СССР
Всем, кто ностальгирует по временам СССР.
Кто готов окунуться полностью в те времена?
Пора искать швею?
Показать полностью
1
0 просмотренных постов скрыто
Фронт и тыл Великой Отечественной Войны на снимках. 20 раскрашенных фотографий. Часть 8
Немец смотрит на портрет маршала Советского Союза И.В. Сталина на Унтер-ден-Линден. Берлин. Советская зона оккупации Германии. 3 июня 1945 года.
Артиллеристы занимают позицию. 45-мм противотанковая пушка образца 1937 года. Кольский п-в, 1941 год.
Фотограф: Евгений Халдей
На Курской дуге. Обкатка пехоты танками. Красноармейцы в окопе и танк Т-34, который преодолевает окоп, проходя над ними.
Автор: Марк Марков-Гринберг
Ленинградцы обучаются приемам штыкового боя у Исаакиевского собора. Занятия проводились в рамках «Всевобуча». 1941-1942.
Занятия проходили у стен Исаакиевского собора и были частью программы «Всевобуч» — Всеобщего военного обучения. В неё вовлекали не только мужчин призывного возраста, но и подростков, женщин, пожилых людей, рабочих и служащих. Цель была едина — обеспечить базовую боевую подготовку как можно более широких слоёв населения, превратив каждого гражданина в потенциального защитника города.
Тяжелые самоходные артиллерийские установки САУ СУ-152 одной из частей 2-го Прибалтийского фронта преодолевают вброд водную преграду. Латвийская ССР, июль - август 1944 года.
Фотограф: Владимир Гребнев
Летчицы 46-го гвардейского ночного бомбардировочного авиационного полка у фронтовой землянки. Геленджик, сентябрь 1943 года.
Фотограф: Евгений Халдей
«Ночные ведьмы» — легендарные лётчицы Великой Отечественной войны. Так немецкие солдаты прозвали женщин-лётчиц 588-го ночного бомбардировочного авиаполка — единственного в мире женского авиаполка, сформированного целиком из добровольцев. Официально они числились как часть 46-го гвардейского ночного бомбардировочного авиаполка, но в истории навсегда остались под жутковато-уважительным прозвищем «Ночные ведьмы».
Летали они на устаревших бипланах По-2 — деревянных, тканевых, медленных и почти бесшумных. Именно эта «тишина» делала их особенно опасными: перед сбросом бомб мотор глушили, и самолёт скользил вниз, как призрак. Немцы не слышали приближения — только свист ветра… и взрыв.
За всю войну «Ночные ведьмы» совершили более 23 тысяч боевых вылетов, сбросив около 3 тысяч тонн бомб. Многие из них стали Героями Советского Союза, а потери полка — одни из самых высоких в советской авиации: каждая третья лётчица погибла.
Это были не просто пилоты — это были символы мужества, стойкости. Их подвиг до сих пор вдохновляет, напоминая: героизм не имеет пола, а небо — не всегда принадлежит только мужчинам.
Котенок на пепелище города Жиздра, Смоленская область, 1943 год.
Жиздра (с 1944 года — в составе Калужской области).
Оригинальное название снимка: «По дорогам войны. На пепелище…».
Фотограф М. Савин вспоминал: «В этом небольшом городе Жиздра после боёв я никого не нашёл в живых, кроме этой раненой кошки».
Жиздра — древний городок на берегу одноимённой реки, впервые упомянутый в летописях ещё в 1146 году. С 5 октября 1941 года он оказался под немецкой оккупацией. В феврале–августе 1943 года в районе Жиздры вновь развернулись ожесточённые сражения.
Перед отступлением гитлеровцы в течение двух недель систематически уничтожали город: квартал за кварталом он горел дотла. Каменные церкви и дома взрывали, колодцы отравляли, а улицы, тротуары и даже огороды минировали. В результате Жиздра была полностью стёрта с лица земли.
Трудоспособную молодёжь насильно угнали в Германию на принудительные работы.
Жители блокадного Ленинграда выходят из бомбоубежища после отбоя воздушной тревоги, 1942 год.
Фотограф: Борис Кудояров
Николая Сергеевича Смирнова (1923 года рождения) на Нежинском направлении. Сентябрь 1943 года.
Фотограф: Семен Фридлянд
Старший сержант Валентина Андреевна Пономарева (1926 г.р.), санинструктор 705-го стрелкового полка 121-й стрелковой дивизии, оказывает первую помощь — накладывает повязку на рану младшему лейтенанту, командиру взвода автоматчиков 383-го стрелкового полка той же дивизии.
Дети за партами разрушенной школы в Сталинграде, 1943 год.
В феврале–марте 1943 года в Краснооктябрьском районе Сталинграда действовала единственная начальная школа (четыре класса), где учились 76 детей. Занятия проходили в полуразрушенном здании: с потолка свисали обломки штукатурки и кирпичи, угрожая обвалом. Несмотря на опасность, это было единственное место, где школа могла хоть как-то функционировать.
Эвакуация раненого с поля боя на собачьей упряжке под Львовом. Август 1944 года.
Фотограф: Георгий Хомзор
Оружейники загружают бомбы ФАБ-50 и ФАБ-100 в советский бомбардировщик Пе-2 перед вылетом. Информации о месте и дате съемки нет.
С осени 1941 года пикирующий бомбардировщик Пе-2 стал активно использоваться на всех фронтах Великой Отечественной войны, а также в составе морской авиации Балтийского и Черноморского флотов. Уже во время контрнаступления под Москвой на его долю приходилось около четверти всех бомбардировщиков, задействованных в операции.
