Независимо от того, читали вы многотомные кирпичи Джорджа Р.Р. Мартина или только смотрели сериалы, образ Таргариенов выжжен в вашей памяти напалмом: платиновая шевелюра, точеные скулы и взгляд, полный высокомерия и безумия. Да, книжные пуристы до сих пор льют слезы по отсутствию фиолетовых глаз, которые шоураннеры отбросили, пожалев роговицы Эмилии Кларк, но серебряные волосы всегда оставались визитной карточкой драконьих владык. Однако в погоне за визуальным брендингом создатели телевселенной упустили одну важнейшую деталь лора: не все Таргариены выглядят как участники эльфийского бойз-бэнда.

На протяжении многих лет экранизации старательно игнорировали тот факт, что генетика Вестероса работает (иногда) по реальным законам, и темные волосы в роду повелителей драконов — не такая уж редкость. Джон Сноу не в счет — он прятал свое происхождение. Речь идет о законных наследниках, которые выглядели как обычные люди, что часто становилось причиной политических кризисов. И, похоже, грядущий сериал «Рыцарь Семи Королевств» наконец-то набрался смелости, чтобы довериться интеллекту зрителя и показать Таргариена-брюнета, исправив тем самым назойливую оплошность «Дома Дракона».

Не все то золото, что блестит (и не все Таргариены — блондины)

Свежие промо-материалы к истории о Дунке и Эгге, действие которой разворачивается примерно за 90 лет до «Игры престолов», представили нам новую пачку принцев. Тут есть и юный Эйгон (Эгг) со своей знаменитой бритой головой, и его психопатичный брат Эйрион Яркое Пламя, и суровый отец Мейкар — все они носят каноничные серебряные парики. Однако в центре внимания оказался принц Бейлор Таргариен по прозвищу Сломи Копье, десница короля и наследник Железного трона. И о чудо — он брюнет.

Для фанатов книжного цикла это не просто деталь гардероба, а торжество справедливости. Внешность Бейлора — прямое следствие брака его отца, короля Дейрона II Доброго, с марийкой из Дорна, Мирией Мартелл. Доминантные дорнийские гены (темные волосы и глаза) победили валирийский рецессив, создав прецедент: лучший рыцарь своего поколения и будущий король совершенно не похож на своих предков.

В сериальной вселенной, где инцест был главным способом сохранения «чистоты марки», этот момент является революционным. Он визуально демонстрирует, как династия пыталась интегрироваться в Семь Королевств, заключая политические союзы и разбавляя свою «божественную» кровь человеческой. Бейлор выглядел иначе, и из-за этого многие лорды его недолюбливали, считая «недостаточно Таргариеном». «Рыцарь Семи Королевств» не боится показать эту дискриминацию, в то время как его предшественник, «Дом Дракона», пошел по пути наименьшего сопротивления.

Зачем сценаристы перекрашивают историю

Чтобы понять значимость темных волос Бейлора, нужно вспомнить «Почти Королеву» Рейнис из «Дома Дракона». В книгах Мартина Рейнис была черноволосой — эту черту она унаследовала от матери, Джоселин Баратеон. Это была важная деталь, подчеркивающая её двойственное происхождение и делающая её образ более уникальным. Но в сериале HBO мы увидели Рейнис с привычной седой укладкой Таргариенов.

Казалось бы, мелочь? Вовсе нет. Это решение было продиктовано страхом шоураннеров, что массовый зритель запутается в генеалогическом древе, если у кого-то из драконьих всадников будет "неправильный" цвет волос. Сценаристы, по сути, расписались в недоверии к своей аудитории, решив, что нам нужна цветовая дифференциация штанов, чтобы понять, кто кому родственник.

