-- Уже минуло больше месяца, с тех пор, как ты обзавёлся учениками, из которых выжил лишь один, -- Камил обратился к Корнелию. – Твои желёзы с ядом должны были восстановиться! Нам нужны новые вампиры!
-- Ты знаешь моё мнение на этот счёт.
-- Мы найдём тебе «философов»! Найдём! – раздражённо воскликнул Камил. -- Нужен лишь твой яд! И яд твоего ученика! Он уже способен обращать других?! Он уже закончил свою «трансмутацию»?
-- Закончил, -- кивнул Корнелий
-- Тогда яд понадобятся нам, едва мы вернёмся в лагерь! Сколько тогда получится вампиров? Почти десяток? А это уже отличное подспорье для грядущего штурма!
-- Они не сумеют проявить силу полностью – ты ведь помнишь бойню у родового имения? -- ответил Корнелий. – У Велизара прошёл месяц, а он ещё промахивается мимо лошади, когда спрыгивает с невысокой стены.
-- Это правда… -- неохотно согласился ученик. – Владеть этой силой не так просто, Ваше Темнейшество. Мне не всегда ясен её предел… Иногда проявлять эту силу попросту страшно – я слишком привык жить в теле хрупкого человека... И жажда. Кажется, я никогда не сумею её окончательно одолеть.
-- Вот! – сказал Корнелий. -- И нужен ли тебе плохоконтролируемый десяток вампиров, чей рассудок помутится от жажды при первых проблемах?
-- Нужен, -- ответил Камил. – Мы с них не будем глаз сводить. Но в долгосрочной перспективе – мы обзаведёмся целой армией.
-- Как знаешь… -- Корнелию не хотелось обрекать разумных существ на вечность ради призрачных военных целей.
На пути им вскоре повстречался перепуганный гонец.
-- В лагере – полный раздрай, господин!! – взмолился он. – Вам нужно спешить на помощь! Князь Цветан Дальнич боится, что не сможет долго удерживать баронов!
-- Чёрт возьми, что же испытания нам снова уготовила судьба?! – отчаялся Камил. Казалось бы, что хуже некуда. Но положение усугублялось с каждым днём.
Дружина Огнеяровичей собралась среди ночи и бросилась бежать к мятежной столице, чтобы перейти на сторону Завиды Неманича. В лагере, похоже, всё стремилось к мятежу.
Было странно, что первым решил переметнуться на сторону врага именно Огнеярович, а не Тодорович.
Камил прибыл в лагерь. Воители уже успели перевести дух после перехода через Хребты, но теперь были обеспокоены событиями прошлой ночи. Дружина Огнеяровичей и вправду сбежала.
-- Почему вы не разбили беглецов?! Почему не бросились в погоню?! – спрашивал Камил у баронов. Но те лишь тупили взгляды – ни у кого не хватило решительности атаковать уходящего «союзника». Цветан же оправдал себя тем, что в лагере в это время начался хаос – сотники вдруг сходили с ума и бросались в атаку на своих подчинённых. Дружинники, боявшиеся своих командиров, понесли немалые потери, опасаясь отвечать на удары; да и сотники дрались, словно обезумевшие звери.
Камил понял – командиры были обращены в Одержимых. Сновидцы снова в деле.
Бароны остались целы, никого сновидцы не обратили в Одержимых. Они отделались лишь кошмарными сновидениями. К некоторым из них приходил седобородый старец, пытавшийся переманить их на сторону мятежников. Монах рассказывал им о полчищах наёмников из королевства, о том, что сокровищницы их городов опустошены, а золото – находится в Порту; рассказал он и о том, что Завида захватил не только золото, но и их родственников: детей, жён, братьев и сестёр. Оказалось, что пала крепость Вуичей, пала крепость Лисичей… Всё это повергло баронов в ужас. А старец предлагал им перейти на сторону Неманича, и только тогда он обещал им прощение.
Сновидец с седой бородой показывал рыдающих детей и жён – всё это производило серьёзнейшее впечатление.
Малец-Огнеярович не выдержал. Он недавно потерял своего отца – его сгубили сновидцы Престола; а теперь он мог лишиться и всех остальных. Мальчишка впал в панику, воля его была сломлена – он тихо собрал свою дружину и устремился к столице, где ему обещали пощаду в этой безнадёжной войне, которая наверняка закончится очередным поражением некроманта.