Однако бомбардировка с пикирования оказалась делом исключительно сложным и опасным: пилоты рисковали попасть под осколки собственных бомб. Поначалу командование избегало таких рискованных манёвров, но всё изменил дважды Герой Советского Союза Иван Полбин. Именно он внедрил в боевую практику тактику точечных ударов с пикирования.
Во время Сталинградской битвы родилась знаменитая «полбинская вертушка» — тактический приём, при котором десятки Пе-2, заходя в пикирование под углом до 70 градусов, поочерёдно наносили точечные удары, прикрывая друг друга. Такой манёвр делал самолёты крайне трудной целью для зенитной артиллерии.
Пе-2 успешно применялись и в условиях уличных боёв, действуя с малых высот для максимальной точности. Особенно ярко их эффективность проявилась на Курской дуге: только за один день — 16 июля 1943 года — 115 машин 3-го бомбардировочного авиакорпуса уничтожили 55 танков, 229 автомашин, 11 зенитных и 3 полевых орудия, 12 пулемётных и миномётных точек, а также 7 складов с горючим и боеприпасами.
До самого конца войны Пе-2 оставался одним из ключевых ударных самолётов Красной армии, участвуя во всех крупнейших сражениях и заслуженно став символом советской фронтовой авиации.
Маленькая девочка в избе. Оккупированная немцами территория (ныне Белгородская область),1942 год.
Фотограф: Франц Грассер
Советские автоматчики на крыше дома в Сталинграде, январь 1943 года.
Между боями. Новороссийск, июнь - август 1943 года.
Фотограф: Евгений Халдей
Оригинальная подпись к фото: «Обитательница моей машины». Крымский фронт. Январь, 1942 год.
Техник-лейтенант Василий Михайлович Арзамасцев (1919–1979), командир фотовзвода 796-го отдельного разведывательного артиллерийского дивизиона, кормит своего необычного питомца — совёнка.
Берлин, Германия, май 1945 года.
Воздушный бой, 1945 год.
Фотограф: Евгений Халдей
Советские офицеры с чешскими детьми в освобожденной Праге. Май, 1945 года.
Праздничный салют над Кремлем в день победы Советского Союза над нацистской Германией в Великой Отечественной войне. 9 мая, 1945 года.
Фотограф: Николай Ситников
9 мая 1945 года для советских людей началось в 2:10 утра — с исторического сообщения Юрия Левитана: «Великая Отечественная война победоносно завершена! Германия полностью разгромлена!»
Страна взорвалась ликованием: люди будили соседей, выходили на улицы, устраивали митинги на заводах. «Незнакомые целовались — мы все были одним целым», — вспоминал очевидец Геннадий Цыпин.
В Москве звучали оркестры, танцевали на площадях, в кинотеатре «Ударник» показывали хронику взятия Берлина. К вечеру над Красной площадью зажглись берлинские прожекторы, в 21:00 выступил Сталин, а в 22:00 прогремел победный салют — 30 залпов из тысячи орудий.
Также буду рад всех видеть в телеграмм канале, где публикуется множество раскрашенных исторических снимков со всего мира или в группе ВК.
Показать полностью
20
Социализм в IT-шных терминах: СССР как тестовая среда
Эта статья написана с использованием метафор из мира разработки и тестирования программного обеспечения. Если вы не айтишник — это не проблема. Здесь не требуется специальных знаний и технического бэкграунда. Речь идет не о компьютерах как таковых, а о логике анализа сложных систем.
Современное тестирование — это способ трезво оценивать, как работает большая и сложная конструкция: какие цели перед ней ставились, в каких условиях она запускалась, что пошло не так, что сработало, где были ошибки реализации, а где ограничения среды. Эти принципы легко применимы не только к программам, но и к экономике, государству и обществу в целом.
Мы будем рассматривать СССР как первую в истории попытку запустить новую социально-экономическую систему в реальных условиях, а не как абстрактную идею или набор лозунгов. Айтишные термины здесь — лишь удобный язык для разговора о вещах, с которыми сталкивался любой сложный проект: дефицит ресурсов, внешнее давление, управленческие ошибки, удачные решения и незавершенные результаты.
Если убрать технические слова, смысл простой: что хотели построить, в каких условиях начали, что получилось, почему система дала сбой и какие выводы из этого можно сделать на будущее.
1. Введение
Рассматривать построение социализма как системный эксперимент корректно по простой причине: речь была не о декларации намерений, а о запуске огромной социально-экономической машины, которая должна была работать иначе, чем привычная капиталистическая. В терминах тестирования это не “проверка фичи”, а попытка ввести в эксплуатацию новую архитектуру общества на реальных пользователях, при реальных ограничениях, с реальными авариями и внешними атаками.
Цель эксперимента с точки зрения марксизма была материальной и практической: устранить эксплуатацию человека человеком через смену отношений собственности и управления производством, поднять производительные силы до уровня, при котором возможна более свободная и равная организация жизни, и запустить исторический переход к бесклассовому обществу.
Цель тестирования с точки зрения системного анализа похожа по форме: проверить жизнеспособность новой модели в заданной среде, выявить ограничения, дефекты реализации и архитектуры, оценить устойчивость под нагрузкой, собрать обратную связь и понять, какие требования реально закрываются, а какие требуют пересмотра решений или условий запуска.
Если коротко: СССР был не “утопией на бумаге”, а первой попыткой выкрутить регуляторы общества на другие значения и посмотреть, что выдержит система, а что начнет дымиться.
2. Требования и постановка задачи
Если описывать социализм как продукт, то “требования” к нему в марксистской логике выглядят так.
