максим отгонял их, пытаясь заменить чем-то хорошим, но ничего хорошего в голову не приходило.

Наверное, он очень долго пролежал в попытках отогнать черные мысли, так что даже не заметил, как остыла вода. Больше никакого приятного ощущения, с каждой секундой становилось холоднее. Максим потянулся к крану и в этот момент скрипнула дверь.

“Я же закрывал”, - подумал Максим поворачивая голову.

Дверь приоткрылась, и в щель протиснулась голова мамы Максима.

- Мам! Я моюсь! - крикнул Максим, сгребая остатки пены на себя. - Выйди!

Но голова не скрылась в проеме. Напротив, мама открыла дверь и вошла в ванную.

- Выйди! Ты что? - Максим пытался схватить полотенце, жидких остатков пены на воде явно не хватало, чтобы прикрыться.

- Ты чем тут занимаешься, извращенец малолетний? - зло спросила мама.

- Мам, ты что?! - истерил Максим. - Выйди! Я моюсь!

- Что ты там моешь я знаю! Я сейчас покажу тебе, что надо мыть!

Лицо матери исказила злая ухмылка, обнажившая желтые зубы. Она захлопнула дверь и в один шаг преодолев пространство комнатки, склонилась над ванной и резко схватила Максима за волосы.

- Сейчас я отмою тебя, сучонок! - кричала разъяренная женщина.

- Мама, ты чт…

Максим не успел закончить, потому что сверху невероятная сила придавила его, погружая в остывшую воду. Он пытался отбиваться, но вторая рука схватила его за горло, и он обеими своими руками силился оторвать или хотя бы ослабить железную хватку.

Вода заглушала крики, превращая их в бурлящие пузыри. Сквозь них на Максима смотрело злое, ухмыляющееся лицо матери, и зловещая улыбка расплывалась все шире и шире.

“Неужели отец не слышит?”, - мелькнула мысль в голове Максима.

Ни сил, ни воздуха уже не оставалось. Он уже не пытался убрать руку с горла. Лицо матери исказилось до неузнаваемости, из глазницы вырвались клубы черной тьмы и затягивали его. Свет мельтешил, кровь била в виски, и казалось, голова сейчас взорвется.

Все прекратилось в один момент. Будто щелкнул тумблер и не осталось ничего…

Пульт от телевизора вывалился из рук и больно ударил по пальцам босой ноги. Рыхлая, полная  женщина в ситцевой косынке и старом тонком халате, потрясла головой, прогоняя сон. Телевизор шипел, по экрану бегали белые полосы. На диване, запрокинув голову, храпел муж. Кряхтя, женщина поднялась с кресла, сунула ноги в расхлябанные шлепанцы, с трудом нагнувшись подняла пульт и бросила его в кресло. Телевизор отключать не стала, другого источника света в комнате не было.

Бросив взгляд на храпящего мужа, она, охая, поковыляла в прихожую. И, нащупав на стене выключатель, щелкнула им. Тусклая люстра с пластиковыми висюльками отбросила на стены колючие узоры. На коврике рядом с вешалкой стояли пара сандалий, от которых тянулась вереница наполовину подсохших следов.  Женщина недовольно сжала губы, отчего на пухлых щеках образовались кривые складки, и, качая головой пошла по узкому коридору,  почти задевая бедрами стены, к двум дверям, на одной из которых был прибита пластиковая плашка с писающим в горшок мальчиком, а на другой стоящая под душем девочка.

Шаркая разношенными шлепанцами, она дошла до двери с девочкой и дернула за ручку. Дверь не поддалась.

- Максим, ты там? - крикнула она и пододвинула ухо к двери. Никто не ответил. - Максимка! Ты что там засел? Ночь уже!

Женщина повышала голос с каждым словом и  трясла ручку, от чего шурупы в разболтанных гнездах болтались и на пол осыпались мелкие опилки.

- Чего тут? - за спиной у женщины возник пузатый бородач в некогда белой майке.

- Максимка засел в ванной. Заснул что ли.., - ответила женщина. В голосе читался испуг.

- Дай-ка, - бородач отстранил супругу от двери и, схватившись за ручку,  забарабанил в дверь своим кулачищем. - Максим! Вылазь быстро!

Дверь содрогалась от каждого удара, из щелей косяка вылетала пыль и штукатурка. Прекратив удары, бородач прильнул щекой к двери  и прислушался.

- Ну-ка отойди, - распорядился он.

Уперевшись одной рукой в стену, он потянул за ручку. После недолгого противостояния ручка оторвалась вместе с шурупами и застрявшими на ней ошметками дерева и краски.

- Блядь! - выругался бородач и, бросив на пол ненужную больше ручку, крикнул жене. - Неси топор!

Охнув, та с невиданной ранее прытью скрылась за поворотом узкого коридорчика. Недолго чем-то погромыхав, она появилась с кухонным топориком в руках. Бородач недовольно помотал головой, но промолчал, взял топорик и, вставив лезвие в щель между дверью и косяком, заломил в сторону. Что-то хрустнуло. Мужчина распахнул дверь и замер на пороге. Одна его рука держала дверь, вторая упиралась в косяк почти у самого верха. Женщина, не дождавшись объяснений, поднырнула под руку, отталкивая мужа пролезла в ванную сразу заполнив собой почти все пространство маленькой комнаты.

Ей показалось, что над поверхностью ванны клубится легкий черный дым, возможно, это всего лишь потемнело в глазах от резкого приседания под рукой мужа, но из-за этого она не сразу разглядела, что было в ванной. Когда же осознание пришло, её глаза широко распахнулись, зрачки расширились, впитывая в себя весь ужас происходящего. Холодный пот мгновенно выступил на лбу, а руки начали мелко дрожать, будто от сильного озноба. Лицо побледнело, словно вся кровь отхлынула от кожи. Губы задрожали, и она машинально прижала руки ко рту, будто пытаясь удержать внутри рвущийся наружу крик, но ей  не удалось, и душераздирающий крик, смешавшись со стоном, отразился от кафельных стен маленькой ванны и разбудил уже было заснувших соседей всех смежных квартир.

Она рухнула на пол, вышедший из оцепенения муж пытался подхватить падающее тело, но не успел. Женщина, не переставая кричать, сидела на полу комнаты. Её взгляд застыл, прикованный к источнику ужаса. Самого невыносимого для любой матери…

Продолжение следует.

В телеграмм-канале Ужасариум каждый день новые посты. Обзоры фильмов и сериалов.квизы, интересные факты и черный юмор.

Показать полностью
22

Споровик. Глава 7

Паразиты. Мелкие, незаметные, неумолимые. Они проникают в тела людей, подчиняют их разум и превращают в покорных рабов. И ты уже не ты. Ты - часть их. Ты - кусок мяса с щупальцами в мозгу. Ты – часть роя. Но кое-кто не сдаётся.

Вымышленная трэш-история похитителей, с вымышленными (почти) персонажами

Начало - Споровик. Глава 1

Споровик. Глава 7

Владимир не мог перестать улыбаться. Всё двигалось по плану, он реально впервые в жизни ощущал, что может всецело контролировать ситуацию, он чувствовал себя настоящим хозяином. И знал, что будет дальше. Очередная досадная неудача с тем мужиком опять разрешилась в его пользу. Он был уверен, что у него всё получается по одной простой причине – он занят нужным для Вселенной делом. Имминенсе – гораздо важнее человечества, всего человечества вместе взятого. Он был доволен, что так удачно получилось захватить Александра. Сначала он не хотел заниматься Александром. Ему, конечно, хотелось видеть Андрея на этом месте. Но всему своё время. Пусть злость копится, пусть план по превращению Андрея в комбикорм для Имминенсе будет действительно идеальным. И да, он не ошибся, именно в комбикорм. Андрей не заслуживал участи стать частью Имминенсе, его судьба стать их пищей, а не одними из них. И план по превращению Андрея в питательную среду для новых Имминенсе практически готов. Осталось только разобраться с Александром и можно отправляться устраивать новую ловушку. Внутренний голос попытался намекнуть ему, что опять слишком расслаблен и надо бы быть аккуратнее. Но Володя с лёгкостью отмахнулся от него, ведь делает одного из самых значимых дел во вселенной, разве может быть такое, что ему кто-то сможет помешать. Конечно, нет.

Он взял пустой контейнер и показал его Александру.

- Вот, смотри это твой новый дом. Может быть технически это будешь уже не ты. Но одно точно скажу – частица тебя сохранится в новых Имминенсе. – Володя поставил контейнер так, чтобы Саше было всё хорошо видно. – Ты больше не почувствуешь боль, я обещаю. Хотя ты и сейчас её не чувствуешь, можешь уже благодарить Имминенсе за это. Она посоветовала совершенно уникальный состав препарата, чтобы новые особи получались с наименьшим сопротивлением. Хотя мне моя идея с кофе тоже нравилась. Но кто я такой чтобы спорить и пытаться сравниться с идеалом. Конечно пришлось напрячься, чтобы найти препарат, который обездвижит тебя, это не навсегда, не бойся.

Владимир отошёл на несколько секунд, а потом подкатил к неподвижно лежащему на столе Александру капельную систему. Александру совсем не понравилась жидкость, которой был заполнен прозрачный мешок для лекарств. Серая жижа, с какими-то едва заметными вкраплениями.

- Знаю, что ты думаешь. Владимир окончательно спятил. И месяц назад, я с тобой скорее всего бы согласился. Но теперь, когда ты видишь новое поколение Имминенсе прямо за моей спиной, как у тебя может хватить наглости называть меня психом? – Он практически прислонился лицом к лицу Александра. – Кто из нас псих теперь? – Почти неслышно прошипел Владимир.

Владимир повозился немного и лекарство побежало вниз пластиковой трубке, прямиком в вену Александра.

