На секундочку, это ресурс, который не блокируется в большинстве случаев при общей блокировке интернета. То есть, типа, "одобрен властью". А теперь к сути. Листаю ленту дзен и натыкаюсь на такое (первый заголовок):
Оооооочень интересно, про что это, почему рванут? Ну не иначе про врагов же. Но почему их каждый пятый? Чей-то так много?! Прохожу по ссылке. Что вижу:
Уже интересно. Не рванут уже, а поедут. Согласитесь, уже есть разница. Идём дальше:
Твою же журналистскую маму! Речь про поездку на новый год! Какие же вы твари, когда создаёте такие провокационные заголовки! Ради чего? Просмотров? А как быть с теми, кто не идёт дальше просмотра заголовка, какое мнение создастся у условной бабушки, которая верит всему, что написано в интернете, но не любит проходить по ссылкам? Горите в аду. И да, я за цензуру. Такое не должно проходить на "рекомендованных" ресурсах!
Ситуация с блокировками — сложная, потому что в них можно увидеть и большой вред, и существенную пользу, и, чтобы найти решение, нужно понимать, какие здесь есть проблемы в том и другом случае.
Сначала про вред блокировок:
блокируется доступ к полезной информации и к важным сервисам (например, на YouTube есть огромное количество образовательных роликов, технической информации и т.д.)
теряется доверие граждан к государству (поскольку оно отнимает что-то нужное практически у каждого гражданина)
отсутствие доступа к неподконтрольным власти источникам информации заставляют искать альтернативу, и одной из них могут стать банальные слухи, которые успешно распространялись и в советские времена, безо всякого Интернета, и циркулирующую там ложную информацию нельзя опровергнуть: отсутствует площадка для нормальной дискуссии, то есть, это явление будет постепенно подтачивать государство изнутри, и никакие официальные пропагандисты с этим не справятся, им просто не будут верить, даже если они будут говорить чистую правду
отсутствие возможности вести дискуссию на политические темы приведёт к тому, что игра будет вестись в одни ворота, и не в пользу России: наше государство не умеет заниматься пропагандой, то есть, люди с одной стороны будут получать слухи, возможно созданные профессионалами для борьбы с Россией, а, с другой — неубедительную официальную точку зрения (чем-то напоминает ситуацию в СССР перед распадом)
отсутствие конкуренции с западными сервисами приведёт к ухудшению отечественных, а также переводу бесплатных сервисов на платную основу, что может нанести существенный ущерб экономике
ограничения свободы неизбежно приводят к злоупотреблениям
Теперь про обоснования блокировок:
западные сервисы создают «информационные пузыри» для манипулирования мнением россиян, в том числе блокируя пророссийские источники, подсовывая антироссийские пропагандистские материалы (это странно прозвучит, но лично я в какой-то момент обнаружил, что получаю более правдивую информацию по поводу развития конфликта с Украиной, чем проукраинские оппоненты, некоторые их которых жили вообще в третьих странах: они искренне были уверены, что Россия проигрывает, еле-еле держится и т.д., в общем, с той стороны манипулируют общественным мнением возможно даже более профессионально, чем у нас)
в дополнение к предыдущему пункту отдельно стоит упомянуть внушаемых людей: если некоторые до сих пор отдают деньги мошенникам, несмотря на то, что о таких ситуациях постоянно рассказывают, то значит есть множество людей, которыми могут манипулировать и использовать их против общества и государства
переписка россиян может быть использована для автоматического анализа, для поиска конфиденциальной информации, для контроля за эффективностью тех или иных действий против России, хранение за границей больших массивов переписки создаёт существенные угрозы стране
использование иностранных сервисов может привести к блокировке с их стороны (для иллюстрации приведу пример с регистратором доменов NameCheap, в котором многие держали домены, а с началом СВО были вынуждены срочно их оттуда забирать — даже те, кто СВО не поддерживал)
Есть ли какое-то решение в такой ситуации, когда и блокировки, и их отсутствие приведут к тому или иному существенному ущербу?
Возможно решением будет система, когда блокировки есть, но их можно отключить сдав простой тест, показывающий, что ты вменяемый человек, и можешь отличить информацию от дезинформации, и знаком с пророссийской точкой зрения. То есть, условно говоря, прочитал методичку, сдал по ней тест, и неважно, согласен или нет, задача должна быть не в том, чтобы давать доступ в зависимости от лояльности, задача в том, чтобы человек, который читает западные социальные сети был готов к потоку дезинформации и пропаганды, в частности, к типовым приёмам манипуляции, которые используют пропагандисты.