Устранение эксплуатации: прибавочный продукт не должен присваиваться частным собственником, а распределение должно подчиняться общественным целям, а не прибыли.
Общественная собственность на средства производства: ключевые активы (земля, заводы, инфраструктура, банки в той или иной форме) выводятся из частного контроля, чтобы изменить сам механизм классовой власти.
Планирование: вместо стихийной координации через рынок и прибыль — сознательная координация производства и распределения, исходя из потребностей и задач развития.
Рост производительных сил: обязательное условие, потому что бедность и дефицит не лечатся лозунгами. В марксистской рамке социализм должен расширять “железо” общества: технологии, инфраструктуру, образование, культуру труда.
Движение к бесклассовому обществу: постепенное снижение социального расслоения, уменьшение роли принуждения и аппарата подавления, расширение реального участия масс в управлении.
Важный момент: Маркс не писал техническое задание в стиле “вот вам UML-диаграмма социализма и инструкция по установке”. Он описывал закономерности развития капитализма, противоречия, которые толкают систему к смене формы, и целевые критерии нового строя. То есть скорее определил “что должно быть достигнуто” и “почему это вообще возможно”, но оставил открытым “как именно реализовать” в конкретной стране с конкретным наследством.
В терминах ISTQB это похоже на ситуацию, когда бизнес-цели понятны и обоснованы, acceptance criteria намечены, но detailed requirements и дизайн решения приходится делать на ходу, в живом проекте, где заказчик одновременно и пользователь, и среда, и источник рисков.
3. Исходная среда и стартовые условия
Тестовая среда СССР была суровой даже по меркам “релиз в пятницу вечером”.
Экономика: преимущественно аграрная страна, с низкой производительностью труда, слабой индустриальной базой, огромными региональными диспропорциями.
Войны и разрушения: Первая мировая, затем Гражданская, интервенции, разрыв хозяйственных связей, голод, разруха. Это как запускать новую ERP не на чистом стенде, а на горящей серверной, где кабели обуглены, документации нет, а админ ушел на фронт.
Неграмотность и кадровый голод: дефицит управленцев, инженеров, специалистов. Для сложной системы управления это критично: у тебя может быть гениальный план, но если “операторы” не подготовлены, система начнет выдавать мусор на выходе.
Отсутствие аналогов: не было готового “референсного проекта социализма в крупной стране”, который можно было бы воспроизвести. То есть почти нулевая база для бенчмарков и best practices.
Итого: старт был не “в идеальных условиях”, а в режиме, когда само существование страны было нестабильным. Если бы мы оценивали такой проект как тестировщики, мы бы сразу записали: среда крайне шумная, множество неконтролируемых переменных, высокий риск ложных выводов “модель не работает”, когда на самом деле не работает питание, сеть и половина инфраструктуры.
4. Архитектура системы и выбранная реализация
Большевики выбрали архитектуру, которая соответствовала их задачам выживания и ускоренного развития.
Централизованное планирование: попытка собрать экономику в единую управляемую систему, где ресурсы распределяются по целям, а не по платежеспособному спросу.
Партийное управление: партия как “ядро управления” и идеологический компас, который должен удерживать проект от дрейфа обратно к капиталистическим отношениям.
Мобилизационная модель: концентрация ресурсов, жесткие приоритеты, дисциплина, ставка на быстрый рост тяжелой промышленности и инфраструктуры.
Если переводить это на ИТ-язык, то получаем монолит с ручным управлением и высокой связностью компонентов. Центр принимает решения, центр распределяет ресурсы, центр же отвечает за стабильность. Плюсы монолита известны: проще мобилизоваться, проще держать единый стандарт, проще “продавить” крупные изменения. Минусы тоже классические: перегруз центра, запаздывающая обратная связь, бюрократическое разрастание, риск того, что ошибки в ядре ломают всю систему.
Какие решения были вынужденными? Многое из мобилизационности и централизации объясняется средой: война, разруха, дефицит кадров, угрозы интервенции, необходимость индустриализации “в короткие сроки”. В таких условиях распределенная демократия управления и мягкие контуры планирования могли просто не успеть.
Какие решения были идеологически обусловленными? Роль партии как “носителя линии”, ставка на подавление частного интереса как угрозы реставрации, жесткая политическая дисциплина. Тут уже смесь: часть действительно была ответом на риск контрреволюции, часть — попыткой сделать идеологическую стабильность заменой институциональной.
Если говорить без украшений: они выбрали архитектуру, которая умеет выигрывать гонку на выживание и индустриальный рывок, но дорого платит за это гибкостью, самокоррекцией и качеством обратной связи.
5. Тестирование в условиях внешних воздействий
СССР практически не работал в “лабораторных условиях”. Он сразу оказался в режиме непрерывного стресс-тестирования.
Интервенция и Гражданская война: это не просто “баги на старте”, это серия DDoS-атак на инфраструктуру, кадровый состав и легитимность управления.
Блокада и изоляция: ограниченный доступ к технологиям, рынкам, финансам. Для страны, которая должна была догонять индустриально развитый мир, это как разрабатывать продукт без доступа к нужным библиотекам и железу, когда конкуренты еще и стараются, чтобы ты их не получил.
Гонка вооружений и холодная война: постоянная высокая нагрузка на бюджет, на промышленность, на науку. Любая система под таким постоянным “перегревом” начинает принимать решения не оптимальные, а аварийно-устойчивые: лишь бы не рухнуть сегодня.
В тестировании есть банальная мысль: система, которую все время тестируют на выживание, может показать отличную устойчивость к атакам, но проваливаться по удобству, качеству сервиса и развитию пользовательских сценариев. СССР во многом и был таким: “работает под бомбежкой” — да, “идеально обслуживает разнообразные повседневные потребности” — сложнее.