- Осталось совсем недолго. Скоро ты испытаешь необыкновенные ощущения. Признаться, я тебе завидую. Мне не суждено будет стать частью Имминенсе. У меня другое предназначение. Я не в курсе осознаешь ты в итоге или нет, что твоя жизнь сейчас приобретает единственный верный смысл.

Он замолчал, выжидательно глядя на Сашу, но тот само собой не мог ответить. Владимир покачал головой и повернул краник, присоединённый к трубке. Серая жижа медленно спускалась по трубке, постепенно заполняя все пространство. Зрачки Александра расширились, когда она добралась до его руки, тело затрясла мелкая дрожь. Владимир не знал должно выглядеть так или нет, он ни разу не наблюдал процесс рождения новых Имминенсе. Но ей конечно виднее. И сейчас он не стал смотреть, у него есть важные дела, он должен разобраться наконец с Андреем. Этот придурок в кепке должен стать финальной точкой в первой стадии. Что будет дальше, Владимир пока не знал. Она обещала рассказать сразу после удачного завершения сбора колонии. Вова не задавался вопросом, как существо, которое скорее всего давно мёртвое и практически полностью разложилось на той поляне, где он её нашел, может до сих пор общаться с ним. Но он искренне верил, что она рядом и не оставляет его.

Владимир закрыл гараж, несколько раз потянул за навесной замок, проверяя надёжность, и огляделся по сторонам. Не заметив ничего подозрительного, он залез в буханку и закрыл дверь. Закрылась она без проблем, замок он починил.

Он немного помедлил, уставившись на дверь. Очень скоро все, что он ценил и в какой-то мере любил исчезнет, или окончательно потеряет значение. Он поймал себя на мысли, что с того момента, как он повстречал Имминенсе в лесу, его совершенно не тянет на охоту. Но ведь теперь он тоже охотится, возразил Владимир самому себе. Теперь цель другая. Он теперь больше сем просто охотник и теперь у него цель не убивать и разрушать, а творить и создавать. И ещё очищать мир от таких, как Андрей. И для этого ему достаточно будет закончить начатое. Но вот именно Андрей будет его личным делом. Остальные рассосутся сами по себе. И он будет стоять у истоков нового мира, уже стоит.

Вот значит, как ощущают себя божественные сущности. Он не пока не до конца понимал, что чувствует. Было ощущение, что катарсис не наступил, хотя он и был недалёк от этого. Но было ещё кое-что. Владимир не мог определиться. Это было похоже на лёгкий холодок где-то в районе сердца или чуть ниже. Ему всё время казалось, что он что-то не доделал. Где-то упустил какие-то моменты и вот-от последует наказание. Причём он опасался наказания не от полиции или людей. Больше всего он боялся гнева Имминенсе. Он боялся, что выберет вместо него другого человека. Он боялся, что в один момент потеряет свою значимость для нового мира, для того уже умершего на поляне существа, и как следствие для себя самого, и опять вернётся к тому образу которым он жил много лет. К вечно неработающей «буханке», к постоянно отложенным делам и максимально непродуктивной стагнации. И второго шанса встретить в лесу Имминенсе не будет. Первый то был чудом, что был выбран именно он, далеко не лучший вариант. Но шанс ему был дан и Владимир его использовал. Он помог не только Имминенсе, но и изменился сам. Теперь Владимир не такой как был месяц назад, теперь и мир вокруг совсем другой.

Но времени на размышления больше не было. Он должен был воплотить последнюю часть плана. У него на очереди Андрей. С ним он разберётся с особым удовольствием. Только необходимо просчитывать каждый шаг, несмотря на показательную шутовость поведения Андрея, он может оказаться очень опасным. Нельзя расслабляться. Каждое действие должно быть продумано на шаг вперёд, необходимо учитывать все возможные линии развития ситуации. Если он ошибётся сейчас, то насмарку пойдёт всё, чего он добился за последний месяц.

И почему-то он уже несколько часов не слышал голос Имминенсе. Такое бывало и раньше, поэтому Владимир особо не волновался. Да, помимо этого, было о чём подумать. Он уже практически приготовил план, который поможет ему провернуть задуманное. Он, конечно, немного переживал, что рано или поздно кто-то заинтересуется такой концентрацией пропавших без вести на одном предприятии. Но к тому моменту это уже всё будет не важно. Осталось всего двое, если не считать Андрея, которому не суждено стать большим, чем простые продукты жизнедеятельности Имминенсе. Он не просто не достоин стать частью нового мира. Такие как он просто не должны существовать ни в одном из известных миров. Это не только личное. Так будет лучше всем и особенно его Имминенсе. Может он поэтому и не слышит голос Имминенсе, потому что план не завершён и рано переходить к следующей стадии.

Владимир решил не задерживаться дальше, он завел двигатель, сильно сжал трясущийся руль и медленно поехал по территории гаражного кооператива. На выезде немного посомневался в какую сторону повернуть. Если пналево, то он быстрее окажется в небольшом районе города, где как раз и проживает его цель и он сможет быстрее закончить эту стадию и приступить к следующей. А если повернуть направо, то путь будет больше, и дольше он будет ещё и потому, что Владимир хотел заехать перекусить, а неподалёку была недорогая заводская столовая, в которой он часто обедал и даже оказывал знаки внимания местной кассирше. Ничего дальше обычного флирта естественно не шло, да и во флирте он не был силён. В конце концов, это за ним должны бегать, а не он. Со всеми этими событиями, он уже и забыл, когда последний раз ел. Вроде вчера в обед, но это было не точно. Сейчас сильно сосало под ложечкой. И он понимал, что ему нужны будут силы, чтобы продолжать. Владимир поборол желание разобраться с Андреем и повернул направо, так будет разумнее по многим причинам. Никуда этот черт не денется. Подождёт. И «буханка» заковыляла по дороге, так похожая на своего грузного хозяина, в сторону столовой.

________________________________________

Так бывает, что время одновременно замедляется и бежит быстрее обычного. Саша как в замедленной съёмке наблюдал за серой жижей продвигающейся по трубке, он не видел и не чувствовал, как игла капельницы вошла к нему под кожу. Но был уверен, что это произошло. Потому что видел, как Владимир что-то делал возле его левой руки, как раз в том месте, куда спускалась пластмассовая трубка, по которой сейчас и спускалась жижа, не сулившая ничего хорошего. Он прекрасно знал, что достаточно пузырька воздуха в растворе, подающемся внутривенно, чтобы убить человека и смерть в таком случае будет достаточно мучительной. Что же с ним будет, когда ему в кровь попадёт эта серая субстанция, ему даже представлять не хотелось. Он пытался себя успокоить мыслью, что лекарство тоже может выглядеть по-разному, и даже может быть таким же серым и мерзким на вид, и да, даже с вкраплениями. Совсем необязательно ему от этого умирать.

Что там говорил Владимир. Трудно вспомнить, что-то Саша должен был узреть. Чью-то силу или власть. Он не помнил категорически. Помнил, что Владимир прошипел ему на ухо перед уходом, что-то о безумии. Ну, и кто сейчас безмен? Конечно, ты, Володя, кто же ещё? Разве можно считать нормальным человека, который разводит в гараже каких-то тварей, напоминавших песчаных червей из Дюны, или грабоидов из Дрожи Земли. Разве можно назвать нормальным человека, который похищает ни в чём не повинного человека, связывает его у себя в гараже (что уже можно назвать вполне известным диагнозом, ладно хоть не изнасиловал и ничего не отрезал, пока…), угрожает скормить тем самым грабоидам и закачивает в вену что-то мерзкое и явно неполезное. На физраствор это похоже в последнюю очередь.

Саша не переставая пытался пошевелится, но ни одна мышца не слушалась его, от этого бессилия начинало ломить кости, хотелось закричать, но и рот тоже больше не подчинялся ему. Прошло уже, наверное, минут десять после того, как Владимир ушёл из гаража и столько же как серая жижа добралась до его вены, плюс минус минута. Он не чувствовал себя хуже, впрочем, лучше тоже. Не менялось совсем ничего. Может быть он уже умер. От потери крови прямо на эстакаде. И всё, что происходит – его личное чистилище. И это будет продолжаться вечно – капельница с каким-то серым дерьмом, бесконечно наполняющем его беспомощный организм, серый безликий гараж – келья в аду, личный демон в лице Владимира, и несколько прозрачных контейнеров на стеллаже с большими червяками, которые смотрят на него, как будто в ожидании… Стоп. В них действительно что-то изменилось. Они как по команде, остановились и смотрят на него. Он был готов поклясться, что даже видел их маленькие чёрные глазки бусинки или икринки. Можно было бы сказать, что Саша замер, если бы хотя бы один мускул у него был в состоянии пошевелиться, но мысленно он замер.

Даже при большом желании, он не смог бы сказать сколько длилось это молчаливое во всех смыслах переглядывание. Но внезапно в его голове возник женский голос. Приятный и успокаивающий, шедший откуда-то изнутри, из самого центра головы, как будто ему в голову вживили микрофон.

Имминенсе.

Он уже слышал раньше это слово, только не мог вспомнить где и когда. Саша пытался сосредоточиться, но получалось с трудом. Или правильнее будет сказать – не получалось вовсе. Его мысли организованной кучкой метались от капкана на эстакаде до серой жижи в капельницы, от ехидной расплывшейся физиономии Владимира до черных икринок, которые были глазами маленьких грабоидов.

Успокойся и прими нас. Имминенсе.

Голос в голове ни на йоту не поменял интонации. Женщина будто пыталась успокоить его, но в голосе чувствовалось и что-то ещё. Что-то совсем чужое. Что-то такое, чего не должно существовать в этом мире, а может быть и не в одном из миров. Об этом говорил Владимир, перед тем как уйти и оставить Сашу наедине с контейнерами и общающимися телепатическими червяками. Теперь они больше походили на песчаных из дюны. Саша закрыл глаза и глубоко вздохнул. Нужно взять себя в руки. Это всё слишком безумно, чтобы происходить на самом деле. Скорее всего, он впал в кому и теперь его мозг играет с ним странные шутки, осталось только увидеть белый свет в конце туннеля, чтобы всё встало на свои места. Но как он не старался мысленно разрушить происходящее вокруг, оно становилось только реальнее. В какой-то момент ему начало казаться, что стеллаж с контейнерами стал немного ближе. А голос в голове повторил во второй раз.