Остальные бароны либо ещё не видели старца в своих снах, либо явно колебались переметнуться на сторону мятежа.
Цветану удавалось убеждать баронов в непобедимости Миробоича – он приводил в пример лёгкую прогулку по Лунному Герцогству, и уверял, что то же самое будет и в Лесной Дали, что нужно лишь немного перетерпеть. Теперь же в этом не был уверен даже сам Камил…
Но седобородый старец? Такого сновидца Камил не припоминал. Это был некто новый. Святой Престол явно хотел подточить силы некроманта, воспользовавшись внутренними распрями едва зародившегося Царства.
-- Это нарушение условий перемирия! – говорили бароны.
-- Нужно обратиться к Иерархам Престола! Чтобы они немедленно прекратили это беззаконие!
-- Ага, так они и послушали! -- бурчал угрюмый Вук Вуич. – Их причастность невозможно доказать. Они – победители. И будут навязывать нам свою волю, а нам будет нечем им ответить – и мы будем терпеть, пока они не спекут нам мозги кошмарами! Помяните моё слово… Господь, похоже, не на нашей стороне.
Камил полыхал от ярости. Он ненавидел сновидцев больше, чем даже когда-то ненавидел князя Искро – до последних пор они являлись единственным оружием, склонившим его однажды к позорному поражению. И, похоже, то же самое они хотят проделать и в этот раз, и вполне успешно – бароны были ошарашены военными успехами Неманича и его блестящей подготовкой к противостоянию.
Бароны, однако, не торопились с выводами – сперва они хотели обсудить с Миробоичем дальнейшие планы, ведь у того наверняка имелись ещё козыри. К тому же они хотели отомстить мятежникам за унижение. Одновременно с этим они понимали, что могут легко лишиться родни, если не пойдут на уступки; а так же лишиться и собственной жизни – сновидцам не составит труда превратить их всех в Одержимых, как это проделали с сотниками накануне.
Все разворачивалось по тому же сценарию, по какому Камил потерпел поражение в противостоянии с Хартвигом. Сновидцы – это неодолимая сила…
Радовало, что на мятеж баронам не хватило смелости – они уже видели, насколько силён Миробоич, и боялись его ничуть не меньше, чем мятежников. Неманич же явно просчитался, когда решил разграбить баронские города ради золота -- даже Тодорович не отважился на предательство, ведь он теперь ненавидел Завиду больше, чем Миробоича, который ещё мог вернуть справедливость. Слухи о насилии, учинённом в городке дикарями-наёмниками, уже донеслись до юноши, а потому Тодорович даже меньше всех остальных выражал свои сомнения – судьба назойливой маменьки, младших братьев и сестёр его волновала меньше, чем личная возможность отомстить. Другие же бароны, обладавшие женами и детьми, куда больше сомневались в необходимости продолжать войну.
-- Их и вправду бесчисленные полки?! Десятки тысяч королевских наёмников топчут наши земли?! – вопрошали бароны.
-- Их всего восемь тысяч, считая голозадое ополчение, -- спокойно отвечал Камил. – Завида сильно приукрасил. Он лжёт. Во лжи его единственное спасение. Он хочет обмануть всех вас, чтобы использовать, как глупых шлюх, а потом выбросить.
-- Но ведь и восьми тысяч тоже много – вдвое больше, чем у нас…
-- Мы одержим победу в этой войне. Вот увидите, -- сказал Камил. Нельзя было позволять баронам усомниться в нём. Пусть Камил сам сомневается, но другие должны быть уверены в его непобедимости. Иначе мятежа в и без того небольшом войске точно не избежать – как это едва не случилось под стенами родового замка Миробоичей. Безнадёжность ведёт к поражению.
Драган Лисич сделался очень угрюмым после вестей о захвате вотчины – теперь он имел власти не больше, чем находилось под его рукой дружинников. Он лишился почти всего. А потому был опасен и непредсказуем.
-- Не беспокойся, Драган, -- заверил Камил. – Я верну тебе твои владения, твоих детей и твою жену. Однажды и мне довелось пережить то же, что и тебе – крепость Миробоичей была взята бунтовщиками. Только у меня было куда меньше надежды, чем у тебя сейчас, под моей-то защитой… но я не сдался – и теперь стал Царём! И ты не сдавайся, Драган! Мы ещё переменим положение в свою пользу!