6. Найденные дефекты и ограничения системы
Ключевые дефекты СССР обычно перечисляют в моральных терминах. Нам полезнее разложить их по типам: архитектурные, реализационные и средовые.
Архитектурные дефекты.
Бюрократизация как следствие централизации: когда решение проходит много уровней, растет задержка, искажается смысл, ответственность размазывается. Это не “плохие люди”, это свойство системы с перегруженным центром.
Отчуждение управления от масс: если каналы участия слабые, обратная связь превращается в отчетность, а отчетность почти всегда “как надо”, а не “как есть”.
Искажение обратной связи: план и показатели начинают жить своей жизнью. Это классический эффект KPI: измеряемое становится целью, а реальная цель уходит в тень.
Реализационные дефекты.
Кадровый дефицит и управленческая неопытность: в ранних этапах ошибки неизбежны, потому что команда строит самолет в полете.
Перекос стимулов: мотивация в системе часто завязана на выполнение плана и формальные критерии, а не на реальную ценность и качество.
Догматизация: когда идеология подменяет анализ, возникают “запреты на баг-репорты”. В любой системе это смертельно: если нельзя говорить о дефектах, они не исчезают, они копятся.
Средовые дефекты.
Хроническая внешняя угроза подталкивает к закрытости, секретности, усилению контроля и силовых механизмов. Даже если ты хотел бы ослабить “надстройку принуждения”, среда постоянно напоминает: расслабишься — тебя снесут.
Какие дефекты были устранимыми? Многие реализационные: улучшение механизмов обратной связи, переработка стимулов, борьба с показухой, институциональные ограничения власти аппарата, развитие самоуправления на уровне предприятий и территорий.
Какие накапливались системно? Архитектурные при жесткой централизации: бюрократия как класс управления, отрыв центра от реальности, деградация обратной связи. Если систему не переразвернуть, эти дефекты начинают доминировать, даже если изначально были “ценой за мобилизацию”.
7. Достижения и успешные тест-кейсы
Теперь честно про то, что работало. Потому что тестирование без фиксации успешных кейсов — это не тестирование, а нытье в баг-трекере.
Индустриализация и инфраструктура: резкий рост промышленности, энергетики, транспорта. Это прямое закрытие требования “рост производительных сил”. Без этого страна не выжила бы и не стала бы субъектом истории, а осталась бы сырьевым придатком сильных.
Победа в войне: как тест устойчивости государства и экономики — экстремальный кейс. Система выдержала и мобилизовала ресурсы так, как это было возможно в рамках выбранной архитектуры.
Наука, образование, инженерная школа: ликвидация массовой неграмотности, создание кадрового фундамента, развитие высоких технологий (в том числе космос). Это закрывает требования о развитии производительных сил и расширении возможностей человека, а не только росте “железа”.
Социальная мобильность и базовая социальная защищенность: резкое снижение крайних форм нищеты, доступ к образованию и медицине, формирование широких слоев квалифицированного труда. Не рай, но серьезный сдвиг относительно стартовой базы.
Если переводить на язык требований: система закрыла часть ключевых acceptance criteria, особенно там, где нужна была мобилизационная способность, масштаб, концентрация ресурсов и стратегическое планирование.
8. Валидация и верификация
В тестировании есть полезное разделение, которое часто теряют в политических спорах.
Валидация: “делаем ли мы правильную вещь?” То есть соответствует ли сама цель социального проекта реальным потребностям общества и логике исторического развития: устранение эксплуатации, расширение возможностей большинства, снятие противоречий капитализма.
Верификация: “делаем ли мы вещь правильно?” То есть корректно ли реализована выбранная модель, соответствует ли реализация дизайну, не нарушены ли собственные принципы, работают ли механизмы обратной связи, контроля качества, обновления.
СССР частично провалил верификацию по ряду критических механизмов: обратная связь, контроль аппарата, гибкость управления, стимулы, предотвращение бюрократического захвата. Но это не автоматически отменяет валидацию целей. Провал реализации не равен ложности цели. Если у тебя упал релиз из-за архитектурного долга и отсутствия мониторинга, это не доказывает, что сама бизнес-задача бессмысленна.
И наоборот: даже успешные достижения не доказывают, что все было реализовано оптимально. Они доказывают, что в системе был большой потенциал и реальные работающие контуры.
9. Итоговый результат тестирования
Был ли СССР “завершенным продуктом”? Скорее нет. По ощущениям ближе всего метафора большой бета-версии, запущенной сразу на всю страну, где первые версии решали задачи выживания и рывка, но критические механизмы качества и самокоррекции не были доведены до устойчивого состояния.
Это был прототип, который доказал несколько вещей.
Социалистическая мобилизация и планирование могут резко поднять производительные силы, дать массовое образование и научную базу, обеспечить социальную мобильность и стратегические рывки.
Одновременно централизованная архитектура без работающих механизмов контроля аппарата и обратной связи склонна к накоплению системного дефекта: бюрократия начинает действовать как отдельный интерес, а общественные цели подменяются самосохранением управления.
Почему крах системы не равен опровержению марксизма?
Потому что марксизм — это не обещание “всегда будет успех”, а анализ противоречий и условий. СССР рухнул не потому, что “эксплуатация вдруг стала хорошей”, а потому что внутренняя конструкция управления, стимулов и обратной связи деградировала, а внешняя среда и мировой рынок создавали постоянное давление. Это похоже на то, как инженерная идея может быть верной, но первая реализация — недоведенной, уязвимой и под постоянными атаками.
