Если человеку предложить прикрепить горящую свечу к стене так, чтобы воск не капал на пол, имея в распоряжении только коробку спичек, свечу и несколько кнопок, — многие испытуемые окажутся в тупике. А ведь решение лежит на поверхности.
Так начинался один из самых известных психологических экспериментов XX века — задача Карла Дункера, вошедшая в историю как эмпирическое доказательство функциональной закреплённости. Этот термин описывает когнитивную инерцию: неспособность использовать объект вне его привычной функции. Люди не могли додуматься до того, что коробка от спичек может быть не только контейнером, но и подставкой — а значит, её можно прикрепить к стене и поставить на неё свечу.
Сейчас задача Дункера — классический пример в учебниках по когнитивной психологии и UX-дизайну. Но в 1930-х годах она была революцией. Тогда господствовали либо бихевиористские парадигмы, описывающие поведение как цепь стимул–реакция, либо исследования памяти и элементарных ассоциаций. Изучать то, как человек мыслит, когда сталкивается с реальной проблемой, — идея была новаторской. И именно Карл Дункер положил начало этой линии исследований.
Биография и научный контекст: от Вюрцбурга до Нью-Йорка
Карл Дункер родился в 1903 году в Лейпциге в семье художника. Его академическое становление происходило в интеллектуальной среде, где активно взаимодействовали два направления: гештальт-психология и вюрцбургская школа мышления. Обе оказали определяющее влияние на методологию Дункера, но были им синтезированы в совершенно новую парадигму — продуктивного мышления.
Среди учителей Дункера был Макс Вертгеймер, один из основателей гештальт-психологии. Дункер также находился под влиянием Вольфганга Кёлера, чьи работы с обезьянами (в частности, наблюдение за внезапными озарениями при решении проблем) дали эмпирическую основу концепции инсайта. Но, в отличие от них, Дункер стремился глубже понять, как именно формируется структура мышления во время решения нестандартных, «осмысленных» задач.
Не меньшую роль сыграла вюрцбургская школа, в первую очередь идеи Отто Зельца, который предложил концепцию целевых структур мышления: не просто последовательность ассоциаций, а целенаправленный поиск в определённом когнитивном «пространстве задач». Именно Зельц ввёл представление о предварительном «настрое» на решение, которое Дункер в 1936 году детализировал как выбор «диапазона», в котором затем будет отыскиваться функциональное решение.
«Первым шагом является обычно выбор того “диапазона”, внутри которого затем будет отыскиваться решение. […] Функциональные решения имеют следующую типичную форму: “Если получить то-то и то-то, задача будет решена. Как же его найти?”»
(К. Дункер и И. Кречевский, 1936 / [Психология мышления, 1965, с. 239])
С приходом нацистов к власти Дункер был вынужден покинуть Германию. Эмигрировав в США, он продолжил работу в Университете Карнеги в Питтсбурге и позднее в Колумбийском университете. К сожалению, его жизнь оказалась трагически короткой — в 1940 году он покончил с собой, оставив научное наследие, чья значимость с каждым десятилетием только возрастала.
Функциональное мышление: прорыв 1926 года
Ключевым вкладом Карла Дункера в психологию мышления стало введение понятия «функционального решения» (funktionale Lösung), впервые сформулированного им в 1926 году в диссертационной работе «Функциональное мышление и решение задач» (Das funktionelle Denken und die Lösung von Problemen). Именно здесь он противопоставил продуктивное мышление — основанное на понимании структуры задачи — механическому подбору возможных действий.
Дункер заметил: когда человек сталкивается с новой, небанальной задачей, он не сразу формулирует конкретное решение. Вместо этого он вычленяет суть задачи, выявляет её функциональное ядро. Это и есть «функциональное решение» — своего рода абстрактный шаблон, на который затем «настраивается» конкретный путь решения.
«Проникновение в проблемную ситуацию заканчивается принятием функционального решения. Последнее является положительным результатом проникновения. В функциональном решении содержатся существенные черты требуемого подхода к задаче, т. е. “функциональный” аспект конечного решения. […] Вторая и последняя стадия — это процесс реализации (или исполнения) функционального решения, выбор того, что действительно нужно для решения…»
(Карл Дункер, «Качественное исследование продуктивного мышления» / [Психология мышления, 1965, с. 81])
Таким образом, функциональное мышление у Дункера — это способность выйти за пределы конкретных элементов задачи и увидеть её «архитектуру». Это критически важно в ситуациях, где отсутствуют очевидные инструкции, и необходимо действовать творчески.