Успокойся и прими нас. Имминенсе.

Я и так не особо нервничаю. Кому я могу навредить или помешать, если не могу пошевелиться.

Он постепенно вступал в диалог с голосом в голове и впадал в странное дуальное состояние. Ему одновременно казалось, что разговаривать с женщиной, которую он слышит только в голове вполне себе нормально, но это состояние чередовалось с полным неприятием этого факта. И медленно, но верно женщина брала верх. Может на психологической стабильности сказывалась полная физическая недееспособность и мозг подстраивался под общее состояние организма, постепенно атрофируясь и допуская, что голоса в голове, червяки в контейнерах — это вполне себе допустимая реальность.

Саша решил, что, если ещё одно, самое последние усилие воли не запустит в работу его мышцы, не очистит голову от Имминенсе и не поможет найти хоть одно разумное зерно в этом засеянном бредом поле дерьма, он сдастся и позволит голосу Имминенсе сделать всё, что этот самый Имминенсе считает нужным. Потому что какая разница, если сам он сделать ничего сможет, пусть хоть у кого-нибудь получится. Он закрыл глаза – единственное, что мог сделать со своим организмом.

Он не оказался в полной темноте. Сначала подумал, что веки тоже не до конца работают, но сразу понял, что свет, который он видел отличается от света, которым был заполнен гараж Владимира. Свет был холодным и шёл изнутри. Александр попробовал представить, что находится в помещении, которое ему было хорошо знакомо. Он представил себя дома, в трехкомнатной квартире, за которую ещё предстояло выплатить большую часть ипотеки. Прислушался и не услышал ни жены, ни детей, скорее всего дочки были в школе, а жена на работе. Он был один, он хотел быть один, так было проще. Саша стоял в дверном проёме между коридором и спальней. Он положил руку на стену и попробовал нащупать выключатель. Спустя несколько секунд ему это удалось. Он нажал на одну из двух клавиш и ничего не произошло – он так и стоял в кромешной темноте. Нажал ещё раз, и ещё. Он как наяву слышал щелчок пластмассы, но свет отказывался включаться. Саша сделал шаг вперёд и развернулся лицом к стене на которой был выключатель. С упорством человека, страдающего обсессивно-компульсивным расстройством, продолжал щёлкать выключателем. И на секунду свет зажегся. И сразу погас, потому что он не был готов и успел выключить. Саша мысленно внутри мыслей выругался и уже спокойно нажал на выключатель. После лёгкого мерцания комнату залило светом. Он был не такой как обычно, более блёклый и прозрачный, словно диодная лампочка потеряла силу и так же, как и он боролась с какими-то препятствиями. Но и этого ему было вполне достаточно.

Саша медленно обернулся и замер, не решаясь пошевелиться. В спальне, прямо на двуспальной кровати, на новом комплекте постельного белья сидело нечто. Ну, вот новым простыням конец, пробежала у него быстрая мысль, что скажет Марина, они ведь только что их купили. После того, как на них примостилось такое, их точно будет лучше выкинуть. Он замер в нерешительности, разглядывая существо, которое наглым образом узурпировало его кровать, с трудом понимая, что всё сейчас происходит только в его голове. Существо отдалённо напоминало червяков, которые смотрели на него из прозрачных контейнеров в гараже Владимира. Только оно значительно превосходило их в размерах, и он мог более подробно рассмотреть морду, усеянную неисчислимым количеством постоянно шевелящихся отростков, с которых на чистый пододеяльник капала непрозрачная слизь. Морда была практически пополам разделена полосой пасти, которая была закрыта, но, если бы существо раззявило бы это отверстие, Саша не сомневался, что оно было заполнено несколькими рядами клыков. Большие черные бусины, уже совсем не напоминавшие икринки, смотрели прямо ему в глаза.

- Здравствуй, Александр. – Услышал он в своей голове и вздрогнул от неожиданности.

Продолжение следует

UPD:

Споровик. Глава 8

Показать полностью 1
77

Дурилка картонная

Дурилка картонная

— Вся наша планета – дурилка картонная. Люди, звери, птицы, леса и поля – все это фейк, приманка, которая ждет добычу, — сказала тогда Аврора.

Слова эти теперь со мной навсегда. Может я попрошу из в камне высечь.

Я познакомился с «космическими бабушками» на сплаве по реке Ай в Челябинской области. У нас тогда случился форс–мажор и мы на три дня застряли. Наши все пить начали, благо деревня была недалеко. А мне это не интересно. Как назло, и погода была плохая – все время моросил мелкий дождик. Я тогда от нечего делать поднялся на высокий скалистый берег и увидел вполне себе пасторальный пейзаж – оградка, домик–времянка, в которых живут в летнюю пору. Не поленился, дошел до домика и обнаружил, что в нем живут три женщины, лет около пятидесяти. Мне, который им в сыновья годился, они казались бабушками, я так к ним и обратился. Они не обиделись, угостили иван–чаем и сообщили, что у них тут земля в аренду, с которой они и живут, а на досуге созерцают сферы небесные. Тогда я их назвал про себя «космическими бабушками».

— Сегодня распогодится, приходите, покажем вам, — сказала одна из них, которой я явно приглянулся.

Я пообещал подумать. Вечером действительно распогодилось, а у нас на привале все уже отправились спать, поскольку из–за дождя весь день готовили уху и ели ее под водку, а я ж не пью. Со скуки я снова полез на высокий берег.

«Космические бабушки» налили травяного чаю и выдали мне плед, а потом они разложили раскладушки на поле, чтобы удобнее было наблюдать, что происходит на небе. Я скептически отнесся к этой процедуре, но решил не артачиться. Лежим, смотрим в небо. А одна из них, самая старшая, которая представилась Авророй, начинает тихонько петь, как шаманка, горловым пением. Сначала тихо, так что я не заметил, а потом все громче и громче, а две другие подхватывают ритм, и я вижу, как звезды начинают вибрировать. Мое сознание словно устремляется к ним, или они летят ко мне с ошеломительной скоростью. И тут я вижу, как одна из звезд на моих глазах становится ярче и увеличивается и я уже вижу полосы на ней, которые еле заметно двигаются, как облака в мультфильме. Это Юпитер, понимаю я вдруг и пытаюсь в ужасе вскочить со своей раскладушки, но меня словно охватил паралич. Я не могу оторвать глаз от этой картины – планеты гиганта — прямо надо мной, так что можно рассмотреть в деталях ее атмосферу.

И тут Аврора начинает петь тише и меня «отпускает». Юпитер начинает удаляться со стремительной скоростью, как в документалке от Би–би–си. Как только я осознаю, что могу двигаться и говорить, я вскакиваю и начинаю с криками бегать по полю кругами. Немного придя в себя, я спрашиваю Аврору, что это сейчас было?

И они мне наперебой рассказывают о своей медитативной практике. Для этого нужно выпить настой специальных трав, поудобнее устроиться под открытым небом и с помощью простых мантр впасть в транс. Тогда зрение человека чудесным образом преображается, и он начинает видеть то, что находится за миллионы километров, причем в режиме онлайн–времени, что противоречит законам классической физики, но, возможно, не противоречит квантовой механике.

— Сейчас хорошее время, недавно прошел парад планет и можно наблюдать Юпитер, Нептун и Сатурн и даже их спутники, — сказала Аврора.

Я, конечно, засомневался, особенно после слов о настое трав. Но вроде других психосоматических проявлений галлюциногенов не было. А Аврора меня добила – хочешь, говорит, на своих посмотреть? Их с берега сейчас можно хорошо увидеть. И мы пошли. Ночь была темная, но едва женщина начала читать мантры, как в лесу стала видна каждая веточка и каждый листик. Я приближал их и удалял, просто своим желанием. Наш лагерь был как на ладони и можно было разглядеть надпись на коробке спичек, которые лежали на переносном столике. У костра еще сидели два человека и о чем–то говорили – к счастью, громкость не увеличивалась, как изображение.

— Офигеть, —сказал я.

— На самом деле, не все так просто могут с первого раза увидеть такое. Большинство людей в ужасе бегут после того, как увидели даже Марс.

И тут я сделал нечто необычное. Там, на стоянке, на раскладном столике стояла бутылка водки. Не знаю как у меня получилось, но я как будто дотянулся до нее и толкнул. Она зашаталась и упала.

— Ого, да у тебя есть сверхспособность! Так что, если тебе интересно, можешь приезжать к нам на сессию в Крыму. Там в августе звезд на небе больше.

Кто же от такого откажется? Мы обменялись контактами и мне даже показалось, что ее глаза как–то ярко вспыхнули. Жаль я не геронтофил, промелькнуло у меня тогда в голове.

Избранное общество собралось в жуткой дыре на мысе Фиолент. Оказалось, что это единственное место, где можно было поставить палаточный лагерь на человек 20 без вопросов со стороны властей – прямо там в оливковой роще, на уступе скалы обитала колония каких–то хиппи. К тому же, по словам Авроры, это место выбрано «не случайно». Минус бы в том, что на уступ надо было спускаться сверху, что требовало от всех первичных навыков скалолазания.

«Космические бабушки» и их друзья и единомышленники не подкачали – всем удалось спуститься без проблем. Кроме «бабушек» было еще несколько человек разного возраста, даже парочка молодых людей – муж и жена лет около тридцати с очевидным эзотерическим бэкграундом, судя по дрэдам у нее и желтым волосам у него.

Палатки поставили прямо в роще, приготовили на газовых тарелках на всех ужин, а после полуночи все собрались на небольшой поляне с видом на море, расстелили пенки и устроились для предстоящего акта наблюдения. Я думал, что местные неформалы будут помехой, но, как оказалось, не смотря на шум на их стоянках, ни одна живая душа даже не двинулась в нашу сторону.