10. Рекомендации для будущих итераций
Если воспринимать опыт СССР как отчет о тестировании, то рекомендации выглядят не как лозунги, а как требования к следующей версии.
Обратная связь должна быть защищена от искажения. Нужны механизмы, при которых плохие новости не наказываются, а используются. Иначе система слепнет и едет по приборам, нарисованным для начальства.
Децентрализация там, где это повышает качество. Не “развалить управление”, а перераспределить принятие решений ближе к месту, где возникает информация. В ИТ это переход от монолита к более модульной архитектуре: центр задает цели и стандарты, но не пытается ручками крутить каждый винтик.
Контроль аппарата как ключевое требование. Если управленческий слой не подотчетен и не сменяем, он превращается в собственника функции управления. Это и есть системный риск захвата.
Стимулы должны быть привязаны к реальной полезности, качеству и развитию, а не к формальным цифрам. Иначе KPI съест смысл, как обычно: “план выполнен”, а на выходе дефицит, брак и показуха.
Адаптивность вместо догмы. Марксистский подход вообще-то про анализ реальности, а не про заклинания. Будущая модель должна уметь пересматривать решения на основании данных, а не защищать “единственно верную схему”.
Роль технологий будет иной. Сегодняшние средства учета, планирования, моделирования, логистики и обратной связи несравнимы с XX веком. Будущие попытки социалистического строительства неизбежно будут другими: больше автоматизации, лучше измеримость, быстрее корректировки. Но технологии сами по себе не спасают, если социальные механизмы обратной связи и контроля власти не работают.
И главный вывод: будущая версия не обязана копировать советскую модель, но обязана учитывать ее баг-репорты и успешные кейсы. Потому что игнорировать первый большой тест — это как гордо выкинуть результаты нагрузочного тестирования и снова пойти в прод “на авось”. История обычно не любит такие релизы.
Показать полностью
10
Press T to Pay
Чтобы пополнить баланс любимой игры, не надо танцевать с бубном и читать заклинания. Достаточно зайти в приложение или личный кабинет Т-Банка: пара кликов — и оплата прошла!
Оплачивайте игровые сервисы через Т-Банк: это быстро, просто и безопасно.
Реклама АО «ТБанк», ИНН: 7710140679
Фото дня
Леонид Ильич Брежнев, дата рождения 19 декабря 1906 года.
Показать полностью
1
"Мы бы всю жизнь считали его предателем, если бы не мама": как бывшая жена Вера Глаголева спасла Родиона Нахапетова от ненависти дочерей
В 1954 году в Днепропетровске, на улице Рабочей, к десятилетнему мальчику, игравшему в песочнице у дома, подошел незнакомый мужчина и задал вопрос: "Как тебя зовут?". "Родина", - ответил мальчик и попятился назад. Его испугала коварная улыбка незнакомца. Мужчина в целом выглядел странно: старый коричневый пиджак, грязные брюки, огромный шрам на лице. Но ещё страннее прозвучали его следующие слова: "Позови-ка маму. Скажи, что твой отец приехал".
Этого человека не должно было существовать. Мать Родиона, Галина, всегда твердила сыну: папа погиб на фронте. Но он стоял здесь, живой.
Родители просидели на скамейке у дома почти весь день. Они о чём-то тихо разговаривали, отец пристально вглядывался в лицо мальчика, словно искал свои черты, а сам Родина - тогда его звали именно так - бегал рядом, не совсем понимая что вообще происходит. На прощание отец подарил ему маленький радиоприемник "Москвич" и исчез так же внезапно, как появился. Но на этот раз исчез навсегда.
Лишь спустя много лет, когда Родион Нахапетов уже станет кумиром для миллионов зрителей, эхо той встречи догонит его. В 1991 году, когда он будет снимать один из своих фильмов в Ереване, его разыщет сводный брат Валерий. Он расскажет, что отца уже нет в живых, но за два года до смерти старик собрал семью и открыл тайну, которую хранил полвека. У него была любовная связь на войне с подпольщицей по имени Галина, и где-то в Москве живет его сын. "Мой внебрачный сын - известный артист, и я им очень горжусь", - признался он своим домашним.
Эта драма с отцом уходила корнями в другую, куда более страшную историю - историю самого появления Родиона на свет. Беременная им мама, совсем юная связная подпольной группы "Родина", получила опасное задание: перейти линию фронта, чтобы передать своим сведения о передвижении немецких войск. Чтобы выжить во вражеском тылу, ей пришлось сочинить легенду: она выдавала себя за потерянную влюбленную, разыскивающую своего "жениха" - немецкого солдата по имени Вилли. Путь, который должен был занять недели, растянулся на месяцы ада: Галина прошла через допросы, избиения и лагерь для военнопленных, откуда ей чудом удалось бежать. В январе 1944 года она всё-таки добралась до своих и узнала, что её подпольная группа была уничтожена. Страшная новость вызвала преждевременные роды, которые, к счастью, прошли хорошо. Военный врач протянул ей сына и спросил: "Как его назовёшь?", на что та ответила: "Пусть моего отряда больше нет, но память о нём будет жить. Сына я назову "Родина"".
После войны подпольщица с годовалым сыном поселились в Днепропетровске. Галина работала в школе, преподавала украинский язык и литературу, но денег катастрофически не хватало. Своего угла у них не было: они скитались по съемным комнатам. Своя крохотная комнатка в коммуналке появилась у семьи лишь в 1954 году, но счастье длилось недолго.
Когда Родиону исполнилось девять лет, у мамы обнаружили открытую форму туберкулеза. Вердикт врачей был жестоким: из-за риска заражения ребенку запретили находиться рядом с матерью. Так домашний, щуплый и застенчивый мальчик оказался один в детском доме в Новомосковске.