Иронично, но упрощение образа Рейнис нанесло удар по логике сюжета. Удалив «темный ген» Баратеонов из уравнения, создатели лишили сюжетную линию о бастардах Рейниры («Сильных» мальчиках) важного нюанса. Если бы бабушка Рейнис была брюнеткой, у Рейниры был бы хоть какой-то аргумент в защиту темноволосых сыновей: «Посмотрите, гены перескочили через поколение!». Но на фоне тотального «серебра» вокруг, темные волосы детей Рейниры и Харвина Стронга кричали о бастардизации так громко, что отрицать это было просто смехотворно.

Проблема «Дома Дракона»: когда парики важнее логики

Желание избежать путаницы привело к обратному эффекту. Вместо того чтобы сделать Таргариенов визуально разнообразными и интересными, «Дом Дракона» населил экран десятком персонажей с одинаковыми платиновыми волосами и похожими именами (сколько у нас там Эйгонов?). Зрители все равно путались, а сюжетная глубина была потеряна.

Отсутствие темных волос у Рейнис уплощило конфликт легитимности. Смешивание кровей — это не просто генетика, это политика. После Танца Драконов Таргариены были вынуждены искать союзников среди Великих Домов, и кровосмешение стало менее популярным (отчасти благодаря тому, что Эгг, проведший детство среди простолюдинов, возненавидел эту традицию).

В «Рыцаре Семи Королевств» Бейлор Сломи Копье своим видом показывает: династия меняется. Они больше не недосягаемые валирийские боги, парящие над смертными. Драконы вымерли или выродились, и сами Таргариены стали ближе к людям, чем им хотелось бы признавать. Тот факт, что HBO наконец решилось показать Таргариена, который выглядит как Мартелл, говорит о том, что новый проект будет ближе к духу и букве первоисточника.

Конец эпохи валирийского гламура

«Рыцарь Семи Королевств» обещает исправить то, что сломали предыдущие адаптации. Вводя в сюжет темноволосого наследника, шоу подчеркивает упадок дома Таргариенов. В трейлере мы слышим, как простолюдины называют правящую династию «тиранами», а их аура божественности, державшаяся на драконах и кровосмешении, стремительно улетучивается.

С Бейлором Таргариеном франшиза возвращается к нюансам мартиновского мира, где последствия политических браков видны на лицах детей. «Эффект бабочки», о котором так любит говорить сам Джордж Мартин, наконец-то сработал в правильную сторону. Теперь, когда на экране появится великий принц, не похожий на своих родственников, зритель получит наглядный урок истории Вестероса: чистота крови — это миф, который ведет к безумию, а выживание династии требует адаптации, даже если при этом приходится жертвовать фирменным платиновым цветом волос.

Возможно, если новый сериал преуспеет, в будущих сезонах или проектах мы увидим больше доверия к интеллекту аудитории, и фиолетовые линзы однажды тоже перестанут быть табу.

Если пост понравился, загляните ко мне в ТГ — сейчас там рассказываю про взлёт и падение легендарной Hammer Studios. Спасибо за внимание.

Джордж Ромеро запустил полноценно жанр зомби в кинематографе – скажут некоторые, и, пожалуй, будут правы, но это если сильно упростить ситуацию. Если же мы смотрим в детали, то выяснится, что сам Ромеро слова «Зомби» максимально избегал, да и кино про живых мертвецов было и до него. Тогда почему многие говорят, что за нынешний образ зомби ответственен именно старина Джордж?

Ну, во-первых, есть важная переходящая деталь жанра зомби-муви, что заложил сам Ромеро в своей «Ночи живых мертвецов» - социальный аспект ужаса важен, почти первостепенен, и его источником является не мычащий полуразложившийся людоед, но другой обычный человек.

Этот элемент, за некоторыми намеренными исключениями, переходит в жанре от произведения к произведению – так как истории просто про выживание не так трогают людей, не так заставляют их переживать и хвататься за свои кресла, как это делает неожиданное предательство одних героев другими.