-- Почему же вы не отбили мою крепость? – вопрошал Драган Лисич. Он уже в чём-то сомневался.
-- Крепость я не отбил потому, что и не имел цели захватить её. Я же ходил в разведку! -- лгал Камил. – Предстоит штурм, но я разведал стены, а поэтому нам нужно лишь подвести войска и взяться за дело. Твоя крепость – будет первой нашей целью!
Слова эти лишь немного утешили Драгана. Вук Вуич был не менее угрюм – его и вовсе предали собственные сыновья, впрочем, тем пришлось выбирать между бесславной гибелью в противостоянии с огромным войском и между предательством отца.
-- Спите по ночам смело! Я буду защищать ваши сны! -- обещал Камил в конце совета.
Некоторое время занял поиск достойных дружинников – этот вопрос теперь обстоял крайне неудобно, ведь достойных следовало назначать в новые сотники, а не только в вампиры… Корнелий опрашивал бойцов, отсеивая тех, кому вечность будет в тягость, выбирал бойцов, обладавших выдержкой и недюжинным самоконтролем. На сей раз добровольцев из войска Цветана было немного, зато нашлось порядочно – из гвардии Родогора, ведь гвардейцы ещё не видели участи предыдущих вампиров, при этом желали возвыситься – вампиры ведь всегда были под боком у Царя, а это сулило потрясающую карьеру. Отобранных воителей Камил взял с собой.
Кроме того Камил осмотрел недавние трупы – убитых в стычках с Одержимыми сотниками. Он отобрал из всех лишь двоих, а потом заставил дружинников сдавать кровь на их поднятие.
-- Зачем же вам понадобились эти двое? – спрашивал Лазарь. – Это всё выглядит очень странно и, на мой взгляд, лишь отнимает драгоценное время.
-- И нагоняет на баронов лишней тоски, -- добавил Корнелий.
Но раздражённый Камил не удостоил их ответом. Он прикрепил этих двух мертвецов к кольцу на своём пальце и заставил их всюду сопровождать Цветана.
-- Благодарю за охрану! – князь поклонился некроманту. Цветан был рад, что Царь заботился о его безопасности. – Но мои богатыри никого не подпустят к шатру! Они очень сильны!
-- Твои богатыри поедут со мной, -- возразил Камил. – Мне нужна помощь в битве с Огнеяровичем. Хочу проверить их удаль. К тому же Одержимые-богатыри – это не то, чего ты хочешь, поверь мне. А у меня под боком они будут в безопасности.
-- Что ж, будет жаль остаться без столь надёжной охраны, но ваши желания – превыше всего! – поклонился Цветан. – Мертвецы – тоже хорошие телохранители.
-- И вооружи их секирами! -- приказал Камил, отправляясь в путь.
Трёхтысячное войско направилось по дороге к крепости Лисича, тогда как Дружину Смерти Камил бросил следом за бегущим отрядом Огнеяровича.
Живые не могли уйти далеко, пусть и бежали со всех ног, не останавливаясь на отдых.
И на что рассчитывал Огнеярович, когда бросился бежать? Малец явно не просчитал все риски и совершил глупость – до столицы ему не добраться быстрее мертвецов.
И пусть дружина мальчишки выдвинулась в путь гораздо раньше, но она не успела добраться даже до городка Тодоровичей, когда мёртвая конница настигла их на лесной дороге.
-- Царь-Миробоич! Он рядом!! – орали в ужасе дружинники.
-- Он не Царь! Он – губитель! – отвечал им Огнеярович. – Бежим! Не медлите! Нам нужно оторваться от него!
И вместо того, чтобы занять оборону, ощетинившись копьями, вместо того, чтобы дать отпор всего сотне всадников – они предпочли бежать и выдыхаться, в глупой надежде, что им удастся оторваться.
Камил не стал бросать мертвецов в бой сразу – Дружина тянулась позади, создавая иллюзию, будто от неё можно убежать. Тогда воители постепенно выдыхались.
Смышлёные командиры пытались внушить юноше, что им не убежать, что нужно принять бой или лучше – сдаться, но Огнеярович не слушал их, а когда Дружина Смерти бросилась в атаку – он пришпорил коня и устремился наутёк, бросив дружинников на произвол судьбы.