Это были полтора года, которые навсегда врезались в его память. Детдомовская реальность встретила его жесткой дедовщиной: дети постарше отбирали у малышей всё, включая нижнее бельё.
Спасением и одновременно испытанием стала музыка. Поскольку до этого Родион ходил в музыкальную школу, его определили в местный оркестр играть на альте. Юных музыкантов часто звали играть на похоронах. Замерзшие пальцы не гнулись, но он старался изо всех сил, выводя траурные мелодии над чужими гробами.
Детдом быстро выбил из него застенчивость. Чтобы выжить, пришлось научиться давать сдачи, хотя чаще доставалось ему самому. В десять лет он уже курил как взрослый, подбирая с приятелями окурки у общего туалета. Маленький "Родина" стремительно взрослел, проходя суровую школу, пока мама боролась за свою жизнь в больнице.
Спустя полтора года жизни в детском доме мама пошла на поправку и забрала его домой. При получении паспорта Родина сменил имя на привычное нам "Родион" и в то же время увлёкся театральной деятельностью - записался в школьный драмкружок.
После школы путь был один - в Москву, во ВГИК. Актерскую мастерскую набирал Юлий Райзман, но из-за съемок он был занят, и вступительные экзамены принимали живые легенды - Сергей Герасимов и Тамара Макарова.
Нахапетов ехал поступать с "козырем" в рукаве. Он обожал опального тогда Есенина и подготовил "Письмо матери". Когда он читал эти стихи по дороге в Москву, слёзы текли ручьем - каждое слово он мысленно обращал к своей маме, оставшейся в Днепропетровске. Но в аудитории его ждал провал: абитуриентов запускали группами, и, как назло, каждый второй читал именно "Письмо матери".
Мэтры откровенно скучали, слушая одно и то же. Когда дошла очередь до Родиона, он понял: читать Есенина сейчас - значит слиться с толпой. И тут он вспомнил совет своего школьного наставника Дмитрия Филипповича, который заставил его на всякий случай выучить отрывок из "Детства" Горького.
— А вы что приготовили? — спросили его.
Нахапетов набрал воздуха и вместо слезливой лирики заголосил на всю аудиторию:
— «Ну, скула калмыцкая, садись учить азбуку!»
Герасимов с Макаровой рассмеялись. Этот дерзкий отрывок из Горького спас его - Родиона зачислили. Началась совсем другая жизнь: шумная, голодная, но счастливая. Студенты до двух часов ночи репетировали свои роли в стенах вуза, пешком возвращались в общежитие и бродили по этажам в поисках приготовленного кем-то борща или жареной картошки. Единственное, что омрачало эйфорию - необходимость часами работать с преподавателями речи, вытравливая из себя мягкий южнорусский говор.
В этот шумный студенческий мир, где голодные будущие звёзды бегали по общежитию в поисках еды и спорили об искусстве до рассвета, однажды зашёл человек, который казался там абсолютно чужеродным элементом. Он был в кирзовых сапогах и выглядел как простой деревенский мужик, случайно забредший в храм кино. Это был Василий Шукшин. Он готовился снимать "Живет такой парень" и искал для фильма актёров.
Нахапетова ему посоветовала знакомая студентка, и вскоре девятнадцатилетний артист уже стоял на пробах перед камерой.
Так Нахапетов получил свою первую роль инженера Гены. Он страшно комплексовал: ему, вчерашнему школьнику, нужно было играть взрослого, серьезного человека.
Едва он успел сыграть дебютную роль, как судьба подкинула ещё одну возможность показать себя. Ассистенты режиссёра Марка Донского начали охоту за ним в коридорах ВГИКа с безумным предложением - сыграть молодого Ленина. "Вы с ума сошли?! Какой из меня Ленин?" - отбивался Нахапетов. Черноглазый, с густыми черными бровями, он меньше всего походил на вождя мирового пролетариата.
Но Донского это не остановило. Родиона обрили, вытравили брови и волосы перекисью, изуродовав до неузнаваемости ещё до утверждения на роль. Когда Родион увидел себя в зеркале, то пришел в ужас - впереди были дипломные спектакли, а он выглядел как больной старик.
Съемки в фильме "Сердце матери" стали пыткой. Донской оказался режиссером старой закалки - взбалмошным и немного деспотичным. Он мог часами держать группу на берегу Волги, ожидая "нужного облачка" для красивой картинки, пока у актёров тёк грим и гримёры наносили его снова и снова. Нахапетов, пытаясь "поймать" характер Ильича, закапывался в архивы, читал личные письма к Крупской, находил живые детали - как Ленин психовал, проигрывая в шахматы, или хохотал, когда его ограбили. Работу он проделал колоссальную.
Муки того стоили, фильм выстрелил. Но успех имел обратную сторону: Нахапетов всерьез испугался, что теперь до конца дней останется "штатным Лениным" советского кино, которого будут вечно брить и красить.
Спасением от бесконечного грима и накладных лысин стал Эльёр Ишмухамедов. Узбекский режиссер вернул Родиону его собственное лицо, волосы и, главное, молодость, пригласив в фильмы "Нежность" и "Влюбленные".
После выхода "Влюбленных" на Нахапетова обрушилась лавина славы. Его портреты продавались в каждом киоске "Союзпечати", а телефон разрывался от звонков. По ночам телефонистки с междугородной станции признавались ему в любви, пользуясь служебным положением.