А во-вторых, Ромеро, безусловно, заложил основу привычного вида «зомби», даже если сам их так не называл – почти неопасные поодиночке, они берут толпой и продолжают переть на героев независимо от обстоятельств.

Но что было до Ромеро? И как его «вклад» развивали после него? Давайте попробуем узнать.

Фильмы до Ромеро: чернокожие, магия вуду и опять Бела Лугоши

Происхождение слова «зомби» все еще обсуждается исследователями и единого решения по данному вопросу нет, однако почти все сходятся, что пришло оно на Гаити через язык рабов, вывозимых из Нигерии и Бенина, но даже точного его значения никто не знает.

Сам же образ зомби, который был популярен в США до Ромеро – это образ «ожившего мертвеца» из магии Вуду. Темные колдуны с Гаити якобы могли поднимать мертвых и заставлять себе служить, или могли одурманивать обычных людей, водя их в транс различными психоделиками и растительными настойками – есть теории, что эти «колдуны» могли таким методом настолько навредить нервной системе человека, что тот действительно становился «зомби» - полностью утратить волю и личность, способным исполнять простейшие задачи по указке. Но это все – про магию Вуду и так далее. А как слово «Зомби» вошло в обиход вообще?

Считается, что впервые оно на английском было упомянуто в книге «Остров магии» 1929 года Уильяма Сибрука. Там он рассказывает о том, как был на Гаити в доме колдуньи Вуду и наблюдал, как зомбированные работали на плантациях.

Словом, «зомби» на момент 1929 года для англоязычных людей в большинстве своем – это некий одурманенный раб колдуна Вуду, теоретически оживший труп, но не людоед, а просто исполняющее приказы существо.

Тем не менее, этой идеи хватило, чтобы произошел «бум» интереса на эту тему в западном обществе, который, в свою очередь, вылился в поток кино.

Самым громким и ярким стал фильм «Белый зомби» 1932 года с Дракулой... В смысле, с Белой Лугоши в главной роли антагониста.

Концепция фильма сегодня звучит незатейливо и даже немного сексистски-расистки-вульгарной: некий белый джентльмен живет в замке на Гаити, черной магией Вуду превращает мужчин (конечно, в основном, черных) в своих рабов и заставляет работать на своем сахарном заводе. Затем он обращает внимание на красивую девушку, с помощью магии ее «убивает» и делает зомби, но, конечно же, ее отправляется спасать жених и его товарищ, профессиональный охотник на зомби (все еще не трупы-людоеды, как Вы помните, а одурманенные чернокожие).

Описание может звучать грубо и банально, но для 1932 года, особенно с великолепной игрой Лугоши, это был настоящий фурор. Аудитория была в восторге, и пошёл сплошной поток фильмов про зомби.

Зрители активно поглощали подобные фильмы – но проблема данного образа «зомби» заключается в том, что они, такие «существа», строго говоря, сами по себе не враждебны и не опасны. Ими управляет всегда кто-то – значит, если нет великого Бела Лугоши, злобного колдуна из Африки, или пришельцев (да, и пришельцы зомби управляли до Ромеро) – то и «зомби» не опасны. Даже с точки зрения традиционных мифов и легенд с Гаити, зомби никогда не называются агрессорами или угрожающими кому-то.

Как следствие, обилие однотипных фильмов, где продолжается тема простенького контроля над живыми трупами или людьми одурманенными, не убило жанр, но и не могло дать ему роста. Были исключения, вроде крайне атмосферного «Я гуляла с Зомби» 1943 года, о котором мы уже упоминали в другой заметке, но таких исключений было мало и изменить всю концепцию они не могли.

Потому «бум» фильмов про «вуду-зомби» уже к концу 50-х стал стагнацией. Каждый режиссер лепил свое – вот уже зомби делают из людей выжившие нацисты, а вот древние маги Вуду атакуют Америку и так далее.

Был, правда, один любопытнейший фильм всего за два года до выхода Ромеро на сцену. Любопытен он своим сюжетом, не самым типичным даже для фильмов про «вуду-зомби».