Примерно как с покупкой акций — некоторые из них доступны только при прохождении теста, который покажет, что ты понимаешь, что делаешь, и не совершишь грубые ошибки по незнанию, то есть, цель не в том, чтобы запретить покупать определённые акции, а в том, чтобы люди не теряли деньги там, где это очень легко сделать, не понимая ситуацию.
При этом многие просто поленятся читать методичку и сдавать по ней тест, то есть, ситуация может оказаться такой, как в случае блокировок и VPN: кому не нужно — те и не ходят на «опасные» сайты, а те, кому нужно — всё равно находят способы туда попасть, только в этом случае не будет никакого принуждения и, соответственно, негативной реакции общества.
чтобы правительства могли лучше представлять свой народ"
Причина конфликта Маска с ЕС – требование Брюсселя тайно цензурировать политиков и блогеров. Другие платформы, включая Facebook, согласились. А X Corp. отказалась и получила штраф в 120 млн евро.
Как только кого-то хватают за кошелек, тут же приходит понимание, что запад не такой свободный и демократичный как п*зд*ли раньше. Сразу находятся проблемы со свободой слова и политическая цензура. Видимо кошелек самое чувствительное место...
То же было с Telegram: французская разведка предлагала Павлу Дурову глушить голоса консерваторов в Румынии и Молдавии в обмен на снисходительность суда. Дуров поддержал Маска и заявил, что ЕС намеренно устанавливает невыполнимые правила, чтобы наказывать технологические компании за отказ "молча цензурировать свободу слова".
Госсекретарь США Марко Рубио назвал штраф Еврокомиссии в отношении соцсети X не просто атакой на платформу, но "нападением иностранных правительств на все американские цифровые ресурсы и на народ США".
«Дни цензурирования американцев в сети окончены», — написал Рубио в X, комментируя штраф в размере 140 миллионов долларов.
В то же время вице-президент США Джей Ди Вэнс призвал ЕС поддерживать свободу слова, а не «нападать на американские компании из-за всякого мусора».
Рост на кв, машину, бенз и еду и все остальное не уменьшаются. Люди хотят заработать, а не работать за еду. Это нормально. Рад что вы теперь понимаете ценник рынка. Успехов вам.
Привет чебурнет. Вот и у нас вчера белый список включали. Пикабу в этом списке не было. Из тв на рутубе каналы показывают(но были и неработающие, от витрина тв). Яндекс музыка в настольной версии. Рустор чтоб скачать макс. сервисы яндекса и вк(ок майл). Сбер работал. Ну что, те 80% что голосовали За, вы довольны?
Кто определяет цифровой дискурс? Исследование показывает, как финансируемые государством НПО управляют онлайн-дебатами в Германии – и почему это угрожает свободе слова.
Эндрю Лоуэнтал, директор liber-net, изучает государственное финансирование НПО и их влияние на формирование цифрового общественного мнения в Германии.
В пятницу вечером актовый зал на Мариенштрассе, 26, заполнился до последнего места. Эндрю Лоуэнтал, директор liber-net, начинает своё выступление. На экране он демонстрирует обширную базу данных о финансировании со стороны федерального правительства: согласно данным, миллионы евро были направлены неправительственным организациям, аналитическим центрам и проектам по борьбе с «дезинформацией». Лоуэнтал называет эту сеть «цензурной сетью», целенаправленно ограничивающей разнообразие мнений.
Дискуссия о цензуре в интернете и регулировании контента в последние годы набирает интенсивность, причём Германия играет в ней ключевую роль. Сотни НПО и финансируемых государством инициатив оказывают влияние на формирование цифрового общественного мнения, поддерживаемые миллионными суммами из государственного бюджета.
Liber-net, организация по борьбе с цифровой цензурой, провела совместно с Лоуэнталом и его командой всестороннее исследование этой системы. Их отчёт «Цензурная сеть: Регулирование и репрессии в Германии» документирует более 330 субъектов, получающих государственные субсидии для, среди прочего, модерации онлайн-контента. В интервью Berliner Zeitung Лоуэнтал разъясняет результаты исследования и опасности, которые представляет для свободы слова тесная взаимосвязь государственного финансирования и практик цензуры.
Господин Лоуэнтал, что послужило отправной точкой для вашего проекта по контролю контента в Германии?
Целью нашего проекта было составить карту всего ландшафта контроля цифрового контента в Германии. Многие люди, говоря о цензуре, думают только об официальных запретах, но реальность гораздо сложнее. Речь идет не только о блокировке контента, но и о том, какой тип дискурса поощряется, а какая информация считается «истинной» или «ложной». Существовало множество отдельных исследований и репортажей о цензуре и дезинформации, но не хватало всестороннего обзора о том, какие организации и субъекты работают в этой сфере.