В разгар киноуспеха, когда вся страна любовалась его героями на экране, реальная жизнь Нахапетова сделала резкий и страшный поворот. Он, как обычно, отправил часть гонорара маме в Днепропетровск. Перевод неожиданно вернулся обратно. На бланке стояла короткая пометка: "Адресат выбыл в Игрень".
Игрень была огромной территорией, отведенной под психиатрическую лечебницу. В советские годы это место имело дурную славу одного из центров карательной психиатрии, где тестировались новейшие препараты и лечение током.
Галина Антоновна попала туда не из-за болезни рассудка, а из-за обостренного чувства справедливости. После школы, откуда её уволили из-за туберкулеза, она устроилась воспитателем в колонию. Там она увидела то, о чем принято было молчать: как содержат уголовников.
«Сыночек, я не могу видеть, как над ними издеваются», — жаловалась она Родиону.
Галина начала свою личную войну: тайком выносила письма заключенных на волю, рассылала их семьям. Когда этого показалось мало, стала писать жалобы на начальство колонии - сначала в местный горком, потом в ЦК. Ей прямым текстом велели замолчать, пригрозив психушкой. Но она не замолчала. И угрозу привели в исполнение.
Нахапетов бросил всё и помчался спасать мать. Ему удалось пробиться к ней на свидание. Галина, не теряя ясности ума, умоляла сына собрать доказательства её нормальности: справки из школы, подтверждения её военного прошлого.
Спасение пришло с неожиданной стороны. Заведующая отделением, рискуя карьерой, отвела Родиона в дальний угол больничного сада и шепотом предупредила: главврач уже назначил курс инъекций, после которых личность распадается, и человек превращается в "овощ".
— Вы совершеннолетний, забирайте её под опеку немедленно, пока не поздно, — сказала врач .
Нахапетову пришлось включить весь свой актерский напор и даже пригрозить скандалом, пользуясь своей растущей узнаваемостью. Стену удалось пробить. Мать выдали ему буквально с рук на руки, без документов и выписок, словно вышвырнули. Они сидели на автобусной остановке, обнявшись, и плакали.
Эта история сократила её жизнь, но еще больше сблизила с сыном. Позже, уже став режиссером, Нахапетов переосмыслит эту историю в фильме "Заражение", где попытается изжить этот кошмар через искусство.
К тридцати годам Нахапетов, уже знаменитый и уставший от мимолетных романов, оставался убежденным холостяком. Его жизнь изменила случайная фраза оператора Владимира Климова в коридоре "Мосфильма", когда Нахапетов искал актрису для своего фильма "На край света": "Тебе нужна была героиня? Вон, смотри какая красавица идёт!".
"Красавицей" оказалась Вера Глаголева - юная, стриженая под мальчика, с огромными глазами. Она не имела никакого отношения к кино, серьезно занималась стрельбой из лука и была мастером спорта. В её неподготовленности, в отсутствии актерских штампов Родион увидел изюминку, но худсовет студии его восторга не разделил: "Да это даже не актриса! Ей опыта не хватает!", - заявило начальство, посмотрев первые пробы.
Нахапетову пришлось вступить в настоящую схватку за свою Галатею. Он тайком репетировал с ней, добиваясь нужных эмоций, снял с ней несколько сцен и всё-таки убедил руководство утвердить непрофессионалку. Так начался их служебный роман, переросший в брак, который внешне казался эталонным.
Дома строгий режиссер превращался в, как вспоминает старшая дочь Анна, "образцово-показательного" отца. В редкие выходные Родион Нахапетов вставал раньше всех, варил кофе и жарил свои фирменные сырники и драники - вкуснее, по признанию дочерей, они ничего не ели. Вечера превращались в домашние концерты: Родион, не зная нот, подбирал мелодии на пианино, а маленькие дочки - Аня и Маша - танцевали.
Но в этой семейной идиллии постепенно назревал профессиональный конфликт. Нахапетов гордился тем, что "слепил" из спортсменки актрису, и ревностно относился к её карьерным успехам. Когда Анатолий Эфрос позвал Веру в театр, Родион был категорически против, боясь, что без актерской школы она не справится со своими ролями и станет в глазах других артистов посмешищем. Он хотел оберегать её, но это выглядело как недоверие.
Серьёзная трещина в их браке появилась из-за фильма "На исходе ночи". Глаголева ждала, что муж, как обычно, снимет её в главной роли, но для неё места в картине не нашлось. Обида актрисы вылилась в критику режиссера: Вера стала холодно и резко оценивать работу мужа. Именно эта картина, ставшая яблоком раздора, парадоксальным образом увела Нахапетова ещё дальше от семьи - фильм купили американцы, и режиссер улетел в США.
Знаменитая американская студия "20th Century Fox" купила фильм Родиона Нахапетова "На исходе ночи" за астрономическую по тем временам сумму, а самого режиссёра пригласили для рекламной кампании. Там, в чужой стране, где он чувствовал себя одиноким и неприкаянным, появилась Наташа Шляпникова - дочь русских эмигрантов, успешный менеджер и продюсер.
Наташа, увидев в советском режиссере талант, бескорыстно взялась помогать ему в Голливуде: переводила тексты, знакомила с нужными людьми, стала его агентом.
«Моя признательность Наташе постепенно преобразовалась в более сложное и глубокое чувство», — признавался Нахапетов.
Когда начался их роман, Вера Глаголева прилетела на гастроли в Нью-Йорк, взяв с собой дочерей. Нахапетов решил, что вести двойную игру подло. Это были мучительные дни. Видя, как разрывается Родион, Наташа предложила ему вернуться к семье: "Обо мне не думай, я как-нибудь переживу". Но он уже сделал свой выбор.