Речь о «Чуме зомби» 1966 года – согласно сюжету, в Англии, в небольшой деревне на юго-западе Англии, начинается таинственная эпидемия, от которой умирают местные жители. Местный доктор пытается разобраться, зовет на помощь коллег, и в итоге выясняется, что здесь завелся некий любители магии вуду, что распространяет здесь произведенную его магией чуму. Болезнь убивает местных, а те, в свою очередь, обращаются зомби на службе мага.

Инфекция, что убивает и делает из человека зомби – кажется, это уже напоминает нам что-то более знакомое.

Приход Ромеро: что поменялось, кто такие эти ваши «гули», путь после него

Джордж Ромеро со своей «Ночью живых мертвецов» 1968 года, снятой за копейки по своему времени, переломил жанр – никому больше не был нужен «Вуду-зомби», все хотели зомби, как у Ромеро!

Правда у Ромеро никаких «зомби» не было. В зависимости от перевода, у него были «людоеды», «пожиратели плоти», «упыри», а в оригинале – «гули».

Гуль – это мифическое существо из арабской и персидской мифологии, питающееся мертвечиной. Прям как-то совсем не похоже на «зомби» от Вуду, да и сам Ромеро их так не называл. Но ведь это прям классические, для нас, зомби – произошли через заражения (возможно из-за космической радиации), бездумно толпой ломятся за живыми, умершие люди становятся ими, они жрут плоть. Кто же начал называть их зомби, если не Ромеро?

Теорий ходит очень много, но, по словам самого Ромеро, впервые существ в его фильме назвали «зомби» во французской газете Cahiers du Cinéma – и с тех пор, уж с их руки или кого-то еще, термин за подобными существами закрепился. Даже сам Ромеро в итоге сдался, и в сиквеле 1978-го года, «Рассвет мертвецов», уже не было никаких «гулей» - были уже привычные всем «зомби».

Фильм Ромеро произвел новый фурор, и запустил новый всплеск фильмов про «зомби» - уже второй, и уже про новых «людоедов». Вуду-истоки быстро были забыты, теперь перед лицом смерти все были равны. Брал ли он вдохновение от «Чумы зомби» 1966 года или нет? Думаю, это не так важно.

Успешность фильма была не только в его кассе, но еще и в стоимости – снимать кино про зомби можно было дешево, а зарабатывать очень много.

Поток нового кино о «новых» зомби был нескончаемым почти все семидесятые годы, да и начало восьмидесятых затронул – хотя далеко не все фильмы соблюдали подход Ромеро к созданию социального напряжения и драмы между героями, все они исходили из новой кино-фабулы об оживших мертвецах.

Причины оживления, впрочем, разнились – это было и биооружие, и даже магическая некромантия – комедийный хоррор 1972 года «Трупы детям не игрушка» выстроен вокруг темы поднятия мертвецов традиционной магией тщеславным лидером-садистом театральной группы – хотя и не мага вуду.

Другой яркий пример «магического» происхождения восставших мертвецов, конечно же, будет фильм «Зловещие мертвецы» 1981 года – в результате прочтения книги «некрономикон», группа отдыхающих молодых ребят призывают в мир древнее зло, что убивает и сводит их с ума, а затем вселяется в их тела, превращая в чудовищ и ожившие трупы, так называемых «дедайтов» - хотя последнее наименование во франшизе появилось лишь во втором фильме. Отличаются «Зловещие» от обычных зомби еще и тем, что они, де-факто, не бездумные людоеды, а демоны в телах умерших, темная сила – а потому полноценно зомби «по-Ромеровски» считаться не могут, так что и к фильмам именно про «зомби» серия «Зловещие мертвецы» не относится – хотя нередко попадается в любительских подборках лучшего кино про оживших мертвецов 80-х – заслуженно, но, по-хорошему, не в категории «зомби»/

Как следствие, чаще всего, способ появления зомби в фильмах этого периода – радиация, вирусы, эксперименты правительства. И если с вирусом или радиацией все понятно и нормально сочетается с каноном Ромеро, то что насчет экспериментов правительства?