Первый вечер прошел за созерцанием Млечного пути. Я смог максимально, в подробностях, разглядеть пару звездных систем, потом приглядеться к Большому Красному пятну на Юпитере и даже созерцать циклопические ледяные торосы на Европе.

Утром я пошел прогуляться по Фиоленту и через некоторое время осознал, что местные обитатели – торчки и неформалы, на самом деле, весьма грозные ребята – кто в наколках, кто в шрамах, с ножами и мачете, старательно отводят глаза при виде меня. Я подсел к одному пожилому длинноволосому дядьке, попросив закурить для предлога, чтобы разговорить, но он говорил со мной односложными фразами и лишь на прощанье сказал: «Зря ты с ними связался, опасные они». Судя по всему, наших старушек здесь уважали и боялись.

Той ночью Аврора вышла к нам в вечернем платье черного цвета с золотыми и серебряными нитями. Она скинула плед и сказала, что у нее есть важно сообщение для нас. Все эти годы, по ее словам, наше сообщество смотрело не туда и не так. Сейчас же появилась возможность это исправить.

— Наши способности позволяют нам увидеть то, что находится за миллионы и триллионы километров, как телескопы, но мы по–прежнему находимся в плену этого мира и не способны заглянуть за его грань. Мне из Амазонии доставили специальный цветок, который поможет нам это сделать. Но для этого нам нужно пройти к берегу.

Мы проследовали на почти отвесный скальный уступ.

— Предлагаю всем сегодня посмотреть, что скрывается от нас прямо здесь, в этом месте.

Мы выпили свои чашечки с новым настоем. Снова зазвучали мантры. Я стал всматриваться в горизонт, где еще теплились остатки света. И вдруг я понял, что море отступает. Оно медленно уползало, открывая, нет, совсем не дно, а какие–то странные холмы. Они походили на искусственные сооружения, изрядно потрепанные временем, но все еще поражающие масштабом. Можно было разглядеть колоннаду, высотой в сотню метров, уходящую за горизонт, впрочем, с выщербинами в ряду, как у старой расчески.

Как мы не вглядывались, невозможно было уловить ни одного движения. Все было мертво.

— Вы видите перед собой город Истинной Земли, — сказала Аврора.

Давным–давно, около миллиарда лет назад, на месте Земли была другая планета. На ней уже выросла мощная цивилизация, гармонично соединившая в себе науку и магию, то есть, скорее всего, разобравшаяся в квантовой механике и поставившей ее себе на службу.

По какой–то причине они решили спрятаться. Возможно, опасаясь других цивилизаций. И спрятались они очень креативно – поверхность планеты со всей инфраструктурой перешла в некую независимую мини–вселенную. На Земле же осталась одна пустыня и океан, который вскоре обзавелся жизнью и все началось по новой.

— Вся наша планета – дурилка картонная. Люди, звери, птицы, леса и поля – все это фейк, приманка, которая ждет добычу, — сказала Аврора.

Возможно, что время от времени сверхцивилизация вмешивалась в дела Земли, направляя эволюцию так, чтобы не появилось новое разумное существо. Однако, ничто не вечно, со временем сверхцивилизация выродилась и исчезла. Может эпидемия, может война, может достали другие братья по разуму, не терпящие конкуренции. Однако их микро–вселенная все еще здесь и ее города прекрасны даже в своих руинах.

— Есть одна проблема, — тихо сказала Аврора, — Нам удалось узнать, что мини–вселенная в любой момент может прекратить свое существование и тогда случится гигантская катастрофа. Та, старая поверхность Земли, со всеми ее мертвыми городами, проявится в нашей реальности и погребет под собой наш мир, нашу поверхность земного шара со всеми континентами и морями. Земля снова станет пустыней.

Все это время мы рассматривали развалины древнего мира, восхищаясь им. Последние слова привели нас в дрожь, а девочка с дредами даже всплакнула.

— Откуда это известно? — спросил я.

— Скажем так, кое–кто из людей долго разглядывал тот мир и наладил связь с местным аналогом нашего искусственного интеллекта, который поддерживает систему безопасности Старой Земли. Точнее, она сама вышла на связь с нами и рассказала о проблеме.

Древние, как можно назвать ту цивилизацию, создали многоуровневую систему защиты от этой катастрофы, но постепенно все ее контуры выходили из строя. Остался один предохранитель, он самый первый. И это рычаг. Простой рычаг в одной из комнат дворца местного правителя. Его нужно было дернуть, чтобы система продолжила работу – простое правило «мертвой руки». Но сделать это некому – как известно, у искусственного интеллекта нет лапок.

Тут я осознал, что Аврора смотрит на меня. Я вспомнил тот случай с опрокинутой бутылкой водки. Да ладно, неужели мне предстоит стать спасителем планеты?

Весь следующий день Аврора уговаривала меня «попробовать» и обещала, что мне все помогут. Сделать это нужно было как можно быстрее, поскольку «часики тикали» и в любой момент действие предохранителя могло закончиться. Я согласился.

И вот, в полночь мы снова заняли свои места на берегу и получили чашки с настоем. Когда проступил гигантский город, я, по совету Авроры, приблизил самое большое строение, походившее на вавилонский зиккурат. На его вершине находился небольшой домик, как мне показалось, даже бревенчатая изба. Окно было открыто. В помещении у стены высился прямоугольный ящик, из которого торчал рычаг.

— Это он, — сказала Аврора

Я изо всех сил протянул к нему руку. И вот мне показалось, что я сжал его. В ту же секунду какая–то неведомая сила толкнула меня в спину.

Очнулся я на полу в той самой избушке. Она и впрямь походила на деревенский дом, точнее даже дачу в Малаховке, если вы понимаете, о чем я, – с вполне человеческой мебелью и даже изразцовой печью в углу. Вот только запах. Здесь пахло запустением. Я поплелся к окну, в надежде, что увижу там какие–нибудь знакомые подмосковные просторы, но вместо этого там под серым небом до горизонта тянулись небоскребы со слепыми окнами. Ни огонька, ни движения.

— Приветствую тебя на истинной Земле, — раздался голос, – Вся наша планета – дурилка картонная. Люди, звери, птицы, леса и поля – все это фейк, приманка, которая ждет добычу. Настоящая здесь.

Я быстро оглянулся – здесь не было ни души. Голос исходил со стороны ящика с рычагом. Приблизившись к нему, я разглядел, что он весь покрыт процарапанными надписями, похожими на латиницу.

— Твои одноземляне дали мне имя Бафомет. Мне кажется, это была шутка, но я уже привык. Я последняя уцелевшая программа этого мира. Самая простая и надежная. Моя задача – не дать отключится реакторам, которые питают контур защиты вашей Земли от нашей. Когда исчезли ЭТИ, я обрадовался. Потом и коллеги – программы постепенно посходили с ума и исчезли. Я остался один и мне стало скучно. Вот тогда–то я полез в ваш мир, посмотреть. А у вас там – вы, люди. Хоть что–то.

— Хорошо, а от меня то, что нужно?

— Я не закончил. Поскольку мне скучно, мне нужны собеседники, компаньоны. В прошлый раз я пятьдесят лет экскурсию проводил по нашему миру одному

Оказалось, Бафомет вышел на связь с какими–то жрецами еще в древности и попросил их поставлять ему собеседников. То есть, отправлять к нему людей. А взамен он представлял знания, отчего цивилизация росла как на дрожжах. Поначалу оно все выглядело, как человеческие жертвоприношения, а потом понемногу было выведено в тень, как деяния неких сект.

— «Космические бабушки»?

— Аврора до сих пор жива? А мы с ней начали сотрудничать еще при конных экипажах.

— То есть, они меня специально отправили сюда?

— Раньше люди шли добровольно, а теперь хитростью приходится заманивать. Но ты не беспокойся, у меня хорошие условия – еда, медицина, библиотеки. Твой предшественник прожил 120 лет. Жил он здесь, но, если хочешь, могу построить жилье по твоему желанию. Один вот попросил башню, усыпанную алмазами. Вот только, предупреждаю сразу, назад отсюда не выбраться. И даже краем глаза не увидеть, что у вас там происходит. ЭТИ не дураки были, когда систему выстраивали. И еще кое–что. Никаких особей противоположного пола оттуда. Был случай, не знаю, как ему удалось заманить, потом еле вывел. Оглянутся не успеешь, заполоните тут у меня все. Мне тут снова хозяева не нужны.

— А рубильник?

— А эту ручку ваши придумали, чтоб было за что хвататься. Она даже не шевелится.

Я повернулся к окну, откуда, я знал, за мной сейчас наблюдает вся эта проклятая секта и показал им средний палец. Ну что я еще мог сделать?

@ereich

КАНАЛ АВТОРА В ДЗЕН: https://dzen.ru/id/5ffbebdea563394be715689c

также читайте мои рассказы на https://glenereich.d3.ru/

Показать полностью 1
6

Подлинная красота

В современном мире очень сложно жить.

Есть определённые стандарты. Все вокруг диктуют тебе, как жить, как есть, как выглядеть, сколько надо зарабатывать. Больше всего соответствовать заданным критериям стараются женщины. Они портят свою естественную красоту, ищут состоятельных мужчин, чтобы не работать. Большинство таких девушек можно увидеть в интернете, если посмотреть, например, так называемые рилсы. Люди смотрят, новые стандарты входят в массы. Я против этого сумасшествия. Моя миссия — вернуть мир в нормальное, прежнее состояние.

Именно поэтому каждый вечер я выхожу на охоту. Всё просто: я действую по отработанной схеме, и последствия меня не волнуют. Вот и сейчас я стою и наблюдаю. Всё как обычно — очередная кукла записывает видео. Кукольное личико, огромные ресницы и две лепёшки на том месте, где должны быть губы. Короткое платье, вероятно, брендовая сумка и профессиональная камера. Я знаю эту куколку. Живёт в престижном районе с мужем, который старше её на 23 года. Муж на работе, куколка снимает видосы и иногда трахается с любовником. Он хорош, он ей нравится, но у него обычная работа и средняя зарплата, а значит куколка выбирает обеспеченную жизнь и состоятельного мужа. Ничего нового. Всё как обычно.