Мы хотели выяснить, сколько НПО, министерств, академических учреждений и аналитических центров занимаются контролем над цифровым контентом. Особенный интерес для нас представляло развитие в последние годы, поскольку мы обнаружили, что Германия входит в число ведущих стран Европы по модерации контента.
Почему именно Германия, а не, скажем, Италия или Франция?
Германия играет очень важную роль в Европе не только в политическом плане, но и в сфере цифрового управления. Берлин является центром НПО в Европе и оказывает огромное влияние на цифровую политику Европейского союза (ЕС). Влияние немецкого правительства и поддерживаемых им НПО значительно выросло в последние годы. Кроме того, Германия является не только важным игроком в ЕС, но и стратегически значимым партнёром США, что повышает её политическую значимость. Мы уже провели первоначальные исследования и быстро выяснили, что Германия выделяет значительно больше ресурсов на контроль контента, чем другие европейские страны. Кроме того, НПО здесь очень активны и хорошо финансируются. Если рассматривать эти факторы, Германия, безусловно, является крупнейшим и наиболее значимым игроком в этой сфере в Европе.
В нашем отчёте отмечается значительный рост финансирования гражданского общества с 2016 года. Как вы считаете, каковы причины этого увеличения?
Рост финансирования в первую очередь политически мотивирован. События 2016 года, в частности избрание Дональда Трампа в США и референдум о Брексите, заставили многих в западном мире усомниться в цифровом пространстве и распространении «фейковых новостей» и «дезинформации». Это было воспринято как прямая угроза демократии. Реакцией стала массовая мобилизация государственных и частных средств для борьбы с этими проблемами. Во время пандемии Ковида это давление ещё больше возросло, поскольку коронавирус рассматривался как «инфодемия», где дезинформация подрывала общественное доверие к мерам здравоохранения.
Эндрю Лоуэнтал, руководитель liber-net, в редакции Berliner Zeitung.
В тот период борьба с дезинформацией стала политической целью, и за счёт выделения значительных финансовых средств организации и инициативы по противодействию «дезинформации» получили особую поддержку. В период с 2020 по 2023 год в Германии было выделено почти 60 миллионов евро на контроль содержания. Эти финансовые средства позволили многочисленным НПО значительно расширить свой охват и влияние, что также привело к усилению контроля над общественной коммуникацией.
Можно ли по-прежнему говорить о неправительственных организациях, если они финансируются правительствами?
Главная проблема, которую мы выявили, — это растущая близость между НПО и государственными институтами. Эти НПО получают значительное финансирование от правительства, что приводит к их меньшей независимости, чем они заявляют. Они берут на себя задачи, которые традиционно выполнялись журналистами или государственными учреждениями, но часто без необходимой прозрачности и подотчётности.
Ещё одна проблема заключается в том, что многие из этих организаций не являются нейтральными, а преследуют политические цели. Они часто вовлечены в борьбу с «дезинформацией» или модерацию контента, при этом создаётся впечатление, что они определяют, какое мнение является «правильным». Это приводит к опасной ситуации, когда критические или инакомыслящие голоса, направленные против правительства, маркируются как «неправильные» или даже «опасные». В результате общество становится всё более расколотым.
Какая программа или инициатива федерального правительства вызвала у вас особый интерес?
Без сомнения: программа «Жить демократией!» (DL) Федерального министерства по делам семьи, пожилых граждан, женщин и молодёжи (BMFSFJ). Она стала важным инструментом управления онлайн-дискурсом в Германии. С ежегодным финансированием, достигающим почти 200 миллионов евро, она поддерживает проекты, направленные, среди прочего, против «языка ненависти», «теорий заговора» и «экстремистского контента» в интернете. Среди поддерживаемых инициатив — например, Федеральное объединение по борьбе с ненавистью в сети и Correctiv, которые борются с «дезинформацией» на таких платформах, как TikTok.
Фонд Амеду Антонио также получает значительные средства для проектов по борьбе с правым экстремизмом и «ненавистью в сети». Его широкое определение антисемитизма, включающее политическую критику Израиля, демонстрирует, как такое финансирование может косвенно влиять на общественные и политические дебаты. В целом программа направлена на управление и регулирование публичного дискурса, особенно в цифровых медиа.
Однако крупнейшим получателем средств программы «DL» является организация по защите молодёжи: с 2017 года она получила в общей сложности 8,8 миллионов евро из восьми различных грантов, в том числе для мер по борьбе с «экстремистским контентом», «пророссийской пропагандой» и распространением «теорий заговора» в зашифрованных мессенджерах, таких как Telegram.
Какую роль в этой системе играют так называемые фактчекеры?