Бойцы были ошарашены выдающейся трусостью и вопиющим бесчестием своего лорда. Они предприняли попытку сдаться.
-- Чего же нам сражаться за предателя?! Миробоич – вот истинный Царь!! Пусть Огнеярович бежит, поджав хвост к мятежникам! А мы будем сражаться за Камила!
Бойцы подняли белые тряпки, примотанные к копьям. Но это не остановило Дружину Смерти.
Мертвецы рассекли дружину на несколько частей. Обрушились лавиной на их нестройные ряды. И когда те решились биться за свои жизни, осознав, что пощады не будет – их строй был уже разрушен.
Бойцы бежали, кто куда. Мертвецы прокалывали их копьями.
-- Нельзя же так поступать! – сетовали богатыри Цветана. – Они ведь хотели сложить оружие!
-- Выполнять приказ! – жёстко ответил Миробоич. – Перебейте всех предателей!
Богатырям не понравилось, что Камил заставил их убивать сдающихся, однако Миробоича совершенно не волновало их жалкое мнение – на богатырей у него сегодня имелись отдельные планы…
Плечистые лучники, посаженные на лошадей, внезапно атаковали богатырей сзади, засаживая в силачей обычные стрелы, смазанные изнаночным ядом. И стрелы вонзались в спины, а мёртвые лошади сбрасывали богатырей в сугробы.
-- Подлый чернокнижник! – вопили они перед смертью. Благо, гвардейцы в тот миг сражались в противоположной части дружины Огнеяровичей и не видели того, что произошло на самом деле. Впоследствии гвардейцы думали, что обороняющиеся сумели поразить богатырей отравленными стрелами: воины погибли в страшных муках – кровавая пена лилась из широких ноздрей и ртов, и лёгкие пузырились, а кровь в жилах закипала... и стрелы торчали из их спин вполне обычные, а не те, коими обычно стреляли Плечистые.
От мёртвых богатырей будет больше толку. Из них получится отличный отряд новых Железяк – совершенно несокрушимых.
Корнелий и Велизар нагнали Огнеяровича, перебили его охрану и привели пленника к Миробоичу, поставив на колени. Мальчишка трясся от страха.
-- Мятежников сажают на кол, -- лишь напомнил тому Камил, прежде чем Железяки насадили предателя на длинное копьё с распоркой, не позволявшей трупу соскользнуть на самый низ. И с этим трупом Камил намеревался вернуться к основному войску, словно со знаменем, напоминающем об участи предателей.
Корнелий обратил в вампиры четверых гвардейцев, а его ученик-Велизар сумел обратить лишь двух – на большее его ядовитая железа оказалась неспособна. Теперь под рукой Миробоича имелся отряд из восьми вампиров, пусть и слабо обученных, но зато послушных, а так же – отряд из пяти богатырей-Железяк.
Гвардейцы Родогора умели сражаться, а так же были дисциплинированней прочего сброда из Лунного Герцогства. Оставалось надеяться, что первый их голод будет утолён предстоявшим пиршеством.
Часть ночи Камил и его помощники занимались поднятием трупов, пополняя Дружину, а новообращённые вампиры лакомились вдоволь, раздирая ещё тёплые шеи со свежей кровью – все они перемазались в крови и казались необычайно страшными. Камил старался не отводить Железяк далеко от себя на случай, если новообращённые решат на него напасть.
Удалось поднять две сотни трупов. Вторую половину ночи Камил решил провести во сне – он обещал баронам защиту, но не сдержал своего обещания. При помощи Дверей Камил попал в лагерь, но обнаружил там всё тот же хаос – обращённые в Одержимых командиры то и дело заставляли лагерь проснуться, бароны роптали на горе-некроманта, а седобородый сновидец летал меж шатров, смеясь и наблюдая за происходящим.
Камил не стал бросаться на старика. Он наблюдал издалека. Следил за ним, за каждым его действием.
Сновидец то и дело выбрасывался из лагеря за Дверь, ведь кто-то, через чей сон он появлялся в лагере, постоянно просыпался от криков среди шатров – то же самое происходило и с Камилом. Дружинники просыпались по тревоге, чтобы одолеть очередного Одержимого. Сновидец нагонял страху на баронов и не давал войску спокойной перевести дух после дневного марша…
И лишь когда Камил разглядел, куда возвращался седобородый старец и через чьи сны проникал в лагерь – только тогда он решил действовать.