Она убирает камеру, вздыхает, стоит пару секунд, а потом направляется к дому. Мой выход. Бесшумно приближаюсь, она не успевает повернуться, прикладываю к носу тряпку с раствором, подхватываю тело.

В моём доме много места и много комнат. Есть даже специальная комната для гостей. Её я делала сама, обустраивала под себя, вложила в неё душу. Тут есть всё, что мне нужно: большой стол с ремнями, ножи, иглы, скальпели. Тут лежит куколка. Она скоро проснётся, надо подготовить всё необходимое.

Подхожу ближе к столу, надо подумать, с чего начать. Не могу отвести взгляд от двух лепёшек на лице, начну с них.

Замахиваюсь, втыкаю иглу в нижнюю губу. Куколка просыпается, глаза распахнуты в животном страхе. Она орёт, а я втыкаю иглу в верхнюю губу. На лице куколки кровь, ей больно, но я знаю, что делаю доброе дело.

Срываю с неё платье — сделанная грудь.

Прекрасно! У меня есть любимый нож. Профессионально вырезаю грудь, куколка стонет и мычит. Скоро я закончу.

Ниже — сделанная задница. Куколка воет, я вырезаю. Чувствую удовлетворение от того, что я делаю. Куколка больше не орёт. Жаль, ведь я сделала её естественной. Завтра новая охота, я верю, что смогу сделать этот мир лучше.

Показать полностью
84

Я работаю на ночной смене патрульным на шоссе 50. НИКОГДА не останавливайте «Понтиак» 1977 года

Это перевод истории с Reddit

Это была обычная ночь. Я сидел в патрульной машине, глядя в темноту; в левой руке тлела сигарета, локоть покоился на пороге открытого окна. Мой участок — почти безлюдная часть трассы 50, и без того известной как одна из самых одиноких дорог США, а здесь, в центральной Неваде, машин за ночь можно увидеть по пальцам. Моя работа — уставиться в чёрную пустоту и докладывать, если что-то изменится.

На этом посту я несколько месяцев. Я стажёр дорожного патруля, и, естественно, меня отправили в самую глушь. Я не жаловался: пусть дорога до службы занимает час, зато с десяти вечера до шести утра мне почти нечего делать. Помимо обычных полицейских обязанностей, было всего два правила. Первое — оставаться освещённым, чтобы водители знали, что здесь стоит патрулька.

Смысл скрытого контроля скорости это убивало, но мне платили, да и впереди маячила штатная должность, так что я не спорил. Второе правило было странным. Возможности его нарушить пока не было, но инструктор, обучавший меня премудростям службы, повторял его с особым нажимом:

— Если на ночной смене увидишь старый «Понтиак» на трассе 50, не останавливай. Ни при каких обстоятельствах. Даже если гад превышает на пятьдесят.

Конкретнее — «Понтиак» 1977 года. Я пытался выяснить, почему эта машина выше закона, но наставник велел просто выполнять правило и не ломать голову.

Я считал, что он подшучивает: такую редкость встретишь разве что на выставке, тем более ночью и с нарушением. Поэтому вскоре я вовсе забыл о предостережении. До этой ночи.

Начало дежурства прошло спокойно: из невадской темени изредка выплывали фары, но, завидев мои огни, никто не превышал. Ночь была плотная, всеобъемлющая, такая, что трудно поверить, будто утром солнце сумеет проглотить эту тьму.

В 3:24 ночи я увидел, как из черноты выныривает нечто. Она душила меня так же, как и глянцевый чёрный «Понтиак»-77, будто созданный для темноты, естественный, как скорпионы и гремучие змеи в песке. Машина так органично вписывалась в ландшафт, что я почти счёл её ночным хищником, и это совершенство неслось прямо на меня.

Я собрался, вытащил радар и вышел. В тот миг, когда Pontiac пронёсся мимо с порывом ветра, прибор показал 120 миль в час — на сорок выше лимита. Я швырнул сигарету в бездонную тьму и прыгнул в патрульку. Вставляя ключ в замок, я наконец сообразил, что передо мной именно та запретная машина.

Как уже говорил, я думал, наставник пугает стажёра байкой: мол, редкая рухлядь, которой всё равно не встретиться. Но логика победила страх: я включил сирену и мигалки, озарив пустыню звуком и светом. Гнался не спеша; водитель долго не сбавлял. Я держался за его огнями ярдов тысячу, пока Pontiac сам не остановился. Я встал позади и выключил сирену.

В голове крутилась одна мысль: зачем нестись так быстро, если впереди явно вижен патруль? Дорога пуста и темна, мой пост — единственный огонёк на мили вокруг. Водитель наверняка видел меня задолго до того, как я заметил его. «Наверное, пьян», — решил я.

Я распахнул дверь и, выскочив, захлопнул её. Жетон поймал отблеск фонаря и осветил заднее сиденье Pontiac’а. Такое совпадение пугало: редчайшая машина именно на моей смене, да ещё и нарушает. Но я попытался не вспоминать слова наставника.

Откашлявшись, я собрался отчитать водителя. Стёкла были подняты и тонированы; я видел лишь смутный силуэт.

Я постучал радаром по стеклу и жестом велел опустить. Окно плавно подчинилось. Я едва не отшатнулся.

За рулём сидел мужчина лет сорока с лишним, резко лысеющий; остатки волос зализаны столь густым маслом, что блестели. Но главное — лицо: будто плавилось. Щёки и губы отвисали, словно густая жидкость. Вымытые чёрные глаза, растрескавшиеся губы, одна бровь отсутствует. Он балансировал на грани «зловещей долины». И это ещё не худшее — смрад: не дерьмо, а химзавод, едкий, тошнотворный. Пахло смертью.

Я инстинктивно отступил.

— Сэр, что это за запах? — спросил я, запинаясь.

Выражение его лица не изменилось. Он начал открывать рот неправильно, будто сознательно двигал губами. Рот распахнулся слишком широко — и я увидел, что зубов нет. Мы смотрели друг на друга несколько мучительных секунд. Он снова сомкнул рот, не издав ни звука, и продолжал глядеть мёртвыми глазами.

Что-то было не так. Хотелось плюнуть на всё и уехать — надо было слушать наставника. Но я заставил себя: внешний вид и вонь не повод сдать позиции. Я нехотя продолжил стандартную процедуру:

— Вы превысили скорость на сорок миль. Потребуются ваши права и регистрация.

Я пытался говорить уверенно, хотя сердце колотилось, а запах стал невыносим. Я отвёл взгляд всего на полсекунды — и водитель изменился. Теперь он казался обычным: те же зализанные волосы, но глаза и брови на месте, губы целы, зубы белые.

Я протёр глаза — всё так. Может, чудится? Но запах? Теперь он улыбался.

— Конечно! — отозвался он с чрезмерным энтузиазмом. — Сейчас всё будет!

Голос звучал металлически, будто гравий скребёт по коже.

Я отвёл глаза мигом, а права и регистрация уже в его руках. Он не лез в бардачок; их прежде не было. Бумаги будто возникли из воздуха. Он протянул руку слишком далеко и сиял счастьем, словно кукла. По мере того как моя рука тянулась к документам, его улыбка ширилась, становясь неестественной.

Она выходила за пределы возможного. Я взял документы — и уголки его рта поднялись к мёртвым глазам. В тот же миг лицо потекло, и жуткий запах вернулся. И тогда я понял: в руке у меня вовсе не права — прямоугольный предмет, утыканный шипами, пронзал мою ладонь.

Рука кровоточила. Я заорал и рухнул, сжимая рану. Водитель уже не был человеком: вылез из Pontiac’а, улыбка по-прежнему растянута, кожа стекла, глаза болтались на нервах, тело стало высоким и исхудавшим. Он смотрел сверху. Вместо глаз — горящие белые пустоты, освещавшие свисающие яблоки, а ослепительная ухмылка была теперь единственным светом. Один глаз упал мне на форму с влажным шлёпком. Я завизжал; крик отразился от гор и вернулся эхом.

Он стиснул мою лодыжку так, что кости будто треснули. Я вопил теперь и от ужаса, и от боли.

Тварь потащила меня на дорогу, к свету вдали. Я решил, что конец. Нащупал кобуру — пистолет на месте. Я выхватил его и начал стрелять. Существо развернулось молнией, одним движением отсекло ствол и кончик указательного и вновь повернулось, волоча меня.

Но я и не целился в него — я палил по пятидесятилетнему Pontiac’у. Собирался подпалить бензин зажигалкой из заднего кармана. К моему изумлению, из пробитого бака хлынула густая красная жидкость. Существо издало визг, способный оглушить. Это был несомненный крик боли: из машины текла его кровь.

Хватка ослабла. Я, корчась, дополз до патрульки, оставляя кровавый след. Визги становились громче. Я захлопнул дверь, двигатель работал. Выжал газ до упора и едва не снёс тварь на развороте.

Я, должно быть, проехал несколько миль, прежде чем перестал слышать её вопли. Последнее, что помню той ночью, — как теряю сознание перед супермаркетом.

Очнулся я в больнице, пролежал несколько дней: лечили сломанную лодыжку и руку, усеянную дырами с монету. Приходил дознаватель и несколько патрульных, расспрашивали, что случилось. Я сказал, что мне нужно время: сам не верил, что всё реально. Выписавшись, я поехал в участок рассказывать.

Начальник и наставник увели меня в кабинет; я изложил всё — от остановки Pontiac’а до крови из машины. Они молчали. Думал, не верят, и повторил, что говорю правду.

— Мы верим, сынок, — ответил шеф, бледный как простыня. — Мы поражены, что ты выжил.