Проверяющие факты часто заявляют, что объективно исследуют истину, но сами не всегда объективны. Во многих случаях они ориентируются на официальную точку зрения правительства или политические позиции организаций, которые их финансируют. Особенно это стало очевидно во время Ковида – обоснованная критика мер и требований вакцинации отвергалась как «теории заговора».
«Дезинформация», — подчеркивает Лоуэнтал, заключая фразу в кавычки.
Кроме того, ещё одна большая проблема заключается в том, что проверяющие факты обычно не подвергают сомнению главных действующих лиц, таких как правительства или крупные корпорации. Вместо этого они часто сосредотачиваются на менее влиятельных людей или небольших группах, имеющих меньший охват. Это приводит к искажению восприятия, поскольку по-настоящему могущественные игроки остаются в значительной степени бесконтрольными.
Как вы оцениваете влияние Закона о регулировании сетей (NetzDG) и Закона о цифровых услугах (DSA) на свободу слова и цензуру в Интернете?
Законы NetzDG и DAS оказывают значительное влияние на свободу слова в интернете, заставляя платформы быстро удалять контент, часто без надлежащей юридической проверки. NetzDG обязывает платформы удалять «очевидно незаконный» контент в течение 24 часов. Это давление, требующее быстрых действий, приводит к тому, что многие платформы предпочитают удалять контент в профилактических целях, чтобы избежать штрафов, вместо того чтобы ждать судебного разбирательства. Это способствует форме самоцензуры, при которой модерация контента часто осуществляется на основе неясных или субъективных критериев.
DSA делает ещё один шаг вперёд, обеспечивая, чтобы ответственность за модерацию контента лежала не только на властях, но и на самих платформах, которые должны удалять «незаконный» контент в короткие сроки. При этом отсутствует чёткое судебное рассмотрение, что позволяет во многих случаях осуществлять цензуру быстрее и без прозрачных правовых процедур. Эти законы способствуют смещению акцента с поддержки свободы слова в сторону усиленного внимания к «безопасности» и борьбе с дезинформацией и языком вражды. Такое регулирование часто приводит к поспешным и непрозрачным действиям платформ, без возможности для пользователей оспорить удаление их контента.
Какое влияние эта система оказывает на общество?
Долгосрочные последствия чрезвычайно тревожны. Когда свобода слова ограничивается, а инакомыслие всё больше подавляется, это приводит к отчуждению населения от утвердившихся институтов. Люди начинают испытывать недоверие — как к медиа, так и к правительству. Это усиливает поляризацию и ставит под угрозу демократический порядок.
Если бы вы были канцлером, что бы вы порекомендовали для изменения этой системы?
В первую очередь, я бы провёл тщательную проверку и сократил финансирование НПО, занимающихся контролем контента. Необходимо чёткое разделение между правительством и этими организациями, чтобы не допустить реализации политических программ через «чёрный ход». Также важно вернуть фокус к подлинным демократическим процессам, в которых граждане могут свободно выражать свои мнения без страха перед государственными репрессиями или контролем со стороны НПО.
Я считаю необходимым вернуть ответственность за проверку фактов в руки журналистов. Проверка информации и предоставление достоверных фактов должны быть одной из ключевых задач журналистики — а не организаций, которые получают частичное частное или государственное финансирование и могут преследовать политические цели.
Как эти механизмы могут измениться, если оппозиция придет к власти?
Это очень важный вопрос. Ранее среди многих прогрессивных сил было распространено мнение, что не следует создавать законы или инфраструктуры, которые вы не готовы применить против себя в случае изменения политической власти. История знает множество примеров, когда механизмы цензуры, созданные одной партией, впоследствии использовались другой партией против своих политических оппонентов.
После убийства Чарли Кирка в США последовала цензурная реакция со стороны американской администрации. Интересно, что Трамп до сих пор не использовал эти инфраструктуры в полной мере. Это демонстрирует, что механизмы цензуры, создаваемые в настоящее время, в будущем могут быть использованы другими политическими движениями — например, АдГ в Германии — в случае их прихода к власти.Политика сегодня, кажется, часто мыслит лишь краткосрочными перспективами, не осознавая, что эти инструменты репрессий могут быть обращены против тех, кто изначально их поддерживал.
Эндрю Лоуэнтал — австралийский писатель, исследователь и активист свободы слова. С 2022 года является директором Liber-net, организации по борьбе с цифровой цензурой. С 2004 по 2022 год возглавлял некоммерческую организацию EngageMedia в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Стал известен благодаря сотрудничеству с журналистом Мэттом Тайбби над «Файлами Твиттера» (2022–2023), которые раскрыли государственное влияние на модерацию контента.