Шутка ли, но именно Ромеро эту концепцию и представил – в своем фильме «Безумцы» 1973 года Джордж Ромеро представил историю, согласно которой, в результате крушения самолета, несущего биологическое оружие, разработанное правительством, по территории небольшого городка распространился вирус, что либо убивал зараженных, либо превращал их в истеричных и безумны агрессивных маньяков, нападающих на все живое. Да, это не совсем «зомби» - но лишь потому, что они не мертвы. Фильм в прокате, к слову, провалился, но для нас он интересен концептуально – герои пытаются сбежать и выжить, вынуждены постоянно двигаться, спорить, иногда вступать в конфликты друг с другом со смертельным исходом в то время, как все вокруг превращается в засилье агрессивных существ, что когда-то были людьми.

Фильм заканчивается на совершенно безрадостной ноте – лекарство не добыто, а признаки заражения уже появляются в другом городе. Иными словами, перед нами один из самых первых представителей, как минимум концептуально и идейно, жанра «Зомби-Апокалипсис». Да, до этого были фильмы про заселение мира нелюдьми или мутировавшими от некого вируса людьми, но не такими и без такого социального контекста и постоянной угрозы заражения для героев.

Другим любопытным подходом к тематике зомби становится фильм 1977 года «На волне ужаса», в котором туристы на своем корабле натыкаются на всплывший корабль с проектом немецких супер-солдат времен второй мировой – и да, конечно же, эти суперсолдаты - зомби. Звучит, по нашим меркам сегодня, банально, почти дурновкусие, но этот фильм был одним из первых, что заложил идею сюжета «ожившие мертвецы – злобный эксперимент злобных ребят из прошлого».

Наконец, в 1978-м году выходит «Рассвет Мертвецов» - прямой сиквел «Ночи оживших Мертвецов», тоже от Джорджа Ромеро. Он тоже мгновенно становится классикой жанра – Джордж наваливает в него еще больше социальной драмы и социального комментария, еще больше раскрывает тему влияния на мир вируса зомби, развивая в более широком смысле концепцию зомби-апокалипсис. Настоящий самородок в рамках зомби-муви и по сей день.

Очень интересным и уникальным вышел фильм «Зомби» 1979 года, он же «Зомби 2». Как так, одновременно и первая часть, и вторая? Ситуация сложная, но, если постараться описать ее в двух словах, суть примерно такая: в итальянском прокате вышла своя версия «Рассвета Мертвецов» Ромеро с немного иным монтажом и под незамысловатым названием «Зомби». Она была успешной, более чем, и в Италии решили снять свой сиквел «Рассвета» - «Зомби 2». Хотя, технически, это все же «Зомби 1».

Лента эта интересна, впрочем, не только своим уникальным названием, но и содержанием – помимо высокого уровня жестокости и кивков в сторону боди-хоррора, «Зомби 2» вернул в концепцию кино магию Вуду! Да, здесь «зомби» производятся с помощью гаитянских ритуалов, но это стопроцентные ожившие мертвецы, как у Ромеро. Смесь получилась уникальной и очень понравилась итальянцам – так что у фильма есть еще несколько сиквелов даже. Разумеется, этот фильм очень сильно отходит от концепции Ромеро.

Восьмидесятые все еще наполнены жанровым кино про зомби по формуле «Ночи оживших мертвецов», но градус активности и новизны заметно убавляется – даже «День живых мертвецов» 1985 самого Ромеро, третий его фильм о зомби, хотя и считается отличным и культовым, продолжает повторение одних и тех же социальных комментариев про природу человеческих конфликтов, уход в более мрачный сюжет в более впечатляющих декорациях не помог стать фильму успешнее (или даже настолько же успешным), что «Рассвет мертвецов». И хотя фильм точно нельзя назвать провальным или плохим, он является хорошим показателем застоялости идеи.

