"Что-то ты совсем стух, - констатировал я, отпивая пиво. Мы сидели с давним приятелем в обычной забегаловке пятничным вечером, спрятавшись от суеты. - Тебе бы женщину найти, Сергей. Я серьёзно, не шучу. И снова влюбиться, отвлечься от всей этой истории. Чувства же оживляют, дают энергию, стимул жить и действовать".
Он покрутил в пальцах свою кружку, не поднимая глаз, и тихо, будто делая признание самому себе, ответил:
"Женщину? Да, наверное, нужно. Только у меня теперь, понимаешь, определённые к ней требования. И пока такой, которая на них согласится, я не встретил. И боюсь, что не встречу".
Источник: Психология Инь и Янь
Его слова повисли в воздухе тяжёлым, неудобным облаком. Ему пятьдесят, и взгляд у него был не горький, а пустой, без капли намёка на ожидания и веру. Я понимал, что сейчас услышу не просто историю одного развода, а готовый манифест уставшего мужчины, который может заставить похолодеть любого, кто сегодня с утра до ночи вкалывает ради семьи, будущего и общего дома.
Как мечту о доме подарили адвокату
Сергей когда-то был тем самым человеком, на которого показывали пальцем. Работал на износ, с двумя ставками, ведь в голове была четкая цель - построить большой дом за городом, посадить у крыльца елку и вырастить в его стенах троих детей. Он вкладывал в этот дом каждый выходной и каждую премию, а его жена выбирала обои и мечтала, где будет их общая спальня. Он искренне верил, что строит крепость для своей семьи.
Но однажды вечером все рухнуло. Без скандала, по заранее согласованному с адвокатом сценарию. Жена сообщила, что больше его не любит, потому что некоторое время назад она встретила другого человека, долго боролась с чувствами, но по итогу поняла, что ничего с собой поделать не может.
Её роман начался задолго до разговора, и за это время они подготовили идеальный план, потому что по иронии судьбы её новым ухажёром оказался адвокат по семейному праву. Вот такая "насмешка" от жизни.
Дом, который Сергей строил двадцать лет, по всем бумагам был "совместно нажитым имуществом". Но адвокат знал все лазейки и, видимо, нужных людей и потому, несмотря ни на что, при разводе, дом достался жене. Дети, конечно, оставались с матерью - в том самом доме. А Сергею предстояло выплачивать на них алименты в максимальном размере.
"Представляешь мою ситуацию? - голос Сергея дрогнул. - Я плачу за то, чтобы мои дети жили в моем же доме с чужим мужчиной. А этот мужчина, кстати, каждое утро паркует свою машину в моем гараже, который я сам достраивал".
Жизнь по чужим счетам
Теперь его реальность - это съемная однушка в панельной хрущевке на окраине. Окна выходят на мрачный двор-колодец, а большую часть его все еще приличной зарплаты пожирают алименты и аренда. Он называет это жилье своим "временным форпостом", но чувствует, что форпост затянется навсегда.
"Иногда я закрываю глаза и пытаюсь вспомнить запах дерева на своей веранде, - признался он. - А потом открываю и вижу эти обшарпанные обои. И понимаю, что мой дом, мой запах, мои вбитые в каждую доску гвозди теперь принадлежат другому. Он там пьет мой кофе, который я выбирал, смотрит в мои окна и обнимает мою жену".
Самое страшное, по его словам, не потеря имущества. Страшнее - ощущение, что двадцать лет его жизни были не совместным строительством, а скрупулезно спланированной эксплуатацией. Потому что теперь он не верит в любовь своей бывшей жены. Потому что если бы это чувство с её стороны действительно когда-то и было (даже с учётом того, что могло потухнуть), она бы так с ним не поступила. Его силу, трудолюбие и желание обеспечить семью использовали как ресурс, исчерпали и выкинули за ненадобностью.
"Я больше никогда не буду чьим-то фундаментом"
Именно из этого чувства - полного, тотального истощения и предательства - родилась его новая, изумляющая на первый взгляд философия.
"Мне теперь нужна женщина совершенно без запросов, - заявил он, и в его голосе прозвучала сталь. - Я исчерпал лимит на роль банкомата и пожизненного строителя. Я не могу и не хочу больше обеспечивать чье-то благополучие. Я дошел до конца этого пути и уперся в бетонную стену".
Он разложил свои аргументы по полочкам, будто вещественные доказательства на суде:
Любое желание женщины он теперь слышит как скрытый счет. «Хочу шубу" = "купи мне шубу". "Хочу на море" = "оплати мне отпуск". Его доверие к самому понятию "общее будущее" разрушено адвокатскими уловками.
Мне нужна забота, а не инвестиция
Он мечтает не о страсти, а о простых вещах: чтобы его встретили, накормили борщом, послушали, не составляя в уме список подарков на ближайший праздник. Он хочет, чтобы о нем заботились не потому, что он что-то дает, а просто потому, что он есть.
Я боюсь быть снова использованным
Что скрывается за "хочу тишины"
Со стороны это выглядит как запрос на бесплатную сиделку или проявление черствости.
Сергей не стал эгоистом. Он оказался преданным и униженным. Его способность доверять, вкладываться, верить в договоренности была не просто "задета" - она была цинично уничтожена той, кому он доверял больше всего. Его "логика" - это логика выжженного поля, которое больше ничего не может возродить и может лишь молча впитывать дождь.
Он бессознательно сменил роль. Из "добытчика" и "героя" он превратился в "побитого", который отчаянно нуждается в санитаре, но панически боится, что и тот окажется палачом.
Предупреждение, а не приговор
История Сергея - это не призыв не любить и не строить. Это тревожный набат для всех, кто сегодня с утра до ночи пашет на семью, уверенно глядя в завтрашний день.
Она кричит о простых, но страшных истинах:
Нельзя в одиночку быть фундаментом. Если вы единственный архитектор и прораб, рано или поздно вас могут попросить со стройки.
Общее будущее должно строиться вместе. Не только физически, но и юридически, и эмоционально. Ваш партнер должен ценить не результат, а вас.
На одном доверии далеко не уедешь, не чурайтесь заключать брачные договора. Это можно сделать на любом этапе совместной жизни.
В общем, друзья, не будьте как Сергей. Вот вам мой совет!
А в конце он ошарашил меня своим вопросом, который я оставил без ответа, так как его у меня нет!
- А уверены ли ты, что твоя жертвенность и труд в свою семью - это вклад в ваше общее счастье, а не в чей-то персональный расчет?