Наставник добавил:

— То, с чем ты столкнулся, мы называем «полуночными гонщиками».

Он поднялся, открыл картотеку, достал папку и положил передо мной. У меня похолодело в жилах.

Это был список сотен американских шоссе; напротив каждого — фото старого транспорта, а под ним напечатано: «НЕ ОСТАНАВЛИВАТЬ». На Route 66 — мотоцикл Triumph Tiger 100, на I-95 — Lamborghini Miura P400 1967-го, а на Route 50 — Pontiac Firebird 1977-го.

— Они появились в конце пятидесятых, — пояснил шеф. — Этот список мы получили от федералов; такие есть во всех патрулях. Находят нового гонщика — добавляют и предупреждают новичков.

Повисла тишина. Наставник, ещё бледнее, чем шеф, произнёс:

— Мы не знаем, что они и откуда. Ясно лишь одно: они не из нашего мира. Они выходят на охоту ночью, на пустынных дорогах, и, кажется, понимают: разгонятся достаточно — и добыча сама подъедет.

Меня чуть не стошнило. Я глянул на свои раны, потом на них. Они дали мне полминуты осмыслить, затем шеф продолжил:

— Сынок, ты первый человек, официально переживший нападение «полуночного гонщика». Твой рассказ поможет спасти жизни.

Я онемел.

— И сколько же погибло? — спросил, дрожа.

— С 1959-го подтверждено 234 смерти, — ответил шеф.

Я застыл.

— Откуда известно, что это именно гонщики?

Шеф опустил глаза:

— Они исчезают за ночь. Их ставят на глухие участки, видно, что они кого-то останавливали… но тел никогда не находят.

В комнате сгущалось мрачное молчание. Наставник произнёс:

— Скоро приедут люди из ФБР. Нам велено держать тебя здесь; расскажи им то же самое.

Минут через десять вломились несколько мужчин в костюмах. Я повторил всё. Они сунули пачку бумаг: подпиши, молчать. В обмен — штатная должность.

Этим постом я нарушаю контракт. Молчать больше не могу — эти твари опасны. Не знаю, водятся ли они вне США. Так что, пожалуйста, если вы патрульный или полицейский в любой стране, будьте осторожны, увидев ночью на пустой дороге старую машину, летящую с превышением. Возможно, это «полуночный гонщик», приманивающий добычу.

Я не знаю, откуда они и что они такое, но знаю: они крайне опасны. Если думаете, что заметили одного, позвоните в местный дорожный патруль и попросите соединить с начальником — только он и самый старший офицер в курсе. Не бойтесь звонить — они поймут.

И пожалуйста, будьте осторожны. Кто знает, какие ещё ужасы прячутся посреди ничто.


Больше страшных историй читай в нашем ТГ канале https://t.me/bayki_reddit

Можешь следить за историями в Дзене https://dzen.ru/id/675d4fa7c41d463742f224a6

Или даже во ВКонтакте https://vk.com/bayki_reddit

Можешь поддержать нас донатом https://www.donationalerts.com/r/bayki_reddit

Показать полностью 2
41

Кто-то под кроватью притворяется моей дочерью

Это перевод истории с Reddit

Я всегда думал, что у детей просто буйное воображение. Монстры в шкафу, тени за окном, шёпот во тьме. Обычные страхи, от которых со временем избавляешься, когда понимаешь, что мир не так уж волшебен… и не так уж страшен.

Теперь я так не думаю.

Моя дочь Ева всегда была смышлёной, весёлой девочкой. Немного застенчивой, пожалуй, но ужасно любознательной. Она обожала книги, насекомых и строить башни из кубиков выше собственного роста. В шесть лет ей всё ещё нужен был ночник, и она всё ещё сжимала мою руку чуть слишком крепко, когда мы проходили мимо двери в подвал. Она всегда боялась темноты.

Но всё началось с шёпота.

Однажды прошлым месяцем я услышал, как она разговаривает в своей комнате. Было уже за десять. Я решил, что она снова читает вслух своим плюшевым зверям. Я приоткрыл дверь.

— Ева? — прошептал я.

Она повернулась ко мне медленно — слишком медленно. В её движениях было что-то неестественное.

— Всё хорошо, папа, — сказала она. Её голос был ровным. Неправильным.

Я подошёл ближе, холодок пробежал по позвоночнику.

— С кем ты разговаривала?

Она моргнула.

— Ни с кем.

В комнате никого. Я заглянул в шкаф. Под кровать. Пусто.

Она наблюдала за мной всё это время. Не испуганная. Не растерянная. Просто… наблюдала. Будто изучала меня.

Этой ночью я не сомкнул глаз.

На следующей неделе стало хуже. Ночью по коридору пробегали шаги — лёгкие, детские. Но слишком быстрые. Гораздо слишком быстрые. И в доме появилось странное… зловоние. Как сырой грунт. Будто за стенами что-то гнило.

Однажды ночью, в три часа, я нашёл Еву, сидящую на полу в коридоре. Она без конца шептала что-то себе под нос. Я опустился рядом на колени.

— Солнышко, что ты делаешь?

— Не слушай её, папа. Она врёт, — она подняла на меня глаза, полные слёз.

Я поднял её на руки и отнёс обратно в кровать. Она свернулась калачиком, натянула одеяло до подбородка и прошептала:

— Под кроватью кто-то, кто притворяется мной.

У меня похолодела кровь. Я опустился на колени и заглянул. Пусто.

Утром я застал Еву за столом на кухне: она напевала себе под нос и улыбалась, будто ничего не было. Я спросил о прошлой ночи. Она выглядела озадаченной.

— О чём ты? Я всю ночь спала.

— Ты не помнишь, как сидела в коридоре?

Она покачала головой.

— Я опять ходила во сне?

Может быть. В детстве она действительно иногда бродила во сне.

В ту же ночь я поставил в её комнате старую детскую камеру — ту, что снимает видео. На всякий случай. В 2:47 камера щёлкнула: движение. Я взглянул на экран. Ева села в постели. Глаза закрыты. Она шептала. А потом ответила сама себе.

Другой голос. Доносился откуда-то совсем рядом, низкий, рвущийся, будто старается звучать как она… но у него не выходит.

Я вбежал в комнату, сердце колотилось. Она спала. Я снова проверил под кроватью. По-прежнему пусто. Убедил себя, что это помехи. Но на следующую ночь я не выключал монитор. И ещё на одну. Шёпот не прекращался.

А потом настала ночь, когда всё изменилось. За окном бушевал ливень, гром дрожал в стёклах. Ева пришла ко мне, дрожа.

— Папа, пожалуйста. Она вернулась.

Я вскочил.

— Кто, милая?

— Та, что под кроватью, — прошептала она, губы дрожали.

У меня побежали мурашки.

— Ладно. Пойдём проверим.

Она сжала мою руку так крепко, что стало больно. Когда мы вошли в её комнату, я увидел Еву. Она лежала в постели. Спала. Но одновременно… стояла рядом со мной. Я окаменел.

— Чёрт возьми… — выдохнул я.

Ева, та, что держала меня, сжала руку ещё сильнее.

— Это не я.

И тогда то, что лежало в кровати, открыло глаза. Оно смотрело на меня, не мигая. Потом улыбнулось. Широко, неестественно, слишком широко — почти до ушей.

Существо, похожее на Еву, приподнялось. Оно не произнесло ни звука, но я всё равно услышал его у себя в голове — голос, как разбивающееся стекло и скрежет зубов: Ты видишь меня теперь.

Я схватил настоящую Еву — Господи, я молил, чтобы это была настоящая она — и побежал как можно дальше. Остаток ночи мы провели в мотеле.

Утром я вернулся в дом один. Он был пуст. Кровать Евы застелена. Игрушки нетронуты. В комнате пахло землёй и плесенью.

Я просмотрел запись с камеры. На видео я укладывал её спать. Но на записи я улыбался той же слишком широкой улыбкой. Я не знал, что и думать. Я сходил с ума?

Я позвонил детскому психологу. Он предложил обследование, игровую терапию, стандартную процедуру.

Но я не воображал то, что видел. Я знал это. Я отвёз Еву к сестре в двух городках отсюда. Не стал рассказывать ей всё — сказал лишь, что у нас проблемы и нам нужно где-то пожить.

Пару дней всё было тихо. А потом Ева начала рисовать. Десятки рисунков. Все — её спальня. Один и тот же сюжет: она спит, а другая Ева выползает из-под кровати, глаза чёрные как уголь, рот раскрыт слишком широко.

Один рисунок был другим. На нём изображён я, стоящий у изножья её кровати. Только это был не я: глаза пустые, тёмные дыры, а изо рта вытягивается что-то длинное и тонкое. Я осторожно спросил:

— Солнышко… почему ты это рисуешь?

Она не ответила сразу. Потом прошептала:

— Потому что она идёт.

— Кто?

Она посмотрела на меня.

— Она говорит, что она — это я. Но это не так. Она хочет стать настоящей. Говорит, что я заняла её место.

Я уставился на дочь.

— Заняла её место? Что это значит?

Глаза Евы наполнились слезами.

— Она говорит, что именно она должна была родиться. Но что-то пошло не так. Она говорит, что я — ошибка.

Меня пробрал озноб. Я полез в интернет. Тёмные форумы, скрытые ветки, зашифрованные сабреддиты — те места, о которых люди говорят только шёпотом. Там я нашёл это. Один пост, всего одну строку:

«Под кроватью кто-то, кто притворяется мной».

И комментарии ниже:

«Не позволяй им прикасаться к тебе».

«Они учатся, наблюдая».

«Первый не всегда настоящий».

«Никогда не доверяй той, что улыбается».

Я помчался к дому сестры. Евы не было. Сестра лежала в коридоре. Дышала, но холодная, будто из неё выкачали жизнь.