Он познакомил Веру Глаголеву и детей с Наташей, надеясь на понимание. Жена-то его поняла и отпустила, а вот дети затаили обиду. Когда Вера с девочками улетала обратно в Москву, в номере отеля осталось письмо. Аня и Маша поставили отцу ультиматум: он должен выбрать между ними и "этой новой женщиной".
С дочерями
Казалось, мост между отцом и детьми сожжен. Спасла ситуацию та, кому было больнее всех, - Вера. Она совершила поступок огромной душевной силы: не только не стала настраивать девочек против отца, но и объяснила им, что жизнь иногда бывает сложной, и что папа по-прежнему их любит.
Постепенно лед растаял. Младшая дочь Маша позже даже жила в американском доме отца и Наташи, оканчивая школу в Беверли-Хиллз. Старшая, Анна, стала часто созваниваться с ним. Сегодня все они - одна большая семья.
Однажды в спальне Родиона Нахапетова и его супруги Наташи раздался ночной телефонный звонок. Незнакомый мужской голос, срываясь от волнения, умолял о помощи:
— Моей шестимесячной дочери нужна операция на сердце. Наши врачи отказались её оперировать, сказали — помочь могут только в Америке. Вы же хороших людей в кино играете. Помогите!
Нахапетов рассказал о звонке жене. Наташа подняла на ноги всех знакомых врачей в Лос-Анджелесе. Японец Таро Ёкояма согласился прооперировать девочку бесплатно. Ребёнка спасли. А дальше сработал эффект "сарафанного радио": телефон в доме Нахапетовых раскалился от звонков отчаявшихся родителей из России.
Мальчик, который когда-то ждал отца на скамейке с подаренным приемником в руках, вырос и сам стал отцом для многих - не только для своих дочерей, но и для трехсот чужих детей, чьи сердца продолжают биться благодаря его участию. И за это ему низкий поклон и огромная благодарность.
Рассказ с благодарностью взял у: АННА АРНАУТОВА
Показать полностью
13
Путин объяснил рост цен на авиабилеты
МОСКВА, 19 декабря. /ТАСС/. России нужны свои собственные современные самолеты, рост цен на авиабилеты отчасти связан с нехваткой лайнеров, заявил президент России Владимир Путин на "Итогах года".
"Сейчас нам точно совершенно нужны наши современные отечественные самолеты. И рост отчасти [стоимости] билетов на авиаперевозки связан с недостатком этого авиационного парка", - сказал он.
Как отметил глава государства, прекращение сотрудничества западных компаний по поставке в РФ самолетов в силу причин политического характера "плохо для них", поскольку подрывает их репутацию.
"Но хорошо в известной степени для нас, потому что заставляет нас работать самим, включаться в эту работу и использовать возможности нашего рынка", - отметил Путин.
При этом президент добавил, что авиастроение является "острым" вопросом для РФ.
"Что касается "Авиастара" и вообще авиастроения - это вопрос острый, для нас важный. У нас хорошие традиции авиастроения - и боевого, и гражданского, здесь вопрос всегда заключался в том, что гражданская авиация была производной от военно-транспортной авиации, а у военной авиации совсем другие подходы и по жизненному циклу, и по расходованию авиационного керосина, и по шумам и так далее", - сказал он.
По словам российского лидера, в СССР по праву гордились самолетами Туполева, Яковлева и Ильюшина.
"Но все-таки, чтобы изначально эти самолеты были именно самолетами гражданского назначения - в этом смысле и в Советском Союзе явно не дорабатывали", - сказал президент.
Видео: © ТАСС/ Ruptly
Показать полностью
Как латышский легион СС зверствовал в Белоруссии и России
В современной Латвии бывшие латышские легионеры СС рассматриваются как национальные герои. Их признают таковыми не только праворадикальные организации, но и сама государственная власть. Легионеров СС пытаются выставить борцами против «советской оккупации», а зверства, которые творили они против мирного населения на оккупированных гитлеровцами территориях, предпочитают замалчивать. Между тем о подлинных «подвигах» палачей из Латышского добровольческого легиона СС сохранилось много документальных свидетельств. Чудовищные военные преступления легионеров против мирного населения подтверждают не только советские источники, но и свидетели с противоположной стороны.
26 мая 1944 года на стол полковнику Позднякову, занимавшему пост представителя Русской освободительной армии (РОА) в городе Рига, лег рапорт поручика Валдиса Балтиньша, что интересно – латыша по национальности. В то время он занимал должность офицера по особым поручениям при штабе РОА и по служебным делам бывал в Белоруссии, на территории которой действовали подразделения Латышского добровольческого легиона СС.
Конечно, поручика РОА сложно назвать незапятнанным человеком, но и его поразили те ужасы, которые он лично увидел в деревнях, где «работали» латышские легионеры. Прошло более десяти лет после окончания Второй мировой войны, когда в 1956 году в эмигрантском военно-историческом журнале «Часовой» была опубликована статья бывшего поручика РОА Балтиньша, которому посчастливилось уцелеть и остаться в эмиграции. Статья называлась «Не смею молчать» и была написана как раз по мотивам рапорта полковнику Позднякову. В ней автор описывал, что так поразило его во время одной из поездок в Белоруссию.
Показать полностью
Статью писал китаец?
ответ на пост: Медленный поезд Гуанчжоу - Иу, Китай
Типа " ехай Китай, мы вперёд народ вся"...но почему-то, как и в СССР, люди не стоят в очереди за грин красной картой. Почему то все чего-то бояться. Бросить всё и поверить в советскую китайскую мечту?
Что не работало тогда? Мы знаем.
Что не работает сейчас? Вопрос открытый....
Показать полностью