Необходимо было двигаться дальше, и многие это ощущали, потому появляется все больше ярко-комедийных хорроров о зомби, самым ярким из которых, пожалуй, является «Возвращение живых мертвецов» 1985 года является прямой пародией-отссылкой на фильмы Ромеро, более того, по некоторым данным именно Ромеро и должен был его снимать изначально. История незатейливая – снова поднимающий трупы вирус, но выпускают его не злобные колдуны, надменные военные, неожиданные аварии, а парочка непоседливых молодых сотрудников медицинского склада. Фильм стал культовой классикой жанра комедийного хоррора, но, что важнее, заложил очень странную и глупую идею – зомби хотят, в первую очередь, съесть мозги жертв. Раньше этой детали в концепте зомби не было, но данный фильм ее закрепил и она настолько всем понравилась, что до сих пор активно используется в мемах или произведениях о зомби.

Другой пример нового подхода продемонстрировал фильм «Реаниматор» 1985 года, вольная адаптация рассказа «Герберт Уэст — реаниматор» Лавкрафта. Случай этот интересен в первую очередь тем, что, строго говоря, оригинальный рассказ во многом стал вдохновителем концепции зомби, как оживленных с помощью науки, трупов, однако никогда напрямую не цитировался произведениям о зомби. А теперь фильм по нему и сам является частью жанра фильмов про живых мертвецов – что был, повторюсь, вдохновлен рассказом. Довольно иронично. Что до завязки фильма – то она тоже носит характер черной комедии в некоторых деталях и с оригинальным произведением Лавкрафта связана очень и очень поверхностно.

Все в большем количестве фильмов о зомби появляются элементы популярных для того времен слэшеров, и медленно, но верно жанр зомби-муви вновь начинает стагнировать – не так заметно, как в период «вуду-зомби», идей у режиссеров много и фильмов выходит достаточно, но уже явно ощущается потеря интереса аудитории. Слэшеры и сами переняли многое от зомби-муви, но становились все более востребованными в отличии от кино про живых трупов.

К счастью для жанра, наступают 1990-е и 2000-е – а с ними приходят технический прогресс и пора «ремейков»

Третье дыхание жанра – оживший мертвец встал снова

Уже в 1990-м году выходит ремейк «Ночи живых мертвецов» - он напоминает о влиянии и основных идеях Ромеро, освежая память нового и старого поколения об основных концепциях жанра. Сам Джордж принял участие в ремейке, однако ему это не помогло – отзывы о фильме оказались смешанными, многие не поняли, зачем был нужен этот ремейк. Во многом, именно явно не самый большой успех конкретно этого фильма является отличной демонстрацией того, что жанр начал уставать.

Однако не фильмами едиными – в 1996 году выходит игра Resident Evil, берущая за основу зомби, как основных противников, но приправляя их крутыми очень уж «американскими» героями, что могут побеждать, если смогут пережить встречу с ожившими трупами, да еще и с довольно крепким сюжетом уровня фильма категории В, но с хорошей игровой постановкой и умением пугать низко-полигональными модельками кадавров.

Взрыв интереса к зомби-теме последовал незамедлительно – «Резак» стал тем самым новым толчком и катализатором, но необходимо было двигаться дальше и кинематографу.