В 1936 году, уточняя модель решения задач, Дункер ввёл более формализованное описание функционального решения как переходной стадии между осмыслением задачи и её непосредственной реализацией:
«Функциональное решение представляет собой не что иное, как специфическую конкретизированную задачу. Если представить себе некоторую задачу как цепь с недостающим звеном, то функциональное решение […] описывает функциональные свойства недостающего звена; в то же время оно является задачей, поскольку не определяет конкретно это звено».
(К. Дункер и И. Кречевский, [Психология мышления, 1965, с. 239])
Эта двухступенчатая модель — сначала выявление функционального принципа, затем реализация — лёгла в основу будущих исследований инсайта, креативности и когнитивной гибкости, которые впоследствии разовьют Бруннер, Ньюэлл и Саймон, а в XXI веке — нейрокогнитивные школы.
Свечная задача и эффект функциональной закреплённости
Вершиной экспериментальной работы Дункера стала его знаменитая свечная задача, описанная в монографии On Problem Solving (1945), опубликованной уже посмертно. Испытуемым предлагалась, на первый взгляд, простая задача: прикрепить горящую свечу к вертикальной поверхности (например, стене), чтобы воск не капал на стол. При этом предоставлялись три предмета: свеча, коробка спичек и несколько кнопок.
Решение задачи требует одного простого, но нестандартного действия: воспринять коробку не как контейнер для спичек, а как отдельный объект, который можно прикрепить к стене и использовать как подставку для свечи. Однако большая часть испытуемых не справлялась с задачей, что позволило Дункеру сформулировать принцип функциональной закреплённости (functional fixedness): устойчивого ограничения на использование предмета в пределах его привычной функции.
«Испытуемые не справлялись с задачей потому, что воспринимали коробку как часть упаковки, а не как предмет, обладающий самостоятельной функцией. Их мышление “зацикливалось” на привычной роли коробки – хранении спичек. Лишь те, кто смог “функционально переосмыслить” объект, пришли к решению».
(Duncker, 1945 / Psychological Monographs, v. 58, №5)
Этот феномен оказался фундаментальным открытием: он показал, что мышление может быть не просто неэффективным, а структурно ограниченным когнитивными шаблонами, встроенными в повседневный опыт. Более того, он продемонстрировал, что ключ к решению творческих задач лежит в способности к переопределению функций объектов, то есть в преодолении автоматизма восприятия.
Эксперимент был не только убедителен, но и легко воспроизводим. В 1962 году Сэмюэл Глюксберг (S. Glucksberg) провёл вариацию свечной задачи, показывая, что даже формат подачи информации влияет на возникновение функциональной закреплённости. Когда коробку подавали отдельно от спичек (пустой), процент успешных решений значительно возрастал [Glucksberg, 1962].
Таким образом, функциональная закреплённость оказалась не просто курьёзом, а ярким индикатором границ креативного мышления, а сама свечная задача — универсальной моделью диагностики этих границ.
Продуктивное мышление: против шаблонов и алгоритмов
Принципиальное отличие подхода Дункера к мышлению состояло в том, что он не ограничивался измерением времени решения или подсчётом правильных ответов. Его интересовал сам процесс мышления, особенно в ситуациях, когда стандартные методы оказываются неэффективны.
Он различал два типа мышления:
Репродуктивное — основанное на применении уже известных приёмов и алгоритмов.
Продуктивное — предполагающее качественное преобразование структуры задачи, переосмысление её элементов и условий.
Для продуктивного мышления характерна способность выйти за рамки привычной схемы, увидеть нестандартное функциональное применение объектов и установить новые связи между элементами. Как писал Дункер:
«Функциональное решение содержит в себе существенные черты требуемого подхода к задаче. […] Оно есть результат проникновения в суть проблемной ситуации, после которого реализуется конкретное решение».
(Дункер, «Качественное исследование продуктивного мышления» / [Психология мышления, 1965, с. 81])
Этот подход сближает Дункера с современными концепциями инсайта, гибкости мышления и метакогнитивного контроля. В частности, его наблюдения предвосхитили позднейшие работы в области нейропсихологии, где продуктивное мышление связывается с активностью префронтальной коры и функциями так называемого default mode network — нейросетей, активирующихся при внутреннем моделировании альтернативных сценариев [Beaty et al., 2016].
Продуктивное мышление, по Дункеру, начинается с выбора функционального диапазона, продолжается формированием абстрактного решения (структура цели), и завершается операционализацией — поиском конкретных действий, воплощающих эту структуру.
«Функциональное решение […] описывает функциональные свойства недостающего звена; в то же время оно является задачей, поскольку не определяет конкретно это звено».
