Главное занятие — оленеводство, второстепенные — охота и рыбалка. Едят почти всегда сырое мясо и рыбу. «В сыром виде эвенки употребляли сердце, почки, печень, костный и головной мозг копытных животных. Разделывая тушу убитого зверя, охотник непременно выпивал две-три горсти горячей крови… В 1960 г. я посетил школу-интернат в эвенкийском колхозе «Ульген» (Селемджинский район Амурской области). Дежурные по кухне, пока несли мясо к повару, обязательно отрезали кусочек и съедали его сырым» (Туголуков В.А. Следопыты верхом на конях. М, Наука, 1969, с. 82). Особый деликатес — сырые глаза и молодые рога оленя, гнилая рыба, квашенная в ямах без соли, кожа нерпы с толстым слоем сала. Хлеб узнали от русских, но сами печь не стали, огородничество тоже не прижилось. Зато водка и табак сразу завоевали популярность, несмотря на запреты. Уже в 1927 году врач Д. Кытманов докладывал: «Курят все мужчины и женщины от 2-х лет» (Туголуков. Указ. соч., с. 90).

Путешественников поражало и полное отсутствие супружеской верности и семьи как института. «Девство не считалось проявлением добродетели… девицы ходили ночевать к своим будущим женихам, чтобы привыкнуть друг к другу, и свадьба игралась лишь после того, как рождался ребенок… пока девица не докажет способности к браку или не свыкнется с женихом, она может перебывать у нескольких женихов» (Туголуков. Указ. соч., с. 129). «Каждая женщина пользуется правом в отсутствие мужа негласно иметь половое общение с группой мужчин, которых она называет едый… Нарушение супружеской верности для ему разрешённых категорий не влечёт никакого наказания» (Рычков К.М. Енисейские тунгусы. — «Землеведение» кн. III-IV. М-Пч., 1923, с. 143). Девушки начинали половую жизнь задолго до зрелости, что приводило к малокровию и тяжёлому нервному расстройству «эмиряк» — истерическому состоянию, когда человека можно было заставить делать что угодно резким окриком (Туголуков. Указ. соч., с. 137, 138, 139).

Женщина у эвенков — товар и рабыня. Её продавали и покупали за оленей, водку, табак. «В 1926 году я за долг моему отцу (14 штук оленей) взял от Ленгамо Н.Е. его родную сестру Лидию… Два года Лидия прожила у меня, потом я продал её Миронову И.Л. за две рослых матки». Мужчины почти ничего не делали по дому: рубка дров, установка чума, разделка туши — всё лежало на женщине («Статистическое обозрение Сибири», СПб, 1810, с. 166). Отсюда и катастрофическая диспропорция: на 100 мужчин приходится лишь 97 женщин — пропорция, не известная больше ни одному народу.

Кровная месть передавалась из поколения в поколение. Почему же эвенки оказались в таком состоянии? Их язык относится к тунгусо-маньчжурской группе алтайской семьи, ближайшие родственники — маньчжуры, нанайцы, монголы, тюрки (Кондратов. Указ. соч., с. 73). Реконструкция праязыков показывает общее происхождение: пратюркское «дюль» (полдень), прамонгольское «дюли», пратунгусское «дулын» — всё значит «середина» (Кондратов. Указ. соч., с. 62). В VI веке тюркский каганат вытеснил эвенков из Прибайкалья на север, потом монголы вынудили якутов двинуться по Лене, те вытеснили эвенков дальше — на восток до Тихого океана и на запад за Енисей. Приход русских загнал их в глухую тайгу (Василевич Г.М. Эвенки. Историко-этнографические очерки (XVIII — начало XX вв. М, Наука, 1969).

Государства эвенки никогда не создали, жили родами («люди-волки», «шаманский род» и т.д.). Главную власть имели старейшины и особенно шаманы. Именно эвенки — родоначальники шаманизма, само слово «шаман» эвенкское. Шаманом не становятся — его выбирают духи, вселяясь и полностью перестраивая душу. Шаман обладал реальной сверхъестественной силой. Этнограф В. Богораз вспоминал: «Я крепко держал одеяло за два конца… И вот весь шатёр начал вставать дыбом… Груда посуды со звоном рассыпалась… Тогда устрашённый я выпустил концы одеяла» (Богораз В.Г. Эйнштейн и религия. Применение принципа относительности к исследованию религиозных явений, М, 1923, с. 6). Шамана связывали, гасили свет — и он входил в юрту уже свободным (Михайловский В.М. Шаманство. Сравнительно-этнографические очерки. М, 1892, с. 96). Современные исследования подтверждают способности к телепатии и ясновидению (Бутце Г. В сумраке тропического леса, М, 1956, с. 204; Моуэт Ф. Люди оленьего края. М, 1963, с. 247).