Сновидец выходил через сон одного из командиров, принадлежавшего в дружине барона рода Всеволодовичей. Каким образом старец нашёл его Дверь – неизвестно, однако владения Всеволодовичей находились тоже на севере, на границе с Дикой Тайгой, и этот командир мог уже встречаться со старцем на поле брани против очередного вторжения бандитских шаек. Однако, сновидец мог и просто прилететь к лагерю напрямую, если его душа была для этого достаточно сильна, и запомнить Двери некоторых бойцов, чтобы затем коротать путь через Зазеркалье. Впрочем, всё это было уже неважно.
-- Как дела, старик? – спросил Миробоич.
-- Ты… -- вздрогнул сновидец, обернувшись. Он не ожидал повстречать здесь кого-то ещё, тем более что некроманта в лагере снова не было. – Пёс-Антихрист… Как ты сюда добрался?
-- Ты не похож на известных мне сновидцев. Представься. Хоть познакомимся – я ведь должен знать, кто убивает моих людей!
-- Меня зовут Серафим, -- коротко ответил монах. – Твоим людям придётся несладко, если ты не уйдёшь обратно в свои владения. Нам не нужна война, не нужны смерти. Отступи, юноша. Хватит с нас греха.
Он был наготове – старец слышал, что Миробоич убил Терраторна, пусть никто и не знал, как именно.
-- Престол снова вмешивается в мои дела и снова хочет войны? Я думал, что мы с вами добились перемирия!
-- Я не из Престола. Я – страж северной границы Лесной Дали, -- ответил Серафим. – Мои глаза следили за бегущими через неё вампирами, за переступающими через неё дикарями… но я был вынужден оставить свою келью, ведь с юга идёшь ты – некромант, со своими полчищами мертвецов. Я – подданный Неманичей. Престол здесь не причём.
-- Ты так упорно выгораживаешь Престол, -- ухмыльнулся Камил, растягивая время. – Что мне кажется, будто святые оттуда замешаны ничуть не меньше твоего!
-- Я и вправду расспрашивал их о твоих силах. Ведь они уже имели с тобой дело. Но считается ли это их вмешательством в войну?
-- Полагаю, не ты их расспрашивал, а они сами приходили к тебе, чтобы всё рассказать. Ты – старый лжец! Оттаскал бы тебя за эту длинную бороду!
-- Чего ты хочешь добиться этим бессмысленным разговором? Разозлить меня? – спросил Серафим. – Хочешь оттаскать – тогда нападай. Проверим, на что ты способен. Нападай, если тебе хватит смелости!
-- А я уже напал, -- лицо Миробоича исказилось в хищной победоносной улыбке. Старец насторожился, но так и не понял истинного смысла слов некроманта, так непохожих на блеф...
Когда же он бросился прочь, что-то осознав – было уже слишком поздно.
Оставленные мертвецы быстро пробежали через лагерь. Они вошли в палатку. Секиры разбили голову того самого спящего дружинника Всеволодовичей. Мгновенная смерть – достаточно стремительная, чтобы боец не успел проснуться, чтобы не успел выплюнуть сновидца за Дверь, пропустив сквозь свой сон того обратно в Зазеркалье, откуда он мог бы попасть в своё тело. И душа сновидца оказалась заперта ловушке. Навечно.
Серафим остановился, словно ударившись о невидимую преграду. Душа его исказилась – он вдруг осознал весь замысел подлого мальчишки, которого недооценил. Ведь что мог сделать этот юнец ему – старцу из кельи, загубившему во снах неисчислимое множество свирепых варваров?!
Душа святого монаха распадалась на фракталы.
-- Кажется, ты сейчас сдохнешь! – коварно смеялся Миробоич.
-- Сын дьявола!! – только и успел выкрикнуть старец, пытаясь, однако, сохранить спокойствие в момент гибели.
Душа убитого дружинника затягивала в водоворот Изнанки и скреплённую с нею душу сновидца, оторванную от своего далёкого тела.
Старец не знал, как выглядит смерть, но когда нагрянуло оно – он сразу понял, и спокойствие вмиг сменилось всеохватывающим животным страхом перед бесконечной бездной. Его несло в закольцованную черноту. Туда, откуда невозможно было вернуться.
Константин Викторович 300р "темнейшему"