Входная дверь распахнута настежь. На деревянном полу мокрые следы — маленькие, босые. Они вели вниз по ступеням, на улицу, к лесу. Я побежал. Ветки били по лицу. В лесу было слишком тихо: ни ветра, ни насекомых. Ничего.

И тут я её увидел. Маленькая фигурка, скорчившаяся, покачивающаяся взад-вперёд.

— Ева! — крикнул я.

Она повернулась. Плакала.

— Папа, — всхлипнула она. — Помоги. Она заберёт меня.

Я подбежал и обнял её.

— Всё хорошо, — прошептал я. — Я с тобой. Ты в безопасности.

Она подняла глаза, и её лицо изменилось: слёзы исчезли, губы изогнулись в слишком широкую улыбку. Позади меня закричала настоящая Ева. Я обернулся и увидел, как она выползает из-под спутанных корней старого дерева; грязь и мёртвые листья прилипли к коже.

— Папа! — закричала она. — Это не я!

Я смотрел то на одну, то на другую. Две одинаковые девочки: одна улыбается, другая рыдает; одна грязная и дрожащая, другая спокойная… и ухмыляющаяся. У меня были секунды. Я повернулся к улыбающейся.

— Какая твоя любимая сказка на ночь? — спросил я.

Она моргнула.

— Про волка, — улыбнулась она ещё шире.

— Неправильно, — сказал я. Её ответ был далёк от истины.

Я бросился к плачущей Еве. Она обняла меня. Другая издала визг — пронзительный, нечеловеческий — опустилась на четвереньки и метнулась к корням. Земля дрогнула. Дерево раскрылось, как пасть, и проглотило её.

Мы уехали той же ночью. Мы сожгли дом дотла и больше не оглядывались.

Я так и не нашёл объяснения всему, что произошло за последние недели, и это пугало. После всего этого для меня было важно лишь одно — у меня есть Ева, живая и целая.


Прошло несколько недель, и всё вернулось к норме. Или так казалось. Я всё ещё не мог выбросить из головы то, что случилось. Иногда Ева просыпается с криком. Говорит, что кто-то стоит в углу её комнаты. Говорит, что он всё ещё наблюдает. Говорит, что он всё ещё учится.

Сегодня ночью я проснулся и снова услышал, как Ева шепчет себе под нос.

Только на этот раз…

…она улыбалась.


Больше страшных историй читай в нашем ТГ канале https://t.me/bayki_reddit

Можешь следить за историями в Дзене https://dzen.ru/id/675d4fa7c41d463742f224a6

Или даже во ВКонтакте https://vk.com/bayki_reddit

Можешь поддержать нас донатом https://www.donationalerts.com/r/bayki_reddit

Показать полностью 2

КРОВАВЫЙ РИТУАЛ (1)

В комнате было тихо, слышалась лишь пьяная ругань соседей за стеной. Крики, вопли, разборки — всё это стало постоянными атрибутами в жизни Майкла. Был поздний вечер. Сидя на кровати и уставившись в стену, он думал о том, как перевернулась его жизнь. Из-за смерти отца — единственного родного ему человека — он был вынужден переехать в другой город. Работая в продуктовом магазине, он мог себе позволить лишь маленькую комнату в квартире с вечно пьяными соседями. В тот день Майклу урезали зарплату, и неприятные мысли о критическом финансовом положении не покидали его. Аренда комнаты была слишком высока для его скромного бюджета, и каждый день он всё больше погружался в отчаяние.

За стеной раздался грохот — кто-то взвизгнул, послышался хриплый мужской голос, затем пронзительный крик. Майкл подошёл к двери и прислушался, в голове крутилась одна мысль — нужно что-то делать, как-то выбираться из этого дерьма.

Его размышления нарушил телефонный звонок. Майкл вздрогнул, посмотрел на дисплей — звонил его знакомый — Кевин.

Майкл взял трубку.

— Привет. Как дела? — голос друга звучал взволнованно.

Майкл замешкался.

— Если честно, совсем плохо. Зарплату урезали, и теперь мне не хватает денег на аренду. Даже не знаю, что делать.

— Сочувствую, — ответил Кевин. — У меня есть к тебе предложение. На работе мне рассказали про одну программу — нужны доноры крови и плазмы, платят неплохо. Деньги дают сразу. Думаю, тебе это может помочь.

Майкл замешкался, затем спросил:

— А сколько платят?

— Вполне прилично, — ответил Кевин. — Думаю, за несколько процедур можно накопить сумму, которая покроет твою аренду.

Майкл почувствовал облегчение. Он уж совсем отчаялся и не видел выхода, а теперь у него появился реальный шанс оплатить аренду.

— Спасибо, Кев. Возможно, эта программа мне сможет помочь. Я согласен.

— Отлично! Приезжай ко мне завтра после работы, я расскажу все подробности.

На следующий день Кевин дал Майклу адрес больницы и сказал время, к которому нужно прийти.

— Вот адрес — 45 Elm Street, приходи завтра в 10:00 утра.

Воодушевлённый и радостный, Майкл не заметил, как пролетел день, и пришло время сдавать кровь.

Когда он подошёл к поликлинике, его охватило странное чувство. Здание выглядело старым, облупившаяся краска, грязные окна и странный запах, который витал в воздухе. Внутри обстановка была не лучше. Пустынные коридоры, тусклый свет, создающий мрачную атмосферу. Майкл чувствовал себя неуютно и потерянно.

— Добро пожаловать! — раздался голос из-за стойки регистрации. Это была женщина средних лет с вытянутым изнеможденным лицом и пустым взглядом. Она улыбалась, но улыбка была холодной и неестественной.

— Я пришёл сдать кровь, — сказал Майкл, чувствуя, как его охватывает беспокойство.

— Проходите в кабинет 6, — ответила она, указывая на дверь в конце коридора. — Вас уже ждут.

Майкл кивнул и направился к двери.

Когда он открыл дверь кабинета, его встретил молодой врач с доброй улыбкой.

— Здравствуйте! Меня зовут Дэниел. Я подготовлю всё необходимое для взятия крови. Готовы к процедуре? — спросил он, указывая на кресло для доноров.

Майкл сел и начал оглядывать кабинет. Он заметил странные инструменты, которые не были похожи на обычные медицинские принадлежности, но не стал задавать доктору вопросы.

— Скажите, вы боитесь процедуры? — неожиданно спросил доктор, пристально глядя на Майкла.

— Боюсь? — смущённо переспросил Майкл. — Да… Я очень переживаю. Всегда боялся игл и крови.

— Не волнуйтесь, — успокоил доктор, его улыбка стала шире, а глаза восторженно блестели. — Просто расслабьтесь.

Майкл отвернулся и почувствовал, как игла ощутимо и медленно входит в вену. Укол был болезненным, Майкл, отвернувшись, подавлял желание прекратить процедуру и выбежать из кабинета. Он закрыл глаза и попытался отвлечься.

Через какое-то время Майкл почувствовал слабость. Голова начала кружиться, сознание путалось. Глаза закрывались, тело обмякло. Майкл попытался позвать доктора, но силы стремительно покидали его, и вскоре он потерял сознание.

Показать полностью
17

Глава 13 "Бай"

Бай

Всплытие Бая из подполья на люди и его арест были полной неожиданностью не только для местного криминала, но и для самих ментов. Растерявший уважение и влияние некогда реальный авторитет, феерично засветил себя при попытке слямзить пачку вечнозелёных на авторынке. Позорно за руку, в прошлом умелого воришку карманника, поймала будущая автоледи, не вызывавшая со стороны ни опасности, ни сочувствия. Хотя, плотно опохмелившемуся уже с утра Баю, беспомощность выбранной им случайной жертвы могла просто почудиться. Но наш бывший положенец, в вынужденном с недавних пор изгнании, остро нуждался в средствах к существованию подсудного по многим статьям подпольщика. Схватить за жабры, некогда уважаемого на ниве уголовщины Бая, и с пристрастием с него спросить, очень хотели как в прокуратуре, так и на воровской сходке – его осведомлённости в трудах незаконных всех и вся, хватило бы с избытком для тех и других.  

Насыщать же свои лёгкие дармовым кислородом отступнику от воровских традиций, никто бы из блатных не позволил, как только бы предъявил тому за все его косяки. У деда же, в отличии от своих коллег по идущему вразрез уголовному кодексу бизнесу, подход к потерявшему доверие жулику, был более консервативен – мочить без лишних вопросов! И как можно скорее! Ибо всплыть могло то, за что в среде криминала могут насмерть придушить, а на построениях правоохранителей, при знамёнах и начищенных портупеях, торжественно вручить медальки с гербовыми грамотами, посмертно. Ну, или наоборот! Кто их там, в это неспокойное и непростое время в плане саморазвития, разберёт – на чьей стороне играют белыми, а на чьей чёрными. Одна сплошная серость в морали и поступках, и в не торопящемся к нам будущем с полотен голливудских грёз.

То, что дед, не имея ни минуты лишнего времени для привлечения к срочной экзекуции кого-то более посвящённого и надёжного, чем я, тем не менее был вынужден обратиться ко мне, я это хорошо понимал. Дядька Славка со всей своей шоблой, и прочие деятели криминала из окружения деда, дотянувшись до Бая, могли бы наверняка услышать от того то, что никак не добавило бы деду авторитета ни среди блатарей, ни в его ментовском окружении. Светить двух других своих сыновей в подобного рода мокрухе ему было совсем не на руку – тёрки блатных не их уровень. Обращаться же к следующему от себя кругу Семьи в столь деликатном вопросе, было ещё опаснее – там, сети, удерживающие тайны от чужих, были ещё просторнее, и с ещё большими брешами в них.

Дед, собственноручно вытащив меня из постели и затащив к себе в машину, обрисовал сложившуюся ситуацию и её решение, по дороге к нему домой. У подъезда его дома я пересел за руль, а он помчался в квартиру к телефону – руководить «операцией» оттуда, созваниваясь с нужными людьми.