Костюм эвенкского шамана весил более 30 кг: халат с колокольчиками, железная шапка с рогами, маска (Религии мира. Энциклопедия. В 2ч. М, Аванта+, 1996, часть 1, с. 53). Камлание начиналось с гипнотической музыки: «Музыка растёт и достигает апогея… это уже не буря, а целый водопад звуков, готовый потопить сознание присутствующих» (Серошевский В. Якуты. СПб, 1896, Т1, с. 643). Современная наука доказала разрушительное действие такой музыки на психику и организм (Опарин А.А. Развенчанные боги. Археологическое исследование книг пророков Ионы и Наума, Харьков, Факт, 2002, глава «Под шаманский бубен», с. 137-161). Шаман скакал часами в тяжёлом костюме, засыпал угли в рот, резал себя, поедал собственную плоть без боли и последствий (Туголуков. Указ. соч., с. 169). В трансе он «летал» к духам, а просыпался с нечеловеческой силой (Моуэт Ф. Люди оленьего края. М, 1963, с. 254).

Народные пляски были продолжением камлания: «Все отрывочнее, все шумнее… Демонская сила пляски… Тогда они взяли собаку и во время пляски разорвали её на две половины» (Миддендорф А.Ф. Путешествие на север и восток Сибири. СПб, 1878, часть 2, с. 708). Одержимость захватывала даже детей — в школах висели таблички «На уроках не шаманить!» (Туголуков. Указ. соч., с. 166-167).

Корни шаманизма уходят к глазковской культуре (1700–1200 гг. до н.э.), открытой у Иркутска и связанной с протоэвенками (Окладников А.П. Неолит и бронзовый век Прибайкалья ч. III, Материалы и исследования по археологии СССР, 43, 1955; Окладников А.П. Петроглифы Байкала — памятники древней культуры народов Сибири. Новосибирск, 1974). Главный культ — змея, символ «нижнего мира», неразрывно связанный с шаманами (Окладников А.П. Петроглифы Байкала. Указ. соч., с. 84). В погребениях — ритуальные убийства женщин и детей при похоронах вождей (Археология СССР. Т7. Эпоха бронзы лесной части СССР, с. 334).

За четыре тысячи лет эвенки не только не продвинулись вперёд, но во многом деградировали по сравнению с глазковцами. Шаманизм — открытый сатанизм — остановил развитие, как когда-то в Океании. Русские принесли культуру и христианство, которое отучало от камланий, кровной мести, сыроядения, разврата. Сегодня евангелизация идёт особенно широко: тысячи эвенков оставляют шаманизм, учатся, живут полноценной жизнью. Но многие возвращаются к старому, меняя имена и уходя в тайгу. Библия предсказывала в последние дни перед Вторым пришествием Христа возрождение оккультизма и шаманизма. Сегодня перед каждым эвенком, как и перед каждым человеком, выбор: пойти за Христом и получить жизнь или остаться с шаманами и духами, которые когда-то погубили их предков и продолжают губить сегодня.

Без негатива, да и без вывода особо. Можно и посмеяться - так вот кто они все были! А можно понастальгировать о временах, когда Советское государство поддерживало сотни ученых, этнографов, оставивших гигантский пласт литературы по этому и другим направлениям. Что сейчас выглядит еще более удивительно, чем такие вот странные цитаты в конце книги.

Мухомор — Красный Сын Севера,
Тот, кто ходит между мирами.

Теонакатль — Золотой Сын Юга,
Тот, кто растворяет в себе богов.

II. Встреча

Однажды в сердце сна
Пошёл дождь из света.
Север потёк на Юг,
Юг поднялся в небо.

Там, где радуга коснулась земли,
Мухомор и Теонакатль
встретились.

Один пах снегом и дымом,
Другой — кукурузой и громом.

Мухомор сказал:
— Я учу умереть и вернуться.

Теонакатль ответил:
— А я учу забыть и стать всем.

И звёзды запели между ними,
как бубен между ладоней мира.

III. Обмен

Мухомор вынул из шляпы искру,
Положил её в сердце Теонакатля.
Теперь тот знал путь назад.

Теонакатль выдохнул свет,
Вложил его в поры Мухомора.
Теперь тот видел солнце под снегом.

И смеялись они —
Смеялся Север,
Смеялся Юг,
Смеялся Бог,
Который был обоими.

IV. Откровение

С тех пор, когда шаман бьёт в бубен —
Мир качается, как лодка между полюсами.
И если он закроет глаза,
Он увидит:

На одной стороне — алый гриб,
на другой — золотой.
Между ними — молния.
Это нить дыхания.
Это ось мира.

Один ведёт через смерть к жизни,
Другой — через жизнь к Богу.
Вместе они — дверь.

V. Заключение

Так поют шаманы в ветре:

Мухомор, отец сна!
Теонакатль, мать света!
Сойдитесь в сердце,
где холод и жар — одно дыхание!

Бум-бум-бум...
Шшшш...
Мир — дышит.
Бог — смеётся.
А гриб — растёт.