(К. Дункер и И. Кречевский / [Психология мышления, 1965, с. 239])
Такое мышление требует не только знаний, но и гибкости, воображения и способности разрушать когнитивные ригидности — именно эти качества сегодня связываются с креативностью, инновационным мышлением и научными озарениями.
Теоретические корни: от Вертгеймера к Зельцу — и дальше
Позиция Карла Дункера занимает уникальное место на пересечении двух традиций: гештальт-психологии и вюрцбургской школы мышления. Однако, в отличие от своих учителей, он не просто следовал этим направлениям, а синтезировал их, предложив структурно-процессуальный подход к мышлению.
От гештальтов к переструктурированию
Макс Вертгеймер, один из основателей гештальт-психологии, в работе «Продуктивное мышление» (1945) утверждал, что мышление не сводится к механической переработке элементов: важно внезапное осознание целостной структуры, так называемое инсайтное решение. Он приводил в пример школьников, которые неожиданно понимают общий принцип, лежащий в основе задачи.
Дункер продолжил и уточнил эту идею. Он не просто описывал факт «озарения», но стремился экспериментально зафиксировать его в качестве перехода от функциональной неподвижности к функциональному решению. У него инсайт имел структуру, логическую последовательность, стадиальность: выбор диапазона → функциональное решение → реализация.
От целей к функциям: влияние Отто Зельца
В то же время Дункер глубоко развивал идеи вюрцбургской школы, в первую очередь концепцию мыслительных актов как целенаправленных процессов, предложенную Отто Зельцем. Зельц вводил понятие «ситуационной структуры цели» — идеального образа результата, который направляет мышление. Дункер пошёл дальше, описав форму, в которой это целевое представление конкретизируется: функциональное решение.
«Функциональное решение имеет структуру “если – то”, но не завершает поиск, а задаёт вектор дальнейшего действия. Оно описывает, что нужно получить, но ещё не говорит — как».
(по интерпретации идей Дункера и Кречевского, 1936)
Таким образом, Дункер стал мостом между гештальт-интуицией и операциональным анализом мышления. Его модели были не только описательными, но и экспериментально проверяемыми. Он фактически заложил основу того, что позднее станет когнитивной психологией задач и креативности.
Наследие Дункера в когнитивной науке: от свечи к нейросетям
Несмотря на то, что Карл Дункер умер в 1940 году, его научное наследие пережило как гештальт-психологию, так и бихевиоризм. Во второй половине XX века началась когнитивная революция, и идеи Дункера неожиданно оказались в её центре.
Когнитивная парадигма: Ньюэлл, Саймон и теория задач
В 1950–60-х годах работы Аллана Ньюэлла и Герберта Саймона заложили основы информационно-процессного подхода к решению задач. Они ввели формализованные модели проблемного пространства, операций, эвристик. Однако при всей строгости этих моделей сами авторы отмечали, что в нестандартных задачах часто возникает не алгоритмический подбор, а нечто качественно иное — то, что ранее называлось инсайтом.
Именно здесь идеи Дункера получили второе дыхание. Его модели — функционального диапазона, промежуточного функционального решения и структурного преобразования — вписались в развивающуюся когнитивную архитектуру как особый тип ментальной реконфигурации.
«Шимпанзе, которому необходима палка (что-то длинное, твёрдое), порой с трудом распознаёт её в ветке, ещё растущей на дереве. […] “Закреплённость” может быть обусловлена как функционально, так и факторами зрительной организации». (Duncker, 1945, p. 273)
«Решение задачи рассматривается как поиск в пространстве проблем». (Newell & Simon, 1972, p. 20)
Исследования креативности и инсайта
Свечная задача Дункера была включена в репертуар задач для изучения креативного мышления. В частности, она использовалась для измерения гибкости мышления, способности к выходу за рамки. Позднее она стала частью тестов на креативность (например, в модификациях Торренса) и использовалась в UX-исследованиях, дизайне интерфейсов, нейропсихологических экспериментах.
Глюксберг (1962) показал, что даже небольшие манипуляции с представлением задачи могут существенно изменить вероятность успешного решения. Его эксперименты подтвердили: когнитивные ограничения — не объективны, а зависят от контекста подачи информации.
Современные исследования: нейрокогнитивный подход
В XXI веке идеи Дункера перешли в область нейрокогнитивных исследований инсайта и творческого мышления. Исследования с применением fMRI и ЭЭГ показывают, что внезапное решение задач, подобных свечной, сопровождается специфической нейронной динамикой: активацией темпоро-париеточных соединений, увеличением альфа- и гамма-ритмов в правом полушарии [Beaty et al., 2016; Kounios & Beeman, 2014].