Так приходит пора… Быстрых зомби! Условно их можно назвать «супер-новыми зомби». Нет, конечно, в условных комиксах американских или японской манге уже были концепции быстрых и ловких живых мертвецов, но широкому зрителю их впервые представил «28 дней спустя» 2002 года. Концепция вируса осталась, осталась идея социального конфликта выживших в рамках чрезвычайной ситуации – уже полноценного конца света с зомби, но добавлен новый элемент – зомби намного агрессивнее, сильнее, быстрее и инициативнее. Казалось бы, мелочь – но она максимально меняет правила игры в жанре, и теперь зрителя ожидает не просто страх за героев, но и прилив адреналина от повышенной динамики как визуальной, так и событийной – зомби, что умеют бегать, намного быстрее и активнее будут косить ряды героев, порой и очень внезапно. «28 дней спустя» и сегодня считается одним из лучших фильмов о зомби, и, конечно, обзавелся уймой сиквелов.

Продолжается развитие концепции «комедия про зомби» — это и британский «Зомби по имени Шон» 2004 года и канадский «Зомби по имени Фидо» 2006 года. Если второй сложно назвать очень удачным, то вот «Шон» стал классикой сатирической комедии про оживших мертвецов, которые выходят и по сей день.

Уже в 2010-х активно выходят супер-динамичные блокбастеры и экшены про зомби – «Мировая война Z» 2013 года, как самый яркий пример – не просто фильм про пост-апокалипсис, но настоящее эпическое кинополотно про нашествие зомби – во многом, масштаб для жанра невиданный ранее.

Зомби-жанр активно появляется в азиатском хорроре, и вот уже корейский «Поезд в Пусан» 2016 года становится чуть ли не одним из лучших фильмов жанра вообще за всю историю его существования – как и запускает яркую волну азиатских фильмов и сериалов о зомби, отличающихся от западных в деталях и некоторых подходах к драматургии и смертности героев.

Но сериальная сторона на западе тоже не остается в стороне – 11 сезонов гипер-популярного сериала «Ходячие мертвецы» про зомби-апокалипсис и выживание в нем людей, что сами становятся монстрами, с постоянной драмой, внезапными смертями героев и тяжелыми судьбами почти всех персонажей, или легкий бытовой с элементами черной комедии «Я – зомби» про разумную девушку-зомби, что ест мозги погибших в результате преступлений и расследует криминальные дела, пока другие разумные зомби плетут интриги за спинами обычных людей – более диаметрально противоположные подходов к жанру «зомби» придумать сложно, но оба существуют и оба относительно любимы фанатами.

Итог – неизбежность зомби-апокалипсиса…. На экране

Зомби-жанр пережил три «оживления» - первое, через магию вуду; затем второе, через вирусы и социальные конфликты; и наконец, третье – через динамику и разнообразие.

Все три оживления жанра оставили в нем свой след, все три заполнены хорошими и плохими образчиками, и все три, в конечном итоге, пойдут к упадку – совсем недавно многие считали, что третья волна интереса к зомби уже угасла, но нет, жанр вполне себе жив и востребован пока еще. Но надолго ли? Пока что ему удается выживать на новых идеях и разнообразии, однако рано или поздно он все же снова начнет стагнировать и интерес может вновь начать заметно падать.

С другой стороны… Зомби никогда не остаются надолго в могиле, верно? Так что даже если период падения «третьей» волны уже не за горами, думаю, история этого направления хоррора прекрасно демонстрирует, что его пальцы всегда еще выкопают тело из могилы с новым задором и энергией.

А мы и рады будем встрече со старым другом – воняет гаитянскими травами, конечно, подгнил, да и носится как угорелый – но ничего, зато свой, давно знакомый, просто имидж меняет часто.

Спасибо, что прочитали. Надеюсь Вам было интересно и Вы узнали что-то новое.

Автор текста: Руслан Аманжолов. Написано специально для CatGeek и читателей Pikabu.

🎮 🎲 Также читайте нас на других ресурсах:

• Телеграм ↩ – новости, заметки и розыгрыши.

• ВК ↩ – наша Родина.

• Ютуб ↩ – пробуем делать видео.

Мы всегда рады новым авторам. Если хотите предложить статью на CatGeek или заинтересованы в сотрудничестве — пишите сюда или сюда.