Ночная дорога в столицу должна была, казалось, занять порядком меньше времени, чем днём, но кто отменял, скажите, наших бравых гаишников, без сна и упрёка борющихся с бедностью в своих карманах?! Конечно, введи они просто и без мудрствований плату за проезд на вверенных им участках дорог, передвигаться по ним было бы проще и быстрее, но вот как тогда с унижениями и запугиваниями, к которым так пристрастились их чёрные души? Устраиваемые автоинспекцией засады на автолюбителей, в наших краях назывались «облавами». Охотились шерифы разбитых и не очень дорог на всех – и на злостных нарушителей передвижения по ним, и на «краснокнижных», на грани исчезновения как вида, водителей. При наличии под тобой авто, ты уже виновен перед тем, кому на роду написано выскакивать на проезжую часть аки лань во время гона, размахивая при этом, затёртым под корень, чёрно-белым фаллосом.

Но, несмотря на вынужденные ночные знакомства с новыми и интересными людьми в погонах, к одному из неприметных столичных райотделов я успел добраться к условленному времени. Припрятанный дедом для этого дела пистолет в тайнике, в немного переделанном для этого корпусе воздушного фильтра, я пока брать с собой не стал. В подобных этому форс-мажорных делах нужна была особая осмотрительность. Согласившись помочь деду, я сейчас загонял себя между молотом и наковальней – между правоохранителями и криминалом. Слишком многое здесь могло пойти не так. У спонтанно принимаемых решений во многоуровневом уравнении всегда есть вероятность ошибиться в одном из значений постоянно меняющихся переменных. И работу над твоими ошибками здесь сделает уже или суд – в лучшем случае, или последний в твоей жизни знаток организма - патологоанатом.

Старший лейтенант, дежурный ночной смены, мельком взглянув на меня из-за застеклённой решётки, продолжил настойчиво что-то шептать в прикрываемую ладонью трубку телефона. Лет тридцать, узбек, выхоленный и целеустремлённый, выглаженная как на парад рубашка сшита на заказ и из хорошего материала, только цветом и фасоном напоминающую ментовскую форму. Такой задёшево не продаст даже проститутку из подворотни, вверенной ему территории. Заносчив и закидонист – явно чей-то потомственный наследыш из вышестоящих ферзей над его безродными коллегами. Я бы ещё с удовольствием поразмышлял о его морально-нравственных ориентирах, но время поджимало. Дед обещал, что постарается договориться с этим хлыщом о том, чтобы тот отослал хотя бы дежурных оперативников на какой-нибудь вызов, зачистив, так сказать, помещения от коллег как возможных свидетелей. Жирным плюсом уже было то, что сам район, а значит и отдел милиции был относительно небольшим и тихим. Я настойчиво постучал по стеклу, целясь в сторону головы мента за пультом дежурного. На звонкое дребезжание стёкол в рассохшейся раме, со стороны сидящего ко мне боком мента, не последовало никакой реакции. Тень, изображающую человека, всегда трудно заметить.

-Как там Бай?! – поинтересовался я, обратившись к нему через прорезь в стекле.

Мент бросил на меня угрожающе резкий и уже потом вопросительный взгляд через плечо.

-Долго ждать не получится! – Услышал я от него в трубку на узбекском, после чего он её бросил на сам аппарат отработанным движением занятого человека. – Что?! – вопросил он меня на русском, недоверчиво прищурившись.

-Базарить через стекло будем? – поинтересовался уже я.

Проходная, ведущая из приёмной в само здание РОВД, на ночь была заперта. Дежурный, в мучительном раздумье перебрав бумажки на столе, выдохнув, всё же пошёл отпирать для меня дверь. Интересно, где может быть сейчас помощник дежурного?

-Пошли, - хорошо сложенный, выше меня дежурный смены ментяра, позвал меня за собой.

Пройдя по одному из тёмных коридоров, он завёл меня в один из кабинетов.

-Сколько? – в лоб обрушилась на меня алчность в золочённых эполетах.

-Я не бухгалтерия и не кассир, - напомнил я.

-Так не пойдёт! – доморощенный аукционист продолжил развивать торги совсем не с тем, засланным в их логово, лицом. Его «молоточек» пока что был в начищенной до блеска кобуре.

-Так вы что, не договорились? – решил прояснить я для себя.

-До того момента, пока мне не предложили намного больше. – Шлёп! – его крепкая ладонь хлопнула по коровьей коже, скрывающей оружие.

А вот вам и первое неизвестное, да ещё и в квадрате! У столичных баловней, как всегда, в отличие от представителей более консервативной провинции, свои правила в коррупционных играх. Неужели дед этого не учёл, вновь поддавшись своему скупердяйству?! Да, мегаполис на месте не стоит, развивается, осваивая рыночные отношения абсолютно во всех сферах своей жизнедеятельности.

-Дай хоть позвонить, бизнесмен, - попросил я, кивнув на телефон.

-Валяй, - тут же разрешил он, довольный моей сообразительностью, не забыв добавить: - Не меньше, чем умноженное на три по последней ставке. Ты договаривайся, а я на телефон в дежурке – жду важный звонок. – Ехидная улыбочка озарила надменную рожу оборотня в погонах.

-Разумеется, - заверил я его и набрал деда.

Выслушав от своего взорвавшегося пращура троекратное «сука!» и последующие за этим возмущения и предположения, я понял, что ситуация складывается ещё хуже, чем я подозревал. Совсем скоро весь этот аукцион вокруг лота в лице раритетного авторитета, может перерасти из просто торгов в откровенный разбой! Ибо этот, возомнившей о себе мент, гонясь за наживой, уведомил о своём «товаре» больше покупателей, чем допустимо в этом случае. Отныне проблема была не в деньгах, а в том, кто первым доберётся до приза. Неожиданно в числе фаворитов оказался я.

Напутствие деда: «Делай, что хочешь, но Бай должен сдохнуть, прежде чем что-то сказать!» - послужило для возможности вынести товарищу старшему лейтенанту единственный в его жизни, но уже посмертный выговор, с занесением в его личное дело.  

-На выход! – радостно сообщил мне вернувшийся дежурный, распахивая дверь, за которой я его поджидал. – У нас с вашей шайкой всё равно ничего не выйдет!

-Согласен.

Мой нож ещё входил ему в шею, а я уже зашёл ему за спину, готовый рассечь ему артерии и горло от шейного позвонка наружу. Выстрел в пол из пистолета в его руке, превратил идеальный срез в рваную рану. Ушлый мент был готов к сопротивлению, как и я к его профессиональной осторожности. От густых фонтанчиков крови, как и от обмякшего тела, я успел отскочить. Я услышал, как кто-то перекрикнулся в коридоре, скорее всего менты между собою, не на шутку встревоженные выстрелом. Двое.

Взяв пистолет из руки незадачливого дежурного, я выглянул в коридор. Из одного из кабинетов осторожно выглядывала голова без фуражки.

-Мансур! – позвал он, истекающий на полу труп. – Что там?

Я выстрелил и попал. Но когда услышал, что за дёрнувшейся головой захлопнулась дверь, понял, что не насмерть. В этот момент, из более дальней и тёмной части коридора, прозвучали в мою сторону два выстрела. Присев, я в ответ отправил на одну пулю больше, не меньше одной из которых кто-то там, вскрикнув, точно поймал, и… также стал строить баррикаду за запертой за собой дверью. Ну, хотя бы так получилось оградить себя от их назойливости!

Вот, что деду удалось выудить у оказавшегося ненадёжным компаньоном легавого это то, что Бая временно «поселили» отдельно от остальных немногочисленных задержанных. Ну, и то, что тому всё-таки удалось на время спровадить дежурных оперативников – реальную силу в участке – при наличии которых я бы никак не решился на данный подвиг во имя дедовского достоинства и спокойной старости.

Своей участи Бай ожидал в ветхой, отданной в муки нескончаемого ремонта, части здания. По пути туда я, для большего устрашения, пошумел и пострелял в двери, за которыми от меня прятались подстрелыши.

Временный питомец клетки, заваленной горами ментовской писанины, просто не мог не слышать беспорядочную стрельбу в выходящем к нему коридоре. Старому лису не составило особого труда учуять пришедшего за ним охотника. К массивным, ручной ковки прутьям, я приблизился с заранее засланной в рукоять пистолета запасной обоймой, также позаимствованной у дежурного.

-Я всё скажу! – заверил меня хриплый голос Бая откуда-то из-под макулатуры, когда он догадался, что место его дислокации хорошо известно, а позвякивающая связка ключей в моей руке поманила надеждой.

Сам же я не был уверен в том, что, по пути сюда, схватил в дежурке правильные ключи. Отпирать клетку в мои планы не входило, но вера человека в лучшее развязывает ему язык не хуже пыток. Особенно, когда на кону его жизнь.

Молча сунув в замочную скважину более-менее подходящий к ней ключ и дождавшись в мгновение ока возродившегося из бумажного хлама узника ни одной совести как на воле, так и на зоне, я для вида задумался на мнимом полуобороте замка.

-Что?! – Эмоции, устроившие на лице Бая безумные танцы, когда тот подскочил к дверной решётке, передавались крупной дрожью его рукам.

-Всего лишь один вопрос, пока мы не вышли отсюда, и ты не умотал со своими дружками, стерегущими вход и ждущими тебя у машины. – Доверия в моём лице и руке с ключами было хоть отбавляй!

-Да, конечно. – Бай облизал губы, не сводя глаз с замка.

Правильно поставленный вопрос не требует обширного и долгого ответа. Узнав про деда всё, что нужно, я прострелил Баю голову и поджёг кипы бумаг, запечатлевших в себе многие сотни злодеяний таких, как и жертва их огня.

Хотя время и поджимало, я всё же поколотил прихваченной с гибельных полей ремонта трубой по двери в оружейку, воткнув и в её замок подходящий по виду ключ и обломав его в нём. Чем больше будет версий – тем запутаннее и долгоиграющим будет и это дело!

Показать полностью
Отличная работа, все прочитано!