На этом фоне свечная задача и сегодня используется как универсальный диагностический инструмент когнитивной гибкости, а сама теория функционального мышления — как платформа для построения новых моделей.
Критика и открытые вопросы
Несмотря на фундаментальное значение трудов Карла Дункера для когнитивной психологии, его подход не лишён методологических и интерпретационных ограничений, что неоднократно подчёркивалось в последующих исследованиях.
Отсутствие строгой операционализации
Понятия «функционального решения» и «функциональной закреплённости», хоть и интуитивно ясны, не были строго формализованы. Их границы размыты, а критерии объективной фиксации — ограничены. Это делает их трудными для применения в когнитивном моделировании и количественной психологии. Многие критики подчёркивали, что терминология Дункера скорее качественная и описательная, чем операциональная, и потому уязвима в условиях современной экспериментальной верификации.
Нейрокогнитивная неопределённость
Современные нейроисследования инсайта и креативности, вдохновлённые задачами Дункера, по-прежнему сталкиваются с неоднозначностью интерпретации мозговых коррелятов. Например, активация правой темпоро-париетальной области, изменение альфа- и гамма-ритмов, а также взаимодействие default mode network и executive network — всё это демонстрирует корреляции, но не позволяет с высокой достоверностью описать механизмы продуктивного мышления [Kounios & Beeman, 2014; Beaty et al., 2016].
Культурные и когнитивные различия
Хотя свечная задача и её модификации широко использовались в западной экспериментальной психологии, вопрос универсальности феномена функциональной закреплённости остаётся открытым. Исследования, проведённые в мультикультурных контекстах, показывают, что восприятие функций объектов и способность к их переопределению может зависеть от культурных норм, образовательного опыта и языковых структур. Это ставит под сомнение абсолютность феномена, сформулированного Дункером в рамках европейской экспериментальной традиции.
Обучаемость продуктивного мышления
Наконец, один из наиболее важных нерешённых вопросов — обучаемость продуктивного мышления. Возможно ли систематически формировать способность к преодолению функциональной закреплённости и к генерации функциональных решений? Современные когнитивные и образовательные исследования пока не дают однозначного ответа. Ряд данных говорит о том, что тренировки могут повысить гибкость мышления, однако остаётся неясным, в какой степени это связано именно с теми процессами, которые описывал Дункер.
Карл Дункер — архитектор продуктивного мышления
Карл Дункер не оставил после себя школы, движения или института. Он не дожил до публикации своей главной монографии (On Problem Solving, 1945). Однако его вклад в науку стал глубже и фундаментальнее, чем формальная институционализация. Он предложил первую в истории экспериментально обоснованную модель мышления, основанную не на воспроизведении, а на преобразовании.
Дункер показал, что мышление — это не механизм, а динамический процесс выявления структуры, в котором:
исходная задача распадается на функциональные элементы,
возникает абстрактное «функциональное решение» — мост между пониманием и действием,
а затем происходит конкретизация и реализация этого решения.
Он открыл феномен функциональной закреплённости, доказав, что когнитивные барьеры возникают не только из-за незнания, но и из-за избыточного знания — когда объект воспринимается слишком привычно.
«Функциональная закреплённость — это ментальный барьер, мешающий использовать объект непривычным способом, необходимым для решения задачи».
«Решение проблемы всегда подразумевает перестройку проблемной ситуации». (Duncker, 1945, p. 5)
Работы Дункера остаются актуальными в самых разных областях:
в когнитивной психологии — как основа для моделей инсайта, гибкости и реконфигурации проблемного поля,
в образовании — как аргумент в пользу обучения пониманию, а не запоминанию,
в UX-дизайне и инженерной психологии — как предостережение от слепой веры в интуитивность решений,
в искусственном интеллекте — как напоминание, что мышление — не вычисление, а смысловая реконструкция.
Карл Дункер стал одним из редких исследователей, кто подошёл к изучению мышления не как к внешнему наблюдению за реакциями, а как к попытке реконструировать само становление мысли — её внутреннюю динамику, этапы, преобразования. Его эксперименты были нацелены не столько на фиксацию результатов, сколько на понимание самого процесса, ведущего к ним. В этом смысле работы Дункера подчёркивают: продуктивное мышление — не элитарная способность, а необходимый инструмент преодоления когнитивных тупиков и ограничения рутинного восприятия.
Источники: https://psychosearch.ru/napravleniya/psychology-of-creativity/984-karl-duncker
